Моя жизнь всегда прекрасна. Но всегда есть это дурацкое «но». Вот и сейчас. Драко и Гарри находились при мне, я училась танцевать, тренировалась с Мастером, проходила краткий курс истиной леди в компании тёти, бегала по парку Малфой-мэнора вместе с дядей и готовилась отправиться в Румынию. Но это незамысловатое счастье омрачал лишь Сириус. Например, из-за него мне приходилось жить в теле Грейнджер.
После его направленного полу неконтролируемого выброса у меня развилась паранойя. Стоило ему как-то подозрительно дернуться палочка моментально оказывалась в руке. Понятное дело, это его раздражало. А его упрёки в сторону родного брата и Малфоев раздражали меня.
Гарри и Драко чутко следили за нашими встречами и не давали нам сцепиться. Реги и Сири старательно игнорили друг друга, но Гарри пытался навести мосты. Как и Драко, искренне считая, что с крестным Гарри он должен быть в примерно таких же отношениях как Поттер со Снейпом.
Но однажды их не случилось рядом. И мы опять с немалым удовольствием схлестнулись в словесном поединке. Сири потихоньку восстанавливался, но ещё был слишком слаб магически для дуэли. Зато физически он восстановился очень быстро, спасибо Сметвику. Правда за лечение Блэка пришлось мне подлечить Фрэнка, но я так и планировала.
Хотя, Фрэнк и стал для меня полной неожиданностью. Он был травником. Близок к магии Жизни именно этой направленности. И оказалось, что у этой части людей всё немного по другому. Пришлось повозиться. Посмотрим, как получилось.
Так вот. Физически, Блэк был в прекрасном состоянии. И красивый, чертяка. И однажды, пока моих якорей не было рядом, посетовал, что не может указать мне моё место.
— Так давай сразимся на твоём поле! — предложила я, потому что у самой чесались руки. — Как зверь со зверем!
Моя идея пришлась Сири по вкусу, и вскоре передо мной скалился чёрный красавец-пёс. Я, не долго думая, обернулась пантерой.
Поединок был жарким. Блэк оказался вёртким и изворотливым. Мне никак не удавалось ухватить его за шкирку. В конце концов мне это надоело. Прыжок, удар лапой, ещё один прыжок, придавить лапой к земле, сомкнуть зубы на загривке и вперёд.
Я перетащила вырывающееся тело из бордовой гостиной в комнату Леди Вальбурги. Не знаю, чего хотела. Просто звериный ум, затуманенный злобой, хотел отвести жертву туда. Ещё звериный ум хотел зубы сомкнуть на глотке, но вот это я решительно пересекла. Он нужен нам живым.
Кинув тушку пса в комнату, я обернулась в человека, захлопнула дверь и заперла его на несколько заклинаний.
Злость, оставшаяся после драки с Сириусом, испарилась при первом же взгляде на рисующего Драко.
Тут же устроилась рядом, свернулась клубочком и уснула, под мерное шипение Морфея.
— Гермиона, — когда я проснулась, то обнаружила Реги вместо Драко. Он проникновенно смотрел и мило улыбался. — Герми, дорогая, зачем ты заперла Сириуса у матушки в комнате?
— И самое главное, — раздалось со стены. Я повернула голову в сторону голоса и увидела портрет Лорда Ориона. — Как ты заперла его в анимагической форме?
— Он меня задрал, — я положила голову на колени дяди, скинув иллюзию. Мой облегчённый вздох, когда тяжёлая красная копна легла на спину, только позабавил Блэков. — Когда мы уже едем?
— Едем уже завтра. Боррики собирает твои вещи, — Регулус погладил меня, а в его голосе явственно была слышна улыбка. — Там тебе тоже придётся носить иллюзию, ты же знаешь.
— Зато там будут драконы. И если повезёт, очень мало людей, — я прикрыла глаза. — Может всё-таки сказать Блэку? С соответствующими клятвами, естественно.
— Думаешь?
— Ага. Завтра утром, как раз перед отъездом. Думаю за неделю он успеет всё обдумать и остыть.
— Ты очень уверена в моем брате.
— После сеанса вправки мозгов от меня, он всё равно узнает. В подсознании я Лестрейндж, пусть и Блэк.
