***
Конохагакуре Разбитый, побитый, но не сломленный, Обито переместился к себе домой и сразу окунулся в атмосферу какой-то… пустоты. Слегка озадаченный взгляд скользнул по спальне, в которой явно чего-то не хватало. И беглый осмотр сразу дал понять, что ни в шкафу, ни на полках не достает вещей Рин. Учиха нахмурился и в глубокой растерянности сбежал на первый этаж, который также встретил его тишиной. А еще таким могильным холодом, что горло неожиданно сдавило от тревоги. Обито, словно безумец, оббежал весь дом в надежде опровергнуть все свои мысли. Но по мере того, как он заходил в одну комнату за другой, внутри всё сильнее и сильнее ширилось горькое понимание. Она ушла Но куда? Где она сейчас может быть? Мужчина выскочил из дома и сразу начал сканировать местность на предмет чакры Рин. И когда он ее обнаружил, то моментально пришел в сильную ярость. И как он сразу не догадался, что она могла пойти к нему! Терпеливо выдохнув, Обито вновь активировал Мангекьё и в то же мгновение оказался в квартире Какаши. Костяшки на руках побелели; в глазах запылала лютая злость. Ноги самовольно понесли его на голос любимой, который доносился с кухни. – …и что мы… Рин резко замолчала, когда в пороге неожиданно возник истекающий кровью Обито. Испуганно ахнув, девушка вскочила с колен Хатаке и уже хотела подбежать к другу, как вдруг была перехвачена за плечо. – А мы тебя не ждали. Какаши грубо завел Рин к себе за спину, ощущая исходящую от Учиха опасность. Побагровевшее от злости лицо и пылающий яростью Шаринган ничего хорошего не предвещали. А учитывая, что Обито увидел их в практически полуголом виде и… целующихся, тут однозначно не обойтись без рукоприкладства. Но вот чем оно только закончится..? – Как это понимать, Рин? Девушка испуганно дернулась и невольно вжалась в спину Хатаке, когда со стороны друга прилетел абсолютно пустой и безжизненный голос. Словно в одно мгновение из него выкачали все эмоции, оставив лишь место для злости и опаляющей ненависти. – Обито… я… – Она же ясно сказала, что уходит от тебя, - Какаши холодно перебил любимую, перетянув весь негатив к себе. – И теперь Рин будет… – Сколько? Хатаке тяжело вздохнул, встретившись с ледяным взглядом, и ровным голосом ответил. – Больше десяти лет. Услышав о столь долгой измене, Обито прикрыл глаза и шумно втянул фантомный запах крови. Какой же он наивный глупец! Это ведь было очевидно! Все эти не могу, не хочу… Как он сразу не понял, что холодность в их отношениях вызвана обыкновенной изменой! – Значит ты всё это время бегала от меня к Хатаке и трахалась с ним, так? – ядовито протянул, отчего Какаши резко принял суровый вид. – Не опускайся до этого, Учиха. Разойдитесь как цивилизованные люди. Рин всегда любила меня. А ты для нее был лишь другом… Друг. Не слово, а нож в самое сердце того, кто всегда думал об обратном. Он ведь считал, что Рин любит его. Не как брата или друга – а как мужчину, с которым можно строить семью. Пара дернулась от неожиданности, когда со стороны Учиха внезапно донесся тихий смех. – Я всё понял, - и перевел на девушку ненавистный взгляд, рожденный горьким пониманием, почему она терпела его столько лет. – Ты просто жалела меня. Боялась сделать маленькому Обито больно. Думала, что он будет плакать и убиваться по разбитому сердцу… И знаешь, Рин, я буду. Но только после того, как придушу вас собственными руками… Какаши резко отпихнул Рин в сторону и заблокировал внезапный удар, прилетевший от Учиха. Провалившись с атакой в голову, Обито попытался схватить бывшего сокомандника. Однако тот ловко увернулся от всех его выпадов и, оказавшись за спиной, вцепился пальцами в короткие волосы. Ахнув, Рин прикрыла рот ладошками, когда Какаши со всей силы треснул Обито головой о кухонную столешницу. А затем, отбросив на пол, вжал коленом в грудь, нависая над чертовым Учиха, словно коршун. – А ты думаешь, мне было просто каждый день смотреть на вас?! – сердито прорычал и с неким наслаждением ударил брюнета по морде. Ох, как же долго он ждал этого момента. Годы напролет представлял, как изобьет Обито за то, что тот прикасается к Рин. И сейчас, получив такой замечательный шанс, Какаши ни за что его не упустит. И покажет бывшему напарнику, как же он зол и рассержен. Разбитые в кровь губы исказились в недоброй ухмылке, и в следующее мгновение грудь Хатаке пробил древесный корень. Кухню накрыл оглушительный визг; в глазах гения застыло искреннее непонимание. Сдавленно вздохнув, мужчина опустил растерянный взгляд на свою грудину, из которой медленно вытянули настоящий корень. По животу ручьями заструилась горячая кровь; раны Учиха неприятно защипало, когда их коснулась чужая жизнь. Но это нисколько не принесло тому отвращения или омерзения. Сейчас он был рад ощущать на себе, как Какаши медленно и мучительно подыхает. Ему это приносило некое садистское удовольствие, которое помогало на время затушить мысли о Саше. О его любимой красавице, которую он променял на шлюху… Обито отбросил от себя умирающего Хатаке и медленно поднялся с пола. Взгляд перетек к Рин, которая бросилась к своему любовнику на помощь; жалкое зрелище. А еще приносящее понимание, что он собственными руками поломал свое счастье. У него была семья. Были дети. Была любимая, которая смотрела на него преданными и любящими глазами. А он выбрал свою наивную детскую мечту. И теперь, лишившись всего, ему остается только одно – раствориться в своем же отчаянии и горе. – Совет вам да любовь, - с безумным презрением посмотрел на свою милую Рин, после чего на шатких ногах покинул деревню. Здесь его больше ничего не держит… Как только рана затянулась, девушка облегченно выдохнула и с радостной улыбкой упала на грудь Хатаке. – Я… я думала, он