***
Ксюша как раз-таки за матчем наблюдала и ужасно переживала, несмотря на то, что держались ребята достойно. Она постоянно выискивала глазами на экране телевизора Сашку и улыбалась, как дура, видя, насколько классно он смотрится на поле. Когда команда выиграла с настолько крупным разрывом, девушке тут же захотелось написать Головину, поздравить, ведь она радовалась так же, как и он, разделяя его эмоции. Правда, она так и не решилась. Его признание было для нее чем-то невероятно теплым и душещипательным моментом. Корнева тогда ответила ему искренне, ведь действительно очень скучала. Прошло всего несколько дней, а внутри что-то замирало, стоило вспомнить, что совсем недавно они были в двух шагах от начала совместного счастья. Только оба испугались. Испугались непонятно чего. И теперь, кажется, это сказывалось на их дальнейшем общении. Ксюша корила себя, что поддалась чарам парня и влюбилась в него по уши. А поддаться действительно было чему. Головин был скромным, но стоило ему обосноваться в компании, как Сашка менялся на глазах, превращаясь в ее душу. Таким он был в ЦСКА и в сборной. Таким он почти снова стал в Монако. И таким он был постоянно рядом с Федей и Костей. Рядом с Ксюшей он был до чертиков простым, без понтов или звездных причуд. Корнева не была бы самой собой, если бы не пересмотрела с ним все интервью, какие только нашла в Интернете. На каждом из них Головин был просто эталоном скромности и рассудительности, а его жизненная и профессиональная позиции, честное слово, ввели девушку в нереальный восторг. Она давно не встречала настолько, по ее мнению, хороших парней. Уже несколько дней с момента того самого ужина Ксюша постоянно сравнивала Сашу и Игоря и понимала, какой дурой она была, когда влюбилась в Артемьева. У того на уме были только, как говорили в девяностые годы, секс, наркотики и рок-н-ролл. Правда, в более современной интерпретации. С Головиным они были небом и землей. Причем, понять, кто именно небо, не составляло особого труда. Продолжая разбирать положительные качества парня, Корнева отчетливо поняла, что попала уже по полной программе, ведь раньше за ней такого не наблюдалось никогда. Уже ближе к полуночи, когда организм настойчиво требовал отдыха, Ксюша все же решилась написать. «Поздравляю! Вы — большие молодцы, а ты, в особенности!»***
Обычно после игр, удачных или провальных, Сашка не мог уснуть ни на мгновение, но сегодня он вырубился, едва его голова коснулась подушки. В голове не было ни одной мысли, а в сердце теплилась надежда на что-то хорошее. На соседней кровати сопел Чал, который, несмотря на такую крупную победу в матче, был недоволен тем, что тренер так и не выпустил его хотя бы на несколько минут даже с такой слабой командой, как сборная Сан-Марино. Федя почти до последнего лелеял надежду оказаться на поле и окунуться в такую родную атмосферу игры, помогая остальным ребятам. Правда, Черчесов считал по-другому. Чалов был не разговорчив, только с кем-то переписывался целый вечер, скорее всего с Костей, который всегда его поддерживал и понимал. Саша успел получить поздравления от родителей и Лины, когда усталость свалила его с ног. Звук входящего сообщения раздался где-то далеко, и на несколько секунд Головин подумал, что входящее письмо должно быть очень важно для него, но сил не было даже повернуться на другой бок. Кое-как уговорив себя посмотреть сообщение с утра, парень снова уснул. Утро наступило слишком быстро, что означало только одно — восстановительная тренировка и перелет в Нижний Новгород. Вспомнив о том, что его ждет непрочитанное письмо, Сашка потянулся за телефоном, разблокировав экран, на котором светились оповещения. Десятки оповещений. Среди них, словно яркий лучик солнышка в пасмурный день, выделялось сообщение от Ксюши. Прочитав его несколько раз, парень заулыбался, будто умалишенный. В таком прекрасном настроении его и застал Федька, открывший глаза. — Какой ты довольный, даже странно, — Чалов прекрасно знал, что друг в большинстве случаев был серьезен, рассудителен и только иногда мог расслабиться и вести себя, как маленький ребенок. — Ничего странного, — Сашка продолжал улыбаться, а Федя, кажется, понял причину перемен в его настроении. — Небось, прекрасная Ксения написала, чего бы ты еще так светился, — парень поднялся с кровати, взял полотенце и быстро прошмыгнул в душ, когда в его сторону полетела подушка. Головин точно еще долго не повзрослеет.***
