Королева Гоблинов

— Ага. Психи. Или чудовища. Или те, кому есть, с кем свести счёты, — сказала я прямо в побледневшее лицо Софии. — Только такие в такую чепуху и верят. Ну, так тебе повезло, что я не сумасшедшая, не монстр и не зациклена на мести. София моргнула. Свет моих искренних слова несомненно проник в её темное сердце, ибо она нахмурилась и прошипела в ответ: — Думаешь, мы тут что, в игрушки играем? Да каждая… любая адекватная маска понимает, что нельзя вот так запросто говорить такое вслух. Протекторат, СКП, даже большинство злодеев — если они узнают, что ты тут проповедуешь, то это всё равно как нарисовать на собственной спине огромную такую мишень, сечёшь? — Хмм, ну, допустим, — улыбнулась я на её взволнованную речь. — Но кто бы мог подумать, что ты вот так ринешься защищать меня, а, Софи? Неужели я тебе не безразлична? С другой стороны, и впрямь, не просто же так ты всё время за мной таскаешься, правда? — Чего?! Нет! Блин, ну и хрень же ты несёшь! — Теперь в её взгляде читались нотки отвращения. — Всё не так, просто я… я… Я вновь улыбнулась ей, в очередной раз раздвигая свои губы в улыбке чуть шире, чем это было необходимо. Она тут же подалась назад и я устало вздохнула, напомнив себе о том, что моя улыбка не по душе Софии. Пора бы уже запомнить и прекратить пугать её без повода. Во всяком случае, не слишком часто. — Я… я… м-мне очень жаль, л-ладно? Вопреки моему желанию, её слова заставили мою улыбку разрастись ещё шире, подобно огромной, зияющей оскалом пасти. — В тот раз мы с Эммой и Мэдисон переборщили, — наконец сумела выдавить она. Очевидно, ей не часто доводилось смотреть на кого-либо снизу вверх и признавать свои ошибки. Жестом я велела ей продолжать, возвращаясь к своей рыбке и кусочками жареного картофеля. Полагаю, вся эта ситуация была в новинку для нас обеих: и для меня, и, тем более, для Софии. — Я… я виновата перед тобой. Понимаю, одних извинений недостаточно, — начала она, дав волю своим истинным чувствам… а затем внезапно моргнула и нахмурилась. — Нет, нихрена подобного, Эберт. Я не собиралась извиняться перед тобой. И уж совершенно точно не так, будто я испытываю к тебе нечто ненормальное! Последние слова она буквально прошипела мне в лицо, заставив поморщится уже меня саму. Этого сюжетного поворота в моей истории не планировалось. По сюжету она должна была и дальше оставаться сбитой с толку и напуганной, она должна была извиниться и умолять дать ей второй шанс, шанс стать моей подругой… Что ж, придётся переписывать историю прямо на ходу, раз уж из меня вышел столь ненадёжный рассказчик. — Так и есть, — признала я, и София встала в полный рост, вновь излучая чистую ярость. Её гнев пылал столь ярко, что затмевал собой все прочие эмоции, и встрепенувшаяся в глубине моего сердца «гостья» уже нашептывала мне подходящие решения проблемы, а так же предлагала способные прийтись к месту дары. Я могла в один миг поглотить всю её воинственную отвагу, или же смешать её чувства, добавив к гневу равное количество сострадания и выдержки. Улыбнувшись про себя, я медленно покачала головой. Нет, я сделаю всё сама. Софии пора понять, что отныне между нами всё будет по-другому, и для этого мне нет нужды прибегать к столь значимым силам моей «гостьи». Это будет просто слишком. — Сядь, София. Я настаиваю. — Мой тон ничуть не изменился, оставаясь всё таким же игривым и даже слегка дразнящим. — Кажется, ты так ещё и не избавилась от одного досадного недопонимания. Здесь и сейчас ты никакая не хищница, Софи. И это не мне сегодня уготовано стать добычей. Думаю, я достаточно ясно намекнула, что на сей раз наши роли противоположны. Не то, чтобы я вдруг прониклась всей этой мутной философией про хищников и добычу, но в неё верила София, а, значит, я могла использовать это против неё же самой. — Повторю ещё раз. Присядь обратно, София. И она села. На её лице застыло ошарашенное выражение, словно земля вдруг ушла у неё из-под ног. — Эберт, ты… ты используешь на мне свою силу. — Нуу-у, может быть, — улыбнулась я выражению ужаса на её лице. — Кстати, Софьюшка, оставь ты уже все эти формальности. После всего того, что между нами было, можешь звать меня просто Тейлор. Это сделает нас… ближе, как думаешь? После всех усилий, которые ты приложила, чтобы заполучить моё внимание, это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. Что ж, у тебя получилось, теперь всё моё внимание принадлежит только тебе. Так что же ты вдруг застеснялась, а? Когда моя ладонь прикоснулась к её подбородку, она вздрогнула, но не смогла отпрянуть назад, вздрагивая от каждого моего слова. — Можешь отрицать правду сколько угодно, Софи, но разве от этого что-нибудь изменится? По мере того, как я навязывала ей свою историю, отчаяния Софии всё нарастало, принося мне ни с чем несравнимое удовлетворение. Как давно я мечтала о подобном? Мечтала сокрушить её, увидеть, наконец, это самое отчаяние в её глазах? И почему только я не сделала этого раньше? Зачем я только сдерживалась, ограничивала себя, когда я в любой момент могла запросто разобраться с моей маленькой хищницей? — Я… я не лесбиянка, — только и прошептала она. — Нет, Софи. Вовсе нет, — улыбнулась я проблеску надежды в её взгляде, прежде чем без всякой жалости погасить оный. — Ты просто моя сучка. И с этого момента мы будет играть в нашу с тобой игру по новым правилам, уяснила? Я говорила и она кивала в такт моим словам. О, как она хотела подскочить и убежать от меня прочь, как она хотела ударить меня, как она хотела сделать хоть что-нибудь, лишь бы только больше не слышать мой голос. Но с точки зрения повествования этому не бывать. Две рыбки встретились в одном пруду, и одна из них оказалась крупнее другой — так разве может та, что меньше, просто развернуться и уплыть прочь? Нет, в историях так не бывает. Конечно, это всего лишь метафора, но Софии от этого не легче. Ей просто некуда деваться. Пусть всё, что у меня было, так это мои слова, но мои слова были моим оружием… и я умела разить им без промаха. Строго говоря, мой план уже был выполнен. Дальше я собиралась просто предоставить Софию самой себе и её собственному воображению. Ибо нет врага более ужасного, нежели наше собственное сознание. Можно смириться с действительностью, но наше воображение не стоит на месте, но постоянно движется, растёт, приспосабливается и набирает массу, словно сияющая жемчужина в океане мрака.