***
— Вливаешься в рабочие будни? — улыбнулся Паша, шлёпая на стол папку. Кирилл грустно на неё посмотрел и вздохнул. Его рабочие будни и не прекращались, наивно было полагать, что командировку можно хоть сколько-нибудь считать отдыхом. А тот украденный выходной на фоне последних напряжённых месяцев вообще не считался. Завтра уже наступала осень, первое сентября. Ух, Кирилл до сих пор вздрагивал от этой даты, хотя уже несколько лет не имел отношения ни к каким учебным заведениям. — Пристрели меня, — застонал он. — Чёртовы экспедиторы, знаешь, что у них опять случилось? Кирилл хмыкнул и помотал головой. — Не знаю и знать не хочу. Пошли сегодня в бар? — Какой бар, я еле живой! — Кир, будь другом, мне нужен второй пилот! Там сегодня работает Эльдар, и если я всё правильно понял в прошлый раз, он не прочь, чтобы я заскочил ещё. Кирилл посмотрел на играющего бровями друга и обречённо кивнул. Паша, как он сам это называл, был в поисках своего счастья. Кирилл назвал это немного иначе: трахать всё, что движется. Он позвонил Олесю и предупредил, что будет поздно, и обещал сильно не шуметь, когда придёт. Для того, чтобы обещание выполнить, нужно было не сильно напиваться. Кирилл очень старался, но Паша вознамерился замутить с барменом, поэтому шансов не было. — Боже, пей быстрее! — поторапливал Паша. — Надо позвать Эльдара, а я ж не могу сидеть один с пустым стаканом. На контрасте с тобой он решит, что я алкоголик. — И правильно сделает, — хмыкнул Кирилл, опрокидывая стакан. Пиво здесь было хорошее, Паше хватило ума запасть на парня из приличного бара, а то пришлось бы давиться ослиной мочой. Эльдар подходил к ним, доливал алкоголя, играл в гляделки с Пашей, обменивался с ним парой флиртующих фраз и снова убегал к другим гостям или мыть стаканы. Кирилл смотрел на это с умилением. Они с Олесем были вместе уже шесть лет, познакомились в университете. Кирилл тогда был на третьем курсе и они со вторым устраивали посвящение для первокурсников. Кирилл увидел Олеся ещё на, так сказать, официальной части: квиз в стенах университета. Кирилл был на одной из станций куратором, и омега рассказывал ему стих Маяковского, прыгая на одной ноге. Он был весь уже запыхавшийся от беготни: кудряшки липли ко лбу, румянец расползся по покрытым веснушками щекам. Но он так хорошо, с таким выражением читал «Нате», что не засмотреться на него было просто нельзя. Кирилл тогда сразу решил, что подойдёт к нему, найдёт в университете на парах и позовёт сходить в кино. Ждать пар не пришлось, в тот же вечер они встретились в клубе, на неофициальной части. Олесь стоял со стайкой других первокурсников и говорил с каким-то альфой. Кирилл не мог допустить такой досадной оплошности судьбы, чтобы Олеся вот так, прямо у него под носом, очаровал кто-то другой, так что он влез прямо в разговор, неся какую-то чушь и пытаясь шутить так, как ещё никогда не шутил. И всю ночь они с Олесем вот так же, как Паша с Эльдаром сейчас, переглядывались, улыбались друг другу и говорили намёками. Олеся никто не успел очаровать. Он был полностью Кирилла. Через два года, когда Кирилл окончил университет, они съехались, а ещё через два, когда окончил Олесь, — поженились. И сейчас флирт с кем-то в баре казался Кириллу чем-то таким далёким, что он наблюдал за другом с неподдельным интересном. — У Олеся всё в порядке? — спросил вдруг Паша. Кирилл растерянно на него посмотрел, приподняв брови. — Да? А что? — Да ниче такого, просто он сторис уже давно не выкладывал, я пару дней назад заметил, что его в ленте нет. Олесь любил фотографировать: дома, лужи, облака, луч света на стене, кота в соседском окне. Он постоянно что-то фотографировал и выкладывал. Шёл по улице, вдруг останавливался и присаживался на тротуаре, увидев красивый листик, и уже через несколько минут листик был в ленте. Кирилл не заметил, что муж ничего не выкладывал, он сам не очень любил инстаграм и редко туда заходил. Кирилл пожал плечами. А может быть, стоило придать этому больше значения?***
