***
Из-за горизонта выскочил первый лучик солнца, оповестивший о начале нового дня. Безоблачное небо запылало насыщенно розовыми тонами; деревня начала отходить от мирного и спокойного сна. Шисуи сидел на горе Хокаге и, глубоко вдыхая прохладу раннего утра, бездумно смотрел в холодную и безрадостную пустоту перед собой. Он пытался пробиться сквозь толстую пелену тьмы, заполнившую его жизнь, но с каждой мыслью все попытки разбивались о суровые реалии этой жизни. Кто бы мог подумать, что один необдуманный поступок может привести к таким последствиям. У него теперь есть дочь, которую он, возможно, никогда не увидит. Есть лучший друг, что бросит его после всей этой лжи и лицемерия. И есть одиночество, не отступающее от него ни на шаг. У него был шанс всё изменить – зажить новой и, возможно, счастливой жизнью. Построить семью. Обрести любовь. Но буквально на мгновение он поддался искушению и… всё испортил. Сломал и превратил в прах не просто свои мечты – а будущее, которое ему придется волочить в абсолютном одиночестве. В уголках губ затеплилась грустная улыбка, и взгляд медленно перекочевал к человеку, неожиданно возникшему возле него. Словно ангел возмездия, что пришел по его грешную душу. – А я всё думал, когда ты ко мне придешь, - и вновь посмотрел на пылающий горизонт, отпускавший в небо яркое и опаляющее светило. - Как там Катя и... – Мия. Она назвала ее Мией. Шисуи прикрыл глаза и с безумно нежной улыбкой попытался представить свою дочь – маленького ангелочка, которого он еще не видел, но уже любит всем своим сердцем. И даже если ему не доведется увидеть это невинное создание или даже прикоснуться к нему, он всё равно будет обожать самую прекрасную и самую умную девочку, которую назвали Мия. – Красивое имя. – Как и сама девочка. У нее, кстати, твои глаза. Тихая усмешка, и парень поворачивает голову к лучшему другу, по глазам и лицу которого невозможно что-либо понять. Зол он? Рассержен? Или абсолютно спокоен? Шисуи не знал. И от этого на сердце становилось мучительно тоскливо. Ведь Итачи для него больше, чем просто друг. Он его семья. И всегда будет, даже если их многолетняя дружба закончится в этот роковой день. – Значит от поклонников не будет отбоя. Покосившись на Шисуи, бывший нукенин улыбнулся и в согласии дернул бровями. – Придется защищать. – Придется... – словно эхо повторил, а затем быстро ухватился за ниточку надежды, которая внезапно замаячила на горизонте его одинокой жизни. - Итачи, я... я... Прости, что не рассказал о ней. – Почему ты просишь прощения у меня? И было это сказано настолько спокойно, без лишних эмоций, что молодой отец невольно растерялся, не зная, что и ответить. – Но ты... – Все в жизни ошибаются. – Итачи повел головой и задумчиво посмотрел в сторону квартала Учиха – туда, где закончилась его прошлая жизнь и начался кромешный ад. Но именно эта кровавая дорожка и привела его к девушке, которую он полюбил больше жизни. И, возможно, совсем чуть-чуть, но он рад, что когда-то поступил именно так, а не иначе. Ведь события тех дней, по сути, запустили очень сложный механизм, который многим помог исполнить свои маленькие мечты. - И проклинать кого-то за слабость... это довольно низко. Я был зол на тебя. Правда. Но потом понял, что... не могу потерять такого друга. Поэтому я не ненавижу тебя. Просто не понимаю. Скажи - зачем ты это сделал? Встретившись взглядом с глазами, в которых горела надежда, даже мольба дать ему возможность простить, Шисуи тяжело вздохнул и от безысходности поворошил свои волосы. – Я бы, конечно, списал всё на то, что был пьян. Но... всё это брехня. Просто