День 1
В Винтерфелле она больше не чувствовала себя как дома. Осознание того, что место, в котором она выросла, ощущается по-другому, пришло к Арье примерно через месяц после возвращения из столицы, где она провела больше года, помогая Джону и его королеве установить мир в Вестеросе. Ещё раньше, до Королевской Гавани, она сражалась в войне с Иными наравне со своими братьями, сестрой... и теми, кого она также считала частью своей стаи. Они сражались за жизни мужчин, женщин и детей во всём Вестеросе. Многие погибли, но, в конце концов, живые одержали победу. До войны она несколько лет была Безликой в Браавосе. Кажется, что эти годы слились в её памяти воедино; это были годы, когда она, сама того не осознавая, перестала быть ребенком и стала женщиной. Не считая коротких промежутков времени между битвами, Арья не жила в Винтерфелле с одиннадцати лет. Сейчас, в семнадцать, она будто бы и не узнавала это место. Она знала, что для Брана и Рикона всё было по-другому. Рикону было шесть, когда одичалая Оша увела его из замка вместе с Ходором, несшим Брана у себя на спине. Когда Рикон вернулся со Скагоса, война уже была выиграна, и он вырос так сильно, что был выше и Арьи, и Брана. С его рыжими вьющимися волосами и голубыми глазами он выглядел точно так же, как Робб в четырнадцать лет. Он был их диким волком, наследником Севера. Бран, в отличие от их младшего брата, больше помнил о том, каким замок был до того, как Теон Грейджой и Болтоны разорили его. Сейчас же Бран напоминал своего тёзку, жившего задолго до него – он был в той же степени строителем, что и древовидцем. Последние два года после окончания войны он провел, восстанавливая Винтерфелл со своей женой Мирой Рид. Они были там, где и должны были быть, уверенные в том, что наступает новая эпоха. Работы по восстановлению займут, скорее всего, всю их жизнь. Но Север помнит, и время волков пришло. Но Винтерфелл никогда больше не будет прежним, – думала Арья. – Так же, как и мы. Бран, конечно, заново сделал замок домом. У них было достаточно и пиров: сначала в честь свадьбы нового лорда Винтерфелла, затем в честь приезда короля и королевы, и еще один – в честь шестнадцатых именин Брана. Народ в Зимнем городке был верен им как никогда. Северные дома тоже – Мормонты, Амберы, Карстарки, Мандерли, Гловеры, Флинты и Толлхарты. Огонь в каминах согревал их по ночам в раннюю весну, в большом зале Винтерфелла разносился смех, а эль разливался по кружкам еще долго после восхода луны. Ещё до наступления лета по замку начнут бегать малыши, – почти слышала Арья слова Старой Нэн. Убедившись вместе с Нимерией, что в коридоре никого нет, Арья ложилась на кровать и вдыхала... но вместо запаха древних камней и земли она теперь чувствовала и что-то новое – запахи свежесрубленных деревьев и высыхающего известкового раствора... Винтерфелл чувствовался новым. А должен был ощущаться древним. Всё было не так, как прежде. Она больше никогда не учует запах духов матери, исходивший от её платьев. Она не сможет уткнуться лицом в меховой плащ отца, чувствуя, как снежинки тают на коже... Никогда. Но Север помнит. И я тоже. Так думала Арья однажды днём, сидя у подножия чардрева на ковре из красных листьев. В Винтерфелле осталось только два места, где она продолжала чувствовать себя собой – богороща и крипты. Быстрая, как олень. Тихая, как тень. Страх ранит глубже, чем меч. Чувства обострились, и она поняла, что больше она тут не одна. Страх ранит глубже, чем меч. Страх ранит глубже, чем меч... В мгновение ока Арья поднялась на ноги, и Игла тут же оказалась направлена на горло непрошеного гостя, который осмелился нарушить её уединение. Ширен Баратеон сделала шаг назад. – Ох, – выдохнула она, – я не хотела потревожить вас, леди Арья. Выдохнув, Арья вернула свой меч в ножны. – Всё хорошо, Ширен. И сколько раз я просила не называть меня леди? – Я знаю, – вымолвила Ширен. – Но наш новый король Старк, и