Мечты имеют свойство сбываться

      — Грейнджер, в учительскую!       Это было в конце трудного дня. Меня задергали все, кому не лень. Я ловила на себе чёртову тучу пристальных взглядов. Я выслушала больше полсотни вдохновенных речей. Меня три… три десятка раз взбесил Локонс. Меня дважды пытались раздавить в толпе… фанатов? Нет, фирменных психов! Мне не дали ни нормально поучиться, ни, тем более, отдохнуть.       Поэтому на последнее зельеварение в году я пришла раздраконенная до предела. Даже мальчики и фамильяры помогали не сильно.       Я свирепо глянула на Мастера. Хотелось выпустить пар, высказать Снейпу всё, что накипело, не выбирая выражений. Но я сжала губы, развернулась и вышла из класса. Промолчала я всё по той же причине, по которой молчала весь предыдущий день.       Прошлой ночью я говорила с НИМИ. Морфей оказался натурой неугомонной, поднял меня в полночь, заставил одеться и куда-то переться. Сразу скажу, это была самое паршивое начало любой истории и ничем хорошим это закончиться не могло.       Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Кандида Когтевран и Пенелопа Пуффендуй. Оно мне надо было? Мне надо было познакомиться с Основателями? Ладно, с портретами Основателей. Но вы понимаете, ЭТО НИЧУТЬ НЕ УЛУЧШАЕТ ДЕЛО! Ночью! С четырьмя психами! Милыми, но очень утомительными! После головомойки с Реддлом мне устроили головомойку насчёт Реддла! Сволочи! Мрази! Подонки! Чтоб по ним гиппогриф потоптался!       В общем, с самого начала меня могло понести по накатанной. И экспрессивный монолог мог мягко перетечь в палочкоприкладство. А обычная дуэль перерасти в изощренное убийство. А этого я допустить не могла. Хоть и хотела. Поэтому и молчала, постоянно отдавая магию то замку, то фениксу на цепочке.       Остыла я довольно забавным и одновременно очень болезненным способом.       — Гермиона! Стой! — я не успела отреагировать на хор голосов, в том числе и ментальных, и на полном ходу во что-то врезалась.       Перед глазами замелькали какие-то пятна, в ушах зазвенело, голова попыталась расколоться надвое.       — Выпей, — чей-то голос отдался жуткой болью. Но я всё же открыла рот и проглотила что полагается.       Тут же закашлялась, скривилась и открыла глаза. Когда я успела их закрыть? Когда я успела оказаться на полу? Не важно. Я легла на мягкий ковёр в учительской и выдохнула. Обо что я так приложилась? Об открытую дверь… м-да. Я хихикнула и с удивлением отметила, что буря миновала. Меня не тянуло выругаться, схватиться за палочку, скрутить кого-нибудь или отпинать. Я нервно смеялась, постепенно успокаиваясь.       — Дверь, я так полагаю, мне открыли? — сквозь смех смогла выдавить я. — И не важно, что я воспользовалась ей не по назначению.       Успокоиться удалось лишь через полчаса. Меня усадили в кресло перед камином, эльфы принесли горячего шоколада и пирожных со сладким кремом и вареньем. Даже вазочку с мандаринами поставили! Я улыбнулась и подтянула вазочку поближе, накрыла его полупрозрачным куполом, на котором вывела крупными красными буквами «МОЁ!». Знаю, жадничать не хорошо, но я так давно не ела горячо любимых мандаринов, что отдавать хоть одно не намерена. Только через мой труп. А умереть за мандаринки Гектор мне не даст. По крайней мере, я так думаю.       — Прощальный пир? Выступление? — прикрыв глаза от наслаждения, отпила горячего шоколада. — Неделя осталась? Блин, совсем забыла. Ничего, сейчас, дайте подумать…       Идеи, приходившие мне на ум, были далеки от нормальных. Промучавшись до прихода Мастера, я решила просто выбрать одну из трёх более менее осуществимых идей. Или превратить их в одну. Я достала перо и пергамент.       — Можно ли сделать нечто подобное, только с помощью магии и на всех поверхностях? — я показала профессорам свои каракули. Сама я называю это медитативными рисунками. Прекрасный способ убить время, очистить мозг и немного отдохнуть. Раньше я частенько занималась этим на уроках или дома, когда делала домашку.       Ещё три часа потребовалось профессорам на рассматривания завихрений, покрывших треть пергамента, и споры, как это можно воплотить в жизнь. Я не вмешивалась. Сидела тихонько, истребляла мандаринки, любовалась пляской языков пламени в камине, шипела с Самсоном и Морфеем.       Парселтанг — один из самых прекрасных языков для скрытых переговоров. Во-первых, его мало кто знает, во-вторых, его невозможно выучить, в-третьих, посторонние не услышат его, пока не видят источник, да и то, не всегда.       — Гермиона, — Флитвик привлёк моё внимание. Я мотнула головой, стряхивая негу, и внимательно посмотрела на полугоблина. Он повёл палочкой, произнёс заклинание и начал вырисовывать завитки. Черно-синие линии ложились в воздухе, как чернила на пергамент.       — То что нужно! — от возбуждения я подпрыгнула и едва удержала тело от трансформации.       Обучить меня нужному заклинанию оказалась делом десяти минут. И я принялась за эксперименты. Убедилась, что можно положить рисунок не только на воздух, но и на другие предметы, даже на человека. И можно сделать их разноцветными. И разной толщины. И с любой скоростью.       — Шикарно. Вот моя идея. Мы должны сделать так. Нам нужно покрыть стены, пол, столы, ноги студентов и…       — И? — переспросила Стебель.       — И надпись… надпись на директоре, — я хихикнула, представляя себе это. — До свидания! До новых встреч! До новых свершений! Примерно такая надпись.       — Вот как ты умудряешься генерировать разумные и адекватные идеи, — спросил Снейп, задумчиво уставившись в кружку с кофе, — но начиная произносить, превращаешь их в абсолютный бред?       — Это талант, Мастер. Это магия! А я — волшебница!       — С каких пор магия и бред стали синонимами? И ты не волшебница, а ведьма. Разве я тебе этого не объяснял?       — Примерно в тот момент, когда одним прекрасным, но очень ранним летним утром мне на голову упала сова с письмом в лапе, — если опустить тот факт, что сова в добавок ещё и разобрала моё одеяло, которым я накрылась с головой, то это было чистейшей правдой. — Ты пытался объяснить, но после третьей неудачи пообещал рассказать о — как ты там это назвал? — а, о магических слоях общества летом.       — Может, вернёмся к теме? — кашлянула профессор Вектор. Я вздохнула и принялась дотошно объяснять свою идею.       — Нам нужно увить этой хренью весь зал. Но! Цвета! Цвета: жёлтый и чёрный, красный и золотой, зелёный и серебряный, синий и бронзовый. Столы точно надо увить в свои цвета. Узоры на стенах должны сложиться в какие-нибудь рисунки, любые рисунки. И ладно, если вам неохотно пошутить над директором, то можно написать всё что угодно над директором. Красивым, витиеватым, Мерлин знает как его разбирать почерком Дамблдора. Всё, занимайтесь, репетируете, а я полюбуюсь.       И они занялись. О Мерлин, кто сказал, что взрослые не кипишуют, репетируя? И кто, скажите мне на милость, решил, что ребёнок не может занять место главного режиссёра? Не смешите мои когти!       Я присутствовала на всех, даже длиной в пару минут репетициях. Меня дёргали то туда, то сюда. Я практически перестала посещать уроки, не успевала делать домашку (если бы с меня ещё кто-то спрашивал её…), не пойми как питалась и спала. Зато перестала раздражаться. Видимо, профессора уловили моё плохое настроение и смазали поверхность двери зельем хорошего настроения.       