Сирень

— Я беременный... — признался-таки я, поднимая взгляд на брата. Глаза предательски щипало от вновь нахлынувших слез. — Как?.. — выдохнул Эш. Тупой вопрос. — Эш, только не говори мне, что я действительно должен сейчас объяснять, как именно это делается, — прошипел я с сарказмом. Я не хотел вымещать всю злость на своём брате, единственном родном человеке, но ничего с собой поделать не мог. — Ты вроде уже взрослый мальчик. Эш упёрся руками в столешницу, наклонив голову: — Кто? Кто это сделал? — я уловил стальные нотки в голосе. Так сильно волнуется за меня?.. — Не имеет значения, кто, Эш. Все равно уже ничего не изменишь. Да, изменить уже ничего не получится... *** Когда Франко закончил свою «вступительную речь», он уступил место мне и я вышел в центр, вставая прямо перед выстоявшимися авто. Плавно подняв руки вверх, я хитрó глянул на водителя рыжей Галлардо, на что тот заревел мотором, а потом резко опустил руки, давая старт. Автомобили мгновенно рванули со своих мест, чуть ли не сшибая меня потоком нахлынувшего ветра. Довольный собой, я прошествовал к толпе зрителей, вклиниваясь между ними. Участники дорожного беспредела должны были намотать три круга вокруг всей территории Flacon’а. Выигравший получает приз в 200 тысяч баксов. Сумма не шуточная, но все же не детки в машинки играют, а люди, называющие себя профи. Стайка машин промчалась перед нами. Рыжий Галлардо уступал кислотно-розовому Бентли, чьим водителем, как ни странно, являлся Эрик. На втором круге они поравнялись. А на третьем, заключительном, Стив сделал рывок вперёд, чем заработал первое место. Остальные авто не сдались, продолжая вдавливать педаль газа в пол, выясняя последующие места. Я уже, было, ринулся в сторону Стива, но кто-то толкнул меня, выбивая из рук телефон, и я вынужден был остановится, чтобы его поднять. К слову, едва нашёл бедный мобильник, рыская среди ног бежавшей толпы. Слава богу, какой-то бета поднял его и отдал мне. Но стоило развернуться... Там, оперевшись о бампер, Стив самозабвенно целовал Эрика... Но... Разве там должен быть не я? Мягко отстранившись от розововолосой шлюшки, альфа беспокойно оглянулся по сторонам, не замечая меня среди прочих людей, подался вперёд, шепча что-то на ухо этой твари. К горлу подступил ком. Я не хотел больше смотреть на это. Расплывающимся от слез взглядом я попытался найти выход из толпы. Распихивая людей, я не заметил Франко, который положил мне руку на плечо, останавливая. — Стив выиграл, не поздравишь его? — недоуменно взглянул он на меня. — Его и без меня неплохо там поздравляют, — дрогнувшим голосом произнёс я. Посмотрев Франко в глаза и чувствуя, как скатываются по щекам первые слёзы, я произнёс: — Хорошо быть бетой, Франк. Нет никаких гормональных вспышек, загонов и истинных. — Значит, вы со Стивом истинные? — Не думаю, что для него это что-то значит. Передай ему, чтобы больше не появлялся рядом со мной ни-ког-да. Спасибо за вечер, — я мягко скинул его руку со своего плеча и пошёл к дороге, ловя там первое попавшееся такси. Дома я успокоился. Внутренний голос вновь выедал мозг нравоучениями, только в сто раз сильнее прежнего. Попил чай с печеньем, умылся и решил лечь спать. Но как только голова коснулась подушки, я разревелся. В ту ночь уснуть мне так и не удалось. Я захлебывался в слезах, поначалу пытаясь побороть нахлынувшие эмоции. Когда сдался, стало легче, — ком в горле уже не так душил, но слёзы продолжали течь ручьями, а тело била дрожь. На следующий день на работу я не пошёл. Впрочем, и в ближайшие несколько суток тоже. Стив не приехал, не позвонил и не написал. Он словно забыл. Его