Сирень

Вот уже полчаса я лежу и смотрю на спящую мордашку альбиноса. Тот переодически морщил носик, от попадающих на лицо лучей. Все-таки он был красивым. Не милым, хотя это тоже присутствовало, ведь смазливость свойственна почти всем омегам. Он был именно красив. Идеально прямые волосы цвета холодной светлой платины. Аккуратный нос, вздернутый на кончике. Веер белоснежных ресниц, немного подрагивающих во сне. Нежно- розовые губы: нижняя чуть пухлее верхней. Точеный подбородок, четкие скулы. Тонкая шея, на которой почти не заметен кадык. Он прекрасен. Омега зевнул, слегка приоткрывая глаза, я же моментально притворился спящим, не имея возможности видеть сонное чудо. Парень не двигался, а лежал в той же позе. Тишина, нарушаемая только ровным дыханием. Чего же он выжидал? Странно, что он никак не отреагировал, когда проснулся нос к носу со мной. Я почувствовал у себя на скуле чужие пальцы, которые нежно, словно бабочки, провели от уха к подбородку, потом касания перешли на татуировку, очерчивая контуры символов «А» (альфа) и «Ω» (омега). В груди словно растеклось тёплое молоко, грея и обволакивая изнутри. Сердце начало заходиться в бешеных ритмах, и не выдать себя стало практически невозможно. Я мягко перехватил руку омежки, открывая глаза и с теплотой смотря на парня. В его взгляде сначала мелькнул испуг, потом заменяясь смущением и легким румянцем на щечках. Мико отдернул руку, отводя взгляд. — Прости, я сорвал тебя с работы вчера...— тихо проговорил он. — Нет, не переживай. У меня уже не было ничего важного, — конечно, у меня было совещание, но омеге я говорить об этом не стал. — Все равно извини. Жалкое было зрелище, да? Просто я очень грозы боюсь. Я выглядел глупо, — омега грустно усмехнулся. — О чем ты говоришь?! — изумился я.— У всех есть свои страхи. В этом вовсе нет ничего сверхъестественного, а тем более глупого или жалкого. Я был вовсе не против помочь тебе и рад, что смог успокоить. Даже не думай так. Все в порядке, ладно? — Мико коротко кивнул.— Вот и хорошо. А теперь идём завтракать. Я быстро почистил зубы и привёл себя в надлежащий вид. Пока омега умывался, я решил приготовить что-нибудь. Выбор пал на яичницу с помидорами. Мико появился на кухне практически сразу, как только тарелки коснулись поверхности стола. Впервые парень не стал отсаживаться подальше, а сел на стул рядом со мной. Я был доволен своей маленькой победой, наслаждался завтраком и компанией в виде омежки и радовался, что смогу наслаждаться ей целый день, ведь сегодня суббота. Когда мы поели и перебрались в гостиную, я отважился спросить, как Мико попал в этот отвратный клуб. Омега какое-то время сидел, задумчиво смотря в одну точку. Я уже решил, что останусь без ответа, но омега все-таки заговорил: — Когда мне было пять лет, папа стал часто приводить в дом других альф. Их было немного, но от этого факт измены не смягчался. На меня он внимания не обращал совсем. Я был просто пустым местом для него. Отец пытался говорить с ним, уговаривал прекратить, если не ради него, то ради меня, ссорился с ним. Однако, папа был будто невменяем. Он утверждал, что это природа омег такая, что измены заложены у них в инстинктах и все в таком духе. Вот тут отец и начал вливать в себя спиртное. Сам налево не ходил, но с горем справлялся как мог. Теперь была очередь папы вразумлять мужа-алкоголика. Отец пил все больше. Это постепенно из простого утешения превращалось в зависимость. В общем, в результате, папа ушел. Где он сейчас я не знаю, и не то, чтобы мне было интересно. Как-то раз отец сильно напился в баре. Там устроили массовую драку и его забили насмерть. Суд распорядился отдать меня на попечение дяде по отцовской линии. Ему было около тридцати, а мне приблизительно девять. Он на тот момент только открыл свой клуб, но я не знал, что там может быть. Хоть я и был для него обузой, так как бизнес только начал развиваться, дядя вполне хорошо со мной обращался: покупал новые