ты принцесса, а значит... – Я никогда не буду принцессой или леди или кем-либо ещё, кем меня хотят видеть моя сестра, мои братья и их жены, – произнесла Арья. – Тебя это тоже касается, ты скоро также будешь мне почти сестрой. Ширен смутилась, услышав это, и румянец появился на той части её лица, которая не была затронута серой хворью. Хотя Рикону и было всего четырнадцать, король и королева были рады выполнить одно из последних желаний Станниса, так как нынешний лорд Винтерфелла скорее всего не будет иметь своих собственных наследников. Меньше, чем через месяц, Старк и Баратеон поженятся. И Ширен, и Рикон были счастливы сложившимся обстоятельствам. Несмотря на разницу в возрасте, они полюбили друг друга, и Брану пришлось провести разговор с Риконом после того, как Санса, перед своим возвращением в Королевскую Гавань, наткнулась на них двоих при весьма компрометирующих обстоятельствах. Сейчас же Ширен вела себя как прилежная леди и почти всегда помнила о вежливости. Но Арья знала, что под маской леди прячется настоящая дочь Штормовых земель и Баратеон... Которая к тому же сильно желает дикого брата Арьи. В будущем, они разделят обязанности по управлению Севером с Браном и Мирой. Скоро в залах Винтерфелла зазвучит смех новых поколений Старков; поколений, которые не узнают войны. Ширен, как всегда, попыталась сгладить неловкость. – Извини. Я просто хотела переговорить с тобой. Арья убрала за ухо упавшие на лицо пряди волос и улыбнулась. Ширен была её полной противоположностью, но она не могла не любить её. – Что случилось? Только не говори, что Бран или Рикон послали тебя, чтобы уговорить меня надеть очередное платье. Арья чувствовала себя так, будто провела последние восемнадцать месяцев, избегая уловки братьев. Ей надоели бесконечные пиры в Винтерфелле и турниры в Королевской Гавани. Она понимала, что драконы всего лишь пытаются установить мир в Вестеросе, но ни её саму, ни её сестру празднества не интересовали. В конце концов, брак принес обеим дочерям Неда Старка только несчастья и горе. Во всем королевстве было известно, что зимние принцессы, кузины короля, которые для него всё равно оставались сестрами, были самыми желанными невестами Вестероса. Брак Сансы с Бесом был расторгнут во время войны, наряду с другими аннулированными указами Ланнистеров. Что касается Арьи, она тогда была формально замужем за Рамси, но Болтонов больше не было. И как только Рамси был убит... Она старалась не думать о прошлом. У Арьи было достаточно забот и в настоящем. Она была одинокой волчицей и собиралась остаться такой навсегда, независимо от того, какие планы строили король Джон и лорды Бран и Рикон. – Твои братья не просили меня поговорить с тобой, Арья. Я хочу попросить тебя об одолжении. В ответ Арья присела на оголенный корень чардрева и жестом предложила Ширен присоединиться. Ширен села и посмотрела ей прямо в глаза. Любая другая южанка осталась бы стоять, чтобы не испачкать своё платье, или сидела бы осторожно, избегая бескомпромиссный взгляд Арьи и вырезанное на дереве лицо. Но Ширен довелось прожить на Драконьем Камне, на Стене и в военном лагере не один год. Не считая двух путешествий в Королевскую Гавань, Ширен не была на юге с самой победы над Иными, и казалось, даже не скучала по нему. Несмотря на то, что она была застенчивой и привыкла прятать пораженную шрамами часть своего лица во время долгих лет зимы и войны, после смерти Красной жрицы и Станниса она очень изменилась и повзрослела. Нам ярость. Она была спокойным и безмятежным оленем, но в ней, тем не менее, текла кровь Штормовых королей. Она будет прекрасной женой для Рикона, – подумала Арья. Она не была в восторге от браков по расчёту, но знала, что Рикон и Ширен были счастливы от перспективы быть вместе. И у них будут наследники, необходимые Винтерфеллу для процветания будущих поколений. Арья кивнула, и Ширен начала говорить. –Рикон и я поженимся через две