— Ладно. Если это действительно тебе так мешает… Северус присмотрит за ним?
— У Сева и спроси, — я улыбнулась, припомнив Снейпа.
Вне занятий он был таким… таким… старшим братом, что ли? Он оберегал, защищал, помогал. Хотя, никакие чувства не могли заставить его не выжимать меня досуха на каждой тренировке. Ежедневной тренировке. Зато они, эти чувства, помогали мне вставать и улыбаться после тренировок.
— Хорошо. Твои мальчишки в Малфой-мэноре, если что.
— А у тебя есть дела?
— Есть, но это не срочно. А что?
— Мы можем съездить в Лондон? Магистр Ньют написал, что он ближайшие пару дней будет в Англии. У него есть один… ну, пациент. Магистр хочет отдать его мне.
— Что за зверь?
— Не знаю. Вот и посмотрим.
Дядя кивнул и уже через пару часов мы с Саламандром спускались в безразмерный чемодан.
— Ну, как тебе этот красавец? — Ньют вытащил за шкирку лиса. Что-то в нём мне показалось знакомым.
— Тявк! — сначала лис попытался вырваться, но затем замер.
Блестяще оранжевые глазки остановились на мне и выражение мордочки приняло какое-то странное выражение.
— Привет, — я наклонила голову к левому плечу и попыталась понять лиса. В голове словно что-то щёлкнуло. — Как тебя зовут?
Магистр поставил лиса наземь и отошёл на пару шагов.
— Маленькая Касси не помнит меня? — вопросительно фыркнул новый знакомец. Я мучительно пыталась понять, где я могла видеть этого рыжика. Маленькая Касси… хм.
— Откуда ты знаешь моё имя? — спросила я, хмурясь. Что случилось с моей великолепной памятью?
— Я видел маленькую Касси. Ты звучишь, как детёныш племянника хозяина, — вопросов только прибавилось. Звучу? Детёныш племянника хозяина? Эм. Допустим, он знал моих родителей. Отцы… у них вроде был дядя… значит…
— Ты жил у Бенджамина Лестрейнджа? — тут наконец шестерёнки закрутились. Я вспомнила младшего брата дедушки. Однажды он с семьёй был у нас в мэноре. Мне было меньше года, но, спасибо Гектору, я помню его. Высокий, мощный мужчина, с выразительными серыми глазами и красно-оранжевыми волосами до плеч. И рядом с ним постоянно вился лис с красивым именем. — Аполлон?
Лис мотнул головой на манер кивка и подошёл ближе. Я присела и погладила зверька. На душе как-то тяжело сделалось. Ох, как бы беды не принёс Аполлон.
— Пойдём домой, — я посмотрела снизу вверх на дядю.
На прощание я получила от Саламандра толстенькую тетрадь. Дневник Стефана Джейкобсена, маги Жизни из Норвегии, жившего полтора столетия назад. Не знаю, как Магистр находит столь ценную литературу, но меня она занимает.
Вернулись мы домой в два раза быстрее. Бордо, ощутивший моё нервное состояние, срезал как мог.
— Маленькая Касси умеет читать воспоминания? — мы устроились на полу перед камином главной гостиной.
— Умею.
— Смотри.
Я коснулась лба Аполлона и шевельнула палочкой, шепча заклинание. Меня тут же затянуло в лисий разум. Он не просто позволял читать его, он показывал самое важное сам.
Сначала мне показали французскую часть семьи. Бенджамин Лестрейндж, его красавица жена-нимфа и два сына. Старший похож на мать, младший — точная копия отца. У французов волосы были светлее нашего, их уже можно было назвать в большей степени рыжими.
Были. Жнецы нашли их первыми. И вот их они убили. Всех четверых. Только… арх. У Бенджамина дочь родилась за пару месяцев до налёта. Её забрала с собой какая-то старая стерва. Та же, что и в моих воспоминаниях. Похоже, с малышкой сотворили то же, что и со мной. Найти бы надо сестру. Хотя бы убедиться, что она хорошо живёт.
Аполлон успел вывернуться из лап этих… этих ублюдков. Сбежал в лес, лет десять скитался в поисках кого-нибудь, в ком звучит Лестрейндж.