вещи, всякие вкусности, уделял мне время, водил в кино и так далее. Когда мне исполнилось шестнадцать, день рождения ни с кем, кроме дяди я отметить не мог, ведь родителей нет, а сверстники меня недолюбливали. Поэтому мой единственный родственник повёл меня в свой клуб. Я впервые был в подобном заведении, и проклинаю тот день, когда я вообще перешагнул порог этого ада. Первое мнение было, конечно, положительное. Я прекрасно отметил своё шестнадцатилетие. Познакомился с омегами из персонала и очень с ними сдружился. Все чаще я приходил в «Ночное озеро». Все шло прекрасно. Особенно мы сдружились с омегой по имени Марко. Он учил меня танцевать, давал советы, был своего рода наставником. Вскоре дядя придумал то самое шоу. Вода тогда ещё была нормальной температуры. Первым, кто решил попробовать это на себе, был именно Марко. Шоу вызвало триумф. Омега, извивающийся под струями воды, соблазняющий зрителей своим телом и плавными движениями. На этом дядя не остановился. Деньги помутили его рассудок. Он решил сделать воду холодной, чтобы извивания выглядели естественными. Через три месяца Марко умер от переохлаждения. После него был второй омега. Мы были плохо знакомы, но через какое-то время его ждала та же участь, что и Марко. С тех пор я очень боялся этого шоу. Потом дядя засадил в колбу своего любовника: молодого, красивого парня. Сам он был довольно ранимым, и очень быстро сошёл с ума. Пытался наложить на себя руки. Часто плакал, после чего срывался на громкий смех, который выражал гораздо больше боли, чем могли бы выразить слезы. Исход: психушка. Последний смог сбежать где-то через три недели после того, как его туда запекли. Дядя совсем отчаялся найти нового актера на эту роль, пока его выбор не пал на меня. Это было полгода назад. Оставался месяц до того, как мне исполнилось девятнадцать. Я очень долго отказывался, старался разубедить дядю, хоть как-то отрезвить его... Все бестолку. Я действительно оказался за стеклянной стенкой. Мой самый страшный кошмар осуществился. Я заболевал три раза от слишком холодной воды, каждый раз надеясь, что это хоть как-то повлияет на дядю, но стоило мне выздороветь, снова оказывался в колбе. Я пытался уволиться, хотя понимал, что это бесполезно. Пытался несколько раз сбежать, но за этим четко следили, ведь случай с побегом уже был. Тот раз, когда ты меня забрал, был ещё не самым худшим случаем,— Мико замолчал, а потом с надеждой посмотрел на меня. —Больше всего боюсь вернуться в клуб. — Я этого не допущу, — уверил я омегу. — Верь мне, — и, словно в доказательство, я сжал его руку. Ближе к ночи опять началась гроза. К этому времени я уже лежал в кровати и читал какую-то книгу, подаренную мне на день рождения Лиамом. Раздался негромкий стук в дверь, после чего та приоткрылась, и на пороге появился слегка смущённый Мико. Сверкнула молния и парень вздрогнул, со страхом глядя в окно. — Эш, можно... Можно с тобой побыть?.. М-мне страшно... — Конечно, ложись,— омега смутился ещё сильнее, опустив глаза в пол. — Просто ложись и спи, — вздохнул я. Альбинос прошёл ближе к кровати, но раскатистый гром заставил его быстро шмыгнуть под одеяло. Я тихонько посмеялся, откладывая книгу и гася свет. — Не смешно,— пробурчали из-под одеяла. — Нисколько,— согласился я, ложась и отворачиваясь в другую сторону. Комнату снова на момент залило светом, после сопровождаясь грохотом. — Эш... Об... об-ними меня... п-пожалуйста. — Хорошо,— я повернулся к омеге и лёг к нему достаточно близко, чтобы обнять. В комнате было темно, но все равно было видно, как покраснели кончики ушей парня. Его волосы немного мешали, но не сильно. Мико немного поерзал и придвинулся вплотную. А вот это уже было плохо. Хоть двойной слой одеяла, которое я ещё не успел сменить с зимы на более легкое, скрывал наливающийся стояк, чувство неудовлетворенности - не самое приятное, что может быть. Запах бил в нос, заставляя возбудиться ещё сильнее. В аромате омеги еще не