недели. Когда это случится, я потеряю свои права на Штормовые земли. Какой позор, что женщины не могут наследовать, – подумала Арья, нахмурившись. Штормовой Предел должен был бы принадлежать второму сыну Рикона и Ширен. Глупые мужчины и глупые правила. – Да, я знаю это. Ширен покачала головой. – Есть ещё кое-что. Пока я была в Королевской Гавани, я разговаривала с твоей сестрой, леди Сансой. Мой брак приведёт к гражданской войне еще до наступления лета, когда Штормовой Предел перейдет к моему кузену Эдрику. Арья подняла бровь. Этого она не знала. – Я не очень понимаю, к чему всё это. – После моей свадьбы, корона издаст указ, который сделает Эдрика лордом Штормового Предела и Хранителем Востока. Ему нужны Штормовые земли, чтобы помочь Эйгону свергнуть короля и королеву и занять трон. –Эйгон хочет начать войну с Джоном и Дейнерис? Арья подумала о молодом дерзком принце, которого встретила впервые перед битвой за Королевскую Гавань. Он был командиром Золотых мечей и наездником Рейгаля, зеленого дракона. Те немногие из присутствующих, кто прожил достаточно долго, чтобы помнить восстание Роберта Баратеона, говорили, что они были будто Рейгаром и Лианной, восставшими из могил. Эйгон мгновенно влюбился в младшую дочь Старков. На Арью же потерянный принц Таргариенов не произвел никакого впечатления. К тому же, тогда её сердце принадлежало другому... ...ещё до того, как превратилось в камень. Никто никогда полностью не осознает, как много Арья потеряла в Войне за Рассвет. – Да, в последнее время у принца Эйгона и Эдрика есть причины не быть довольными нынешними правителями. Принц Эйгон обижен на твоих братьев за отказ отдать ему в жёны тебя или Сансу, когда ты не согласилась. Он чувствует, будто его женой должна быть принцесса, раз королева также отказала ему. – Королева отказала ему из-за решений, принятых им в начале войны, – раздраженно произнесла Арья. – Он сам решил идти в Вестерос без Дейнерис и драконов, сам решил начать осаду Штормового Предела, заключить союз с Дорном и подорвать завоевание. – Ты же знаешь, он считает, что, будучи старшим сыном Рейгара, именно он является последним истинным драконом. – Дейнерис вернула драконов в этот мир, – ответила Арья. Мужчины всегда приписывают себе слишком много заслуг. – Пока принц Эйгон играл в глупые игры престолов на юге, королева спасла наши жизни, когда Стена рухнула. Если бы она не прибыла со своей армией... – Я знаю, Арья, – тихо сказала Ширен. – Я была там в тот день. Как и ты. – Тогда ты не хуже меня понимаешь, что Эйгону следует держать язык за зубами, иначе он его потеряет. Она воткнула Иглу в землю. Голубые глаза Ширен не отрывали взгляд от серых глаз Арьи. – Арья, влияние Эйгона распространяется. Санса говорит, что на юге не он один недоволен короной. – Это земли, которые даже не почувствовали долгую зиму, которую мы остановили. – Есть и другие, кто считает, что Эйгона обошли стороной и что Джон не должен быть королём. – Кто? – Дорн. Они верны памяти его матери, Элии Мартелл... – К чёрту дорнийцев, – выругалась Арья. – Они отправили ничтожно мало людей сражаться в войне. Трусы, спрятавшиеся за Красными горами и не видевшие в жизни ни одной снежинки. Ширен уже достаточно хорошо знала Арью, чтобы не удивляться её выбору слов. Она просто продолжила. – Не только Дорн. В Хайгардене тоже есть недовольные. – Конечно, Уиллас Тирелл расстроен, что моя сестра не захотела стать его женой, – сказала Арья. Уиллас, сделавший однажды предложение Сансе, ещё в правление Ланнистеров, женился в итоге на какой-то девушке из Хайтауэров. Его жена и сейчас была жива и ждала второго ребенка, но он, похоже, считал, что всё ещё имеет право на Сансу. – Ещё есть Западные земли... – Которые находятся под властью лорда Тириона, а он друг короля и королевы. – Да, но он десница и проводит много времени в Королевской Гавани. К тому же, у него нет наследников. Люди на Западе многое потеряли во