…
Ludovico Einaudi - Campfire Var. 2 Day 7 За окном барабанил сильный дождь, хаотичными струями стекая по стеклу. Небо заволокло плотной пеленой хмурых туч, забрав весь свет уходящего дня. А листья деревьев нещадно срывал шквалистый ветер, настоящим ураганом налетев на мирную и спокойную деревню. В покрасневших и поникших глазах отражались блики яркой молнии, которая сверкала где-то вдалеке, говоря о том, что природа зла и рассержена. Дрожащие пальцы до белых костяшек цеплялись в полупустую бутылку саке, которым пытались хоть немного унять ту бурю эмоций и чувств, что разверзлась внутри. Но сколько бы она не пила, сколько бы не пыталась принять этот ответ… Я не могу …из груди не переставал вырываться безрадостный смех. И был он пропитан таким отчаянием и горечью, что хотелось просто лечь куда-нибудь и сдохнуть. Чтобы больше не слышать этот ответ. И не ощущать ноющей пустоты в груди. Конан прикрыла глаза и горько усмехнулась, когда в коридоре раздался тихий скрип половицы. Вернулся Дверные петли жалобно пропели о его приходе, и со стороны входа донесся тяжелый вздох. – Ты почему не спишь? Говорит хмуро и сурово. Но она всё равно слышит эту фальшь, которой он пытается прикрыть свое настоящее лицо. – Не хочу, - флегматично отзывается и делает еще один глоток, пытаясь уже даже не забыть, а просто отрубиться. Может хоть это поможет ей не ощущать себя одинокой и оставленной? Преданной? Но преданной кем? Иллюзией? Или реальностью? Безрадостно вздохнув, Яхико приблизился к жене, что сидела на подоконнике, и отобрал у нее спиртное. А она этого даже не заметила, ибо просто не смогла оторвать пустого взгляда от красивой, но такой смертельной полоски ослепительного света. Она была изрезанной, острой и совершенно неожиданной. Прямо как его слова, которыми ее окатили, как эта молния. Также резко и ослепительно больно… – Пошли спать, - пытается взять ее на руки, но неожиданно натыкается на стену холода и хмурости. – Почему? Снова вздыхает и опускает голову на ее плечо, упираясь руками в подоконник. А потом очень тихо и безрадостно повторяет: – Не могу. И снова больно там, где уже когда-то зияла мучительная рана. И сегодня она вновь открылась, напомнив о том, что жизнь несправедлива и жестока. И даже получив шанс на счастье ты не огражден от падений и разочарований… Конан закрывает глаза и откидывает голову назад, позволяя одинокой слезинке скатится по своей щеке. – Ты меня не любишь? Настолько жалостливо и печально, что Яхико резко выпрямляется и смотрит на нее с безмерным ужасом и шоком. – Люблю больше жизни. – Тогда почему не можешь? И опять это почему. – Да потому что вскоре начнется война! И Коноха планирует стереть нас с лица земли! И зная всё это, ты предлагаешь мне строить семью?! Срывается на нее – кричит безумно и отчаянно. Ибо надеется, что до нее дойдет смысл его слова, и она поймет. Поймет его страх потерять не только любимую и обожаемую жену, но и ребенка. Его сына или дочь, которых может унести война. А он не готов к этому. Не готов потом всю жизнь страдать и истязать себя мыслями, что он не спас. Не уберег самых дорогих сердцу людей… – Значит война. Безрадостно усмехается и смотрит на него таким тяжелым и усталым взглядом, что он сразу понимает – для нее это не ответ. И не оправдание для трусости и слабости. А всего лишь отговорка, которой он пытается прикрыть свое нежелание жить. Жить в этом жестоком мире, где люди будут постоянно воевать друг с другом. И если постоянно отдалять от себя мечты, то тогда…зачем жить? В чем смысл каждый день бояться и дрожать перед неизвестностью? Она этого не понимает, ибо уже давно перестала бояться и страшиться своего будущего. Для нее существует лишь одна единственная установка, которую ей когда-то подарил Лидер: Мы сами творцы своей судьбы Поэтому она не видит препятствий для своей мечты. Кроме