На двоих

— Он здесь. — просто однажды говорит Артемида. Сунув пискнувший сообщением телефон обратно в карман джинсов, она опускает на нос солнечные очки со лба и призывно машет рукой играющей на площадке с другими детьми Лиан. — Подойди ко мне, солнышко. У нее все еще очень спокойное, даже невыразительное лицо. Небо такое же сияюще-синее, городской парк — веселый и многолюдный в выходной день, а нагретый солнцем газон, на котором они с Диком беззаботно валяются, пачкая джинсы в траве и стянув кроссовки — теплый, сочный и зеленый. Харпер, подсуетившись, ловко сплавил им Лиан до самого вечера, и это классный, в кои-то веки свободный от всего на свете день — был только что. Все меняется за мгновение. «Спортсмастер?» — беззвучно шевелит он губами так, чтоб Артемида могла прочитать. Иногда ужасно не хватает ментальной связи и телепатии М‘Ганн — так же как костюма, пояса и всего остального. Едва заметно она наклоняет голову чуть ниже, пока сует ноги в кроссовки, и тут же подбавляет в голос металла. — Лиан! Быстро сюда! Та куксится, надувает губы, но все равно слушается, подбегает, раскрасневшаяся, растрепанная, перемазанная травяной зеленью, и тут же хватает Дика за руку маленькой, грязной ладошкой, всем своим видом демонстрируя что строгая тетя сейчас совершенно не в фаворе. Знакомое ощущение, когда чужой взгляд холодной змеей по коже — может, через бинокль, может, через прицел. А может, просто самовнушение. Чертовски сложно не закрутить головой по сторонам, но он справляется. Шаркая сандалиями по пыльному асфальту дорожки, Лиан обиженно бубнит что-то и вертится под ногами. На всякий случай Дик перехватывает ее за руку покрепче и вопросительно смотрит на Артемиду.  — Чешир. — коротко бросает та одними губами, хлопнув рукой по карману с телефоном. Не самый надежный источник. Но от этого как-то не легче. Возможный просчет Дику комом поперек горла становится. — Уж прости, но нашим системам наблюдения, — и «нашим» он отчетливо выделяет голосом, подразумевая «Бэт», — я доверяю больше. Едва он ступил бы на побережье, мы бы знали. Мы бы были готовы. — Я не собираюсь тебя убеждать! — резко поправляет Артемида на плече объемную сумку. — Это моя семья. Моя семья, твоя семья, думает Дик молча… Как будто бы об этом можно забыть. Почувствовав напряжение, Лиан перестает хныкать и притихает. И в этот неуловимо хрупкий момент тишины где-то на другом конце парка раздается череда взрывов. Над свежей зеленью поднимается облако пыли и дыма. — Он в городе, Дик. — снимает Артемида свои солнечные очки и почему-то очень, очень аккуратно убирает их в нагрудный карман легкой куртки. — И со всеми вашими суперсистемами мы ничерта не готовы. Испуганные люди толпой ломятся к узким воротам выхода, едва не сшибая их с ног. В машине, в тайнике спрятаны костюмы и маски. — Уведи Ли в безопасное место, займись гражданскими. — подхватывает Дик ревущую Лиан на руки чтоб не затоптали. — А я возьму на себя Спортсмастера. И Чешир. Краем глаза он замечает массивную фигуру в маске возле высокой решетчатой ограды. С невероятной для своего веса ловкостью Лоуренс Крок перемахивает, подтянувшись, через ограду и издевательски машет им рукой, прежде чем исчезнуть в путанице улиц. Паршивки Чешир не видно — черт знает, радоваться этому или ждать удара в спину. — Это моя семья. — повторяет Артемида настойчиво. — Мне и разгребать. — Я твоя семья. — рявкает Дик. И внезапно думает что это правда, истинная правда более чем когда либо. Лицо у нее делается растерянное и очень-очень мягкое. На мгновение Артемида прижимается лбом к его виску. — Поэтому я ни за что не позволю ему вычислить твое альтер-эго. Мое-то он все равно уже знает. Пока толпа давит сама себя у выходов из парка, оторвав от ворота куртки цепкие пальцы Лиан, она медлит пару мгновений. А потом перемахивает ограждение за отцом следом — в гражданском совсем не так ловко как обычно. — Попробую задержать Спортсмастера, пока из Готэма не примчит кавалерия. Внутри у Дика вдруг становится невыносимо холодно, холод противно выступает липким потом на спине под футболкой. — Скажи, что он не убьет тебя. — Если в этом не будет выгоды. Или необходимости. — ухмыляется Артемида через прутья, прежде чем рвануть за отцом. — Во всяком случае я хочу в это верить. Крошечный