время войны с Роббом. Там есть те, кто помнит о том, как король когда-то называл Молодого Волка своим братом. Отлично. Только не это дерьмо снова. – Корона для Джона и Дейнерис была лучшим решением для всех, – твёрдо заявила Арья. – Великий совет 305 года принял это решение, а не дом Старков. Это был единственный способ объединить королевства в конце зимы, особенно после того, как ты, леди Баратеон, отказалась от своих притязаний на трон. – Я не хотела становиться королевой, – тихо напомнила Ширен. – Это было легкое решение. – Да, все знали о твоём желании вернуться на Север к жениху. Но тебе не стоит беспокоиться о болтовне Эйгона. Он всё ещё законный наследник. У Джона и Дейнерис не будет других детей, кроме их драконов. Они боевые товарищи, и никогда не были любовниками... Арья заметила на лице Ширен смятение. – В чём дело? – Леди Санса считает, что брак короля и королевы больше не сводится только к политике. Их привязанность друг к другу выросла, и двор это замечает, – щека Ширен покраснела, – Ходят слухи, что теперь они делят покои. Что? Глаза Арьи расширились. Все были в курсе, что Джон и Дейнерис потеряли своих возлюбленных ещё до войны, питали друг к другу глубокое уважение и были друзьями. Непрошеное воспоминание об одной ночи на полях Дара пришло Арье в голову...***
– Как он? – в глазах её брата (хотя он и был в действительности её кузеном, для неё он всегда будет братом) отражалось беспокойство. Арья опустила полог палатки. – Он отдыхает, и он жив. Это всё, что имеет для меня значение. – Я думаю, ты могла бы одним своим усилием воли заставить его выжить, сестрёнка, – рассмеялся Джон, но смех этот был грустным. В темноте ранней зимы веселью не было места. – Даже безликому волку нужна пара, – произнесла Арья, направляясь к запасам воды. Джон последовал за ней. (Люди на их пути кланялись им как Волчице Винтерфелла и бывшему лорду Командующему Ночного Дозора, а отныне – командиру армии Севера). – Значит, ты признаешь это. Ты любишь его. – Что признаю? Что он просто глупый бык, бросающийся в толпу Белых ходоков из-за того, что он не верит, что я способна сама за себя постоять? Я натренированная убийца! А он обращается со мной так, будто... Она замолчала. Джон мрачно усмехнулся. – Любовь хуже любого ада, который описывают религии, – произнёс он. – Я молюсь старым богам, чтобы я никогда больше не испытал такой боли.***
Нежный голос Ширен вернул Арью в настоящее. – Арья, если король и королева любят друг друга... Если она забеременеет... – Она не сможет, – отрезала Арья. Это было немыслимо. Великий совет даровал Дейнерис корону, потому что она поклялась, что никогда не родит ребенка, что выкидыш, случившийся с ней почти десять лет назад, нанёс лишком много вреда. – Это то, что сказала ей какая-то ведьма в Красной пустыне. Арья, если у них появится ребёнок... Если Джон и Дейнерис заведут ребёнка, Эйгон поднимет половину королевств на войну. Случится ещё один танец драконов. – Тогда начнётся гражданская война, – плечи Арьи опустились. – Что насчёт Эдрика? Он получит Штормовой Предел, как только ты станешь женой Рикона. Зачем ему воевать против тех, кто дарует ему земли? Ширен ничего не сказала в ответ. Вместо этого в её глазах появились слёзы. Арья не знала, что делать. Она избежала слёз тогда, когда встретилась лицом к лицу с Белыми ходоками, и тогда, когда сбежала от Безликих. Она неловко погладила Ширен по колену, пытаясь успокоить её. – Эдрик в ярости из-за договора отца с Джоном насчет моего брака с Риконом. Он верит, что ещё до зимы и войны, мой отец задумывал выдать меня за него, чтобы мы унаследовали Штормовой Предел, – Ширен сделала глубокий вдох. – Но война всё изменила. Я влюбилась в Рикона. Я хочу стать его женой и жить на Севере. Драконий Камень, Штормовой Предел, имя Баратеонов... Я хочу новую жизнь, Арья. Ты же можешь это понять? – Да, – медленно сказала Арья, – но я не понимаю, какое отношение всё