***
Вокруг темнота. Он боялся ступить шагу, поскольку ошибиться здесь было чрезвычайно легко. Однако, сделав это, всё стало становиться светлей и теперь он видел, как был в каком-то поместье. Величественное, в нём портреты неизвестного ему человека. Зеркало, высококлассной работы. Идеальное. Он слышит всхлипы, тихие, но постепенно переходящие во громкие, человек за дверью определённо сильно огорчён чем-то. И Персиваль открыл дверцу, а стоило ему войти, как увидел девушку с роскошными волосами, она была прекрасна. Правда, её взгляд... И шрам на всю грудь. Секунда, и зеркало падает на пол, где стекло и разбивается вдребезги. Он запомнил это лицо. Страх, печаль, отчаяние - это было квинтэссенцией эмоций на лице девушки. Она не видела его, но оказывается, могла чувствовать. Аврелий сел рядом с ней, положив ладонь на грудь, туда, где был шрам. Это почему-то заставило её замереть, словно этот жест был настолько нежен и неожиданным для неё, что она просто продолжает смотреть ему в глаза, когда он кладёт руки ей на плечи, сильно поддерживая этим жестом. Его взгляд, взгляд мужчины с скрытым желанием. Каждая женщина в глубины души стремиться увидеть этот огонёк, потому что им нравится чувствовать себя красивыми, женственными. Женщинами. - Ты прекрасна, - сказал, пожалуй, Персиваль единственный комплимент в своей жизни с подобным придыханием. Он прижал девушку к себе, перед этим вытерев большим пальцем её слёзы. Холодный пол придавал дискомфорта, а тёмного тона комната создавала атмосферу контраста между холодом своим и теплом этой парочки, которая переживает момент эмоциональной близости. Они соединились в объятиях, где жизнь вдыхала в человека свою энергию. Желание жить, не смотря ни на что, веру в себя и своё Предназначение, как главного вершителя своей судьбы. Жизнь не так покорна, чтобы человек ею повелевал. У каждого своя судьба, но эта судьба сильно связана с своим владельцем. Хрупкая, как стекло, благодаря работе способного мастера из ничего может превратиться в зеркало без изъяна. А изъян - понятие относительное, для каждого оно субъективно. - Спасибо... - Эй, бродяга, вставай и выметайся отседова! - прозвучал грубый повышенный тон у ушей Персиваля. Тот нехотя разлепил глаза и вспомнил, как тут оказался. Положив руку на голову, он протёр глаза под нетерпеливый скрежет зубов местных задир, и уже собирался выйти, как кто-то этого не поняв, захотел ему помочь, толкнув. - Руки не распускай, деревенщина, - бросил раздражённо Персиваль, чего все глубоко в душе и ждали. Они его взяли в кольцо, готовясь избить. Возник предвосхищённый гул, который жаждал зрелища, либо избиения. - Ну что, ублюдок, готов к наказанию за грязный язык? - Воскликнул глава этой банды мерзавцев, которые, как сказал трактирщик, здесь ошиваются постоянно и провоцируют народ. В основном сильно избивают, а иногда даже и убить могут, но по началу Персиваль не обращал внимания на них. А зря. Бой должен был идти на кулаках. В этом деле Персиваль очень преуспел за всю жизнь, поскольку некоторые отметины из боёв у него остались и до сих пор. Конечно, сейчас - это всё равно, что тогда. Только тогда ему нужно было пропитание и жильё, а сейчас необходимо выбраться целым. Первым решил начать громила, который своим видом лишь насторожил Аврелия, но только насторожил. Медвежий взмах был равносилен поражению, поскольку как более ловкий соперник, бывший армеец легко увернулся и своей первой целью выбрал бок, а второй лицо, в частности же подбородок, чтобы моментально вырубить. Ударить получилось, железо очень сильно отозвалось в теле противника, поскольку тот по инерции сделал пару шагов назад, а предугадав этот момент, Персиваль подбежал с раскрытой ладонью и нанёс удар в нос. После такого обычно человеку место в земле, ибо никто не выживает от этого. - Мать мою за ногу... - Он мёртв.. Пока ошеломлённые мужики таращились на труп своего главаря, то в эту секунду прозвучал звук освобождения меча из объятий ножен. Встав в стойку, мужчина был готов пролить их кровь, но они просто решили убежать. Оставив его с ошеломлённым народом, и одной очень заинтересованной особой, которая стояла вдали, но весьма неоднозначным взглядом наблюдала за каждым движением мужчины. Ему было пора, так говорили его чувства, выражение лица трактирщика и остальных многих находящихся здесь. В торопях Персиваль решил убежать, но как назло, в этом маленьком городишке от кого-то сбежать просто нереально. Чёрт бы побрал Каррерас, чёрт бы побрал Темерию. - Стоять! - приказал стражник, который был, само собой, не один, а с собратьями. Они выглядели угрожающе, и уже готовились начать прояснение за всё происходящее, что успел по своей тупости наделать Персиваль. Они положили руку на рукоять мечей, привязанных к поясу. Опять же, не было другого выхода, кроме как подчинится, а то умереть не хотелось от слова совсем. И их капитан подошёл к Аврелию, и моментально оглушил его. Они взяли его с поличным и отвели в тюрьму, где его пусть и не будут судить за пользу обществу, но как минимум научат думать. И уже, будучи в паре сантиметров от решётки, на руку стражника опустилась тонкая женская, просящая остановить своё действие...***
Персиваль очнулся. Вместо того, чтобы подумать о том, как это вообще происходит с ним, он просто встал и опустился задницей на пол, обдумывая всё произошедшее, он приходит в ужас. Пиздец. - Я только немного отошёл от Вызимы, а прошло пару недель после получения этого доброго агрегата, для которого очень скоро понадобится масло. Я уже заебался, потому что никогда не думал о том, как вольным путешественникам или ведьмакам вообще худо живётся. Каждый день - борьба за жизнь, где хуй знает, выживешь ты или нет. Эта жизнь, словно как горячая однокурсница с кафедры, всё время кокетничает и зовёт с собою всюду, но когда дело доходит до секса, то она даст сразу заднюю и тебе сразу же покажется, что ты жалкий урод, хотя не импотент и член стоит, и подтянут, и лицо нормальное, а в разговоре вообще душа компании, которой по факту нет. К чёрту эту жизнь, если мне предложат через какое-то время, поднеся нож к яйцам, пойти в армию любого вообще королевства, будь-то хоть ебучий Нильфгаард, то после того, как я скажу да, то либо отсосу этому человеку, либо оттрахаю, одно из двух, и лучше бы второе, - произнёс некое откровение Персиваль, глядя на красную дверь. Она открылась и оттуда вышла симпатичная девушка с прямыми волосами цвета пшеницы. И, на самом деле, было нечего сказать Перси, когда он понял, кто эта таинственная спасительница, ебать её в рот. - Видимо, у меня очень удачливые предки в роду...