Мечты имеют свойство сбываться

      Рождественские каникулы неумолимо приближались, и в связи с этим я разрывалась. В школе предсказуемо никто не остался. Я тоже собиралась забрать мальчишек и свалить к дяде и крестному. И с нетерпением ждала, когда того блаженного момента, когда сойду с Хогвартс-экспресса. Первое посещение Хогсмида длилось почти весь день и вечер, а закончилось только после дружного воя моей свиты.       Рождественское настроение затопило меня, где-то в теле засело здоровенное шило, которое не давало мне ни секунды посидеть спокойно. Хогвартс то ли заразился моим трепетным ожиданием, то ли сам по себе ждал чего-то. Но по коридорам его коридорам я не могла ходить спокойно, меня подбрасывало на каждом шаге от чрезмерной силы и радости.       Дементоры по этому поводу очень оживились и попробовали пробраться в замок. На следующий день министерские чиновники не досчитались десятка. А не надо лезть к моим друзьям, тем более у меня на глазах. Тем более, после моих неоднократных предупреждений. И не в приподнятом настроении, когда магия звенит во всём теле, требуя выхода.       И естественно, на этой же волне меня припахали обустроить праздничный пир. Я не сильно сопротивлялась. В ответ на мою покладистость в учительской мне выделили личное кресло, позволили везде таскаться с наушниками, жрать волшебное шотландское печенье декана, которое хрен достанешь за пределами самой Шотландии. И самое главное, мне разрешили бегать в деревню не по расписанию, а по необходимости. Последним я бессовестно пользовалась в личных целях, транжиря своё богатство на подарки чуть ли не всему замку.       — Гермиона, ты ведь не покинешь меня? — на кануне отъезда на подлокотник моего кресло сел Хог.       — Что значит, не покину? — удивлённо посмотрела на парня. Сердце заныло от нехороших предчувствий.       — Не оставишь меня на едине с дементорами? — и с надеждой посмотрел в мои глаза.       — А как же профессора? — слабо попыталась отбрыкаться я, но прекрасно понимала, куда катится разговор.       — Они не смогут приструнить Посланников. А я терпеть их не могу, — он содрогнулся всем телом.       — Но… как же… — я не могла подобрать достаточную отмазку, чтобы смыться из замка. Только жалобно и отчаянно смотрела на него.       — Так останешься?       Хель действительно страдает от присутствия конкретно этой нечисти.       Какая Хель?       Не какая, а какой. Ты привыкла звать его Хогвартсом, а я Хелем. У этих бродяг имена бесполые.       — Ладно, я останусь, — вслух вздохнула я. — Тебе повезло. Но в следующий раз предупреждай заранее, а не за пару часов до отъезда!       — Спасибо, — порывисло откликнулся Хог, Хель или как его там правильно. Быстро обнял меня, едва коснулся губами виска и прошептал. — Прости.       А затем исчез. А я опустила голову, сложила руки на коленях и с трудом не завыла. Я хотела к крестному! С дядей и Сири я иногда виделась, они прибегали в лес. С Малфоями ладно, переживу, но крестный! Серёжа! Я дико соскучилась! Да ещё и без мальчиков… потому что я не позволю им тут оставаться. Да и не только я. Тётя Цисси и дядя Люци не поймут, когда я объясню, что их сын остался в замке полном дементоров. Причина? А как я её объясню, если сама не доконца понимаю? Поэтому придётся мальчикам ехать одним…       — Гермиона, — на плечо легла чья-то рука.       — А? — я подняла взгляд и посмотрела на Мастера.       — Тебе помочь? — после недолгово молчания спросил Снейп.       — Как? — я горько усмехнулась. — Если только есть зелье от тоски по любимым, то да, помоги. А если нет, то я сама справлюсь.       Надеюсь. Как-нибудь. Когда-нибудь.       — Я пойду… — выбралась из кресла и уже направилась к выходу, но тут меня окликнул декан.       — Я могу сама объяснить ситуацию с мистером Поттером и мистером Малфоем.       — Да! — я тут же ухватилась за возможность спрятаться от неприятного разговора. Так приободрилась, что даже соображать начала. — Подождите, вы что, видели Хога?       — Не видели, — покачал головой Флитвик. — Только слышали.       