***
— Проснулись наконец? — спросил странный человек с телом, состоящим из черного тумана. Его глаза были узкие, направленные в центр. Строгий костюм выдавал в нем интеллигентного и образованного злодея или бизнесмена — еще бы, герои ходили в глупых ярких одеяниях. — Да… Курогири-сан, что произошло? — Изуку, лежавший до этого на диване, резко встал, схватившись за голову. После того, как ее пронзило болью, Мидории пришлось медленно опустился. Он застонал. Комната, в которой оказался Изуку, выглядела бедно, больше походила на подвальное помещение: маленькое зарешеченное окно сверху, голые бетонные стены. Обстановка тоже не радовала: облезлый старый диван неприятно скрипел, как и деревянный стул, на котором устроился Черный Туман. — Вы все еще никак не можете совладать с причудой. Постоянные провалы в памяти — побочный эффект, не более того. Я объясняю вам это каждый раз, как только вы просыпаетесь, объясню еще раз. Только вначале скажите: что вы помните? — Я… — Мидория запнулся. Ком подступил к горлу. — помню, как умерла Инко-сан, а затем как оказался у вас, и Босс дал мне причуду. И после этого ничего. Совсем ничего. — Хорошо. Мидория-сан, как вы себя чувствуете? Вы хотите спать? Голова болит? — Чувствую… побито, но спать не хочу, голова болит… разве что немного. — Изуку постарался улыбнуться, но выходило плохо — в глазах застыло осознание произошедшего с ним. — Надеюсь, вы не отключитесь, и вам не придется повторять все снова. Судзумия-сан, подите сюда! — последнюю фразу Курогири сказал громко. Вскоре показалась милая девушка лет двадцати. Она была одета в традиционное японское кимоно, немного грязное и старое. Длинные темные волосы, завязанные в пучок, чем-то напоминали живые щупальца. — Слушаю, — сказала она, скрестив руки на груди. На ее бледном, не очень красивом лице читалось недовольство и раздражение. — Вы знаете, что сделать — вздохнул Черный Туман. — Извините, что прошу Вас об этом снова. — Это уже в десятый раз! Курогири-сан, зачем опять ему что-то показывать, если он снова отключится и все забудет? — голос Судзумии-сан звучал зло, однако хорошо выраженная картавость делала его более комичным. — Вы же знаете, что таков приказ. Оставляю его на Вас. — Черный Туман развернулся на пятках и вышел из комнаты. — Что происходит? Кто вы? — Изуку напрягся. Если Курогири он знал, то эту девушку видел впервые. Или нет? — Успокойся. Меня зовут Судзумия Саки. Ты постоянно отключаешься, а когда просыпаешься — ничего не помнишь. И мне поручили, — девушка говоря закатывала глаза, — показать тебе всё, что было. — Моя причуда, — вздохнула Судзумия, видя вопрос в глазах у Мидории. — Лежи смирно и не двигайся. Девушка распустила волосы. Те начали сами собираться в небольшие пучки, становясь похожими на дреды. Они ожили и, изгибаясь, заняли свои места на голове Мидории, прикрепляясь к ней, будто присоски. Изуку почувствовал как тяжелеют веки и хотел было об этом сказать, но не смог пошевелить губами. Все вокруг окружала темнота. Захлестнула паника, ведь все происходящее было слишком похоже на тот самый сон, Мидории отчаянно не хотелось проваливаться в темноту, снова быть там.***
Мидория не знал, с чем можно сравнить те ощущения, которые он испытывал, глядя на самого себя, лежащего в кровати. Это напоминало просмотр фильма в кинотеатре, однако, он будто бы оказался внутри. Не мог ничего сделать, потрогать, даже вздохнуть — грудная клетка не поднималась. От тела тоже ничего не осталось — он как бы был в комнате, но и не был одновременно. В любом случае, Изуку видел, слышал и осознавал все происходящее. Через закрытые шторами окна пробивался слабый свет — солнце уже садилось. Бразды правления взяли в свои руки сумерки. Мидория встал