тебя убьет. Какаши в ответ лишь положил руку на ее голову и промолчал; что-то он совершенно расклеился – поддался своим эмоциям и позволил ранить себя. Теряет хватку. И всё из-за любви… Но теперь нам хоть никто не будет мешать довольно подумал и прикрыл глаза, ощущая, как его сознание медленно утекает в царство Морфея. На кухню опустилась безмолвная тишина; слышалось лишь тихое посапывание и рокот настенных часов. Рука, что лежала на голове Рин, начала постепенно опускаться к груди. Образ девушки таял, как и все воспоминания о ней. И когда она окончательно исчезла, в помещении остался лишь один Какаши. И черный силуэт, внезапно отлипший от стены. Куро подошел к столу, на котором лежал кошелек Какаши, и в глубоком замешательстве достал оттуда фотографию. Глаза прищурились, когда существо увидело образ… хмурого мужчины, с книгой в руках и совершенно одного. «Не думал я, что изменения начнутся так быстро… Нужно срочно сообщить ка-сан. А то всё может закончиться очень плачевно» Тяжело вздохнув, воля Кагуи вновь слилась со стеной, спеша как можно скорее добраться до создательницы. А Какаши, пребывая в своем созданном мирке, так и остался лежать на кухне, где, кроме него и одиночества, больше никого не было. И уже никогда не появится. Ведь призраков нельзя вернуть к жизни…***
Один из миров Кагуи Грудь саднило от безумной боли, проникающей в самую его суть. Глаза щипало от фантомных слез, которых уже давно не осталось. Он хотел плакать. Хотел выплеснуть свои эмоции, чтобы хоть немного унять то отчаяние, что разрушало его изнутри. Но Итачи не мог. И от этого горечь утраты ощущалась уже даже на языке. Она была столь невыносимой и тяжелой, что с каждой секундой желание убить себя виделось ему самым лучшим вариантом. Ведь если он умрет, то сможет встретиться со своим любимым рыжиком… – Это ее прах? Рука сильно сжала мешочек с последним, что у него осталось от Кати, и Учиха поднял пустой взгляд на Сашу. Точнее уже Кагую, занявшую тело этой несчастной. – Да, - коротко ответил и тут же потерял к ней весь интерес. Дернув уголком рта, богиня зашуршала своим кимоно, опускаясь на колени возле парня. Теплые ладошки обхватили его дрожащие руки, заставив вновь обратить на себя внимание. – Не стоит так убиваться по умершим, - успокаивающим голосом прошелестела, подарив парню мимолетную толику покоя. Итачи вздохнул и прикрыл глаза, отдаваясь во власть того тепла, что исходило от Саши. Сейчас только с ней он мог прийти в шаткое равновесие со своими мыслями и чувствами. Ведь она пообещала оживить Катю; а он предпочитает верить самим богам. – Они никуда не уходят… Учиха тут же фыркнул, выражая свой скепсис по поводу этих абсурдных слов. – Они не живут в наших сердцах, Кагуя-сама. Это всего лишь воспоминания, которые истязают нас до самого последнего дня. А когда человек умирает, то эти страдания становятся вечными. – Очень пессимистичный ход мыслей, Итачи, - усмехнулась, заставив парня открыть глаза, дабы вывалить на нее все свои мысли. Но богиня ему даже слова не дала молвить, ибо таким же спокойным голосом продолжила. – Но поспешу тебя огорчить: души людей попадают в мир Шинигами. А я нашла ма-аленькую лазейку, которая позволяет мне заглядывать к самому Богу Смерти. Поэтому для меня понятие никуда не уходят имеет самое что ни на есть прямое значение. После этих слов в черных омутах внезапно распалился огонек надежды, при виде которого Кагуя довольно хмыкнула; вот так-то лучше. – Но сперва мне нужно кое-что вернуть. – Я готов, - решительно ответил, смотря в ее белесые глаза. А затем резко подорвался с холодного пола, дабы проявить уважение к богине. Выпрямившись, девушка гордо расправила плечи и, заведя руки за спину, открыла портал обратно в мир шиноби. – Тогда пойдем. У нас очень много работы. Итачи в последний раз оглядел замок, в который его привели, после чего ступил в пугающую червоточину. Отныне он пойдет за этим человеком хоть в жерло вулкана – ведь она пообещала ему вернуть Катеньку. А за любимую Учиха убьет даже самого родного сердцу человека. И первым в его списке станет Шисуи Учиха.***
Конохагакуре, Резиденция Хокаге Мадара сидел в своем кабинете и в безумном раздражении перебирал отчеты, которые с началом войны начали расти в геометрической прогрессии. Смерть двух даймё и его неудачная попытка похитить жену Узукаге подвело мир к той роковой черте – началась война. Первым об этом решении заявила Страна Водоворота, когда ее безумный Узукаге уничтожил несколько городов в Стране Огня. В качестве предупреждения о том, что Коноха следующая. После Узушиогакуре в войну ввязалось еще две Скрытых деревни: Ива и Суна, которые выдвинули друг другу обоюдный ультиматум – сдать свои позиции либо война будет кровопролитной и очень длительной. Затем во всеобщую картину хаоса ввязался еще и Кири, выступив альянсом с соседствующими странами против Узушио. И Нагато даже не был этому удивлен, так как Мизукаге и остальные Главы ясно дали понять – деревня Скрытого Водоворота должна быть под чьей-то властью. Ибо без надзора ее оставлять нельзя; слишком сильный игрок на мировой арене. Однако Узушио не осталось в глухой изоляции. Райкаге показал себя не только человеком слова, но и надежным партнером, который сразу выступил на стороне Нагато. А остальные, мелкие игроки, либо поддержали Страну Огня и, соответственно, Конохагакуре, либо объявили о своем нейтралитете. Но так или иначе, мир погрузился в хаос войны, которая нагрянула совершенно неожиданно. Мадара не был к ней готов морально. Ибо рассчитывал, что всё действо будет под его полным контролем. А после случившегося с Сашей Хокаге потерял всю инициативу, отчего теперь был вынужден перестраивать все свои планы… Вдруг