маячок у нее под кожей работает без сбоев — да, звучит отвратительно, звучит в худшем стиле Бэтмена, но у Дика такой же, и это было первым, чем они обменялись, когда еще не думали ни о каких кольцах и клятвах. Это какой-то идиотский сюр, дурной сон в котором он, размахивая значком, организовывает эвакуацию гражданских, связывается с Бэтпещерой, занимается еще какой-то ерундой, при этом каждое мгновение не спуская с рук ревущую Лиан. Пока Артемида в одиночку ловит Спортсмастера, и это неправильно, это так мало — все что Дик Грейсон делает и все, что он может сделать. Быть Диком Грейсоном довольно паршиво сейчас. Особенно паршиво, когда Найтвинг так нужен. Машины полиции бессмысленно стягиваются к парку со всего города, среди полицейских знакомые ему лица. Сигнал маячка останавливается за два квартала. — Всегда подозревала, что в вашей парочке яйца — у моей сестры, — раздается совсем рядом тягучий как патока в осколках стекла голос. — Но ты не печалься, малыш. У нас с Харпером была точно та же ерунда, и это ничуть не мешало. В надвинутой на глаза бейсболке, в больших темных очках и безразмерной мужской толстовке, под которую убрана буйная грива, Джейд Нгуйен сама на себя не похожа. Снующие вокруг полицейские ее как будто не волнуют. Незаметно она пытается заглянуть в лицо Лиан, пока Дик не оттирает ее плечом. — Какого черта тебе здесь надо? — Не выражайся при ребенке, — противно хихикает Чешир. И тут же шипит, не разжимая губ. — Не вздумай лезть сейчас в драку, если не хочешь подарить Спортсмастеру все ваши секреты на блюде. Он, может, и выглядит как тупой, самоуверенный боевик, но он ничерта не тупой боевик во всем, что касается владения телом. У тебя слишком узнаваемый стиль, если видел его хоть раз. Осознание что Чешир — Чешир, мать ее — знает о Найтвинге и черт знает о чем еще знает, падает на голову наковальней — но сейчас его больше тревожит другое. Артемида. Окольными путями они с Джейд выбираются из не слишком еще тугого кольца оцепления. — Оставь мне Лиан. — настойчиво смотрит Джейд из-под очков и козырька бейсболки. — Сделай так, что Спортсмастер сам понял — с вас с ней поиметь нечего, кроме проблем. Тогда, он, возможно, оставит вас в покое. Она закладывает обе руки за спину, как будто пытаясь не тянуть их к дочери. Бессознательно Дик прижимает Лиан ближе, отчего она снова начинает хныкать. — Исключено. — Тогда стой и жди, пока Спортсмастер отмудохает мою дуру-сестрицу до полусмерти. — со злостью Джейд срывает очки с переносицы. — Или ищи достаточно безопасное место для Лиан. Или бери ее с собой — знакомить с любящим дедулей. Или просто на время оставь ее мне, черт возьми, потому что я никогда — слышишь — никогда не причиню ей вреда и не подпущу к ней Спортсмастера. — медово-тягучая патока исчезает из ее голоса. Лишь стекло остается надтреснутое, горло царапающее. — Если бы я хотела забрать ее — я бы ее не оставила. Под ярким летним солнцем становятся заметными морщинки под глазами и синяки, и как прорезались глубокие складки у губ. Такой холеной и лихой как прежде Джейд не выглядит. Джейд все еще пытается выглядеть небрежной, вот только в раскосых, темных как у сестры и у дочери глазах — тоска. — Если выкинешь что-нибудь, Джейд, богом клянусь, — предупреждает Дик еле слышно. — я костьми лягу, но упрячу тебя так глубоко, что в следующий раз ты увидишь Лиан примерно… никогда. Зареванная, испуганная Лиан мертвой хваткой цепляется за его руку, когда он, скрипнув зубами, опускает ее на землю и чуть подталкивает к матери. Лиан смотрит на мать исподлобья — Кто эта тетя? — спрашивает у него Лиан. Губы Джейд сжимаются в тонкую линию, она сутулит плечи. Лиан ее просто не помнит уже. Дик просто не знает что сказать и как объяснить, но это все невыносимо грустно, невыносимо неправильно. — Это Чешир. — просто говорит он, не вдаваясь в детали. — Будь умницей, зайка, и побудь с ней совсем чуточку, пока я не найду Артемиду. А потом обязательно сходим в Мак. И купим много-много мороженого. С тяжелым вздохом Лиан делает шаг.  — Много-много мороженого. — и послушно протягивает матери совсем еще по-детски пухлую ладошку. Бэтмен учил Робина, учил Найтвинга никогда не доверять, пока не узнаешь человека достаточно, а потом ещё столько же не доверять. Дик все еще иногда полагается на интуицию, хоть знает что скорее всего пожалеет об этом. То, как судя по звукам отец и дочь Крок успешно пытаются переломать друга в мелкое крошево, слышно за квартал. Со спины Артемида еще вполне крепко стоит на ногах. У Спортсмастера в ручищах выломанный обломок кусок трубы. Маска его уже валяется возле мусорного контейнера, из угла рта сочится кровь. — Лиан?! — нарочито громко роняет Спортсмастер, вскинув на Дика насмешливые, штилево-спокойные глаза. Конечно же Артемида отводит взгляд — на мгновение, на долю мгновения отвлекается, моментально труба плашмя врезается ей в живот, складывая впополам, и, черт, сколько раз говорил же ей на тренировках «не позволяй себя отвлечь», сколько раз… Кажется, Дик слышит звук, с которым трещат ее ребра. — Не вставай, Артемида. — очень спокойно говорит Лоуренс Крок, наклоняясь над ней, пока она корчится на земле и заходится кашлем. — Не вставай, сделай мне одолжение, и не заставляй тебя калечить. — они с Диком встречаются взглядами и его разбитых губ касается усмешка. — Вот все и в сборе. Кровь по-звериному размазалась по светлой щетине на его подбородке. Широкая грудь вздымается часто, хоть он и пытается это скрыть — похоже, Артемида неплохо его погоняла. В голове у Дика десяток схем как отправить его на больничную койку Блэкгейт с разной степенью тяжести. Пока не ожидает. Застать врасплох. — Знаешь — кто я? — Спортмастер останавливается на расстоянии вытянутой руки. От него остро пахнет кровью, потом и ржавым железом. — Лоуренс Крок, также известный как Спортсмастер. Отец Артемиды. — подумав, Дик уточняет. — Не самый лучший отец. Мимо тесного, узкого переулка проезжает запоздавшая полицейская машина, подвывая сиреной. А потом Дик ловит красивую двоечку — в корпус и в голову. Инстинктивно он успевает сгруппироваться, но все равно охватывает противная одурь, перед глазами все плывет.  — Поверь, быть отцом сложнее чем кажется. — наставительно куражится Крок. — И как хороший отец я хочу знать, с кем трахается моя блудная дочь. Ричард Джон Грейсон, золотой мальчик, сынок готэмской шишки Брюса Уэйна… «Найтвинг», должно было последовать продолжение. Но не следует. Значит, Джейд и впрямь ничего отцу не сказала. Машинально Дик опускает взгляд: вместо черного с синим росчерком птицы на груди — обычная футболка с модным принтом, джинсы и кроссовки. Ни жезлов эскрима, ни пояса — ничего. У Дика Грейсона, с которым живет Артемида Крок, даже в мышечной памяти Найтвинга не должно быть — иначе за ним следом слишком много нитей к Бэт-семейству потянется. Найтвинга не должно быть. Дику Грейсону надо выкручиваться. Помотав головой, Дик Грейсон сплевывает кровь из разбитой губы. — Ну, справедливости ради Брюс Уэйн только мой опекун. — Сколько он заплатит за секрет твоей подруги-виджеланте? — спрашивает вдруг Крок. — А за то, что ее родня — преступники мирового уровня? Сколько он даст за твою жизнь? — вдруг спрашивает Крок очень серьезно. Цепкий взгляд вбуравливается куда-то прямо под самую радужку. Сукин сын, практиченый до черта, прощупывает почву почти физически ощутимо. В глазах у него отчетливо видны расходы, доходы и прибыли за вычетом рисков. — Брюс Уэйн принципиально не ведет переговоров с террористами и слишком много тратит на поддержку Лиги Справедливости. — продышавшись, говорит Дик Грейсон с максимальной убежденностью. — По его просьбе твое имя в разы поднимется в списке их приоритетов. Горящая напалмом земля под ногами того стоит, мистер Крок? Склонив голову набок, Спортсмастер одобрительно хмыкает. А потом что-то железное сзади врезается ему в затылок. С размаху Дик тут же пинает его в правое колено. Сустав приятно хрустит под кроссовком, Спортсмастер, взвыв в голос, припадает на одну ногу. — Из-за этого же колена вам пришлось оставить спортивную карьеру, мистер Крок? — участливо спрашивает Дик. — Я внимательно читал досье интерпола. — Не вставай, папа. — Артемида поудобнее перебрасывает тот самый обломок трубы из руки в руку. — Не вставай, сделай мне одолжение. И запомни: если ты разрушишь мою жизнь, остатки ее я потрачу на то, чтоб превратить твою в ад. Сколько раз ты не собьешь меня с ног, я буду вставать, и вставать, и вставать, и идти по твоему следу. — с ненавистью смотрит она на отца сверху вниз. — Мне уже нечего