Дни 47 – 60
Огонь потрескивал в камине, создавая мерцающие тени и отливая на стены красный свет. Комната выглядела раздражающе уютно, а огонь не только защищал от темноты и холода, но и заглушал звук моря за окном. Покои были обставлены скудно, но в них было всё необходимое для удобства лорда. В углу, глубоко в тени, стояла кровать с балдахином, напротив неё – украшенный резьбой столик с ножками в форме морских коньков. На столике стояли таз и кувшин из фарфора, привезенный из далёкой страны И-Ти. Неподалёку в комнате были также шкаф и сундук, а за юнкайской ширмой около одной из стен можно было найти крючки для одежды и ночной горшок. Посередине покоев находились ещё один стол и стул, такие же резные, как и небольшой столик. Кресло было придвинуто ближе к камину. В кресле сидел человек. И что за человек это был! Самый известный пропавший без вести во всём Вестеросе… Живой и невредимый. Его сходство с покойным королём Робертом Баратеоном было настолько сильным, что старые слуги пугались, заходя в его покои. От матери, невысокой и белокурой, ему не досталось ничего, кроме искренности и заботливого духа. В остальном он был точь-в-точь как отец, начиная от чёрных волос, формы подбородка и широких плеч и заканчивая искусным умением владеть молотом, чтобы защищать, создавать и убивать, если понадобится. Стоя в полный рост, Джендри Баратеон был выше практически любого человека в Семи Королевствах. Даже король Джон не был достаточно высок, чтобы смотреть ему в глаза, как и его единокровный брат Эдрик. Принц Эйгон был таким же высоким, но имел другое телосложение, более стройное и гибкое. Среди тех, кто всё-таки был немного выше, чем он, были только сир Сандор Клиган, леди Бриенна Ланнистер и Ходор из Винтерфелла. В тот вечер Джендри, как обычно, молился. – Боже, пролей на нас свой свет, – шептал он, пытаясь сосредоточиться на треске огня в камине, а не на звуке волн. – Ибо ночь темна и полна ужасов. Джендри Баратеон не верил ни во что и ни в кого, кроме своей прекрасной волчицы-жены, короля-бастарда, его драконьей королевы и самих огнедышащих существ, которые помогли выковать оружие, способное убивать Иных. За двадцать два года своей жизни он повидал слишком многое, чтобы серьезно относиться к религии. И он не одобрял жертвы богам: обычные люди в Вестеросе достаточно страдают, чтобы просто выжить, и боги не могут требовать ещё больше. В жизни Джендри видел и смерть. Это было в том числе и до того, как его, прижимающегося к остывающему телу матери, забрал человек в капюшоне с гладким круглым лицом, обещая жизнь без воровства и попрошайничества. Спустя годы он узнал, что тем человеком был Варис, спасший тем самым династию Баратеонов, вторых после Таргариенов людей в королевствах с драконьей кровью. Ещё до того, как он оказался на Королевском тракте с рекрутами Ночного Дозора, он воображал, будто сам Кузнец послал этого человека, чтобы он не просил милостыню на улицах Блошиного конца, как другие сироты. Когда он повзрослел, из всех религий только вера в Рглора имела для него хоть какой-то смысл, хотя он уважал и новых богов, в которых верило большинство, и старых богов, в которых верила его жена. Вспоминая огонь в кузнице Тобхо Мотта, красную комету, бывшую на небе, когда он встретил свою волчицу, и то, как Берик Дондаррион воскресил то, что осталось от Кейтилин Старк, он знал, что именно милость Рглора вернула в мир магию и драконов и помогла спасти их всех от Долгой Ночи, когда король Джон победил Короля Ночи в битве один на один. Ибо ночь темна и полна ужасов. Именно поэтому Джендри внимательно следил за огнём и днём, и ночью. Он был уверен, что все в Вестеросе считали его мёртвым. Через месяц будет два года, как он отплыл из Белой Гавани в компании дюжины людей, кому он безгранично доверял. Прошло почти два года с тех пор, как он отправился на свою глупую миссию… Но я бы сделал это снова, упрямо думал он. Кто-то должен был сделать это, и только я понимаю, насколько это важно. Мне просто нужно выбраться отсюда… И вернуться к ней. Закрыв глаза, Джендри попытался вспомнить самый любимый момент жизни со своей женой. Он делал это каждую ночь. Он вспоминал Арью в то последнее утро, которое они провели вместе в крошечной комнате за кузницей Винтерфелла. Как и всегда по утрам, она смотрела, как он одевается, пока сама лежала на постели и лениво потягивалась, морщась от боли в лодыжке. Арья никогда не вставала рано, поэтому после пробуждения он обычно оставлял её спать подольше. Его волчица была самой красивой девушкой в Семи Королевствах, и для него не было более любимого занятия, чем наблюдать за ней, пока она спала в его объятиях. Но их последние утро отличалось от остальных. – Джендри, может ты передумаешь? – спросила она, садясь на кровати так, что одеяло упало с её груди. – Почему ты не можешь подождать неделю-две, пока я снова не смогу ездить верхом? – Ты знаешь, почему я не могу, – ответил он, отводя взгляд. (Если он вернётся в постель, она точно никуда не отпустит его). – Если я не прикажу всем нашим людям уехать из Зимнего городка, склады опустеют. Мормонтам потребуется два-три месяца, чтобы привезти зерно из Простора, а Винтерфелл не единственный замок на Севере, где людям необходимо что-то есть. – Но Бран же сказал, что в теплицах… – Вырастут овощи, а не зерно. Вот только овощи не смогут накормить всех людей и животных. С каждой охотой мы приносим всё меньше и меньше мяса… – Я знаю, Джендри, мы говорили об этом не раз. Но ты уже и так отправил большую часть наших людей на Юг. Возможно, мы и справимся. – «Возможно»? Думаешь, капитан вернёт то золото, которые мы ему уже заплатили? – Если он честный человек, он не станет возражать, если мы предпримем путешествие позже, когда я вылечу ногу. Если нет, то пусть он идёт к чёрту, это всего лишь золото, есть более важные вещи. Всего лишь золото? Джендри не мог поверить тому, что слышал. Иногда беззаботность Арьи в отношении некоторых вещей пугала его. – Говоришь, как настоящая богатая леди. Он пожалел о своих словах сразу же, как произнёс их. Он больше не был бастардом, он был Баратеоном. Станнис позволил ему взять свою фамилию, религию и жениться на девушке, которую он любит. В ответ он пообещал ему позаботиться о Ширен. Арья не была виновата в том, что его отец-пьяница разорил страну. Прежде чем он успел сказать что-то ещё, Арья сбросила с