О проблемах высокого интеллекта.

С мерзопакостным «гы-гы-гы» огромная черная змеина, преодолев вековые залежи хлама на столе, коварно обвилась вокруг руки ангела и перекочевала на его плечи, пытаясь прикинуться модным шарфиком-удавкой из последней коллекции. Азирафаэль привычно расслабился, давая пассажиру устроиться. Змеина, поворочавшись, прикрыла глаза и ласково зашипела, все еще не веря, что мурлыкать змеи не умеют (и потому вечерами втихаря тренировалась в ванной). Ангел, не отрываясь от книги, потянулся к затянувшемуся корочкой (хвала Богам, не зеленой) какао. Его губы скользнули по ободку кружки и уперлись в покрытую темной чешуей голову. Змеина, весело сверкая глазами, театрально ойкнула и зарделась. – Нет уж, дорогой, – Азирафаэль двумя пальцами выловил Кроули из кружки и повернул к себе. Змеюка невозмутимо продолжала слизывать какао, в которым перемазалась до самых глаз. – Из моей чашки ты пить не будешь. – Хорошо, – согласился паразит, даже не думая изображать раскаяние на чешуйчатой морде, – поехали на кухню, нальешь мне в другую. – А может, пройдешься ножками? – А нетути ножек! – радостно заверещала змеюка, и Азирафаэль понял, что шутка готовилась не один месяц. Очень тяжело, подумал он, любить существо, которое отказалось от мозгов в пользу чешуи на жопе. От тяжких мыслей его спас пиликнувший телефон, на который отвлеклась сраженная остротой собственного интеллекта змеина. Она внимательно посмотрела на экран (Азирафаэль благородно исполнял функцию ручек, которых тоже «нетути»), и потом сплющилась в улыбке и провозгласила: – Ангел, нам пора! Шевели своими священными окороками, иначе мы пропустим шоу. – Что за шоу, радость моя? – О, – Кроули оскалился (иногда Азирафаэль всерьез переживал, что однажды его демоническая харя треснет пополам), – тебе понравится! Так они и вышли из дома: человек-фонарь и подлая змеюка, пощелкивающая свой транспорт по пятой точке хвостом. Исключительно в целях ускорения, что вы. У знакомого магазина, как жопа из кустов, торчал Хастур. В витрине же, как не менее интересный объект, торчало лицо мисс Роу, подозрительно оглядывающее округу. При виде приближающейся парочки оно скрючилось и исчезло в папоротниках. Азирафаэль лучезарно улыбнулся (водитель скутера, ослепленный вспышкой, въехал в столб). Кроули заулюлюкал. Хастур вспотел. – Ты уверен, – начал он, глазами ища начало колбасы на шее ангела, – что там… – Разумеется, – змеиная морда показалась откуда-то из-за спины светлого, порядком смутив Хастура: с тем, с чем он поначалу разговаривал, обычно не разговаривают. – Я тоже заметил поразительное сходство, – мягко добавил Азирафаэль, незаметным движением отпинывая стекло скутера, подкатившееся к ногам, – уверен, вы очень быстро найдете общий язык! – Желательно, не чужой, – вставил Кроули просто на всякий случай. Двери магазина за спиной скрипнули. Сглотнув, Хастур повернулся. Мисс Роу бочком (по-другому не получалось) выпала из цветочного, проклиная кого-то на смеси шумерского и арабского (добавляя «мамой клянусь» в интересных местах). Закрыла дверь на три оборота ключа, слегка сдулась (не в объеме) и повернулась, сверкнув макияжем (водитель скутера, только поднявшийся на ноги, свалился с инфарктом). Посмотрела на собравшихся (Азирафаэль радостно помахал ей ручкой, Кроули – хвостом). Шумно вздохнула, с поразительной скоростью открыла магазин и всосалась внутрь. Раскрашенное лицо с гулким «бэньк» впечаталось в стекло, полыхая гневом, как адская бездна. Дверь снова закрылась на три оборота. Кроули молчал. Азирафаэль улыбался. Водитель скутера издавал звуки преждевременной кончины от женской красоты. Хастур держал мхатовскую паузу. – Какая женщина, – наконец выдавил он. Ангел со змеиной как-то придушенно переглянулись: что-то в гениальном плане воссоединения семейства пошло не так. *** Мисс Роу посмотрела на потенциального ухажера, как смотрят на слегка прокисший суп. В принципе, существо перед ней и было похоже на слегка прокисший суп: сзади, кажется, даже лапша болталась. – Еще раз, любезнейший, – прогрохотала она с лучшими интонациями Бэтмена, – че? Сгусток слипшейся лапши слегка замялся. От запашка, поползшего по магазину, окончательно распрощалась с жизнью мумифицированная бегония. Мисс Роу цокнула. Укладка затрещала, как гремучая змея перед атакой. – Не могли бы… – пискнул Хастур, и голос его сорвался. Он глубоко вздохнул, посмотрел на ряд игрушек (среди них была муха с лицом Вельвезвула и табличкой «Удачи, братан!» в лапках) и начал по новой: – Не могли бы… Вы… оказать мне честь… Бровь мисс Роу изогнулась (где-то в Японии смыло деревню), и остатки душонки Хастура с подлым визгом покинули его тело. – И… стать…стать… Муха билась в припадке и колотила табличкой по голове: будь ее воля, она бы суфлировала этого неуклюжего Дон Жуана даже в подтирании собственного зада. Змеюка в очках на соседней полке предостерегающе зашипела. Зефир на прилавке мисс Роу открыл глаза и укоризненно посмотрел на обоих. – Королевой… моего… сердца-а… – уходя на фальцет, закончил Хастур. Закрыл глаза и умер. Прямо посреди магазина. Мисс Роу посмотрела на что-то, больше похожее на мешок для мусора, валяющийся у ее ног, и зажмурилась. Возможно, когда она откроет глаза, плюшевая муха перестанет пытаться повеситься на хвосте плюшевой змеи. Интеллект давно сделал ручкой и уехал на внеплановые каникулы. Остались только верные чувство юмора и пятьдесят капель валерианы перед сном (и обедом. И завтраком. И в любой удобной ситуации). Мисс Роу открыла глаза. Зефир на столе заискивающе подмигнул. Где-то над Сохо в истерике бился соловей.