С Кипром играть было определенно сложнее. Сашка и остальные во всю старались бить по воротам, но оформить долгожданный гол было не суждено. То офсайд, то нарушение правил, то еще что-то постоянно мешало организовать важнейший момент и оторваться от соперника, практически вырвать нужную, как никогда, победу. Наконец-то Алексей Ионов с передачи Федора Кудряшова смог забить, а у всех игроков и болельщиков отлегло от сердца: начало было положено. Теперь оставалось только продержаться с таким результатом, а еще лучше — его удвоить. Но в этот раз у судьбы в планах было забить только один мяч. Судейство оставляло желать лучшего. Когда Головина практически перекинул через себя киприот, и Саша схватился за ногу, которую пронзил сильнейший спазм, казалось, что весь стадион замер в ужасе. Ксюша, смотревшая матч по телевизору, закрыла рот руками, стараясь подавить громкий крик, который так и рвался наружу. К парню подбежал врач, и пока решался вопрос, продолжит ли Головин матч или же будет заменен, девушка сидела, не шевелясь и даже не моргая. Ее сердце колотилось, словно бешеное, а ладони вспотели от дикого волнения за родного человека. Даже сквозь экран можно было прочувствовать боль Саши, который в какой-то момент осмотра пострадавшей ноги, закричал. В этот момент Корневой больше всего захотелось оказаться на стадионе и со всей своей «любовью» вмазать очумевшему киприоту, чтобы неповадно было в дальнейшем так бросать через себя её Головина. Над тем, когда он уже успел стать «её», девушка посчитала нужным не задумываться. По крайней мере, сейчас. Спустя несколько минут Сашка вновь носился по полю с неизвестно откуда взявшимися силами, а порой даже показывал результат лучше, чем до падения. Он бежал вперед и старался изо всех сил, выкладывался по полной, а Корнева была уверена, что если его не признают лучшим игроком матча, то эти «знатоки» точно ничего не понимают ни в футболе, ни в молодых дарованиях. Парень действительно получил статуэтку и выглядел таким счастливым и удовлетворенным, отчего Ксюше очень захотелось разделить с ним эту радость. Она не придумала ничего лучше, чем позвонить ему через пару часов после окончания матча. — Привет, Саш! Поздравляю! — голос девушки дрожал, а внутри все замирало от страха, что она могла помешать или отвлечь от важного дела. — Привет, Ксюш! Большое спасибо! — судя по бодрым ноткам в голосе Головина и смеху на заднем плане, парень явно не спал и в ближайшее время не собирался. Правда, через несколько секунд посторонние звуки стихли. Видимо парень не любил посвящать остальных в исконно личные дела и вопросы. — Как нога? Болит? — Корнева решила сразу задать интересующий ее вопрос, ведь здоровье парня волновало ее не меньше, чем душевное состояние. — Всё в порядке, не переживай, — Сашка возможно и лгал, чтобы девушка беспокоилась как можно меньше, а возможно действительно здоровью его конечностей ничего не угрожало. — Как тебе игра? Я так понял, ты смотрела? — Конечно! Правда ноги бы поотрывала этому уроду, из-за которого ты упал, — в какой-то момент девушка замолчала. Ей показалось, что фраза была слишком личной и даже двусмысленной, ведь они просто друзья. Друзья же? Правда, друзья не целуются. Тогда кто? — Такие моменты неизбежны во время матча, практически их неотъемлемая часть, потому остается только привыкнуть к постоянным падениям, — Сашка внешне был совершенно спокоен, хоть и в его душе бушевала огромная буря чувств к Корневой. Он никогда, наверное, не признается, но услышав, как девушка за него волнуется, ему захотелось сжать ее в объятиях, наплевав на расстояние, и никогда никуда не отпускать. Правда, для этого нужно было до конца разобраться в отношениях с Линой, которые, казалось бы, лежали на плечах тяжелым грузом. — Всё равно нужно как-то быть аккуратнее, у меня чуть сердце не остановилось… — снова резкое молчание. Ксюша переваривала сказанное и судорожно придумывала, как бы скорее развеять неловкость в разговоре, которая окутала, словно густой туман. — …Э-э-э, когда все падали. Вроде бы получилось, только Сашка не поверил. Он чувствовал, что девушка переживает исключительно за него, отчего парень, в который раз, широко улыбнулся, как идиот. Как-то раз таким диагнозом его наградил Артем, заметивший, что Головин ни с того, ни с сего начинает светиться, как начищенный самовар. — Привыкнешь, — слишком многообещающе произнес парень. Что именно