Самым радужным событием на этой неделе стало отсутствие Локонса. Честно, когда этот тип не появился за завтраком, я едва ли не заорала на весь зал «Да-а-а!». А буквально через час я радостно прыгала по кабинету директора, узнав, что Златопуст пропал. Не знаю, кто и что сделал, но была готова благословить его. Учитывая вторую личность, благословение от Жизни стало бы лучшим событием в жизни любого. Весь тот день я светилась от счастья. Причём буквально, как солнышко.       Но к отправке поезда я жутко вымоталась. И всю поездку продрыхла. В форме пантеры, которая, действительно, немного подросла. И даже спя в ногах своих мальчишек, я обдумывала планы на лето. Интересные такие планы.       Приехать в гости к Гарри. Успокоить Дурслей. Выловить Сириуса Блэка. Отправить Малфоев шокировать Дурслей. Провести две недели в Румынии. Поймать Петтигрю. Попробовать вылечить отца Невилла. Научиться танцевать. Ах, да. Надо же ещё не забыть навестить Нолана Грейнджера. Я ж обещала. Всё.       — Гермиона, просыпайся, — кто-то настойчиво теребил меня. — Мы приехали. И Регулус…       Дальше Малфою продолжать не надо было. Я в мгновение ока оказалась человеком в полной боевой готовности на задних ногах и с чемоданом в руках.       — Тогда вперёд! — Гарри рассмеялся моей радостной и нетерпеливой настойчивости, помогая другу с чемоданами.       Я с восторгом повисла на шее дядюшки, заметив, что тот бросил чары отвлечения внимания.       — Я соскучилась! Мамочки, как же я соскучилась, — это был весёлый год. Это будут весёлые каникулы. Но этот момент… момент воссоединения двух близких людей. Он незабываем. И для меня он всегда болезненно-радостный какой-то. И… в общем, одни эмоции. Только лишь эмоции, никакой рациональности и прочей скучной чепухи умных людей.       Но я заставила себя отлипнуть от Блэка и шепнуть, что у меня дела с Дурслями, опекунами Гарри, которые надо срочно решать. Ибо не могу я убеждать по телефону. Не доросла ещё. А убеждать надо. Хорошо, что дядя у меня понятливый и отпустил на магловскую сторону, превратив мою мантию в магловское лёгкое пальто. Ну, да. Не май месяц. При нём я оставила Изу, а с Гарри — Морфея.       — Идём, буду напрашиваться к тебе в гости, — прошептала я, потянув за собой остановившегося рядом с Малфоями Поттера.       — Дурсли не позволят, — буркнул Гарри, мрачнея с каждой секундой.       — Мне позволят. Я ведь умею убеждать. И это подтверждено. Так что не беспокойся. Эти каникулы у Дурслей ты проведёшь не один. А потом тебя ждёт Румыния, драконы и прочее.       Мы прошли через барьер и огляделись в поисках нужных нам людей. Минут через десять мы их нашли. Да ещё и в компании Роберта Грейнджера. Прекрасно.       — Я разберусь с приёмной семьёй, а потом подойду к тебе. Постарайся, чтобы они не сразу улетели, — Поттер хмуро кивнул, медленно приближаясь к неизбежному.       — Привет, — я приветливо улыбнулась Роберту, даже приобняла его, а затем быстро зашептала. — У меня нынче очень насыщенные каникулы, поэтому я не знаю, когда смогу приехать. Но я обещала Нолану, поэтому приеду. Я позвоню, когда смогу.       Телефон я их помнила, поэтому с этим проблем не будет. Хорошо. Теперь Дурсли.       — Здравствуйте, мистер Дурсль, миссис Дурсль. Рада с вами познакомиться. Гермиона Грейнджер, — передать им вежливость, правильность, доброжелательность моих слов. Общее впечатление воспитанности и правильности. Меня коробила топорность собственной работы, но ничего поделать я не могу. Очень уж зла на Дурслей. Так, вот и вежливое приветствие главы семейства. — Я бы хотела навестить своего друга этим летом. В конце июля — начале августа. На две недели, не больше.       И они согласились. Ну, конечно, они согласились. Ведь это нормально, когда друзья гостят у друг друга. И нормальные опекуны не запрещают этого. А они ведь нормальные? Они ведь не хотят, чтобы эта нормальная девочка подумала про них что-то лишнее?       — Это оказалось легче, чем я думала, — заявила я дяде Регу, когда нашла его. Не зря я всё-таки оставила одного фамильяра с ним. Ой, как не зря.       — А что ты сделала? — спросил Рег уже после того, как мы оказались дома. Спасибо хоть трансгрессией, а не камином.       — Убедила этих маглов, что они позволят мне погостить у них…       — Что?! — взвился Блэк и в комнате сильно так потемнело. Причём, не по естественным причинам. Не будь и мне подвластна Истинная Тьма, не разглядела бы ничего. Даже не так, не поняла, что где находиться.       — Дядя! — я сжала его в объятьях и быстро заговорила, успокаивая. Вот что мне действительно удавалось хорошо, так это успокаивать. Это я уже натренировала. — Дядюшка, не надо. Не беспокойся, так надо. Пожалуйста, Реги, очень надо. От этого так много зависит. Я не могу сейчас всё сказать, но ты скоро поймёшь. Пожалуйста, успокойся, ты пугаешь меня.       Тьма рассмеялась, и дядя мрачно посмотрел на меня.       — Тебя не отговорить от этой затеи? — я помотала головой и прижалась щекой к груди Блэка. Меня едва заметно потряхивало. Может я и могла ориентироваться во Тьме, но всё равно ослепла. — Ладно, твои родители тоже были упорными, а Белла даже скорее упертой. Почему я решил, что смогу тебя переубедить? Только пообещай, что ничего с тобой не случится.       — Не случится. Это всего лишь маглы. И Гарри там провел почти всю свою жизнь. Жив же.       — Гарри, — Рег погладил меня по голове. — Всё ради якоря?       — Угу. Ты не сердишься?       — Как я могу на тебя сердиться, Солнышко? — он рассмеялся. Я заглянула в голубые глаза и увидела очаровательного степноого пёсика — динго.       — А расскажешь о том, что случилось с тем идиотом, что испытывал мои нервы на протяжение года?       — Расскажу, конечно.

***

      Реги всё же пригласил ко мне учителя танцев. Француза, не очень хорошо говорящего по-английски. Поэтому дополнительно к танцам я практиковалась ещё и во французском. Не люблю не понимать. А людям, не уверенным в том, что они говорят, я тоже не доверяю. Хорошо, что в этой жизни я знаю французский, испанский, английский, русский, учу немецкий и латынь.       Реги всё же рассказал мне о Локонсе. И я с удовольствием наблюдала как Северус выпотрошил его воспоминания и нашёл в них тех, кто совершил все эти подвиги. Теперь мы потихоньку находили этих людей и подкидывали их вместе с воспоминаниями Златопуста. Пока только одного, но это уже прекрасно. Хоть какая-то польза от моих мучений.       И Реги вместе с Люцом решили, что пора мне провести время в почти адекватной семейной обстановке. По крайней мере, я надеюсь на это. Поэтому, просыпаясь в полвосьмого, я отправлялась в ванную и через час последней спускалась к завтраку. Столько времени мне требовалось на уход за прекрасными волосами истинной Лестрейндж и приведение в порядок всего остального, включая фамильяров. Ради того, чтобы всё это не занимало пол дня, Блэк даже приобрёл мне личную домовушку — Боррики.       Вот и сейчас я спускалась в малую столовую в прекрасном расположение духа. Сформировавшаяся троица бывших ПСов, кузен и лучший друг, тётушка и зверюшки. Как же я их люблю. Впечатление не портил даже хмурый вид мужчин.       — Что-то случилось? — поинтересовалась я у Регулуса, приступая к вкуснейшей глазунье и горячему шоколаду. Да, Кикимер меня баловал, как никого другого. Даже любимого хозяина Регулуса.       — Побег из Азкабана, — и дядя брезгливо бросил «Ежедневный пророк». Я глотнула ещё шоколада и подтянула к себе газету.       