В плену собственных грёз

На следующий день Мадара вёл себя так, словно ничего и не произошло, будто бы не было этого поцелуя. Эрико была этому рада с одной стороны, но с другой… безразличие хуже ненависти. — Эри, — старший брат положил руки на её плечи во время прощения, — моя душа болит за тебя. Я не могу больше видеть тебя в таком состоянии, тебе необходимы отдых и покой. Поэтому, я распорядился, чтобы тебя отвезли в наш небольшой дом на другом конце Тихого леса. — Ты хочешь сослать меня? — спросила брюнетка, не ожидая такое услышать. — Нет, Эри, это ради твоего блага, — сказал Изуна. — Это место давит на тебя, мы с Мадарой понимаем, ты многое пережила здесь, — ему всё ещё тяжело было держать себя в руках, зная о чувствах старшего брата. — Поживешь вдали отсюда, хотя бы до тех пор, пока мы не вернёмся с миссии, — сказал великий шиноби и глава клана, не отводя взгляда от сестры. — Но хозяйство, поместье… — стала беспокоиться химе клана. — В твоё отсутствие все будет на старейшинах, не думай об этом, — поспешил сказать Мадара. — Я не смогу вас встретить, когда вы вернетесь, — с досадой сказала Эрико. — Ещё не раз встретишь, — сказал ей Изуна. — И когда я отправляюсь? — Сразу после того как мы уйдём. То есть, сейчас, — ответил Мадара. Эрико и сама понимала, что ей нужно собраться с мыслями. Она совсем поникла и погрязла в бесконечной печали. Обстоятельства не могли позволить вести себя иначе, и все же это слишком. Уединение просто необходимо. — Вы будете писать мне? — спросила напоследок девушка, посмотрев на обоих братьев. — По возможности, — ответил Мадара так как есть. — Зато точно привезем тебе мечи с кровью Сенджу на клиниках, — Изуна был настроен решительно, уж слишком враждебно был настроен к этому клану. — Лучше бы ничья кровь не проливалась, — Эрико ненавидела войну с той же силой, что и её младший брат древесный клан. *** Принцесса Учих жила в подобии охотничьего домика уже неделю. Пребывание вдали от суеты и дел клана пошло ей на пользу. Эрико почти не плакала, не уходила в себя, чаще разговаривала с Наной и, что важно, спокойно спала. Вечерами девушка читала свитки и книги, мечтая о том, чтобы когда-нибудь в них были написаны не только техники и военные подвиги шиноби, чтобы она могла довольствоваться не только стихами, чтобы писать могли о чем-то высшем, глубоком и светлом. Люди должны читать о любви, о семье, о приключениях, должны иметь возможность испытывать чувства отличные от гордости, страха, храбрости и горя потери. Эрико все отдала бы, лишь бы жить со своими родными в мирное время. — О чем вы думаете? — спросила Нана, войдя в комнату и увидев слабую улыбку на лице своей госпожи и подруги. — О своих мечтах, — ответила Учиха, поднявшись с кровати и подойдя к раскрытому окну, по которому стекали капли недавнего дождя. — И что в этих мечтах? — поинтересовалась шатенка. — Там нет межклановой войны, — химе стала выводить узоры каплями по стеклу, — мои братья и матушка живы. Мы живём в дружеских отношениях с другими кланами, даже с Сенджу. В моих мечтах Мадара любит меня и делает это открыто, — рука Учихи медленно опустилась, — мы живём счастливо, в браке… и даже с детьми. Я знаю, это невозможно, слишком похоже на Рай, но все же. — Мечты на то и мечты, Эрико-сама, мы вольны желать чего угодно. — Да, Нана, это так, — девушка вздохнула и закрыла окно, — однако зачастую мечты остаются лишь мечтами. — Это зависит лишь от нас самих. Мечты можно воплотить в реальность. На этих словах стража, расставленная по периметру территории домика двинулась ко входу. — Что там такое? — задалась вопросом Эрико, взяла шаль, накинула на плечи и вместе с Наной вышла на улицу. Шиноби связывали израненного мужчину. Он был бледен как смерть, без сознания, с перепачканными в крови полосами и вольно болтающейся рукой. Эрико было больно смотреть на него, и не важно кто он такой. — Эрико-сама, — мужчины склонились перед сестрой своего лидера. — Что происходит? Кто он? — спросила Учиха. — Мы нашли его неподалёку отсюда, Эрико-сама, он был один, что удивительно. Это Тобирама Сенджу, брат Хаширамы Сенджу, — пояснил ей один из стражников. И тут Эри задумалась над тем, что все это не просто так, что это очень хороший шанс. — Мы будем держать его как пленника, Эрико-сама, — доложил другой шиноби. — Отнесите для начала его в мою комнату. Пленным он будет, но таким, каким я скажу. От имени своего брата и вашего лидера я запрещаю вам пытать Тобираму Сенджу, — спокойно и серьёзно поставила их перед фактом принцесса. — Позовите лекаря, пусть осмотрит его. Шиноби с недоверием отнеслись к таким действиям химе клана, но возвражать не стали. Приказ исполнять все равно придётся, да и чакра Тобирамы слишком истощена. В