Мой дом - это ты

-Доченька, мутанты-монстры. Тебе стоит избегать встреч с ними. Они страшные, злые и не хотят нам добра. -А если я стану мутантом, мамочка? Ты тоже будешь меня бояться и ненавидеть? -Не говори глупостей, Дакота. Милая, я всегда буду любить тебя. Ложь. Сейчас все казалось жалким цирком. Так врать в лицо могут разве что продавцы пылесосов, приходящие к тебе домой с дружелюбной улыбкой. Разница только в том, что их обман не обойдется так дорого. Очередная бутылка полетела на пол. Волнение. Сегодня тот самый день, когда... Когда она сможет напомнить о себе. «Привет, мам. Скучала? Я знаю, что нет.» Сегодня тот день, когда она покажет, что «Милая Доки» выросла, пережила всю ту боль, что ей причинили. Она не сломалась. Может лишь слегка. А пока на часах три дня, до роковой встречи еще четыре часа. Идеальное время для нахлынувших воспоминаний. - Ты урод. - А то что? Убьешь меня? Тупая машина для убийств! - Ты позор семьи, понятно почему от тебя отказались. - Не подходи! Пожалуйста, оставь нас! - Мы не хотим играть с тобой. Ты опасна. Трусливые идиоты. Если бы она хотела убить их, давно бы это сделала. Слишком жалкие, чтобы жить, слишком беспомощные и слабые, чтобы их убивать. Не-ет, ей есть ради кого совершенствовать себя. Лишь одна смерть заставит ее вздохнуть спокойно, смерть человека, любовь и поддержка которого была ей нужна больше всего. В детском доме не было сладко. Тем более для странной запуганной девочки семи лет. Тем более, если она мутант. Издевательствам не было конца. Как не было конца и страху, что был виден в глазах других детей. Мы боимся того, чего не понимаем. А то, чего мы боимся, пытаемся избежать. Ее вопросы, как и просьбы, игнорировались. Казалось, что даже добрая няня Эмилия ее ненавидела, хоть и была мила ко всем детям. Директор не соизволил сказать ни одного слова в поддержку совсем еще юной сиротки. Когда она приходила в слезах, он махал рукой и говорил что-то вроде "должно быть, ты сама этого заслужила". Какого маленькому ребенку расти в таких условиях? Правильно, ужасно. Поэтому она сбежала. Сбежала от издевательств, непонимания, нежелания слушать и сочувствовать. Сбежала в то место, где стала скрывать свою сущность. Только это не особо помогало. Детей в таком возрасте вообще редко забирают. Агрессивных и зажатых десятилетних детей не забирают вообще. Прошедшие три года сильно изменили маленькую Дакоту. Она начала терять веру в людей, как стала терять веру и в счастливое будущее, в любое будущее, если быть точным. Она даже не выглядела на свой возраст: синие мешки под глазами от бессонных ночей (как спать, когда каждый твой сон-новый кошмар?), появились морщинки на лбу (она часто хмурилась, порой даже не замечая этого), с лица, похоже навсегда, пропала улыбка, а глаза перестали зажигаться искорками, как бывает у всех детей людей. Но здесь хотя бы не смеялись, не боялись. Не избегали от страха. Домом это место тоже назвать было нельзя. Какое место Дакота вообще могла назвать своим домом? Родной дом, там где у нее была семья, теперь был навсегда закрыт для нее. А место, где она находилось сейчас не хотело принимать ее даже как обычную девочку, страшно представить, что было бы, если бы они узнали, что она-мутант. Как можно называть домом место, где тебя не избегают только потому что не знают кто ты? Место, в котором у тебя нет ни друзей, ни наставника, ни даже животного? Место, где ты постоянно один, а единственное, что посещает тебя - это страх, обида и боль? - Я слышал, мутанты часто убивают своих родных. - Да ладно тебе, с чего ты это взял? - Они монстры, Марк. Им не нужен мир, они хотят лишь власти и нашей смерти. Им плевать на жизни людей, пусть это даже их семья. Странно было слышать их разговоры о себе. Пусть они даже не знали, что говорят о ней. Хотя, в чем-то они были правы, она бы хотела кое-кого убить, и так уж совпало, что это был родной человек. В точку, безмозглые придурки. Отчасти эти дети не виноваты в