Кстати, на счёт этого «звучит». Как я поняла, некоторые животные ориентируется не на нюх и не на зрение, а на звук. Точнее на музыку так называемых струн души. А поскольку с моим появлением Смерть изнасиловал время и пространство, а заодно и логику этих вещей, звучала я до своего появления так же, как и после, потому что я прожила время до своего появления уже после своего появления.
Вот что значит — любовь. Кто-то переворачивает горы, а кто-то рушит причинно-следственные связи, ради того, чтобы вернуть расположение сестры.
Так, я отвлеклась. Лиса поймал Ньют, но только после того, как Аполлон повредил лапу, в борьбе с охотничьей собакой. А потом звёзды сложились и пришла я. Лестрейндж. Поиски преданного зверя увенчались успехом.
Я вынырнула из сознания лиса и легла на спину. Грустно. Даже мягкость красных волос не радовала. М-да, когда я успела? Не важно. Аполлон лёг рядом с моей головой, уткнувшись вытянутой мордочкой в мои вихры.
— Гермиона? — я подняла глаза и увидела Реги с очень удивленным псом.
— Грустно всё это, — я приподнялась на логтях, затем села. — Вырезают нас. Или сокращают популяцию. Интересно, зачем это Грин-де-вальду?
До моего отстраненного сознания с трудом доходило, чья эта чёрная морда. А когда дошло, отозвалось такой дикой неохотой шевелиться и одновременно необходимостью сделать.
Я ухватила пса за загривок, посмотрела в голубые глаза, лениво отметила их нереально глубокий цвет и нырнула в подсознание Сириуса Блэка.
Пусто. Как у Лонгботтомов. Что? Какого? И тут я будто начинаю привыкать к темноте. Серые очертания предметов. Что это за место? Не комната, сто процентов. Что же?
Я огляделась и уверенно встала на серую… землю? Асфальт? Не знаю. Всё серое, безликое, бездушное. Я точно в подсознании Блэка? Яркого, энергичного, живого человека. Или это Азкабан?
Повела головой, пытаясь унюхать, узнать, понять. Ничего, кроме холода, отчаяния, тоски. Сердце неприятно кольнула жалость, я закусила губу.
Сломался. Неужели сломался? Нет. Не мог он сломаться? Не мог, у него был Гарри. Ради Гарри, он не мог сломаться. Нет!
Он не мог сломаться… потому что если сломался он, с живым крестником, то что будет с родителями… нет! Не думать! Искать! Должно, должно быть хоть что-то! Вперёд! Куда-нибудь! Уйти, сбежать и не думать, не вспоминать, не предполагать!
Давай же, Гермиона. Успокойся. Мерлин, верни мою апатию. Уж лучше она, чем эти панические метания. Пожалуйста. Я так устала, я не могу. Я не хочу.
Неужели меня кто-то услышал? Не важно. Я учуяла, ощутила новый запах. И тут же скривилась. Предатель Крови! Тьфу ты. И это убожество я проталкиваю в опекуны своего якоря?!
Стоп! Тихо, спокойно. Сначала нужно узнать, почему Предатель, а уже потом убивать. Или не убивать. Хотя клеймо многое объясняет.
Передо мной тут же появилось нужное воспоминание. Такое же серое и безликое, но мне достаточно и этого. Битва. Дуэль. Орион и Сириус. Оба взвинчены. Рядом злые Вальбурга и Регулус. Но в поединок не лезут. Молодой дядя сжимает в руках палочку. Судя по виду, оба брата ещё студенты. Когда там Сири в каноне сбежал? Перед седьмым курсом? Похоже на то.
Из-за отсутствия цветов я не могу понять, что именно бросил Сириус. Но эффект был знатный. Орион схватился за грудь. Проклятье разрезало грудь главы семейства на две равные половины. Потекла кровь, и вместе с ней ещё что-то. Более тёмное неизвестно что быстро испарялось. Мужчина упал как подкошенный. Регулус бросился к отцу, Вальбурга к Сириусу. Но тот выбежал в коридор, а там к входной двери. Ушёл Бродяга хлопнув дверью, вызвал Ночного Рыцаря и объявился в Годриковой Впадине, на пороге дома Поттеров.
