Dancing in the dark: с широко закрытыми глазами.

      Выбор-основа действия, каждый сталкивался с этим. Все мы выбираем, чёрное или белое, солёное или сладкое, вплоть до предпочтений в сексе: мальчики или девочки, и так далее. Не раз я глушила голос морали, глас совести, «наступая» своим выбором себе же на «яйца». И да, могу с уверенностью сказать, что это безумно неприятно. Есть такое понятие, как точка невозврата... Черта, грань, да как угодно, назад пути не будет, однажды замарав руки – не отмоешься никогда... Жаль, что поняла я это годами позже...       Ах, да, давайте знакомиться, и пожалуй начнём по порядку, и с самого начала.       Меня зовут Александрия Вудс, для друзей – просто Лекса. Мне семнадцать, через две недели совершеннолетие, которого я жду как Бога... Волей случая, я оказалась на улице, ну не у всех предки–золото.       Спасибо подруге и её раскладушке... Смешно? Да, но в то время хотелось плакать... Когда гнев поутих и кончились накопленные, карманные деньги – пришлось искать работу, хотя, перспектива совмещать работу и учёбу особо не радовала. Выбора, как такового не было, а засунуть гордость «в жопу» и вернуться домой у меня не получалось.       Подобрав сопли, я проштудировала свежие газеты, и само собой остановилась «на общепите», вакансия официанткой в ночном клубе показалась мне привлекательной, плюс, график подходящий, чтобы не пропускать занятия в университете. Все же первый симестр – сами понимаете.       Настал день «Х». И с надеждой на светлое будущее, я отправилась на собеседование.       Заведение оказалось невзрачным, располагалось оно в небольшом торговом центре, на первом этаже. Единственное, что намекало на ночное заведение — это вывеска... Большие, огненно-красные и сверкающие буквы «GIRLS and GIRLS» и чуть ниже силуэты двух девушек, они танцуют (как мне показалось). Фигуры девушек были сделаны из нитей горящих гирлянд, одна – красного цвета, другая – зеленая.       Открыв дверь, я почувствовала себя Алисой из страны чудес, которая падает в кроличью нору. Почему? Все было каким-то нереальным... Стены – неоново-фиолетового цвета, освещение – розовое, полы – стеклянные, прозрачные. Помещение само было небольшим, казалось, яблоку не где упасть. В центре была большая сцена с блестящим пилоном. Вокруг сцены стояли массивные, красные кресла, а по всему периметру зала были небольшие столики с красными диванами. Справа от сцены была прозрачная душевая кабинка и чуть дальше, правее – барная стойка. Слева от сцены располагался диджейский пульт с музыкальной аппаратурой.       Было обеденное время и, конечно, никого в клубе не было, кроме сотрудников. На сцене были несколько танцовщиц, рядом стоял мужчина и показывал движения. Возможно хореограф? За диджейским пультом сидел молоденький паренек, включал и выключал треки под взмаху руки от мужчины-хореографа.       Я немного прибывала в шоке и была заворожена танцами девушек, поэтому стояла, как вкопанная и в прямом смысле пялилась.       Мимо меня бегали полуголые девушки, не реагируя на постороннего человека, видно было, что ощущения дискомфорта они не испытывали. Судя по всему, была репетиция. Кто-то разогревал мышцы, кто-то ставил номер для выступления, кто просто выпивал, кто кушал, можно сказать, жизнь шла своим чередом, даже когда клуб закрыт.       Из размышлений меня вывел мужской голос. — Девушка, я могу вам помочь? — спросил солидный мужчина, лет тридцати, может больше. — Да... Я хотела бы устроиться к вам официанткой. Мне нужно встретиться с вашим начальством, — я не из робкого десятка, поэтому уверенно ответила. — Оно перед вами. Макрус Кейн, — протянул тот руку. — Лекса Вудс, — я пожала. — Рад знакомству, Лекса. Пройдем в мой кабинет и все обговорим, — предложил тот. Я кивнула и направилась следом. — Сколько вам лет, Лекса? — спросил он меня, как только мы зашли в небольшое офисное помещение, но здесь было светлее, чем в зале. — Через две недели восемнадцать.       Потом еще было несколько стандартных вопросов от босса. Я отвечала, но заметила, как тот рассматривает меня любопытным взглядом. Начиная от ног, поднимаясь все выше и выше. Задерживаясь взглядом внизу живота и на моей груди. Чувствовала я себя, конечно неудобно. Что он хотел этим сказать? Я даже предположить боялась. — Лекса, как вы смотрите на то, чтобы поработать танцовщицей? К сожалению, официантов у меня много, а хороших танцовщиц не хватает, — спросил тот, потирая свой подбородок пальцами, как будто все таки, что-то еще раздумывал.       От его предложения, у меня пропал дар речи, но тот продолжал. — Не стоит сразу отказываться. Во-первых – это хорошие деньги. Во-вторых – вы всегда сыты. В-третьих – стриптиз – это ни к чему не принуждает, — уговаривал тот, как мне показалось. — Ну... У меня небольшая грудь, нет должных форм и рост... — ляпнула я первое, что пришло в голову. Но зато мыслей о том, чтобы отказаться, как нормальному человеку, что самое интересное, не возникло. До сих пор не понимаю почему... Возможно мне стала интересна эта профессия, любопытна. — Что вы, Лекса... У вас отличная фигура и личико приятное. Самое то, что нам нужно, — усмехнулся тот.       Конечно, меня все устраивает в себе, но я просто сомневалась, думая, что не подхожу для такой работы. А еще, кажется, я повелась на его речи, ведь женщины любят ушами...       