Осенью холодно стало резко, было только третье число, а Кирилл уже не отказался бы надеть пальто. Надо было так и сделать, но мозг, всё ещё помнящий лето, упорно отказывался верить в то, что пора так утепляться. Кирилл вырвался домой пораньше, ещё даже не было семи часов — вау! Он заскочил домой, скинул обувь, пиджак и первым делом пошёл набирать ванную. Ему нужно было согреться срочно! Включив воду, Кирилл стянул галстук и заглянул в комнату, спросить, не хочет ли Олесь поплескаться с ним. У них всё ещё не было секса, Кирилл не торопил, но поваляться-то вместе в ванной они могли? — Я собираюсь уйти в плаванье, — сказал Кирилл, заходя в спальню. — Ты со мной? Олесь лежал на кровати с телефоном в руке. Свет был выключен, а из-за туч, весь день висевших над головой, было темно. Лицо омеги освещал только экран телефона. — О, нет, мне же нельзя принимать ванную, — сказал Олесь. Кирилл скорчил жалостливое выражение лица, выпятив губу, когда вдруг заметил. — Ты плакал что ли? — нахмурился он. Олесь неловко улыбнулся, откладывая телефон. — Смотрел социальные ролики. Кирилл закатил глаза. Ну, конечно! У Олеся была какая-то нездоровая тяга к грустным фильмам, историям, стихотворениям и даже социальным роликам. Кирилл не раз находил своего омегу за просмотром чего-то подобного всего в слезах. Но обычно Олесь занимался таким перед выходными, потому что идти с утра на работу с опухшими глазами не хотелось никому. — Да-да, знаю, я дурак, — пожал плечами омега, вставая с кровати. Он положил руку Кириллу на плечо и поцеловал его в щёку. Что же, Кирилл решил, что просто горячая ванная тоже неплохо. Хотя раньше они любили принимать ванну или душ вместе. В первый раз они вместе мылись в общаге, где жил Олесь, ванная там представляла из себя мало приятное зрелище, но когда рядом был голый Олесь, Кирилла это совершенно не волновало. Ему нравилось мыть ему голову: взбивать густую белую шапку пены, смывать её под душем, глядя, как Олесь жмурится, пока пена стекает по его лицу, и перебирать пряди пальцами. Светлые волосы Олеся становились темнее и распрямлялись под водой, зато потом становились ещё кудрявее. Кирилл это обожал. Конечно, в последнее время они реже вместе устраивали водные процедуры. Потому что, на самом деле, это занимало вдвое больше времени, чем вымыться поодиночке, и этого времени не хватало. Да, время в последнее время было в дефиците. Кирилл готовил презентацию и всеми силами пытался отбиться от ещё одной командировки. Китайцы любили его, так было всегда — и начальство не могло этим не пользоваться. Но подобное в планы Кирилла совершенно не входило. Он любил свою работу, он любил поездки, но всего должно быть в меру. Потому что у Кирилла был план. И помимо карьеры, в плане был Олесь и дети. Так что он не собирался жертвовать временем со своим мужем, будущим папой своих детей, отдаваясь полностью работе. Но пока что, конечно, приходилось и прийти пораньше, и задержаться подольше. Обычно Олесь раньше вставал и уходил на работу — он работал дальше, и рабочий день начинался у него раньше на полчаса. Но в тот день Кириллу нужно было приехать заранее, так что они встали вместе. Кирилл пил чай и буквально чувствовал, как закрываются глаза. Всё было делать лень: есть, идти, ехать. Ему бы лечь и спать. Когда он в очередной раз посмотрел на время, оказалось, что выходить надо уже через пять минут. Олесь был в душе, а Кириллу нужно было в туалет, если он не хотел танцевать всю поездку. Так что он зашёл в ванную, бросив короткий взгляд на мужа, и расстегнул ширинку. Олесь резко задёрнул шторку, матернувшись. Кирилл удивлённо посмотрел в его сторону. — Ты чего? — Это ты чего? Стучать не учили? — огрызнулся омега. Кирилл удивился ещё сильнее и даже не сразу нашёлся, что сказать. Раньше у Олеся не было с этим никаких проблем. Он мог спокойно принимать душ, без всяких там шторок, пока Кирилл рядом чистил зубы. Олесю вообще-то нравилось, когда на него смотрел Кирилл. — Прости, — сказал Кирилл, застёгивая ширинку. — Я спешу. Выходя, он заметил на стиральной машинке одежду Олеся. Он обычно не переодевался в ванной. И, наверное, Кириллу стоило тогда задуматься, почему он так давно не видел мужа голым, почему тот переодевался в ванной и не мылся при нём. Да, стоило, но Кирилл очень спешил, да и разве были причины беспокоиться? Просто мелочи.***