в дверь постучали, что привело мужчину в еще большее раздражение; как же не вовремя. – Войдите, - сухо бросил и вернулся к бумажной волоките, в мыслях грезя об ожесточенных и разрушительных битвах. Но, увы, в первую очередь он обязан думать о безопасности деревни. - Я сейчас занят, Шисуи. Заметив парня, который встал возле его стола, Мадара уже хотел перейти к новой стопке отчетов, но настойчивый голос заставил его проявить к своему гостю чуточку внимания: – Это срочно, Хокаге-сама. Мужчина устало взздохнул и коротко кивнул. – Давай тогда быстрее. Получив разрешение, Шисуи вытащил из жилета свиток и передал его лично Главе. И абсолютно серьезным взглядом показал, что эту информацию нужно просмотреть именно сейчас; ибо потом будет слишком поздно. Взгляд холодных глаз опустился на неожиданное послание или отчет, после чего Мадара без лишних сомнений раскрыл его. И в то же мгновение узрел, как пергамент покрылся сетью красных прожилок, тянущихся к мощному фуину. Инстинкты закричали об опасности, но мужчина уже ничего не успел сделать – тело парализовало, и он безвольной куклой обмяк в своем кресле. – Ч-что... за... черт? - Мадара шокировано уставился на свою марионетку, которая просто априори не могла выйти из-под контроля. Если только... – Не стоило тебе идти против меня. Вдруг через порог кабинета переступил… Нагато, появление которого вынудило Хокаге усмехнуться; какой же он все-таки наивный глупец – так просто подставиться. – Шисуи, можешь быть свободен. Дальше я сам разберусь. Встретившись взглядом со своим… Главой, который остановился возле него, парень коротко кивнул. – Я буду ждать за дверью, Лидер-сама. И вышел в коридор, где валялись тела обезвреженных Анбу… Как только их оставили наедине, Нагато вальяжно опустился на стул и, скрестив пальцы на груди, со всем презрением посмотрел на опешившего Мадару. – Поставить на парнишке печать марионетки... умно. Но недостаточно, чтобы сделать из него верного раба. – Как ты ее... Узумаки фыркнул, когда заметил на лице Хокаге искреннее непонимание. – Не будь глупцом, Учиха. Я - мастер Фуиндзюцу. И мне известны практически все фуины. Но сейчас не об этом. У меня к тебе есть несколько неоплаченных долгов. И я собираюсь списать их с тебя с процентами. Губы скривились в подобие ухмылки, и Мадара отстраненно ответил, постепенно возвращая себе хладнокровное спокойствие. Он не будет прогибаться под этим ублюдком. И если на то пошло, то примет свою смерть с гордо вскинутым подбородком и взглядом победителя. – Ну так чего ты ждешь? Убей мен... – Слишком просто, - Узумаки холодно перебил его. - Ты мне еще пригодишься. После этих слов лицо Хокаге моментально исказилось пониманием и осознанием, чего хочет этот человек. – Ее уже не вернуть, - без издевки отозвался,отчего Нагато буквально на секунду позволил отчаянию выползти наружу. Перед глазами всплыл образ любимой и утерянной жены; грустный взгляд опустился на пальцы, которые она согревала своим мягким теплом. А затем, ощутив, как внутри снова разрастается злость на одного «друга», Лидер с ледяной ненавистью уставился на свою новую игрушку. Учиха нервно сглотнул, когда Узукаге неожиданно отодвинул стол и, обогнув заваленный бумагами стол, навис над ним, словно коршун над своей добычей. Подавленной и лишенной возможности сопротивляться. – Но ты же вернулся, Мадара. И с мрачной решимостью пробил грудину Учиха, впиваясь пальцами в бьющееся сердце. Брюнет ошарашенно округлил глаза, когда по его сосредоточию жизни стало расползаться подозрительное тепло. Вначале оно было мягким, будто пушистое облако. Вот только потом на место приятных ощущений внезапно пришла резкая боль. Казалось, что острые иглы насквозь проткнули сердце и перевязали его чем-то колючим и приносящим одни лишь страдания. А после всё также быстро прекратилось, как и началось. Нагато медленно вытянул руку из тела Учиха и, вытерев об него руку, с безмерным отвращением посмотрел на эту падаль. Отключился. Чего и стоило ожидать после такого мощного вброса чужой чакры. А еще понимания, что отныне Мадара Учиха является его верной марионеткой. И эту печать будет уже невозможно снять. Он об этом позаботился... Написав своему рабу послание, Нагато подошел к окну и от злости проскрипел зубами, когда его взгляд упал на квартал Учиха. Глаза накрыла толстая корка ненависти, а внутри пылать нестерпимое желание уничтожить всю эту деревню. И лишь ради мести тому, кому он доверял больше жизни. «Я верну Сашу. И заставлю тебя страдать, Обито. Помяни мое слово - ты еще познаешь истинную боль»***
Кумогакуре Хидан вздохнул и в какой раз увернулся от брошенной в него тарелки; двадцатой по счету. По кухне разлетелся звон разбившейся посуды, после чего к груде обломков прибавилась еще порция безвозвратно утерянного хлама. – Я тебе сказал, что ты никуда не пойдешь. И точка. И опять отвел голову в сторону, когда в него полетела кружка. Его любимая. – Да какое ты право имеешь решать, что мне делать?! Я - шиноби Кумогакуре, и обязана защищать свою деревню! - Югито яростно прорычала и суматошно стала искать, что бы еще кинуть в своего упрямого мужчину. Удумал тоже - не пускать ее на задания! Она сейчас нужна в Резиденции, где из-за войны творится черти что! А ее тупо не выпускают из дома, объясняя это самым унизительным способом: Ты беременная – Я какое право имею?! Да ты... Хидан крепко сжал зубы, дабы просто не наговорить этой кошке драной всякого дерьма. Ведь потом она просто уйдет от него. Знает уже - проходили. И ему потом не понравилось ползать у нее в ногах, умоляя вернуться обратно домой. Нет, он, конечно, мог применить грубую силу. Да только он уже задолбался пришивать свои конечности! Ибо беременная Югито стала