это имеет ко мне. – Если Эйгон склонит Штормовые земли на свою сторону, будет гражданская война. Корона знает это, и поэтому желание Эдрика стать лордом Штормового предела было отложено до того времени, пока я не выйду замуж. Но Арья... – её глаза заблестели. – В последней воле моего отца было не только соглашение о моём браке с Риконом. Арья закрыла глаза. – Я знаю. – И... – Это спорный вопрос. Завещание твоего отца узаконило Эдрика. Что насчёт остального... – Мой отец узаконил всех бастардов Роберта. Он назвал меня своей наследницей и обручил с младшим Старком, потому что доверял вам и верил, что я буду в безопасности. Он отдал Эдрику Драконий Камень, хотя Великий совет и вернул его Таргариенам. И отец также отдал Штормовой Предел и твою руку... – Не говори. Пожалуйста. Её голос был не громче шепота, но слова, сорвавшиеся с губ Арьи, казалось, наполнили богорощу печалью. По большей части она притворялась, будто её потеря – просто одна из смертей, которые она повидала в своем юном возрасте. Многие дни она старалась не думать об этом. Но старые боги знали, что у неё на сердце. К сожалению, её братья и сестра тоже... ...и, конечно, Ширен. – Арья, согласно законам Семи королевств, ты – законная леди Штормового Предела. Король и королева не давили по этому поводу, потому что Джон любит тебя, и все мы знаем, сколько боли приносит мысль о моем кузене. Но Арья... – Ширен перевела дыхание. – Джендри хотел бы, чтобы ты была в доме наших предков. При звуке его имени рана на сердце Арьи снова заныла. – Моё место на Севере. – Конечно. И ты сможешь вернуться сюда, когда Эдрик откажется от своих притязаний. Возможно, если он женится на Джой Ланнистер, он даже получит Западные земли. Раньше она была Джой Хилл, но позднее была узаконена королевским указом. – Для тебя всегда будет место в Винтерфелле. Она снова закрыла глаза. – Ширен, как только я отправлюсь в Королевскую Гавань с намерением заявить о своих правах на Штормовой Предел, не только лорд Эдрик и принц Эйгон подумают, будто я снова готова выйти замуж, но и все остальные лорды в Вестеросе. А я никогда не выйду замуж снова, – поклялась себе Арья. Теперь настала очередь Ширен успокаивать Арью. – Они не смогут заставить тебя выйти замуж. Ты не вдова. В конце концов, твой муж пропал, а не... – В прошлом году Великий совет посчитал его мёртвым, – ровным голосом сказала Арья. – Прошло полтора года, Ширен, даже почти два. – Но ты всегда говорила... Что Джендри жив. Потому что так и есть. Я бы знала, Нимерия бы знала, даже ветер знал бы, если бы он умер. – Неважно, что я говорю. Смерть Джендри была записана Великим советом... так должно было случиться. Это всё потому, что все притязания были рассмотрены, и как старший из бастардов Роберта, он тоже имел право на трон, когда Совет принял во внимание завещание Станниса. Совет даже спрашивал, были ли у нас дети. Боги действительно жестоки. – Но Джендри не был объявлен мёртвым королевским указом, – сказала Ширен. – Санса сообщила мне, что она проверила. Это просто было вписано в протокол. Если он вернётся, то будет лордом Штормового Предела и Хранителем Востока. Он просто хотел быть кузнецом, и, возможно, открыть свою собственную мастерскую... Арья посмотрела на Иглу, всё ещё воткнутую в землю. – О каком одолжении ты хочешь попросить меня, Ширен? – Арья Баратеон... Я прошу тебя заявить о своих правах на Штормовой Предел. И управлять им от имени твоего мужа, Джендри Баратеона, пропавшего сразу после Войны за Рассвет. Я прошу тебя быть леди Штормового Предела и Хранительницей Востока. Её место было на Севере. Всё, что она хотела с одиннадцати лет, это вернуться сюда, в Винтерфелл. Что она знает о Штормовых землях? Или о чёртовом Штормовом Пределе? Даже её потерянный муж никогда не был там... Арья подняла глаза на Ширен, в её взгляде читалась уверенность. Решение было принято. – Я отправлюсь в Королевскую Гавань завтра на рассвете.