Полноценные два дня выходных выдались на следующей неделе. Это казалось почти мини-отпуском! Конечно, как и все взрослые люди, Кирилл не мог потратить их только на отдых: им с Олесем нужно было съездить в магазин, купить новый смеситель, потому что старый тёк уже месяц, и позвать мастера, чтобы его установить. Неплохо бы было ещё прибраться дома, Олесь, конечно, пылесосил, но полноценной уборки квартира не видела уже чёрт знает сколько. Но уборка по настроению. Зато вечера были только их. Можно было валяться на диване и смотреть кино до самой ночи, чем они и собирались заняться. Кирилл жевал трубочку от сока, глядя на экран, когда муж сунул руку ему под футболку. Он погладил по животу, медленно скользя вниз. — Что? — встрепенулся Кирилл. — Нам уже можно? Ох, с учётом командировки, у них с Олесем ничего не было уже полмесяца! Это было так долго, что на днях Кириллу даже приснился сон, где они с Олесем занимались сексом. Было обидно проснуться и понять, что это всего лишь сон. — Можно, — улыбнулся омега, приникая к нему. Кирилл ещё никогда так быстро не раздевался! Он стянул всё с себя и принялся за Олеся, каждая секунда, что он не видел его обнажённым, резала ножом по сердцу. Олесь смеялся и позволял себя трогать везде, где Кириллу только могло вздуматься, а Кирилл собирался трогать именно что везде. Он соскучился по мужу. По тому, как тот ощущался у него в руках, тёплый и нежный, все его острые косточки и мягкий животик. Как он звучал, когда шумно дышал и шёпотом просил Кирилла сделать больше. Он соскучился по своему мужу. Они целовались долго и сладко, пока Олесь сидел на коленях Кирилла, гладя его по плечам. Кирилл хотел бы продлить этот миг на бесконечность, но он не мог, просто потому что от возбуждения уже становилось больно. Кирилл помнил, как это было в первый раз, они тогда тоже долго целовались, потому что Олесь боялся. До этого он в школе встречался с альфой, но они только трогали друг друга. Он стеснялся, хотя старательно это скрывал, смело первый лез к Кириллу в трусы и не зажимался, когда тот трогал его в ответ. Но Кирилл же не был слепым, он видел и как Олесь жмурился, и как краснел, и как рефлекторно дёргалась его рука, чтобы прикрыться. Олесь сам попросил Кирилла, как он сказал, до конца. «По-нормальному» — сказал он. Но он боялся, поэтому они сидели у Кирилла в спальне, пока родителей не было дома, и целовались, по ощущениям, не меньше часа. Кирилл за это время успел десять раз возбудиться и десять раз остыть, но терпел. Господи, даже смешно становилось, как он тогда хотел Олеся! Ему казалось, что если это не случится в тот день, то не случится уже никогда, и сердце колотилось как бешеное, стоило только подумать, что вот сейчас омега испугается и уйдёт. Но Олесь всё же не испугался. Он вздохнул глубоко, посмотрел Кириллу прямо в глаза и кивнул так серьёзно, как будто у них тут был не секс, а испытания ядерной боеголовки. Он был такой забавный, а у Кирилла от возбуждения тёк мозг. Сейчас он уже тоже был возбуждён до крайности, хотя до того, первого раза, конечно, было далеко. Он уже хотел помочь Олесю приподняться, чтобы тот мог опуститься на его член, но омега чуть отстранился и встал с его колен. — Эй! Олесь? — растерянно глядя на свой возбужденный член, позвал Кирилл. Олесь вышел из комнаты в зал с презервативом в руках, и Кирилл удивлённо приподнял брови. Они вообще-то редко ими пользовались: во время течек или если экспериментировали, типа усики и ментол всякий. — После лечения надо с резинкой, — сказал омега, передавая презерватив Кириллу, и тот кивнул. Надо так надо. Олесь вопреки ожиданиям Кирилла не полез обратно к нему на колени, а опустился на диван на четвереньки. Вид был шикарный, Кирилл не спорил и ничего против не имел. Конечно, обычно они предпочитали заниматься сексом лицом к лицу, потому что Кириллу нравилось смотреть, а Олесь лез целоваться, хотя на настоящий поцелуй это и не сильно походило: трение ртами или облизывание, может быть. Но если омега хотел так, то никаких проблем: зато Кирилл мог полностью накрыть его своим телом и прижаться ближе. Он не видел лица мужа, только слышал его тихие вздохи и постанывая. Олесь встал на локти, опустив голову вниз и утыкаясь лбом в покрывало, накинутое на диван. Кирилл двигался, прикрыв глаза, и гладил узкую изогнувшуюся спину под собой. Кирилл хотел узел, им было