присутствовало тех тревожных ноток, что вчера. Сейчас они были скорее сонными, придавая сладости и тягучести. Альбинос ещё какое-то время дрожал и ёжился от световых вспышек и оглушительного грома, но вскоре уснул, ещё ближе придвинувшись ко мне. Когда я был уверен, что парень не проснется, встал с кровати и пошёл в ванную, чтобы снять сексуальное напряжение. Я редко занимался рукоблудством, но выбирать не приходится. Получив разрядку, вернулся и быстро уснул. *** Следующие несколько недель тянулись медленно и спокойно. Грозы и дождей больше не было. На их место пришла жаркая солнечная погода, присущая июню. Мико больше не закрывался и не игнорировал меня, но вместе мы больше не спали. Я больше не задерживался на работе подолгу от нежелания возвращаться в пустую квартиру. Теперь, открывая дверь, меня встречал манящий запах ужина и, конечно же, прекрасный аромат сирени. Им я никогда не надышусь. К слову, Мико выполнял почти всю работу по дому, как если бы мы были супругами. Хоть я и говорил, что ему вовсе не стоит это делать, парень настаивал на своём, оправдываясь тем, что ему больше и заняться-то нечем. Он обожал ходить в оранжерею и проводил там довольно много времени. Садовод, который все ещё приходит раз в два дня, научил омегу ухаживать за некоторыми растениями, рассказывал ему об их особенностях, показывал, как их отличить и все в таком духе. К слову, они неплохо сдружились. Пару раз омега все же спрашивал о том, не мешает ли он мне, и не стоит ли ему съехать, но я его успокоил, сказав, что он может оставаться здесь, сколько ему вздумается. И всё-таки кое-что меня беспокоило. Между нами все ещё не было доверия. То есть, я ему доверял, а вот в обратную сторону это не работало. Мне очень нравится Мико... Может, это даже больше чем просто «нравится»... Но что он чувствует ко мне? —Я дома,— привычно оповестил я, перешагивая порог квартиры. Эта неделя была довольно сложная и я рано уезжал из дома и поздно возвращался, из-за чего почти сразу ложился спать. Поэтому Мико почти не видел. Лишь утром, когда он ещё спал, и вечером, когда мы ужинали. Я даже не сразу понял, что что-то не так. Запаха готовой еды не было, зато сиренью пропиталась почти вся квартира. Тишина квартиры настораживала. На кухне не звенела посуда, в гостиной не шумел телевизор. В оранжерее никого не было. Это я знал, так как оставил машину на подземной парковке, заодно проверив, нет ли омеги в зимнем саду. Разувшись и сняв с себя пиджак, я пошёл искать альбиноса по квартире. Кухня, как и ожидалось, оказалась пуста, гостиная тоже. Но сильнее я заволновался когда и в спальне омеги никого не оказалось. — Мико? — позвал я, надеясь, что мне ответят.— Мико!— не получив ответа, повторил я зов. Тишина. Где же он может быть? Второй раз обойдя квартиру и повторно заглянув в комнаты, я заметил, что ванная, находившаяся на первом этаже, заперта. Липкое чувство волнения меня не отпускало, заставляя постучаться и спросить, все ли нормально. — Д-да, я в норме,— с запинкой донеслось из-за двери.— Прости... я не успел приготовить ужин. — Да черт с ним, с ужином. С тобой точно всё хорошо? — что-то за дверью брякнуло и, видимо, разбилось.— Мико? — А, да... Эш, не волнуйся...— омега говорил, а его голос выдавал абсолютную ложь. — Мико, открой дверь,— попросил я. Молчание в ответ.— Слышишь? Открой,— настаивал я, но ответом вновь была тишина. — Малыш, открой, иначе я сам это сделаю, — пригрозил я. По ту сторону послышался тихий шелест, и замок повернулся. Я дернул ручку, да так и застыл. Сильный запах сирени заполнил собой все легкие, затмевая мозг. Мико стоял на пороге, еле держась за дверной косяк. Волосы растрёпанны, из одежды только прозрачно-белая туника, едва на четверть прикрывающая ноги. Щеки сильно покраснели, а дыхание было тяжелым и горячим. Можно было подумать, что у парня просто жар, если бы не было очевидно, что у него началась течка. Физиология альфы дала о себе знать стояком и