с кровати и, не переодеваясь, как был: в джинсах и толстовке, отправился пройтись. Улица встретила его прохладным апрельским ветром. Апатичный взгляд Изуку отпугивал прохожих; его трясущиеся тонкие руки держали зажжённую сигарету. Парень то и дело кашлял, делая очередную затяжку. — «И когда это я начал курить?» — подумал наблюдающий за всем настоящий, если можно так сказать, Мидория. Докурив сигарету, Изуку прищурился, смотря на закат, и побрел в сторону академии UA, где сегодня только отгремела церемония поступления. Буквы с названием старшей школы красиво отливали на солнце. Перед воротами Мидория остановился, поправляя капюшон, который натянул по дороге. Он чувствовал себя слишком разбито. Самое ужасное для человека вовсе не то, что его заветная мечта не сбылась, а то, что он от нее отказался. Жизнь без цели и занятия очень быстро надоедает, и её хочется… закончить? Сейчас мысли Изуку из прошлого напрямую передавались ему же из настоящего — сторонний наблюдатель чувствовал все, что происходило. На него сейчас нахлынуло то же самое чувство безысходности. Раньше, будучи униженным, растоптанным, преданным предателем, Мидория злился и хотел отомстить, показать, что он может; сейчас же им завладела апатия. Пустой взгляд, пустой желудок, пустые страницы из тетрадей о героях, пустая душа — пусто, темно, но совершенно не страшно, скорее наоборот — безразлично. Далеко внутри покоилась огнедышащим драконом злость и зависть. Изуку чувствовал себя так, будто вся его жизнь пошла крахом. Цели нет. Изуку всю жизнь считал себя каким-то особенным, иным, думал, будто для него уготована прекрасная участь — первого и самого сильного героя, совершенно не понимая, что он абсолютно обычный. Ничего не случится, чуда не будет. Даже ждать не стоит. Мидория выкурил очередную сигарету, бросив окурок прямо перед главными воротами, растоптав его, затем развернулся, сложил руки в карманы толстовки и, сутулясь, побрел прочь. Он точно решил воплотить в жизнь то, что не давало ему спать спокойно с того самого случая — разговора с Кацуки Бакуго и того видео. Хотелось закончить все. Прервать. Покончить с издевательствами, бесцельным существованием, своей обычностью, нет, даже ничтожностью, покончить с собой. Руки опустились. Ничего не хотелось: ни бороться, ни менять что-либо. Все эти чувства для наблюдателя-Изуку были одновременно новыми — он определенно точно ничего не помнил, но и до жути знакомыми. Он чувствовал, как холод пронизывал тело того самого хрупкого человека из прошлого, и совершенно не понимал, почему же человек из настоящего чувствует себя настолько хорошо, несколько беззаботно. Мидория решил, что, пожалуй, гулять достаточно, и взял курс на дом. Его родная улица дышала спокойствием, на крышах нежились кошки, ловя последние лучики солнца. Ранние вишни цветами-глазками выглядывали прохожих, даруя им свою белую красоту. Перед домом стояли два героя. Изуку раньше про них не слышал, однако, судя по костюмам, они были при исполнении своих обязанностей. Мидория сначала не беспокоился, но, увидев испуганную Инко-сан, что-то быстро говорящую, насторожился. Возможно, у них что-то случилось, и женщина дает показания? Изуку понял, что его пока не заметили и, не желая попадаться на глаза героям, встал так, чтобы все слышать, но остаться не увиденным. — Но я все сдала! — мямлила Инко-сан, теребя подол своей юбки. Добрую и спокойную женщину мог напугать или обидеть даже маленький ребенок. — Если ты не хочешь, чтобы что-то случилось — сдавай еще! Тарифы в этом месяце, хе-хе, поднялись, — засмеялся первый герой. Это был достаточно взрослый мужчина: густая щетина, мешки под глазами, неаккуратный костюм выдавали в нем человека неопрятного; грубый тон