себя одеяло и опустила ноги на пол, забыв о больной ноге и поморщившись от боли. – Что ты делаешь? – спросил он, наблюдая, как она пытается встать. – Ты не должна ступать на ногу… – Мне всё равно. Я попытаюсь убедить тебя остаться, хочешь ты этого или нет. В этом и была вся Арья. Джендри не понимал, как можно хотеть одновременно накричать на неё, обнять и уложить в постель. В Семи Королевствах не было никого похожего на Арью, и вот уже полгода она была его женой. Неважно, в постели или нет, он был уверен, что она доведёт его до смерти. И его сердце всё равно принадлежало только ей и будет принадлежать всегда. – Вернись хотя бы под одеяло, иначе простудишься, – произнёс он, садясь на край кровати и уговаривая её сесть рядом. – Нет, – запротестовала она, скрестив руки на груди и опираясь на здоровую ногу. – Здесь совсем не холодно из-за огня, который ты развел в камине на ночь! А даже если бы и было холодно, я – Старк. Мы не боимся замерзнуть, как чёртовы южане. – Арья, сядь. Когда вместо ответа она лишь со злостью взглянула на него, он притянул её к себе и усадил на колени. Она посмотрела на него своими серыми глазами, в которых стояли слёзы. Его Арья почти никогда не плакала. – Что не так? – спросил он. – Я не хочу, чтобы ты уезжал, – ответила она, не пытаясь даже остановить слёзы. – Я трижды чуть не потеряла тебя. Один раз на Королевском тракте, когда мы были детьми, второй раз – из-за Братства, и третий – из-за дурацкого Иного. Я не смогу пережить это снова… – Тебе и не придётся, – прошептал он, проводя пальцем по её губам. – Я вернусь, и ты сможешь встретить меня в Волантисе на обратном пути, когда твоя лодыжка заживёт. – Твоё путешествие займёт большую часть года. Восемь или девять месяцев. И в Волантисе весной будет невыносимо жарко… Его рука скользнула по её бедру. – Как только я вернусь, нам с тобой будет ещё жарче… Боже, Арья, ты чертовски влажная там внизу! – Это потому, что ты без рубашки, – ответила она, обвивая его руками, пока его пальцы скользнули между её ног. – Ты даже не завязал свои штаны… И выскользнул из постели до того, как мы занялись бы сексом. Он усмехнулся. – Я знал, что так будет. Ты смотрела на меня так же, как Нимерия смотрит на свою добычу. – Ты ходишь тут полуголый и сводишь меня с ума. Что ещё ты ожидал? Она перекинула ногу, чтобы оседлать его. Он ответил ей поцелуем, одной рукой гладя её по бедру, а вторую положа ей на грудь. В глубине души он удивлялся тому, как Арья запросто могла заставить его делать то, чего она хочет. Но его это устраивало. Джендри не знал, как он сможет покинуть свою великолепную женщину, проведя с ней последние полтора года. Его желание быть с ней оставалось невероятно сильным несмотря на то, что они занимались вместе сексом уже сотни, если не тысячу раз. Он надеялся, что ничего не случится, и он вернётся к ней, чтобы провести в её объятиях остаток жизни и умереть счастливым. – У нас нет времени, – сказал он, когда она прикусила его губу и запустила свою руку к нему в штаны. – Арри… – Ты не оставишь меня снова, идиот, – произнесла она и начала целовать его шею. – Я не позволю тебе. Я сделаю так, что ты не захочешь уезжать… Джендри очень хотелось подчиниться ей. Для него всегда было практически невозможным сопротивляться воле Арьи. Но сейчас с ней происходило что-то не то. Его жена никогда не была настолько прилипчивой. Никогда. – Это не похоже на тебя. Что не так, любимая? Он взял её за подбородок и заставил посмотреть на него, её рука остановилась, хотя он очень хотел, чтобы она уже обвила свои пальцы вокруг его члена. – Арья. Поговори со мной. Она замерла. Глядя в её серебристо-серые глаза, он видел то, чего не видели другие: любовь и страсть, а также неуверенность, уязвимость… И страхи. – Арья, мы говорили вчера вечером. Я думал, что тебя всё устраивает. – Нет, не устраивает! И тебя тоже, Джендри! Ты говоришь, как идиот! Я не могу поверить, что ты собираешься уехать без меня почти на год! Мне плевать на идиотскую сталь, и Лёд никуда не денется, да Бран даже не сможет поднять его! – Арья… – Я не хочу, чтобы ты уезжал! Я ненавижу мысль об этом! – Арья. – Отпусти меня, Джендри! Езжай хоть в Квохор, хоть в семь кругов ада, мне плевать! Я одеваюсь. Она попыталась соскользнуть с его колен и накинуть на себя одеяло, но он не позволил ей. Джендри крепко прижимал её к себе, пока она сопротивлялась и пыталась выбраться из его рук. Её лодыжка, вероятно, сильно болела. Она проклинала его всеми ругательствами, которые знала, уткнувшись в его грудь. Он подозревал, что настоящие чувства его жены по поводу предстоящего путешествия так или иначе всплывут наружу. Что и случилось. Вскоре её слова стихли, и остались только слёзы. Он ослабил хватку и гладил её по спине, позволяя выплакаться. Происходящее тронуло его до глубины души. Он не знал, как сможет уехать без неё. Но в одном он был уверен. Когда он вернётся, он больше никогда не покинет её. Дверь открылась, выдернув его из воспоминаний. Мысли об Арье всегда возбуждали его, но один лишь взгляд на вошедшего отрезвил его. Мужчина, вошедший в покои, был моложе Джендри, чуть ниже и стройнее. Но любой, кто бросил бы на них мимолётный взгляд, мог без ошибки сказать, что они братья. Кровь штормовых королей оставалась такой же сильной, как и много веков назад, когда на троне сидел Дюрран Богоборец. Волосы у них обоих были чёрные, а глаза голубые как волны Узкого моря. Но в то время, когда окружающие описывали Джендри как очень привлекательного, из-за чего он даже привык к вниманию женщин (включая взгляды служанок в Дрифтмарке, приносивших ему еду и воду для умывания), то внешность Эдрика не была выдающейся. Его голубые глаза были слишком большими, как и его уши. Волосы у него были длинные, в подражание принцу, и свободно спадали по плечам. Эдрик больше говорил, чем делал, в отличие от Джендри. Они были братьями, но более разных людей найти было бы сложно. – Джендри, – сказал Эдрик, проходя мимо стражника и закрывая за собой дверь. – Надеюсь, у тебя всё было хорошо эти две с половиной недели. Джендри наблюдал за Эдриком, пока тот прошёл к столу и притянул оттуда к камину стул. – Ну а ты как думаешь? – сухо отрезал он. – В конце концов, ты ещё не отравил мою еду и не перерезал мне горло во сне. Эдрик забавно заморгал. – Брат, я бы никогда не убил родственника. Такие монстры не заслуживают милости