одной… Девушка мягко спрыгнула на пол и в полном молчании вышла из спальни, оставив своего любимого, но такого глупого мужа с мыслями, какой же он идиот. – Конан. Смотрит в пустоту перед собой и понимает, что ее нет. Глаза расширяются от ужаса, а сердце начинает отбивать бешеный ритм, заставляя всё тело дрожать. Ушла – Конан! Как ошпаренный вылетает в коридор и видит ее. У лестницы – у выхода, через который она пройдет и навсегда исчезнет из его жизни. И будет права, ибо зачем ей такой трус, как он? Но тело отказывается подчиняться этой мысли. Ноги сами несут его к любимой, глаза преисполняются страхом и отчаянием, а рука тянется вперед. Еще шаг – и он практически настигает ее. Но внезапно девушка смотрит на него, - смотрит грустно и потерянно, смотрит с обидой и непониманием, - а потом просто исчезает. Превращается в бумажный поток, который улетает из дома. А может и из его жизни… Яхико ошарашенно приоткрыл рот, когда последний лист бумаги улетел через открытую входную дверь Стрелки часов показали двенадцать часов ночи, и дом содрогнулся от оглушительного звона. А затем вся жизнь словно замерла. Как и мужчина, который просто не смог сдвинуться с места. Ушла...
– Ты создаешь проблемы на ровном месте. Нагато коротко посмотрел на подругу, что сидела напротив него, а затем вновь вернулся к своей жутко интересной работе – просмотру отчетов. – Будто Яхико не знаешь. Он же у нас на каждую новость реагирует слишком эмоционально. Так и сейчас, - монотонным голосом произнес, не отрывая взгляда от своих бумаг. Девушка надрывно вздохнула и еще сильнее заломила свои дрожащие пальцы, пытаясь хоть как-то сдержать новый порыв разрыдаться. Но нельзя - нельзя выглядеть слабой перед своим Лидером. Узукаге. И просто лучшим другом, который готов выслушать ее и помочь советом. Прямо как сейчас, когда она не знает, что ей делать дальше – к чему стремиться. И ради чего жить… – Ну а как бы ты отреагировал, если бы Саша отказала тебе в ребенке? Ручка резко замерла, и мужчина поднял на Хаюми такой тяжелый взгляд, что та сразу поняла – у Громовой не было бы выбора. И никогда не будет – только не с ним. – А ты не боишься, что всё это иллюзия? – тихо спросила, заглядывая в могущественные глаза самого бога. Недолго подумав над ее вопросом, напряженно хмуря брови, Нагато ответил категоричным нет, ибо отлично знает – этот мир реален. И Саша реальна. И его будущее с ней тоже реально. Поэтому он уже давно перестал терзать себя сомнениями на этот счет. Да и времени для этого просто нет – через две недели Громова уже рожает, а у него еще ничего не готово к ее возвращению. И от этого ему становится…страшно. Страшно от того, что девушка действительно может исчезнуть из его жизни, лишив шанса быть счастливым. А он ведь только-только начал жить. В отличие от Конан... – Так. Мужчина отложил бумаги в сторону и поднялся со своего места, чем сразу притянул к себе пытливый взгляд желтоватых глаз. – Хватит себя накручивать, - присел перед подругой на корточки и с теплой улыбкой обхватил ее ладошки своими холодными руками, - если хочешь, я поговорю с этим идиотом... – Н-не надо, - неуверенно ответила, смотря ему прямо в глаза, - может ты и прав, и Яхико просто нужно время. И вымученно улыбнулась,когда ощутила, как к ней начал возвращаться утраченный покой. И всё благодаря другу и его непоколебимой уверенности. Ведь если он верит, то и у нее не должно быть сомнений на этот счет. Этот мир реален А Яхико…это приложится. И создавать из-за этого трагедию не стоит. Но если даже он не сможет повзрослеть и понять, то она его…поймет. С трудом, но примет решение жить без детей. – Ладно, не буду тебя больше задерживать, - одарила мужчину ласковым взглядом и с особым трепетом прижалась губами к его лбу. – Только отдыхай, пожалуйста. Ребенку нужен будет здоровый отец, а не то, что я вижу