когда увидел ее с Тцукури, то... – Чего? – Итачи тут же нахмурился, заставив друга иронично усмехнуться. – А, ну да - ты же не знаешь. В ту ночь Катя переспала с Дейдарой... – С этим уебком?! – ошарашенно прокричал, после чего чуть зубы себе не сточил от лютой злости. Желваки на лице заходили ходуном, а в глазах запылал Мангекьё, который так и хотелось применить на одном блондине. Чтобы спалить его к чертовой Кагуе! – Ну вот видишь - я также подумал, - Шисуи спокойно подметил, на что сразу получил взгляд, полный растерянности и непонимания. Ибо для Итачи эта новость стала настоящим шоком. Катя и Дейдара – кто бы мог подумать. – Подожди... Как это вообще произошло? Она же... у нее ведь амнезия... но тогда... нет, всё равно не понимаю, - рассеянно пробубнил себе под нос, после чего перед глазами неожиданно всплыла картина, как эти двое трахаются! - Вот же сука. Встречу - его же глиной подорву. Гневно прорычал и выдохнул настолько тяжело, что молодой отец не смог сдержать тихого и совершенно безрадостного смеха. Просто эмоция, вырвавшаяся под тяжестью мысли – если бы Дейдара не появился в тот день, ничего бы этого не случилось. – Хочешь еще больше удивлю. Итачи наклонился вперед и, положив локти на бедра, в отрицании замотал головой; не понимает Катю. – Нет... но давай, раз на то пошло. – У нашей Катеньки ориентация не совсем традиционная, - и красноречиво дернул бровями, отчего лицо нукенина тут же исказилось искренним непониманием. – Не понял..? – Помимо Дейдары она переспала еще и с девушкой... Итачи изумленно присвистнул и окончательно выпал в осадок, так и не сумев осмыслить услышанное. – Охренеть... Ты серьезно? - Шисуи утвердительно кивнул. - Она ей реально... И... Черт... Я и не знал, что Катя... – резко замолчал и зажмурился, отказываясь переваривать эту новость. Ладно с парнем переспать; но вот с девушкой… - Так, с этим потом разберемся. Меня сейчас интересует, чего тебя так понесло? – Понравилась, - сразу ответил, расплываясь в мягкой улыбке. Итачи же на это иронично выгнул бровь, с безумным скепсисом продолжая: – Всего лишь? Это не повод, чтобы насиловать людей, Шисуи. Если бы... – Нет, ты не понимаешь, - со всей серьезностью проговорил, смотря другу прямо в глаза. - Она мне очень понравилась. – Любишь? – Скорее стал зависим. Она... я... я еще не встречал таких девушек. Она словно не с нашей планеты. Ты ведь должен меня понимать. Бывший нукенин усмехнулся и утвердительно кивнул; таких девушек действительно больше нет. – Понимаю. И я тебе больше скажу - Катя действительно не из нашего мира. И тут Шисуи словно током ударило, принеся с собой тот самый пазл, которого ему так не хватало. Лицо мгновенно стало абсолютно бесстрастным, а в глазах запылало желание узнать правду. – Объясни. – Я лучше покажу, - и активировал Шаринган, заставив друга напрячься. Ибо голос Итачи стал настолько холодным и металлическим, словно перед ним сейчас сидел совершенно другой человек. Или так оно и есть? - Но хочу сразу предупредить, Шисуи. Начнешь об этом болтать - наказание будет самым жестоким. Наша организация убьет любого, кто попробует хоть как-то навредить девушкам. – Организация? – озадаченно переспросил и тут же кивнул в нетерпении получить все ответы. - Я... я даю слово, что наш разговор останется только между нами. Глубоко вдохнув, Итачи всем телом развернулся к молодому отцу и тихим голосом проговорил: – Тогда начнем... Шисуи даже сказать ничего не успел, как перед его глазами замелькали картинки из жизни Итачи. Но совершенно другой, более суровой и жестокой реальности, в которой тому пришлось не