короля и королевы… Джендри знал, что Эдрик имеет в виду Бриенну Тарт, показавшую себя в войне как одну из лучших воинов, и Джейме Ланнистера, известного также как Цареубийца. Оба сейчас вели тихую жизнь на Сапфировом острове: Бриенна правила землями своего отца, а Джейме помогал ей в этом. Станнис простил Джейме его прошлые грехи за спасение Ширен от огня Красной жрицы, и, хотя новые король и королева и желали отомстить Ланнистерам, Джон и Дейнерис всё же не стали оспаривать это решение Станниса, как и некоторые другие. Джендри общался с Бриенной и Джейме только во время войны на Севере, где они доказали свою ценность. Они также вернули дому Старков меч Верный клятве, бывший когда-то частью великого Льда. Но многие в королевствах так и не смогли простить сиру Джейме его прошлые поступки. Ничего страшного, думал Джендри. Пока Ширен правит Штормовыми землями, а Тарт является их частью, Цареубийце ничего не грозит. Крови уже и так пролили достаточно. – Осмелюсь предположить, что, если бы я дал тебе боевой молот, – продолжил Эдрик, – и снял бы заклинание, ты был бы не против братоубийства. Джендри со злостью взглянул на него. Эдрик усмехнулся в ответ. – С тобой всё так просто. Неудивительно, что ты стал питомцем своей маленькой волчицы. – Почему я здесь, Эдрик? – прорычал Джендри. – Прошло больше года. Ты убил моих людей, и я уверен, что вы с Эйгоном уже начали разворовывать земли нашего отца… – Ты всегда говорил, что тебе нет дела до Штормовых земель, – холодно сказал Эдрик. –И не должно быть, бастард. Тебе следовало оставаться в замерзшем Винтерфелле на побегушках у своей волчицы. – Почему я здесь? – Ты знаешь, почему. Твоё существование угрожает моим притязаниям на Штормовые земли. – Боже, да мне не нужны эти чёртовы Штормовые земли! – взорвался Джендри. – Я никогда не просил этого. Можешь забирать и их, и Штормовой Предел, да хоть всё! Просто выпусти меня отсюда и позволь вернуться к жене! Глаза Эдрика сузились. – К жене, значит. Не хочешь Штормовые земли, не желаешь быть лордом, но хочешь вернуться к хорошенькой Арье Старк, чтобы она могла сосать твой член, да? Джендри отреагировал, не задумываясь над последствиями. Он ударил Эдрика кулаком в лицо так, что тот упал со стула… …И та же боль пронзила и его лицо, заставляя упасть назад вместе с креслом. – Блять, – выругался он, потирая лоб и висок. Эдрик держался за свою голову. – Что ж, надеюсь Эйгон не свалился с лошади. Идиотское заклинание. – Я рад, что сделал это, – сказал Джендри, хватаясь за спинку кресла. – Продолжишь так говорить о моей жене, и я вобью нас обоих в землю. – Мускулы и отсутствие мозгов делают Джендри очень злым мальчиком, – поддразнил Эдрик. – В любом случае, твоей жены нет в Винтерфелле. – Значит, она в Королевской Гавани. И что? Её брат – король. – О, она и не там, хотя и провела в столице какое-то время, – Эдрик наконец снова сел в кресло. – Скажи, Джендри, насколько верной была бы твоя Арья, если бы была уверена в том, что ты мёртв? Джендри не хотел думать об этом. Он знал, что пока он жив, Арья будет верна ему. Но если она считает его погибшим, то… – Просто скажи, что хотел, Эдрик. Прямо сейчас. – Арья была назначена леди Штормового Предела и Хранительницей Востока королевским указом. Пока мы говорим, она направляется в Штормовой Предел в сопровождении принца Эйгона. Джендри не ожидал такого. – Ты лжёшь. – Я говорю правду. Ворон прилетел сегодня. И я был на заседании Малого совета, на котором её брат и его королева решили узурпировать земли нашей семьи. Но не волнуйся, Эйгон заверил меня, что через год Штормовые земли будут моими. Эдрик походил не на оленя, а на кота, скрывающего какую-то тайну. Джендри почти не хотел знать ничего больше. Но его единокровный брат явно не знал, что такое милосердие. – Две недели назад король и королева устроили пир в честь принцесс. Обе овдовевшие, красивые и достойные. Уиллас Тирелл открыто ухаживает за леди Сансой. Ну а твоя Арья… Джендри понимал, о чём идёт речь. Я убью его. Насрать на заклинание. Эйгону конец. – Эйгон обратил внимание на прекрасную волчицу, и она ушла с ним после пира… прогуляться по саду. С тех пор они много времени провели вдвоём, а теперь он сопровождает её в Штормовой Предел. Она бы никогда не поступила так! Арья любит меня… Но разве твой отец не говорил тоже самое о Лианне? А Лианна сбежала с драконьим принцем. Никто не похищал её. Она была влюблена. Но тебя не было рядом с ней два года. Джендри не знал, что сказать. В том, что он теперь был лордом, были свои преимущества. Но будучи бастардом из Блошиного конца, он тоже кое-чему научился. Ещё ребёнком он понял, как не показывать свои истинные эмоции. – Ну и что? Эйгон усмехнулся. – Хорошая попытка, но… – Ну и что? Из-за того, то вы с чёртовым драконьим принцем натворили, Арья думает, что я мёртв. Ты думаешь, я буду злиться и расстраиваться из-за того, что она продолжает жить без меня? Она женщина и сестра короля. Ей нужно как-то выживать. – Как будто бы Арья Старк не может избежать нового брака, – возразил Эдрик. – Мы говорим об Арье Старк. Ты и сам знаешь, что это был её собственный выбор. Выбор управлять землями, принадлежащими мне по праву, и позволение Эйгону ухаживать за ней. – Так ты думаешь, что моему браку конец, – медленно произнёс Джендри. – Зачем тогда держать меня в плену? Если ты так уверен, что Арья больше не любит меня, это весьма странно. Эдрик рассмеялся. – Ты идиот. Неужели не понимаешь? Как только Арья и Эйгон поженятся, и она родит ему ребёнка, а Штормовые земли будут в моих руках, мы объявим войну короне. Эйгон – наследник Семи Королевств, а я буду его правой рукой, как когда Орис Баратеон был правой рукой Эйгона Завоевателя. Я думал, всё это из-за Штормового Предела и Арьи. Но ебаный принц так и не оправился от её отказа. Как будто бы она вообще могла влюбиться в такого мужчину! Я видел, как она относится к Эйгону и знаю, что она думает о нём. Он – трус, который думал, что все мы погибнем на Севере. Если Арья думает, что я мёртв, и позволяет принцу находиться рядом, значит на то есть причины. Но это всё не только обо мне и о ней. Это ещё и о Джоне и Дейнерис… И о двух придурках, которые считают, что их притязания обошли стороной. – Эдрик. Какого чёрта я все ещё здесь? – Это же очевидно, брат. Ты здесь как заложник для грядущей войны. Возможно, ты сделаешь нам заколдованное