он имел в виду, он и сам не понял. Ксюша же почти не заметила, как ее сердце снова забилось в дикой чечетке. Значит ли это, что у них есть шанс быть кем-то большим, чем просто друзьями или соседями? — Какие планы? У тебя теперь уже полноценный отпуск? — смена темы удалась на славу — Головин сразу ответил. — Да, чуть меньше месяца, до девятого июля, а после снова вливаться в ритм сборов и тренировок. — А ты в отпуск в Монако прилетишь обратно или… — в голосе Ксюши проскользнули нотки надежды на скорую встречу, но как бы девушка не хотела — она не могла лишить парня встречи с семьей и друзьями в его родном городе. — Завтра летим в Новокузнецк, а оттуда в Калтан. Столько всего предстоит сделать: и немного отдохнуть, и сессию сдать, и, конечно же, обязательно тренироваться, — с воодушевлением ответил Саша. — Ого, насыщенная программа! Ты всегда так отдыхаешь? — Ксюша снова постаралась не заметить, что после слова «летим», в душе появился неприятный осадок. Да, Корнева, они летят вместе с Ангелиной, а ты в пролете. Начинай понемногу мириться с этим, иначе дальше будет только больнее. — Почти. Зимой всегда на Алтай ездим, а там точно активный отдых в приоритете. Я вообще, видимо, в силу профессии, слишком активный, не люблю долгое время сидеть сложа руки. Если только не играть в любимую игру. — А во что ты любишь играть? Стоп, я же передачу с тобой смотрела… Dota? — Ксюша действительно пересмотрела программу Евгения Савина вдоль и поперек, желая и с этой стороны узнать о Саше побольше. — Да. Могу научить, если хочешь, — снова показалось, что Головин делает ей знаки о возможности у них совместного будущего. — Боюсь, что я еще не настолько двинулась, чтобы в компьютерные игры играть…ой…прости, не хотела… — когда в трубке раздался звонкий смех парня, Корнева поняла, что с чувством юмора у него проблем точно нет. — Всё в порядке. — Ладно, не буду отвлекать. Тебе нужно отдохнуть после матча, — Ксюша не хотела прекращать разговор, но и злоупотреблять здоровым сном парня было нельзя. Вообще Корнева прекрасно понимала, что такими разговорами она просто компенсирует недостаток того же Головина рядом. — Да я особо и не устал… — Ну, да, конечно. То есть не ты там бегал по полю почти два часа. Не рассказывай. Желаю спокойной ночи и отлично отдохнуть в родном городе, — Ксю поспешила с ним попрощаться, чтобы не так сильно загоняться. — И тебе спокойной ночи, — единственное, что смог выдавить в ответ Сашка, так и не решившись сказать, что по-прежнему чертовски скучает по девушке.***
Калтан встретил как всегда гостеприимно, а Рома по дороге домой успел кратко и четко рассказать все новости. С Неверовым Сашка дружил с первого класса, а их почти братские отношения обострились до предела, когда Головин переехал в Москву, и ему была нужна поддержка по всем фронтам. С Линой у Ромы дружеские отношения не задались — слишком она ему расфуфыренной казалась. Но он, конечно же, уважал выбор лучшего друга и не лез не в свое дело. Девушка всю дорогу до квартиры была занята перепиской с кем-то неизвестным, но Сашку это волновало в последнюю очередь. Он не хотел думать о том, что и сам подвергся какой-то болезненной лжи. Он вообще не знал, как сказать Лине, что больше ее не любит. Не любит же? Родители встретили их тепло и по-домашнему, отчего парню стало паршиво. В скором времени ему предстояло сделать неутешительное заявление. Но с другой же стороны, так определенно будет лучше. В первую очередь, для него. Головин наконец-то перестанет терзать себя мыслями, что поступает неправильно. Мама заметила, что отношения между сыном и девушкой изменились, причем отнюдь не в ту сторону, в которую себе уже представляла женщина. Лина ей нравилась даже несмотря на то, сколько Сашке пришлось пережить неудач и унижений, чтобы добиться ее расположения. Сейчас же в глазах сына Светлана Анатольевна* видела только погасшие чувства, которые раньше горели ярким огнем и могли сжечь любого в своем пламени. До определенно момента женщина решила не вмешиваться, но все же ее безумно интересовала причина таких резких перемен. А может, не резких? Может, всё уже давно началось, только никто этого не замечал? За ужином Светлана Анатольевна внимательно наблюдала за ребятами, стараясь не упустить ни одной эмоции на их лицах, но они были безупречны. Ни словом, ни взглядом, ни жестом не давали понять, что у них разлад, который с каждым мгновением только увеличивался