Я посмотрела на деканов и поняла, что совершенно не в форме. А это не дело. Встряхнулась всем телом и отрастила хвост и уши. А вместе с внешними атрибутами отрастила ещё и уверенность хищника. И наконец разозлилась на Хога, сильно меня подставившего.       — Так-то лучше, — кивнул Мастер, слегка расслабившись.       — Я сама объясню друзьям, что остаюсь. Думаю, пояснять, почему им не стоит повторять мой подвиг, не придётся. А ещё напишу письмо Лорду Блэку и Серёже, — я повернулась к МакГонагалл.       — Хорошо. Только не певерни всю гостиную, — похоже моя злость их успокаивала, а безобидная размазня настораживало. Ну и кто поймёт этих магов?       Я быстро вышла, прихватив с собой наушники. Едва их не забыла.       С этого момента я ни на секунду не становилась обычным человеком. Пантерой пару раз оборачивалась, а вот в человека нет. Сознательно. Потому что вместе с привычным обликом придёт это бессильное отчаяние.       Кто ж знал, что мне нельзя иметь родственников, пусть даже не кровных. Так отчаянно любить человека, которого знала лишь первые два года жизни и месяц летом, могла только я. И только я, могла задвинуть эту любовь и тоску, помахивая хвостом, вздергивая подбородок и щуря глаза.       Я даже спала в этом облике. Только не в общей спальне, пусть и пустой. Нет, Хогвартс проводил меня в личные покои. Мои личные покои.       Я с любопытством осматривала комнату, строя из себя надменную Наследницу Лестрейнджей. Впрочем, почему строила? Я ей и была. И в своих покоях я приняла истинный облик.       Мои покои представляли собой четыре комнаты плюс ванная комната. Гостиная с высоким потолком, расписанным под звёздное небо. В центре стоял круглый стол из тёмного дерева, четыре таких же стула, обитые мягкой бежевой тканью, черный кожаный диван, два высоких книжных шкафа. Одну из стен почти полностью занимали два огромных окна с широкими подоконниками, а противоположную стену занимали четыре портрета. Уже знакомые мне Основатели. Сейчас на месте был только Годрик.       Я кивнула Гриффиндору и повернулась к Хогу.       — Я могу использовать эти комнаты как хочу? Могу приглашать кого захочу, не пускать кого не хочу, жить тут, изредка забегать или поселить тут кого-то из зверей?       — Можешь делать всё, что считаешь нужным, — пожал плечами парень. — Давно хотел тебе показать покои Хранителя, но подозревал, что в гостиной Гриффиндора тебе привычнее, уютнее или удобнее, поэтому переезжать не будешь. А сейчас там пусто. Так что, где жить особой разницы нет.       — Покои Хранителя? Выглядит довольно современно.       — Так тут, в отличие от остального замка, ремонт делается переодически. Последнее время я обставлял комнату сам, но если захочешь что-то изменить, убрать или добавить, только скажи. Всё будет, как ты хочешь, — и обворожительно улыбнулся.       — Подлизываешься? Правильно делаешь, — я мрачно усмехнулась и быстро прошлась по другим комнатам.       Помимо гостиной, в моём распоряжении были кабинет, спальня и небольшой тренировочный зал.       — Добавить бы в комнатах места для моих фамильяров, да прочих зверей и тут вполне можно жить, — заключила я, подая на огромную кровать.       — Понял, — коротко кивнул Хог. А затем присел рядом, аккуратно провёл рукой по моей шее и тихо спросил. — Сильно разозлилась?       — Сильно. И до сих пор зла. Не люблю когда мои в кой-то веки построенные планы летят в бездну.       — Мне правда…       — Можешь не оправдываться. Дора уже вступилась за тебя.       — Спасибо. Мне жаль что я не дал тебе повидаться с крестным, — и поцеловал меня в лоб.       И что-то в его тоне, взгляде и поцелуе подсказало мне, что несмотря на слова, воспринимает Хог меня далеко не как сестру. Тут всё гораздо хуже. Только вот что это такое, я понять не могу.       — Что, ни на день меня не отпустишь? — это была отчаянная попытка, в которую я не верила. Просто чтобы не молчать. Чтобы заглушить звуком своего голоса печальные мысли, что Хогвартс мне не брат.       — Почему же? Отпущу. Даже на несколько дней. Просто две недели слишком долго. Не вытерплю.       