словно и не было. Либо альфа действительно во мне не нуждался, либо Франко со всей серьёзностью отнёсся к моей просьбе. Через неделю я все-таки вышел на работу, задолбавшись заниматься самобичеванием. Лишних вопросов никто не задавал. Только Эдди бросал на меня обеспокоенные взгляды и пару раз спрашивал, что случилось, на что я отмахивался, мол, «все норм». Спустя пару недель у меня участились головные боли и по утрам стало чаще тошнить. Я не очень испугался, думая, что в этом ничего такого нет, и вскоре все пройдёт. Не прошло. Стало напрягать то, что ел я теперь в два раза больше. До последнего списывал все на стресс, откладывая то и дело поход к врачу на потом. Меня бы это и дальше не заботило, если бы я не грохнулся в обморок, когда подстригал своего клиента. Врач, вызванный Эдом, огласил «прекрасную», по его словам, новость о том, что я беременный. После этого я закрылся у себя дома и просто тихо плакал. Не было истерики, был уставший взгляд и нудный, отвратительный, как скрипка в руках неумелого скрипача, внутренний голос, обвиняющий меня во всем подряд, а в особенности в ошибочном доверии альфе, слабости и влюблённом идиотизме. Я уже даже смирился со своим положением, решив, что рожу и воспитаю малыша сам, что буду любить его и что не буду одинок даже без пары. Пока не раздался звонок в дверь. Я только что принял душ, поэтому наскоро закутался в полотенце и прошлёпал в прихожую. Сразу открывать не стал, предварительно посмотрев в глазок. На пороге стоял будущий отец моего ребёнка. Это если формально. Для меня же он таковым не являлся. Звонок раздался вновь, после чего последовал нетерпеливый стук. Я прислонился спиной к двери, вздыхая и прижимая руки к груди. — Лиам, открой, — просит он. Молчу. — Пожалуйста, открой дверь, нам надо поговорить! — Нам не о чем разговаривать, — все же подаю голос я, бессмысленно смотря в потолок. — Лиам, это была ошибка! Дай мне все объяснить! — Нет, Стив, ты исчерпал все свои шансы. Я больше не поведусь на это. На то, чтобы немного успокоиться и смириться, я потратил четыре недели. На то, чтобы вновь сорваться, потребовалась минута. — Открой чёртову дверь! Почему ты не хочешь меня слушать?! — закричал Стив. — Потому что это все из-за тебя, ублюдок! Я не хочу тебя видеть больше никогда в жизни! Не приближайся больше ни ко мне, ни к моему дому, ни к нашему ребёнку! — все это вырвалось само собой и я уже позже осознал, что последнюю фразу я сказал очень зря. Затихнув, я стал прислушиваться к тому, что происходило за дверью, но не услышал ни одного звука, ни одного признака жизни. Но все же раздался неуверенный скребок в дверь: — Персик, — сердце с острой болью сжалось, а по спине побежали мурашки от этого прозвища, от тона, ласкового тона, которым было оно произнесено. По щекам покатились горячие капли, — ты беременный?.. — Даже не надейся на то, что ты когда-нибудь его увидишь! — рявкнул я, прикладывая руку к животу. — Прошу, умоляю тебя, Лиам! Только оставь его! Я сделаю все что хочешь, только не избавляйся от него!!! — срывающимся голосом закричал альфа. Я быстро щелкнул замком, распахнул дверь и наградил альфу хлёсткой пощёчиной с такой силой, что его голова метнулась в сторону, и тут же начал образовываться яркий красный след. — Да как ты мог подумать, что я способен на такой поступок, ёбанный ты придурок!!! — зашипел я ему прямо в лицо. — Я не хочу тебя видеть больше никогда! Если ты ещё раз посмеешь сюда заявиться, я убью тебя, Стив! Клянусь, я сделаю это! — не обращая внимания на слёзы, я продолжал кричать на альфу, срывая голос. Он не смотрел на меня, так и продолжая стоять, отвернувшись. В