Дни 36 – 40
После возвращения из Драконьей Ямы в Красный замок Арья и Санса были приглашены на завтрак в покои короля и королевы. Санса ответила за них обеих прежде, чем Арья успела отказаться. – Конечно, мы будем. Серый Червь, передай, пожалуйста, нашу благодарность за приглашение. Мы немного приведём себя в порядок и сразу же придём. Не обращая внимания на недовольный взгляд Арьи, Санса взяла её за руку и повела в свои покои. Сандор, как всегда, сопровождал их. Вскоре Арья уже сидела на краю кровати сестры, пока та что-то шептала Клигану у двери. Когда разговор закончился, тот кивнул, и на мгновение взял руку Сансы в свою, прежде чем выйти и закрыть дверь. – Ты знала? – спросила Арья, не желая тянуть время. – Я понятия не имела о драконьих яйцах, Арья, – вздохнула Санса. – Я про ребёнка. Ты знала, что она ждёт ребёнка? Не нужно было гадать об ответе, когда Санса начала оправдываться. – Даже у стен есть уши. К тому же мы не знали, удастся ли убедить тебя поехать в Штормовой Предел, и не изменилось ли твоё отношение к королеве… – Мы? Арья почувствовала обиду, поняв, что Джон рассказал о своём будущем отцовстве Сансе, а не ей. В детстве она была для Джона лучшим другом, в то время как Санса порой вела себя с ним как с незнакомцем. Теперь же было ощущение, что Санса заняла её место. Она не знала, стоит ли рассказывать сестре то, что она узнала от Неда, Лема и Тома. Они с Сансой сблизились после войны, и Арье хотелось поделиться с ней радостью о том, что Джендри жив и в относительной безопасности (по крайней мере, пока не будет разбито заклинание). Но… Произошедшее заставило Арью вновь почувствовать грусть. Ей казалось, что она снова Арья-Лошадка, изгой среди своих братьев и сестры. Только когда они были детьми, Джон тоже был изгоем вместе с ней. – Арья… – Нет, Санса! Ты должна была сказать мне в ту же ночь, как я приехала сюда! А Джон… ему следовало сказать на следующее же утро. Это всё меняет! –почти прокричала Арья на одном дыхании. – Как он мог? Она же его тётя! – Ну а мы его кузины. – произнесла Санса. – Каждая из нас могла бы вступить с ним в брак, и это не было бы преступлением в глазах богов. Но для наших сердец это было бы именно грехом. Джон для нас брат, и мы для него сёстры. Она сделала паузу. – Арья, Джон не сказал тебе, потому что боялся твоего осуждения. Мы с ним сблизились из-за здешних интриг, но ты для него всё ещё самая любимая сестра. Он знал, что тебе не нравится Дени… – Это не так, – возразила Арья, закусывая губу от разочарования. – Она хочет понравиться нам. Я верю, что она не причинит вред нашей семье. Я просто не могу полностью доверять Таргариену. – Но ты доверяешь Джону. – Ты сама только что говорила о сердцах, Санса, – огрызнулась Арья. – Джон в душе Старк. Кровь Таргариенов может и сыграла свою роль в его отношениях с Дейнерис, но он всё равно мыслит, как северянин. – Арья… Вздохнув, Арья почувствовала, как её гнев начал рассеиваться. Она не была склонна к осуждению и не была глупой. Арья видела, какими взглядами обменивались Джон и Дейнерис в заснеженных землях Дара ещё до окончания войны. Её брат вёл себя как джентльмен, и ничего предосудительного в его действиях не было, но Арья хорошо знала его и видела, как менялся его взгляд при разговоре с Дейнерис. Сначала она думала, что королева будет обращать больше внимания на Эйгона, но они оказались слишком разными. Когда она разговаривала с Эйгоном, она вела себя как свирепая кхалиси… Но с Джоном она была другой. Он был единственным человеком в Семи Королевствах, кому она полностью доверилась. И она сделала это задолго до того, как их короновали. Арья не могла выбросить из головы радость в глазах королевы. Дейнерис определенно была счастлива, что у них с Джоном будет ребёнок… Возможно, это не злость, а зависть. Потому что из-за своей службы Многоликому, я, вероятно, так и не смогу завести с Джендри ребёнка. – Арья? – Хорошо, что Дени сообщила мне эту новость до того, как я отправилась в Штормовой Предел, – медленно сказала она. – И десница прав. Мне нужно подготовить Штормовые земли к войне. Как только беременность королевы станет заметна, Эйгон