Я кивнула, слабо улыбнувшись. Можно будет сходить на Гриммо через камин. А там Серёжа сам придёт.       — Ты ведь поняла? — неожиданно спросил Хог. Очень грустно спросил.       — Что поняла? — лениво уточнила. Устала как-то. Слишком много эмоций.       — Что я люблю… — тут он смущённо замолк.       Я нахмурилась. Кого или что он любит?! Интересно же. Но тут вспомнилось отношение Хога ко мне. И тут промелькнула сумасшедшая идея.       — Забудь. Не важно всё это. Ты устала, а я чего-то тяну. Спокойной ночи, До… Гермиона, — и исчез. Я приподнялась на локтях, уставившись туда, где он только что сидел.       Вот и какого черта? Серьёзно. Можно мне имя, контактные данные, адрес и характеристику этого черта? Очень надо.       Сама всё знаешь. Не нужен тебе никто.       Ну почему сразу «никто». Смущённый дух и печально вздыхающая Жизнь мне очень нужны. По крайней мере, вы у меня уже есть.       Перестань. Ты правильно догадалась.       То есть Хог влюблен в тебя?! И как Гектор такое допустил?       Не в меня, а в нас. И Гек этого не допустил. Как только заметил, что бродяга Хель оказывает мне знаки внимания, сразу выставил его за наши владения. Ещё и помог Основателям привязать его тут, среди смертных. Но я всегда выбирала себе неподходящих, по мнению брата, любовников.       А у Гектора любовники намного лучше. Такие подходящие, дальше некуда.       Ну, это сейчас.       Ладно, я поняла. Я могу поспать прежде, чем разбираться с влюблённым в тебя, меня или…       Какое ещё или?!       То есть, ко мне ты его не ревнуешь, а к безобидному союзу очень даже? Ты же понимаешь, что ведешь себя по идиотски?       Кого ты хотела назвать третьей?       Наш симбиоз. Тебе уже стыдно?       Мне не бывает стыдно. А ты действительно хочешь разобраться с Хелем?       Как получится, но, в общем-то, да. А теперь, когда мы выяснили самое важное, я могу поспать.       Она не ответила, уйдя на самую дальнюю лавочку моего сознания. А у меня не было ни сил, ни желания раздеваться. Просто превратилась в кошку, и свернулась клубочком, накрыла нос хвостом и заснула.       Проснулась я уже единственной ученицей в этом замке. Меня это едва не раздавило. Из спальни я сбежала с полным ощущением, что через пару секунд там рухнет потолок. И всё что над ним. Бр.       — Боррики, — я нырнула в купальню.       В компании домовушки мне стало получше. По крайней мере паника точно не подняла голову. Хотя бы так.       Я позволила Боррики ухаживать за моими волосами, а сама связалась с Нефритом.       «Как отреогировал дядя?» — спросила я, абсолютно увереная, что тот уже доставил письмо и увидел ответную реакцию.       «Растроился», — очень тактично ответил ворон.       «А более подробно?» — у меня сердце дрогнуло.       «Блэк-хаус цел?» — вклинилась Иза.       «Цел. И даже Малфои пережили эту новость и даже не поседели», — из меня вырвался истерический смешок. — «Но Блэк зол, хотя и принял к сведению, что тебя задержал Хогвартс».       Я вздохнула и закрыла глаза. Надеюсь, я переживу эти каникулы. И Хог переживёт. И дядя. И вообще все!       На завтрак я пришла последней, что, в принципе, естественно. Потому что я сначала занималась собой, а потом фамильярами. И беседами с портретами. Но всё-таки пришлось выползти в Большой зал.       — Грейнджер, — тихо, но довольно внятно сказал Мастер.       Я бросила на него взгляд, выключила режим стервы, подобрала свою магию и села рядом с ним.       — Доброе утро, — я улыбнулась и подтянула к себе тарелку.       Судя по всему, до моего появления вёлся оживленный диалог. Хотя бы какой-то диалог, но вёлся! А тут повисла просто мертвая тишина. Интересно, они хотя бы дышат?       Но я пока беседовала с Морфеем и Изой. Мне было хорошо, я решала, что делась с бродягами в школе. И можно ли их превратить в диких кошек? А потом превратить в свою армию. Или свиту. Ну, заодно выслушивала их предположения, откуда у меня мания величия. Довольно забавные предположения, которые на волне спора между этими двумя скатывались в откровенную пошлятину.       