Темный лес

      За несколько лет пребывание среди вампиров стало легче и понятнее: он мог спокойно бродить среди себе подобных и говорить с ними. Другое дело, что разговаривать особо было не о чем.       Магловские вампиры были во многом странными, среди них Гарри ощущал себя великобританским монахом в монастыре, который осадили варвары. Прошло почти два года, и он смог наконец-то хоть немного ослабить поводок на собственной шее (он сглотнул, глядя на высокую фигуру Деметрия), позволяя себе стать тем самым терпеливым Генри Уингингом, которого почти не беспокоила человеческая кровь. Контролю нужно учиться, в этом Сангвини, безусловно, был прав. Гарри до сих пор редко выходил в “большой мир”, то есть на улицы Вольтерры. Он, с горечью пришлось осознать это особенно ясно именно среди себе подобных, больше не был человеком.       - Пойдем, малыш, Аро приглашает нас отобедать, - Деметрий с обычной своей опасной улыбкой поманил его за собой. Пока Сангвини не вернулся в Италию, именно Деметрия приставили приглядывать за новичком. Как будто никто, включая самого волшебника, не знал, что Деметрий следит за ним постоянно.       - Не зови меня малышом, - позволил себе слабо огрызнуться Поттер.       Улыбка итальянца стала более резкой и опасной, и он приблизился к мальчишке вплотную. Его красные глаза пугали.       - Маленький Генри хочет казаться и быть больше, чем он есть, - он наклонился, холодный воздух, выходящий из легких для создания звука, огладил высокую скулу, - но едва ли это ему уже удастся. Вампиры не растут.       Голова Гарри дернулась, и он зашипел. Деметрий всегда, каждый раз давил на его самые больные места, и чаще всего - именно на это. Его маленький рост и откровенно слабый вид. Однако, если давить на человека постоянно, то давление теряет всякую силу, - так и наш герой перестал принимать близко к сердцу холодную язвительность Деметрия. Он ни разу за прошедшее время не позволил себе расслабиться в его присутствии - присутствии лучшей ищейки клана Вольтурри. Сейчас же у последнего было донельзя довольное лицо.       Гарри фыркнул, отступив и молнией метнувшись к двери. Он незаметно огладил кольцо на среднем пальце - главный артефакт, обеспечивающий его инкогнито среди этих опасных созданий. Кольцо помогало ему скрывать часть собственного присутствия, в особенности - мысли.       Замок Вольтерры был меньше, чем казалось ему поначалу. Узкие проходы преобладали в “жилой” его части, но ближе к главному залу, в котором возвышалось три трона, коридоры расширялись и вскоре становились достаточными для того, чтобы можно было проехать на колеснице. Если, конечно, колесничий не боится остаться без головы - потолки везде были довольно низки. Камень со всех сторон давил на чувствительную сторону молодого вампира. Постоянная сырость и пробирающий холод могли стать причиной серьезных заболеваний и смерти, не растеряй он самой возможности болеть.       А теперь он питался кровью.       Из-за поворота вынырнула Джейн.       - Какой удрученный вид, - прошептала чем-то довольная девушка.       Ее глаза походили на две блестящих, обагренных кровью, плошки. Она не нравилась Гарри даже сильнее, чем Алек или Аро. Садистские замашки вечно юной красавицы создали ей весьма плохую славу, которой она, естественно, упивалась. Она рада быть ручной собачкой Аро, пока тот дает ей право мучить и убивать вампиров, которые, якобы, преступили закон. - Улыбнись, молодой Генри, сейчас твое горло перестанет гореть.       Он поджал губы и присмотрелся к ней внимательнее: редко она обращалась к нему и еще реже - так, почти по-сестрински.       - Случилось что-то хорошее?..       Она не ответила, лишь уголки губ обозначили полуулыбку, и блондинка нырнула за высокую окованную дверь. Там их уже ждали.       - А вот и наш Генри, - всплеснул руками вечно неугомонный Аро, и Гарри с огромным трудом удалось не отшатнуться.       Никто не знал почему, но Аро питал огромный интерес к новообращенному, несмотря на то, что особенного в том ничего и не было: Уингинг не проявил ни одного дара, кроме странной метаморфозы глаз, не обладал ни отличительной скоростью, ни силой и явно терялся на фоне остальных охранников и последователей большого клана. Однако Аро не уставал лишний раз обратиться к нему, попытаться вовлечь в какую-то незнакомую игру и проникнуть под кожу. Только кольцо стояло между открытым разумом Гарри и въедливым взглядом алых глаз. И сейчас Гарри отчаянно пожалел, что так легко отпустил Сангвини.       Он бы соврал, если бы сказал, что два года под крылом такого защитника прошли как в раю. Рая для него не существовало. В те редкие случаи, когда Сангвини вынужден был покинуть Вольтерру, он возвращался не позже, чем через неделю. Так или иначе ему удавалось оградить бывшего героя от пристального внимания старейшины, но в этот раз уже минул тринадцатый день, а от старшего вампира не поступило даже привета. И некому было встать ограждающей стеной перед ним.       - Посмотри, мой дорогой, какие лакомые кусочки ждут нас в этот раз, - Аро плавно развернулся, взмахнув рукавом в сторону замерших женщин и мужчин.       Люди, - мгновенно понял Гарри, учуяв соблазнительный аромат, исходящий от них. Они завороженно наблюдали за каждым движением Аро, явно пребывая под очарованием.       - Братья и сестры, прошу вас… - тонкие губы изогнулись в жгучей усмешке-позволении.       Первый крик вознесся подобно молитве, но молились плачущие алыми слезами грешники, молились слишком жестокому богу. Голод знакомой дырой возник где-то под сердцем, но вместе с ним и тошнота от вида развернувшейся резни. Он слишком отчетливо слышал, как клыки прорывают тонкую кожу, как на мраморный пол со всеми его фресками, изображающими Ад и нисходящих за душами херувимов, капает кровь.       Когда он пришел в себя, то уже лежал сломленной куклой на полу своих покоев. Весь подбородок и грудь были в крови. Свернувшись калачиком от осознания, он отогнал нечеловеческий вой, который хотелось испустить. Уподобляться животному еще сильнее он не мог. Слабак.       Так проходили дни. Бывало, он по несколько десятков часов не выходил из своей комнаты, иногда практикуясь в магии, которая все еще продолжала действовать по непонятным ему законам, иногда пытаясь связаться с Сангвини, а иногда даже пытаясь дозваться давно погибшего Игнотуса Певерелла.       Когда Сангвини не появился и через шесть недель, терпение Гарри вдруг лопнуло. Он упорно старался не сосредотачиваться на том, где и с кем вынужден делить земли и время, но - хватит. Они прибыли в Вольтерру, желая узнать правду. Они отчаянно искали ее, но в закрытые хранилища в задней части библиотеки их не пускали, а в остальном даже среди ветхих свитков девятого века ничего стоящего не было. Гарри долгим взглядом посмотрел на кольцо, скрывающее большую часть его сущности.       - Где бы ты ни был, - Гарри прикусил губу, - надеюсь, тебе не придется возвращаться как преступнику.       Встрепенувшись, словно вырываясь из оплетающих уже который месяц его сознание лоз апатии и довольства - силы Ренаты, не меньше - он сдернул кольцо, чтобы пути назад не было. Хватит отступать и выжидать. Он всегда будет волен бороться за свою жизнь.       Он кожей ощутил, насколько сильно ослабли чары гламура, с которыми он свыкся, как с привычной одеждой. Он отменил гламур. Чувство показалось как будто незнакомым, а долгий взгляд в зеркало стал откровением. На него смотрело знакомое и нет лицо: скуластое, с бровями вразлет, с большими и блестящими глазами, с узким подбородком и острым носом. Это то, как он выглядел на самом деле. С заметным усилием отвернувшись, он вдохнул полной грудью ненужный, пахнущий пылью и застаревшим страданием воздух, и поднял руку. Над ладонью тут же вспыхнул, неровно мигая, белый огонек люмоса. Отлично, сегодня его контроль лучше, чем ожидалось.       Аппарировать в стенах замка Гарри бы не рискнул даже зная, что над замком не стоит антиаппарационная защита (а она была), из-за боязни оказаться вросшим в стену или пол. Поэтому он, сосредоточившись до скрипа в ладонях, наложил на себя дезиллюминационные чары. С пятой попытки в зеркале ничего не отражалось. Поразительно, но даже его глаза не могли заметить смещение пространства там, где был он, и невольно пришло в голову, что два ненавистных ему человека - бывший враг ныне неопределенного статуса и бывший учитель в статусе врага - могут накладывать этот вид чар настолько совершенно, что становятся невидимыми. Как известно, дезиллюминационные чары подобны заклинания хамелеона, но не в случае этих двоих. Остается надеяться, что странная магия Гарри не подведет его хотя бы здесь.       Он также наложил на себя маскирующие чары, понадеявшись на собственную скорость и заклинания Муффлиато - спасибо Снейпу за его изобретение - которым можно воспользоваться, чтобы услышавший его не разобрал шагов и шороха.       Сделав ненужный глубокий вдох, он сорвался с места в сторону библиотеки.       Поскольку совершить набег на хранилище знаний он решил днем, то понадеялся на то, что никого не встретит. Ни один из его обычных сопровождающих - Феликс, Деметрий или реже Джейн - не следил за ним на самом деле круглосуточно. Они не ждали под дверью его комнаты и не особенно наблюдали за ним. Они лишь приглядывали за местами, куда ему нельзя было совать свой нос. Но здесь Гарри понадеялся на свою магию и удачу. На всякий случай он навесил на дверь оповещающие чары, вдруг кто-то будет его искать?.. Нехорошо получится, если найдут его не в своей комнате, а в той же самой закрытой части библиотеки…       Скрыв свое присутствие - вид и звуки - он боялся только того, что кто-то сможет его учуять. Даже применив чистящие заклинания на всю свою одежду, он понимал, что его естественный вампирский аромат скорее всего можно обнаружить. Хорошо, что он так ослабел пару лет назад, что практически не ощущался уже в паре шагов от его фигуры. И сейчас Гарри просто нужно было осторожно, не наткнувшись ни на кого, пробраться в закрытое хранилище.       