провозгласит себя королём. И я вообще не представляю, как он мог не заметить драконьи яйца в Яме. – Эйгон держит Рейгаля на Драконьем Камне. Джон говорит, что он боится держать его в Яме, потому что там драконы их предков никогда не вырастали полностью, – сказала Санса. – И ведь там было шесть или семь яиц, – ответила Арья. –Значит, этот ребенок наверняка будет не единственным у короля и королевы. Они как лютоволки – один для каждого. Она замолчала, увидев грустный взгляд Сансы. Арья в тот же момент почувствовала к сестре уже не злость, а жалость. Она также поняла, что хочет поделиться с ней тем, что узнала. Но не здесь, не в Красном замке. – Мне нужно уехать в Штормовые земли. И скоро. Когда ты приедешь меня навестить? – Возможно, через полгода. Мне необходимо съездить в Долину и Речные земли. Маленькому Эддарду скоро четыре, и Ройсы хотят устроить турнир в честь его дня рождения. И я обещала приехать в гости к дяде Бриндену как-нибудь… Он передавал тебе привет. – Сообщи ему, что я напишу, как только устроюсь в Штормовом Пределе. А может я и сама приеду к нему в гости вместе с Джендри, подумала она. Хотелось бы увидеть Речные земли в мирное время. К тому же, именно там я научилась выживать. Санса улыбнулась. – Ты никогда не говоришь много об Эддарде, – продолжила Арья осторожно. Она довольно часто забывала, что у её сестры был сын, наследник Долины, чей отец погиб во время войны. – Я не говорю о нём, потому что это напоминает мне, как сильно я по нему скучаю. Взгляд Сансы забегал по её покоям, и Арья подумала, что у неё наверняка есть свои секреты. – Но я постоянно думаю о нём, – закончила Санса. Арья закрыла глаза. Она представила себя с мальчиком на руках, у которого были чёрные непослушные волосы и голубые как море глаза. Откуда взялся этот материнский инстинкт? Арья откинула эти мысли подальше. Джендри точно не ожидал от неё ничего такого. Он знал, что у них может и не быть детей, потому что Добрый человек ясно дал понять, какую цену ей нужно заплатить за службу Многоликому богу. Чёртов Чёрно-белый дом. Иногда я жалею, что встретила Якена. Иногда я жалею, что узнала, куда отправляются шлюхи. – Пойдём, нужно приготовиться к завтраку с королём и королевой, – сказала Санса как ни в чём не бывало. – Хочу провести с тобой побольше времени, пока ты не уехала. И я уверена, что Джон и Дени желают того же.***
Месячные Арьи начались в день её отъезда в Штормовой Предел. Выругавшись, она откинула простыни в сторону и посмотрела на предательские пятна. Оглянувшись назад, она обнаружила, что её ночная рубашка сзади тоже была в крови. Без лишних раздумий она скинула её с себя через голову. Обнаженная и испачканная кровью, она встала и пошла к сундуку, где хранила старые лоскуты ткани, которые она использовала во время месячных ещё тогда, когда служила здесь мастером над шептунами. В Браавосе куртизанки делали тампоны, применение которых делало всё это менее грязным. Но Вестерос, как говорили некоторые в Вольных городах, был захолустьем, а Арья так и не узнала, из чего женщины делали их. Непрошеное воспоминание заставило её улыбнуться. Это произошло в утро того дня, когда они с Джендри добрались до Стены, две недели спустя после того, как они впервые занялись сексом друг с другом. Арью пытались разбудить, хотя она и не хотела этого. Прижавшись ближе к Джендри и уткнувшись лицом к нему в грудь, она отказывалась открывать глаза. Стена уже была вдали, и только боги знали, когда ей снова выпадет возможность быть с ним из-за дурацких правил Ночного Дозора. – Арри... Арья, просыпайся. У тебя кровь… Моргая, Арья неохотно открыла глаза и увиделанемного испуганное лицо Джендри. Она села, посмотрела вниз… и засмеялась. – Глупый бык, это просто месячные, – смеялась она, опуская свою руку между ног, чтобы показать ему. – Ты никогда что ли раньше не видел, как это бывает? Я думала, что я не первая твоя девушка… – Я такого не говорил, – сказал он, беря её руку в свою и осматривая окровавленные пальцы. – Я не знал, что крови бывает так много… Когда мы в первый раз… тогда её почти не было. – Не смотри на меня так. Я отдала свою девственность тебе, у