В общем мне было очень весело, а все остальные присутствующие внимательно смотрели на меня. Интересно, кому тут должно быть максимально неловко?       — Что такое зелье Мантикоры? — это название я вычленила из речи Морфеея и так и не смогла понять, что это такое из его невнятных объяснений, который внезапно вспомнил, что мне четырнадцать. Похоже, что-то неприличное.       Поэтому я решила спросить Снейпа. Тот подавился кофе.       — Где ты нашла это название? — медленно спросил Северус очень возмущенным тоном.       — Фамильяр не хочет объяснять, — я улыбнулась, состроив из себя невинный одуванчик.       В глазах Мастера читалось желание свернуть кому-то шею. И я даже подозреваю кому. И меня очень радовало, что у него такая железная самодисциплина. Не хотелось бы становится перед столь сложным выбором: василиск или зельевар.       — Так что это за зелье? — я пыталась улыбаться очень по-детски, чтобы Северус меня не прибил.       — Это зелье превращает домашнюю кошку в дикого зверя, — сквозь зубы процедил Снейп.       Я сначала не поняла, почему все так стесняются этого зелья, но постепенно до меня начало доходить, кто подразумевается под кошкой и в какой ситуации.       — Ну и чего тут такого? — я хотела сказать это небрежно, но получилось так наигранно, что это даже за наигранную наигранность не выдать.       — Это всё, что ты хотела спросить? — уточнил Мастер, взяв себя в руки.       — Пока да. Когда фамильяры опять перестанут внятно говорить, я спрошу, — и продолжила завтрак, хотя зелье не желало выходить из моей головы.        Теперь тишина была не мертвая. Ну, значит, я действительно маг Жизни. Даже тишину оживила!       «Нет, всё-таки откуда взялась мания величия? Раньше ты была скромной», — упрекнула кошка.       «Не знаю. Меня несёт. Займи меня чем-нибудь и я успокоюсь», — я старательно пыталась не задумываться, сколько есть похожих зелий на зелье Мантикоры. И есть ли заклинания со сходным эффектом.       Наконец, я выбралась из-за стола и направилась к Хагриду. Ну, вообще, я хотела к Насте, но не с таким настроением. А с таким настроением, его только исправлять.       — Кажись, тебе нравилось тут, — заметил Хагрид, наливая мне травяной чай. А фрукты и печеньки я попросила принести домовиков.       — Мне до сих пор нравится, — я усмехнулась. — Боюсь, если бы мне не нравилось, то устроила бы скандал. И может, замок этого скандала не пережил бы. Но мне нравится. Я тут как дома. Но там я тоже как дома. И самое главное, там мои родные.       — Кто? Блэк-младший? — удивлённо спросил полувеликан. — Малфои?       — Да, — я грустно рассмеялась. — И Регулус, и Люциус, и Нарцисса стали мне довольно близки. И думаю, с Сириусом у завяжется вполне дружеские отношения.       — Дружеские? А с Пожирателями родственные? По моей памяти, Сириус был похож на тебя по характеру.       — Может быть. Но Пожиратели прожили последние двенадцать лет. Вернули себе репутацию и продолжили жить, как привыкли. И подружиться с ними может только такой же человек, воспитанный прошлым поколением. Их я могу воспринимать как старших родственников. Родителей у меня нет, но надо же кому-то хвастаться и прочее. А вот с Сириусом проще. Он последнее время лечился после Азкабана. И первое время я воспринимала его в штыки. Но после некоторой психологической помощи, Сириус изменился и мне стало проще его воспринимать. И он всегда был бунтарем, любимцем публики и девчонок. И он ещё не до конца вырос. Двенадцать лет в Азкабане — это не развитие. Спасибо, если не деградация.       Я неожиданно очнулась, слегка виновато улыбнулась и пожала плечами, уткнувшись взглядом в окно.       — А Пожиратели тебя не испортят?       Я заржала в голос, едва не облившись довольно горячим чаем.       — Испортить? Меня? Нет, уже не испортят, — я усмехнулась и подтянула к себе коленки.       Мне было хорошо. Так хорошо, тепло и уютно, что я задремала.       