показывал его невоспитанность и чувство вседозволенности. — Но у меня просто больше ничего нет! — запротестовала женщина. — Натурой возьмем! — второй герой — явно пьяный мужчина помоложе, подошел к Инко-сан ближе. Изуку не думал, что происходящее в их районе настолько серьезно: геройский офис, обслуживающий эту часть города, явно позволял себе больше, чем следует, а жалобы не принимались: правительство молчало, ведь, еще бы, они были в доле. Люди всегда найдут на чём разбогатеть, власть их опьяняет, стирает границы между «можно» и «нельзя», заставляя думать про себя, как про царя здешних земель. Герои совсем перестали быть героями. Мидория обычно не обращал на это внимания, пропускал мимо себя; он раньше был опьянен Всемогущим, подвигами, что показывают по телевизору, совершенно не замечая, что у него творится под носом. Сейчас же Изуку, смотря на ситуацию по-другому, начал осознавать происходящее. — Погодите! Не надо! — закричала Инко-сан и попятилась в сторону дома, а вот Мидория прикидывал, сколько времени займет добежать до их квартиры и запереться. Он слишком боялся того, что с ним могло бы произойти. Это осознание ударило в голову отчётливо, когда двое «героев» принялись уводить его мать. Изуку замер на месте. Он не мог пошевелиться и не понимал: как те, кто его должен защищать, могут быть настолько жестокими? Неужели у них совершенно стерлось понятие чести и морали? Мидория не представлял, что ему делать: звонить в полицию бесполезно, ведь они заодно с агентством; просить помощи у людей — тоже: их не особо любили, ведь из-за долгов Инко-сан «герои» наведывались в дом слишком часто, да и люди просто боялись. Страх перед теми, кто должен стоять на защите мирного населения — представляете, насколько прогнило это общество? Изуку видел, как уводили его мать, как она умоляла не делать этого. Выйдя из оцепенения, он, будто не до конца осознавая происходящее, осел на землю и закрыл голову руками. Солнце окончательно село. Инко-сан не вернулась ни через час, ни через два. Уже глубокой ночью сын решил поискать мать, виня себя за свою трусость. Мидория-наблюдатель не мог поверить своим глазам, он совершенно не помнил, как это произошло, перед глазами лишь возникали картинки того, что будет дальше. Мидория оббегал все тёмные места, заброшенные дома, спрашивал у достаточно редких в это время прохожих, не видели ли они чего. И, спустя три часа, зайдя в очередной переулок, он нашел там её. Инко-сан лежала на заплёванном асфальте. Узкий проход между двумя домами, куда не выходили ничьи окна и было жутко темно, послужил местом, где её жизнь закончилась. Изуку бросился к неподвижному телу, пощупал пульс и осел на колени, смотря вверх, на звезды. Вдруг все вокруг для Мидории-наблюдателя окутала темнота, и он понял, что ему сейчас покажут следующую важную сцену из жизни. Он помнил о том, что его мать умерла, но не помнил как. Изуку не мог поверить, что это сделали… они — те, кем мальчик восхищался. Он не мог поверить, что не смог пошевелиться при виде реальной опасности, что его апатия, грусть, отвращение к жизни убили его мать. Темнота развеялась. Мидория увидел свою комнату и себя, сидевшего за столом. Он склонился над очередным оборудованием, закручивая винтики в странную конструкцию. Изуку был сосредоточен и напряжен, отгорожен от всего мира вокруг. Существовали только он и его причудливые машины. Мидория четко понимал цель своего занятия: месть геройскому агентству за Инко-сан, за то, что герои такие мерзкие, алчные, мелочные. Он не хотел помочь оставшимся под их гнетом людям, ведь сам не получил помощи; он не хотел, чтобы они поплатились за смерть его матери. Он просто хотел убить их, перекладывая вину на героев за все свои