Королева Гоблинов

— Я… я не слабая. — Шептала она сама себе, роняя слова на растерзание звукам шуршащего на ветру песка. — Я не слабачка. Песок шипел и ветер дул, и в их совместной песне ей слышалось обратное. Что она всё же слаба. Иначе что она вообще делает тут, зачем прячется от сказанных той девчонкой слов? Зачем она сидит на корточках, обняв руками ноги и уперев в колени подбородок? Зачем она уперлась спиной в холодную стену и смотрит в бесконечную тьму над головой? Разве не потому, что она слаба? Ведь она видела это столько раз со стороны… та самая девчонка, скажи ей пару обидных слов, и вот она уже бежит прочь вся в слезах. Да, так было раньше. Ещё каких-то три месяца назад. Но с тех пор она больше не плакала. С тех пор, как они заперли её в том шкафчике. С тех пор, как шкафчик исчез вместе с целым куском стены. Быть может, для неё это с самого начала было игрой? Для неё, для Тейлор? А со шкафчиком они просто перешли некую незримую черту? Вроде второго триггера? Это… многое бы объяснило. Её мысли путались и носились по кругу, а она всё смотрела на безбрежное море черного как обсидиан песка, поблескивающего в свету холодных звёзд и дрожащего под невидимой дланью дующего ветра. Должно быть что-то ещё. Нечто, что она забыла. Нечто невозможное, невообразимо громадное. Она знала, что уже видела [это], но никак не могла вспомнить подробностей. Только то, что видела [нечто]. И ещё она помнила дикое желание убраться прочь из той закусочной. Необоримое, всепоглощающее желание исчезнуть прочь, куда угодно, лишь бы не оставаться [там]. И она ушла в тень на одних рефлексах. Одно ужасающее мгновение она словно бы была окружена бесконечной, черной жижей, а затем? Затем она уже была в этом месте. Прямо в форме тени. И вот, перед ней был океан черного песка, целые дюны, огромные, словно волны, которые она видела с набережной Броктона одной штормовой ночью, той самой, в которую Левиафан затопил Ньюфаундленд. За её спиной был тёмный камень, медленно перенимающий тепло её тела. Каменная стена вовсе не была высокой и едва доставала ей до колена, словно некая граница. Она оглянулась за неё, и увидела поросший зелёной травой холм, а за ним — дорогу в город. Город был выстроен из камня, тянущегося и извивающегося, словно живой, а дома в нём походили на искаженные скелеты. Она не сразу узнала этот город, не сразу признала в нём зеркальную имитацию Броктона, даже если это зеркало и было кривым, а сама она сидела в том месте, где должен был располагаться район доков. Холодные и безжалостные звёзды над её головой складывались в странные и незнакомые узоры, совсем непохожие на те, к которым она привыкла. Не было даже луны — только одни лишь звёзды. Уж лучше она будет смотреть на песок, всё глубже погружаясь в свои мысли. Она должна была быть сильной. Да, она не отрицала, что всегда есть кто-то сильнее, но… Но чтобы она оказалась совсем не способна сопротивляться, чтобы она увидела, насколько на самом деле слаба, чтобы она была вынуждена плясать под дудку той, кого до этого считала всего-лишь добычей… это словно грызло её изнутри. Жгло её заживо. Она чувствовала, как в ней подымается знакомая злоба, но всё же… всё же она не могла отрицать, что Тейлор… изменилась. Тейлор преобразилась из беспомощной жертвы в кого-то сильного, кого-то, кто развлекается, играя со слабыми. Но разве в этом и не состоит право сильного? Разве она сама не поступала точно так же со своей добычей? Разве могла она жаловаться теперь, когда ей отплатили той же монетой? Она фыркнула и поднялась на ноги. Правильно. Всё, хватит уже сама себя жалеть. Она, София Хесс, взяла себе имя Призрачного Сталкера не потому, что была слабой. Быть может, она и не сильнее всех на свете, но если она и знала хоть что-то наверняка, так это то, что она не была слабой. — Я. НЕ. СЛАБАЧКА! — Прокричала она в темноту, так, чтобы её слышал весь мир, и мир кричал с ней в унисон. Повернувшись спиной к песчаному океану, она перешагнула через стену и, под шепот извивающихся теней, прыгнула в сторону города.