***
Моя жизнь видимо построила свой ритм под мой характер. Всё или ничего. Я могу фонтанировать энергией и силой, могу взяться за множество дел и везде успеть, а могу забить на всё и проводить время просто так, без всякой пользы, без всякого действа и довольно долго. Так и моя жизнь. Она может дать мне передышку, подолгу может ничего не происходить, никаких событий или потрясений, обыденность и повседневность могут сопровождать меня с назойливостью нежеланных ухажеров. Но если в моей жизни случится прорыв, то поверьте, она станет перенасыщена событиями и потрясениями. Этот август выдался особо плодородным на разного рода потрясения. Начиная от Сириуса, заканчивая Серёжей. И даже Бродяга понял, что я устала. Устала от этого бешеного ритма, перемежающего срывы и магические выбросы с тихим счастьем. Появление крестного и обновление этой связи стало последней каплей. Я впала в апатию. Отличалась из обобняка я только к Насте, но и с ней не проводила больше трех часов. А в основном я сидела на диване, подтянув колени к подбородку, и смотрела на огонь. Мальчики не трогали меня, они просто были рядом. Их молчаливая поддержка, уверенность, что они будут рядом несмотря ни на что, придавала немного сил. Этого хватало, чтобы выходить маленького гиппогрифа, но моя вялость была сильнее. Я просто перегорела. Не думаю, что это навсегда. Пройдёт, как проходило всё до этого. Вот только сейчас мне было глубоко плевать на всё. На Сириуса, с которым раньше перебрасывалась колкостями и остротами, на Снейпа с его тренировками, на профессоров с их выступлением. Даже дядя Рег не всегда вызывал прежний эмоциональный отклик. Не было мне всё равно только на одного человека. Сергей Михайлович Долохов. Доступ на Гриммо 12 он получил в тот же день, что и нашёлся. Дядя любил меня. Любил всем сердцем. И он прекрасно понимал, что Серёжа нужен мне. Сейчас и потом он будет нужен мне. Мой магический крестный. Второй старший отец. Ревновал ли меня Блэк к Долохову? Возможно. Но он слизеринец. Он аристократ. Он Лорд, в конце концов. И он умел держать себя в руках, а свои мысли при себе. Я была благодарна. Изабелле мой новый родственник почти приглянулся. Не был бы волком, она быстро сошлась с ним. Но природа заставляла смотреть настороженно. Морфея же это событие вообще никак не задело. Его больше интересовали Поттер и Снейп. А сам Сергей… а что он? Он сидел рядом со мной, мы подолгу разговаривали. Оказалось, Грин-де-вальд насильно разорвал все мои магические связи. Поэтому Долохов и сбежал. Лучшие друзья и брат в Азкабане, Лорд пал, а его сторонников отлавливает Министерство. И ещё крестница, единственная возможность зацепиться за прежнюю жизнь, исчезла без следа. Поэтому Серёжа и сбежал на родину. Вернулся в родной дом, наладил отношения с родней и устроился в Колдотворец. Там он работал чем-то вроде учителя физкультуры и вёл факультатив «оборотничество». Всё было относительно хорошо, если можно назвать это существование хорошим, пока Нотты не решили купить у знатного русского рода пару гиппогрифов. Да, тех самых. Пропажу Анастасии заметили быстро и тут же принялись за поиски. Из-за чар замка точное местонахождение малышки узнать не удалось, поэтому отправили Сергея просто к директору. Почему именно моего крестного? Чёрт его знает. Факт остаётся фактом. Долохову неимоверно повезло, что Настю нашли в огромном холодном замке и оказали ей помощь. Вот только везение на этом кончилось. Я отказалась возвращать жеребенка. — Что с возу упало, то уже не ваше, — по-русски сказала я Серёже и закрыла тему. А на следующий день мужчина попросил подписать официальные документы о том, что «Русский чистокровный белый гиппогриф Анастасия подарена Гермионе Кассиопеи Пандоре Лестрейндж, Наследнице Лестрейндж». — Мои согласились, что почти одиннадцать лет игнорирования мной своих