проблемы, а вместе с ними убить чувство вины. И сразу умереть самому. Изуку-наблюдатель понимал, что-либо у него ничего не получилось, либо что-то пошло не по плану. Ведь он живой. Действие следующего воспоминания, показанного Судзумией-сан, происходило около геройского агентства в разгар рабочего дня. Суматошную загруженную улицу освещало яркое и слишком жаркое для апреля солнце. С момента убийства Инко-сан прошла уже неделя. Что было в период между этими сценами Мидория-наблюдатель не помнил, но сейчас он чувствовал злобу, ненависть, отчаяние, переполнявшее его тогда. Темная фигура — в тех же джинсах и толстовке с капюшоном, зашла в геройский офис. Смотря на свое лицо, наблюдатель-Мидория едва узнавал себя: огромные мешки под глазами от явного недосыпа, сильнее, чем обычно, трясущиеся руки и слишком убитый вид. У Изуку за спиной висел битком набитый рюкзак. Исходя из того, как сильно он оттягивал мальчишечьи плечи, можно было прийти к выводу, что вес у этого рюкзака такой же большой, как и его размер. Что он будет делать Мидория также продумал очень хорошо. Он зайдет в приемную к героям и подорвет все здание вместе с собой. Изуку совершенно не волновали ни мирные жители, ни камеры, готовые заснять его лицо, он уже стал сам для себя террористом-смертником, готовящимся стереть все к чертям. Геройское агентство, а именно, — двухэтажное здание на углу двух оживленных пересекающихся улиц, в такой час пустовало. Войдя внутрь, Мидория наткнулся на девушку, сидящую за высокой стойкой — видимо, секретаря. Он сразу подумал, что зря настолько старательно готовился к «встрече» с металлоискателями. Изуку снял капюшон и постарался выглядеть как можно более естественно. — Добрый день, могу ли я вам чем-то помочь? — спросила девушка, мило улыбнувшись. — Здравствуйте… — Мидория выдержал небольшую паузу, смотря на бейдж служащей, — Харука-сан, верно? — дождавшись утверждающего его слова кивка, Изуку продолжил, — Я бы хотел встретиться с Файр-кэтом или любым другим дежурным героем. — У вас что-то произошло? — спросила Харука-сан, видимо прикидывая, к какому герою направить посетителя. — Да, я бы хотел оставить жалобу и попросить помощи, — Мидория почесал затылок, — я столкнулся со злодеем! — Хорошо. Прошу, проходите, второй этаж, кабинет номер двадцать пять. — улыбнулась секретарь и продолжила дальше заниматься своими делами — набирать какой-то текст. Изуку за неделю подготовки успел смастерить не только отличные взрывные устройства мгновенного действия, но еще и узнать внутреннее устройство агентства, время приема разных героев. Однако, Мидория никак не ожидал, что его отправят на второй этаж, ведь там не было кабинетов для приема граждан, так что парень не знал, к какому герою попадет. Чем ближе он подходил к заветному кабинету, тем страшнее становилось и тем больше хотелось передумать. От былой уверенности остались жалкие отголоски, и Изуку понял, что он отчаянно не хочет умирать. Честно говоря, Мидория подумывал, чтобы отказаться от своей затеи, развернуться, уйти, жить нормально. Он опять трусил, как и тогда, когда двое «героев» уводили его мать на верную смерть. Коридоры в этом агентстве были достаточно узкие и темные, в них с трудом могли бы пройти два человека, стоящие рядом. Двери по бокам без табличек с подписями — отсутствовали даже номера кабинетов, оставались закрытыми. Среди всего этого тихого, затхлого царства, Изуку услышал голоса, доносящиеся из-за приоткрытой двери кабинета, находящегося сразу перед лестницей. — Начальник клялся, что уволит, — жаловался голос. Его Мидория сразу узнал — говорил тот первый мужик, со щетиной. — Из-за чего? — не понял второй, его собеседник. — Из-за той бабы, которую мы укокошили с