Королева Гоблинов

На одну секунду, на одно мимолётное мгновение я потеряла контроль, и мир стал прост. Он состоял из связанных друг с другом историй, и в моих силах было изменить то направление, в котором эти истории развивались. Нужно было лишь позволить повествованию течь в определённую сторону. Это не было метафорой, ведь мои эмоции бурлили, а обнаженный клинок был вознесён вверх и изготовлен к бою. Я и сама была удивлена произошедшим, и только и могла смотреть на улыбающуюся Джулию, накручивающую на палец пядь своих волос. — Вернуть что обратно? Её тон был скучающим, с нотками зловредного веселья. Инстинкты, о существовании которых я и не подозревала, взяли надо мною верх, и я улыбнулась Джулии в ответ, прежде, чем протянуть руку и схватить её за мизинец. Не переставая улыбаться, я немного сжала пальцы и оскалились выражению ужаса на её лице, когда она поняла, что я собираюсь сделать. — Ты не так меня поняла, Джули. Это была не просьба. А теперь, если нам удалось достичь взаимопонимания, — я надавила ещё сильнее, оставаясь в границах… того, что она могла бы вытерпеть. — То прежде, чем ты успеешь открыть рот, я могу успеть поиграть с твоим пальчиком в куриное крылышко. Я чуяла восхитительный привкус её страха. Острый и солёный, как морской бриз. Она обернулась посмотреть на мистера Гладли. В ответ я пожурила её, сначала ослабив хватку, а затем надавив на мизинец сильнее. — Ну и ну… а это уже откровенная грубость. Разве ты не знаешь, что нужно смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю? Или твоя мама тоже умерла и не научила тебя вести себя прилично? Она развернулась обратно ко мне, блестя слезами в уголках глаз. — Так-то лучше. Давай продолжим с того места, на котором мы остановились. Мы же не хотим дать Грегу заскучать, не так ли? Я посмотрела на него и нежно погладила его по руке. Я знала, что он чувствует себя загнанным в угол, и со смятением осознаёт, что подать голос и привлечь к себе внимание значит лишь усугубить ситуацию, приведя к её эскалации. А эскалация — это плохо. В Броктоне все это знают на своём собственном опыте. В городе с такой концентрацией масок, никто не хочет эскалации конфликта, который может разгореться где угодно, и в который запросто может оказаться втянут кто угодно. — Знаешь, а ведь я могу войти во вкус. — Я всё ещё улыбалась ей, слегка изогнув губы в улыбке, которую многие назвали бы невинной или ангельской. — Потом, конечно, я наверняка пожалею о содеянном… но ты будешь жалеть намного больше. Ты, Мэдисон и все остальные твои знакомые. Она судорожно вдохнула, догадываясь, на что я намекаю. — Сейчас ты подойдешь вот к той парте и принесёшь мою домашнюю работу обратно. — Я взглянула на парту Мэдисон и улыбнулась ей. Чуть-чуть. — А если нет, то, когда ты вернёшься… Я буду очень разочарована. Тобой. Я посмотрела на Джулию и перестала улыбаться. — Лучше бы тебе не разочаровывать меня, Джули. Ведь у тебя столько красивых пальчиков. — Т… ты спятила, — в ужасе всхлипнула она. Я лишь пожала плечами и потянула её мизинец. — Итак… поиграем ли мы в куриное крылышко, или же ты будешь хорошей девочкой? Выбор только за тобой, Джули. — Пр… просто отпусти, — сглотнула она. Мне было очевидно, что мятежный дух надежды ещё не до конца увял в ней. Я печально покачала головой, упиваясь её испугом. — Извини, но мне кажется, ты всё-таки хочешь поиграть. В тот миг, когда я надавила на её мизинец самую малость сильнее, чем до этого, я почувствовала… как её ужас взвился, полностью затмив собой все прочие эмоции. — П… пожалуйста, я… я буду хорошей девочкой. После этого я отпустила её палец и дала ей немного размять ладонь, прежде чем указать на парту Мэдисон. Она подошла к ней и склонилась над одной из моих мучительниц, зашептав той что-то на ухо. Я просто смотрела на них, пока не поймала на себе встречный взгляд Мэдисон, на который я только улыбнулась. В конце-концов Джулии удалось убедить Мэдисон, что ей нужна моя работа. И я получила её обратно. На этом всё и закончилось. Хотя я и чувствовала себя необыкновенно сыто, стоя перед классом и рассказывая о героях и тех, с кем они сражаются, и о их влиянии на нашу повседневную жизнь. О людях, которые знают или работают с масками, или знают кого-то, кто знает. Я чувствовала себя отвратительно из-за того, что мне пришлось сделать, чтобы получить свою домашнюю работу назад. И, в то же время, во мне сидел червячок удовлетворения от содеянного. Просто ещё одна вещь, изменившаяся во мне с той ночи.