жить, а существовать. Без семьи и дома – того, что он самолично уничтожил. Самоубийство лучшего друга. Резня клана. Вступление в организацию Акацуки. А затем жизнь отступника и потерянного для общества человека. Кровь, боль, ненависть к самому себе – каждое воспоминание было пропитано отчаянием и безысходностью. И потом эти эмоции, чувства лишь усилились, когда он встретил ее. Знакомство с Катей. Понимание, что он нашел ту единственную. А затем душевная боль от расставания с ней. Вся жизнь, словно на ладони. Ничего не скрыл и не приврал – ибо хотел, чтобы Шисуи понял, как же ему сейчас тяжело и больно. Больно от мысли, что он может потерять лучшего друга. Брата – Охренеть... Шисуи резко вскочил с камня и в порыве подскочил к краю скалы; сделал глубокий вдох. Сердце затрепетало еще сильнее, так и не сумев справиться с подступившими эмоциями – слишком много для одного раза. – Теперь ты знаешь о нас всю правду, - Итачи с облегчением отпустил эти слова и внезапно ощутил некую легкость, возникшую после исповеди. Ведь отныне ему не нужно притворятся перед лучшим другом. Не нужно врать ему и скрывать свое истинное лицо. – Подожди, подожди. Это сейчас не шутка? – горящими глазами уставился на нукенина, который ответил ему совершенно спокойно: – Нет. – И вы правда из другого мира? – Да. – А прошлые хозяева этих тел... Я вообще не заметил подмены. Нет, у меня зародились кое-какие сомнения, когда узнал, что ты знаком с Акасуной. Но всё же... Итачи вздохнул; слишком бурно отреагировал. – Я не знаю, Шисуи. Мы сами пытаемся узнать, что происходит. – Ух ты! – Шисуи изумленно прокричал, словно безумец зарываясь пальцами в волосы. - Да это многое объясняет! Ками! Всё это время я искал ответ, а он был на самой поверхности. Ничего себе... И резко замер, когда перед глазами внезапно всплыла картина его смерти. Ужасная и ломающая те самые стержни, без которых человеку сложно и дальше волочить свое существование. Не жизнь – а именно бытие тени, лишившейся всего, ради чего она жила. «Теперь я понимаю, почему ты так просто простил меня...» со всей грустью и пониманием вздохнул и посмотрел на того, кому пришлось пережить так много. И теперь,когда вся правда всплыла, когда маски сброшены, ему стало намного проще понимать эту горькую печаль, что тяжким бременем ложится под глазами друга. – Итачи, знаю, тебе не нужны мои извинения, но всё же прости. Я должен был тебе сообщить о Кате. Но... – Прошлого уже не изменить,- спокойным голосом перебил его, окрашивая губы непринужденной улыбкой. - Поэтому остается только строить наше будущее. А каким оно будет... – Зависит только от нас,- Шисуи решительно закончил и безрадостно усмехнулся, - Саша меня убьет. – Да и Наруто жаждет твоей крови. – Но Мия моя дочь. Итачи кивнул и, не прерывая зрительного контакта с другом, со всей решимостью добавил: – Не только. Девочку я так просто не отдам. – Тогда что делать? – Сделать первый шаг. После этих слов Шисуи глубоко вдохнул и посмотрел в сторону квартала, где находилось его будущее – его свет, который он обязан вернуть, дабы избавиться от вечного одиночества и уныния. Но для этого нужно сделать самое простое… – Извиниться. – Попробовать. Катя - девушка отходчивая, - и замолчал, намекая, что его здесь больше не держат. Что хотел, Итачи уже сказал и сделал; а дальше дело только за другом. – Тогда я... это... – Иди-иди. Рассеянно кивнув, молодой отец зачем-то махнул другу на прощание и уже хотел сорваться с места, как вдруг его остановил абсолютно безжизненный голос: – Только помни, Шисуи, вторая осечка будет последней... Парень сглотнул и с