Кадзумой. — отмахнулся первый. — Да вы оба хороши, Киридзиро-кун! — прозвучало с небольшим упреком. — Бабки-то нужны. Эти, верхние, — сказал мужчина с явным недовольством, — все, что собрали, все себе, все в карман. А эта баба не давала, мне что, их самому докладывать. Меньше электорату, — он дополнил эту фразу смешком, — меньше проблем! Ну да ладно… Эту фразу Киридзиро не успел досказать. Все время слушающих их разговор Мидория неожиданно сам для себя чихнул. Мужчины затихли, а Изуку пошел дальше, стараясь вести себя, как ни в чем не бывало. У него в голове не укладывалось: почему герои так спокойно говорят о том, что убили человека?! И не злодея, нет, а ни в чем не повинную женщину. Этот разговор придал парню уверенности. Поднимаясь по лестнице, Мидория слышал, как стучат его ботинки — те самые, что могут летать. Идя на такой отчаянный шаг, Изуку их модернизировал, продумывая пути отступления. Он, конечно, не верил, что ему удастся скрыться, но внутри все еще теплилась надежда и неуверенность: может, не стоит заканчивать жизнь вот так? По крайней мере, раз кабинет нужного героя находится на втором этаже, это значит, что Мидория сможет вылететь через окно или, хотя бы, пробить крышу — в этом районе землетрясения не редкость, так что стены, как и крыши, делались легкими и тонкими. Герои в этом агентстве разленились. Достаточно сильных злодеев не было давно, так — мелкая рыбешка, совершенно не опасная. Неудивительно, что Изуку пропустили, даже не досмотрев. Он просто не вызывал никаких подозрений, ведь не прятал лицо, да и выглядел вполне уверенно. Когда Мидория дошел до кабинета и остановился прямо у двери, его охватил сильный страх, руки вспотели, в груди закололо странное предчувствие, предупреждающее об опасности. Глубоко вздохнув, Изуку постучался, и, дождавшись ответа, зашел на негнущихся ногах. Кабинет внутри выглядел вполне обычно и даже как-то скудно: большое окно на стене, вдоль стен — шкафы с разными книгами; посередине комнаты расположился широкий стол, возле него — журнальный столик. У окна в кресле сидел герой. Мидория сразу узнал его — Файр-кэт! Мужчина лет пятидесяти, прилично выглядевший, немного с лишним весом — он смотрел на вошедшего уставшими глазами, безо всякого интереса. Когда-то он достаточно успешно боролся с преступностью, от чего и получил возможность стать начальником геройского агенства. — Добрый день! — запинаясь, неловко и, пожалуй, через чур громко поздоровался Изуку. — Меня к вам направила Харука-Сан, она сказала, что вы сможете мне помочь. — Да, проходите, присаживайтесь — продолжая заполнять бумаги, Файр-кэт показал на стул рядом с журнальным столиком. — Благодарю, — Мидория чувствовал себя слишком неловко, не встречая совершенно никакой заинтересованности со стороны героя. — Я вас слушаю, — буркнул он, развеяв тишину. — Словом, у меня есть подозрения, что мой сосед — злодей. Он, эм, водит к себе подозрительных людей, часто отлучается ночью, да и в целом причуда у него тоже… — начал тараторить Изуку заученный заранее текст, он слишком волновался. Рюкзак, стоящий рядом, беспокоил. Сейчас мозг Мидории лихорадочно придумывал новый план. Прошлый заключался в том, чтобы попасть в кабинет к герою и взорвать там бомбу, может быть, предварительно шантажируя его. По правде говоря, Изуку представлял, как выскажет все ему в лицо, как отыграется за произошедшее. Ему хотелось посмотреть в глаза этим героям, увидеть в них страх. Силы бомбы вполне хватило бы, чтобы подорвать абсолютно все здание и убить всех. Даже милую Харуку-сан. Они все причастны — все знают, но никто, совершенно никто, ничего не делает. Изуку решил, что проберется к окну, откроет его, приведет в действие летающие ботинки и, с помощью