Ему повезло - в библиотеке никого не было, а значит, он безбоязненно мог воспользоваться открывающими чарами, чтобы попасть внутрь. Когда он легкой невидимой тенью проскользнул за чуть скрипнувшую дверь - то была тяжелая для человека кованая дверь, спрятанная за одним из гобеленов - он не смог сдержать облегченного вздоха. Получилось.       Он навесил на всякий случай изнутри запирающее заклинание и сбросил дезиллюминационные чары. Перед ним была небольшая комнатка с удобной софой справа и столиком для чтения слева, и рядом полок у дальней стены. На полках покоились как старые потрепанные книги, так и свитки и даже - таблички с чем-то напоминающим клинопись…       Практически сразу Гарри понял всю непомерную глупость своей затеи, когда начал пробегать глазами по корешкам и названиям, указаниям. За несколько минут чтения он не нашел ни одного документа на английском языке. Здесь был итальянский, немецкий, французский, даже что-то напоминавшее иврит. Один из документов был написан на “нормандском” - то есть какой-то странной смеси английского и французского, и несколько - на гэльском.       Схватившись за голову - пальцы погрязли в непослушных вихрах, запутались - он начал судорожно соображать. Он вспомнил, как искал книги в библиотеке Блэков. Тогда он тоже слабо представлял, что ищет, но кое-что ему помогло. Он собрался.       - Акцио книги об Игнотусе Певерелле!       Молчание пространства стало ему ответом. Либо в библиотеке не было книг о волшебнике, либо, что казалось ближе к правде, он неправильно сформулировал свой запрос.       - Акцио книги о Дарах Смерти! - Тишина. - Акцио книги о портрете Тициана “Прекрасный незнакомец”!       Неожиданно на верхней полке что-то зашевелилось и даже будто недовольно застонало. Из вороха манускриптов и свитков вдруг показался бок тоненькой книжечки в явно рукописном формате: обложка была сделана из чего-то напоминавшего кожу, по запаху - выдолбленную в каких-то травах и чем-то неприятном, а листы были неровно прошиты толстой нитью. Книжечка резво упала ему в руку, и он с замиранием оглядел ее. У нее не было никакого заголовка, но стоило открыть ее, как на первой странице он с трудом разобрал в остроконечных стилизованных, явно написанных пером буквах: “Mors immortalis”. Бессмертная смерть. По спине Гарри Поттера пробежали неприятные мурашки. Он повел плечами.       Книга была на некой устаревшей версии итальянского языка, и стало понятно, что бегло прочесть ее он не сможет. Ему нужно было время и словарь. И почему раньше он так противился идее учить языки?..       Внимательно посмотрев на книжечку в руках, он произнес:       - Джеминио! - И поверх нее в руки легла ее точная копия. Спасибо Гермионе за то, что открыла ему это заклинание умножения - его он впервые использовал, и если бы не подруга, объяснившая его действие, сейчас бы копий становилось все больше и больше - как чаш в хранилище Лестренджей…       Свернув копию и спрятав ее за пояс, он вернул оригинал книги на место и попытался еще:       - Акцио книги о Певереллах!       Как он и думал, если Игнотус и стал в итоге вампиром, который жил в Тоскане долгое время, он наверняка использовал другое имя, псевдоним. Одним словом, искать по его известному английским магам имени было бесполезно. А итальянского псевдонима предка (или все-таки его ранней версии?) он не знал. Что же еще он мог найти? Кроме портрета Тициана и Даров больше ничто не связывало его с Игнотусом. Были ли вообще в библиотеке магловских вампиров книги о волшебных собратьях?..       - Акцио книги о вампирах-волшебниках!       Вынырнув с разных мест, к нему рванули сразу несколько книг и свитков. Ну хоть здесь удача!       Уже снимая копию с предпоследнего свитка, он почувствовал, как где-то на краю сознания загудели чары, наложенные им на дверь собственных покоев. Видимо, кто-то его искал. Следовало поторопиться, и Гарри, уменьшив все свои добытые сокровища, запихнул их в карман.       Наложив на себя вновь чары сокрытия и отвлечения внимания, он осторожно подошел к двери библиотеки и прислушался. Страх вдруг сковал его сердце - что, если в библиотеке был кто-то из Вольтурри? Глубоко вдохнув, он попытался снял с двери запирающие чары (это удалось далеко не сразу, так как его психологическое состояние всегда влияло на успешность совершаемого колдовства), он только с четвертой попытки наложил на основное помещение библиотеки Гоменум ревелио - заклинание, позволяющее обнаружить присутствие другого человека в комнате. Оставалось надеяться, что он работает на вампиров, потому что ему оно показало, что в библиотеке все еще пусто.       Задержав дыхание, Гарри приоткрыл дверь и проскользнул сквозь нее, на мгновение застыв в тени балдахина. Ему везло как смертнику, что не могло не радовать…       Уже покидая библиотеку, он снял с себя все чары, кроме гламура, думая о том, как сильно он обожал действующую магию…