том, что они говорят. Им промыли мозги, заверили, что им желают смерти. А что делает напуганный человек? Пытается напасть первым. Конечно, по телевизору о мутантах говорили не только плохие вещи. Для людей это, кажется, вообще была игра. Игра, как им казалось, ценою в жизнь. Все выбирали сторону и говорили о том, о чем толком не знали, попросту не могли понять. С умным видом рассказывая, какие мутанты плохие или хорошие. Только вот нельзя так разделять стороны. Не бывает чистого добра и чистого зла, кому как не людям знать это? Мутанты тоже люди, пусть и с мутациями, но зачастую проблемы у них все те же: ссоры с родителями, безответная любовь, защита диплома. Так чем же они хуже обычных людей? Они так же умеют как любить, так и ненавидеть, хотят есть и ходят в туалет. Никто не должен бояться выйти на улицу из-за того, что люди о нем могут подумать или сказать, но... как показывает история, это было еще до того, как люди узнали о мутантах. Ее мать неплохо позаботилась о том, чтобы ее родную дочь ненавидели. Чтобы ненавидели их всех. Каждый, кто хоть немного знаком со словом «Интернет» знает об организации «Спасу семью», направленную на пропаганду против мутантов. Маргаретт Даллас - женщина, потерявшая дочь от рук мутанта, создала компанию по защите от них. По-другому, по их истреблению. После смерти дочери она потеряла надежду на мир между людьми и людьми с мутациями, твердо решила, что больше никто не должен пострадать от лап этих монстров. Хорошая история. Правдивая. Как жаль несчастную Маргаретт, да? Ведь такая искренняя женщина с экрана не может врать, верно? Дакота Даллас знает, что может. Впервые услышав о проекте своей матери она потеряла дар речи. С экрана телевизора, стоящего в холле детского дома, на нее смотрела ее бывшая мать и с видом скорби рассказывала миру о том, как больно ей просыпаться по утрам, зная, что ее любимая, убитая мутантом, дочь никогда не проснется. - Я... извините. - Женщина с экрана вытерла слезу со щеки. -Я лишь хочу сказать спасибо всем тем, кто жертвует суммы нашей организации. Никогда врагу не пожелаю пережить то, что пережила я. Моя прекрасная дочь, боже... Пять лет назад... Я оставила ее со своим соседом, сами понимаете, мать-одиночка, а дочке хотелось дать все, нужно было работать... Сосед был мутантом. Когда я вернулась, то... - Голос женщины начал дрожать. -Увидела мое чудо на диване, всю в странных пятнах и с красными, о боже, боже, глазами. Сосед пропал. Я хочу сказать: будьте бдительны. Не доверяйте мутантам. И сохрани господь ваших детей. Не знай Дакота, что это ее мать, она, наверное, тоже бы поверила этой женщине. Тоже посочувствовала, тоже спрятала бы своего ребенка от опасности. Но вот незадача. Той дочерью была и есть она сама. И она жива, а мутант здесь она. И соседа у них никогда не было, как и недостатка в деньгах, ее мать никогда не работала, живя на деньги, что оставил покойный отец. А самое главное - ее мать свое «чудо» не любила. По крайней мере точно не после того, как узнала об ее мутации. Мутации, которую несчастная девочка пыталась скрыть целый год. Тогда она убежала в комнату, почти крича от боли и душащих ее слез. Ее давно не трогали злые и гневные слова о мутантах, как ни странно к этому привыкаешь. Но...услышать от матери такую ложь? Ее трясло. Боль растекалась по телу, собираясь в сознании ребенка. Гнев, перемешанный с досадой дал первые плоды. Сила, которую она старалась контролировать вылилась наружу и... к концу истерики в комнате оказалось три тела. Ее бывшие соседи. Должно быть, она в порыве ярости перекрыла им кислород и они задохнулись. Бедная Дакота еще не до конца осознавала, что она только что сделала и на какой путь себя поставила, но точно знала, что нужно бежать. Переступая через посиневшие от недостатка воздуха трупы своих (так и не ставших ими) друзей, она старалась не смотреть на их лица, чтобы они не появлялись в ее кошмарах, кстати, напрасно, ее воображение не знало предела. Она