На первой полосе огромными буквами значилось СИРИУС БЛЭК СБЕЖАЛ ИЗ АЗКАБАНА!. Статью доверили Скиттер, поэтому статья пестрила предположениями, как такое могло случиться. Вообще, я восхищаюсь Ритой. Не поймите меня не правильно, но то, как эта журналистка играет с фактами, недоговаривает ровно так, чтобы договорили так, как ей надо, аккуратно вставляет между ними нужную ей или её заказчикам точку зрения, манипулирует массами… это просто талант. И ведь поймать её на открытом вранье довольно трудно. Она никогда не говорит прямо, а лишь убеждает в реальности своих предположений. Иной взгляд на вещи, неправильную трактовку или недопонимание читателями её статей тоже играет немаловажную роль. Именно поэтому я восхищаюсь Скиттер и читаю её статьи как практическое пособие по манипулированию.       — Вы похожи, — насладившись текстом, я занялась тем, чем давно хотела. Сравнить братьев Блэков. Взрослых братьев Блэков. И конечно лучше делать это в живую, но я слишком нетерпелива, чтобы ждать, когда эти двое сойдутся.       — Это единственное, что ты можешь сказать? — удивился Малфой-старший.       — Нет, это не единственное, что я хочу сказать. Ещё я хочу отметить, что… НАКОНЕЦ-ТО! Я уже дождаться не могла, когда там Сириус встанет и вспомнит, что у него в реальном мире как минимум два незаконченных дела!       — Ты сейчас о чём? — осторожно спросил Драко.       — Ни для кого не секрет, что Джеймс Поттер и Сириус Блэк дружили. Дружили так, что напоминали скорее братьев. Вот как вы с Гарри. И я уверена, что при таком уровне доверия, Джеймс попросил лучшего друга стать крестным для своего первенца. Ребёнка, у которого в любой момент могут отобрать всё, ибо война. А теперь представь. Тёмный Лорд охотится за тобой. Твои родители скрываются. Единственный, кто знает где они — твой крестный. Насколько я знаю, в случае с Поттерами был Фиделиус, но не важно. Лорд приказывает твоему крестному выдать ваше местонахождение. Действия Северуса?       — Нет, — прошептал ещё более бледный чем обычно Малфой.       — Ты уверен, — мне очень не хотелось ещё сильнее давить, но надо… надо заставить взрослых понять к чему я веду.       — Это невозможно, — отрезала Нарцисса.       — Иначе Магия… — подхватил Люциус. И я сорвалась. Почему? Хороший вопрос. Задайте его моей магии.       — А в чём разница между Северусом и Сириусом?! — меня дёрнуло от вскипевшией силы, которую ещё пойди удержи. Спасибо хоть кулон остался при мне, а рука сама сжала его. — Клятва Магии стать вторым отцом при необходимости не зависит от участников!       — Сириус невиновен, это понятно, — кивнул Рег. — Но какие два дела ты имела в виду?       — Найти мразь, предавшую Поттеров, причём добровольно предавшую, и позаботиться о крестнике, как того требует клятва, — я продолжила завтрак как ни в чем не бывало, мысленно планируя своё поведение на вражеской территории. В смысле, у Дурслей.       Мы сели в Бордо уже после обеда. Малфои не выглядели очень довольными моим решением провести две недели у маглов. Но Гарри… нельзя его одного оставлять рядом с четырьями Дурслями. Просто нельзя. Особенно, когда у него крестный на свободе бегает. Обоих забрать на Гриммо, пусть объясняются тут, а не в Визжащей хижине.       Ехать пришлось не то, чтобы долго, но выехать из центра Лондона в далёкий пригород через все эти пробки то ещё удовольствие. Но я нашла в этом свои прелести. Например, декламировать стихи по-русски, потом на английский, а с английского на французский. С сохранением смысла и убогим подобием рифмы. И всё это перемежалось с моими возмущениями и смехом. Ещё Рег зачитывал мне стихи по-немецки, а я пыталась их перевести на любых два языка. В общем, было весело, время пролетело незаметно и с пользой для дела. Раньше я панически боялась иностранных языков, и со сменой тела меня долго не могло отпустить. О подобных развлечениях в пробке не могло быть и мысли.       Но всё кончается. И мы прекратили измываться над классикой, выехав на Тисовую улицу.       — Какой дом? — уточнил Блэк, надевая маску моего опекуна.       — Четвёртый, — я тоже готовилась. Вежливая улыбка, общая аура адекватности, кроткий нрав и сильно сжатые зубы, чтобы не показать порой острый язык.       — Прибыли, — машина остановилась.       «Морфей, уменьшайся и в карман. Иза, в тень. Не высовывайтесь, следите. Иза, останешься при Регулусе и Северусе. И мне надо найти пса-анимага», — я с интересом смотрела, как Гарри подходит к машине.       — В джентльмена играешь? — Поттер помог мне спрыгнуть на асфальт. Я сердечно обняла друга, наслаждаясь магией якоря.       — Играю, — спокойно кивнул Гарри, доставая мой багаж. Небольшой чёрный кожаный чемодан. Облегчённый и с расширенным пространством, естественно. Когда у тебя куча родни и учителей, которые закон в гробу видели, в довесок к двум тысячелетним фамильярам, для которых тоже закон не писан, жить как обычные люди просто не реально.       Я оглядела Дурслей и тонко улыбнулась. Шарообразность Вернона и Дадли меня впечатлила. В плохом смысле. Но кривиться и морщиться в гостях невежливо. Тем более, я же знакома с Гойлами и Крэббами. Но я надеюсь, мозгов у Дурслей побольше. Хотя бы у старшего. Как никак, а у него своя фирма. Петунья показалась мне вполне терпимой особой, если подобрать к ней подход. Вопрос только в том, что проще: подобрать подход или задавить авторитетом? Посмотрим. А вот Дадли… даже не знаю. Парнишка постепенно входит в тот возраст, когда дёрнуть девчонку за косичку интереснее, чем слушать учителя. Хотя, по канону последнее его не интересовало никогда. И судя по взгляду, Дадли заинтересован в том, чтобы я заплела косу. Ну-ну.       Мы подошли к семейству маглов. Рег уже инструктировал Петунью и Вернона. Надо сказать, на его аристократическом фоне Дурсли выглядели блекло и… Ну, не то, чтобы дёшево, но очень средне.       Дядя, конечно, решил выпендриться и произвести впечатление на, прости меня Мерлин, обычных людей, у которых из знатных только бульдоги Мардж. И вот куда это годно? Можно было и проще предстать. Он ведь брат моей матери, а по официальной версии мои родители успешные дантисты. С братом аристократом. Логика…       — Гермиона, — о, а теперь Блэк переключился на меня. — Веди себя достойно.       — Да, дядя, — благовоспитанно откликнулась я. Достойно, блин!       — Не сильно обременяй этих достойных людей, — ох ты ж Мерлин, дядюшка, чё ты творишь?       — Да, дядя.       — Связывайся со мной.       — Да, дядя.       — Будь аккуратна, — я опустила глаза и глубоко вздохнула, пытаясь не заржать. А затем резко вскинула голову и впилась взглядом в голубые глаза.       На несколько мгновений мир прекратил своё существование. Были только я и Реги. И мы многое успели сказать друг другу. Не вслух, только глазами.       — Буду, — уверено сказала я, выпадая в реальность.       — Хорошо провести время, Гермиона, Гарри, — кивнул нам Регулус, а потом Дурслям. — Всего хорошего. Я приеду за ними через две недели.       И он отбыл. Вместе с частью моего хорошего настроения. Я с тоской поджала невидимый хвост и тихонько вздохнула. Гарри аккуратно сжал мой локоть. Я покосилась на него и замерла.       Его улыбка. Спокойная, ободряющая, очаровательная, обворожительная, завораживающая. И вот у этого человека были проблемы с противоположным полом? Нет, у Гарри в каноне вообще не было времени на отношения. А вот сейчас… вот пусть он улыбается и не жалуется на нехватку внимания.       А затем меня наконец провели в мою, в смысле, в гостевую, комнату. Ничего ужасного или прекрасного. Это-то после тёмного великолепия Блэк-хауса и светлой роскоши Малфой-мэнора. Хорошо, что я успела погостить пару деньков до этого у Грейнджеров.       Ладно, выживем. Жила же я в комнатах и поменьше. С братом.