налетом тревоги посмотрел в угрожающе прищуренные глаза Итачи. И сейчас он поверил ему – каждой клеточкой своего дрогнувшего тела ощутил все те муки, которые ему обязательно устроят… –Хотя, знаешь. Брови сомкнулись в недоумении, когда друг поднялся с камня и двинулся в его сторону. Все инстинкты тотчас закричали об опасности, но Шисуи даже не шелохнулся. И не вырвался, когда его внезапно схватили за плечо. Он стойко вынес тяжесть взгляда нукенина и мысль, что именно этот человек станет его палачом и ангелом возмездия. – Просто так я тебя отпустить не могу. Поэтому заранее прости. И кулаком, пропитанным неимоверным количеством чакры, ударил друга под дых. А затем еще раз – чтобы до него отчетливо дошли все его угрозы и предупреждения. Из груди вырвался сдавленный стон, и Шисуи лишь благодаря поддержке друга остался на ногах. На языке появился металлический привкус; внутри образовалась резкая боль. – Ты мне, походу, ребро сломал... Итачи в ответ похлопал его по спине и флегматично подметил: – Заслужил. – Не спорю, - с улыбкой прохрипел и, оперевшись о надежный локоть друга, потопал в сторону больницы. А то не хотелось бы получить разрыв легкого и подохнуть прямо перед матерью своего ребенка. Особенно когда он получил шанс всё исправить.…
Озадаченно почесывая затылок и не переставая терзать себя тяжелыми мыслями, Шисуи прошел к себе домой и вздохнул; не извинился. Пол дня пробегал по Конохе, но так и не смог отыскать Катю. Словно она пропала - при этом ребенок, точнее его слабенькая чакра отчетливо ощущалась в доме Главы Учиха. “Может она все-таки у Саши? Там, вроде, стоят блокирующие печати, поэтому она...” В глубокой растерянности прошел мимо кухни и тут же замер. Секунда ступора, после которой парень чуть ли не влетел в помещение, которое нынче не было таким уж пустым и бесцветным. Сейчас это безликое место освещало само солнышко - такое же яркое и рыжее. – Катя..? - ошарашенно прохрипел, когда узрел девушку за своим кухонным столом. Громова сидела на стуле и, подперев голову рукой, безразлично листала какую-то книгу, которую она обнаружила в этом склепе. - А ты что здесь делаешь? Я тебя по всему городу ищу, а ты... – Ты хоть когда-нибудь здесь убираешься? - вздохнула и захлопнула скучное чтиво. - Жить ведь невозможно. Встретившись взглядом с ее завораживающими и такими бездонными глазами, Шисуи потерял дар речи и стал мямлить что-то совершенно невнятное. Что было неудивительно - ведь Катя сидела у него на кухне! В его доме! А он всю Коноху перелопатил в ее поисках... – Так я это... тут практически не бываю. Всё на миссиях... Девушка еще раз вздохнула и, держа маску невозмутимости, кивнула в сторону плиты. – Чай хоть есть? Опомнившись, парень растерянно провел рукой по волосам и поспешил к шкафчикам, куда он не заглядывал уже столько времени. Да и зачем, если отлично знает - в этом нет необходимости. Живет он один. Семьи как таковой нет. Поэтому каждый раз возвращаясь домой, он хочет сбежать из этого пустого и холодного... могильника. Тишина давит; одиночество вгрызается в душу - а голову не оставляет мысль, что жизнь бежит, а он до сих пор один. И даже девушки нет, которую он бы любил и превозносил как что-то поистине бесценное - дарованное самой судьбой... – Не знаю... Сейчас посмотрю. Пальцы обхватили металлические ручки, и Учиха раскрыл дверцы самого верхнего шкафчика, где, по его воспоминаниям, должен храниться чай. Вот только вместо чая и каких-нибудь печенек его встретил толстый паук, глаза которого преисполнились искренним шоком. Ибо он вообще не рассчитывал увидеть двуногого в своей теплой и