еще более конченной и злой - ну когда ею пытаются помыкать. Поэтому сейчас он вынужден молчать, уворачиваться от посуды, коей у них уже почти не осталось. И ждать момента, когда Нии выплеснет всю злость. И вот тогда можно будет обнять ее и тихо-тихо нашептать всякие приятные вещи, от которых она сразу раздобреет. И тут он уже просек, что именно нужно его женщине. Любовь и ласка. И желательно побольше. – Мне уже осточертело, что... Рука замерла на полпути к чайнику, когда в паре шагах от них, около самого окна открылся портал, и из него вышла... – Саша? - пара одновременно вопросила, когда перед ними неожиданно возникла их подруга. Вот только какая-то странная и... пугающая. Некогда карие глаза превратились в две белесые ледышки, каштановые волосы удлинились, и теперь достигали колен. Вместо обычной одежды шиноби на ней было надето белое хаори. А из головы торчало два небольших рога. – Че с то... Учиха? - Хидан окончательно растерялся, когда за спиной девушки внезапно появился Итачи. - А вы чего... «Югито, ты это чувствуешь? Это ОНА!» Мататаби восторженно промурлыкала, отчего Нии моментально пришла в еще большую растерянность. «Кто?» – Кагуя Ооцуцуки, моя дорогая, - вдруг со стороны Саши донесся мягкий голос, заставивший Хидана сразу потянуться за косой, что стояла у стены. Вот только он даже коснуться ее не успел, как вдруг возле него возник Итачи. – Не стоит браться за него, - холодным голосом проговорил и приставил к горлу язычника кунай. Ощутив холод стали, лизнувший кожу приятными мурашками, Мацураси угрюмо хмыкнул; нашел, чем угрожать. Но затем резко затаился, когда Саша... богиня двинулась к застывшей в шоке Югито. Дыхание отяжелело от необъяснимого страха, а в малиновых глазах блеснула мольба не трогать его женщину. Не причинять ей боль, которой она в этой жизни нахлебалась сполна. – Итачи, убери оружие. Мы пришли с миром. Тяжелым взглядом осадив своего раба, Кагуя остановилась возле Джинчурики и с ласковой улыбкой царапнула отросшими ногтями по скуле. Всё тело содрогнулось от страха, и только благодаря поддержке Мататаби Югито осталась в сознании. – Как..? - только и смогла выдавить из себя, не веря в увиденное. Неужели всё это время они ошибались, и избранной была Саша?! Но как такое произошло?! И самое главное - где теперь сама Саша? – Неважно, - Кагуя спокойно ответила и опустила два пальца на сонную артерию. - Теперь я буду заботится о вас. И со всей заботой матери прижала к себе обмякшее тело подруги. Язычник тут же дернулся, но быстро передумал, когда поймал на себе ледяной взгляд богини. – Это делается исключительно для нее. Подумай, Хидан, где ей будет безопаснее всего: в мире, погрязшем в войне? Или подле меня? Неужели ты хочешь обречь свою семью на мучительные страдания? – Нет, - тихо прохрипел, постепенно теряя связь со своей волей и тем стержнем, который помогал ему сопротивляться. Сознание внезапно накрыла плотная пелена тумана, и ноги сами понесли его к той, кто способен помочь. Кто в силах принести вечный покой на эту бренную землю и подарить всем детям счастливое будущее. Он верит в это – даже видит, как любимая и сын стоят в лучах заката и улыбаются. Они счастливы, рады тому, что вокруг них распростерлась вечно зеленая долина, а не поле боя, заваленное трупами людей. Детей… – Что от меня требуется? – со всей преданностью посмотрел на свою богиню, которая способна сделать этот мир лучше. И ради Югито и того видения он готов стать рабом самой богини. В уголках губ застыла победная ухмылка, и девушка бережно передала тело Нии своему верному псу. – Служить мне, - властно отозвалась, открывая портал в свое измерение. – И тогда вы больше никогда не познаете, что такое утрата… Как только Кагуя ушла на другую сторону, Хидан с особым трепетом прижал к груди Нии, после чего встал возле Итачи. – Что случилось? Медленно моргнув, Учиха недолго посмотрел на Мацураси безучастным взглядом, а затем просто ушел, оставив того с глубоким непониманием. И мыслями о том, что за время его отсутствия произошло что-то действительно страшное. Ведь не может в глазах человека зиять такая пустота… Хидан глубоко вдохнул и, еще раз взглянув на любимую, решительно ступил навстречу неизвестности. Он обязан думать только лишь о них. А остальное неважно.…***
Граница Стран Огня и Рек Спрыгнув с небольшого холма, Сасори повернулся назад и вытянул руки вверх, устремляя мягкий взгляд к своему ангелу. Настя подошла к самому краю и, присев на корточки, безмолвно приняла помощь мужа. – Аккуратно… - помог ей спрыгнуть и ласково потрепал по волосам, всеми силами сдерживая рвущее наружу отчаяние. – Видишь вон то дерево? Девушка, словно послушный ребенок, взглянула на указанную ель, возле которой возвышался огромный валун. Недолго посмотрев даже не на место своего отдыха, а куда-то сквозь него, она коротко кивнула и вновь уставилась на Акасуну. Парень, встретившись с ее пустыми, ясными глазами, тихо вздохнул; опять молчит. И никак не реагирует на его попытки хоть как-то расшевелить себя. Сколько бы он не пытался выдавить из нее самую жалкую эмоцию или вытянуть на разговор – Настя продолжала безмолвствовать, еще сильнее распаляя ужасное понимание. Ее больше не вернуть – Посиди под ним, а я пока поговорю с Юки, хорошо? – таким же мягким голосом проговорил, на что опять получил молчаливый кивок. Как только Настя двинулась в направлении высокой ели, Сасори накрыл лицо руками; как же он уже устал. – Может не стоит вести себя с ней, как с недоразвитым ребенком? – Хаку спрыгнул возле учителя и со вздохом посмотрел на подругу. Точнее ее бледную тень, которая уже давно перестала походить на Настю. Она больше не смеется. Не улыбается. А если что-то и говорит, то это