оружие, как сделал для винтерфелльского бастарда и его дотракийской шлюхи. Но если ты поклянёшься в верности Эйгону… – И отдать этому ублюдку мою жену? – разозлился Джендри. – Не тогда, пока я жив! Только через мой труп! Эдрик усмехнулся в ответ. – Что бы ты не делал, не говори так, когда Эйгон прибудет через месяц. Заклинание – единственное, что мешает ему убить тебя. Не давай ему повод. Джендри прищурился. – Надейся дальше, что ваше заклинание продержится. Как только оно будет разрушено, я убью вас обоих. – И будешь дважды проклят, – сказал Эдрик. – Будешь братоубийцей и цареубийцей, ведь Эйгон – истинный король Семи Королевств. Чем скорее ты осознаешь всю ситуацию, тем лучше будет для всех. Эдрик встал. – Уже уходишь? – фыркнул Джендри. – Да, я уже дал тебе пищу для размышлений. Спокойной ночи, брат. Джендри сурово взглянул на него, когда Эдрик весело просвистел и вышел за дверь. Он чувствовал ревность Эдрика, а ведь ему и так удалось украсть два года его жизни. И братоубийство было грехом в глазах любых богов. – Будь я проклят, – выругался Джендри, подбрасывая дрова в камин. Ночь снова стала тёмной и полной ужасов.***
Арья не хотела любить Штормовые земли. Да и с чего бы? Она была с севера и знала там каждый дом, каждый замок, и была знакома практически со всеми людьми в Винтерфелле. После всех скитаний, выпавших на её долю, самым большим её желанием было остаться в Винтерфелле навсегда – ездить верхом, охотиться в Волчьем лесу и жить с Джендри в комнатах за кузницей, в которой когда-то Миккен по просьбе Джона сделал для неё Иглу. Она вспомнила разговор с Браном через ворона в первую ночь своего путешествия в Штормовой Предел. Он подтвердил её предчувствие, что Джендри вернётся к ней, но предупредил, что её самой грозит опасность. Арья решила, что будет осторожна, но не позволит страху взять над неё верх. Ведь страх чувствуют животные и дети. И штормовые лорды тоже. Но с какой бы настороженностью она ни относилась к Штормовым землям, она не смогла сдержать восторга, когда на седьмой день пути лес начал редеть и на горизонте появился замок. – Вот и Бронзовые врата, – произнёс Эйгон, ехавший рядом с ней. – И дом Баклеров, как я вижу, прислал гонца, чтобы встретить свою леди и принца… Но его слова были прерваны топотом копыт, и мимо пронеслась фигура в плаще. – Что это значит? – с раздражением пробормотал принц, недовольный нарушением официального протокола приветствия. Арья же просто рассмеялась. – Я прибываю в Бронзовые врата впервые, но Ширен всё равно приветствует нашего старого друга вперёд меня. Это были сир Брюс Баклер и его одичалая жена Альба. Рикон был рядом с Арьей и сердито наблюдал за тем, как мужчина помогает Ширен спуститься с лошади. – Кто это? – спросил он, глядя, как Ширен обняла незнакомца. – Хотелось бы знать имена людей, которых возможно придется убить… – Угомони свою волчью кровь, братец, – усмехнулась Арья. – Сир Брюс Баклер – друг Старков и Баратеонов. Он храбро сражался в войне на Севере. Когда его кузен погиб, он стал лордом Бронзовых врат. Вон его жена Альба, в её жилах течёт кровь первых людей. И тебе не о чем волноваться, он относится к Ширен как к младшей сестре… Но Рикона её слова не убедили, пока Ширен с улыбкой не позвала его подойти. Позже в тот же день они уже весело завтракали в стенах замка, наслаждаясь едой, приготовленной из продуктов, добытых как в лесу, так и в море. Арья, выросшая в Винтерфелле вдалеке от моря, страстно полюбила морепродукты в Браавосе, где их было много и на любой вкус, как и в некоторых других Вольных городах. Ширен тем временем уговаривала своего мужа попробовать моллюсков. –Рик, они не настолько ужасные, как ты думаешь, – попыталась она. – Просто попробуй. – Я не хочу есть то, что выглядит так, – ответил он, с отвращением глядя на устриц в тарелке. Арья сидела на почётном месте по правую руку от принца Драконьего Камня. Она смеялась вместе с Альбой, когда почувствовала на себе его взгляд. Она повернулась к нему. – В чём дело? – Ни в чём, просто ты действительно самая завораживающая женщина на свете. Смеёшься, пьёшь вино, ешь устриц. Ты же знаешь, что говорят об устрицах, верно? – А ты знаешь, что я когда-то продавала устриц, верно? – улыбка с лица Арьи исчезла. – Твоя грубость задевает меня. Интересно, была ли ты так же груба со своим кузнецом, который украл тебя у меня… Нет, это ты украл его у меня, Эйгон… – Да, была, – сухо ответила Арья. – Когда мы впервые встретились после разлуки, я порезала его Иглой. – Какая жалость. Могла бы использовать боевой молот. Эффект был бы сильнее. Но его слова пробудили в Арье воспоминание из более далёкого прошлого, с того времени, когда она ещё ничего не знала об оставшихся в живых Таргариенах и их драконах. – Я испортила платье, которое дала мне леди Смолвуд, а я ведь не умею нормально шить… Юная Арья в отчаянии закусила губу. Она не звучала как дочь лорда, какой должна была бы быть. Почему лорд Берик не может понять, что платье с желудями не сделает из неё маленькой леди? И что её мать и брат могут даже и не выкупить её? В конце концов, она не была такой же идеальной, как Санса. – Я имею в виду, я не умею шить хорошо, – пробормотала Арья. – Септа Мордейн говорила, что у меня руки, как у кузнеца. Джендри, слушавший её разговор с Дондаррионом, усмехнулся. – Эти-то ручки? Да ты даже молот не сможешь удержать? – Смогу, если захочу! – огрызнулась она. – Заткнись, идиот! Джендри только рассмеялся ещё громче. Арья вздохнула. Иногда она так скучала по Джендри, что будто бы чувствовала боль. Это был один из таких моментов. Она скучала по тому, как он сидел рядом с ней, как она поворачивалась, чтобы посмотреть на него, как он брал её руку в свою. Она скучала по тому, как они могли общаться одними взглядами. И только он понимал её лучше всех и всегда знал, что у неё на уме. Она задумалась о том, понравились бы Джендри Бронзовые врата. Сир Брюс уважал её мужа и был одним из первых, кто взял в руки сталь, выкованную в драконьем пламени. А жена сира Брюса, Альба, была такой же дикой, как и Арья. Я слышала, что ты украла своего красавца, –сказала она ей, когда они познакомились. – Так и должно быть. Женщин не должны продавать в брак, как свиней. – Арья, вернись, – промурлыкал Эйгон. – Ты опять задумалась и ушла мыслями туда, куда я последовать не могу. Она моргнула и вновь повернулась к принцу. – Тогда