Огонь в её руке

Они стояли уже второй час. В узком и длинном ангаре, забитом запылившейся аппаратурой, было душно и жарко. Ворот стандартной формы Скользящих ужасно натирал запотевшую шею, но Ланта держалась и старалась даже не зевать. После вчерашней пятичасовой сенсорной депривации было слишком сложно уснуть — в темноте комнаты общежития, которую Ланта делила с малоразговорчивым кандидатом-конструктивистом, то и дело появлялись страшные рожи. — Так, аспиранты. Я вижу, все собрались. Хорошо. Можно начинать. С этими словами кряжистая кудрявая женщина в сине-зелёном плаще сложила руки за спиной и пошла вдоль шеренги, выстроенной по красной линии на полу главного ангарного зала. Ланта нервно улыбнулась, наблюдая за тем, как премьер-доцентка Барсения Бекдейл подходит к каждому аспиранту и пристально рассматривает его, комментируя малейшую небрежность. — Ремень обвеса перекрутился. Таблеточница полупустая. Исправить. Покажи запасную обойму. Нет? Значит, завтра пойдёшь. Назначаю тебя очищать корнеплоды до ужина. Вольно. Аспирант Рейер, немедленно прекрати принимать препараты, я не давала на это команду. Пойдёшь завтра, а сегодня назначаю тебя дояром. Вольно. Ланта Барсению Бекдейл не любила. Ланте всегда казалось, что она цепляется за мелочи. На зачёте по психофарме два месяца назад Бекдейл завалила Ланту на каких-то особенностях «феников», при этом настолько старых, что уже вышедших из употребления. В результате девушке пришлось десять дней полировать кафедраловские личные ножи, которые, судя по гравировкам, к ней одной свозили со всего ИЗГ. — Всё отлично — вполголоса сказала Бекдейл, проходя мимо Ланты. — Молодчина… И тут же, вскочив на постамент портальной арки Бекдейл будто вытянулась и увеличилась в размерах. Её отрешенное лицо приняло сосредоточенное выражение, прекрасно знакомое всем иллюзорноземельцам — именно с таким лицом всходит на трибуну Верховный Главнокомандующий. Для полного сходства премьер-доцентке не хватало только алого бархатного плаща и верной фрактаны за спиной. — Итак, Скользящие. Все… — её зрачки задёргались — 16 человек. Сегодня у вас первая вылазка, и я всё сделаю, чтобы вы её не забыли. Ваши тела подобны машинам, ваши умы заточены лучше ваших ножей, но без опыта от Скользящего один вред. Бакалавр Марко, запускай арку. Пускай они посмотрят на то, о чём до этого только читали! Портальный техник в синей робе отвлёкся от игры с конструктом в виде щенка и заозирался по сторонам. Его борода забавно моталась и Ланте показалось, что он пытается оттереть ей пыль с рабочей поверхности, отчего она прыснула и в последний момент убрала неуместную улыбку. Голографическая панель вспыхнула всеми оттенками белого и голубого. В воздухе внезапно запахло озоном. Утробный гул ударил куда-то пониже сердца, вызывая целую гамму неприятных ощущений, а потом вспыхнул свет, который почти ослепил аспирантов, стоящих навытяжку. Портальная рамка была круглая и Ланта полагала, что та будет вращаться, но ничего такого не произошло. Просто в рамке появилась волнистая поверхность, напоминающая волнующееся озеро, только насыщенного-фиолетового цвета. — Вот! — Бекдейл торжествующе указала на портал — Активный портал как он есть! Шестая модель! Время непрерывной работы — до 35 часов, не требует калибровки! Встроенная ОС компании Рэм-Паниллюзорика позволяет избегать создания портала на километровой высоте! Симптомы портальной болезни развиваются в 13 раз медленнее, чем у пятой модели! Гул никуда не исчез. Он перестал терзать внутренние органы присутствующих и теперь давил только на психику. Ланта ощутила знакомые симптомы — надвигающееся головокружение и меркнущие краски. — Премьер-доцентка Бекдейл, разрешите отлучиться! — крикнула