обязанностей надо исправлять, — прокомментировал эту бумажку крестный. Впервые за эти долгие мрачные дни я улыбнулась. Теперь Анастасия была моей и никто не посмеет оспорить этот факт, что не могло не радовать. Я ведь привязалась к ней. Даже на неразговорчивость и стеснительность не обращала внимания. Ещё мы вылезли в магловский Лондон. В книжный. Долоховы любили читать. Сергей отдавал предпочтение мрачным стихам. Тяжёлые, глубокие, после которых на душе остаётся осадок… для меня этот осадок всегда ассоциировался с пеплом. И именно в книжном меня посетила гениальная идея. — Почитай мне стихи. На русском, — я протянула крестному тетрадь в коричневой обложке. — Откуда он у тебя? — удивился Сергей, пока я устраивалась у него под боком. — Купила в магловском магазине. Не прогадала. Долохов оказался отличным чтецом. А моё настроение постепенно начало приходить в норму. Как-то незаметно на подоконнике появился Гарри, а в кресле Драко. Они не понимали не слова по русски, но им нравилось слушать стихи именно в оригинале. Я улыбнулась, прижавшись щекой к плечу мужчины. У меня есть крестный. У меня вновь есть крестный! Разве это не прекрасно? Это даёт призрачную надежду на то, что у меня когда-нибудь будет нормальная семья. И может даже я встречусь с мамой, папой и отцом. Да. Возможно. Я очень этого хочу. А Гектор когда-то сказал, что мои мечты сбываются.Часть 33
20 октября 2020 г. в 06:41
— Чего ты такая хмурая? — спросил Сириус, заставший меня за весьма странным занятием.
— Кого собираешься убивать? — деловито добавил Регулус, зашедший следом.
Я заплетала косу. Всё бы ничего, но волосы были красными. Их я держу распущенными. У них есть одно волшебное свойство: как бы я не кувыркалась, не носилась, не прыгала, волосы, как приклеенные лежали на спине. Мечты сбываются.
Так вот. Я сидела посреди гостиной и заплетала косу. Выражение лица, надо полагать, было убийственным. Опасная комбинация.
— У моей шизы депрессия.
— О как. А чего так? — бывший Блэк рухнул в ближайшее кресло, закинув ногу на ногу.
— Ну, ладно. Подробности тебе не интересны, а кратко пожалуй… да.
— Гермиона, не томи, — вздохнул Реги, усаживаясь в другое кресло.
— Для понятности, мою шизу зовут Дора. Так вот. Дора поссорилась с братом. Из ревности. Дора общалась с множеством чужих. Так поссорилась, что брат её выгнал, предварительно поубивав всех неугодных. Но потом брат тоже влюбился. Понял, что вёл себя как придурок. Пошёл просить прощения. Дора поняла, но простить не может. Теперь мучается. Нашла, блин, решение. Самоубийство.
— Какие страсти, — протянул Блэк. — Тебе ничего не угрожает?
— Нет, — я слабо улыбнулась дяде. — Ничего фатального. Только испорченное настроение и огромная ответственность.
— А ответственность откуда свалилась? — не понял Бродяга.
— Сверху. Мальчики скоро придут?
— Должны скоро. А что?
— За мной скоро придут. И заберут. Надолго.
— Кто и куда тебя заберёт? — хмыкнул Сириус.
— Не знаю. Может Снейп, может МакГонагалл. Зато на второй вопрос могу сказать точно. В Хогвартс.
— Я так и не понял, чем ты там занимаешься? — заметил дядя Рег.
— Командую преподавателями ради увеселения студентов. Почему-то бесплатно, — я ехидно усмехнулась. — Хотите со мной?
— Мисс Грейнджер, имейте совесть! — раздалось из камина.
— О, директор, как раз этим я и занимаюсь! Иногда, — милейшая улыбочка. — Здравствуйте. Знаете, вы попутали мне все карты. Пришли лично, да ещё и раньше положенного! Ну как так можно! Что это за старость такая?! Годы идут, а вы всё быстрее и быстрее!
— И что это сейчас было? — отечески улыбнулся Дамболдор.
— Ну, Сири медленно сползает под кресло, значит шутка. А Рег тяжело вздыхает, значит реальность. Вот и выбирайте сами.
Ещё через несколько минут мы всей компанией оказались в кабинете директора. Там нас встретила декан и отвела в учительскую.