сейчас. После этих слов Нагато невольно нахмурился, не понимая этого уточнения. А затем разразился тихим смехом, когда его насильно подвели к зеркалу и показали настоящего мертвеца. Такого же бледного и осунувшегося. – Да… - растерянно поворошил волосы, разглядывая свое жуткое отражение, - в таком виде меня Сашка точно к ребенку не подпустит. Пойду-ка немного отдохну, - и резко замер, когда к нему в голову внезапно пришла другая мысль, - или лучше к ней схожу. Услышав его, Хаюми отошла чуть назад и с улыбкой проводила Лидера, который скрылся в облаке дыма. А потом, когда осталась в кабинете одна, решила, что нужно все-таки вернуться домой. А то Яхико, наверное, волнуется. Вот только девушка даже не подозревала, что она еще не скоро сможет вернуться домой…***
В кабинете главы Анбу творился настоящий хаос. Пол был усеян кипами бумаг, которые в порыве злости смели со стола. А воздух насытился такой ненавистью и жаждой крови, что стоявшие у входа шиноби неимоверными усилиями пытались сохранять хладнокровное спокойствие. Но с каждой секундой делать это становилось всё труднее и труднее, ибо ледяной взгляд начальства не предвещал для них ничего хорошего... – Вы, лучшие бойцы Узушиогакуре, не можете найти мою жену?! Настолько холодно и мрачно, что вся троица нервно сглотнула и в мыслях попросила, чтобы им даровали легкую смерть. Ибо угроза в словах главы была ощутима и очень осязаема. – Ни один сенсор не может обнаружить ее чакру, поэтому... Яхико прикрыл глаза и шумно вдохнул фантомный запах крови, которую он сейчас обязательно пустит этим ублюдкам. И сделает это с таким наслаждением, что даже Лидер поймет - не такой он уж и веселый «мальчик». За свою любимую Яхико любому глотку перегрызет. Особенно, когда вся деревня не может найти Конан уже третий день! Даже Узукаге, который чуть ли не каждый уголок этого острова прочесал в поисках подруги. И от этого на сердце поселилось нехорошее предчувствие - а не похитил ли ее кто? Или вообще - убил? – Яхико-сама, есть новости. Мужчина резко вскочил со своего кресла, когда в кабинет чуть ли не влетел еще один Анбу с... Ребенок? озадаченно уставился на маленькую кроху, которая неожиданно появилась за спиной подчиненного. И, немного приглядевшись к ней, он внезапно понял, что это та самая девочка, которой Конан подала мячик. Те же косички шоколадного цвета. Такие же большие глаза цвета яркого солнца. Вот только теперь в этих горящих огоньках поселилась безмерная грусть и сожаление, при виде которого на душе сразу стало как-то тоскливо и...пусто. – Докладывай, - сухо потребовал, переведя холодный взгляд на своего человека. – Этот ребенок знает, что случилось с Конан-самой. И большего не потребовалось, чтобы Яхико подлетел к девочке и, рухнув на колени возле нее, с горящей надеждой вцепился в ее хрупкие плечики. – Говори, - нетерпеливо попросил, еле сдерживая ту бурю эмоций, что терзает его душу уже третий день. С ее уходом он потерял покой. Перестал спать, есть...жить. Лишь существовать с мыслью о том, что она вернется. Что вот-вот откроется дверь, и Конан переступит порог их дома. Но прошло три долгих и мучительных дня, а ее всё нет... – Я...я...это всё из-за меня, - и, опустив голову, разрыдалась горючими слезами отчаяния и осознания, что во всем виновата она. – Хей, тише-тише, - бережно прижал ребенка к себе, жестом приказывая своим людям покинуть кабинет. И когда их оставили, мужчина подхватил девочку на руки и бережно усадил на диванчик. А затем быстро сбегал к своему столу и, выудив оттуда плитку шоколада, с такой же скоростью вернулся к рыдающей крохе. Пальцы суматошно развернули шелестящую фольгу, и мужчина отломил полоску ароматной сладости, которую насильно всучил в маленькую ручку. – Ешь, - в довольно грубой манере произнес, после чего в мыслях ударил себя рукой по лицу. «Черт! Ну кто так с