Сирень

POV Лиам. Господи, ну что за звиздец с этими кедами! Точно невезучие! Сначала один из них где-то затерялся, и я еле его откопал среди горы другой обуви. Потом перешнуровывал. Когда понял, что сделал это неправильно, снова перешнуровывал. Потом с трудом их на себя натянул, потому что они, сволочи, высокие, и это не самая лёгкая задача. Стоило выйти на улицу, наступил в лужу, и на ярко - рыжей ткани появилось темноватое пятно, которое, надеюсь, высохнет. Чарли, один из моих друзей-омежек, просто завалил меня звонками и назойливым «ну ты скоро?». Ага, скоро, блин. Ща, только такси дождусь. Так вот не самой цензурной лексикой проклиная водителя, который никак не хотел показываться на своей Киа Рио, я стоял и ждал машину. А мат составлял где-то треть моего разговорного слога. И это было не для выпендрёжа, как некоторые говорили, и не потому, что я гопота (хотя, кто его знает?), а просто потому что. Наверное, первое грубое слово я услышал от отца, когда он с кем-то разговаривал по телефону. Что-то вроде «будто ты не знаешь, сколько ебланов в мире есть!». Мне тогда лет семь было. Я эту фразу запомнил и активно стал использовать. Не зная ни значения, ни смысла. Таким образом я быстро прославился, как первый матерящийся ученик, тем более, омега, во всей параллели первого класса. Многие из-за этого считали меня крутым, и это льстило. Однажды наш классный вызвал мою персону к доске, а я, со вздохом поднявшись из-за парты, выдал: «ну сколько же ебланов в мире, господи!». Скандал был такой, что я на всю жизнь запомнил. Родителей вызвали в школу, долго разбирались, папа вообще в неописуемом шоке был, отец отчитал по полной программе, наказал на месяц. В общем, с тех пор я подобными словами разбрасывался только в присутствии сверстников. А сейчас это уже просто в обиход вошло. Наконец, такси соизволило подкатить к тротуару, и я, садясь в машину, назвал адрес. Времени было около десяти вечера. Мои друзья с универа (я закончил его в прошлом году) позвали меня на стрит-рейсинг по ночному городу. Посмотреть. Компания собралась из Чарли, блондинистого омежки с кудрявыми короткими волосами, как у ангелочка, и душой как у дьявола с БДСМ-пристрастиями; Карла, полной противоположности Чарли, так как был брюнетом с длинной прямой челкой, внешность-чертёнок, с душой ранимого романтика; и Эдди, самого стандартного омеги, может, чуть уступающий в смазливости всем нам, но выделяющийся своей огненно-рыжей шевелюрой до лопаток. Пока ехали, я сидел и перебирал край оранжевого свитшота, идеально сочетающегося с чёрными короткими шортами. Бросил короткий взгляд в боковое зеркало автомобиля, где было видно мое отражение. Все те же шатенистые слегка волнистые короткие локоны, чёрные гвоздики в ушах и смазливая мордашка. Как обычно. С ребятами мы договорились встретиться у какой-то кафешки, там взять по коктейлю и оттуда отправиться к месту старта. Автор: на месте «съезда» громко играет песня Homecoming—RyanOtter. Если хотите погрузится в атмосферу полностью, можете включить ее. (Хватит одного раза, — трек не рассчитан на всю главу, а только на этот момент) Темнота ночи и яркие огни города — самое красивое и будоражащее сочетание для меня. На месте съезда уже было куча машин разных марок, цветов, наворотов и типов. То же самое можно сказать и о людях, что там были. Владельцы авто не сильно отличались количеством понтов от своих «железных коней». Смазливые омеги сидели на капотах тачек и о чём-то заигрывающе болтали с альфами. Некоторые открыли двери и багажники, демонстрируя огромные колонки, какие-то навороченные панели. Басы на всю катушку, альфы с самодовольными ухмылками, флиртующие с ними омеги, яркие и пестрые, словно рой бабочек, авто. Почти все представители более слабого пола разоделись в короткие шортики и какие-то топы, хер знает, зачем нужные, если ничего не прикрывают. Некоторые даже напялили каблуки. Пара омежек прошли прямо перед нами, откровенно виляя задницами. Справа толпа окружила какого-то альфу, исполняющего брейк-данс под основную музыку. Помимо главного трека, исходящего из больших колонок, стоящих по периметру, музыка также орала и