в размерах. Правда, когда сначала Лина отвлеклась на важный телефонный звонок, улыбаясь, а затем и Саша, в голове женщина точно зажглась красная лампочка опасности. — Сашуль, у вас с Линой что-то произошло? — женщина решила не ждать того самого момента и пошла в наступление, стоило девушке скрыться за дверью ванной. — С чего ты взяла? — Головин постарался придать голосу как можно больше уверенности, чтобы мама не стала переживать сильнее, чем всегда. Правда, по ее глазам сразу можно было понять, что фокус не удался, ведь факир мало того, что был пьян, так еще и совершенно не умел лгать маме. — Возможно, мне показалось, что вы не относитесь друг к другу с прежним трепетом, — Светлана Анатольевна говорила осторожно, ведь прекрасно знала, как сын реагирует на вопросы о личной жизни. — Тебе показалось, мам, правда, — женщина улыбнулась уголком губ, и потрепав сына по волосам, вышла из его комнаты. Головин откинулся на подушку, понимая, что пора прекращать дешевый спектакль, ведь не зря же мама заподозрила, что у них с Линой какие-то проблемы. Вернее, проблема. Одна. По имени Ксения Корнева, плотно поселившаяся в голове парня. Кстати о Ксюше. Девушка вернулась в Монако, когда Сашка улетал в Новокузнецк. Ей казалось, что пережить разлуку там, где они познакомились, будет легче. Только оказалось еще сложнее. Дверь его квартиры была закрыта всегда, а это нагоняло тоску. Она каждый день смотрела новые фото-отметки в Instagram, на которых счастливые ребята позировали с немного угрюмым Сашкой. Ксюше в какой-то момент даже показалось, что убеги он на Марс — и там найдутся толпы фанатов, желавшие получить его автограф или фото. Когда тоска поглотила настолько сильно, что просто невмоготу, Ксю, собрав всю волю в кулак, решила всё же осуществить идею о путешествии по Европе. Собрав все самое нужное в три чемодана, девушка заказала такси и поехала в аэропорт, надеясь на удачу. Первый рейс из Монако был в Милан. А это означало, что ее ожидало много покупок, которые вместились бы только в новый —четвертый — чемодан.***
Погостив дома несколько дней, Саша все же собрался закрыть вопросы с сессией. В университете его встретили очень радушно, а некоторые преподаватели даже хотели поставить ему предметы автоматом, но парень прекрасно понимал, что это только из-за его популярности, а не знаний, которые в своей сфере деятельности он очень ценил и уважал. Закрыв последний экзамен на «отлично», Головин был настолько рад, что готов был выполнить любой каприз Лины, которая, кстати, очень ему помогала с подготовкой. Поначалу, парень даже не воспринял всерьез чересчур довольное выражение лица девушки, но в итоге это стало его ошибкой. Лина захотела изменить его имидж. Причем довольно кардинально. Сменить парню цвет волос. Возможно, во всем этом был некий скрытый смысл, но девушка упорно делала вид, что это не так. Увидев в зеркале нового себя, Сашка даже потерял дар речи. Он был действительно похож на маленького цыпленка, который только-только вырвался из гнезда. Его глаза излучали дичайшее удивление, а мозг никак не мог прийти к логическому осмысливанию того, что произошло. Головин резко вспомнил зиму, когда примерно также имидж менял и Кучай, но ему, кажется, платиновый цвет шел больше. Конечно, тут все зависело от нескольких факторов, но Сашка осознавал, что его теперь, как минимум, либо привидением будут называть, либо же все-таки остановятся на старом-добром «Цыпленке». На выходе из парикмахерской, парня тут же поймали несколько фанатов, поэтому оставалось только догадываться, сколько им понадобиться времени, чтобы раструбить на весь Интернет о его новой прическе. Новость разбежалась по фан-аккаунтам и группам с рекордной скоростью, а уже через полчаса директ был забит сообщениями. Лестные и не очень отзывы о новом цвете его волос сыпались с невероятной быстротой, а парень просто не успевал их все читать. Иногда удалял, даже не открывая, чтобы не расстраиваться, ведь в последнее время он был слишком зависим от чужого мнения. Загонять себя грустными мыслями у него получалось просто отлично, отчего порой хотелось выть. Кучай: «Под меня, небось, косишь? Халтура))» Костя всегда умел подбодрить, несмотря на свои загоны, которых в его жизни было хоть отбавляй. Сашка всегда восхищался его внутренней силой. Другу за год пришлось пережить две травмы и совершенно не сломаться, не потерять позитивный настрой. Он улыбался, радовался, жил