— Аполлон, отстань от Мастера, — со смехом я подошла к Северусу и покачала головой. Лис ехал на чёрной мантии как ни в чём не бывало. Я взяла хитрюгу на руки и уселась рядом с дядями. — Кому-нибудь знакомо такое понятие, как танец огня и ветра?
Профессора покачали головой, дяди хмуро переглянулись с директором.
— Ладно. Этот танец — способ выразить свои эмоции у фениксов и некоторых видов драконов. Исполняется танец при совершенно разных обстоятельствах, но всегда вдвоем. Любовь, дружба, сотрудничество, покровительство, недружелюбие, вражда. Иногда танец постепенно переходит в бой.
— Тёмные фениксы только так с сражаются, — вставил Фоукс, приземляясь мне на голову.
— Слезь с меня. Слети. Перелети. Между прочим больно.
— Какие мы нежные.
— Лучше помоги мне показать танец огня и ветра, а то я как с малыми детьми о высшей математике разговариваю.
Птица промолчала. Молчание прервалось резкой вспышкой боли. Я мотнула головой и взмахнула крыльями.
Навернув парочку кругов по учительской, я размялась и слегка успокоилась. На самом деле я танцевала в птичьем обличии один раз.
Но волнение и неуверенность быстро сошли на нет. Три стихии захватили меня, растворили в себе, взяли всё, что я готова была отдать. Почему три? Помимо основных стихий для фениксов ещё существует одна — песнь.
Огонь, ветер, песня. Чёрные и огненные искры, мягкие перья, чёрные проникновенные глаза и обещание помочь, найти и согреть своим огнём.
Я удивленно помотала головой. Профессора и Блэки завороженно смотрели на меня, а я никак не могла сообразить, когда я успела обернуться человеком.
— Понятно теперь, что такое танец огня и ветра? — наконец встряхнулась я. Дождавший ответных кивков, изложила свою идею. — Нам надо передать ощущение от танца. Всполохи огня, искры, дуновение ветра.
— А песня? Без песни это будет совсем не то, — Сириус слегка наклонил голову к правому плечу и прищурился. В его исполнение это казалось чем-то особенным. Интересно, в чем тут дело?
— Фоукс будет главной звездой шоу, — я улыбнулась, взглянув в синие глаза. В них горел огонь. Так вот в чём дело…
Неудивительно, что на Блэка пол школы вешалось. Блэковское тёмное очарование плюс внутренний огонь, отраженный в глазах. Страшная сила.
— Можно сделать так, чтобы огонь плясал по стенам? — я прекрасно понимала, что не могу сформулировать свое желание. — Ну, не настоящий огонь, а как бы изображение, которое будет имитировать пламя.
— Думаю простая иллюзия сможет удовлетворить твои желания, — заметил профессор чар.
— Надо посмотреть. В Большом зале.
Мы переместились в Большой зал. По пути к нам присоединился мистер Филч с миссис Норрис и ещё пяток незнакомых кошаков.
— А сколько по Хогвартсу бродит бездомных? — спросила я у завхоза.
— Достаточно, — у нас были вполне дружеские отношения. Он обожал свою кошку и любил всех представителей кошачьих. Да и магию он любил, а я ей иногда делилась. — Маглоотталкивающие чары на кошек не распространяются. Вот они и прибегают кто из деревни, кто из леса. Тут их подкармливают и не трогают, да и крыс тьма. Ну, и от некоторых студентов питомцы сбегают, да так тут и остаются.
Я задумчиво покивала. Какая-то идея ещё не сформировалась в голове, но уже настойчиво зудела, чтобы её осуществили.
Отвлекло меня потрескивание. Я подняла глаза и удивленно хмыкнула. Одна из стен была в огне.
— Вот оно! Прекрасно! Теперь нужно… да, Фоукс, я тебя слушаю.
— Тебе нужно посмотреть на потолок, — птица удобно устроилась на плече директора, который тут не пойми что забыл.
— Что ни так с потолком? — я была не прочь полетать, но что-то во мне протестовало против разбирательства с потолком. Мне отчаянно не хотелось рушить этого чуда.
— Поймёшь, как можно попросить Хог порадовать малышню.