будет терять. Какое-то время Лоуренс Крок молчит. Где-то рядом знакомо визжат шины бэтмобиля, взрываются брошенные с крыши дымовые гранаты и злорадно хохочет Чешир — и как всегда Чешир непонятно на чьей стороне. А скорее всего — на стороне Чешир. Когда дым рассеивается — Спортмастер уже успевает исчезнуть. — Кавалерию заказывали? — разочарованно спрашивает Робин, пока восторженная Лиан машет им рукой из-за стекла Бэтмобиля. — Уж простите, пришлось по дороге подобрать пассажира. Примчавшийся Харпер отчего-то даже не истерит и не пытается обвинить их с Артемидой во всех грехах. — Вот такая семья… — лишь тускло вздыхает он, забирая у Дика из рук уже полуспящую, уставшую от впечатлений дочь. — Сначала стремно, потом как-то свыкаешься. Вот только что теперь говорить, когда Ли спросит про Чешир… Уходит Харпер без ответа. — Я могу понять, что она оставила Уилла. — говорит Артемида, методично собирая разбросанные по полу комнаты игрушки племянницы. Ей все еще больно наклоняться, и дышать тяжело, но она упрямо не хочет ложиться в постель, она мечется по дому как будто мысли в голове не дают покоя ни на мгновение. — Но не Лиан. Боже, она так любит Лиан. Любит, черт возьми, Дик! Я не понимаю что могло заставить ее бросить Лиан… Впрочем, — вдруг нарочито зло кривится она. — бросить меня в свое время ей это тоже не помешало. Ругнувшись про себя, Дик силой усаживает ее на диван. И почему-то думает о Джейд: о ее тоскливых глазах и ссутуленных, как под грузом плечах… — Иногда я думаю: почему им с Уиллом позволили какое-то время быть вместе без преследования. — говорит он задумчиво. — Прости, но даже если она помогла ему отыскать Спиди — с послужным списком Джейд ее ждал только БлэкГейт или Бельрив. Какое-то время, но им позволили жить… Тебе не кажется это странным? Артемида вдруг поджимает губы. — Я никогда не спрашивала тебя, но… — Б ничего мне об этом не говорил. — говорит Дик уверенно. — …не спрашивала, чтоб тебе не пришлось врать, глядя мне прямо в глаза. — угрюмо договаривает она. — Уверена, если бы Бэтмен и сказал тебе что Джейд заключила какую-то сделку с правосудием, следом бы он тут же повесил бы огромный замок на твой рот. Именно так бы и было, и поэтому Дику становится неприятно и гадко. В голове у него немного звенит — рука у Спортсмастера тяжелая, наваливается разом и усталость, и пережитый страх — за нее, за Лиан, за сохранность тайн своих и чужих… — Черт возьми, думаешь почему я никогда не задаю вопросов, когда ты возвращаешься из Бэтпещеры? — на мгновение Артемида замолкает, а потом все равно срывается. Похоже, накопилось немало. — Я не хочу, чтоб тебе приходилось мне врать. Это твоя семья, это секреты твоей семьи и ее правила, и я знала на что шла, когда мы сходились. И я знала, что никогда не впишусь, и не хочу, и не собираюсь вписываться, потому что не собираюсь слепо следовать указкам всемогущего и всеведающего Б без контроля Лиги. Да, черт возьми, я не член вашей семьи в отличие от Барбары — и никогда Бэтгерл не стану! Все равно становится еще более гадко. Недомолвки, ложь и скрытность — да, семья Бэтмена никогда не была простой для понимания извне. Да и сам темный рыцарь тяжел — авторитарный, параноидальный, не терпящий возражений, и после смерти Джейсона все только усугубилось в разы. Машинально Дик протягивает руку, чтоб коснуться ее руки, и да, несмотря на ссору ладонь Артемиды именно там, где он надеялся что она будет. Какое-то время они так и молчат — рядом, но касаясь друг друга только пальцами, и кажется, постепенно неприятно пульсирующее напряжение понемногу спадает. — Я попробую что-нибудь разузнать о Чешир. — наконец, обещает он. — Не через Бэтмена и его источники. Тогда у нас относительно будут развязаны руки. «До какого-то момента» — но это Артемида и так знает. — Прости, — говорит она вдруг виновато и тоскливо. — Не с моей родней тебя упрекать. Черт возьми, Дик, почему же все так неправильно, все так коряво. Твоя семья, моя семья… Мы никуда от них не денемся. Никогда.  — Ну, — смеется вдруг он, легко касаясь ее коленом. — Твоя семья местами кошмарна, моя — тоже не сахар. Может хоть наша получше выйдет… Недоверчиво хмыкнув, Артемида все же кивает и улыбается. Им обоим невыносимо хочется в это верить — в ту семью, где они друг у друга есть.