детьми разговаривает?!» – Скушай шоколадку - станет легче, - придал своему голосу чуть больше мягкости. Однако с каждой секундой быть дружелюбным и добрым становилось всё тяжелее и больнее. Ведь эти самые секунды промедления могут либо спасти любимую, либо приблизить ее смерть... Девочка громко всхлипнула и послушно откусила маленький кусочек, который сразу начал таять во рту. – В-вкус-сно, - надрывно отозвалась и начала рвано стирать слезы со своего лица, дабы не выглядеть настолько слабой и ничтожной перед самим главой Анбу. Яхико натянуто улыбнулся и протянул ребенку стакан с водой, в который та вцепилась дрожащими пальцами. Жидкость сразу начала выплескиваться за края, орошая собой детские шортики. А еще бессильно стекать по острому подбородку, отчего на девочку налетела новая волна истерики. – П-п-п-простите... - громко всхлипнула и в ту же секунду невольно дернулась, когда ее лица внезапно коснулся мужской палец. – Хей, кроха, не плачь. Ты чего тут разревелась? Я же не ругаюсь на тебя, - и улыбнулся настолько ласково и дружелюбно, что девочка до скрежета сцепила зубы вместе и всеми силами попыталась подавить в себе эти позорные слезы. Когда ей более-менее удалось успокоиться, мужчина пытливо заглянул в ее глаза, показывая, что он внимательно слушает. И ругаться не будет. Ни при каких обстоятельствах. Как бы ему не хотелось сейчас разнести всё это здание или убить кого-нибудь... – Тогда был сильный дождь... Три дня назад Порывистый ветер нещадно трепал каштановые волосы, которые некогда были заплетены в аккуратные косички. В лицо хлестал холодный дождь, одежда насквозь промокла, не оставив на детском тельце ни одного сухого места. А маленькие ножки бессильно утопали в прокисшей грязи, так и норовя соскользнуть вниз - прямо в лапы бушующей реки. Девочка аккуратно, не обращая внимание на непогоду, спускалась по холму. И ни на секунду не отрывала решительного взгляда от красного мячика, застрявшего в ветках кустарника. Один нетвердый шаг, второй, и вот она поскальзывается на мокрой траве и с громким криком кубарем летит вниз. Перед глазами проносится вся ее недолгая жизнь. А потом...всё замирает. Жесткого столкновения не происходит, ибо тело просто зависает в воздухе. Озадаченный взгляд метнулся назад, где сразу столкнулся с холодными глазами самого ангела. – К-кона… – Ты какого черта тут забыла, дура? – и резко притянула девочку за шкирятник, в который успела вцепиться в самый последний момент. – Жить расхотелось?! – гневно закричала, пытаясь пробиться сквозь плотную пелену оглушающих звуков. И если бы не чакра, она бы вообще прошла мимо, позволив этой идиотке утонуть. Ибо проливной дождь, раскатистый гром и гудящий ветер напрочь заглушали всё вокруг. Даже крики о помощи… – Мячик, - жалобно проскулила, указывая дрожащей ручкой на свою игрушку. Проследив за направлением маленького пальчика, Конан в полном шоке посмотрела на то, из-за чего ребенок хотел угробить себя. – Совсем, что ли?! А пойдем отсюда, а то еще прост... Тут кроха уперлась ножками в землю, отказываясь так просто уходить. – Я не могу его оставить! Это подарок братика! И было в этих словах столько горя и отчаяния, что Хаюми невольно замерла, с безмерной грустью посмотрев на девочку. Ведь если человек так сильно цепляется за что-то, значит оно ему дорого, как память. Как то единственное, что помогает помнить... – Так, - вновь вернула себе суровость в лице, - иди наверх, я сама его достану, - и пригвоздила ребенка тяжелым взглядом, показывая, что спорить с ней бесполезно. А та и не собиралась. Лишь благодарно улыбнулась своему ангелу-хранителю и начала аккуратно подниматься по холму. Как только ее чакра стала ощущаться вдали от реки и опасности, Конан взмыла над землей и медленно полетела к тому самому кустарнику. Однако, когда ее пальцы уже коснулись мячика, внезапно налетел настоящий ураган и смел игрушку в воду. А бурная река уже начала уносить ее в сторону моря, скрывая свой трофей под гребнями волн. Мысленно чертыхнувшись, Конан взмыла над рекой и, найдя взглядом свою маленькую цель, устремилась прямо к ней. Руки вытянулись вперед, погружаясь в ледяную воду и... ...