одиночку он не сможет уйти от них и через неделю. *** — Что с ним? — спросила Эрико, когда лекарь закончил осмотр врага. — У него сломана рука и вывехнута нога, Эрико-сама. Плюс ко всему, он получил сильный удар в голову, сколько он ещё будет лежать без сознания, я предположить не в силах, — отчитался лекарь. — Хорошо, спасибо. Вы можете идти. И вы, — она обернулась к четырем шиноби, которые все это время не покидали комнату, — будьте возле дверей, а не здесь. В комнате остались только Нана и её госпожа. — Эрико-сама, вы оставите его вот так, в своей спальне? — удивилась шатенка. — Оставлю, в любом случае его переносить сейчас нельзя, — глядя на альбиноса, говорила Учиха. — А если он очнется и навредит вам? — переживала девушка. — В доме полно стражи. Нана, я знаю что делаю, — попыталась успокоить её Эрико. — Откуда? — Женская интуиция. Уже поздно, иди к себе, — сказала ей принцесса. Тобирама лежал на футоне, который расстелили возле изножья кровати Эрико. Бровь бледного шиноби была рассечена, под глазом образовался синяк, сломанная рука была перевязана и покоилась на животе сенсора. Нога лежала на подушке. Эри такая картина была привычна, она не раз видела в подобном состоянии воинов своего клана, в том числе и своих близких. В этот раз взгляд девушки остановился на многочисленных шрамах на теле Сенджу. Их наверняка оставили её братья, в большей мере Изуна. О своей ненависти к младшему сыну Бацумы Сенджу он говорил много раз. Такое количество болезненных полос на теле Тобирамы в очередной раз заставило задуматься девушку о том, как ужасно все то, что происходит, и что всеми силами пустые бойни нужно остановить. С этими мыслями она опустилась на колени рядом с пленником, взяла тряпку из миски с водой, отжала и принялась аккуратно смывать запекшуюся кровь. Прошлась по лицу, по свежим ссадинам и царапинам на торсе и руках. Она собиралась стереть кровь с живота, как вдруг её руку резко схватили за запястье. — Что ты делаешь? — спросил Сенджу, когда Эрико посмотрела на него. — Смываю с тебя кровь, — столь же серьёзно, но более спокойно ответила Учиха. — Где я? — посыпались вопросы у слабого шиноби. — В плену. Отпусти мою руку, — попросила девушка и её просьба была исполнена. — Ты не куноичи, — Тобирама это почувствовал, — но и не служанка, — это он понял по недешевому хаори на ней. — Не столь важно, кто я. — Но ты Учиха, — осознал альбинос, рассмотрев её лицо. — А ты Сенджу, и ты в моем плену, — сказала химе, посмотрев в его малиновые глаза. — Не похоже это на плен. Или пытать меня будут позже? — задался вопросом шиноби. — Тебя не будут пытать. Я дам тебе восстановиться, а потом придумаю, что с тобой делать, обсудив все с Мадарой и Изуной, — объяснила девушка. — Но какая-то цель у тебя все равно есть, — понимал Тобирама. — Есть. Заключить мир. Над этим Сенджу хрипло посмеялся. — Мир? Между Учихами и Сенджу? Не бывать этому никогда. — Назови мне причину нашей вражды, найди смысл во всей пролитой крови твоих и моих людей. Может тогда я пойму, почему войну прекратить нельзя, — сказала ему Эрико, чем ввела в ступор. Хмурый Сенджу не смог ей ответить. — Видишь? Эта война бессмысленна. От неё лишь горе. Ты бы и сам хотел все это закончить наверняка. — Закончить смертью всех Учих, — поправил её Тобирама. — Во имя чего? Мести? Я думала ты умнее, — разочаровалась Эрико. Но на самом деле сенсор и сам устал от войны. Он действительно шёл на бой каждый раз лишь бы отомстить за пролитую кровь своих соклановцев. — Кто ты такая, чтобы иметь право голоса в таких вопросах? Ты ни на что не повлияешь, пускай я даже у тебя в плену. Ты знатная девушка со знатной фамилией, ни мой брат, ни тем более эти двое, — о Мадаре и Изуне Тобирама говорил с презрением, — не станут тебя слушать. — Посмотрим. Я сделаю все, лишь бы о мире хотя бы задумались, — сказала Эрико, положив тряпку обратно. — Тебе нужен сон, — она поднялась и подошла к окну. — С чего ты взяла, что я не предприму попыток сбежать или убить тебя? — спросил Сенджу, смотря в её сторону. — Потому что хоть какие-то крупицы чести и достоинства в тебе есть, и ты не поднимешь на меня руку, я ведь не куноичи. — Ты Учиха. — Что с того? И правда, конкретно Эрико точно никого из Сенджу не убивала. Она гражданская девушка, не заинтересованная в войне, ещё и решившая его обогреть и вылечить. Тобираме нет смысла вредить ей. — Как тебя зовут? — решил таки спросить после недолгого молчания альбинос. — Эрико, — ответила брюнетка, серая на кровать. — Эрико… Я слышал твоё имя прежде, — задумался шиноби. — Возможно потом вспомнишь, — сказала девушка, накрыв нижнюю часть тела одеялом. Это была последняя её спокойная ночь перед тем, как ее жизнь начнёт меняться с бешеной скоростью.