Я посмотрела на феникса, пожала плечами и отрастила крылья. Сдержать низкий довольный рык не удалось. Как и оскала, стоило только увидеть квадратные глаза окружающих.
— Любовь — страшная сила, — рыкнула. Говорить нормально я была не в состоянии, только не в таком возбужденном состоянии. — А уж любовь к драконом…
— Хватит красоваться, — Фоукс облетел меня. — Ты — Хранительница, а с Хогом незнакома! Ужас!
Я взмахнула крыльями и в несколько мгновений оказалась под небом. В смысле, под потолком. Я зачарованно глазела на облака. Так близко…
Рядом кружила птица. Коснуться. Кажется, мне надо коснуться. Меня тянет именно на это действие, но именно его мне и страшно делать. Прикоснуться к чуду. Разрушить чудо.
Я всё же это сделала. Легонько. Постепенно. Сначала кончиками пальцев, потом медленно прижала всю ладонь. Сердце бешено колотилось в груди, но стоило положить руку полностью, меня будто тёплый ветер обнял.
Это помогло успокоиться и сообразить, что я уже не совсем беспомощная. Я присмотрелась к потокам магии.
Не самый умный поступок рядом с магическим потолком. Ну, да, я едва не ослепла, но вскоре привыкла.
Никогда не смотрела так на него. Зря. Увидела бы много всего интересного. Я вообще довольно давно не практиковала особое зрение. Ну, ладно, об этом подумаю позже.
Толстый слой коричневых переплетений. Даже не коричневых, а скорее цвета горячего шоколада. Толстый, но ровный слой, множество слоёв. С разными абстрактными узорами.
Магия замка. Она аккуратно вплелась в мою магию. Цель… я не могу понять цель. Она ещё не сформировалась? Что за бред?
Хочу поговорить, — тихая, но отчетливая чужая мысль.
Я напряглась. Расслабилась что-то, нося родовые артефакты.
Не так. И не здесь. Можно даже не сейчас, — продолжали чужие мысли. — Я приведу, мы поговорим. А сейчас, что ты хотела?
Тихий, бархатный звук мыслей затих, оставив лишь вопрос. Я смотрела на потоки магии замка, просто висящих среди моей магии и едва не рассмеялась.
Боялась разрушить для себя чудо? Похоже, снобизм магов, ищущих объяснение магии, коснулся и меня.
Я представила огненный дождь с редкими чёрными и белыми искрами. Он падает с потолка, свечи, на которые попадают искры, вспыхивают разными цветами. Если огненная искра — все цвета радуги, есть белая — светлые цвета, а есть чёрная — тёмные. За пару футов над людьми искры превращаются в маленькие перышки. Пушистые, мягкие, тоже разноцветные. А на кончике каждого перышка — шарик. В шарике чуток света. Когда шарик касается чего-либо, он распространяется по всему стержню и слабо светиться несколько часов. Надо такое сделать, когда на твоих стенах появиться иллюзия огня.
Понял. Так? — мысли появились всего на мгновение.
Я открыла глаза, оторвала слегка затекшую руку и развернулась. Мой смех стал ответом.
Я спикировала вниз и заглянула в лица взрослых.
— Как тебе это удалось? — тихо спросил декан воронов.
— Просто маленькое чудо. Очень короткое и пока локальное, но первого сентября будет как надо. Фоукс, ты же споешь гимн школы пока будет дождик?
— Шутишь?
— Это будет правильно и логично.
— Чудовище. Спою.
Я рассмеялась. Интонация — точно это Мастер сказал. И ласково, и сердито, и раздражённо, и обречённо одновременно.
Поможешь? — вдруг тёплый ветер коснулся моей макушки, принёся с собой бархатные мысли.
— Кому…? — начала была я, почему-то вслух, но тут же заткнулась.
Тихий, очень-очень тихий скрежет и всхлип. Я вся обратилась в слух. Ещё один всхлип. Тоненький. Детский, что ли? Принюхалась. Попыталась найти незнакомый запах. Обернулась пантерой и медленно принялась оббегать Большой зал по периметру.
Взрослые затихли, насторожились. Видимо мой неоконченный вопрос и поведение их встревожили. Это мешало.