не собирала вещи, у нее их попросту не было, а все необходимое давно было собрано в старый рюкзак, когда-то подаренный ей ее мамой. Сейчас было время обеда и у нее было примерно пять минут, пока он не закончился, чтобы сбежать. Она знала, как это сделать. Этот план она проработала сразу, как попала сюда, помня о недавнем прошлом. Но не решалась им воспользоваться, потому что... потому что жизнь на улице пугала ее еще больше. Кучка детей может лишь бросаться словами, а вот люди, мозги которых промыты компанией ее же матери, могут действительно сделать страшные вещи. Но теперь другого выхода не было. Она стала тем монстром, которым ее считали. Очередная бутылка летит на пол, осколки царапают ноги, но пара новых случайных царапин никогда не сможет выделиться на фоне остальных. Воспоминание, которое никто не звал, снова пришло. Как в ужастике эта колыбельная играет в голове снова и снова, снова и снова. bébé stupide ne veut pas s'endormir. (Глупая малышка не хочет засыпать) les mutants errent la nuit, ils veulent la prendre. ( мутанты бродят ночью, хотят ее забрать) pauvre mère pleure, bébé n'est plus. (Бедная мама плачет, малышки больше нет) non touché par les mutants, est maintenant en feu. ( утянута мутантами, горит теперь в огне) Маленькая Дакота не понимала французский, она просто засыпала под тихий мамин голос, держа в руке мягкую мамину руку. Рядом всегда лежала куча игрушек, которые, как казалось маленькой девочке, всегда ее защитят. Ночник в виде бабочки горел мягким теплым светом и все стулья были надежно задвинуты, чтобы проснувшаяся в ночи бедняжка не приняла их за монстров. Взрослая Дакота не говорит по французски, но понимает о чем эта песня. И засыпает под нее каждую ночь, потому что она слышит ее каждый раз, когда закрывает глаза. Только вот больше нет теплой маминой руки. А ее голос в голове принимает тот тон, которым объявляют о расстреле. Нет ни ночника, ни игрушек. Стулья тоже больше не пугают Дакоту. Как ее может напугать стул, если она сама способна убить кого-угодно? Лишь иногда ей снятся добрые сны. Все еще не понятно, воспоминания ли это или глупая фантазия об идеальной семье, но... Там они все вместе: ее мама, она, отец. Им хорошо. Они сидят на поляне, организовав что-то вроде пикника и смеются над глупыми историями, которые рассказывает ее отец. Во снах она не видит его лица, никогда. Она вообще его не помнит, не знает, каким он был, не знает его настоящего голоса. Он погиб, когда ей было три года, и разум постарался полностью стереть его из ее памяти. Ей не нужна семья. Зачем? Чтобы испортить кому-то жизнь? Она - монстр из колыбельной, что утаскивает детей, ее нужно бояться, а не любить. Так ведь говорят по телевизору. Кто захочет строить семью с монстром? Такой же монстр? В ее представлении мира нет места ни любви, ни радости, ни комфорта. В голове в принципе ничего нет, кроме боли, обиды и желания мстить. Стол переворачивается и летит к стене. Кажется, это восьмой стол за этот год. Контролировать себя во время приступов гнева очень сложно, почти не возможно. Потеряв контроль она может убить людей в радиусе десяти метров ( при том, что тогда она была не очень зла). Ей пришлось бежать из города, из страны. Но скоро все закончится. Скоро мать узнает, кого она оставила. Скоро она поплатится за свой страх. - Я монстр, мамочка? Что же, милая Дакота уже не такая милая и безобидная, верно?! Ножка стула отлетела от него после удара об косяк двери. Порой гнев и боль контролировать по-другому нельзя, как нельзя и вечно держать его в себе. Сегодня ей не нужны эмоции, сегодня она должна быть холодной и рассудительной, чтобы все прошло по плану. Так что лучше оставить все эмоции здесь. - Тебя не было рядом одиннадцать лет! Что ты скажешь в свое оправдание?! Ну же! Отвечай! Бумаги с полки полетели в низ, вслед за ней полетела сама полка. Рамка с фотографий упала девушке на ногу. Боли нет, только злость на тупой материальный предмет. Все, что