футболом, как и Головин, и вынужденный перерыв в играх по началу казался огромной болью и проблемой. Саша и сам все травмы слишком болезненно переживал, но верил, что это не навсегда и обязательно наступит та самая «белая» полоса. «Если скажу, что тебе больше идет, перестанешь стебать?» В их беседе на троих всегда было весело, отчего Головин даже не обиделся на слова Кучаева. Чего обижаться, если и так всё правда?! Кучай: «Не-е-ет, так быстро ты не отделаешься)) Это еще Федя не видел» После таких слов Сашке захотелось застонать в голос, ведь Чал был только на публике таким скромным и стеснительным. В их же компании он частенько всех подначивал и склонял к авантюрам. Чего ожидать от него сейчас, можно было только догадываться. Федька: «Как это я не видел? Я всегда всё вижу)))» Федька ворвался в разговор неожиданно, отчего Сашка улыбнулся, понимая, что друзья чмырить его точно не будут. Слишком они похожи, слишком близкие, чтобы издеваться друг над другом. «Тоже мне Всевидящее око))) Ты — следующий)» — Сань, может ты уже мне внимание уделишь? Хватит в телефон пялиться! — возмущенный голос Лины ворвался в сознание парня, отчего он даже подпрыгнул на месте. Кажется, за перепиской с друзьями, он вообще забыл о девушке. — Это Федька с Костей… — начал было Головин, но был нещадно перебит. — У меня складывается впечатление, что они тебе дороже, чем я. Вы виделись несколько дней назад, — претензии Лины не предвещали ничего хорошего, но Саша очень не хотел ругаться. Это отбирало у него слишком много сил. — Лин, сколько можно-то? Они мои друзья. Я же тебе ничего не говорю, когда ты с подругами общаешься и пропадаешь неизвестно где, — кажется, эта фраза стала катализатором, потому что глаза девушки зажглись недобрым огнем. — Это я пропадаю неизвестно где? Скажи лучше сам, где ты шлялся, пока я на девичнике была? — на несколько секунд Сашка застыл. Он не знал, как отреагировать. Не знал пока, что сказать, ведь так надеялся, что тот случай останется безнаказанным. А ведь парень даже забыл легенду, благодаря которой ему удалось провести с Ксюшей самый лучший вечер, казалось, за последние года два. Он напряг память, стараясь вспомнить, что же говорил Лине и, кажется, у него получилось. — Мы собирались у Артёма, он же в гости приглашал. Я тебе тогда говорил, — уверенным голосом произнес парень, стараясь не обратить внимания на то, что ладошки разом вспотели, отчего пришлось спрятать их в карманы шорт. — Проверим? — Лина сощурила глаза, что полностью отображало ее недоверие. Сашка вздрогнул, понимая, что сейчас его обман может раскрыться, и тогда тошно будет всем, особенно Корневой, которую Лина как обычно выставит врагом номер один. Уж кому-кому, а ей Головин точно таких проблем не желал. — Проверяй, — он достал телефон, ища в телефонной книге номер Дзюбы. В глубине души парень надеялся, что Артем просто не возьмет трубку, будет занят или не посчитает нужным разговаривать с младшим товарищем. Но Дзюба ответил довольно быстро. — Артем, привет! — Сашка старался говорить непринужденно, чтобы не спасовать ни перед кем, особенно, перед Линой, которая внимательно следила за каждым его движением. — Здорово, Сань! Как дела? Прическа, кстати, огонь, — Артем не был бы самим собой, если бы не посмеялся. — Всё в порядке, как сам? Нормальная прическа, чего вы все к ней пристали? — очень уж Головин сейчас был похож на нахохлившегося воробушка. Или бойцовского цыпленка? — Я отлично, на рыбалке, — парень вспомнил, что Дзюба действительно собирался после игр сборной в отпуске посвятить себя второму любимому занятию после футбола. Еще и подначивал всех, пытал, хвастался своими успехами, рассказывая, какую рыбу ему удавалось ловить. — Сань, ты извини, но у меня тут, кажется, скоро клевать будет. Ты что-то конкретно хотел? Головин на секунду замялся, соображая, как бы правильно задать вопрос, чтобы не выглядеть мямлей или идиотом. Лина стояла рядом, слушая каждое сказанное им слово и так же следя за ответами. В какой-то момент парень просто поставил разговор в режим громкой связи и собравшись с духом, задал вопрос, ответ на который мог его сейчас или убить, или спасти. — Да, хотел. Помнишь, когда мы перед выездом в Новогорск у тебя собирались, ну, ты тогда еще Далера стебал из-за его клетчатой рубашки, Андрей фильм советовал посмотреть. Не помнишь, какой? — сердце Сашки колотилось где-то в районе горло, а дышалось через раз. Он