Наконец я уловила чужой запах. Под преподавательским столом. Запах точно не принадлежит человеку. Есть какие-то знакомые нотки. Хм. Птица? Птенец? Нет. Я подошла ещё ближе и увидела наконец, кому мне надо помочь.
Малыш гиппогриф. Вернее малышка. Я обернулась человеком, присела рядом и медленно протянула руку, отпуская чуток магии.
— Эй, — тихо и лаского, никаких резких движений и звуков. Только успокоить. — Привет. Меня зовут Гермиона. Я не обижу, но и помочь тебе не могу, пока ты не подойдёшь ближе. Можешь подойти?
Маленькая гиппогриффиха несколько секунд колебалась, прислушиваясь к моей магии, приподнялась на ножках, сделала несколько неувереных шажков и клюнула меня в ладонь. Я старалась двигаться как можно медленнее, беря её на руки. Такая маленькая. Похоже, ей даже года нет. Как она тут оказалась?
— Ох, да ты вся замёрзла, — я прижала найденыша к себе, окутывая его магией. В голове крутились вопросы. Много вопросов. Надо найти на них ответы, помогая малышке. — Как тебе зовут, красавица?
— Н…настя, — с трудом произнесла крошка.
Я села на стол, скрестила ноги и положила на них жеребенка. Не переставая бормотать что-то успокаивающее, я произнесла формулу диагностических чар, медленно проводя палочкой над телом пациентки.
Чары выявили истощение, обморожение передних лап и что-то с клювом. М-да. Девочка действительно не может говорить. Так, надо что-то с этим делать…
— Гермиона, — позвал дядя.
— Мы можем забрать её? — я подняла на него взгляд.
— Нет.
В первое мгновение я даже не поняла, что ответил мне Блэк. А когда поняла… удивлённо на него вылупилась. Ещё через несколько мгновений вспомнила про манеры, но взять себя в руки так и не смогла. Где-то глубоко внутри поднималась волна возмущения и упрямства. Я не зарычала только из-за того, что это Регулус. И тут до меня дошло что он продолжил что-то говорить.
— Скоро дома станет зверей больше, чем людей. А ведь гиппогриф ещё вырастет. И где ты его держать собираешься?
— Найду место, — упрямо буркнула я.
— Через неделю ты уедешь сюда. На десять месяцев. Так почему сразу не оставить её здесь? — дядя подошёл ближе и улыбнулся мне.
— Но её нужно выходить сейчас, — уже не так уверенно, но всё ещё противостояла я. Скорее из принципа. Здравый смысл был на стороне Лорда Блэка.
— Ты же и так собиралась до первого сентября сюда приходить. Вот и выходишь её. И Хагрид, я думаю, тебе поможет.
— Хорошо, — я вздохнула и улыбнулась. Хагрид. Точно! — Я скоро!
Подхватить Настю на руки и спрыгнуть на пол дело секундное. А вот как быстро добраться до хижины лесничего?
— Аполлон, останься, — бросила я на ходу, быстро пересекая зал.
Добралась я до Хагрида довольно быстро, если учесть что шла на своих двоих и с ценным грузом. Пока добиралась успела посмотреть последние воспоминания.
Какой-то британский аристократ выписал из России двух молодых породистых гиппогрифов. Их должны были переправить порт-ключом вместе с конюхом. Вот только любопытная Анастасия не вовремя сунула клюв к конюху. Портал утащил её за собой, вот только малышка не удержалась. Выбросило её в Хогвартсе. Занятно.
Я знаю, что обещала профессорам вернуться «скоро». Но для меня действительно эти несколько часов пролетели очень быстро. В итоге мы с Хагридом сидели за хижиной лесничего, малышка Настя мирно дремала у нас в ногах. Тут же лежала парочка кентавров.
Это были Бейн и Магориан. Бэйн был вожаком местного стада, а Магориан его сыном и правой рукой. Я уже несколько раз была на территории, отведённой им. Мы неплохо ладили. Я не давила на гордых полуконей авторитетом, они не вступали в конфликты с людьми. Это негласное соглашение длилось уже третий год и пока у меня не было нареканий, как и у них.