с большим трудом подхватили мячик. Неожиданно над головой прокатился оглушающий гром, а затем всё тело пронзила адская боль. Веки закрылись, бумажные крылья рассыпались, и девушка камнем упала в воду. И некогда темная река насытилась кровью ангела... Наше время – Ударила м-молния? Яхико ошарашенно прохрипел, и в ту же секунду перед глазами всё поплыло, лишая его связи с реальностью. Горло в миг сковал лютый ужас, глаза остекленели от шока и неверия, а дыхание превратилось в сиплые и тяжелые вдохи. Воздуха катастрофически перестало хватать, и мужчина начал...задыхаться. Холодные пальцы вцепились в подлокотник, разрывая кожаную обивку, и каждая клеточка его тела налилась раскаленным свинцом. В голове заметался настоящий рой из мыслей и страхов, которые до боли, до хриплых вздохов сковали его сердце. А перед глазами всплыла картина того, как она ушла. Ушла из-за него и его трусости. И в том, что ее больше нет - виноват только он... – Д-дядечка! Кто-то кричит, но он уже даже не понимает, кто и где, ибо весь мир мгновенно тускнеет, забирая последние остатки его никчемной и пустой жизни. А он этому даже рад - ведь если она ушла за грань, ему больше нечего делать в реальности, где ее нет… Глаза расширились от ледяного ужаса, когда мужчина внезапно схватился за сердце и, сложившись пополам, завыл. Завыл настолько отчаянно и болезненно, что в оранжевых огоньках застыли прозрачные бусинки беспомощности и слабости. И девочка в панике вскочила с диванчика. Но сделать ничего не успела, так как в кабинет внезапно прошел он – сам бог и заботливый отец для каждого в этой деревне. – Твою мать, Яхико! Нагато спешно подскочил к диванчику и в шоке уставился на задыхающегося друга. Мужчина пытался сделать вдох, пытался наполнить легкие таким нужным кислородом. Но каждый раз, когда он пробовал жить, в голову сразу залетала мысль, что она умерла. И в этом виноват только он. И его слова… Не могу – Я…я…я не хотела… Коротко посмотрев на напуганную кроху, что стояла в шаге от него, Узумаки без особых раздумий ударил Яхико ребром по шее, дабы успокоить его и дать возможность немного отдохнуть. Как только тело главы безвольно обмякло на диванчике, Нагато приказал Анбу отнести друга в больницу, а сам устремил всё свое спокойное внимание к ребенку. – И чего ты там не хотела… – Акира, Узукаге-сама, - робко представилась, на что мужчина понятливо кивнул. И…присел на корточки возле маленькой заплаканной девочки, выжидающе заглядывая в ее оранжевые глаза. Большие, красивые, но очень грустные и преисполненные сожалением. Словно сейчас она совершила самую большую ошибку в своей жизни. И теперь за это готова получить суровое наказание… – Я тогда быстро бежала и…и…хотела сообщить о Конан-саме, но…но упала и ударилась…г-головой. А…а потом… – Так-так-так. Подожди, - мужчина остановил ее жестом руки, когда перестал хоть что-нибудь понимать в этом бормотании. – Давай помедленнее и с самого начала. Куда ты бежала и что случилось с Конан. Встретившись взглядом с его могущественными глазами, Акира надрывно вздохнула и начала говорить. Совершенно спокойно, уверенно и…грустно. – У меня был старший братик…***