Ланта. — Разрешаю, — Нахмурилась Барсения и постучала по наручным часам. — У тебя 7 минут. Девушка развернулась и выбежала из ангара. Солнце над пригородом Сибирска палило. Сегодня, по словам метеослужбы, был установлен температурный рекорд. На площади между ангарами прогуливались полустроевым шагом разномастные толпы гражданских и военных сотрудников Института, от испуганных абитуриентов до легендарной членкорши Марины Шакал, нынешнего коммандера корпуса Скользящих. Огромного роста, облачённая во всё гражданское, Шакал довольно щурилась, глядя на синее небо, а её ассистенты носились вокруг и докладывали свежие новости. Около одного из ангаров девушка заметила совсем необычную для этого места вещь — бронетранспорт корпорации «Рэм-Паниллюзорика», но не грузовой, а пассажирский. Ланта игнорировала солнце, сотрудников и даже коммандера бы просто перескочила, если б та решила раскритиковать её за бег по объекту. Цель высилась вдалеке. Время оставалось. Это заболевание мучило её ещё с детского дома. Любой стресс, испуг или иная яркая эмоция — и картинка сереет, стены сдвигаются, а дыхание перехватывает от животного ужаса. Позже, благодаря стараниям Менгелины, удалось подобрать адекватную схему лечения — настолько, что хилую и не слишком умную Ланту Лайтхолд признали годной к военным направлениям. Девушка подозревала, что дело могло быть в личной просьбе Менгелины, хотя Ланта сама многое отдала за эту возможность. Болезнь не проявляла себя по пять-шесть месяцев, а когда проявляла — Ланта знала, что делать. — Привет смазанным! — длинноволосая кандидатка помахала рукой. Ланта повторила её движение, не сбавляя хода. Одним прыжком перемахнув кучу строймусора, девушка оказалась около заветной двери. Внутри её встретил полумрак и тихий звон небольших колокольчиков. Холодный воздух развевал полы расстёгнутой формы. Ланта вздохнула и выдохнула несколько раз. Всё в порядке. Приступ сейчас уйдёт. Зал был небольшой. В диаметре не более пяти метров, почти идеально круглый, сходящийся в купол. Стены были расписаны различными фресками. Ошарашенный взгляд вырывал куски из повествования — батальные сцены, фотографии исторических персон, графики роста популяции. Вся жизнь Иллюзорноземельского Государства — с первого дня до прошлого месяца. Раз в квартал приезжала машина и наносила новые фрески. Церковь Основателей была всё ещё очень влиятельной, хотя Церковь Святой Банки её и теснила. Ланта не могла перестать обвинять себя в суеверности, но это ей помогало. — Ладно… — прошептала девушка, вздыхая. — Мне уже лучше. Ненавижу, когда такое происходит. Не-на-ви-жу. Она положила ладонь левой руки на алтарь, сделанный в виде трёхцветного дерева, образованного тремя сплетающимися ветвями. На каждой из трёх ветвей — красной, синей и зелёной — были нацарапаны очертания и силуэты, а все три ветви образовывали единую крону. Живое напоминание о государственном устройстве. В школе, когда старый учитель рассказывал о других мирах, он всегда сетовал, что на той же Теллуре люди не знают даже кто ими правит. Ланта закрыла глаза, вытесняя мысли. — Именем Трёх Ветвей, — проговорила она дрожащим голосом. — Во имя памяти Лисбет Эриды, Маркуса Эйзенкреймера и Мины Эутэвы, подаривших человечеству надежду на освобождения, клянусь следовать интересам Иллюзорноземельского Государства. И да будет моя винтовка нести смерть врагам, слова — ласку друзьям, а глаза — знания мозгу. Именем алой крови, изумрудного леса и лазурного неба! Слёзы оросили щёки Ланты Лайтхолд. Она ненавидела слёзы. — Да уберегут меня от ошибок Лизерид, Сормо и Верховный Главнокомандующий — закончила ритуал девушка и коснулась рукой лба. Паника ушла. Её место занял стыд. В ангар Ланта возвращалась опустошенной.