К кентаврам я обратилась с просьбой приютить Настю, после того как гиппогрифы не приняли иностранку. Я не стала настаивать, тем более Бэйн согласился потерпеть жеребенка ещё три года, пока Анастасия не вырастет.
— Скоро она, — раздалось нарастающее бормотание. Кто-то очень активно возмущался, иногда порыкивая и используя не совсем цензурную лексику. И я даже знаю кто.
Действительно. Не прошло и пяти минут, как в поле зрения объявились Блэки и Снейп. Ругался Сири, Реги и Сев что-то тихо обсуждали.
— Не понимаю, чего вы вдвоём всё время таскаетесь? — обратилась я к дяде Регулусу. — Что за извращенный мазахизм?
— Ближайшие двенадцать месяцев Сириусу требуется куратор, помогающий вернуться к нормальной жизни.
Я разбудила Настю и отправила вместе с кентаврами в лес. Не хочу мучить бедняг. Сириус не самая подходящая компания для этих высокоинтеллектуальных астрономов. А заткнуть бывшего Блэка можно только силой. А им нельзя. Да и девочка может наслушаться много нехороших слов.
— Почему куратором назначили тебя?
— Считается, что никто не поможет адаптироваться лучше брата, — презрительно фыркнул Бродяга. Я вздохнула.
— Идиоты.
— У директора для тебя ещё одна новость, — мы вернулись в замок и направились в кабинет директора.
— Какая? — после десяти минут молчания не выдержала я. — Плохая или хорошая.
— Очень полная, — судя по мрачному взгляду Мастера, новость просто убийственная.
Дамблдор, сейчас больше напоминающий грозовую тучу, тоже не пожелал мне ничего говорить. Просто протянул мне письмо. Официальное. От Визенгамота.
— Заседание состоялось полтора часа назад, — пояснил Лорд Блэк, магия которого медленно, но верно темнела.
— К чему такая срочность? — ой, чую, хвостом чую, что новость может привести к срыву…
— Распоряжение министра, — сквозь зубы процедил директор. М-да, и как тут успокаиваться?
Ладно. Авось переживём…
Я пробежала глазами по диагонали, но мне и этого хватило. Где-то далеко раздался треск и хруст.
— Они. Эти бумагомараки. Решили. Отправить. В Хогвартс. ДЕМЕНТОРОВ?! — на этот раз треск был намного ближе.
— Да, — зло выплюнул Дамболдор и скривился.
— Нахрена?! — я почувствовала как кто-то сжал плечо.
— Сириус Блэк. Его побег спровоцировал ещё одного заключённого, Робина Розье.
— Это муж Винды Розье, — вдруг подал голос Аполлон.
— А причём тут она? — насторожилась я.
— Она похитила малышку Люси.
— А дементоров отправили в Хогвартс потому что…? — в моём голосе зазвучали угрожающие нотки. Даже сама бы испугалась, если бы не была в ярости.
— Розье ищет девочку. В Хогвартсе.
Я зарычала, развернула крылья и сорвалась с места в окно.
— Мне надо успокоиться, — бросила я на последок, правда не знаю, понял ли хоть кто-нибудь моё не то рычание, не то шипение, не то просто крик.
Подо мной проносился Запретный лес. Мне надо было найти пустынное место, но разум никак не хотел проясняться. И тут я вспомнила про горы. Естественно, вспомнила. Как не вспомнить, когда вот они, перед глазами.
Я упала на более менее ровную поверхность и выпустила магию. Уронила голову на руки и выдохнула. От облегчения даже больно немного.
Не знаю, сколько я так провалялась в полубессознательном состоянии, но когда открыла глаза, ничего не увидела.
Сначала испугалась, а потом дошло, что это моя Тьма. Вьется смерчем, к делу хочет пристроиться.
Я вспомнила как мама создавала такие же смерчики, только поменьше. Так.
Вытянула руку и коснулась Тьмы. Та с готовностью отозвалась. Надо передать послание… кому? Дементорам! Тем, кто поедет в Хогвартс. Какое? Чтобы не подходили к студентам ближе чем на пятнадцать футов! Иначе… на ленточки разорву этих выродков.