Когда я очнулась, то обнаружила себя укрытой мягкой тканью неопределенного цвета, свернувшейся клубком в кресле Хагрида. Остывшая чашка стояла на столе, под боком у меня сидела Иза, а сам хозяин хижины перебирал какие-то травы.       — Извини, — я улыбнулась и потянулась. — Видимо, не выспалась. Если меня будут искать, я у кентавров. Пусть зовут, как хотят.       — Иди конечно.       Я перетекла на пол, определилась, что из конечностей предназначено для ходьбы, и подхватила кошку на руки.       Изу я использовала, как грелку. Потому что, блин, зима. Если тёплая мантия, толстая кофта и шерстяные штаны хоть как-то спасали от холода, то руки и лицо мерзли только так.       — Пешком пойдёшь? — скиптически уточнил фамильяр.       — Просто я идиот, — усмехнулась я, отпустила Изу и до конца обернулась в пантеру. А затем помчалась на четырёх лапах. И почти тут же угодила в сугроб по шею.       — Смотреть надо, куда прыгаешь, — укоризненно заметила Иза и как котёнка за шкирку вытащила из сугроба.       — Спасибо, — я встряхнулась, когда меня поставили на землю, посмотрела как уменьшается фамильяр и огляделась вокруг.       А затем запрыгнула ветку ближайшего дерева. До пристанища кентавров я добралась по верху. Так проще и лапы не вязнут в снегу. А уж чтобы ветка подо мной не обломилась, я могу устроить. Тем более, я столько магии сюда слила!       — Доброе утро, господа, — на месте я обернулась в человека, оставив при себе любимые атрибуты.       — Доброе утро, — меня встретил Бэйн. Вместе с приветствием он слегка склонил голову.       — Как моя девочка? — поинтересовалась я, оглядывая стадо.       — Анастасия сейчас играет вместе с нашими жеребятами, — ответил кентавр.       — Проводи меня к ним, пожалуйста, — я конечно могла и сама найти своего гиппогрифа, но у кентавров очень уязвимая самооценка. Её надо беречь.       — Прошу, — и неспеша пошёл в нужном направлении.       Ну, для него неспешно. Один его шаг — пять моих. Пришлось едва ли не бежать за Бэйном, но я была не прочь побегать. Тем более, тут снег был хорошо утоптан.       Настя заметила меня издалека и сама выбежала навстречу.       — Моя хорошая, — ласково прошептала я в мягкие перья, осматривая гиппогрифиху. Руки машинально прошлись по шее Насти, перебирая перья.       Малышка ни на секунду не останавливалась, переминаясь с ноги на ногу, расправляла крылья, клевала мою мантию и пыталась встать на дыбы.       — Размяться хочешь? Места тут мало? — гиппогриф согласно закивала. — Ну, так пойдём, побегаем.       Я кивнула Бэйну и повела Анастасию к тропам кентавров. Они всегда употоптаны и ведут в сторону замка.       Но идти пешком рядом с молодым и полным сил гиппогриффом невозможно. Поэтому я вновь обернулась кошкой и помчалась с Настей на перегонки. И были обе счастливы.       Но носились мы не только по тропам кентавров. Территория Хогвартса огромна, там есть где разогнаться. И даже взлететь.       Когда моя девочка расправила крылья и взлетела, я с трудом затормозила и села, удивлённо задрав голову.       — Кажется, она уже здорова, — раздался за моей спиной голос декана воронов.       — Да она просто умница! — с чувством воскликнула я, подпрыгивая и становясь на ноги. — Красавица и будущий чемпион!       Она спустилась и тут же угодила в мои объятья.       — Скоро ты окрепнешь достаточно, чтобы не только летать, но и перевозить людей! — я поцеловала свою малышку в лоб.       — Мисс Грейнжер, — позвал меня полугоблин. Я обернулась.       Профессор МакГонагалл и профессор Флитвик, улыбаясь, наблюдали за нами.       — Вы обедать собираетесь? — заметив, что я наконец обратила на них своё внимание, спросил Филиус.       — А что, уже обед? — удивлённо переспросила я.       — Через четверть часа, — ответила МакГонагалл.       — Я отведу Настю и вернусь, — а затем повернулась к гиппогрифу. — Полетели.       Несколько секунд она в недоумении смотрела на меня. Понятно почему. Но мне требовалось время, чтобы вспомнить и отрастить крылья.       Это потрясающее чувство эйфории и короткая острая боль едва не свалили меня с ног, но мне удалось расправить крылья. Чёрные, мягкие, мои.       