Воспоминание прервалось, а внутри у меня всё закипало. Не знаю, что там кинул в РОДНОГО ОТЦА этот идиот, но точно знаю, что Орион погиб тем же летом. И ставлю тысячу галлеонов, по вине сына. Сына! Пф! А Блэк ли теперь Сириус? Или Безымянный? Скорее всего второе.
И я очень огорчусь, если Блэк оставил свою кровь. Нет, он не достоин носить магию, кровь и имя этой семьи! И дело даже не в моем отношении. Дело тут в ужасном событии. Сын убил отца. Убил без причин, только чтобы уйти, посильнее нагадить. Кто бы что не говорил, Орион Блэк не был Пожирателем Смерти. Он был другом Тома, но никогда не марал рук! Ни кровью, ни меткой. Интриговал, подкупал, угрожал? Да, пожалуйста! Орион помогал Реддлу в самом начале, помогал ему добиться реформ. В первую очередь он хотел заниматься магией душ. Учить других, развиваться, создавать!
Злость всё нарастала, я шла вперёд, искала Сириуса. Готова была убить его. Прямо тут, в подсознании. Когда-то я любила этого персонажа. Искренне ревела, на моменте с Аркой. Шептала то же, что кричал Гарри. Ненавидела Беллу, хоть и любила её не меньше Блэка. Теперь же… я полностью понимаю маму. И одобряю.
— Ты сидел двенадцать лет в Азкабане ни за что? — прошептала я, когда увидела наконец стоящего каменным истуканом Сириуса. На фоне серой улицы он очень выделялся. Белое лицо резко контрастировало с чёрными кудрями и синющими глазами. — Да тебя убить мало. Только распылить.
— Кассиопея, — едва услышала я шепот мужчины. Почти мольбу.
— Не смей меня так называть! — я ударила его по щеке. Яркая вспышка гнева, алый след, выходящая из-под контроля магия… мне показалось, будто стало светлее. Хотя, в таком состоянии мне всё, что угодно могло показаться. — Не смей, шавка!
— Гермиона не твоё имя! — отчаяние так и сочилось в его голосе.
— Оно моё! Я — Гермиона! Кассиопея! Пандора! Лестрейндж!
— Лестрейндж…
— Ты! Ты убил отца.
— Нет! Я не убийца!
— Убийца! Убийца собственного отца!
— Нет! Я никогда не использовал Аваду!
— Убить можно не только Авадой! Ты не знал, что можно умереть от потери крови? Что жизнь не восстанавливается, если проткнуть оболочку!
— Нет, — Блэк побледнел ещё сильнее. Он не отрицал, он уже просто не верил.
— И чем ты лучше Пожирателей? Чем лучше Жнецов?!
Сириус молчал. А я вдруг поняла, что меня отпускает. Я упала на колени, закрыла лицо руками и рассмеялась.
— Касси… Гермиона? — теперь голос Блэка не дрожал. Он просто был взволнован.
— Забей, — сквозь смех простонала я. — Я успокоилась.
— Неудивительно, — я подняла на него вопросительный взгляд. — Ты столько магии использовала на моё прощение…
Я покачала головой. Ты, Пандора?!
Ну, а как ещё было разрешить эту дилемму? Ты не хотела его убивать из-за Гарри, но и оставить в живых не могла.
Но он всё равно убил отца!
Нет. Точнее, он убил Ориона, но тот уже не был его отцом. Он не Блэк. У него есть только имя.
Значит имя ты ему оставила?
И возможность называться Блэком.
— Считай, тебе повезло. И если ты не прибьешь Питтергрю и не будешь опекать Гарри — убью. Между прочим, имею полное право. Так что будь аккуратен.
— С удовольствием выполню ваши условия, только…
— Давай на ты. И Питера тебе принесут. Не обязательно же убивать Авадой. Можешь просто загрызть.
— И Дамболдор должен прийти через день-два, — произнесла я уже в реальности. Затем отвернулась от растерянного Блэка и обратилась к его младшему уже не брату. — Я устала.
— Верю. Зачем и что ты сделала? — дядя присел на корточки рядом со мной.
— Я очистила его от клейма Предателя Крови.
— Зачем?
— Гарри нужен опекун. Нужен его крестный.
— Обязательно крестный?