кнопки, находящейся на маленьком пульте в его кармане, сделает то, что хотел. Осталось только выдумать предлог. — У вас есть какие-то доказательства? — Файр-кэт недоверчиво глянул из-под бровей. Он всем своим видом показывал, насколько все-таки не рад видеть посетителя. — Нет, но… ох, — Мидория решил, что притворится, будто бы ему нехорошо. Он схватился за горло и принялся изображать удушье. — С вами что-то не так? — Файр-кэт все-таки глянул на посетителя, оторвавшись от бумаг. — Можно… я подышу воздухом? — громко и часто дыша попросил Изуку, стараясь как можно правдоподобнее хрипеть. — Да, конечно, — герой открыл окно настежь. — Спасибо, — Мидория добился своего. Он, оставив рюкзак у кресла, подошел к окну, высунулся и вдохнул свежий воздух, изображая облегчение. — Вам лучше? — спросил Файр-кэт, осматривая подозрительного гостя. — Да, спасибо… а вам? — Изуку наконец-то набрался смелости, чтобы начать этот разговор. — В каком смысле? — удивился герой. — Это же вы заставляете своих людей собирать деньги? Как вам после этого вообще живется? — Мидория говорил тихо. Он слишком боялся. — Молодой человек! — строго сказал Файр-кэт, буравя Изуку взглядом. — Прекратите этот базар и выметайтесь! — Я сейчас уйду, да… просто знайте, что и вам недолго осталось. Сейчас уйду… просто помните, что все получат по заслугам. Все. — получилось коротко и ясно. Он больше не знал, что сказать. Просто наблюдал за Файр-кэтом, который было кинулся к нему, но было слишком поздно. Мидория встал одной ногой на раскрытый подоконник, достал пульт управления своими ботинками и нажал на кнопку запуска бомбы. Послышалось тихое тиканье, а через пять секунд прогремел мощный взрыв — правда Изуку уже улетел, скрывшись на крыше высотного дома по соседству. Он тяжело дышал, не веря, что смог совершить задуманное! Сердце бешено колотилось, норовя вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки. Мидория находился в странном радостном волнении, мышцы были до предела напряжены, хотелось двигаться, бежать так быстро, как только можно. Изуку поддался этому желанию и взлетел, петляя по небу от района к району. Мидория-наблюдатель ощутил триумф, радость от победы. Судзумия-сан тем временем переносила его в новое воспоминание.***
Изуку сидел в гараже, принадлежавшем его отцу. С тех пор, как он совершил теракт, прошло уже пять дней. Весь город служащие закона и порядка обклеили листовками с его фотографиями, репортажи по телевизору пестрили громкими заголовками о произошедшем — словом, Мидория стал популярным. Ему самому это не нравилось — дом Изуку оцепили герои, много сил направили на его поимку. Приходилось скрываться. Неожиданно в темноте загорелись два ярких желтых раскосых глаза, больше напоминавших узкие черточки. Затем показался силуэт человека, сотканного из черного тумана, облаченного в костюм. Нежданный гость подошел ближе и поклонился. — Добрый день, Мидория-сан. — Вы кто?! — спросил Изуку, прикидывая пути отступления. — Я представитель Лиги Злодеев, меня зовут Курогири — Черный Туман. Я бы хотел пригласить вас в нашу команду. Ваш теракт поразителен, должны признать. — Не уверен, что подхожу вам. — Изуку снова неуверенно мямлил. — Давайте обговорим все детали в нашем офисе? — предложил Курогири. — Если вас что-то не устроит — тут же вернем обратно. — Ладно. Черный Туман применил свою причуду, и они оказались в баре. Мидория никогда раньше не бывал в подобных заведениях, видел их лишь в кино. Изуку осмотрел обстановку: кирпичные стены, барная стойка из тёмного дерева, приглушённое освещение от одного лишь стенда с напитками и странный телевизор с надписью: «Only voice» добавляли помещению таинственности. На одном из высоких стульев, обитых красной мягкой