Сатисфакция в стиле патау

- Что ты хочешь за свою помощь? - подумав, спросил Персиваль. Незнакомец задумался, но это длилось не очень долго. Цена была названа чуть ли не моментально. - Поскольку ты будешь странствовать по миру, то будет разумно предположить, что будут люди, которым так же понадобится моя помощь, - мужчина приблизился вплотную к лицу Аврелия, готовясь прошептать ему последнее предложение прямо в губы, - если по делу и быстро: ты должен будешь собирать с них дань в виде их души, поскольку мне весьма лень этим заниматься самостоятельно, нет желания тратить своё время на неинтересную чернь. И всё-таки, каков твой ответ? Сложный выбор, пусть и очевидный для кого-то, но Персиваль не доверяет этому человеку ни на йоту. По этому взгляду сразу можно узнать хитрецов, что юлят как только можно, чтобы доставить человеку неприятности. Вздохнув, парень протянул в сторону незнакомца руку, прося немой помощи и получая её. Встав на ноги и немного постанывая, Аврелий ещё секунду посмотрел на дьявола-искусителя и дал свой ответ. - Я отказываюсь. Тот посмотрел на него несколько удивлённо, по началу, а затем хмыкнул, решая дать последний совет. - Твоя гордыня тебя погубит, Персиваль, - произнёс тот напоследок перед тем, как исчезнуть. Персиваль остался один, чуть ли не сваливаясь на каменный пол, не было сил ни на что, кроме ходьбы. Он вышел из комнаты, где после этого ему хотела помочь прислуга, но тот не захотел оставаться в этом месте, ему осточертел этот дом, где всё подчиняется не воле и желаниям всех, а тиранической прихоти. Мерзость. Но чтобы отвлечься, парень осмотрел места, столь запомнившиеся ему и в детсве и в юности: не пафосный дизайн, стены были зелёного цвета, а на некоторых местах, в коридорах например, можно было встретить картины, где были изображены представители рода Аврелиев. Там был и его прадед, Персиваль, в честь которого его и прозвали. Дом был в меру большой, со стороны даже аскетичный. Даже не заметив этого, младший Аврелий вышел из дома и направился к выходу, где его выпустила охрана, а ему самому осталось пойти в Антилопу и завалиться туда. Это ожидание придавало ему сил.