некуда торопиться и они друг по другу соскучились. Поэтому, конечно, почему нет? Сразу как кончил Олесь, всхлипнув и сжимаясь, кончил и Кирилл. Он положил руку на плечо омеги, чтобы предупредить его и попросить лечь удобнее, но Олесь оттолкнул его за живот и быстро вскочил с дивана. Кирилл удивлённо наблюдал, как омега убежал в туалет, а потом услышал, что его рвёт. — Боже, Лесь! Ты чего? Он сел на колени рядом с омегой, забыв и про узел, и про не снятый презерватив, и про то, что голым на кафеле сидеть холодно — отопления ещё не было. — Ох, не знаю, — ответил Олесь, устало вздыхая. — Плохо себя чувствовал, но думал, пронесёт… Но, видимо, не пронесло. — Блин, пошли найдём какую-нибудь таблетку, — помогая Олесю подняться и нажимая на кнопку слива, сказал Кирилл. Олесь чем-то отравился, в этом ведь не было ничего странного? Кирилл напоил его водой, сбегал в магазин за яблоками и отварил риса — про рёбрышки на ужин не могло идти и речи. Олесь, вроде, чувствовал себя нормально. Только спать лёг раньше, чем обычно, завернувшись по уши в одеяло и прижавшись к Кириллу. Идеального вечера не вышло, но ничего страшного, впереди ещё было воскресенье. Хотя Кирилл был рад и просто спокойно полежать в кровати, пока Олесь сопел рядом.***
Кирилл не был совсем дураком, он не был слепым. Так что нельзя сказать, будто он совсем ничего странного не видел. Конечно, нет. Они всё ещё редко занимались сексом, и иногда Кирилл замечал, что Олесь не спит ночью. Он вставал часа в два и уходил на кухню, когда он возвращался, Кирилл не знал, потому что засыпал. Но однажды, когда муж опять выскользнул из постели, оставив после себя только смятое одеяло, Кирилл поборол желание закрыть глаза и вслед за ним вылез в прохладную ночь. Олесь сидел на кухне, на стуле, поджав под себя ноги, и смотрел в окно. — Ты чего? — тихо спросил Кирилл, и омега вздрогнул, поворачиваясь к нему. — Боже! Напугал! — нервно хихикнул он. — Да так, не мог уснуть. Кирилл хмыкнул и подошёл к нему, встал рядом, посмотрев в окно. Фонарь рядом с их подъездом, конечно, не горел, как и всегда. Было темно и пусто, даже не было слышно проезжающих машин: почти три часа ночи, и все либо уже, либо ещё спали. — Лесь, поговорим? Омега напрягся, все ещё глядя в окно, и кивнул. — Что-то случилось? — спросил Кирилл. — Да нет, с чего? — Ты странный, не спишь ночами… У нас всё нормально? Ты… У тебя что-то болит, это из-за того воспаления или?.. Ты не хочешь заниматься сексом со мной? Олесь вскинул голову, глядя на Кирилла возмущённо. И Кириллу стало неудобно. Конечно, он что-то надумал и полез со своими тараканами к омеге! — Что за бред? Я хочу заниматься с тобой сексом. Олесь помолчал, опять повернувшись к окну, и вздохнул. — Ты же и сам знаешь, что у меня на работе не меньшая запара, чем у тебя. В следующем году обещают сокращения, и вообще ничего пока не понятно. Так что все носятся как сумасшедшие. Я, наверное, просто давно не отдыхал, я ведь не стал брать отпуск, потому что ты работал. — Не переживай так, — ответил Кирилл, положив руку на кудрявую голову. — Тебя не сократят, что они без тебя делать будут? А если и сократят, мы вполне продержимся, пока ты новую работу не найдёшь. — Да, знаю. Но всё равно… Просто устал. Кирилл нагнулся, целуя Олеся в макушку, тот потянулся к нему и обнял, заставив альфу стоять, неудобно согнувшись. — Нужно продержаться до Нового года, и отдохнёшь. Подарю тебе абонемент в спа. — Да, — вздохнул Олесь, улыбаясь. Олесь был отличником. Всегда старался всё сделать на сто процентов, уж такого уровня ответственности Кирилл не видел никогда и нигде. В университете он был старостой, потому что когда спросили желающих, руку никто не поднял, а Олесь молчать не мог. «Ну, никто не хотел ведь, а староста нужен», — пожимал он плечами. По тому же принципу омега участвовал во всевозможных конференциях, олимпиадах, ездил в другие города на какие-то там игры. Когда обращались к аудитории, Олесю казалось, что спрашивали именно его, и молчать он не мог. Олесь не пропустил ни одной пары без справки от врача, и Кирилл вполне серьёзно не знал больше таких студентов. Если бы ответственности нужен был амбассадор, им бы стал Олесь. Так что не было ничего удивительного в том, что Олесь