Настя клацнула клювом, разбежалась и взлетела, обернувшись уже в воздухе. Несколько секунд я любовалась ей, а затем с силой взмахнула крыльями.       Мои крылья были сильнее, а значит, лететь я могла намного быстрее. Но как могла тормозила, позволяя малышке вести.       У кентавров нас встретил детский радостный гомон. Настя приземлилась и её тут же окружили жеребята. Я приземлилась чуть в стороне и улыбнулась на прощание.       — Ещё увидимся! — я не стала убирать крылья, но и подниматься в небо не спешила.       Мне нужен был Бэйн. И он сам подошёл ко мне.       — Найдите ей место, где можно будет спокойно взлететь, — тихо сказала я. — Настя понятливая, всегда вернётся. Но летать ей необходимо. Так же необходимо, как бегать среди ваших жеребят.       — Хорошо.       Ждать продолжения не стала. Отошла на шаг и взмахнула крыльями. Уже в небе ко мне присоединились Фоукс и Нефрит.       — До обеда ещё десять минут, — сказал ворон. — Можешь отдохнуть.       Фоукс молча рванул вперёд, а я за ним. Но от отдыха моё пребывание в небе отличалось почти полностью. Феникс вздумал научить меня летать. И не просто летать. Нет, махать крыльями я умела. Но делать то, что в облике птицы доступно мне на уровне инстинктов, было сложно. Габариты не те.        Десять минут это конечно не время, но я способная ученица. И когда-то всё это уже делала. Мерлин, да я танцевала с Фоуксом. Какая разница каких размеров было моё тело?       Поэтому в Большой зал я влетела через окно, прижав крылья к телу. А затем спикировала к столу и остановилась возле него, зависнув в воздухе. А заодно попыталась отдышаться.       Естественно, что профессора смотрели на меня круглыми глазами. Только Дамблдор не сильно удивился. С крыльями он меня уже видел. И тогда я появлялась из ниоткуда, объятая чёрным пламенем.       Медленно опуститься на пол оказалось труднее, чем угнаться за птицами. Требовалась собраться, а я была счастлива.       Но как-то опустилась. Крылья исчезли, и я почти рухнула на своё место. Нефрит устроился на моем плече. Фоукс хотел сделать тоже самое, но на голове, но после ласкового «ощипаю» решил усесться на столе. На коленях образовалась Иза, а чуть позже прибежал Апполон, которого я устроила там же. Приползи Морфей и Саймон и устроились на столе. Осмотрев всю эту композицию, я рассмеялась и принялась за обед.       Поесть мне удалось только после того, как покормила всю свою свиту и узнала у декана, как можно трансфигурировать одежду. Интересно, да и полезно.       И примерно с этого момента звери вообще перестали от меня отходить. Только фоукс улетел. Остальная свита таскалась за мной как приклеенная.       К вечеру я получила посылку от магистра Ньюта. И забыла об ужине и вообще о мире.       Дело было в том, что он прислал мне пять тетрадей. Достаточно объёмных, потрёпанных и явно переживших не одно приключение в сырых подвалах. Но все эти факты быстро потеряли любое значение.       Тетрадь была исписана русскими буквами. Ну, или что-то близкое. Почерк был практически нечитаем. Даже имя автора и нумерацию тетрадей было сложно разобрать.       А звали её Ядвига Бабьева. И вроде бы она не была магом Жизни, но описывала она всё очень подробно. И не свою жизнь, а обо всех тварюшках, как она их называет, о которых знает. Учебник она пишет что ли?       После того, как почти всю ночь я переписывала текст с русского нечитаемого на английский, я сочинила письмо Саламандеру. Хотела узнать предысторию тетрадей. Хотя бы в каком году жил автор. Понятно что не триста лет назад, но всё же.       — Шла бы ты спать, — после того как Нефрит улетел с письмом, предложила Пенелопа.       Я подняла глаза на портреты — Кандида и Салазар с упрёком посмотрели на свою коллегу, Годрика вообще не было — а затем медленно сползла на ковёр.       — Я хотела переделать свои покои, — сонно ответила и зевнула. А потом поймала взгляд Пуффендуй и виновато улыбнулась. — Потом я не смогу отодрать себя от этого шедевра. А хочется переделать. Хотя бы гостиную.       — Ты устала, — заметила Основатель.       — И что? — я попыталась встать. Не очень удачно.       — Может всё-таки пойдёшь спать? — уточнила Иза.       — А если я изменю гостиную на то, что ты увидишь во сне? — раздался надо мной знакомый голос.       — Ты издеваешься! — возмутилась я, мотая головой. — Я хочу осознанно всё это сделать!       — Может, тогда передашь мне воспоминания? Нашими методами, — он поднял меня на руки.       — Нашими? Это какими? — я оглянулась. Фамильяры свалили в неизвестном направлении.       — Сосредоточься на нужной картинке, — Хог повернул моё лицо к себе, закрыл мне глаза и приложил ко лбу что-то очень холодное.       Я нарисовала в воображении гостиную. Тут же эта картинка утекла из моего сознания и я полностью забыла эту картинку. И тут же уснула, нежно прижимаемая к груди духа школы.       Проснулась я от сердитого голоса Мастера, требующего моего присутствия на завтраке. А так как последним моим воспоминанием был Хог, то я совершенно растерялась.       Окончательно проснулась я уже на полу, тупо пялясь на серебристую лань. Что она делает у меня в спальне? И почему говорит голосом сердитого Снейпа?       — Это патронус, — пояснила Иза. — Иди приводи себя в порядок.       Я кивнула, встала и пошла умываться. Даже Боррики не стала вызывать. Зато привела голову в порядок.       — С добрым утром, чудо, — приветствовал меня Годрик, укоризненно качая головой на своём портрете.       — Ага, — откликнулась я, осматривая гостиную.       Теперь стены были градиентные, переходя с бежевого потолка к темно-коричневому полу. Пол покрывал толстый ковёр, сливающийся с полом. Повсюду были разбросаны разноцветные яркие подушки и пуфики. Стены практически полностью скрывались за полками, на которых стояли книги и разная мелочь. Журнальный столик из красного дерева стоял рядом с камином. Камином? Ну надо же.       Я посмотрела на четыре окна с широкий подоконниками. В каждом из окон виделся разный пейзаж. Ну, не совсем разный, просто разная территория школы.       А над головой у меня было небо. Ох ты ж!       — Нравится? — уточнил Хогвартс.       — Нравится, — я улыбнулась и обернулась к нему. — Спасибо.       Как-то слишком близко был он. Подозрительно близко. Я отступила на шаг.       — Иди на завтрак, тебя там ждут, — что-то проскользнуло в его взгляде.       Я примерно поняла, что хотел дух. Примерно эти же чувства испытывала Дора. Но это их отношения, пусть меня в них не впутывают.       Из покоев я практически сбежала. Как не забыла тетрадь Бабьевой и свои записи — понятия не имею. Не забыла и слава Мерлину.       В Большом зале Снейп смерил меня строгим взглядом, но промолчал.       За завтраком я тоже уткнулась в тетрадь и голову не поднимала. И не подняла бы, если бы у меня её не отобрали.       — Ешь! — приказал Мастер, убирая тетрадь на другой край стола. И силой удержал попытавшуюся вернуть свою прелесть обратно. — Поешь — верну.       Я обиженно засопела, попыталась прожечь дырку в Северусе и бросила гневный взгляд на Флитвика, который молча пододвинул мне тарелку с омлетом с грибами и помидорами, а заодно тыквенный сок.       — Чай хочу, — хмуро пробормотала я, принимаясь за еду.       Я почти не замечала что и как ела. Отметила только, что чай всё-таки появился. Все мои мысли крутились вокруг тетрадки. Взгляд не отрывался от моей работы, переехавших к работе Ядвиги.       Я едва не рычала. Давно я так не сердилась. А на Снейпа никогда. Так сильно — никогда. Магия рвалась наружу, удовлетворять желание пояснить миру, что он считается с сильнейшим.       Взгляд Мастера бесил ещё больше. Чего он удивлён? Сам отобрал у меня дело, спасавшее от тоски. И пусть дело занимало всё моё время, оно берегло мир от меня, у которой отобрали возможность расслабиться. Пусть теперь расхлебывают.       «Гермиона!» — голос Изы в голове не раздражал, но и не успокаивал. — «Тебе надо успокоится».       «Я спокойна».       «Опусти глаза на тарелку».       Я неохотно повиновалась. На пустой тарелке были видны царапины. Закончила с едой. Прекрасно. Вскочила со стула и бросилась к тетрадкам. А затем бросила гневный взгляд на профессоров, и меня охватило чёрное пламя.       