– Он погиб на задании, и девочка осталась сиротой. Родителей забрала война, а других родственников у нее нет. Поэтому сейчас Акира находится на попечении у детского дома. Яхико недоуменно нахмурился и перевел на Узукаге взгляд, полный растерянности и замешательства. – Мне казалось, что детский дом уже давно закрылся, и в нашей деревне нет сирот. Сцепив пальцы за спиной, Нагато стоял у окна и взором настоящего правителя смотрел на свой дом - на то место, где все должны быть счастливы. И в первую очередь дети. – Сироты будут всегда, друг мой. Но только от нас зависит, какую жизнь они проживут, - и тяжелым вздохом напомнил себе, что этот мир жесток. И в нем всегда будут страдать именно дети. Те самые невинные создания, которые еще ничего плохого не успели сделать, но судьба уже предрекла им жизнь в лишениях и муках. В одиночестве и страхе. И осознании, что они слабы перед суровыми реалиями этого мира. Но сейчас, став Узукаге, получив шанс помогать людям, а не причинять им боль, Нагато понял, что в его силах изменить если не весь мир, то хотя бы деревню. И он, как будущий отец и любящий мужчина, сделает всё, лишь бы в Узушиогакуре каждый житель чувствовал себя в безопасности. И чтобы ни один ребенок не познал, каково это быть одному. Без семьи и любви – того, чего он и Конан лишились еще очень и очень давно… – И где сейчас эта девочка? Уловив в голосе друга тот самый интерес, Нагато коротко улыбнулся и повернулся к Яхико лицом. – Знаешь, с такими паническими атаками тебе не место на посту главы Анбу, - с укором покачал головой и неторопливо двинулся в сторону выхода из…палаты. – Два дня проваляться без сознания… Стареешь, друг мой, стареешь. И в то же мгновение отклонился в бок, уходя от прилетевшей в него подушки. – Да идите Вы, Узукаге, - Яхико тихо буркнул и спустил ноги на холодный пол, - вот выйду из больницы и устрою с Вами спарринг. И тогда Вы поймете, что я еще в самом расцвете…ой! Мужчина с болезненным шипением схватился рукой за поясницу, которую внезапно прострелила ноющая боль. И Нагато, заметив этого «старичка» не смог сдержать язвительной усмешки. – Ну-ну, мне, видимо, придется целый год ждать, чтобы Вы, Яхико-сан, дошли до полигона, - с улыбкой произнес и, открыв дверь, тотчас вернул себе маску серьезности и хмурости. – А если серьезно, то Акира сейчас в ее палате. И ты можешь зайти к ним. Только прошу – не нужно сожалений. Ей от тебя требуются не извинения, а поддержка и понимание. Будь мужчиной, Яхико. И пойми, наконец, что наша жизнь никогда не будет спокойной и мирной. И вышел, оставив друга наедине с его тяжелыми мыслями и пониманием, что…Нагато прав. И всегда был. Ведь не может ошибаться человек, которого простила сама судьба, подарив ему любящую женщину и ребенка… Глубоко вдохнув, мужчина вышел в коридор и бесшумным, даже немного нетвердым шагом двинулся к своей любимой, которая вернулась. И было это настоящим чудом, ибо то, что с ней случилось, по-другому нельзя назвать. Конан действительно чуть не умерла – еще бы чуть-чуть, и в деревню бы уже доставили труп, а не бессознательное тело. Как только Акира поведала свою историю, Узукаге сразу отправился на поиски подруги, которая нашлась в нескольких километрах по течению реки – в небольшой пещере, куда Хаюми смогла отползти. Однако на это она потратила все свои силы, отчего Лидер нашел уже практически окоченевшее тело. Но даже не это удивило его больше всего – не ее чудесное спасение, нет. А то, что к груди она мертвой хваткой прижимала красный мячик, который отказалась отдавать даже в бессознательном состоянии. Словно это было что-то очень дорогое и ценное. Как некий талисман, оградивший ангела от смерти. И подаривший ей уже второй шанс начать новую и однозначно счастливую жизнь. В этом он не сомневается, ибо приложит для этого все усилия… – Яхико-сан, подождите, пожалуйста. Отпустив ручку двери, мужчина обернулся и с неким подозрением посмотрел на ирьенина, который двигался в его сторону. – У меня к Вам есть небольшой разговор. Сегодня я получил данные по проведенному обследованию Вашей жены. Глава Анбу слегка прищурил глаза, когда ему протянули планшет с анализами Конан. И когда пальцы коснулись этих бумаг, внутри внезапно