пойдём со мной во двор. Я слишком долго не тренировалась. Арья встала и пошла к выходу из зала прежде, чем Эйгон успел отодвинуть для неё стул. Возможно, она могла бы убить Эйгона во время тренировки. Будет очень просто сделать так, чтобы всё выглядело, как несчастный случай… Валар моргулис, не так ли? Так она бы решила проблемы своего брата и его жены, а заодно и всего Вестероса. Валар дохаэрис. Но ведь тогда я рискую жизнью Джендри. Нет, я не могу этого сделать. Ебаное заклинание, выругалась она в своих мыслях. Ей нужно было найти способ разбить его. Пока что ей нужно жить со всем этим дальше. Как только она доберется до Штормового Предела, она продумает план. Ей нужно было ждать новостей от Неда Дейна, Лема, Тома и Брана… Она надеялась, что они смогут быстро узнать что-то. Потому что терпение никогда не было её сильной стороной. – Когда ты устроишь турнир в Штормовом Предел, клянусь, я одержу победу над всеми соперниками, – пылко сказал Эйгон. – Я сделаю тебя королевой любви и красоты, как когда-то мой отец сделал с твоей тётей в Харренхолле. – Их история была не самой счастливой, – съязвила Арья, вспомнив рассказы Миры Рид. – Да, но… Штормовой Предел – не Харренхолл. Ты не повторишь судьбу леди Лианны. При этих словах Арье пришлось сдержать свою дрожь. Ничего хорошего не происходит с северянами на Юге, вспомнила она слова Старой Нэн. Внезапно её охватил страх за брата, сидящего на троне Семи Королевств, и за сестру, помогавшую ему. Но с ней был Рикон, сильный и верный, их дикий волк. В свои неполные пятнадцать он был одним из самых свирепых рыцарей в стране. Когда его видели сражающимся, люди шептались о Барристане Селми и Джейме Ланнистере, которые сами в молодости уже стали легендами. И Бран всегда присматривал за ней. Бран, отказавшийся навсегда остаться в корнях чардрева за Стеной… Она не всегда могла понять его силы, но это не мешало ей любить его. Бран, пожалуйста, доберись до Джендри и дай ему понять, что я в порядке. Скажи ему, что я еду в Штормовой Предел. И что я люблю только его, что бы там ни говорили обо мне и принце.***
Меньше, чем через две недели они наконец прибыли в Штормовой Предел. Когда они уже были близко, Арья начала замечать вдалеке силуэты замка. После Бронзовых врат они провели ночь в замке леди Фелл, доброй женщины с самым круглым лицом, которое когда-либо видела Арья. Весна во всю расцвела в Штормовых землях, и Арья наслаждалась красотой вокруг, пока они ехали. Когда лес поредел, и их путь начал проходить через луга, повсюду были видны полевые цветы. И если и было что-то, что любила волчица Винтерфелла, так это цветы. В последнюю ночь они остановились на ночлег в полудне езды до резиденции древних штормовых королей. Шум моря успокаивал Арью, помогая ей быстрее провалиться в сон, который был лучше, чем за все другие ночи в последние пару лет. Да, Арья Старк была северянкой. Но она достаточно прожила в Браавосе за Узким морем, где звук воды был привычен для жителей города. К тому же я наполовину рыба, – напомнила она себе, засыпая. – Вода нравится мне. На следующее утро Арья пожалела, что в действительности не была рыбой или хотя бы выдрой, как она когда-то представляла себе в истерзанных войной Речных землях. Штормовые земли были весьма мирной территорией сейчас. Стоя на возвышенности, на горизонте она уже могла видеть знамёна многих лордов, прибывших, чтобы поприветствовать её и принца Драконьего Камня. Вокруг замка с единственной гигантской башней-барабаном также были заметны разноцветные шатры… И над всеми остальными знамёнами гордо развевался коронованный олень Баратеонов. Знамёна дома её мужа. А теперь и её дома. Все ждали её. Арья не боялась мятежей и восстаний – среди лордов были Баклеры, Феллы и Тарты, которых она знала ещё со времён войны и которые были верны ей. Многие другие также не считали её врагом. Она путешествовала не только со знамёнами Баратеонов, но и со знамёнами Старков и Таргариенов. Единственным, что раздражало Арью была жара. Весна началась недавно, но утро уже обещало знойный день. Санса предупреждала её об этом: в Королевской Гавани было достаточно тепло, а жарче Штормовых земель были только Дорн и Простор. Если погода в Штормовом Пределе была такой уже весной, то как же будет летом? В то утро Арья проснулась уже вспотевшая, чувствуя себя так, будто она тает… Она посмотрела на одежду, приготовленную для неё. Большинство уроженцев штормовых земель, кого она знала, были мужчинами, леди Баклер была из одичалых. Только леди Фелл родилась и выросла в этих землях, и именно она подарила Арье платье, подходящее для леди Баратеон. Арья, конечно, поблагодарила её, хотя и предпочитала более практичную одежду: штаны и рубашки или туники. Однако годы, проведенные в Браавосе, научили её ценить и платья от случая к случаю. Даже в платье она запросто обезвредила бы любого врага, у которого мужская одежда могла бы вызвать подозрение. Помимо этого, у куртизанок она также научилась тому, что, надевая платье, можно без труда затуманить мысли мужчин и ослабить их решительность. Так что, с наступлением мира Арья не возражала против платьев во время официальных мероприятий, однако если она ездила верхом или охотилась, то всё равно надевала штаны. Это устраивало и её сестру, и братьев, которым приходилось больше не так часто напоминать ей о правилах приличия. Но её мужа это не просто устраивало, ему это даже нравилось… Особенно из-за её привычки забывать надевать бельё под платье, когда они были вдвоём в кузнице. Однажды она прямо сказала Джендри, что если он ходит по кузнице без рубашки, то и она может оставить его гадать, надела ли она что-нибудь под юбки. – Но это разные вещи! Я хожу так, потому что в кузнице мне жарко! – И мне тоже. Но в последние два года после исчезновения Джендри она ещё ни разу не надела платье без белья. Больше нет причины не надевать его, – с грустью думала она. С платьем леди Фелл, тем не менее, возникла другая проблема. Сделанное из жесткой парчи, платье позволяло ехать верхом только в дамском седле. А ездить верхом в дамском седле она ненавидела ещё больше, чем её тётя. – Даже леди Лианна иногда ездила в дамском седле, – пытался убедить её Харвин, когда они покидали Желуди. – Ты больше не маленькая девочка. Арья в ответ закатила глаза и вскочила на лошадь так, как ей было удобно, не обращая внимания на то, что