у нее осталось от старого и, уже не верится, когда-то родного дома, это фото с ней и мамой. Они сидят за столом, поедая любимые кексы Дакоты. Этого уже нет в памяти, но почему-то кажется, что тогда она была счастлива. Тогда у нее была семья и дом. Она аккуратно подняла фотографию с разбившемся стеклом. Пальцы руки скользнули по силуэту матери. - Ты хоть когда-нибудь любила меня? Хоть раз думала о том, чтобы забрать меня домой? Ты скучала по мне? Голос надломился. Как часто бывает, гнев переходит в тупую боль. Сердце ноет и слезятся глаза. Спина Дакоты касается стены, а ноги сами скользят так, чтобы через пару секунд она оказалась сидящей в полуразрушенной квартире, глядя на старое фото и уже не пытаясь остановить хлынувшие из глаз слезы. *** Послышался топот, и Чарльз уже знал, кто сюда бежит. Угадать было не сложно. В школе в принципе не так много людей, кто будет бежать в кабинет к директору. Сюда вообще почти никто не ходит, только если что-то прямо очень срочное, как например то, что он только что видел в новостях. Какая-то девушка убила больше десятка людей, чтобы выложить их телами "Скучала, мамочка?" перед зданием для заседаний в Париже. Если ее не остановить сейчас, то последствия могут оказаться очень плачевными, как для девочки (ее просто убьют), так и для всех мутантов и того, что сейчас все величают "перемирием". Дверь распахнулась, и чуть запыхавшийся Хэнк начал быстро тараторить о случившемся во Франции инциденте. - Чарльз, срочно. Девушка-мутант устроила погром около одного из домов в Париже. Сейчас там проходит заседание «Спасу семью», ты сам понимаешь, что это явно только усугубит ситуацию. - К церебро, немедленно. Со словом немедленно он, конечно, слегка преувеличил. Передвигаться на коляске, пусть и механизированной было не так-то просто. Передвигаться быстро - верх его сил. Тем не менее, уже через семь минут он сидел в шлеме и был готов посмотреть на ситуацию с другой стороны. Со стороны самой девушки. Он не по наслышке знал, что мутанты не нападают просто так, здесь явно кроется что-то большее, чем простая ненависть. Дакота. Дакота. Остановись и послушай меня. Все хорошо. Я не причиню тебе вреда. Было видно, как девушка растерянно начала смотреть по сторонам в поисках владельца таинственного голоса. «Что ты, мать твою, делаешь у меня в голове?» Мне жаль, Дакота. Я чувствую твою боль. Я понимаю, как тебе тяжело. «Ни черта ты понимаешь! Ты не знаешь, что мне пришлось пережить!Ты ничего не знаешь, проваливай из моей головы и не мешай мне! Я не маленький ребенок и твои речи не остановят меня.» Подумай, смерть матери не принесет тебе мира. Разве тебе станет лучше? Что-то изменится после того, как ты убьешь кучу невинных людей? В их глазах ты станешь монстром, которым так отчаянно не хотела быть. «Кто бы ты ни был, знай, я делаю это не ради мира, я делаю это ради себя, в моей жизни, как ты возможно уже видел, никто ничего не делал ради меня, так что позволь мне хоть раз почувствовать, что людям не все равно. Плевать я, кстати, хотела на этих людей, их жизни ничего не стоят. То, что они находятся на этом заседании уже говорит о них о многом. И да, когда-то я боялось быть монстром, но хей, я уже монстр. Мне нечего бояться.» Чарльз уже думал вмешаться в это дело отдаленно, просто завладеть ее сознанием и увести оттуда подальше. Все указывало на то, что дело серьезное, и медлить здесь нельзя. Ей нужна его помощь, ей нужна семья. Похоже у этой девочки сильный шок оттого, что она творит. Сейчас она ослеплена болью и желанием отомстить, так что говорить с ней бесполезно. Нужно как можно быстрее помочь девушке, пока она не сделала то, о чем будет жалеть в будущем. Только он собирался вмешаться, как знакомый до боли силуэт появился на горизонте. Этот плащ, этот костюм, все тот же шлем, мешающий Чарльзу достучаться до носящего. Эрик. Человек, сломавший ему жизнь, разбивший сердце. Человек, которого он так отчаянно пытался забыть и так отчаянно забывать