из тех самых колонок в тачках. Шум заполнял разум, заволакивая восприятие. Но от этого я ловил какую-то особую эйфорию. Где-то двое альф катили друг на друга бочку, доказывая у кого бабла больше, где-то омежка огрел кого-то хлесткой пощечиной, кто-то на всю округу заявлял, что после гонки поедет в отель трахаться, кто-то пытался толкнуть кому-то травку, кто-то сосался, оперевшись о капот, кто-то танцевал, кто-то демонстрировал громкость мотора и ещё много чего. Первый заезд должен был начаться через четыре минуты. Мы решили протиснуться поближе к старту. Там уже стояли три машины, одна была на подъезде. Почему-то мое внимание зацепил альфа возле одного ядерно-рыжего автомобиля, что был на старте: высокий слегка растрёпанный шатен с зелёными глазами, в чёрной косухе, придающей ему брутальности. Он стоял, скрестив руки на груди и болтая с тремя омежками, в открытую с ним заигрывающими. Он мило улыбался последним и отвечал на флирт. Слегка повернув голову вправо, он глянул на толпу, собирающуюся возле старта, и наши взгляды случайно пересеклись. Зрительный контакт длился около десяти секунд, пока кто-то не окликнул шатена и не занял его внимание. То был темнокожий бета, около сорока лет. По словам Чарли, он и был зачинщиком бóльшей части стрит-рейсингов в городе, в том числе и этой. О чём-то сказав и получив кивок в ответ, бета весело улыбнулся и, хлопнув альфу по-дружески по плечу, отошёл. Сюда уже подтянулось много людей, образовывая большую толпу. Гонщики сели за руль. — Ну давайте-давайте, что вы там топчитесь? Мы уже скоро начнем!— обратился к толпе бета. И как он умудряется так громко говорить?— Нет-нет-нет, не так близко, вы же не хотите поджариться? Вот так. Все в сборе? Прекрасно, — мужчина довольно усмехнулся, окидывая взглядом народ. Все притихли.— Итак, приветствую вас на городском стрит-рейсинге!— Люди громко что-то заорали и засвистели.— Дааа, это круто. Я Франко, если кто забыл. Хотя, после ночи со мной никто не смеет этого сделать,— и он многозначительно глянул, вызывая у толпы понимающее «оооо» и опять свист. — Сколько у нас тут в первом заезде участвуют? Пятеро? Прекрасно. Давайте сегодня попробуем кое-что необычное? Слегка отойдём от канона, так сказать. Водители, руки на руль, чтобы я видел, ага. Потом передёрнете,— зрители загыгыкали. — Отлично, все альфачи. Все выходят из машины и хватают себе по омеге, сажаете их на пассажирское рядом с собой. Энджило, ты слышал? Не НА себя а РЯДОМ с собой, — ярко-зелёная BMW громко засигналила, то ли подтверждая то, что понял, то ли возмущаясь таким намеком. — Вот и умница. Зрители ведь тоже хотят поучаствовать?— гул был ему ответом. — Хороший тамада, и конкурсы интересные, — шепнул я Эдди, на что тот громко фыркнул. —Все готовы? Готов? Готов? — Франко по очереди указывал на каждую машину, в ответ получая рёв мотора.— Готов? Готов? Готов? — Франко, можно я дам старт? — в центр вышел омега. Его правый глаз был закрыт длинной рыжей чёлкой. — Конечно, милый,— одобрительно и в то же время пошло оскалился бета. Он слегка отошёл в сторону, уступая место омеге.— Выбираем пару! Быстро! — гонщики выскочили из машин, подбегая к толпе. Я следил за тем, как омеги сами прыгают им в руки с восторженным визгом. Но смотрел я на это шоу недолго. Я почувствовал крепкую хватку на своём запястье, а потом меня потащили вперёд и запихнули в ярко-оранжевую ламборджини галлардо. — Стааарт!— почти простонал омега, что вышел в центр. Наверное, считал это сексуальным. Машина рванула с места, а я даже как-то растерялся. Глянув на водителя, я понял, что это тот самый альфа, что зацепил мое внимание. Что-то заставило меня очнуться и, хоть и с опозданием, но начать катить бочку на парня. — Эй! Это что за херня? Я что, просил тебя об этом?! — Обычно никто не против,— пожал плечами альфа, напряжённо сжимая руль в руках. — А я при чем? Мог бы хотя бы моего мнения спросить! — Котик, давай все претензии потом, дай сосредоточиться. — Какой, к черту, котик?! — Слушай, если ты сейчас не помолчишь, как только мы пересечем финиш, я сам тебя заткну. И очень глубоко,— пригрозил он, зля меня ещё сильнее. Вот это