её ноги были теперь голыми. – Вот тебе и ответ, – засмеялся Том, хлопая Харвина по плечу. – Я не похожа на неё, – раздраженно сказала Арья. – Я не виновата, что моя старая одежда больше никуда не годится, а леди Смолвуд дала мне только эти дурацкие платья. Её слова вызвали ещё больше смеха среди мужчин. Это даже немного напоминало Винтерфелл. И почему никто не воспринимал её всерьёз? Она сердито взглянула на Джендри, ожидая, что тот тоже посмеётся над ней. Но он этого не сделал. Он просто молчал, а на его щеках появился румянец. Леди Смолвуд подошла к конюху, чтобы забрать у него поводья. – Я буду молиться, чтобы ты вернулась к семье, дитя. И отныне, если будешь ездить верхом – надевай штаны. К чёрту мужчин и их смех, сердито подумала Арья. Дамское седло совсем не годилось для езды верхом. А платье леди Фелл к тому же, согрело бы Арью даже в раннюю весну в Винтерфелле, а утро здесь было достаточно жарким. Если она и наденет это платье, то только когда наступит вечерняя прохлада. Слишком теплая погода даже для шелка, а ведь лето ещё не наступило. Но если не надеть платье, я разочарую леди Фелл. А может, и оскорблю её этим. Платье было сшито по моде Штормовых земель – менее консервативное, чем то, что носили в Дорне или в Просторе, но более открытое, чем то, что надевали женщины в Королевских, Западных или Речных землях. У него были длинные рукава, юбка с разрезом и глубокий вырез на груди, открывавший то, что женщины на Севере обычно прикрывали. Леди Альба одевалась более скромно, но в Феллвуде одевались только так, что стиль Штормовых земель был виден во всей красе. Неудивительно, что Эдрик Баратеон не может оторвать взгляд от моей груди, – думала Арья с недовольством. – Красная женщина носила такие платья даже у Стены, а я-то думала, что она просто шлюха Станниса. Отбросив все мысли, Арья быстро смыла с себя пот и надела льняную рубашку и легкие штаны. Свои волосы она завязала в хвост тонким кожаным шнурком, как делали мужчины. Вместо того, чтобы как обычно перевязать грудь, она взяла чёрный корсет от одного из платьев и просто надела его поверх рубашки. Этого хватит для недолгой поездки верхом, чем она и хотела заняться перед тем, как понадобится приготовиться к официальным встречам. Арья сжала в руке кулон в виде головы быка, который не снимала с тех пор, как Лем отдал ей его, и подумала о Джендри. Хочется посмотреть на земли вокруг замка твоего отца. Не могу дождаться, чтобы рассказать тебе о том, что увижу… Но тут, кстати, слишком жарко для северной волчицы. Жаль, что я не знала об этом, когда согласилась на всё ради Ширен, Сансы, Джона и Дейнерис. Вздохнув, она убрала кулон под рубашку и вышла из палатки навстречу рассвету. За пределами королевского лагеря дул легкий ветерок и давал немного прохлады. И несмотря на то, что море было более чем в лиге пути, ничто не мешало наслаждаться его видом. Из-за штормов, бушевавших в заливе Разбитых Кораблей с незапамятных времён, на лугах вокруг замка могли расти только самые выносливые травы и цветы. Арья уже много лет не видела ничего подобного. Ни грязная вода рядом с Королевской Гаванью, ни спокойная Черноводная, и даже ни бурлящие потоки Путеводной не могли сравниться с величественными волнами здесь. Красота раннего утра, крики чаек и шум волн манили её. Ей очень хотелось подойти ещё ближе. Пришпорив свою лошадь, Арья помчалась по равнине ближе к скалам и дюнам. На небе не было не единого облачка, и краски рассвета окрашивали горизонт в невероятные цвета. Арья почувствовала, как её сердце бьется всё сильнее, и немного притормозила лошадь. С тех пор, как она покинула Винтерфелл, она ещё не чувствовала себя такой свободной. Прохладный морской ветерок дул ей в лицо и лента, которой она собрала волосы в хвост, развязалась и улетела, заставив волосы развеваться в разные стороны. Арья закрыла глаза, вдыхая солёный воздух и запах цветов, и почувствовала себя живой. Насладившись моментом, Арья снова ускорила лошадь и вскоре была уже у скал. Спрыгнув на землю, она остановилась на мгновение. Где-то в Дрифтмарке, Джендри слышит и видит то же самое море. И однажды он будет смотреть здесь рассвет вместе со мной. Она достала из-под рубашки кулон и поцеловала его. Затем она осторожно спустилась по скалам вниз, на песчаный берег и побежала, пока вода не коснулась её ног. Джендри, я хочу, чтобы ты был рядом со мной, – подумала она. Сдерживая желание раздеться догола и искупаться. Она сняла только свои сапоги для верховой езды, корсет и штаны, чтобы соль не испортила кожу, из которой те были сделаны. Это совсем другое, чем плавать в горячих источниках в Винтерфелле. Помнишь, как я учила тебя плавать там, и ты постоянно жаловался, что было холодно? Здесь тебе бы понравилось… Не желая больше сдерживать себя, Арья зашла в воду и нырнула. Смеясь над своими ощущениями и глупостью, она поплыла. Надеюсь, никто из замка не видит меня, – промелькнуло в её голове. – Но даже если и видят, никто и не догадается, что это их леди. Настоящие леди так не делают. Жаль, что я не сняла и рубашку. Она утяжеляет. Но то, что Арья чувствовала, было не её рубашкой и вскоре она поняла это. Это были печально известные подводные течения, увлекавшее в свою могилу немало людей. Арья умела плавать как рыба, но даже рыба не могла противостоять такому течению. Арья хватило несколько секунд, чтобы понять, что она ввязалась в неприятность… потому что чем сильнее она пыталась плыть к берегу, тем дальше её уносило назад. Всё, что она могла делать, это держать голову над водой. Я не могу так плыть дальше. Но если я этого не сделаю, то меня просто унесёт в море. Чёртов залив Разбитых Кораблей. Казалось бы, если вспомнить истории Сансы про Эленею, боги должны быть благосклонны к жене своего потомка. Но может в историях что-то было по-другому. Мне никогда не хватало терпения дослушать их до конца. Но нет! Я не собираюсь утонуть рядом с замком своего мужа! Боги, пожалуйста… Неожиданно что-то ударило её по плечу. Это было весло. – Возьмитесь за него, моя леди, – услышала она добрый голос. – Я не могу допустить, чтобы вы утонули, только прибыв. Арье не нужно было повторять дважды. Ей было всё равно, кем был её спаситель. Она уже еле держалась над водой и хотела лишь поскорее выбраться из неё. Держась за весло и за борт лодки, она одним движением залезла, и незнакомец тут же накинул ей на плечи