зашивался на работе. Если ему говорили сделать всё к первому числу, омега делал, даже если знал, что на самом деле, времени ещё до десятого. Кирилл понимал. Но раз они пока не могли позволить себе отпуск, нужно было придумать что-то другое. Так что на следующий день Кирилл, придя домой, заглянул на кухню, где Олесь жарил котлеты, переоделся и пошёл набирать ванную. Он купил пену и бомбочки для ванны, которые любил его муж, шампанское и шоколадку. — Ты ванную набираешь? — спросил Олесь, когда услышал шум воды. Кирилл кивнул. Он уже отнёс в ванную полотенце и халат, достал бокалы из кладовки и вытащил специальный столик. Оставалась только музыка и свечи. Олесь как раз выключил плиту, когда Кирилл зашёл за ним. — Может, салат ещё порезать? — спросил Олесь. Кирилл помотал головой и подошёл к нему, беря руку в свою. Он потянул омегу за собой, подмигнув на вопросительный взгляд. Перед входом в ванную закрыл ему глаза рукой и толкнул дверь. — Боже, у нас праздник? — выдохнул Олесь, разглядывая освещённую неярким светом свечей ванную. Пена казалась оранжево-розовой и пахла какими-то цветами, Кирилл не разбирался, главное, что было приятно. Он помог мужу раздеться, залезть в ванную, пододвинул к нему поднос с шампанским и шоколадом и присел рядом на корточки. Тот радостно улыбался, глядя на Кирилла, и засунул сразу же целый кусочек шоколадки в рот. — Домашнее спа к вашим услугам, — улыбнулся Кирилл. — После на выбор массаж: ног, спины, головы или интимный. Олесь улыбнулся, проводя по пенной шапке рукой, и уставился на Кирилла. Он смотрел долго, уголки губ были чуть приподняты, и Кириллу показалось, что глаза блестели, будто он собирался заплакать. А потом он понял, что не казалось. — Лесь, ты что? — нахмурился он. Олесь помотал головой, не сводя с него взгляда, а потом прикоснулся к щеке альфы прямо мокрой, в пене, рукой. — Просто люблю тебя, — сказал он, всё ещё смотря прямо в глаза. Взгляд был странным. Так казалось из-за света, может, из-за усталости или просто казалось. Кирилл улыбнулся в ответ и потянулся, чтобы поцеловать омегу. Ведь всё было в порядке.***
Олеся с Кириллом пригласили друзья отметить годовщину. Полина и Гоша тоже познакомились в университете, они были одногруппниками Олеся, а Полина ещё и работала теперь вместе с ним. Был вечер пятницы, на следующий день они должны были отдыхать — в теории, так что не было причин отказывать. В тот день Кирилл с Олесем немного поссорились, ничего серьёзного: Кирилл забыл заправиться и они из-за этого не успели вечером заехать в магазин перед встречей с друзьями. Обычная ерунда, Кирилл не обращал внимания. Но омега немного на него дулся и не разговаривал, Кирилл лезть не собирался, всё равно завтра утром оба уже бы и не вспомнили о ссоре. Они встречались с друзьями в кафе, компания была немаленькая, — девять человек, — и довольно шумная. Олесь с Кириллом пришли предпоследние и сели отдельно друг от друга. — Боже, Кирилл, ты спишь вообще? — хмыкнул друг. — Это синяки или ты накрасился? Кирилл отмахнулся. — Даже не начинай, про сон я в последний раз слышал пару месяцев назад. На работе ад, я вчера приехал в офис к семи утра! — Олесь, ты не лучше, — заметила Полина. Тот отмахнулся, и как раз пришёл официант принять заказ. Было бы лучше, если бы они с Олесем не разыгрывали парочку на грани развода, но в целом вечер проходил неплохо. Некоторых своих друзей Кирилл в последний раз видел почти полгода назад, и он был рад, что нашёлся повод собраться. Это было нужно и ему и, пожалуй, Олесю. Когда они уже уходили, Кирилл подслушал разговор. Конечно, не специально, он просто забирал свою куртку, когда за углом, рядом с зеркалом, одевались Олесь с Полиной. Если бы Кирилл знал, что они собираются секретничать, он бы дал знать о себе, но ни о чём таком он не думал. — Что-то вы с Кириллом какие-то были не сияющие, — сказала Полина. — Слушай… Это не из-за того парня на дне рождения фирмы? Кирилл, наматывающий шарф на шею, замер. Парня? — Что? С чего ты взяла? — быстро спросил омега. — Ну, просто вы мило общались, а потом ты с ним уехал. Так что я и подумала. — Не говори никому, понятно? — нервно ответил Олесь. — Что я с ним общался. Там… Не было там ничего такого, просто никому не