наглость! Вот же ж мудила. Понарожают и не топят. — Ты точно ахуел,— шокировано выдал я, с возмущением видя самодовольную ухмылку этой сволочи. Он гнал как сумасшедший, наверное, на полную скорость. Огни мелькали так быстро, словно сейчас все смешается в одно сплошное пятно. В боковом зеркале было видно остальные четыре авто, что были в опасной близости от нас. BMW всячески виляла, пытаясь обогнать или хотя бы поравняться с нами. На перекрёстке альфа резко выкрутил руль вправо, заставляя машину с громким визгом продрифтовать на асфальте. Я испуганно вцепился пальцами в кресло, мелком коря себя за то, что сразу не пристегнулся. — Пристегнись,— бросил парень, словно прочитав мои мысли. Я не стал отказываться, быстро вытягивая ремень и щёлкая фиксатором. Вновь выворачивая руль и заставляя авто петлять по трассе, альфа переключил скорость, наполняя салон скрипом коробки передач. Машина поехала ещё быстрее, вжимая меня в сиденье. От вспышек мелькающего света кружилась голова. Я думал только о том, что хотел бы выжить сегодня. Вот же сволочь, кто его просил меня за собой в машину тянуть? Пока я проклинал этого Шумахера, сам не заметил, как мы выехали на финишную прямую. За все время нас никто так и не смог обогнать, и даже поравняться, поэтому выигрыш был обеспечен. Я не понял, что я ощутил, когда мы пересекли финиш. Наверное, облегчение. Стоило затормозить, как тачку со всех сторон облепили люди. Альфы вели себя более-менее сдержанно, а вот омеги чуть ли не облизывали ее... а, нет, реально один ебанат лизнул лобовуху. Ой, ну и пох, меня его глисты в последнюю очередь волнуют. — Тебе понравилось?— спросил альфа, поворачиваясь ко мне. Из машины он выходить почему-то не стремился. Я посмотрел на него как на идиота, а потом открыл дверь и покинул салон, пытаясь протиснуться через орущую толпу. — Встречайте нашего Короля гонок! Стив Бэйкер! Как обычно, самый первый!— бета восхвалял победителя. Надо найти ребят. — Твою мать, копы!— громкий крик создал мгновенный хаос: люди заметались, рассаживаясь по машинам, или же просто разбегаясь в разные стороны. — Эй, давай я подвезу?— за запястье снова потянули. Даже догадываться о том, кто же это мог быть, не нужно — очевидно, что этот гребаный Шумахер. — Иди к черту, ты меня уже подвёз,— не оборачиваясь, рыкнул я, глазами ища удобный путь, чтобы побыстрее удрать. — Ой, да что я тебя спрашиваю-то? На секунду мне показалось, что отвертеться от него оказалось безумно легко, но я никогда так сильно не ошибался в своей жизни. Земля резко ушла из-под ног, а асфальт поменялся местами с небом. Альфа закинул меня на плечо и понёс к машине. Твою мать, только не снова. Снова то же сиденье. Хлопок двери слева, и водитель за рулем. Суматоха за окном не прекращалась. Пару раз я ловил ревнивые и разочарованные взгляды в свою сторону. Альфа нажал на газ и стартанул с места. Ехали мы чуть спокойнее, чем во время гонки, но все равно быстро. Калейдоскоп огней ночного мегаполиса мелькал по салону, сзади слышался вой сирен. И как я в это вляпался? Перед глазами в быстрой съемке пронеслись события последнего дня. Ах да, точно... Легче не стало. — Эй, тебя как звать-то? — Не надо меня звать,— огрызнулся я. — Имя у тебя какое? — Красивое. — Да ёпт! Назови мне своё имя,—не отступал альфа. — Нахрена? — Обломишься что-ли, если скажешь? — Тебе мое имя ничего не даст. Забудешь, как тысячи других. — Оу, ты что, уже ревнуешь?— усмехнулся водитель. — Нет, просто констатация факта,— бесстрастно ответил я. — Тогда буду называть как захочу. — Ага, и как, на пример? — Персиком,— я чуть в астрал не вышел. Это где его так переклинуло? — С какого перепугу? — От тебя пахнет персиками и мёдом. Отсюда ассоциация,— пояснил парень. — А, вон оно чё, Михалыч. Но не, давай ка лучше ты просто довезешь меня домой, а потом забудешь и отвалишь? — Сделаю все в точности до наоборот. Везу я тебя сейчас не к тебе домой, а к себе. Вряд ли я захочу тебя забывать, а отваливать пока не планирую. — Ты охренел?— только и смог выдать я. — Нет, я таким родился. — Ну пиздец. Мне как-то по барабану. Я не хочу лишаться своей свободы. Я... не хочу... лишаться свободы...