— Желательно.
— А как ты это сделала?
— Это не я. Это я, но не та я, которая я. Ну, ты понял.
— Понял. Какие-то последствия будут?
— Теперь он Блэк чисто номинально. Но имя осталось при нём. В общем, он неправильный Безымянный. А как очищение выглядело со стороны?
— Как очищение. Огнём. Ты сожгла пса и на его месте появился Сириус.
— Какая-то правильная Инквизиция. Ладно. Скажешь Мастеру, что я сегодня недееспособна для тренировки?
— Скажу конечно, — неожиданно Блэк подхватил меня на руки. — Завтра в 10 утра отбываем. Уизли уже прислал портал.
— Люблю тебе, Реги, — улыбнулась, обняла за шею и устроила голову на плече дяди.
Мальчиков, только только явившихся из мэнора Малфоев, я попросила присмотреть за Сири, которому предстояла серьёзная работа по реабилитации. Грубо говоря, он начал жизнь с чистого листа. Мне захотелось ему хоть как-то помочь в этом.
Засыпала я в пушистой компании. Морфей с Саймоном были при Поттере, помогали как могли с его крестным. Зато Изабелла и Аполлон удобно устроились по обе стороны от меня.
— Может быть Аполлон, ты хочешь к Люси, внучке своего хозяина, — сквозь сон ко мне пришла идея.
— Я… хочу к Люси. Но не хочу бросать маленькую Касси.
— Ну, на её поиски могут уйти годы. Но думаю, ей нужен будет хороший и верный спутник и защитник. Думаю, я могу сделать ей такой подарок. А как ты думаешь?
— Я согласен, — фыркнул лис.
— Спи, — фыркнула кошка, мазнув хвостом по моей щеке. — Спи, завтра об этом подумаешь.
Как же хорошо, понимать язык животных. Я улыбнулась.
Проснулась я в пол восьмого. Села, обняла кошку, поцеловала в нос лиса, погладила Морфея и скатилась на пол.
— Боррики, — сонно позвала я, топая в сторону ванны.
Эльфийка появилась незамедлительно и принялась колдовать над моими волосами. Интересно, что делали отцы ради того, чтобы их волосы были шелковистыми? Вообще нереальными. Хочу к папочке. К папочкам.
— Вышла наконец, — тихо буркнул Сириус.
— Заткнись и ешь. Или выйди. Хоть в дверь, хоть в окно. Нет у меня настроения. Да и сил тоже нет.
Позавтракать спокойно я не смогла. Сначала дядя Люц протянул мне газету со словами:
— Тебе будет интересно.
Я по диагонали прочла статью и задумчиво продолжила жевать яичницу. Интересно.
Дамблдор поднял старое дело Сириуса Блэка. Для меня этого было сегодня достаточно.
— Доброе утро, — раздалось откуда-то сверху.
— Я же сказала, у меня нет ни настроения, ни сил! — дальше я перешла на парселтанг. Случайно. Но правильно. Потому что шипела я не совсем цензурно. Гарри напротив слегка порозовел и я хихикнула. Если коротко, то там было множество экспресивных вариаций на тему «оставьте меня в покое».
— Выговорилась? — что-то опустилось мне на плечо.
— Выдохлась, — поправила я и повернула голову. — О, привет, Фоукс. Соскучился или по делу?
— По делу, — и поднял крыло.
Я достала свернутую пополам бумажку. Повертела её в руках и поняла, что мне лень читать.
— Ты знаешь, что в ней написано? — феникс кивнул. — Продекламируй пожалуйста. Мне лень расшифровывать закорючки директора. Кратко.
— Лентяйка, — птица несильно клюнула меня. — Альбус пишет, что поднял старые архивы в связи с побегом Блэка из Азкабана. Никаких записей не обнаружилось. И формально, Блэк сидел просто так. Суд состоится, как только найдут беглеца.
— Реги, можно я возьму Вегаса? У меня до сих пор нет собственного почтальона. Почему-то.
— Конечно. А почему не…
— Не заканчивай. Я не буду использовать ФЕНИКСА, чтобы отправить записку! Это Дамблдор что-то совсем оборзел.