тканью, расположился странный человек. Он немного пугал: на его лице, руках и шее покоились отрезанные кисти; открытые кусочки кожи под подбородком были покрыты кровоточащими царапинами. Человек был одет в черную кофту с длинным рукавом и невзрачные брюки — в целом, ничем не запоминающуюся одежду. Изуку сразу же обратил внимание на неприятный звук — скрежет; присмотревшись, он понял, что во всем виноват тот самый незнакомец — он царапал лакированную поверхность стола ногтями. — Добрый день, Шигараки Томура, — поприветствовал его Черный Туман. — Кого ты мне привел, Курогири? — хрипло спросил он. — Это тот самый подрывник? — Да, это он, — донесся голос из телевизора. — Здравствуйте, отец! — Шигараки сразу же поменял свой неприязненный тон на почтительный. Мидории показалось, что он вот-вот поклонится неведомому человеку. — Мидория Изуку, окончил среднюю школу, сейчас пятнадцать лет; подозревается в совершении теракта на территории геройского агенства Файр-кэт’а. Количество жертв — пятеро человек; пострадавших — около 15. Отец — Хисаши Мидория — в командировке по работе уже много лет, мать — Инко Мидория — убита теми самыми героями из агентства. Причуда отсутствует. Есть неплохие способности к конструированию различных примочек и других устройств, — сказал Курогири, будто диктор новостей — спокойно, размеренно, сохраняя интонацию и делая нужные паузы на точках и запятых. Мидория поразился их осведомленности, но странное предчувствие говорило ему, что это далеко не вся информация, что им известна. Изуку боялся этих людей и не понимал, что им от него нужно. Ему было уже все равно — свою месть Мидория совершил, остальное его мало волновало. Времени рассуждать о правильности своего поступка у Изуку не было, ведь сейчас главное — не попасться в руки полиции. — Курогири! Перенеси нашего почтенного гостя одного ко мне и возвращайся. — приказал голос. Черный Туман послушался и перенес Мидорию к своему боссу, попутно наблюдая, как у Шигараки Томуры руки сжимаются в кулаки. Изуку оказался один в комнате без окон, освещаемой лишь тусклым светом нескольких мониторов. У них, на стуле, развернувшись к гостю лицом, сидел источник голоса — злодей в страшной маске, без глаз, с побитым ссадинами и ожогами лицом. Несмотря на общий неприятный вид, его костюм был идеально выглаженным и хорошо на нем сидел, а туфли блестели. Странный контраст мешал Мидории определиться с первым впечатлением об этом человеке: с одной стороны он отпугивал, с другой — вызывал сочувствие и мысли о сложной судьбе. — Здравствуйте, Мидория-сан, — теперь в лицо сказал босс Лиги Злодеев. — Здравствуйте… — немного растерянно пропищал Изуку. — Итак, Мидория-сан, — сразу подошел к сути хозяин комнаты, — мы предлагаем вам присоединиться к нашей организации. Наша цель — убийство Всемогущего и полное уничтожение геройского строя общества. Этот разговор вас ни к чему не обязывает, однако, прошу учесть, что участие в Лиги Злодеев поможет вам скрыться от полиции. Неужели вам, Мидория-сан, не все равно на то, что герои делают? На то, что они узурпируют население городов? — Не думаю, что подхожу вам, — Изуку почесал за затылком, — у меня нет причуды, как и сказал Курогири-сан, да и… я не думаю, что хочу это делать. — Причуда — не проблема. Видите ли, есть определенные обстоятельства, которые я смогу вам раскрыть, если получу утвердительный ответ на мою просьбу. Повисло молчание. Мидория не считал себя глупым — у него в голове возникли определённые подозрения и вопросы. Во-первых: почему его встречает сам лидер, да еще и относится с таким почтением?; во-вторых: почему Лига Злодеев хочет, чтобы какой-то подросток-подрывник вступил в их ряды? Неужели других злодеев недостаточно?; и, напоследок: что за странную щекотку в голове он чувствует? — А насчет желания… Неужели вы, Мидория-сан, не хотите отомстить? — щекотка усилилась. — Я уже совершил свою месть, — прозвучало как-то неубедительно. — Отомстить не только тем героям, что убили твою мать; отомстить всем тем, кто издевался над тобой в школе, ни ставил тебя ни во что; отомстить Всемогущему, который бросил тебя на произвол судьбы. Неужели тебе не хочется, чтобы они почувствовали все твои страдания на себе?! Голос лидера Лиги Злодеев звучал все убедительнее и убедительнее. Он перешел на ты, но это не беспокоило Мидорию — у того в голове роились странные мысли, смешивались образы, зарождались какие-то чувства. Чувства, что Босс так красочно описывал. Изуку на секунду подумал, что его гипнотизируют, внушают что-то, но натиск Лидера был столь силён, что Мидория невольно вспоминал все побои Кац-чана, все издевательства одноклассников, рейды «героев» за деньгами, слова Всемогущего, неудачи, неудачи и снова неудачи. — Что вы делаете? — все ещё сохраняя угасающий рассудок, спросил Изуку. — Я просто помогаю тебе понять то, что ты истинно хочешь. Помнишь, как ты чувствовал себя тогда, когда одноклассники сняли то видео? Помнишь насколько сильно хотел отомстить? Ну же, почему ты отказался от всего этого сейчас?! — напористо говорил и говорил Босс. — Я… — Мидория старался держаться и не поддаваться причуде — а в том, что это именно причуда, он был уверен, — я согласен. Руки опустились. Изуку наполнился ненавистью и злобой, вспомнил те чувства, что бушевали внутри него. Щекотка в голове стихла. Если бы кто-то поднял маску Лидера, он бы увидел ухмылку на безобразном лице. — Ты уверен? — довольно спросил Босс. — Да. Уверен. Это полностью мой выбор. Мидория-наблюдатель чувствовал то же, что и показанный Изуку из прошлого. Он наконец-то все понял. Его сердце переполняла благодарность. — Прекрасно, — сказал Лидер, — тогда давай подумаем над твоей причудой. Какую бы ты хотел, подумай. — Я бы… — Мидория подумал и, исходя из будущих планов, продолжил, — что-нибудь смертоносное. — За это придется платить. — За все приходится платить. — Это правда. — Но как Вы дадите мне причуду? У меня ведь даже строение пальцев к ней не предрасполагает, — удивился Изуку. — Это моя сила. Все За Одного. Причуда, которой я хочу тебя наградить, — Лидер выглядел, будто король, посвящающий воина в рыцари, — называется Контроль Нутра. Ты сможешь контролировать любой орган человека, если как следует сконцентрируешься. Ты сможешь остановить сердце, ввести тело в состояние паралича, задушить человека, даже не прикасаясь к нему. — Это… и что я должен за это? — Причуда работает на воспоминаниях человека, будто на топливе. Это ее самая главная слабость. Готов ли ты, Мидория Изуку, ради мести за все, отринуть свое прошлое, расплатиться им и получить великую силу? — спросил Босс. В голове у Мидории снова защекотало. — Да. — пожалуй, Лидер переборщил. Изуку весь просто кипел от злости и ненависти. На этом все снова заволокло черной дымкой. Судзумия-сан, похоже, закончила — перед глазами Мидории расплывчатыми очертаниями показалась комната.***
Мидория Изуку так и не увидит довольное лицо Все За Одного. Невозможно было сделать что-то с ним, если бы не пережитое — любое управление подкрепляется личным опытом, ведь, чтобы манипулировать человеком даже с помощью причуды, нужно знать его слабые места. У Мидории таких было достаточно. Его глаза застелил гнев и жажда мести, он пообещал, что все получат по заслугам. Но не даром для гневных есть свой круг ада — пятый. Изуку еще не знал, что с ним случится. Все фигуры расставлены на шахматной доске. Наконец-то можно начинать игру. Каждый получит по заслугам.