рассказывай. — Хорошо, я и не собиралась, — сказала Полина, пока Кирилл чувствовал себя ошпареным. Он ничего не знал ни о каком парне, с которым Олесь уезжал и о котором почему-то нельзя было говорить. День рождения фирмы Олеся был, когда Кирилл уезжал в командировку. Омега говорил об этом. Они были на корпоративе, а после него пошли в бар. Олесь, Полина и ещё четыре человека из их отдела. Но никакого «парня». Олесь ни о чём таком не говорил. Кирилл сглотнул, игнорируя смутное ощущение беспокойства внутри. Всему было объяснение, подумаешь, какой-то парень. Муж никогда не давал Кириллу повода для ревности, так что ни единой причины для волнения не было. В тот день, точнее ночь, Кирилл не стал ни о чём говорить с Олесем. Они и без того сегодня поругались, да и что он мог сказать? Что подслушал разговор? Тем более, что он был уверен: не о чем беспокоиться. Конечно, это не значило, что он смог просто забыть. Кирилл мысленно возвращался к этому два дня, вспоминал разговор Олеся с Полиной и гадал, почему Олесь не хотел, чтобы кто-то знал о его общении с каким-то парнем? В конец концов, Кирилл решил спросить. Но, конечно, не напрямую. — Мм, слушай, а что там о вашей вечеринке? — начал он за ужином, осторожно поглядывая на мужа. — Ты мне так и не рассказал, как прошло. Олесь медленно положил в рот кусочек помидора, наколол новый и пожал плечами. — Я же говорил. Когда звонил тебе. Да, говорил. Кирилл вернулся в номер после ресторана, где его старательно пытались напоить, и Олесь позвонил ему. Сказал, что два дня назад ходил в бар, немного перебрал и на следующий день спал до обеда. Кирилл тогда подумал, как странно, что не сказал сразу. Ведь за день до этого он тоже звонил, и Кирилл тоже спрашивал, как у него дела и что он делал. Он подумал об этом и тут же забыл. А теперь в голову лезли мысли, может быть, Олесь не сказал сразу, потому что сомневался, стоит ли вообще говорить? — Ну, ты просто сказал, что был там. Было что-то интересное? Омега посмотрел на Кирилла, облизал губы и опять пожал плечами, возвращаясь к еде. — Нет, ничего. Почему ты спрашиваешь? — Просто любопытно. Кирилл тоже вернулся к ужину. Что же, либо Олесь не считал общение с каким-то загадочным парнем интересным, либо не собирался рассказывать Кириллу правду. Кирилл бы хотел надеяться на первый вариант, но что-то ему подсказало, что он ошибётся. Но это ведь было не важно? Кирилл знал, что Олесь не сделал бы ничего, за что его можно было бы осудить. Это ведь его Олесь.***
Когда всё стало очевидным? Кирилл ревновал, он впервые в жизни так ревновал. У него никогда не было с этим проблем, он же не был каким-то чокнутым тираном! Он, как и любой нормальный человек, легко относился к тому, что у мужа свой круг общения, в котором есть и альфы. Он знал, что его омега нравится многим, Олесь был красивым, а пообщавшись с ним, остаться равнодушным мог только дурак. В этом не было ничего странного и страшного, и Кирилла это никогда не беспокоило. Потому что знал: Олесь его муж, он честный и порядочный, он любил Кирилла. Доверие — то, на чём строятся отношения. Это было золотое правило. И ни разу до этого Кирилл не находил повода усомниться, да и не искал его. Но сейчас… Но ведь это было странно! Почему Полина думала, что они с Олесем поссорились из-за какого-то парня в баре? Что значит, Олесь с ним уехал? Почему не рассказал? И, если на это смотреть так, становились понятны и другие странности. Может, то была не усталость? Может, Олесь не хотел секса, потому что ему было стыдно? Он не спал ночами и странно смотрел на Кирилла. Потому что ему было стыдно. Потому что это Олесь, и конечно, если бы он сделал что-то подобное, ему было бы стыдно. Но Кирилл держался, варился в своих мыслях молча. Наблюдал за мужем внимательно и замечал, как он кусает ногти — привычка, которой раньше не было, — часто задумывается и, чёрт бы его побрал, смотрит этим своим странным взглядом. Как будто что-то хотел сказать, или боялся, или сожалел — да кто б его разобрал? А потом, в очередной раз потеряв квитанцию на столе с бумагами, потому что до уборки ещё было далеко, Кирилл полез в ящик. Они хранили там документы, и когда-то они все были разложены по подписанным папкам, но сейчас там был бардак не