Доедала я, выслушивая жалобы Фоукса на своего спутника. Тысячелетая птица была остра на язык и токсична. Так сказать, Снейп в пестром оперении. Поэтому я почти не переставала ухмыляться.
— В общем, пора Альбусу уже сгореть, — я чуть не упала под стол.
— А чего же ты остаёшься при Дамболдоре? — спросила я, приступая к горячему шоколаду.
— Потому что он директор школы.
— Не поняла. При чем тут это?
— При том, что Хогвартс, когда призывал меня, попросил составить ему компанию, заодно присмотреть за директором.
— Вот оно как, — я встала из-за стола. — Но вроде как тебе необязательно оставаться там 24 на 7?
— Не обязательно. Ты не будешь сильно против, если я буду навещать тебя?
— Не буду. Тем более ты такая прекрасная возможность покайфовать, полетать. Только не сейчас!
— Ладно. Силы и огня, — в лицо дыхнуло тепло. Фоукс вспыхнул, не слетая с плеча.
Я поднялась в свою комнату, написала короткую записку о местоположение Сириуса и Питера и отправилась на чердак. Там у нас была совятня.
— Вегас, — я повертела головой в поисках нужного филина. Темно и слишком просторно, для четырёх, точнее уже пяти птиц.
Но Вегас нашёлся сам. Он ухнул и перелетел мне на руку.
— Отнесешь послание Дамболдору? — получив согласие, я быстро привязала письмо к лапке птицы и открыла окно. — Спокойного полёта.
***
Я огляделась. Точнее, я сначала вцепилась в ближайшего взрослого, пытаясь подавить тошноту.
Мерлин… ненавижу средства передвижения у волшебников. Горите в аду, создатели.
Но всё же к тому моменту к нам подошли Чарли с каким-то маленьким, но очень активным человеком.
— Гермиона, Гарри, Драко, — кивнул Уизли. Мы кивнули в ответ. — Лорд Малфой, Лорд Блэк. Позвольте представить вам Алессандро Гвидиче, управляющий заповедником.
Взаимное расшоркивание я как-то пропустила мимо ушей. Еле уловила имя управляющего. Причина подобного свинства была проста, как математика.
Я услышала десятки драконов. Их музыку, или, скорее, мелодию. Непрекращающийся рев, перетекающий с одного тона в другой. Разноцветные струи пламени и дыма мелькали тут и там. Всё это составляло невероятное звуко-светопредставление. У меня даже рот приоткрылся от восторга.
— А вам тут определённо нравиться, мисс, — улыбнулся управляющий.
— Не то слово, — пробормотала я, любуясь открывшийся видом.
Мы стояли на какой-то зелёной возвышенности. Я подошла максимально близко к краю. Снизу, на огромной каменистой территории были расставлены загоны, а в них — драконы.
По всему телу прокатилась тёплая волна. Я непроизвольно заурчала, расплываясь в улыбке. Кончики пальцев заискрились магией. Хвост и уши также появились случайно.
***
Истинное счастье это заниматься любимым делом. Проверено лично Наследницей Лестрейндж. И не только мной. Род Лестрейнджей всегда занимался своей любимым делом.
Но я отошла от темы. Всю неделю я шаталась по заповеднику, любовалась дракошами, наслаждалась их мелодией. Я познакомилась поближе с несколькими красавицами, которым нужна была моя помощь.
Первой я помогала Шведской короткокрылой драконихе Барвайли, страдающей в дичайшей депрессии из-за смерти детёнышей. Думаете, вытащить бегемота из болота проблема? Дракона из депрессии, как по мне, вытащить и труднее и опаснее. Спалит ненароком и всё. И никакое бессмертие тут не поможет. Я конечно выживу, вот только жить уже не в чем будет. Поэтому я не заходила в загон, общаясь с Барвайли через огнеустойчивое ограждение.
Подобный опыт мне не понравился и решением задачи «как не сгореть от случайной искры дракона» я озадачила Фоукса. Не зря.
— Феникс ты или где? — не долго думая заметила птица и быстро помогла мне научиться принимать полуптичью форму. Плюс помогла ещё Пандора.