меня не было никого другого. Не моя вина, что я каждый месяц истекаю кровью как зарезанная свинья. Она вздохнула, увидев его озабоченный взгляд, выдернула из его хватки свою руку и вытерла пальцы о меха, под которыми они спали. Мужчины такие глупые, думала она. А он ещё глупее. Иногда он обращается с ней так, будто она сделана из стекла, хотя сам порой застенчив словно молоденькая горничная. – Это больно? – спросил он, снова прижимая её к себе. – Иногда тянет живот, но выглядит оно неприятнее, чем чувствуется. Девушки, которые целыми днями сидят и шьют, переносят это ещё хуже. Он опустил руку, поглаживая её по бедру и размазывая тем самым кровь. Арья вздрогнула от его нежного прикосновения, ощущая непреодолимое желание чувствовать его ещё ближе, хотя он и не смел делать то, чего она хотела. Извиваясь, она потянулась к его члену, возбужденному, как и каждое утро до этого. – Арья, что ты делаешь? – Месячные заставляют меня острее чувствовать разные вещи, – усмехнулась она. – Хочется мужского прикосновения. Обычно я справлялась сама, как меня учили куртизанки, но раз уж ты здесь, думаю, у тебя тоже получится. Её пальцы нежно обхватили его член, но он нахмурился. – Но тебе ведь не будет больно? – Только если ты мне откажешь, – заверила она, поглаживая его член и закусывая губу, что всегда сводило его с ума. – Ты же не откажешь мне, Джендри? Когда Арья посмотрела ему в глаза, она поняла, что он не откажет ей ни в чём. В настоящем, Арья позволила удовольствию накрыть её. Встав с сундука, она вытащила оттуда кусок ткани, чтобы вытереть окровавленные пальцы. Идиотские месячные, подумала она, из-за них так жарко и особенно не хватает Джендри. И я скучаю не только по сексу. Я скучаю по тому, как он находил воду после, брал ткань и вытирал нас обоих. Я скучаю по тому, как он обнимал меня, как шептал глупости в мои волосы и как усмехался, когда я тыкала его локтем в рёбра. Как будто я могу причинить ему больше вреда, чем муха. И как же я скучаю по тому, как он называл меня своей любовью… Пусть даже я всегда говорила, что ненавижу это… Он говорил это каждый раз перед сном. Сейчас, когда я знаю, что он жив, я скучаю по нему ещё больше. Засунув лоскут ткани между ног, Арья, потерянная в своих мыслях, прошла к тазу с водой, чтобы вымыться и затем одеться. Она чувствовала себя невероятно одинокой. Почему я еду в Штормовой Предел, а не в Дрифтмарк спасти мужа? Потому что, как и сказал Лем, если кто-то узнает о местонахождении Джендри, его жизнь будет в опасности. Я должна отправиться в Штормовой Предел и помочь им найти способ разрушить заклинание… Джендри, как же мне вытащить тебя из Дрифтмарка, не убив? И как не позволить тысячам других людей погибнуть в войне? Я поклялась Тому, Лему и Неду, что не сделаю ничего глупого. Мне так хочется поскорее покинуть Красный замок. Если бы была возможность, я могла бы без труда проникнуть в древний замок Веларионов незамеченной. Но я не смогу проделать путь туда и обратно за одну ночь. Я так хочу поехать в Дрифтмарк. Но мне больше не одиннадцать лет, и я не могу просто исчезнуть. Тогда я была младшей дочерью Хранителя Севера, сейчас же я леди Арья Баратеон, принцесса Семи Королевств. И Эйгон ожидает, что я поеду в его сопровождении в Штормовой Предел. Он не должен ничего узнать. Арья надела нижнее белье и перевязала грудь, затем накинула синее платье, которое носила в первый день в Королевской Гавани. Снаружи было тепло, но она острее чувствовала жару из-за месячных и хотела одеться как можно удобнее. Вместо кожаных штанов она надела более легкие, которые быстро заправлялись в сапоги и больше подходили для езды верхом в такую погоду. Кулон в виде головы быка из окрашенной стали она повесила на шею на тонкий кожаный шнурок, так, чтобы он висел у неё на груди и был виден, только если она разденется. Первый подарок, который Джендри смог мне сделать, подумала Арья. Я помню, как он рассказывал мне о том, как окрасить сталь. А ещё я помню, как он говорил о том, что собирается сделать такой кулон для меня. Я засмеялась и сказала: – Почему не волчица? Бык – ты. – Потому что, – сказал он, целуя уголки её губ, – Моя