лучше, чем на столе. Кирилл перебирал бумаги, вытаскивая их из ящика, и наткнулся на них. Несколько свёрнутых бумажек, лежащих в одной мультифоре вместе с чеками на покупку чайника. Олесь купил чайник где-то через неделю после возвращения Кирилла. Наверное, сунул все бумажки со стола вместе и закинул в ящик. Наверное, забыл выбросить. Кириллу казалось, что он хотел бы их выбросить: распечатки с результатами анализов. Хламидия, гоноккок, трихоманада… — все знакомые названия. Все отрицательные. Кирилл сидел на коленях с этими бумажками в руке и чувствовал себя таким невероятным идиотом. Потому что до сих пор пытался искать какие-то оправдания. Ну, мало ли, Олесь решил заняться здоровьем и начал с анализов. Было бы здорово, но правда была другая: Олесь боялся заразиться. Значит, он либо думал, что Кирилл изменил ему, либо он изменил Кириллу. Тут хотелось бы поверить в первое, они бы тогда просто поговорили и всё прояснили. Но Кирилл уже знал то, что знал. И картина складывалась вполне ясная: у Олеся был секс, пока Кирилл уезжал в Китай. Сначала эта мысль вызвала опустошение, а потом пришла и злость. Какого чёрта? Какого чёрта Олесь молчал? Разве они не должны быть честными друг с другом? Почему он держал Кирилла за идиота, водил его за нос, уже почти месяц делал вид, будто ничего не произошло. Чем же Кирилл это заслужил? Он метался по квартире из стороны в сторону, брал в руки телефон, потому что всё зудело от желания набрать Олеся и спросить у него прямо. Но постоянно его откладывал. В конце концов, Кирилл разбил кафель на кухне, врезав по нему кулаком. Стало больно, и эта боль немного отрезвила. Он не должен был делать никаких выводов, пока не поговорил с мужем. Это было бы нечестно. Потому он дождался, пока омега вернётся домой, сидя на кухне с этими бумажками на столе. Над головой висело чувство неминуемой катастрофы, но в то же время никуда не делась надежда. Ведь иногда всё выглядит совсем не так, как есть на самом деле? — Ты чего? — спросил Олесь, когда зашёл на кухню. У Кирилла, должно быть, все эмоции были написаны на лице, и омега напрягся. Он бросил быстрый взгляд на замотанную бинтом костяшку и нахмурился. — Давай поговорим? Садись. Олесь молча смотрел на него несколько секунд и послушался, сел на соседний стул с другого края стола. — Ты странно себя ведёшь в последнее время, — сказал Кирилл, глядя в нечитаемое выражение лица омеги. — Эта твоя болезнь, нельзя секс, по ночам не спишь, недоговариваешь. И я слышал твой разговор с Полиной. Про парня, с которым ты уехал. Олесь судорожно вздохнул, не сводя с Кирилла глаз. А у Кирилла почему-то было чувство, будто он палач, и прямо сейчас накидывает на Олеся петлю. Он сглотнул и пододвинул по столу бумаги. — Зачем ты сдавал анализы, Олесь? Тот молчал. Смотрел на листы бумаги, не моргая, часто дыша, и не говорил ни слова. — Я хочу это услышать. Зачем? — Нет, — сказал омега. «Нет» и замолчал. — Нет? — поражённо переспросил Кирилл, не понимая, что это должно значить и как ему реагировать. Олесь вскочил, чуть не уронив стул, заозирался по сторонам, как будто что-то искал. — Нет, я… Мне надо… Он подавился своими словами, судорожно проводя рукой по лицу, и вылетел в коридор. Кирилл пошёл за ним, совершенно ничего не понимая. Омега подошёл к двери, дёрнул за ручку и чертыхнулся. — Ключ, где?.. — он трясущимися руками шарил по тумбочке, скидывая на пол флакочик духов, расческу и щётку для обуви. Кирилл растерянно смотрел на него. Ключ лежал на полке, а Олесь его не видел. Видел ли он вообще что-нибудь? — Олесь… — позвал Кирилл. Омега всхлипнул и опустился вниз, садясь у стены и закрывая лицо руками. — Нет, — повторил он, мотая головой. Кирилл сел рядом, осторожно кладя одну руку на плечо мужа, а другую — на его запястье. — Олесь… Лесь, успокойся. Успокойся, давай поговорим. Если ты… Если ты что-то сделал, какую-то глупость, ошибся… Давай поговорим и обсудим это. Всё решим. Просто расскажи мне. Слова давались тяжело, через ком в горле. Но если раньше, сидя на кухне в ожидании мужа, Кирилл ещё сомневался, то теперь знал точно: он простит Олеся, что бы тот ему ни рассказал. — Нет… — всё твердил Олесь, мотая головой. Кирилл положил вторую руку на другое запястье и попытался