Теперь я ходила не только с хвостом и ушами, но и крыльями. Чёрными мягкими сильными крыльями. Которые могли угрожающе раскрыться, когда я злилась. Которые могли прикрыть меня, когда я защищалась. Которые могли обнять других, когда я обнимала. И, самое главное, я могла летать. Пандора тоже была в восторге, часто забирая контроль над полётом.
Ко второй драконихе Валлийской зелёной Шиллирус я уже спокойно подошла вплотную. Погладила молодую самочку, успокоила и пустила магию лечить репродуктивную систему. Самой разбираться в особенностях воспроизведения потомства не хотелось. Я ещё маленькая, для таких подробностях. Зато убедить Шиллирус в возможности размножиться, это как раз по мне.
Третьей моей подопечной стала старушка Китайского огненного шара Холлан. У неё были проблемы с глазами. Она почти ослепла. И тут дело было не в возрасте, а в ублюдках-посетителях. Несколько косячных Коньюнктивитус и у бедной старушки серьёзные проблемы. Пришлось исправлять последствия. Это было трудно. Настолько трудно, что Дора возилась пару дней. Сама я к глазам даже прикасаться опасаюсь. Но Холлан вернулась в строй, а это самое главное.
Мистер Гвидиче от меня был не в меньшем восторге, чем я от драконов. Как, впрочем, и большая часть персонала. Хотя, нервы я им помотала знатно, постоянно забираясь в загоны, лезла с обнимашками к драконам и в категоричной форме запрещала драконологам при мне использовать сильные заклинания на драконах.
Говоря о «категорической форме», я имею в виду клыки и когти, а так же василиска, магическую кошку и лиса, неожиданно окозавшимся кицуне. Интересно, в каком, блин, месте я уже готовый магозоологов, по утверждению мальчишек, когда простого лиса от почти демона не могу отличить. Ну вот как можно было этого не заметить? Нельзя же так косячить. А то когда-нибудь заведу себе ящерку, а окажется дракон.
После узнавания столь интересной инфы про Аполлона я ещё долго качала головой. Можно же было хотя бы заподозрить, что почти семьдесят лет лисы не живут. Можно было. Почему то конкретно с этим лисом мозг постоянно отказывается обрабатывать информацию. Ладно, не вспомнила увиденную однажды зверушку, хотя с моей-то феноминальной памятью и подарочком от Гека почти невозможно, но не учуять магию в живом существе, который спит у тебя под носом — это уже нонсенс.
— Гермиона, — я развернулась к Люциусу.
— Что-то случилось, дядя? — хвост мазнул по земле, поднимая пыль. Так, что за лишние конечности? Я же убрать тебя хотела.
— Портключ сработает завтра рано утром. Завершай свои дела сейчас, чтобы ночью никуда не бегать.
— Откуда ты… — Малфой улыбнулся, качнул головой и ушёл.
— Сам потому что ночью встаёт, — заявила Иза, прыгая на руки. — Ты что-то хотела сделать перед отъездом.
— Ах да, — я отмерла и быстрым шагом отправилась дальше. Поворот, нырок, ещё поворот, ещё и ещё.
Я петляла между загонов и корпусов, ориентируясь на запах. Звериная свита состоящая из кошки и лиса сопровождая меня. Морфей приглядывал за мальчишками. Порой, мне кажется, что змей наш с Гарри общий фамильяр. Так много времени они проводят вместе. Ну и хорошо. У меня так сердце на месте.
За размышлениями об отношениях между Поттером и василиском я и дошла до цели.
— Какой наивный. Думал я тебе не найду? — мужчина, кормящий виверну, резко обернулся.
Сначала его зрачки расширились от ужаса, но уже в следующую секунду губы скривились в презрительной усмешке. Внутри всё закаменело, Иза и Аполлон отошли. Мужчина что-то выплюнул в мою сторону и побежал. Быстро. Для человека.
Отрастить крылья, взмахнуть, пролететь, приземлиться, выставить вперёд руку, выпустить когти, услышать крик, потом хруст, ощутить горячую кровь на руке, сжать отчаянно бьющееся сердце, вонзить когти, отпустить.
Все эти действия слились для меня в одно. Я моргнула, сбрасывая оцепенение. У моих ног лежал мертвый Предатель.
— Хороший нынче улов, — довольно оскалился Гектор, формируясь из тьмы. — Четвёртый уже.