Вынула руку, смерч разбился на сотню маленьких, те в свою очередь вытянулись в тоненькие линии, пока совсем не исчезли. Всё это происходило довольно медленно. Особенно если сравнивать с мамиными. Те исчезли мгновенно. Наверное, всё дело в опыте? Наверное.
Я с трудом поднялась на ноги, встряхнулась и на пробу взмахнула крыльями. Получилось довольно лениво. М-да. Может… нет. А может действительно…? Вдруг получится?
Что там говорил Фоукс? Чётко представить место, где хочешь появиться, или человека, над которым. Так. Кабинет директора. Идеальная фотографическая память Гермионы мне в помощь. Даже несмотря на мою некоторую рассеянность, я смогла вспомнить место во всех подробностях. Теперь надо разжечь внутренний огонь. Как это, блин?
Промучившись ещё с десяток минут, мне удалось ощутить огонёк. Немного подумав, я нырнула в подсознание. Над озером вился дымок. Я присмотрелась, шикнула на Гека и наконец-то увидела его. Висящий над поверхностью воды огненный шар. Как только заметила, дымок пропал. Не поняла. Несколько секунд тупо пялилась на шар, пытаясь понять, почему исчез дым. Перестала тупить только когда заметила, что шар увеличивается в размерах. Я бы даже сказала, в геометрической прогрессии.
Очень скоро я стояла перед горящим озером. Ладно, пора бы уже заняться делом.
Я открыла глаза и улыбнулась, стремительно хлопнув крыльями за спиной. Вокруг взвился чёрный огонь, забирая меня с собой. Ноги оторвались от земли, волосы растрепались от ветра, голова слегка закружилась, а тело будто повисло в невесомости.
Приземление получилось не совсем мягким. Я появилась в паре дюймах от пола. Одновременно с этим тело прошила боль.
Я даже закричать не смогла, задохнулась и потеряла равновесие. Мир перед глазами поплыл, в ушах зазвенело. Я машинально махнула крыльями, пытаясь удержаться на ногах.
— Гермиона, — чей-то обеспокоенный голос с трудом доносился до сознания.
— Оставь меня, — я попыталась свернуться клубочком. — Оставь, покусаю.
— Я понимаю, что тебе сейчас не очень хорошо, но тебе придётся очнуться. Давай, Солнышко, давай.
Я поморщилась, но всё же открыла глаза. Лежала на чём-то мягком, а надо мной навис дядя. Обеспокоенный дядя. Но вот его лицо разгладилось и он улыбнулся.
— Вот видишь, уже лучше.
— Что это было? — голос звучал слабо. Вообще ощущалась общая слабость. Где я? Точно не в кабинете директора. Больничное крыло?
— Обновление связи Крестный-крестник. Точнее крестница, — раздался чуть с боку другой голос. Холодный, чуть отстраненный, почти безжизненный.
Я повернула голову и тут же закрыла глаза.
— Гермиона? — насторожился он.
— Я усталь. Я хочу домой, под одеяло. Я хочу уснуть. Я хочу проснуться одиннадцать лет назад, — прошептала, пытаясь сдержать слезы.
— Почему? — безжизненый голос приобрёл оттенок удивлённого.
— Потому что это больно. Это очень больно… Серёжа. А я устала, — найти в себе силы и открыть глаза было чертовски трудно. А ещё труднее было не рвануть к крестному, вцепиться в него мёртвой хваткой и разрыдаться в рубашку.
Останавливала меня только слабость. Даже попытка сесть провалилась. Три раза. Потом Долохов и Блэк сжалились надо мной и помогли сесть. Я улучшила момент и всё-таки вцепилась в рукав Сергея, несмотря на то, что пальцы слушались плохо.
— Извини, Солнышко, — несколько секунд потребовалось мужчине, чтобы собраться с мыслями и обнять меня, прижать к груди и прошептать эти слова мне в макушку. Красную макушку. Прошептать быстро, горячо, почти моляще. — Извини, что сбежал. Я был уверен, что ты мертва. Больше не чувствовал связи с тобой и решил, что тебя больше нет.
— А я не позволяла себе верить в то, что когда-нибудь я вновь увижу тебя. Как видишь, ошибалась. И ты тоже. Мы все ошибаемся. С этим ничего нельзя поделать, только смириться и попробовать исправить последствия наших ошибок…