груди клокотала жгучая обида и гнев. Я замолчал. Постояв ещё секунду в коридоре, я скрылся за дверью, громко хлопнув той, и закрылся на все замки. Не собираясь больше продолжать диалог и что-либо слушать, пошёл в спальню. Стив больше не пытался достучаться до меня. В окно я видел, как он выходит из подъезда и садится в машину, тут же уезжая. Сейчас я вспомнил про своего единственного по-настоящему родного человека. Наскоро одевшись и, даже, не причесавшись, вызвал такси и поехал к брату. *** Теперь я сидел здесь и просто молчал, потягивая немного поостывший чай. Молчали и Эш с Мико. Именно это мне сейчас было нужно. Но тишину все-же нарушил Эш: — Что собираешься делать? — Рожать, — спокойно пожал я плечами, успев уже остыть. — И будешь воспитывать ребёнка один? — Если хочешь, можешь присоединиться, — съязвил я. — Ты ведь понимаешь, что одиноким омегам очень непросто...— ну все, приехали. Лекция на два часа от старшего братца обеспечена. — Не-не-не, Эш, давай, пожалуйста, без этого. На аборт я не согласен и ни за что не соглашусь. — Сдурел? Какой аборт?! Раньше башкой думать надо было, теперь поздно. Либо ты миришься с тем альфой, либо переезжаешь к нам. — Братик, да у тебя отцовский инстинкт проснулся!— всплеснул я руками. — Мико, видишь, пора бы ему уже своих детей... — Лиам! — зарычал на меня Эш, а его омежка залился краской. — Лиам, — подполз ко мне альбинос, — может, правда, к нам переедешь? Так будет лучше. Лучше-то оно лучше, но быть «третьим лишним» желания нет. У них буквально только что начались отношения, цветочки, поцелуйчики, секс... А я буду не ко двору. Да и вывернет меня от их розовой сладкой ваты раньше, чем они притронутся друг к другу. И квартирку свою любимую оставлять не хочется. Однако, Эшу все-же удалось уговорить меня на ночевку, — мол, «поздно уже, небезопасно» и бла-бла-бла. Спал я в комнате для гостей. Ну, как спал... То ворочался, то в потолок смотрел, проглаживая ещё плоский живот, то вставал и подходил к окну, то просто тихо плакал, уткнувшись в подушку. В общем, все что угодно, только не сон. Рассматривая витиеватый орнамент на обоях, думал, как буду жить с ребенком, придумал даже два радианта имени: если альфа или бета, то Ной, а если омежка, то Эллиот. Размышлял, кого бы я больше хотел: альфу или омегу. Пришёл к выводу, что не знаю. Был бы счастлив и милому омежке, и взбалмошному альфочке, и собранному беточке. Незаметно мысли перетекли к отцу ребёнка. Стив. Все ведь так хорошо начиналось... Хотя с самого начала было странно рассчитывать на верные отношения: начиная с того самого придурка, что лизнул лобовое стекло в день нашего знакомства, заканчивая Эриком. При всей моей нелюбви к подобным омегам, Стив и сам виноват. Сколько бы к нему не клеились омеги, он ни разу не оттолкнул ни одного без моего вмешательства. Каждый раз быть словно цепной Цербер? К черту, лучше одному, чем так. И где же ваша хваленая истинность? Где верность до гроба? ГДЕ, ЧЕРТ ПОДЕРИ?! Где то, что так красиво описывают в книгах, начиная с детских сказок о принцах и заканчивая полноценными романами? Почему же у родителей была такая гармония и любовь? Почему у Эша с малышом Мико все так чудесно? Что со мной не так? Я когда-то провинился и теперь расплачиваюсь со всем? За «позитивными» мыслями упустил тот момент, когда комната окрасилась в золотистый рассвет. Очнулся только когда услышал торопливые шаги по лестнице. Эш, видимо, уже собирается на работу. Черт, я так и не уснул. Час от часу не легче... Через три часа я уже ехал домой в такси. Отсюда и потянулись мои одинокие дни с регулярными звонками от Эша и Мико.