не хотел. Человек, однажды подаривший ему новый взгляд на вещи, на свои силы. Человек, который помог Чарльзу в самом начале его пути. Человек, который чуть не заставил его с этого пути сойти. Чарльз снял шлем. - Ну что, все в порядке? -Обеспокоенный Хэнк не понимал, что такого произошло, что заставило Чарльза так замереть на пару долгих секунд. Глаза профессора были пустыми и слегка напуганными? Губы распахнулись, чтобы от волнения легким хватало воздуха, кулаки слегка сжались, а пульс заметно участился. Да, он не зря торчал столько в лабораториях, он и правда может легко замечать такие изменения. - Готовь самолет, мы летим в Париж. И как ты возможно понял, нам нужно быть там с минуты на минуту. *** Эрик торопился. Как бы он ни любил толкать свои речи, справиться с ситуацией нужно было как можно быстрее. Пока сюда не прибыл тот корабль, с которого спустятся люди, человек, способный помешать ему. Это даже странно, что он оказался здесь первым. Ну ладно, не так уж и странно. Он любил Париж. Сложно назвать Магнето романтиком, но вот Эрика назвать им можно. Стоит лишь вспомнить те закаты на лестнице школы Ксавьера, как... Стоп. Вид на Эйфелеву башню действительно каждый раз будоражил его, задевал в нем что-то, заставлял сердце трепетать. Когда он был ребенком, он мечтал оказаться здесь. Так что повзрослев, он часто бывал в этом парке, думая о том, правильно ли он поступает или нет - это всегда портило его вечера, так как он начинал сомневаться в своих планах, копаться в себе, а это всегда плохо заканчивается. Парой смертей, как минимум. - Что ты здесь делаешь? -Странноватый вопрос, он ведь сам видит, чем она тут занимается - убивает и пугает людей. -Не твое дело! Если ты пришел остановить меня - то лучше не стоит, если тебе дорога жизнь. -Дакота даже не посмотрела на говорившего с ней, и так зная, что не запомнит его лица. -Я не собираюсь останавливать тебя. Я пришел узнать причину твоего-, он взмахнул руками, показывая круг, - в общем всего этого. Да уж. Переговоры никогда не были его коньком. Ими всегда занимался другой человек, самолет которого только что показался среди деревьев. "Ну отлично, Чарльз, ты опять пришел все испортить". - Окей. Раз тебе так интересно узнать, то я Дакота Даллас. Как ты мог заметить, я мутант. Сейчас я пытаюсь достучаться до бросившей меня матери, потом я убью ее, и всех, кто будет мне мешать, наслажусь ее смертью и исчезну. Доволен? - Вполне. Могу предложить свою помощь. -Эрик постарался сделать как можно более уверенный тон, чтобы выглядеть в ее глазах союзником. На самом деле он хотел просто избавить мир от ненужных жертв. Пусть она убьет мать, в этом он ей поможет, а вот других людей пусть оставит в покое, по крайней мере тех, кто на улице. Те, что находятся в здании, в его понимании не достойны дышать. Дело даже не в том, чтобы оказать Чарльзу услугу, просто так лучше для всех. Сегодня у него нет настроения для геноцида, оно вообще теперь редко появляется. Спасибо одному инвалиду-колясочнику. - Слабо верится, что ты можешь быть мне полезен. - На лице девушки появилась презрительная усмешка. - О поверь, еще как. -Губы Эрика разомкнулись, чтобы мир увидел все 32. Руки поднялись в воздух, а следом машины были полностью убраны с дороги. Девушка обернулась и узнала лицо мужчины, так прославившегося на телике благодаря фокусу со стадионом. Да, ему можно доверять. - Остановись! - Голос другого мужчины, что был в ее голове пару минут назад. Она обернулась, и оу - еще одно знакомое ей лицо, кажется он тоже был, когда стадион парил в небесах. - Ты это кому? -Магнето, кажется так его звали, посмотрел на новоприбывшего со взглядом, в котором он пытался скрыть радость и облегчение за маской пофигизма? В любом случае, у него плохо получалось. - Вам обоим, чтобы вы ни задумали. - Он выглядел очень серьезно. Предельно серьезно для человека, сидящего в инвалидной коляске. - Только попробуй мне помеша-, не успела девушка договорить и направить