волчица оставила на мне свою метку, а теперь я хочу, чтобы она носила мою. Его руки легко дотронулась до шрама на его щеке, оставленного ею после возвращения. На гербе Баратеонов изображен олень, но в качестве личного герба он выбрал быка. Этот кулон – его обещание вернуться ко мне. Потому что он прав, я принадлежу ему. И всегда буду. Как только Арья закончила заплетать волосы в обычную косу, как было принято на Севере, раздался стук в дверь. – Секунду, – крикнула Арья, подходя к двери. Открыв её, она увидела своего брата в сопровождении одного из гвардейцев. Арья ничего не могла с собой поделать. Она всё еще немного злилась на Джона, но всё равно бросилась в его объятия. Он засмеялся. – Сестрёнка, – радостно сказал он, практически отрывая её от земли и слегка кружа. – Если бы не обязанности короля, не позволяющие мне покинуть эту дыру, я бы сам проводил тебя в Штормовой Предел. – Я знаю, – Арья закрыла глаза, наслаждаясь объятием. – Не волнуйся обо мне. Я смогу удержать Эйгона в узде, и я сделаю так, что ты будешь гордиться тем, как я справлюсь со Штормовыми землями. – Ты стоишь тысячи мужчин, – сказал он, целуя её в щеку. – Я понимаю, что ты зла на меня из-за беременности Дени, и надеюсь, что однажды ты простишь меня… – Нечего прощать, – твёрдо ответила Арья, потому что за последние несколько дней успела всё обдумать. – Я знаю, что такое любить кого-то. Я рада, что ты тоже снова чувствуешь это, хотя думал, что не сможешь… Ты же любишь Дейнерис, правда, Джон? – Я пытался не любить её, но не вышло, – он слегка отстранился, чтобы взглянуть на сестру. – Она так похожа на тебя, Арья. Её воля сильнее, чем все армии Вестероса, но она мечтает о доме и семье. Она столько пережила, но в её сердце осталась нежность. Она верна себе, и я ни разу за все годы, что знаю её, не слышал, чтобы она солгала. И да, она моя тётя, но никто из нас не знал Рейгара. Он умер до нашего рождения! В отличие от тебя и Сансы, она была для меня незнакомцем, когда мы впервые встретились. – Когда ты узнал? – спросила Арья, протягивая руку и гладя Джона по щеке, чтобы успокоить. – Что ты любишь её, я имею в виду. – Перед осадой Королевской Гавани, – признался он практически шёпотом. – Правда я не знал, чувствует ли она то же самое вплоть до нашей свадьбы. – Так вы были вместе всё это время? – Не консумированный брак не считается браком. Но мы старались быть осторожными. Мы не хотели, чтобы в королевствах узнали о наших истинных чувствах. Мы не должны были иметь детей. Дени думала, что это невозможно. Но потом… – Эйгон показал себя как недостойный кандидат на престол. Джон взял руки Арьи в свои. – Мы не можем позволить ему править, Арья. Мы рассмотрели множество вариантов, в том числе, если твой муж вернется, назначить наследником вашего старшего сына… – Нет, – твёрдо ответила Арья. Она не знала, как Джендри отреагирует на её решение отправиться в Штормовой Предел, но знала его отношение к перспективе носить корону… «И быть как мой отец, толстым, вечно пьяным и в компании шлюх? Моё место – кузница, миледи, а не Железный трон». Арья знала, что он не хотел бы этого. И пусть боги будут милостивы, чтобы она перестала приносить смерть, как учил её Многоликий, и вместо этого приносила в мир жизнь. Но она не пожелала бы Железный трон даже заклятому врагу. В отличие от Дейнерис, для Джона корона была не наградой, а наказанием… Но её брат всё равно выполнял свой долг. Как и все они. – Мы догадывались, что вы с Джендри чувствовали бы по этому поводу. Мы также думали отдать корону сыну Ширен и Рикона в будущем, но потом Дрогон отложила яйца… и спустя несколько дней Дени начала подозревать, что беременна. – Ваши драконы тоже…? – Да. Дрогон не проводила с Рейгалем столько же времени, сколько с Визерионом. Мы знали, что Дрогон и Визерион были близки, но яйца стали сюрпризом и для нас. – Их много. – Их семь. Семь маленьких драконов, если все из них вылупятся и выживут. Кажется, магия по-настоящему вернулась в мир, – он усмехнулся. – Правда, если Призрак и Нимерия продолжат заниматься тем, что они делают, у нас появятся не только маленькие драконы. У Арьи чуть не отвисла