темной обители. – Ты подожди пять минут, - неловко улыбнулся, взглянув на Катю. - Я быстренько в магазин и обратно. Только не уходи... – Только пять минут, Учиха! Шисуи в легкой панике выскочил в открытое окно и буквально через мгновение оказался в ближайшем магазине. И вот сейчас он был очень рад, что носит звание мастера шуншина. Ибо в данный момент каждая секунда была на счету. Не успеет - может попрощаться с шансом всё исправить... – Четыре пятьдесят. Катя демонстративно посмотрела на часы, когда перед ней возник настоящий ураган. Запыхавшийся, взмыленный, но безумно счастливый; успел. – Надеюсь, хоть не данго принес, - с какой-то отрешенностью отозвалась и встала из-за стола. Как только девушка подошла к нему с явным намерением забрать пакет, Учиха мгновенно растерялся, отчего-то побледнел, затем жутко покраснел - а после, когда все-таки сумел взять себя в руки, с неловким бурчанием вогрузил продукты на стол. – Нет. С нашего первого знакомства я понял, что ты его терпеть не можешь. – Да потому что это гадость! - тут же выпалила, заставив Шисуи усмехнуться и посмотреть ей в глаза с уже большей уверенностью и решимостью; вот же пацан - засмущался от девчонки на десять лет младше него. Но теперь это не просто девчонка - а мать моего ребенка подумал он и со всей мягкостью спросил: – Ну а что для тебя тогда не гадость? После этих слов Катя неопределенно хмыкнула и, подойдя к столу, начала рыться в пакете с чем-то явно вкусненьким. Ибо, как она поняла, что Итачи, что Шисуи - оба жуткие сладкоежки. Прямо как ее младшая сестренка... – Блюда немного другой кухни, - тихо ответила, с грустной улыбкой опуская ладошки на деревянную столешницу. Она ведь даже не помнит, как выглядит Настя. Только по рассказам Александры сумела построить ее светлый образ у себя в голове. А любая попытка вложить в ее сознание воспоминания прошлого заканчивались ничем; провалом - мозг словно отказывался принимать информацию, передаваемую Шаринганом. И никто, ни Обито, ни Итачи, не смог подарить ей возможность знать. – Вашего мира? Катя невольно усмехнулась и спешно стерла с щеки одинокую слезинку; что-то она совсем размякла. – Итачи рассказал? - и повернулась лицом к парню, вглядываясь в бездну его глаз осознанным и совершенно спокойным взглядом. – Да… - задумчиво протянул и, полностью вернув себе бесстрастность в лице, ровным голосом задал самый главный вопрос: - зачем ты пришла? Женская бровь вздернулась вверх, и Громова слегка наклонила голову на бок, позволяя огоньку игривости распалиться в своих изумрудах. – А зачем ты меня искал? – Я первый спросил, - с нажимом парировал ее, при этом поднимая уголок рта; она не меняется - такая же хитрая лиса. Тяжело вздохнув, девушка присела на край стола и оперлась о него руками. – Ради Итачи и… дочери. Я не хочу, чтобы она считала своего родного отца ублюдком. – Я тоже этого не хочу, - сразу ответил, ощущая, как его сердце начинает остервенело разрывать грудную клетку. Дыхание неожиданно сбилось, и в голове затеплилась мысль, что у него всё получится - ему хотят дать шанс. - Поэтому и искал, чтобы извиниться. Хотя, за такое трудно просить прощения. Катя в ответ иронично усмехнулась, до белых костяшек вгрызаясь когтями в древесину; она сможет - она должна сделать это ради Мии и Итачи. Они заслуживают спокойной и счастливой жизни с родными. И дорогими сердцу людьми. – А ты попробуй. Глядишь, и получится. – Кать, я… - глубоко вдохнул и тут же замер в растерянности, когда женское лицо неожиданно озарила веселая улыбка. - Ты чего улыбаешься? - и озадаченно нахмурился, совершенно не понимая