свои руки к Чарльзу, как на нее прыгнул Зверь. - Дай мне с ней поговорить! Я не позволю ей убить людей больше, чем нужно. - Эрик с надеждой посмотрел на Чарльза. Хоть раз в жизни тот должен его послушать. - Чем нужно?! Да ты должно быть издеваешься! Она и так уже убила 26 человек. Хватит с нее. - Было видно, как молодой профессор был возмущен и разочарован поведением бывшего ( был ли он им вообще когда-нибудь?) друга. С другой стороны удивлен он не был. - Я уверен, что ты успел залезть ей в голову. Эта женщина заслуживает смерти, Чарльз. Ты вообще знаешь кто она? Она сейчас говорит всем о том, что всех мутантов нужно уничтожить, опомнись! - Именно из-за того, что происходит сейчас, они и обсуждают этот план. А бедная девочка просто не понимает того, что творит! Ты, когда убил Шоу, почувствовал себя лучше? Может быть. А вот как надолго? Ты доволен сейчас? Она должна остановиться, понять, что она не машина для убийств, коей ее считают; ей нужен дом, люди, которые будут о ней заботиться, я могу ей все это дать. Я не позволю ей испортить себе будущее. - А ты ее спросил? Может ей это не нужно, может ей не нужна эта твоя семья? - Она, похоже, не нужна только тебе, Эрик... Разговор прервал крик Зверя. Кажется, он задыхался. Отпусти его. Ты выше этого. «Да заткнешься ты или нет?!» Она повернулась к Чарльзу, и Хэнку заметно стало лучше, он схватился за горло, отчаянно пытаясь дышать. - Сейчас ты умрешь, урод. -Глаза девушки горели тем пламенем, что горят глаза больного маньяка -убийцы, помешанного на своих преступлениях. Выражение лица полностью соответсвовало тому восхищению собой, каким оно бывает у Шерлока, только что раскрывшего таинственное и очень сложное убийство, при этом получив смс от Мориарти. Через пару секунд Чарльз почувствовал, как воздух будто бы исчез, дышать стало нечем. Ничего не давило на горло, это было не похоже на удушение, просто легкие резко начало жечь, защипали глаза. В девушку полетел грузовик, все же не успевший достать до той, кому предназначался. Она метнулась ко входу и скрылась за стенами здания, что еще чуть-чуть и такими темпами оно превратится в руины. Эрик бросил проверяющий состояние Чарльза взгляд, убедился, что тот в порядке и полетел ко входу. - Эрик, нет! - Но эти слова затерялись в воздухе, что так приятно снова ощущался в легких. А возможно Эрик сделал вид, что не слышал. Твою мать, Хэнк, ты в порядке?.Несмотря на боль, все еще пульсирующую в районе груди, профессору хотелось убедиться, что никто не пострадал больше него. Он повернул голову и был приятно удивлен увиденным. Хэнк был в порядке и сейчас помогал людям выбраться из машин. "Да, как ты? Что будем делать дальше?" Было видно, что Хэнк явно хромал. Грузовик все же задел его. Нужно остановить девушку. Если сможешь, если успеешь, сними шлем с Эрика, я постараюсь его убедить. Найди их, а я пока помогу людям и успокою их мысли. "Хорошо" После этих слов Хэнк снова обратился в Зверя и прыгнул ко входу. *** Здание было огромным, при этом пространства было отнюдь не много. Узкие коридоры и куча дверей сбивали с толку. Как ему понять, где сейчас творит свои деяния девчонка?! Всего в здании четыре этажа, и если верить объявлению на стене, то примерно 25 конференц-залов, это если не считать кабинетов и уборных. Везение никогда не было на его стороне. Вывод: пока он найдет нужный, то девушка успеет убить всех, чего допускать было нельзя. Не найдя более подходящего варианта, он пробежался по первому этажу и как ни странно ничего не обнаружил. Поднимаясь по лестнице, он уже думал забить на все это и просто поднять все металлические предметы в воздух, люди должны повыбегать, в крайнем случае закричать, что могло бы упростить его поиски. Но, опередив его мысли послышался крик, а потом звук, похожий на удар тела об пол. Он аккуратно подлетел к большой деревянной двери на третьем этаже из которой исходил звук. Удача все же ему улыбнулась, потому как дверь была в углу огромного