почти молился, чтобы Артем правильно всё понял и поднял его на смех из-за странных вопросов о том, чего на самом же деле и не было вовсе. — Сань, а ты что, вместе с волосами и память осветлил? — Дзюба заржал, как всегда делал, когда у него было игривое настроение. — Я же вас всех агитировал посмотреть «Игру престолов». Головин, казалось бы, заметно выдохнул, ведь Артем только что подтвердил, что тот вечер они вместе провели, и никакой лжи нет и в помине. Лина отошла от него, понимая, что обвинила беспочвенно. Предъявить ей было нечего. — А-а-а, да, точно, ты же нам все уши тогда прожужжал. Спасибо. Ладно, не буду отвлекать, хорошей рыбалки, — чтобы Артем не сболтнул лишнего, Саня поспешил закончить разговор. — Всегда готов помочь неопытному тебе, обращайся. И тебе хорошо отдохнуть. Счастливо! Дзюба отключился первым, а Головин, заблокировав телефон, убрал его в карман. Лина повернулась к нему лицом, а в ее взгляде отчаянно плескались волны раскаяния. — Сань, извини. Просто мне показалось, что ты что-то не договариваешь, вот и завелась. На самом же деле именно девушка многое не договаривала, и количество секретов между ними росло просто в геометрической прогрессии. Саша очень старался этого не замечать, но прятать голову в песок каждый раз, когда появлялись новый резкие паузы в их разговорах, становилось сложнее с каждым днем. Он терпеть не мог ложь, но вовремя всегда вспоминал, что сам предал свои же принципы, согласившись на Ксюшину авантюру. Поэтому молчал и отгонял подозрения подальше. — Ничего, нормально всё. Теперь-то ты мне веришь? — Верю. Девушка обняла его, уткнувшись носом в шею, а Головину впервые за некоторое время стало противно. Причем он сам не понимал, от чего именно. «Потом расскажешь мне, что это был за цирк и где ты уже успел накосячить перед девушкой» — сообщение от Артема заставило парня сжать кулаки. Он, кажется, еще и тут попал.***
Милан был как всегда восхитительным. Ксюша почувствовала это, как только ступила трап. Казалось, что даже воздух был другим, более свободным, что ли? Забросив вещи в отель и приняв душ, девушка, собравшись, упорхнула на экскурсию. Захватив из аэропорта буклет, пестривший красивыми картинками лучших мест города, Корнева точно знала, что обогатится не только новыми нарядами из лучших бутиков, но и культурно — музеи, выставки и старинные замки манили ее своей таинственностью. Первым делом девушка посетила Миланский собор — готическое здание, которое не понаслышке считалось символом города и главным его украшением. Если сильно увлечься историей архитектуры, то можно вполне окунуться в невероятные факты. Зная немного итальянский, Ксю с упоением слушала экскурсовода, рассматривая стены и витражи собора, отмечая про себя, что расписаны они были невероятно искусно. Замок Сфорца встретил девушку, во-первых, толпой туристов, ведь после 14:00 по пятницам там был бесплатный вход. А, во-вторых, замечательным видом, от которого захватывало дух. Мебель и кухонная утварь, выставленная в залах музея, настолько понравились Ксюше, что у нее даже возникла идея разбогатеть настолько, чтобы когда-то купить нечто подобное, ведь судя по всему, экспонаты были чертовски дорогими. Одним из любимых мест всех туристов в Милане являлся квартал Брера. Славился он своим непередаваемым колоритом. Ведь здесь можно было и посидеть за столиком в одном из уличных кафешек, и послушать музыкантов, и даже, если не из робких — узнать свою судьбу. Чтобы немного передохнуть и собрать все впечатления в кучу, Корнева приземлилась в одном из кафе, заказав вкусного кофе и пирожное. Наедаться совершенно не хотелось, ведь по плану у девушки еще был ужин в каком-нибудь ресторанчике. Руки сами по себе потянулись к телефону, на котором практически молниеносно открылась селфи-камера. Пара снимков с идеально искренней улыбкой скрасили ожидание заказа. Глоток обжигающего и чертовски вкусного кофе вдобавок к шоколадному пирожному вознесли настроение к более высокой отметке. «Очень красивая) Хорошего отдыха)» В директ практически молниеносно прилетело сообщение от Головина, а Ксю едва ли не поперхнулась напитком. Довольная улыбка озарила лицо девушки, и почему-то захотелось разом обнять весь мир и закричать о своем счастье. Подумаешь, парень комплимент сделал, но от его слов действительно на душе стало невероятно тепло, а глаза загорелись озорным огоньком. «Большое спасибо, очень приятно)) И тебе