челюсть. – Они… что? – Когда у тебя последний раз были волчьи сны, сестрёнка? Она пожала плечами. – Достаточно давно. Хотя Нимерия и звала меня, подумала она. – У Нимерии была пара, но его больше нет… – Убит при осаде Близнецов, – напомнил Джон. – С тех пор, как ты вернулась в столицу, Призрак и Нимерия всегда охотились вместе. Они неразлучны, как было и во время войны. Арья поняла, что он прав. – Тогда Нимерии лучше остаться здесь, – сказала Арья, чувствуя грусть в сердце. Было бы жестоко разлучить волков. Она не сделает с Нимерией того же, что Эйгон сделал с ней. – Ерунда, – ответил Джон. – Призрак отправится с тобой и будет моими глазами и ушами в Штормовом Пределе, раз уж я сам не могу. Арья улыбнулась. – Ты серьезно, Джон? Ты же будешь безумно скучать по нему… – Да, буду. Но это также значит, что появится лишний повод для визита. Ехать до Штормового Предела меньше, чем две недели, а значит, на драконе путь можно преодолеть за полдня. Мы с королевой прилетим примерно через месяц проведать тебя, без всяких фанфар. Обрадовавшись, Арья снова крепко обняла Джона. – Это было бы прекрасно! Ты лучший брат во всех Семи Королевствах! Я так люблю тебя, Джон. – Я тоже люблю тебя, Арья. Больше, чем ты думаешь. И мы найдем Джендри. – Не нужно волноваться! У меня есть план, как… Она замолчала, когда поняла, что сказала слишком много. Джон отстранился, немного прищуриваясь. – Арья, что происходит? Ты что-то узнала? Кто-то сказал тебе, где Джендри? Ей пришлось подумать пару секунд, чтобы тщательнее подобрать слова. Если Джон узнает о том, что сделал Эйгон, то убьет его, не раздумывая. И Эдрика тоже. А у него и так много забот. Не говоря уже о том, что если не разрушить заклинание, то Джендри также погибнет. Проблема была ещё и в том, что Арья не умела врать Джону, и даже её навыки, приобретенные в Чёрно-белом доме,не могли помочь с этим. Они с Джоном всегда были очень близки. Что, если я попрошу его обыскать Дрифтмарк? Я не могу. Потому что Эдрик и чёртов принц тогда просто перевезут Джендри в другое место. Нужно быть умнее их и непозволять волчьей крови брать верх… – Вообще-то, по прибытии в Штормовой Предел я собиралась написать Неду Дейну, лорду Звездопада, и попросить его помочь с поисками. Он был членом Братства и другом Джендри. Мы недавно списывались. Джон хмыкнул. – Понятно. Однако мне казалось, что лорд Дейн больше твой друг, чем твоего мужа. Джендри не особо общался с ним… будто немного ревновал, не так ли? Арья покачала головой и засмеялась. – Нед – джентльмен. Если бы не было войны, и я бы не встретила Джендри, вполне вероятно, что меня могли бы выдать за него. Ты же знаешь, как отец потакал моим капризам. Дорнийцы позволяют женщинам многое, он знал Дейнов, и мы даже думали какое-то время, что леди Эшара – твоя мать, помнишь? – Я никогда не думал, что это была Лианна. Я всегда считал её тётей. История повторяется, но уже в других деталях. Она выбрала дракона, а ты – оленя, – он аккуратно заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. – Моя жена прекрасна, но если то, что говорят старики, правда, то ты так же невероятно красива, как и моя мать. Я просто желаю тебе счастья. – Я счастлива, Джон. Я еду в земли, принадлежащие Джендри по праву, и я уверена, что однажды он снова будет рядом со мной. – Но Штормовые земли – не наш настоящий дом. Ты будешь скучать по Северу. – Да, буду. Но я – Старк, и ты тоже. Север всегда с нами. Когда у Ширен и Рикона появится ребёнок, нам следует отправиться в Винтерфелл вместе. И потом в будущем тоже, чтобы праздновать рождение каждого нового Старка… ты и твоя королева… я и Джендри… В глазах Джона вспыхнула радость, и он опять прижал её к себе, так же крепко как тогда, когда он вручил ей Иглу. Позже он будет уже королем, который прощается со своей сестрой, принцессой и леди. Сейчас же, он был просто старшим братом Арьи.***