помещения, не обставленного кучей шкафов, так что он мог видеть все, что происходило в зале, при этом через глазок увидеть его никто не мог. - Я надеюсь вы поняли, что кричать и вырываться бесполезно, да еще и опасно. Пусть этот, -она приподняла тело за воротник и посмотрела на бейджик, -Эдвард станет примером того, как поступать не стоит. Я перекрою кислород каждому, кто посмеет помешать мне. Увижу, что вы пытаетесь позвонить кому-то, хоть как-то позвать на помощь, попрощаетесь с жизнью. Прошу так же не издавать лишних звуков: пока я говорю, никто не плачет, не чихает, не сморкается. За это так же вы будете убиты. У меня сегодня важная встреча, в тысячу раз важнее, чем ваши идиотские переговоры. Затаите дыхание, господа, я начну. - Что же, теперь, когда все меня слушают, что на самом деле о-очень приятно, - она улыбнулось той сумасшедшей улыбкой, увидев которую, все обычно хотят убежать,- привет, мамочка. -Мы так давно не виделись... Все же одиннадцать лет. Эй, что вы так уставились? Вы не знали, что Маргаретт моя мать? Очень жаль. Боюсь она сама уже забыла о моем существовании и поверила, что ее дочь убили. А ты почти не изменилась, мам. Так, пара новых морщин, шмотки стали дороже, жаль вкуса у тебя все как не было, так и нет. -Давай поиграем? Я так долго была одна. А играть со мной никто не хотел... -Театрально стряхнув несуществующую слезу, Дакота стала сокращать расстояние, вставая на гигантский стол в середине комнаты. -Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать, только быстро, и желательно честно. Ты не против? Преступим. Глаза матери были полны ужаса. Накрашенные губы дергались, как будто она собиралась заплакать, но из-за страха не могла сделать даже это. Руки ее в бешеном темпе сжимали листок, на котором были написаны отчеты о работе и дальнейшие цели. Сейчас она понимала, что ей это больше не пригодится. -Сначала начнем с простого. Мое имя? -Д-дакота. -Ох, давай не будем стесняться. -Д-дакота Д-даллас. -Верно. Смотри как у нас хорошо получается! -Девушка захлопала в ладоши, еще больше превращая все происходящие в цирк. -Сколько мне лет? -Д-должно б-быть в-восемнад-дцать. -Так, а сколько мне было, когда ты бросила меня? -С-семь. -Молодец. -К этому моменту она уже стояла на столе прямо перед матерью, наклонившись так, чтобы было удобнее смотреть в глаза. - Теперь чуть сложнее. Кто я? - М-мутант. - А я все надеялась, услышать, "моя дочь"! Ты хоть раз думала, как мне живется?! Ты хоть раз просыпалась в поту оттого, что сделала?! - Кажется, ее крик был слышен во всем Париже. Только сейчас Эрик заметил, что он здесь не один. На крик прибежал Зверь, сейчас пытающийся понять происходящее и снять с Эрика шлем. "Отцепись идиот, нас заметят." Несмотря на то, что мысли Хэнк читать не умел, да даже если бы умел, то не смог бы, он опустил руки, оставив шлем на голове Леншерра. Должно быть, сам догадался,что все может обернуться еще хуже, чем есть сейчас. В это время Дакота наступила своим ботинком на мамин палец, та издала сдавленный стон. - Ох, тебе больно? Какая же я растя-япа. -Она почти пропела это слово и начала давить сильнее. Вскоре мать не выдержала. -Слезь с меня! Ты-монстр! Ты сама видишь, что ты творишь?! Мне не нужна была такая дочь одиннадцать лет назад, не нужна и сейчас! - Заткнись! Н-нет, главный монстр здесь ты! -Зал оглушил звук пощечины. Дакота заметно начала терять контроль. Старая боль, обида и злость сейчас стали заполнять ее мозг. Кулаки сжимались и разжимались обратно, она попятилась назад, только чтобы закричать и взмахнуть руками. После ее действий все начали хвататься за горло. Зал заполнился звуками кашля и стонов. Эрик понял, что нужно сделать что-то. Только он открыл в дверь, все еще не имея четкого понятия, что он собирается делать, как что-то воткнулось в его шею. Голова начала кружиться, а ноги подкосились. Через пару секунд он лежал на полу. Последнее, что он услышал: "Заверните двоих. Нет, синих оставьте здесь".