В следующей жизни

Старый бабушкин дом, в котором уже никто не живет с месяц. Бабка умерла, а дом внуку достался. Как дача, не иначе, но развалился тот уже давно для таких дел. Друзья помочь решили, вдруг что у бабки важное и завалялось. Хламу за жизнь она накопила много, даже дорогой внучок подкинул пару безделушек. Как сейчас помнит, шляпу с пером с какой-то ярмарки и пару пакетиков патронов, которые находили, когда компанией с металлоискателем по полям шлялись. И вот как раз эта шляпа со шкафа рухнула и столб пыли подняла в воздух. А на чердаке в комоде наверняка патроны. Но на чердак полезли только двое, а еще троица разбрелась по двум комнатам и кухне. Старая печь, в которой еще можно целиком поместиться, а на ней корзинки, пауки и другая дрянь. Вот кто-то залез и вытащил огромную стеклянную бутылку из-под самогона. Все ржут, конечно. А в самой дальней комнатке, где уже через крышу береза проросла, настолько давно её никто не трогал, самое богатство. Нынешний владелец «поместья» и сунулся. Окна покосились, в одном витраж заменен банкой. На подоконниках мертвые мухи. Посреди комнаты валяется зонтик, а в дальнем углу, ближе к той самой березе, книги, еще с твёрдым знаком на концах слов, но живые, хоть и отваливаются от обложки. На самой верхней еле-еле можно разобрать название и автора: «А. К. Толстой. Князь Серебряный». Действующие лица на первой странице, как в пьесах. «Иоаннъ IV Грозный. Малюта Скуратовъ-Бельский. Василий Грязной. Хомякъ» С Хомяка смешней всего. Дальше читать не интересно, что там. Продать потом какому-нибудь ценителю искусства, да денег заработать. А то как-никак, вчерашние студенты, все еще питаются лапшой. А за березой что-то блестит. Длинное, красивое. Уж не сабля ли? И точно, сабля. Откуда у бабки сабля, только богу и известно, но вот, стоит, в пыли, грязи, а может, и крови. Сначала кажется, что современная, просто сделанная под старину, а потом понимаешь, что нет. Нет в ней того изящества, которое лежит дома у богатеньких. Грубая, без узоров и резьбы, для битвы деланная, а не для показа. Клинок еле выходит из ножен, и вот в руках настоящее русское оружие. Ржавая конструкция, да только и видно, вырезаны буквы. Просто, чтобы не перепутать с чужой. Ф. С точкой. Имя, значит. Филипп? Может и он. А. С точкой. Отчество. Тут уже сложнее. Александрович, Андреевич, Антонович. Бас… — Мать твою, Федя! Ну в жопу это всё! Продай как есть, пару лямов за участок, столько же за «ценности». И нормально заживешь. Настя себе уже чуть шею не свернула, да и крыша ходуном от ветра ходит! Брось свою фигню и поехали. Дальше фамилию не разобрать, ржавая. Ну и к черту. Федя ставит саблю за березу и уходит, оставляя книги, корзинки, зонтик, шляпу с пером, даже бутылку. Ну что ж. Тогда в следующей жизни. В третьей.