Плохое настроение Арьи, начавшее рассеиваться после визита Джона, совершенно улетучилось, когда она увидела, кто именно въехал во двор, когда она уже собиралась отправляться. – Рикон! Арья соскочила с серой лошади, на которую только забралась, и побежала навстречу младшему брату. В четырнадцать он был даже выше, чем Робб когда-то, и, как только Арья приблизилась к нему, он заключил её в объятия и поднял в воздух. – Рик, отпусти меня сейчас же! – рассмеялась она. Призрак и Нимерия уже играли с Лохматым Пёсиком неподалёку. Арья взглянула на леди в плаще, стоявшую рядом с ними. На её плече сидел чёрный ворон, который улетел сразу же, как только она взглянула на него. – Ширен! Вы тоже поедете с нами? – Арья отстранилась от Рикона и поцеловала девушку в каменную щеку. – Да, если ты не против, – ответила Ширен с улыбкой. – Я столько рассказывала Рикону о Штормовых землях, что он захотел увидеть их сам. И я уже больше года не видела сира Давоса, так что… – Вы уже поженились? – Официально нет. Этого не случится, пока я не увижу, как лорды присягнут тебе в Штормовом Пределе, – твёрдо произнесла Ширен. – Я не думаю, что будут проблемы, но на всякий случай решила приехать. В случае чего лорды будут держать ответ передо мной, дочерью Станниса Баратеона. В этот момент Рикон обнял её за талию, и она засмеялась. – Мы дали наши клятвы перед чардревом месяц назад, сестра, – сказал Рикон. – Ширен моя жена, по всем правилам, потому что я не мог ждать ещё дольше, чтобы иметь возможность уложить её в постель… – Рикон! Она твоя сестра! – прошипела Ширен, её здоровая часть лица покраснела. Арья усмехнулась. Её брат действительно был самым диким волком из всех. Но Ширен всё равно позволила притянуть её ближе и положила голову ему на плечо. – Но это же правда, любимая, – сказал он в ответ. – Но Бран и Мира тоже были правы, я не хотел обесчестить тебя. – Рикон, ты наш дикий волк, но такой же галантный, как и отец. Я рада, что ты часть семьи, Ширен, и мы объявим о вашем браке в Штормовой Пределе, – сказала Арья со смехом. Ширен покачала головой, и Рикон ответил за неё. – Сестра, ты же знаешь, что южане не чтут северные традиции. Мы поженимся в Штормовом Пределе ещё раз, в септе и с приглашенными гостями. Мне нет дела до этой дурацкой церемонии, но я уверен, что Ширен на ней будет невероятно красива… – Льстец, – упрекнула его Ширен и легко поцеловала в шею. – Бран и Мира передают тебе привет, Арья. Бран также просил сообщить, что присматривает за тобой, и что они приедут навестить тебя, как только наступит лето. Сердце Арьи тотчас наполнилось непередаваемой любовью к семье: к сестре и братьям, их женам, даже к дяде Бриндену. Замужние женщины в Вестеросе как правило не возвращались в родной дом и часто не навещали своих родственников. Многие были друг другу чуть больше, чем незнакомцы. Но Старки теперь устанавливали новые традиции. Арья знала, что рано или поздно её родственники приедут в Штормовой Предел с визитом, чтобы показать непокорным штормовым лордам, что за их леди также стоит вся мощь Севера. И дети её братьев и сестры будут знать друг друга, несмотря на расстояния. Арья была благодарна, что её семья перенесет все тяготы путешествия из любви к ней. Они все были Старками несмотря ни на что. Их стая пережила самую жестокую зиму, которая когда-либо случалась, и они могли справиться с чем угодно… – О, самая соблазнительная женщина во всех Семи Королевствах. Я искал тебя повсюду. …С чем угодно, но только не с присутствием Эйгона Таргариена. Ширен, как и подобает леди, сделала реверанс, но поклон Рикона граничил с неуважением. Эйгон даже не смотрел на них. Его взгляд был направлен только на Арью. – Конюхи отвели вашего коня вперёд, моя леди. Король и королева ждут, чтобы попрощаться. Могу я проводить вас? Спокойная, как вода. – Да. Я готова ехать домой. Эйгон вгляделся в лицо Арьи. Но навыки Арьи не подвели её. Он нетерпеливо хмыкнул. – Да-да. Штормовой Предел – ваш дом. На время. Эйгон протянул Арье руку, и она взялась за неё. Он не увидел ярости и желания убить его, промелькнувших в её глазах. Не сегодня, Эйгон. Но скоро. Очень-очень скоро.***