***

- В каком смысле просроченный платёж? Я отдавал же тебе деньги! Аврелий был и без того в ярости, потому что тёмная полоса началась очень невовремя. Оказалось, что он не платил за комнату за этот месяц, хотя дело обстояло совсем наоборот, и сейчас ему необходимо было отстоять "своё" жилое помещение в этом заведении, иначе он просто сдохнёт на улице обессиленным, и ни в каких боях ему не участвовать. - Ничего не знаю, забирай свои вещи и проваливай! - произнёс трактирщик, кивая на собранные в довольно объёмный рюкзак вещи. Этот вид ещё более разъярил Персиваля, что итак едва сдерживался, чтобы не начать потасовку в этом заведении, и теперь все ограничения были разрушены. Взяв трактирщика за грудки, Персиваль потянул его на себя и в один момент нанёс ему пару ударов по лицу, ознаменовав в эту секунду начало драки. Сзади его моментально попытались оттащить от бедолаги, но поддержка была такой же неожиданной. Послышались охи, звуки ломающихся столов, звуки ударов... Сам Персиваль сразу же одумался, когда приземлился на пол и стал наблюдать за тем, что вызвали его действия. Стало в какой-то степени стыдно за себя и за не способность совладать с собой, но лучший момент для того, чтобы остаться целым - это он, прямо сейчас стоило забирать свои вещи и уходить, наплевав на своё состояние. Лучше сдохнуть там, чем здесь, в этом скопище. Всё шло по плану, горе дворянину удавалось избегать прямых столкновений, да и рюкзак был не далеко. А потом свобода, пусть и относительная, и выбежать из трактира ему удалось, теперь надо было понять, куда вообще пойти. Единственным выходом стала Гнилая Роща, куда и хотел направиться молодой человек, да только ему не повезло наткнуться на неё, Малис. Она очень удивилась, встретив его в таком состоянии: глаза немного потухшие, под глазом очередной фингал, рука находилась на боку, видимо, придерживая "рану", а ходьба едва осуществлялась, он сильно хромал. Подоспев к нему в тот же момент, она потянула его руку через свои плечи, обеспечивая дополнительную опору. У неё в мыслях было огромное желание спросить у него, что с ним происходит и что было утром, но это не здесь и не сейчас, ему стоит восстановиться. Её родители как раз уехали из Новиграда на несколько дней в Третогор, а значит, она вольна делать, что захочется, только в пределах разумного - Персиваль не опасный, значит, всё будет в порядке. Довольно быстрым шагом они дошли до её дома, моментально войдя туда и пройдя с ним до жилой комнаты, она заботливо опустила его на пол и пошла за мазями, а так же повязками, которые, наверняка, могут тому очень понадобится. - А теперь рассказывай, как ты за день докатился до такого состояния, - произнесла Малис, усаживаясь за стул, который стоял на против кровати, где лежал уже более менее осознающий действительность Персиваль. - Не для тебя эта тема... - Я тебя спасла, потому что пусть ты и не чувствовал полу-смертное состояние, но достаточно заразной крысы или пьяного бродяги, которому захотелось бы узнать, что находится в твоём рюкзаке, потому рассказывай, - её голос был чуть-ли не стальным, но она не настолько хороша, чтобы этим пробить выдержку дворянина. - Я не обязан тебе рассказывать о своих семейных проблемах. Ситуация накалялась постепенно, каждый был прав по своему здесь, но всё же разорвать это напряжение решила Малис. Она ушла спать, пожелав тому спокойной ночи. Она очень надеялась, что тот всё таки откроется ей и им получится решить эту ситуацию. Он, конечно, не считает её своим другом, да даже Лютика, с которым любит всячески возиться и обсуждать современное искусство, пусть именно Лютик его и подбивает на такие темы, но даже его Персиваль держит на большом расстоянии от себя, как высказывался сам местный казанова в разговорах с ней, темы которых касались Аврелия. Это слишком сложно, но всё-таки ей не привыкать, в плане трудностей естественно. Облокотившись о стену, Малис медленно съехала, немного устав. Над Перси... Нет, Персивалем пришлось сильно попотеть, чтобы точно быть уверенной, что он скоро будет ходить так же уверенно, как днём. - Почему ты такой закрытый от всех, - вопросительно прошептала Малис, смотря на стену из дерева. Хотелось бы всё же понять, потому что такой закрытости не было даже у её отца, с которым она часто сравнивала Персиваля, - почему ты такой сложный и закрытый?Сбоку был слышен звук ходьбы, из-за этого девушка резко попыталась встать и остановить приближающегося парня, но тот остановил её, положив ладонь ей на плечо. - Наверно, потому что с детства мои мечты не воспринимали всерьёз, потому что отец осмеивал множество моих попыток найти себя, нет, я должен был стать солдатом поганой армии Редании на службе "богоподобного" Весимира, чтобы его недуг схватил, а так же мне быстро наскучили сверстники, которые мечтали рассказать, как их впечатлило то, что Маргарита и Пьеро потрахались в подвале, а они это заметили. Эти истории я слышал чаще всего, им нечего было говорить, я разочаровался в них и теперь поддерживаю связь с этими недо-людьми лишь на приёмах. Я пошёл в университет, чтобы иметь с семьёй как можно меньше связей. И у меня получилось простить отца за всё, я больше не злился на него, ни в коем случае, но этот ублюдок всё же не захотел проявить ко мне ответную милость. Стоило только сказать, что я всё-таки пойду своим путём, то меня поймали и привели к нему, где тот за каждое моё слово против него наносил удар, иногда бил плетью, словно издеваясь. Сейчас ты меня не поймёшь, но я никому из вас не доверяю, каждая протянутая мне рука кажется не помощью, а усмешкой, - он произносил это с грустью, утихающей яростью, но всё же мелькала та доброта, - в общем извини, я тебе очень благодарен за помощь, и если тебе чем-то смогу помочь, то говори. Малис внимательно смотрела ему в глаза, пытаясь осмыслить каждое слово, всю... Боль? Да, боль. Для ребёнка подобное проходит болезненно, когда его стремления не поощряются, а наоборот, осмеиваются. Особенно сейчас, когда рядом с ним по факту никого нет, он загнал себя в подобную ловушку сам, ловушку гордыни. Мысли, что он самостоятельно сможет и позаботиться о себе, и жить самому. Однако, он честен с собой по большей части, что делают ситуацию не такой пагубной. Её глаза встретились с его, в некоем магнетизме, идиллии, особенно эффект был силён благодаря луне. Она обняла его. Она чувствовала его тело, которое отдавало холодом, но сердце билось в весьма быстром ритме и грудь была тёплой, есть чему удивляться. Он стоял в некоем ступоре, пытаясь сообразить, что такого произошло, чтобы Малис сделала такой жест, но внезапно до него снизошло озарение - поддержка. И смирившись, что иногда его маску одиночки можно сломать, он всё-таки сделал ответные действия, сплетя руки за её спиной в ответном жесте, вжимаясь в неё так же, как она в него. В душе, внезапно, стало теплее, куда теплее, чем раньше и от мыслей его отвлёк её голос. - Сегодня весьма холодно и ты бы очень помог мне, если бы сегодня ночью мы спали вместе, - её просьба не имело в подтексте какую-либо пошлость, что моментально почувствовал Персиваль. Сегодня и вправду холодно, а её идея была кстати. Аврелий кивнул и она в очередной раз помогла ему, потащившись с ним в спальню, чтобы наконец отдохнуть от этого плохого дня.