такой реакции. Он тут вообще-то извиниться хочет за... изнасилование, а она лыбится. Странная... – Ну ты серьезный такой сейчас. После такого ответа Шисуи даже в осадок на несколько секунд выпал. –И тебя это забавляет? Катя тут же закивала головой, приводя парня в еще больший шок. – Очень. Вы, Учихи, постоянно ходите с такими мордами постными. Только Обито, наверное, никогда не перестает улыбаться. Фыркнув, Шисуи обиженно отвел взгляд в сторону, тихим бурчанием отвечая на такой “лестный” комментарий. – У него просто с головой не всё в порядке. В детстве, видимо, упал. – Кто знает… - флегматично отозвалась, заглядывая в пакет, где лежала пачка какого-то печенья. Рука полезла за вкусняшкой; повисшую между парой тишину нарушило неприятное и... отрезвляющее шуршание. Шисуи со вздохом потер глаза и пристально посмотрел на свою гостью. – Как ты меня нашла? – Саске помог. – Понятно... - тихо протянул и, решив, что это расшаркивание может продолжаться вечно, серьезным голосом привлек к себе взгляд изумрудных глаз: - ты просто поговорить пришла или… – Или, Шисуи, - и, сделав глубокий вдох, решительным голосом продолжила. - Я хочу… хочу попробовать начать всё заново. С чистого листа. Словно и не было… – И ты сможешь? - невольно хмыкнул, заставив Катю задумчиво посмотреть на свои слегка подрагивающие руки; она должна. – Я попробую. А если ты мне надоешь, то я попрошу Наруто с тобой разобраться. И сказала это с таким спокойствием и равнодушием, что Шисуи аж изумлением подавился. – У вас это в крови заложено? - настороженно поинтересовался, на что Катя отрицательно помотала головой. – Нет, это только Сашка такая… несдержанная. А я сейчас приняла кучу успокоительного и чувствую себя лучше всех. После этих слов Учиха понятливо промычал, наконец осознав, почему она так спокойна. Не кричит, не плачет - ничего. Лишь абсолютное спокойствие и умиротворение. – Теперь всё понятно… - с улыбкой прошептал и неожиданно для девушки вытянул руку вперед. - Ну тогда приятно познакомиться – Шисуи Учиха, джоунин деревни Скрытого Листа. Недолго помешкавшись, Громова обхватила холодными пальчиками его шершавую ладонь и мягким голосом прошлась мурашками по его телу: – Громова Екатерина Дмитриевна, просто девушка. Рада знакомству. – А последнее – это..? – Имя отца. Не заморачивайся, - и, забрав пакет, всучила его слегка растерявшемуся парню. - Лучше пойдем. – Куда? - ошалело вопросил, когда Катя двинулась в сторону выхода. – К дочери, папаша. И тут же остановилась в пороге, когда перед ней возник ошарашенный парень. – Так… так просто? И ты даже кричать не будешь? - Шисуи шокировано прохрипел, ощущая, что он вот-вот умрет от нетерпения увидеть свою кроху. И мысли, что его простили. Женская бровь вздернулась в изумлении, и Катя иронично протянула: – Я на истеричку похожа? – Нет, - со всей серьезностью ответил, на что девушка сразу улыбнулась. – Поэтому пошли… пока я не передумала. Услышав ее, Шисуи чуть инфаркт от счастья не получил, чуть не заорал от тех эмоций и чувств, которые всколыхнули ее слова. Но он сдержался - не показал, как же он рад. Просто улыбнулся и со всей нежностью посмотрел на свою маленькую Ками. – Тогда шуншином быстрее. Позволишь? Взгляд зеленых глаз опустился к руке, которую ей вновь предложили. Вот только сейчас в этом жесте было заложено намного больше, чем обыкновенная просьба простить. В данный момент ей предлагали свое сердце и душу - и крепкую опору, которая защитит от всего на свете. А со временем полюбит настолько сильно, что она больше никогда не познает горечь одиночества и страхов. Ведь отныне за ее спиной