К закату они уже проехали большую часть Королевского леса, и Эйгон, многозначительно взглянув на Арью, приблизился к ней. – Моя леди, мы пересекли границу Королевских земель, владений дома Таргариенов, обозначенную моими предками, – сказал принц. – Здесь, около Путеводной, начинаются земли Штормовых королей, подаренные Эйгоном Завоевателем Орису Баратеону. – Значит, мы уже в Штормовых землях? – Да, это земли дома Баратеонов, а давно в прошлом – Штормовых королей. Сейчас же – ваши земли. Добро пожаловать, леди Арья. Арья огляделась. Королевский лес не выглядел как-то иначе, чем в Королевских землях. Она много раз путешествовала по Королевскому тракту, но никогда не заезжала так далеко на юг. Она попыталась придумать, что сказать, но ничего не вышло, и, повернувшись к принцу, она произнесла: – Похоже на Королевские земли. – Так будет до тех пор, пока мы не доедем до Бронзовых Врат, где заканчивается Королевский лес. В этих землях, кстати, нет никого выше по статусу, чем я и вы. Арье не нравился разговор. У неё было мало терпения, когда дело касалось иерархии и социальных устоев. Большинство лордов годились только для ведения разрушительных войн и для приказов над людьми. Обычные люди – рыбаки, фермеры, охотники и ремесленники были действительно полезны. – Не забывайте про леди Ширен, которая едет с нами. Думаю, жители этих земель будут рады увидеть дочь Станниса Баратеона. Когда мы прибудем в Бронзовые Врата? – Через три-четыре дня. А пока что я прикажу остановиться на ночлег и расставить палатки. Не нужно пренебрегать комфортом. Эйгон снова доказал, как мало он о ней знает. После дороги в компании Йорена и рекрутов Ночного Дозора, а затем и пребывания с Братством и Псом, путешествия в Браавос и войны на Севере, Арья привыкла разбивать лагерь где угодно и была рада постели из травы и мха. Ещё месяц назад она ехала из Винтерфелла в Королевскую Гавань, избегая гостиниц и ночуя под открытым небом, где только Нимерия охраняла её. Зачем ей палатка? – Спасибо, принц Эйгон. Вы всё продумали. Его глаза потемнели. – Конечно. Не волнуйся, Арья. Я сделаю всё, чтобы твоя честь не пострадала. Арья ничего не ответила. Вместо этого она представила, как кончик Иглы впивается в его шею. А кто защитит меня от тебя, Эйгон? Спустя пару минут Эйгон повернулся к ближайшему гвардейцу и поднял руку. – Останавливаемся! – прокричал гвардеец, давая команду разбить лагерь на ночь.***
Несколько часов спустя Арья лежала под одеялами в своей палатке и пыталась заснуть. Ей казалось странным находиться под одеялами и с набитыми перьями подушками в то время, когда вокруг стрекотали сверчки, а прохладный ночной воздух скользил по коже. Всё неправильно, подумала она. Так я ни за что не засну. Сначала она сложила подушки так, чтобы казалось, будто кто-то спит под одеялом. Затем она быстро переоделась, натянув на себя простую рубашку, штаны и легкий кожаный жилет, и выскользнула из палатки мимо стражника, который даже не заметил её исчезновение. Быстрая, как олень. Тихая, как тень. Страх ранит глубже, чем меч. Гибкая, как змея. Спокойная, как вода. Страх ранит глубже, чем меч… Вскоре Арья уже отошла достаточно далеко от лагеря. Найдя ручей, который вероятно был ответвлением Путеводной, она села на большой камень на берегу, чтобы отдышаться.Даже хлюпанье грязи под подошвами сапог радовало её. Вот так лучше, подумала она. Здесь я могу побыть собой. Её одиночество было прервано птичьим криком. Это был чёрный ворон, один из тех, с кем обычно посылали письма. Она проигнорировала птицу и наклонилась, чтобы взять пару плоских камней и запустить их по поверхности ручья… И тут птица каркнула, хлопая чёрными крыльями ей в лицо. – Убирайся, эй! – крикнула она, отмахивая ворона от себя обеими руками. Но птица не собиралась останавливаться. – Арья, стой, это я! Арья замерла. Она знала этот голос. – Бран? Как ты здесь оказался? – Нет, не говори вслух. Используй разум. Я услышу тебя. Арья взглянула на ворона, сидящего теперь на ближайшей ветке, и вспомнила птицу на плече у Ширен, когда та прибыла в Королевскую Гавань. – Ты вселился в птицу! – Да. В Винтерфелле всегда должен быть Старк, но я отправил Рикона и Ширен на Юг. Я хотел бы быть рядом, но не могу. Это всё, на что я способен… Арья, ты в серьезной опасности. – Не я в опасности, Бран. А Джендри. – Где он? – Ты не должен сказать никому больше. – Арья, он уже несколько лет и мой