заставляет тревожиться еще сильнее. Словно внутри этого человека выгорело абсолютно всё. Даже ее личность, которую неожиданно заменила послушная и молчаливая девочка. – Мне твои советы не нужны, - Сасори недобро сузил глаза, показывая, что это не его дело. Он сам будет решать, в каком русле вести свои отношения с женой. И роль отца-дочери сейчас самая выигрышная. – От тебя сейчас требуется отправиться в Коноху. В глазах Юки тут же распалилось непонимание, которое он поспешил выразить своему собеседнику. – Но мы же… – Мне нужно убедиться, что Итачи Учиха покинул деревню Листа и отправился в Узушио, - холодным голосом не дал тому договорить, а затем сразу продолжил, когда в глазах парня вспыхнуло искреннее удивление. – Этот ублюдок должен ответить за то, что сообщил моей жене о сестрах. Считай, в состоянии Насти в какой-то степени виноват Учиха. Поэтому я намерен убить его и сделать из него марионетку. – А потом? – Хаку сразу спросил, покосившись на девушку, которая, облокотившись спиной о ствол дерева, читала какую-то книгу. Или только делала вид, что читает. Ведь он сейчас даже не уверен, что умственные способности подруги остались на прежнем уровне. Уж слишком… по-детски она себя ведет. Акасуна тихо вздохнул; слишком болтливый ученик ему достался. – Отправимся в Узушио. Мне нужно попасть в их архив… Юки, тебе язык отрезать, чтобы ты не задавал мне столько вопросов? – и в осязаемой угрозе выгнул бровь, когда парень попытался еще что-то сказать. – Нет, Сасори-сама, - покорно склонил голову. – Просто я хочу понять, что мы будем делать дальше. Вздохнув, кукольник недолго попрожигал парня хмурым взглядом, после чего ровным голосом ответил; он имеет право знать. – Пока ты шпионишь в Конохе, я и Настя отправимся в Страну Демонов. Я слышал, у них есть информация по людям, рожденных без чакры. Путь долгий… – Очень, - Хаку невольно выпалил, на что сразу получил предупреждение в виде легкого выброса Ки. – …но эти знания мне необходимы прежде, чем я… я приступлю к созданию самой сложной марионетки. Заметив, как изменилось лицо Акасуны, когда он посмотрел на Настю, внутри всё мгновенно похолодело, и Юки неожиданно ощутил тянущий комок у себя в горле. – Не хотите ли Вы сказать, что… Сасори скользнул взглядом по книге, которую читала жена, - Травы Какурезато и их свойства, - после чего решительно посмотрел на своего собеседника. – Да, Хаку, я сделаю из Насти куклу. А потом и сам вернусь к своему былому состоянию. С меня достаточно того, что мы успели пережить. Уж лучше Настя будет бессмертной, чем в один ужасный день я найду ее хладный труп. И, расправив плечи, двинулся к своей маленькой ученице, которую он постепенно начал вводить в курс своего мастерства. Она должна быть готова к тому, что он ей уготовил. А сам Сасори обязан придумать и найти любой способ, как сделать куклу из человека без чакры. Сложно, практически невозможно – но у него нет иного выхода. Их будущее стало слишком туманным и мрачным. Поэтому он лучше сделает его вечным, чем будет потом всю жизнь убиваться по разбитым мечтам… «Может для нее это будет лучшим выходом. Но… но у тебя нет права решать такое за нее» Хаку запрокинул голову и в кромешной безысходности посмотрел, как голубое небо постепенно заволакивают хмурые тучи. Прямо как и ее глаза, в которых больше не горит желание жить. Отныне в них зияет лишь бездонная пустота и горькое понимание, что ангелам не суждено жить на этой грешной земле. Может Сасори прав, и этот мир нужно вначале очистить, чтобы жить стало лучше?***
Город Танзаку В тихий бар вошел шиноби и бегло осмотрелся по сторонам. Внутри было тихо; столы практически пустовали. Скользнув безразличным взглядом по старику, рассказывающему всякие небылицы своему собутыльнику, брюнет подошел к барной стойке и присел возле вусмерть пьяного мужчины. Бармен уже хотел подойти к нему, но сразу вернулся к натиранию стаканов, когда в глазах посетителя блеснул Шаринган. Убедившись, что им никто не будет мешать, парень взял полупустую бутылку с саке; запястье тут же болезненно хрустнуло, когда вокруг него сомкнулись цепкие пальцы. – Обито, тебе уже хватит, - с нажимом проговорил, на что ответом ему стала ироничная усмешка. Мужчина взял наполненную пиалу и, покосившись на Итачи, опрокинул в себя очередную порцию алкоголя. Горло приятно обожгло; мысли о своей блядской жизни немного поутихли. – С чего ты решил? - медленно протянул, растягивая губы в горькой ухмылке. - Может я хочу напиться до смерти? Ведь я это заслужил безрадостно усмехнулся и от кромешной безысходности припал прямо к горлу. Один глоток - и перед глазами ярким пятном вспыхивает образ улыбающейся красавицы. Второй - и он видит своего сына, которого у него отобрал Нагато. Третий - и вся жизнь рушится из-за шлюхи, променявшей его ради Хатаке. Одно решение. Одна мечта сломала абсолютно всё, что он обрел за это время. Он мог сейчас обнимать своего сына и любоваться любимой женщиной. Мог улыбаться вместе с лучшим другом, разговаривая с ним обо всем на свете. Вот только отныне его удел - это одиночество. А единственный друг - это бутылка, способная помочь ему забыть. – Обито, жизнь не... Вдруг пустая бутылка разлетелась на мелкие осколки, после чего лицо Лидера помрачнело от лютой ненависти и злости. Но не на парня, не на его слова, заставившие его вспомнить. А на самого себя - на того ублюдка, который сломал жизни стольким людям. И который обрек любимую на вечное забвение и небытие... – О какой жизни ты мне говоришь? О той, что я своими же руками и сломал? А, Итачи?! - язвительно перебил его, после чего фыркнул и, забрав полную бутылку саке, бросил деньги на барную стойку. - У меня больше нет жизни... Она закончилась в тот