черный, порытый солеными брызгами плащ. – Чуть было не утонули, – сказал мужчина, который по возрасту мог годиться Арье в отцы. Он не выглядел как пират, а походил скорее на рыбака с добрыми карими глазами и с проседью в бороде. Его утренний улов лежал на дне лодки, некоторые из рыб ещё даже шевелились, и Арья почувствовала, как у неё заурчал живот. –Спасибо, сир, – сказала она. – Утро было слишком тёплым, и я хотела искупаться… Мужчина рассмеялся. – Залив Разбитых Кораблей – не лучшее место для купания. В замке для этого есть пруды и ванны, которые, я думаю, понравятся вам больше. Боги так и простили Дюррана за то, что он забрал у них Эленею. Вы могли бы утонуть. – Я – леди Штормового Предела, – произнесла Арья. – Я не собираюсь подчиняться ни богам, ни людям. Я делаю то, что считаю нужным. Мужчина кивнул и усмехнулся. – Такое я слышал. То же самое говорили и про леди Лианну. Неудивительно, что сын Роберта полюбил тебя. Роберт? Арья знала, что простой рыбак не стал бы так говорить о короле. – Кто вы? – спросила она, сильнее закутываясь в плащ. – Я ваш кастелян, выходец из Блошиного конца, как и ваш муж. Станнис Баратеон, узаконивший юного Джендри, был моим лордом, королём и другом. Меня зовут Давос Сиворт, моя леди. Он улыбнулся. Из-за ранения во время осады Близнецов ей не довелось познакомиться с ним, но Джендри и её братья общались с ним, и именно он был тем, кто вернул Рикона в Винтерфелл. – Тогда вы и правда «сир». Я много слышала о вас, сир Давос. – А я – о вас, леди Арья, – сказал он. – И можете называть меня просто Давосом. Дом Баратеонов возвысил меня, но в душе я всё тот же контрабандист, а до того – бастард из Блошиного конца. – Тогда прошу, и вы зовите меня Арьей. Мой муж родился в Блошином конце, так что у меня нет предрассудков по отношению к бастардам. Она огляделась. – Ой, а что насчёт моей остальной одежды? Мне нужно вернуться и… Давос усмехнулся. – Забудьте о ней, моя леди. Всё наверняка уже потерялось в волнах прилива. В покоях вас ждут горничные и ванна. А мой плащ пока защитит вас от любопытных глаз. Я отвезу вас в Штормовой Предел, и всем будет всё равно, ведь я уже не раз вытаскивал людей из этого коварного моря. Моя жена Мария и твоя новая маленькая горничная помогут тебе привести себя в порядок, и вы сможете встретить остальных. Желудок Арьи снова заурчал. – О, и завтрак, конечно. Думаю, ваш старый друг приготовил что-то особенное в честь вашего приезда. Арья вспомнила о Пирожке и улыбнулась. Будет здорово снова увидеть его. Когда они уже проплывали сквозь дыру в скале под поднятой решёткой, Арья заметила чайку на плече Давоса. Как только она направила на неё свой взгляд, чайка взметнулась и улетела. Часть Арьи хотела бы улететь вслед за ней. Но другой её части не терпелось узнать, какие приключения приготовил для неё этот замок у моря.***
Джендри начинал ненавидеть шум моря. В ночь после визита Эдрика он не мог заснуть и ворочался в постели, думая о том, как Арья и Эйгон прибывают в замок, о котором он слышал бесчисленное количество историй, но который ни разу не видел. Зачем Арья решила ехать в Штормовой Предел? Эдрик не скажет. Именно из-за Арьи Джендри даже не думал о том, чтобы отправиться на Юг, в Штормовые земли, туда, где родились его отец и дяди. Он просто хотел быть рядом с Арьей, неважно где. Да что я вообще знаю о чёртовых Штормовых землях? Я просто бастард из Блошиного конца, чтобы там не говорили. Ебаное море. Оно приносит одни лишь несчастья. И что мне делать с этим замком у моря? Ему было интересно, почему Арья находится в Штормовых землях, а не в Винтерфелле. Может, была ссора с Браном? Но это невозможно, нет в королевствах братьев и сестёр, кто любил бы друг друга сильнее, чем Старки… И в их близости было что-то неуловимо особенное. Если бы Джендри не знал Арью так хорошо, он наверняка ревновал бы её к Джону. Поэтому не было никакого смысла в том, что Арья покинула Винтерфелл и Красный замок против своей воли. Если только Эдрик всё же прав, и этот тощий ублюдок Эйгон украл её… Джендри попытался натянуть одеяло на плечи, но это лишь оголило его ступни. Выругавшись, он встал с кровати, и, накинув одеяло на плечи, вернулся к камину. Он уже привык постоянно поддерживать в камине огонь, а спать где угодно и как угодно умел ещё и до плена. Сегодня он поспит в кресле. Тепло, исходящее от огня, защитит его от ночного прохладного бриза, попадающего в покои через ставни. Глядя в огонь, Джендри мог представить, что он снова в Винтерфелле, в комнате за кузницей, где в кровати Арья обычно крепко прижималась к нему, а он наслаждался её прикосновениями. Даже спустя два года он хорошо помнил те ощущения. Это была не первая их разлука. Когда он открыл глаза, первое, что он увидел, было Узкое море. Но он больше не был в башне Дрифтмарка… Он сидел на утесе, позади него был луг. И было раннее утро, а не ночь. Неужели Лем сдержал обещание? Они с Энги нашли способ разбить заклинание? За спиной раздался стук копыт, и, прикрыв ладонью глаза от солнца, он повернулся. Это была Арья, верхом на своей светло-серой лошади, скачущая так, будто пытается сбежать. Он узнал бы её везде, потому что ни одна женщина в королевствах не ездит верхом так, как она. Её умению порой завидовали даже дотракийские женщины. Он бы ни за что не стал ездить с ней наперегонки, потому что точно проиграл бы. Улыбаясь, он помахал ей рукой и позвал её (Арья!), но она, казалось, не слышала его. Что за чёрт происходит? Она спустилась с лошади совсем рядом от него, и Джендри перехватило дыхание. Он смотрел на неё и был в восхищении от всего: от её раскрасневшегося от спешки лица, от её волос, развевающихся на ветру, от её льняной рубашки и брюк, от корсета, подчеркивавшего её идеальную талию и грудь. Она выглядела как персонаж легенд про Век Героев, как лесная дева из песен. Пока она смотрела на море, он подумал, много ли нужно времени, чтобы её верность к нему иссякла… Если только драконий ублюдок уже не украл её! Или, что ещё хуже, завоевал её сердце… Как только он захотел подойти к ней, она вытащила что-то из-под ворота рубашки. Это был кулон в виде головы быка, единственная вещь, которую он успел сделать в Норвосе. Кузница старого мастера из Квохора в тот день была уже недавно использована. Джендри всегда мог определить это по огню. Однако наряду с наковальнями и различными инструментами в