Мир слился в одну сплошную размытую картинку. Несколько секунд и ноги ударились об пол. А повернула голову. Большая пустая рама. Моя гостиная, мои покои. Никаких Мастеров и прочих профессоров. Никто не найдёт, не отвлечет и, самое главное, никто не отберёт работу.       Я сделала несколько шагов и бросила тетрадь и бумаги на журнальный столик. Переписанные записи были помяты, ручки не наблюдалось, видимо, по пути потерялась.       Опустилась на колени, сбросив мантию. Руки дрожали, дыхание сбилось, сердце колотилось, в голове будто шумел старый телевизор.       — Чего ты так взбесилась? — на столик заполз Морфей.       — Только попробуй меня усыпить, — предупреждающе заявила я.       — Даже мыслей таких не было, — через несколько секунд тишины ответил змей. — Не о том речь была. Чего ты бесишься, как беременная мантикора?       Я рыкнула, а потом насмешливо фыркнула. Сравнение было великолепно.       — Я просто сержусь, что у меня отобрали занимательное исследование.       — Вы действительно не понимаете? — с каминной полки раздался голос Нефрита. Я мрачно покосилась на ворона. — У тебя отобрали якорей. Обоих сразу. В период, когда твоя магия бурно набирает силу. Естественно, что в подобных обстоятельствах тебя бросает в крайности. Не убила Снейпа, и на том спасибо.       — То есть, это моё нормальное состояние? — мрачно уточнила я.       — Нет, твоё нормальное состояние рядом с якорями. То, что их нет рядом — из ряда вон выходящее событие. Его надо просто пережить.       — Утешил, — буркнула я и вернулась к своим записям.       Так я и жила. Практически не выходила из комнат. Еду мне доставляли домовики, спать заставляли фамильяры, отвечали на мои вопросы Основатели, а если меня что-то не устраивало, всегда могла устроить скандал Хогу. Но больше всего времени я, естественно, уделяла переводу учебника.       Ответ от Магистра Ньюта я получила и окончательно убедилась, что это учебник. И автор его всё ещё жив. Больше ничего о нем не известно, но ладно.       Я бы до конца каникул так и прожила бы, если бы передо мне опять не появилась лань.       — Приходи на обед. Тебе понравится, — сказал патронус, прежде чем я развеяла его к чёртовой матери.       Голос Мастера меня жутко бесил, ничего не могла с собой поделать. Но сообщение к сведению приняла. Нефрит сообщил Дамблдору, что не так и почему это опасно, а тот, в свою очередь, предупредил профессоров. Поэтому меня не дёргали. Что же случилось?       Любопытство победило. И вот я уже в Большом зале, вопросительно и возмущённо уставилась на зельевара. Ну и чего? Ну и где?       — Подожди, — коротко ответил Мастер и отвернулся.       Я недовольно фыркнула и принялась за еду. Всё равно делать нечего. Даже директор где-то гуляет.       — Солнышко, — привлёк меня знакомый голос, проговоривший это ласковое прозвище по-русски. Спокойный, не громкий, но прекрасно слышимый.       Я замерла как кролик перед удавом. Это мог быть только он. Но, но что он тут делает? А если это не он? Если это шутка?       — Не делай вид, что не узнала, — укоризненно заметил голос.       Я обернулась и радостно взвизгнула. Сказать что-то похожее на человеческую речь я пока была не в состоянии.       В несколько прыжков добралась до Серёжи и повисла у него на шее. А затем меня понесло. Я говорила обо всем: жаловалась на жизнь, хвасталась своими достижениями, пересказывала последние новости из моей жизни, спрашивала обо всем на свете. Моя речь всё ускорялась и ускорялась, с английского я перепрыгнула на русский, а потом и вовсе на французский, не заметив этого. Кажется, мой язык просто решил сбежать от остального организма, которого бросает из крайности в крайность несколько раз за час.       Но ладно язык. Сама я вцепилась в крестного мёртвой хваткой, уткнулась в плечо и подергивала ногами от переизбытка радости.       — С Новым годом, Солнышко, — после того, как мой словарный запас кончился, прошептал Сергей, не скрывая улыбки.