хорошо отдохнуть! Ты заслужил))» Перестав улыбаться, словно умалишенная, Корнева расплатилась за легкий перекус и отправилась в еще одно известное место Милана — парк Семпионе. Это место считалось удивительно красивым уголком живой природы прямо в центре города. Здесь можно было отдохнуть после тяжелого трудового дня, пройтись по тенистым аллеям или покормить уток в пруду. Для любителей же активного отдыха в парке был расположен велотрек и сооружены несколько спортивных полей, в том числе, и футбольной. Проходя мимо такого поля, девушка на несколько минут застыла, рассматривая мальчишек, игравших в футбол. Правда, на их месте представлялся исключительно Головин, искусно петлявший среди остальных. Ксюша смотрела так довольно долго, когда в его голову пришла интересная, с ее точки зрения, мысль. Девушка вновь достала телефон и засняла маленький кусочек видео окружающего ее пейзажа, не забыв, естественно, захватить и само поле. Пройдя еще немного, девушка заметила смотровую вышку и, немедля ни минуты, взобралась на нее. С нее открывался просто ошеломляющий вид на город, который тут же был запечатлен в нескольких кадрах. Настроение было на максимуме, а радостная улыбка не сходила с девичьего лица. В сердце теплилась надежда на хорошие перемены.***
Отдыхалось Сашке настолько хорошо, что порой его посещали мысли о продлении отпуска. Правда, он и так должен был появиться в расположении команды позже остальных благодаря вызову в сборную. Время бежало слишком быстро, дни сменяли друг друга, а мысли о девушке, покоряющей Европу совершенно не отпускали. Они роились с невероятной быстротой, стоило только вспомнить что-то о ней. Тогда, увидев фото Ксюши в Милане, он не смог сдержаться, написав сообщение. Под фото комментировать не решился, ведь это бы распространилось с такой скоростью, что становилось даже страшно. Поэтому пару фраз в директ улетело быстрее, чем парень сумел понять, что они, кажется, слишком личные. Или нет? Вообще Головина все две недели терзали смутные и непонятные сомнения касательно его чувств. Ведь то, что Корнева ему нравилась, уже было неоспоримо. Особенно это обострялось, стоило ему только увидеть новое фото девушки, на котором она обязательно искренне улыбалась. Не было в ней ни грамма фальши, чем была полна временами даже Лина. Кстати, о Лине. За две недели их пребывания то в Калтане, то в Новокузнецке, девушка, казалось, отдалялась от него сильнее, чем в Монако за год. Она постоянно с кем-то переписывалась, а стоило Сашке спросить, с кем она общается, как тут прилетали дежурные «с подругой», «с Аней», «с Машей». С одной стороны, чего волноваться, если она общается с подругами, но с другой же — слишком странно она обычно улыбается их сообщениям и чересчур оценивающе смотрит на него, Сашку, прежде чем забарабанить пальчиками по экрану телефона. Парню, может, и хотелось уличить ее в обмане, измене, но он прекрасно понимал, что и сам далеко не святой, если посмел вот так вот легко влюбиться, в Ксюшу. Сам факт влюбленности подтверждался с каждым днем, когда Сашка понимал, что скучает с каждым разом сильнее и сильнее. От этого порой даже становилось невыносимо. Ему определенно была нужна помощь, но помочь могла только Корнева. За две недели Головин получил сотню сообщений о его цвете волос, Ксю же даже словом не обмолвилась, хоть и прекрасно видела его фото и даже посмеялась, когда один из фан-аккаунтов или все вместе, назвали его «цыпленком». Слишком он был похож, и это умиляло. Хотелось его потрепать по пшеничным прядям, запустить в них пальцы, ощутить мягкость или жесткость, почувствовать, как Саша улыбается. Только это все было пока за гранью реальности. Или нет? Или все же между ними может что-то быть?***
Возвращение в Монако у обоих оказалось скомканным и каким-то нервным. Причем, волновались они именно из-за предстоявшей встречи. Ксюше настолько хотелось увидеть Головина, что она толком не спала в самолете, постоянно ерзая, чем вынуждала сидевшую рядом пожилую женщину постоянно недовольно и осуждающе на нее смотреть. Сашка же и сам постоянно дергался, особенно, когда самолет пошел на посадку, приближаясь к аэропорту. Получая багаж, парень больше смотрел по сторонам, чем уделял внимание багажной карусели, по которой медленно двигались сумки и чемоданы, почему-то усиленно высматривая Ксюшу. Они с того самого комплимента больше не переписывались, но парень был уверен, что в день прилета