кузнице лежало много книг и свитков с заклинаниями, кувшины и пузырьки, выглядевшие таинственно. Другой мужчина, возможно, развернулся бы и ушёл, но Джендри было любопытно. – Мне сказали, что ты умеешь работать с валирийской сталью, андал, – произнёс кузнец с сильным акцентом на общем языке. Позади него, Лем, Энги и Харвин стояли и наблюдали за происходящим. – Да, умею, – уверенно ответил Джендри. – Я хочу узнать, как создавать валири… – Покажи, – перебил его кузнец. И Джендри сделал то, что от него просили. Предмет из валирийской стали, который Джендри должен был переплавить, был не кинжалом или ножом, но вещью более редкой – женским браслетом. По размеру он как раз подходил бы для запястья Арьи. Он представил, что его носила какая-нибудь девушка с пепельными волосами во времена Старой Валирии. Валирийская сталь хранила память и, если использовать заклинания, можно было бы увидеть тех, кто владел предметом или носил его. Для Джендри было странно работать не в одиночестве. Обычно только Арья наблюдала за его работой, и, казалось, её это вообще не утомляло. Сразу после войны, до того, как он покинул Винтерфелл, она нередко помогала ему, подавая инструменты или заготавливая холодную воду, а иногда просто вытирая пот с его лба платком. А тогда, когда он терял счёт времени, она также приносила ему поесть. Пока он работал, Арья могла часами болтать обо всём на свете. Молчала она, только если ела или если упражнялась с мечом. Именно поэтому тишина в кузнице в Норвосе была для него непривычной. Его спутники и кузнец просто молча наблюдали, как он быстро и легко переплавлял браслет. Как он и ожидал, произнося заклинания, некоторые из которых он помнил ещё со слов Мотта и другие, найденные Сэмом в книгах, он увидел ту память, которую хранил браслет. Девушка, носившая этот браслет во времена задолго до Рока Валирии, была из богатой семьи. Браслет был подарком её возлюбленного, кузнеца и раба… Но выйти замуж ей суждено было за равного ей по статусу. Сталь помнила всё, в том числе и слёзы возлюбленных в их последнюю ночь, проведенную вместе под звездным небом. Джендри не видел, что произошло с девушкой, потому что она сбросила браслет с руки почти намеренно во время свадебной церемонии. Последнее, что он видел в пламени, было лицо девушки, которая будто бы подмигнула ему… Он посмотрел на расплавленную сталь и видение изменилось. Теперь он увидел трехглавого дракона. Переплавляя сталь, он ничего не сказал о том, что увидел, но секрет стали был открыт для него. Та девушка, жившая сотни лет назад, вышла замуж за Таргариена, но её первенец был от крови её любовника, которого она отвергла. И этот ребенок позже также женился на Таргариене ради чистоты крови. Сталь хранила немало секретов. И одним из секретов был раб-кузнец, потомки которого станут королями и королевами. Раб, который просто мечтал подарить возлюбленной браслет и потому сделал его… – У вас есть золото? – спросил Джендри у кузнеца, нарушая тишину. – Будет, если заплатишь, – ответил квохорец, в голосе которого читались нотки восхищения. – Тогда я куплю эту сталь, золото и кинжал. Он будто бы знал, что делать дальше, хотя никогда раньше и не пробовал переплавлять сталь таким способом. Другим заклинанием он соединил золото и сталь, а затем порезал кинжалом руку и капнул туда свою кровь. Закончив, он передал кинжал Лему. – Почисти его, а я пока перевяжу руку. Наложив повязку на порез, Джендри продолжил работу и придал стали форму. Получилось именно то, чего он хотел – голова быка, прямо как шлем, которым он когда-то давно дорожил. Прежде чем остудить сталь, он также сделал отверстие между рогами, чтобы Арья могла носить его как кулон. Джендри мог больше не мучиться размышлениями. Арья получила его подарок, и её взгляд говорил сам за себя. В её серых глазах он видел смесь нежности, грусти, надежды и любви. Любви, которой он хотел быть достоин. Она всё ещё любит меня. Арья не переставала любить меня. – Тебе передали кулон, – сказал он больше себе, чем ей. – Значит, Лем нашёл тебя… и ты знаешь, что… Арья, почему ты здесь, а не в Винтерфелле? В ответ она будто бы усмехнулась и пустилась вниз по камням. Он попытался пойти за ней, но что-то не позволяло ему сделать это. Он беспомощно наблюдал, как она идет к воде. Не иди туда, – с отчаянием подумал он. Джендри никогда раньше не был в Штормовых землях, но прекрасно знал, на что способно здесь Узкое море. Его Арья прекрасно знала реки, озера, пруды и каналы Браавоса, но не подводные морские течения. Когда Арья сняла с себя почти всю одежду и направилась в воду, он будто бы снова видел свой кошмарный сон. Он смотрел, как она борется с волнами и не может выбраться на берег… – Арья! – закричал он. Он заметил лодку, выплывшую из туннеля замка, только когда она была уже поблизости от Арьи. Приглядевшись, он узнал Давоса Сиворта. Старый добрый Давос! Давос помог Арье забраться в лодку, накинул на неё свой плащ и стал грести обратно к замку. Джендри вздохнул с облегчением. Подняв наконец взгляд от воды, он заметил высокие стены замка и единственную большую круглую башню. Он знал, что это был Штормовой Предел. Чувствую странный стук в голове, он опустился на колени… И вдруг всё закончилось, и он снова обнаружил себя в кресле у камина, дрова в котором давно догорели. Когда последний раз этот камин затухал? Но Джендри не мог вспомнить и того, когда он последний раз спал так долго не просыпаясь постоянно. Чириканье птиц и свет за окном указывали на то, что уже наступило утро. Странный звук привлёк его внимание. Обернувшись, он увидел чайку, летающую по покоям. – Ну, убирайся отсюда! Джендри потянулся за кочергой, чтобы прогнать птицу. Птичий помет был последней вещью, которую он хотел бы видеть в своей тюрьме. Да, это была неплохая комната, но всё же тюрьма. Но чайке было наплевать на его слова. Сев, в конце концов, на подоконник, она застыла и будто уставилась на него. А затем она резко упорхнула и улетела в сторону открытого моря. Закрыв ставни, Джендри вспомнил свой сон и удивился тому, насколько он казался реальным. Но это больше не имело значения. Он знал, что Арья была в Штормовом Пределе, и что искать её ему нужно будет именно там. И как только заклинание будет разрушено, он непременно сделает это. И ничто не спасет его похитителей от его гнева. Ничто не удержит его вдалеке от его волчицы. Нам ярость.