родственник. Где Джендри? – В плену у Эйгона Таргариена и Эдрика Баратеона. Они связали его каким-то заклинанием. Это кровная магия. – Кто-то ещё им помогает. – Я знаю, Бран. Я так боюсь за него. – Да, но я больше боюсь за тебя. Принц хочет тебя, и все королевства знают об этом. Я слышал рассказы о пире, который Джон и Дейнерис устроили в твою честь. Все думают, что Эйгон ухаживает за тобой, и, если это продолжится, это приведёт к катастрофе. Арья, ты не должна позволить ему задержаться в Штормовом Пределе, иначе твоя репутация пострадает. Мы не можем остановить начатое, но он обязан вернуться на Драконий Камень. – Я тоже этого хочу. – Поэтому я и отправил к тебе Рикона и Ширен. Эйгон – лорд Драконьего Камня, Ширен когда-то была леди этого замка. Многие люди на острове всё ещё верны ей, и Эйгон знает об этом. Он будет рядом с ними хотя бы для того, чтобы она не забывала своё место. – Спасибо, Бран. – Не думай об этом. Где Эйгон держит Джендри? В Дрифтмарке? – Да, это замок Эдрика… – Но это дело рук Эйгона. Он недоволен тем, что Джон – король, Арья. Он никогда не скрывал своей неприязни к нему. Эйгон сделает что угодно, чтобы заполучить корону и тебя. Он пойдет даже на убийство. – Если бы он хотел убивать, он бы уже сделал это, Бран. Джендри же ещё жив… – Джендри нужен ему как заложник в войне против Джона и Дейнерис, которую он объявит, когда станет известно об их ребенке. Не волнуйся, сестра, Джендри будет в Штормовом Пределе совсем скоро. – Как ты можешь знать? – Потому что я видел это. Арья знала, что её брат был древовидцем, и не потерял свои навыки даже вернувшись из-за Стены. Тем не менее, она всё равно гадала, является ли его видение правдой. Ширен говорила, что в Штормовом Пределе нет богорощи. Станнис сжёг её по приказу Красной жрицы. – Я скажу тебе, что я видел, сестра. Я видел Джендри, держащего за руки двух детей. Детей с чёрными как вороново крыло волосами и голубыми глазами… И вытянутыми лицами Королей Зимы. Семя крепко, Арья, и будет таковым и в последующие века. Кровь Арьи будто похолодела, когда она слушала слова Брана. – Боги, Бран, что ещё ты видел? – Многое. Ты в большей опасности, чем он, хоть так и не кажется. Я знаю, на что ты способна, Арья, но ты не можешь быть одинокой волчицей. Мы не можем больше проливать волчью кровь. Будь осторожна, пожалуйста. – Хорошо. И… – Да? – Сделай мне одолжение. Пожалуйста, не мог бы ты… передать от меня пару слов Джендри? Я знаю где он и хочу отправиться к нему, но я не смогу исчезнуть и оставаться незамеченной долго. Но ты можешь отправить ворона в Дрифтмарк. – Не ворона, это слишком опасно. Они заметят его. Какую-нибудь птицу поменьше можно. – Да! Найди его для меня, Бран. Передай ему, что я в порядке, в безопасности и жду его. Что я люблю его и что я получила его подарок. И что я буду в Штормовом Пределе, а не в Винтерфелле… Если он освободиться, он отправится искать меня на Севере. Скажи ему, что я всё объясню, как только мы увидимся. Сможешь сделать это? – Я попробую. Но он не варг, Арья. Он может и не понять меня… – Попытайся сделать так, чтобы он понял. Я не могу вынести, что он там один. Я буду в Штормовом Пределе и попытаюсь взять под контроль эти земли, пока Братство ищет способ разрушить заклинание. – Не беспокойся. И я попробую найти что-то про такую магию тоже. Спи, сестра, и помни, что я сказал. – «Спи»? В момент, когда она подумала обо сне, глаза Арьи распахнулись. Она лежала в постели. Сквозь ткань палатки пробивался утренний свет. Её сапоги лежали на земле, высохшая грязь на них потрескалась. Она с удивлением села, чувствуя себя отдохнувшей. Она вообще вставала с постели? Или это всё был сон? Услышав шум позади неё, Арья повернула голову и увидела ворона, с карканьем вылетающего наружу из-под полога палатки. Неважно, был это сон или реальность, но Джендри получит её сообщение. Арья знала, что действительно говорила с братом, и тот сделает всё, чтобы помочь Джендри. Ей же необходимо было продолжить путь на юг и стать леди Штормового Предела. Но как только её муж будет спасен, ничто не спасет Эйгона Таргариена и Эдрика Баратеона от гнева волков Винтерфелла.