— Кажется, я привыкаю, — я посмотрела на правую руку. Ну вот, по локоть в крови. А вроде бы милая, невинная будущая третьекурсница.
— Естественно привыкаешь. Четыре Предателя за неделю, как тут не привыкнуть.
— Чего они сюда тянуться? Почистил меня.
— Ощиститься хотят от своего звания, — пожал плечами Смерть, небрежно взмахивая рукой. Быстро чернеющая кровь исчезла. — Слушай, Гермиона. Ты не против личного вопроса?
— Я те дам, личный вопрос, педофил несчастный, — я насторожилась.
— Мать моя Магия! Не об этом я, можешь расслабиться!
— Дора тоже как-то расслабилась. И Перевеллы как-то расслабились. И что из этого вышло?
— Вот как раз эту тему я и хотел затронуть.
— Гек, блин, ты же понимаешь, что не успокаиваешь! Или не понимаешь?
— Ладно, — Смерть вздохнул. — Пандора хочет слиться с тобой. Точнее влиться в тебя.
Я прямо села. Во всех возможных смыслах. И рот приоткрыла. Имею право. Не каждый день узнаешь такие новости.
— Гек, — слабым голосом протянула я. — Гектор, я правильно поняла, Дора хочет чтобы я стала Жизнью? А с ней что будет?
— Ты поняла всё правильно, — парень сел на корточки передо мной и грустно улыбнулся. — А Пандора раствориться в твоём сознании. Да, совсем. Все силы, все знания она передаст тебе.
Так! Стоп! ПАНДОРА, мать твою! Какого хрена ты творишь?! Собираешься творить!
Ты хорошая девочка. Достойная нормальной жизни, а не каких-то две сотни лет среди смертных.
Нет, ты, бессмертная, мне ответь по хорошему: какого лысого Мерлина тебе вообще это в голову пришло?!
Я устала.
И замолчала. Самоубийца несчастная. Брата простить не можешь?
Не могу. Но и в ссоре с ним я больше жить не могу. Я не вижу выхода. Только раствориться. Развеять меня Гек не сможет. Он ведь любит меня. Искренне любит, хоть порой и творит всякую дичь. Зато ты сможешь стать мне прекрасной заменой. И с Геком вы поладили. И воспоминания мои на тебя будут не так влиять.
А меня ты спросила?
Что?
А если я не хочу? Не хочу пережить своих мальчиков, своих друзей и родных! Своих будущих детей и внуков! Если двести лет для меня уже много?! Если я не готова к ТАКОЙ ответственности, как Жизнь?
А в ответ тишина. Долго. Достаточно долго, чтобы я почувствовала на щеках слезы. Быстро вытерла рукавом, обняла коленки и закрылась от мира крыльями.
Я больше никому больше не смогу доверить всё, что у меня осталось: силы и воспоминания.
Я всхлипнула. Знает же, что не могу отказать.
Казалось кто-то погладил меня по волосам.
Не сразу же. Силы отдам постепенно, до твоего полного совершеннолетия как раз успею. И ты с якорями перестанете так зависеть друг от друга. И ты будешь самой сильной в мире, самой умной.
— Умеете вы успокаивать. Оба, — почему-то вслух сказала я, сквозь слезы. — У меня нет выбора, ведь так?
— Мне очень жаль, — каким-то макаром Смерти удалось убрать мои крылья за спину, а я и не почувствовала.
Он обнял меня. А я уткнулась ему в плечо. Мне наконец-то удалось пощупать материал его костюма. Похож он на кожу. Прохладный, гладкий. Интересно, а чья кожа? Или искусственная?
— Вы ведь не бросите меня? — вслипнула я.
— Нет. Теперь никогда, — Гек крепче прижал меня к себе. — Теперь ты моя сестрёнка. Ты, а не Пандора.
Не брошу. До двадцать первого дня рождения я с тобой.
— Ладно, злодеи. Убедили. Я согласна.
— Гермиона, — тихо прошептал мне в кудри новообретенный теперь уже точно брат. — Я обещаю, что постараюсь больше не совершать столь фатальных ошибок.
Иди ты, — буркнула я. — Никто не застрахован от ошибок. А насколько фатальными они будут настолько субъективная величина, что грех зарекаться.