день, когда ее не стало... И встал со стула, нетвердым шагом уходя не просто на выход - а ко дну своего жалкого существования, на которое он обрек себя сам. Хотел вернуть Рин. И что он теперь имеет?! Ни подруги детства, ни Саши, ни ребенка. Ни лучшего друга... Абсолютно ничего, ради чего стоит жить... Как только за Обито захлопнулась дверь, Итачи вздохнул и задумчиво посмотрел на алкоголь. Нет, это не выход. К тому же ему нужен трезвый ум, чтобы выполнить все миссии своей госпожи. Ведь за это она ему поможет вернуть утраченное. – Забирай его. – А ты куда, Итачи-кун? В небывалом отвращении поморщив носом, Учиха взглянул на Зецу, который внезапно вырос возле него. В своем былом и омерзительном виде. – Тебя это не касается, - сухо ответил и вышел из бара, устремляя пустой взгляд к звездному небу. “Неужели наша организация вернется к истокам? Или с Кагуей мы действительно изменим этот мир, сделав его лучше?” Шатаясь, Обито оперся рукой о стену жилого дома и стал жадно глотать саке, надеясь хоть немного притушить бушующее внутри отчаяние. В голове стоял беспросветный туман, в котором мелькала вся его жалкая жизнь. Руки тряслись; по подбородку ручьями текло спиртное. Вдруг мужчина подавился, и тело содрогнулось от натужного кашля. Дрожащие пальцы уронили бутылку в прокисшую после дождя грязь, и ноги совсем перестали его держать. Рухнув на колени, Учиха утоп пальцами в омерзительной жиже. К горлу неожиданно подступила тошнота; его начало рвать всем тем дерьмом, которое скопилось в нем за всю его жизнь. Ложь, лицемерие, предательство - вот, чем он жил. Чем дышал, пока пытался исполнить свою детскую мечту. И теперь всё это стало неотъемлемой частью его души, которую он уже никогда не сможет очистить. Сколько бы добра он не сделал. Ведь как можно простить человека, который самолично подвел любимую к черте..? Руки задрожали, и Обито бессильно рухнул мордой прямо в раскисшую грязь, вызвав отвращение в глазах прохожих. Но ему сейчас было настолько плевать, что о нем думают, ибо в этом уже просто не было смысла. Может он подохнет в своем же дерьме прямо сейчас? – Жалкое зрелище... И зачем ты вообще ей понадобился? Зецу опустился на корточки возле отключившегося мужчины и со всем презрением поднял его из грязи. Губы скривились в отвращении, а из груди вырвался тяжелый вздох; опять они возвращаются к началу. ...в глаза ударил яркий свет, и Обито с кряхтением поспешил перевернуться на другой бок. Блаженно причмокнув, мужчина натянул одеяло повыше; как же ему сейчас хорошо. Тело обволакивало внеземной мягкостью. В воздухе витала морозная свежесть. А на душе было как-то слишком легко и спокойно. Учиха насторожился; прислушался к своим способностям сенсора. И тут же подорвался с кровати, когда поблизости ощутил чакры Саши. Взгляд ошалело заметался по просторной спальне, в которой он оказался. А сердце стало отстукивать настолько бешеный ритм, что, казалось, он умрет прямо здесь. Спрыгнув на холодный пол, выложенный бетонными плитами, мужчина подскочил к окну. Ладони легли на подоконник, и Обито чуть носом не вжался в витражное окно, дабы понять, где он оказался. Куда мужчина не смотрел, везде натыкался взглядом на гряду ледяных гор. Ни одной постройки - ничего, чтобы могло натолкнуть его на мысль, что это за место. Отмахнувшись от этих странностей, Учиха подошел к стулу, на котором висела чистая одежда. И даже думать не стал над тем, чтобы не надевать ее; раз он ощущает чакру Саши, значит это... она для него приготовила? А может я просто умер? посмотрел на себя в зеркало и тут же скривился от отвращения; лучше бы действительно умер, дабы больше не видеть эту морду предателя и лицемера. Прогнав по телу чакру, избавляясь от остатков месячной попойки, Обито вышел в коридор и замер. Слегка озадаченный взгляд скользнул по сводчатым потолкам, которые сразу натолкнули его на мысль - он точно умер. Ибо замок в его мире... такое он видел только в фильмах из мира Саши... Тут мужчина резко подорвался с места, когда сбоку отчетливо услышал голос своей красавицы. Пролетев по широкому и до жути длинному коридору, Учиха подскочил к огромной арке. И опять замер. Губы задрожали в радостной улыбке, которая быстро сменилась горьким осознанием - это не она... – А вот и наш блядский Лидер очнулся, - Хидан презрительно фыркнул и вновь посмотрел на богиню, что восседала во главе стола. - Мы закончили? Кагуя в ответ коротко кивнула и, вперившись взглядом в своего гостя, жестом показала, чтобы ее оставили. Послышался звук отодвигающихся стульев, после чего просторную залу покинули Хидан и Итачи. А за ними в довольно поникшем настроении поплелся Зецу, которого также попросили выйти отсюда. И в довольно грубой форме - прищуренным в угрозе взгляде. Ибо уже надоел со своими советами приставать... Как только шаги стихли, богиня указала на стул возле себя и стала любопытно наблюдать за Учиха. Помедлив, Обито спустился по ступенькам и неторопливым шагом подошел к столу. – Где мы находимся? - хмуро поинтересовался, со смесью ненависти и грусти смотря на свою красавицу. Точнее суку, которая заняла ее место. И переделала тело Сашеньки под свою гнилую душонку. – В одном из моих измерений, - спокойно ответила, кладя руки на бедра. - И сразу отвечу на твой следующий вопрос: Саши здесь нет. Она уже давно стала частью меня... По лицу Учиха ходуном заходили желваки, а в глазах самовольно заалел Шаринган. При виде этого доудзюцу Кагуя слегка улыбнулась и таким же невозмутимым голосом продолжила: – У тебя очень занимательный Мангекьё, Обито Учиха. Открывать проход в другие измерения... Ты знал, что эта способность была уникальна для моего клана. – И что? - довольно грубо перебил, прожигая сердитым взглядом