открыть лицо омеги, но тот только опустил голову ниже, всё всхлипывая и повторяя одно и то же. — Не плачь, Лесь. Скажи мне… У тебя что-то было с тем парнем? Олесь крепче прижал руки к лицу и так громко взвыл, что Кирилл вздрогнул. Он прижал к себе омегу, укачивая, пока тот рыдал и захлебывался. — Нет! Боже, боже… Кирилла трясло, он шептал на ухо мужу, чтобы тот успокоился, что он рядом, что всё хорошо. Что всё будет хорошо, что бы ни случилось. Только когда спустя долгие минуты тот немного успокоился, прекратил завывать и твердить одно и то же, Кирилл оставил его, чтобы принести воды. Он вернулся к всхлипывающему после истерики Олесю, вытер ему салфеткой лицо от слёз и соплей и дал высморкаться. Омега выпил воду, зажмурившись, и так и не открыл глаза. — Лесь, — Кирилл поцеловал его в висок, опять садясь рядом. Он обнял мужа за плечи, прислоняясь своей головой к его. — Всё хорошо, не плачь. Всё хорошо. — Прости, — прошептал Олесь. У Кирилла сжалось сердце, он задержал дыхание на секунду и кивнул. — Всё хорошо, всё в порядке… Ему было больно, но Олесю тоже. И Кирилл не находил в себе сил отыграть свою боль на нём, даже если омега и был её причиной. Они могли поговорить позже. — Я не должен был с ним ехать, — сказал Олесь. — Я напился… Кирилл посмотрел на него, Олесь уже открыл глаза и смотрел куда-то в угол коридора, в другую сторону от Кирилла. Хотелось его остановить, сказать, что не нужно ничего рассказывать, не нужно никаких подробностей. Но Кирилл, будто желая сделать себе больнее, попросить остановиться его не мог. — Уже было поздно, я сказал, что пойду домой. Мы с ним там познакомились. А потом он пошёл курить, — продолжил Олесь чуть сбивчиво и сумбурно. — Я сказал, что поеду домой, и я вызвал такси… Ты же знаешь, что они никогда не едут сразу. Я ждал на улице. Надо было зайти внутрь. Он курил, и я стоял рядом с ним, пока ждал. Мы говорили… мы познакомились в клубе, и говорили, пока я ждал. Он предложил довезти меня, потому что он не пил, и я согласился. Я ждал минут пятнадцать, и машина не находилась, я подумал, что он может меня довезти. Олесь замолчал. Кирилл тоже молча ждал и не торопил его. Сердце колотилось как сумасшедшее, Кирилл только сейчас понял, что ему очень жарко: капля пота скатилась по лбу. — Я сел на заднее, потому что всегда там сажусь. Он спрашивал меня… Мы поехали по Объездной, и там, где стройка… Кирилл нахмурился, переводя взгляд с ботинок под скамейкой на Олеся. — Он спросил, чего я хочу, я не понял. Он сказал, что я ведь не просто так с ним поехал. Я думал выйти, но не смог открыть дверь. — Олесь… — А он перелез ко мне. Я был пьяный и не сообразил. Нужно было достать что-нибудь… Ключи. И пока он перелазил, ударить его… — Олесь… — опять позвал Кирилл, шокированно глядя на мужа. Олесь повернул к нему голову. — Прости, — сказал он со стоящими на глазах слезами. — Что?.. — Кирилл перебирал в голове услышанное, глупо надеясь, что не так понял. Олесь просто переспал с каким-то парнем из бара, всё нормально, одна глупая ошибка, Кирилл бы смог с этим жить. — Ты… Что он?.. — Он сказал, что я строю из себя целку. Сказал мне одеться и довёз до дома. Сказал, что я сам с ним сел. — Нет, — нервно усмехнулся Кирилл. — Олесь? Он тебя… изнасиловал? Олесь моргнул пару раз, как будто не ожидал услышать этого слова или не понял, что оно значит, и кивнул. Он кивнул, и Кирилл задохнулся. Когда нужно было понять? Когда заметить? Почему Кирилл не связал всё это сразу? Олесь ведь не хотел, чтобы он видел его голым. Кирилл приехал спустя четыре дня после дня рождения его фирмы, и Олесь ещё неделю не подпускал его к себе и не раздевался при нём. Он заходил в спальню уже переодетый в пижаму, плотно закрывал дверь в ванную и нервничал, если Кирилл заходил. Он ведь ждал, пока пройдут синяки. Он не спал по ночам и плакал, он не занимался с Кириллом сексом, а в первый раз его стошнило. Он принёс презервативы. Сказал, что болеет, но разве Кирилл видел хоть какие-то лекарства? Кирилл видел мужа каждый день, он целовал его, улыбался ему, спрашивал, как прошёл его день. Каждый день из тех двадцати, что прошли со дня его возвращения. Тогда как вышло, что он ничего не понял? Кирилл невидяще смотрел на мужа, слушая его всхлипы.