стоят два верных и преданных стража - двое мужчин, на которых она может положиться. Катя верит Итачи. И каким-то шестым чувством доверяет Шисуи. Доверяет настолько, что готова попробовать построить с ним семью... – Только если будешь крепко держать. Пальцы переплелись, и девушка оказалась прижата к сильной груди Учиха, который с грохотом отпустил пакет на пол. – Никогда не отпущу. И приобнял Катю за талию, смотря в ее широко распахнутые глаза. – Шисуи? – тихо позвала, кладя ладошки на его плечи и заставляя парня принять очень серьезный вид. – Да? – Печеньки забери. Хоть чай попьем. Мужская бровь резко вздернулась вверх, и Учиха, помолчав с минуту, неожиданно засмеялся. Искренне и совершенно непринужденно, словно всё это время на душе не было липкого ощущения вины, мешавшего ему радоваться этой жизни. И думать о будущем, на горизонте которого замаячил свет надежды и понимания, что он достоен прощения. …дверь тихо скрипнула, и Шисуи с замиранием сердца прошел в дом Главы своего клана. Моторчик в груди бешено гонял кровь по дрожащему телу, на лицо легло нетерпение и желание поскорее увидеть дочь. А ноги невольно подкашивались, грозя не довести его до своего лучика света. Каждый шаг до заветной комнаты отдавался гулким эхом в голове, заставляя парня всё больше и больше терять связь с реальностью. Он уже чувствовал ее, ощущал этот маленький очаг чакры, к которому его тянуло как ненормального. Но Шисуи с покорностью следовал за Катей, в мыслях прося ту двигаться быстрее. Ему нужно увидеть дочь. Нужно прикоснуться к ней, дабы понять, что это не иллюзия – и она реальна. Реальна, как и его мечта построить дружную и очень крепкую семью. Шусуи громко сглотнул, когда остановился у порога в ту самую комнату; всё тело содрогнулось – дыхание окончательно сбилось и превратилось в частые и рваные вдохи. И, оказавшись внутри, он больше не смог терпеть. Обошел Катю и в несколько шагов преодолел расстояние до кроватки. Губы задрожали в безмерно счастливой улыбке, а в уголках глаз застыли слезы радости, когда он увидел ее. Свою дочь. Своего маленького ангелочка, которого ему подарила самая прекрасная и чудесная женщина на земле… – Ты только не разрыдайся тут. Катя незлобно подметила, встав возле парня. И уже хотела предложить тому подержать их дочь, как вдруг Шисуи рухнул перед ней на колени и в порыве прижался лицом к животу. Руки легли на ее узкие бедра, и тело начало содрогаться от беззвучного рыдания. – Прости меня, придурка… Прошу… Я так перед тобой виноват… Отчаянно захрипел, не сумев сдержать той бури эмоций, которая внезапно разверзлась в груди. Она была настолько мощной, всепоглощающей, что сил держать ее в себе просто не было. Да и не хотелось сейчас быть холодным и бесчувственным. Она должна знать, что он другой. Не такой, каким был в ту роковую ночь. Не подонок и ублюдок. Просто запутавшийся и отчаявшийся человек, мечтающий о маленьком счастье. Семье Катя опустила руку на его затылок и стала ласково перебирать пальчиками жесткие волосы. И мысленно благодарить Итачи за то, что он не отвернулся от лучшего друга, а помог увидеть в нем того самого мальчика. Доброго, отзывчивого и любящего свою семью. Спасибо с мягкой улыбкой отправила тому, кто стоял в дверном проеме и с легким сердцем наблюдал за развернувшейся картиной прощения. Мог ли когда-нибудь Итачи помыслить, что его лучший друг будет жив, а любимая девушка вернется к нему? Нет. Но именно сейчас он стоял, облокотившись о косяк и с улыбкой наблюдал за исполнением своих маленьких грез. Все-таки счастье есть. И свое он обрел в полной мере именно сегодня.