ее белесые глаза; они больше не карие, не живые - не любимые... Богиня усмехнулась; какой же он недалекий - совсем еще дитя. – Я тебе потом расскажу о возможностях твоих глаз. А сейчас давай обсудим наше сотрудничество. Обито насторожился, когда богиня внезапно поднялась со стула. А затем и вовсе растерялся, ощутив ее мерное дыхание на своем лице. Присев на край стола возле мужчины, Кагуя наклонилась к нему настолько близко, что тот сумел разглядеть ее абсолютно белую склеру; в них даже сосудов не было. Поистине идеальное создание невольно подумал и лишь усилием воли сумел удержать руки на месте. Ведь это была его Сашенька. С душой другой женщины, но всё же. Она ведь никуда не ушла - она здесь, рядом с ним. Нужно только обхватить это тело, усадить к себе на колени и... – И что же сделать? Обито быстро проморгался, когда губы Александры внезапно распылились в победной ухмылке; она слышит его грязные мыслишки - и он понимает, что она знает. От богини ничего нельзя скрыть. Ведь его чакра, его душа принадлежат ей. Как и всё человечество, взращенное на ее корнях. – Ты о чем? - сиплым голосом вопросил и тут же прокашлялся, отводя взгляд вниз - к разрезу ее кимоно. По виску неожиданно скатилась горячая капелька пота; что-то ему стало очень жарко. Заметив, куда пялится ее маленький Обито, Кагуя обхватила его подбородок ногтями и мягко заставила посмотреть на себя. – Ты ведь хочешь всё вернуть? – Да, - без раздумий ответил, постепенно растворяясь в бездне ее глаз. И почему-то именно сейчас они казались ему самими красивыми и завораживающими. – Я могу исполнить все твои мечты, - ласковым голоском промурлыкала, заставив мужчину громко сглотнуть. - Тебе больше не придется корить себя за ложь и обман. – А дети? Уголки губ дернулись; правильно мыслит. – Мы их заберем. И я могу родить еще, если ты захочешь, - плавно опустилась на его колени и прильнула к тяжело вздымающейся груди. Мужские руки тут же опустились на тонкую талию, стянутую поясом, и Учиха с вожделением повел ими по пояснице. Он очень этого хочет; жаждет, чтобы любимая осчастливила его маленькими ангелочками. И помогла вернуть Киоши... – И какова плата на этот раз? - прошептал в женские губы, отчего те окрасились ласковой улыбкой... матери. – Всего ничего... Пальцы зарылись в коротких волосах, и Кагуя тихим голосом прошелестела. – Твоя душа и жизнь, Учиха Обито. Я согласен прильнул к манящим губам, утягивая их в неимоверно голодный и глубокий поцелуй. Отдавшись в его полную власть, богиня победно ухмыльнулась; вот теперь можно приступать к плану по возвращению своих детей. И если Нагато думает, что ему удастся спрятать их от нее, то он очень сильно ошибается. Она заберет не только Сору и Киоши, но и сделает этот мир лучше. Нужно только вернуть себе былую мощь. И тогда ее уже ничто не остановит.***
Мир лисов
Лисья морда поднялась к хмурому небу, затянутыми грозовыми тучами. Сильные порывы ветра клонили тонкие деревца к земле, устланной сорванными листьями. А где-то на горизонте этого мира гремел раскатистый гром. Природа плакала – плакала вместе с лисами, лишившимися своего Великого Духа и защитника. Кицунэ вздохнула и опустила поникший взгляд на свои пушистые лапы. Она ведь говорила Кюби, что это авантюра ничем хорошим не закончится. Слишком опасно находится в теле смертной… без чакры. Катя была слаба. Вспыльчива. И… вот, чем это закончилось. Великий Дух мертв. И в их мире настали тяжкие времена; траур. Отовсюду доносились жалобные завывания, в которые пытались вложить всю ту скорбь и грусть, принесенные этой новостью. И даже маленькие лисята сидели по своим норам, настроившись на всеобщую волну горя, пришедшего так неожиданно. И болезненно. На каменный выступ упала дождевая капля; вот и пришло время для слез и сожалений. Девятихвостая лисица прикрыла веки, и по морде скатилась одинокая и единственная бусинка… осуждения. Она ведь говорила ему, просила – даже умоляла не быть таким наивным и доверчивым. А он… оставил ее одну. – Эгоист. Кицунэ фыркнула и, махнув своими хвостами, поспешила скрыться в храме, дабы никто не смог увидеть грусти в ее глазах. Лапы мягко ступали по бамбуковой циновке; по крыше забарабанил настоящий ливень. Добравшись до статуи Великого Духа Кюби, лисица присела напротив нее и стала всматриваться в его неживые глаза. И настолько она ушла в свои мысли, что даже не заметила появление возле себя трех лисов. И даже сейчас от вас нет покоя мысленно рыкнула и недовольным взглядом окинула троицу местных шалопаев. И тех, кто признал Екатерину своей сестрой… – Я просила… –Кицунэ-сама, там, - начал Нэо, но быстро был перебит черным лисом, который сегодня, в день траура и скорби, был каким-то слишком заведенным и энергичным. Никакого почтения к старшим. –В северном храме что-то происходит… – Пришло донесение от стражи, что открылись врата, - закончил за него Хикэру, чем моментально привел Кицунэ в сильное замешательство. – Перерождение? Так быстро? Изумленно посмотрела на статую Великого Кюби и в одно мгновение перенеслась на другой конец своей вотчины, оставив молодняк в храме Духа. Оказавшись перед вратами в святилище, лисица без лишних промедлений понеслась во внутренний двор, где находился односторонний проход в мир духов. Еще издалека она заметила, как в цветущем саду собрались их старейшины, появление которых говорило лишь об одном – Ками даровал им нового Духа. И от этого открытия она окончательно растерялась. Ведь не прошло даже трех месяцев с момента смерти Кюби. А они уже удостоились чести узреть его приемника. Подскочив к самому старому лису, Кицунэ стала пытливо всматриваться в черную бездну, которая разверзлась на месте ритуального камня. – Почему так рано? – коротко