диким желанием обладать. Альбинос стал сползать по дверному проему на пол, но я вовремя подхватил омегу на руки и понёс в его спальню. Мико обхватил меня за шею, принюхиваясь ко мне и прижимаясь ближе. Положив ношу на кровать и с трудом справляясь со своими же инстинктами, я взволновано посмотрел на омегу. — Я могу сходить за подавителями. Какие ты обычно принимаешь? — уже собрался встать и пойти к двери, но меня схватили за руку. — Нет, Эш... останься, — прошептал парень, с надеждой глядя на меня. — Я хочу, чтобы сейчас ты побыл со мной. П-пожалуйста. — Малыш, в тебе говорят инстинкты,— мне нужно срочно покинуть комнату, ведь я сам уже еле держу себя в руках.— Я могу попросить Лиама. Он заберёт тебя к себе и ты не будешь один. — Нет, ты не понимаешь. Я хочу провести течку с тобой. Если бы это был кто-то другой, то я бы, не задумываясь, согласился на подавители. Я знаю, что я говорю. Предыдущие течки мне ни с кем не хотелось проводить. А с тобой хочу. Я что, совсем тебе не нравлюсь?.. — он спросил так, будто это была внезапная догадка, в которой он теперь был уверен на все сто процентов. — Глупыш. Как ты можешь не нравиться? Просто, меньше всего на свете я хочу, чтобы ты пожалел об этом. — Эш, я не пожалею. Я тебе доверяю. Он потянул меня за руку, приближая к себе. Я лёг рядом с омегой. Слова о том, что парень мне доверяет, никах не хотели вылетать из головы. Запах проникал в сознание, окутывая собой, лишая мыслей. Мико потянулся за поцелуем, едва касаясь моих губ. Я, все ещё не уверенный в своих действиях, провёл языком по приоткрытым губам альбиноса, скользнул по зубам, побуждая разомкнуть их, проник в его горячий рот. Из-за течки его температура была значительно выше моей. Немного робкий поцелуй вдруг превратился в страстный и жаркий, граничащий с безумием. Задумываться о последствиях уже не приходилось. Навалившись на омегу и подмяв его под себя, я продолжил терзать его губы. Отстранившись, провёл языком от ключиц к уху, и обратно поцелуями. Тунику я расстегнул (впереди она была на пуговицах), зацеловывая вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь, спускаясь ниже. Мико потянул за мои волосы, стягивая с них резинку. Челка спáла на глаза, но почти не мешала. Пока я зацеловывал торс омеги, волосы скользили по его телу, заставляя его дрожать. Он рвано вдыхал и так же выдыхал. Мико потянул меня за галстук, намекая то, чтобы я его снял. Я отстранился, стягивая удавку, снял всю оставшуюся одежду. Омега ерзал на простыне, сводя и снова разводя колени от, видимо, дискомфортных ощущений течки, смешанных с сильным возбуждением. Ткань под ним уже намокла, и липла к телу. — Эээш, не тяни...— простонал он, прикрыв глазки. Это сорвало последние тормоза. Нависнув над омегой и закинув его ноги себе на плечи, я провёл пальцами по его промежности, слегка растянул, подготавливая. А потом вошёл в него сразу наполовину. Смазки было много, и она позволяла это сделать. Мико громко и протяжно застонал, судорожно сжимаясь вокруг меня. Внутри омеги было очень горячо, что возбуждало ещё сильнее. Я толкнулся снова, погружая член в парня полностью. Альбинос сминал простынь в пальцах, выгибался и откидывался на кровать, пока я вбивался в него, стонал, кричал, словно в бреду. Из его глаз текли слезы удовольствия. Пошлые шлепки и крики заполнили комнату. Щеки совсем раскраснелись. Колечко пульсирующих мышц идеально принимало меня. Факт, что Мико — моя истинная пара, стал ясен, как день. После первой сцепки я плохо помню, что было. Сколько раз все повторялось по кругу, никто не считал. Я плохо соображал, день сейчас или ночь, да и разницы не было. Мы слишком сильно были увлечены друг другом. Мико полностью отдавал мне себя, а я брал его так, как нам обоим хотелось. Тела были раскалены до предела. Мы всего лишь два раза были в ванной, умываясь, но и там не останавливались. Весь рацион составляли быстрые перекусы, после чего безудержный марафон продолжался.