они обязательно должны встретиться. Квартира встретила их чистотой и минимальным слоем пыли, даже несмотря на долгое отсутствие хозяев. Лина, не став сразу разбирать сумки, убежала в душ, желая смыть усталость после перелета. Саша же, недолго думая, вышел в подъезд и направился к двери Корневой, надеясь, что девушка дома. Несколько раз нажав на дверной звонок, парень засунул руки в карманы джинсов, стараясь придать себе как можно более непринужденный вид. Правда, у него получилось плохо, ведь дверь так никто и не открыл, а настроение испортилось в момент. Позвонив еще пару раз, продолжая надеяться на чудо, Головин уже было двинулся к себе, когда раздался сигнал приехавшего лифта, а его створки разъехались в стороны. В коридор ступила Ксюша, стараясь выкатить сразу все четыре чемодана, которые брала с собой. Получалось у нее отвратительно, ведь весили они все вместе значительно больше, чем сама девушка. На губах парня заиграла радостная улыбка, и Сашка сделал шаг к девушке, немного преграждая ей дорогу. — Привет, — слишком неожиданно раздалось над ухом Ксюши, отчего она вздрогнула и резко подняла голову, встречаясь взглядом с каре-зелеными омутами Головина. — Привет, — тихо ответила она, не веря своим глазам. — С приездом. — И тебя. Как отдохнула? — Саша, казалось, светился от радости и одного лишь взгляда на девушку. — Отлично, а ты? — Корнева и сама не могла сдержать улыбки, рассматривая парня. Казалось, что за то время, сколько они не виделись, парень очень изменился. И дело было не только в цвете волос, а вообще в его взгляде. Головин смотрел ласково, а если присмотреться, то можно было рассмотреть еще какие-то эмоции, от которых сердце заходилось в сумасшедшем ритме. — Неплохо. Вот завтра уже к тренировкам приступаю. Помочь? — он бросил взгляд в сторону необъятных чемоданов, которые девушке все же удалось вытащить из лифта. — Да не стоит, тут недалеко уже, — Ксю смутилась от такого внимания, но не смогла поддаться, не хотела после быть обязанной. — Ты против? — Саша приподнял бровь, продолжая удивляться, как ему легко и свободно рядом с Корневой. — Ни в коем случае, — улыбнулась девушка, передавая ему один из чемоданов. В какой-то момент их пальцы соприкоснулись, а по телу у обоих разлилось такое тепло, что даже в жар бросило. Снова земля начала уходить из-под ног, но Ксюша поспешила разорвать телесный контакт, чтобы в который раз не улететь на небеса такого сейчас нужного блаженства. Головин не смотрел в глаза, а старался совладать со сбившимся дыханием и не выглядеть, как сопливый подросток, у которого румянец на щеках появляется от одного лишь взгляда на понравившуюся девочку. Он все-таки потянул на себя чемодан, двигаясь в сторону квартиры Корневой. Девушка же пошла следом. В квартире было прохладно, что очень помогло им прийти в себя. — Куда поставить? — Сашка подал голос и тут же осекся — слишком уж он был охрипшим. Это напрягло. — Оставь здесь, пожалуйста, а я завтра разберу, — Ксюша продолжала все еще смущаться. — Хорошо. Ладно, я пойду, отдыхай, — со стороны могло показаться, что он попросту сбегает, но именно сейчас усугублять не хотелось. Нужно было как-то постепенно всё решить. Хоть раз за последнее время. — Спокойной ночи. Головин уже почти скрылся за дверью, когда что-то заставило его обернуться. Ксюша стояла в нескольких сантиметрах и нерешительно заламывала руки. Они стояли, как в прошлый раз в отеле, сверля друг друга взглядами и не решаясь ничего сказать. Снова на задворках сознания начал маячить непонятный страх. Страх ошибиться. Разочароваться. Наступить на грабли недоверия. Сашка молчал, судорожно прокручивая в голове возможные фразы, которые можно было бы произнести, чтобы не казаться слишком банальным. В какой-то момент он четко понял, что нужно сделать. Сделав небольшой шаг в сторону девушки, он заправил выбившийся локон ей за ухо. Затаив дыхание, парень сократил расстояние между их лицами. Девушка и сама, казалось бы, перестала дышать, понимая, что сейчас он снова сделает ее до жути счастливой, но Головин как всегда был непредсказуем. Он в который раз нарушил свои же планы, прикоснувшись к девичьей щеке губами. Поцелуй вышел настолько нежным, что обоим понадобилась всего секунда, чтобы раствориться в этом моменте, будто созданном для них двоих. — Я скучал очень… Головин, кажется, никогда не был таким, как сейчас. Слишком нежным. Слишком ласковым. Слишком влюбленным.