вопросила, на что ответом ей стал тяжелый вздох; если бы он знал. А так остается только догадываться, почему рождение Духа началось так рано. Еще не прошел траур по предыдущему, а… …перерождение уже началось. Внезапно на месте червоточины возникло маленькое зерно света, которое стало быстро разрастаться и ослеплять своим ярким свечением. Все старейшины прикрыли веки, а кто-то даже отвернулся, спасая свои глаза от такого ослепляющего сияния. И только Кицунэ стойко сносила резь в своих черных бусинках – лишь бы воочию узреть нового Духа. Постепенно червоточина стала сужаться, а затем и вовсе пропала. И на ее место опустился светящийся кокон, пронизанный бьющимися прожилками. Словно цветок, который вот-вот раскроется и явит свету свою красоту. Кицунэ даже подошла поближе, когда от кокона стали отслаиваться чешуйки света, позволяя узреть того, кто дарован им самим Ками. Вначале она увидела маленький пушистый хвост, за которым в воздух взмыло еще восемь таких же рыжих. Затем появился маленький чистый изумруд, смотрящий на мир с некой осознанностью и пониманием. А потом, когда кокон окончательно рассыпался, глаза каждого расширились от искреннего шока… – Не может этого быть! …и в цветущем саду раздался громкий детский крик. Комментарий автора: Что я могу сказать? Финал получился ОЧЕНЬ мозгодробящим, для кого-то неожиданным и тяжелым. Начнем по порядку. 1. Саша. Как вы поняли, душа Кагуи вселилась в нее в ту самую ночь, когда девушка убежала на поляну (1 часть, 18 глава). И всё это время накапливала силы для перерождения. А в бою с Мадарой Куро довел Сашу до летального исхода, позволив своей ка-сан заполучить тело девушки. Насчет самого боя с Мадарой. Учитываем резервы чакры Александры и знания Куро; у Мадары не было шансов. К тому же мужчина - обычный человек. Не сосуд для Десятихвостого. *ну тут еще один фактор сказался - о нем будет поведано в 3 части* 2. Катя и Настя - промолчу. 3. Шисуи и печать марионетки. Почему он не рассказал обо всем Итачи? Ммм... испугался. Запугали его. Угрожали тем, что если начнет болтать, то умрет (читайте, как психологическое запугивание). Чего Шисуи не мог себе позволить - из-за Кати и Мии. Порой даже таких сильных личностей можно сломить... 4. Политические интриги, психологические проблемы девушки и линия Гаара - Настя - Сасори. Вот тут реально нужно писать отдельный фф, дабы полностью раскрыть этих персонажей. Но так как в работе охвачен ОЧЕНЬ большой набор героев, то и возможности мои ограничены. Но, как мне показалось, мы смогли проследить за взрослением акацуки. Каждый понял, что жить по-старому нельзя - в своей жизни нужно что-то менять. Вот они и попробовали. Однако их желания были далеки от того, что им приготовила судьба. То есть я. Работа получилась довольно... длинной в виду метаний акацуки. Как мне сказал соавтор - в этой части был один Ангст, а вот в следующей начнется сюжет. По сути, так оно и есть. 3 часть будет посвящена окончанию этой историю. Подведению логического конца того, что мы имеем сейчас. А из финала вы должны были понять, что в следующей части будет достаточно... мрачно. Акацуки разделились на два лагеря. И вторым правит сама богиня. Но уже не та, которую нам представили в аниме. Будучи в теле Саши, она училась. Анализировала. Выстраивала тактику. Поэтому следующий ее шаг может стать последним для всего... мира. Но об этом потом. Скажу пару слов про акацуки. Обито получился, наверное, самым противоречивым. Как я уже не раз говорила - не забывайте, что этот человек всю свою жизнь жил мыслью о Рин. Он болен этой идеей. И просто так отмахнуться от своей детской мечты он не мог. И вот, к чему это привело... Сасори. Примерно такая же ситуация. Настя для него - всё. Первая любовь. И ради нее он действительно пойдет на самые опрометчивые шаги. Вплоть до того, чтобы сделать из нее марионетку. По его мнению, лучше сделать из нее куклу, подобную себе, чем безвозвратно потерять... Итачи, Нагато - думаю, тут не нужно объяснять. Они будут делать всё, лишь бы вернуть своих любимых. Хидан. Этот психопат также повзрослел и стал более серьезным. От самоуверенного парня практически не осталось и следа. В его жизни появилась реальная... серьезная цель. Семья. И ради нее Хидан уже будет больше думать, чем рубить с плеча. Насчет того, как Акацуки попали в мир девушек. Я опять не дошла до этого момента. Поэтому скажу здесь: руку приложил Зецу. Ему нужно было, чтобы эти товарищи попали в другой мир с идеальными сосудами. Почему идеальными? Еще узнаем. Как и про то, что творится с этим миром. Может, кто-то уже догадался... Вот пока писала финал, о многом думала - а именно, что написать в комментарии. Но сейчас я уже половину забыла. Поэтому если еще остались какие вопросы (хотя тут будут, наверное, даже не вопросы...), то пишите - обо всем расскажу и поясню. А так... История была длинной. Пора подвести ее словами благодарности вам, мои дорогие читатели. Я очень старалась сделать эту историю интересной и достойной вашего прочтения. И надеюсь, что вы получили такое же удовольствие от ее прочтения, как и я от написания. Спасибо, что были со мной. Особая благодарность тем, кто комментировал. Как всегда говорю - история пишется вашими впечатлениями. Мне очень важно ваше мнение, чтобы знать, чего вы хотите. Спасибо! А теперь по поводу продолжения. Народ, мне нужен небольшой отдых от этой истории. Финал мне дался слишком тяжело. Особенно главы про Настю. Поэтому сейчас я уйду в другие проекты. Когда продолжение? Предположительно - февраль, так как хочу закончить другой макси. Поэтому наберитесь терпения. ...Автор закрывает папку с этой историей, берет бутылку вискаря, свинок под бок и уходит в новогодний запой...