образовалось нехорошее предчувствие, что сейчас ему должны сообщить что-то очень страшное. Очередную новость, которая вновь подкосит его и так ослабшее здоровье. Ибо в глазах врача не может просто так гореть сожаление и…сочувствие. – И что Вы обнаружили? – настороженно спросил и в ту же секунду заметил ту самую новость. Страшную, разрушающую и дающую понять, что эта жизнь никого не щадит. Даже ангелов, которым приходится стойко сносить вся тяготы жестокой реальности. Яхико прикрыл глаза и… Ей не нужно твое сочувствие. – Ей нужна моя поддержка, - решительно сказал себе и вернул документы ирьенину. – Благодарю за помощь, Сатоши-сан. А теперь, если не возражаете, я пойду к своей жене. – Конечно, - мужчина коротко кивнул и с тяжелым вздохом посмотрел в закрывшуюся дверь, после чего перевел безрадостный взгляд на результаты обследования. Врожденное бесплодие «Ты прав, Нагато. Только в наших силах подарить сиротам счастливую жизнь» Яхико прошел в светлую палату, залитую ярким солнечным светом, и с теплой улыбкой посмотрел на своих девочек, которые сидели на кровати и делали оригами. И то, как Конан прижимала девочку к своей груди, помогая той делать бумажную розу, окончательно привело его к осознанию, что он самый настоящий кретин. Столько времени потерял впустую. А ведь уже сейчас мог бы наблюдать за тем, как любимая женщина воспитывает их ребенка. Хоть и приемного… Краем глаза заметив вошедшего, Хаюми буквально на секунду оторвалась от маленькой крохи, что сидела у нее между ног, а затем вновь вернула к ней всё свое…материнское внимание. – Вот так, - спокойно проговорила, когда Акира загнула последний кусочек бумаги и получила в своих руках настоящий шедевр оригами. Осознав, что у нее получилось, - не без помощи, конечно, - девочка радостно воскликнула и с безмерным счастьем посмотрела на бумажный цветок в своих руках. – Смотрите, Яхико-сан, что мы сделали для Вас. – Для меня? – мужчина даже растерялся слегка, когда поймал на себе горящий взгляд оранжевых глаз. Акира в ответ довольно угукнула и под мысленное одобрение Конан спрыгнула с кровати, торжественно топая к мужчине. И когда эта маленькая прелесть встала перед ним, протягивая бумажную розу, Яхико позволил своих губам растянуться до самых ушей. И всем своим…счастливым видом показать, как же ему приятно. – Да ты большая молодец, Акира, - присел на корточки и, приняв свой подарок, с особой теплотой и нежностью посмотрел на маленькую сироту. – Очень красиво получилось. И ласково потрепал девочку по волосам, отчего та внезапно погрустнела, а затем…расплакалась. – Эй, ну чего ты опять ревешь? – с ноткой испуга вопросил, спешно вытирая серебрящиеся ручейки с детских щечек. – П-просто та-ак м-мой бр-рат делал, - надрывным голосом ответила, из-за чего маска печали и сожаления легла уже на лицо Конан. Девушка бесшумно встала с постели и тихой поступью подошла к плачущей крохе, которую сразу заключила в крепкие объятия. – Тише, моя хорошая, - ласково прошептала, прижимая к груди этот комочек отчаяния и потерянности. – Всё будет хорошо. Не надо плакать по погибшим, иначе их души никогда не смогут найти покоя. – Я…я больше не буду, - Акира шмыгнула носом и в глубоком сожалении посмотрела на испорченный цветок, который размяк от ее никому не нужных слез. – Испортила. После этих слов пара переглянулась и, улыбнувшись, поняла друг друга без слов. Точнее Яхико дал любимой тот самый ответ, который она так ждала. Я готов И когда все ее страхи и сомнения развеялись в его решительном взгляде и широкой улыбке, Конан вновь вернулась с девочкой на кровать и вместе с ней начала делать новую розу. А мужчина, присев напротив них, стал просто любоваться этой мирной идиллией. И в мыслях просить прощение у жены за свою слабость и нерешительность, которая принесла им намного больше, чем они думали. А именно дочь.