Думала я минут пять-десять, так сказать «взвешивала» все «за» и «против». Мне было очень интересна эта другая, ночная жизнь, я бы даже выразилась «темная жизнь», также вспомнила его слова о неплохих деньгах, в которых я очень нуждалась... Все время я же не могла жить у подруги. — Я бы хотела попробовать, — в общем я согласилась. — Славненько. Думаю, как раз вот недельки две, вы походите на репетиции, пообщаетесь с персоналом, а там глядишь я вас выпущу на сцену. Пока будете «текильщицей» и совмещать эту работу с репетициями, чтобы и эти две недели у вас были оплачены.       Я опять кивнула головой, соглашаясь. И тут поняла, что мои ощущения меня не обманули, я и вправду прыгнула за своим кроликом, словно Алиса. Два шага до точки не возврата...       Сегодня был мой первый рабочий день и я проснулась после обеда, тем самым проспав все пары в университете. Почему-то это меня мало беспокоило. Больше я волновалась за то, как я справлюсь. Очень поздний завтрак, душ и бегом на работу. Клуб находился недалеко от дома, что значительно спасало меня от опозданий. Не сказать, что я не пунктуальна, просто тяжела на ранние подъемы. Да, знаю, мне очень будет трудно совмещать, но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Кстати, его-то я и не пью.       Когда я вошла, как мне показалось, еще не все собрались. Я о танцовшицах. В данный момент, их было всего четыре девушки, хотя в смену выходит не меньше десяти, как объяснил мне Маркус.       Я очень коммуникабельна, поэтому быстро нашла общий язык с моим наставником. Ее зовут Анья Нельсон. Она – одна из девушек, кто также танцует стрип. У нее темно-каштановые, кудрявые волосы, глаза – темно-карие, цвет кожи смуглый, но темнее моего. Она высокая, выше меня. Из нашего разговора, я узнала ее параметры: рост – 173 см, вес – 59 кг, 78-60-86. А я – рост: 165 см, вес – 55 кг, 86-61-89. Ну да, по сравнению с ней, я даже более чем им подожду.       Первым делом в этой работе нужно было научиться ходить в профессиональной обуви (стрипы). Это были босоножки, на высочайшем каблуке и платформе. Не одевая никогда простейших туфель, я, конечно, ужаснулась. Но все же надела их. Мне, казалось, что я стала похожа на цаплю и любой неверный шаг приведет к падению. С высокой скалы? Да, мне так казалось. Одним словом, было очень непривычно и страх переломать ноги не отпускал до последнего. Но Анья помогла, водила меня за руку, как маленького ребенка по клубу и подстраховывала. Прям как мама. Она с заботой, теплотой и добротой относилась ко мне, хоть была не намного старше меня, лет на пять.       Позже мы перешли к теме гардероба, одежда должна легко сниматься и быстро одеваться. Я была готова уже ко всему, поэтому откровенные бюстгалтеры и трусики-стринги, меня не пугали. — Ты можешь поносить мои стрипы, пока. Потом с первой зарплатой купишь свои. Также, как и нижнее белье. Можешь пока брать из гардеробной, а потом... Мы тут придерживаемся, что бы все было личным, индивидуальным, как и зубная щетка, — пожала она плечами. — Я не хочу сказать, что все мы тут чем-то болеем, но мы не уверены в наших клиентах. Даже богатый папочка, может наградить тебя «букетом». Поэтому эта малая доля предоосторожности. — Я поняла, Ань, спасибо, — ответила я и после того, как я переоделась в текильщицу (теже самые стрипы и откровенный верх, низ – короткие шорты и на пояс вешается как кобура с отделениями для рюмок), мы отправились назад в зал.       Девчонки предложили нам перекусить, и мы согласились. Стол накрывали сами, правда из того, что уже приготовил повар или то, что осталось с ночи, но не суть.       Во время нашего перекуса, мы еще поговорили с Нельсон. Она рассказала, что работает в сфере таких услуг в районе года, личной жизни – нет, только сон и танцы. Я была удивлена, что она описала свою жизнь, как рутину, и поэтому я ей не поверила. Возможно, потому что я сама еще подросток, и во мне кипит жизнь, в прямом смысле этого слова. А тут ночная, удивительная и интересная жизнь, сплошной кураж. Почему бы им не наслаждаться?       Еще я познакомилась с другими девочками – это Луна Миллер (как мне казалось, что они похожи с Аньей, могли бы быть и сестрами) и Эмори. Фамилию второй я так и не узнала. Так вот, Луна и Эмори, а также и Анья решили заняться моим «профессиональным воспитанием».       Хореограф только ставил постановочные выступления: общие, индивидуальные, подготавливал стрип-номера к тематическим вечерам, а все остальное делал сам коллектив.       Эмори показала как вообще танцуется стрип, станцевав для меня. Потом мне предложили попробовать залезть на пилон, он был высокий, 140 дюймов от пола (3,5 метра). Предварительно, конечно, показав, как это делается и как легче всего. Благо, у меня всегда было спортивное телосложение и я ежедневно нагружала себя физическими упражнениями. Какими? Ну, выходила на детскую площадку, когда никого не было (вечером, ночью) и подтягивалась. Дома отжималась.       Поэтому наверное, на практике для меня это было не сложнее, чем забраться по канату. Единственное только, что пилон мог крутиться вокруг своей оси, это говорило о том, что забираешься на него и он одновременно вращается, в динамике, так сказать. Ощущения были интересные и необычные.       Когда я была уже у потолка, мне сказали вытянуть ноги и зажать его мышцами бедер, одной рукой я все-же держалась, но отпускать пока побаивалась, другой начала отталкиваться от потолка, чтобы пилон пришёл в движение. И тут понеслась... Это оказалось достаточно быстро, людям со слабым вестибулярным аппаратом противопоказано. Я перенесла весь свой вес на руки и вывела тело за пилон, создавалось ощущение, что я лечу по винтовой лестнице. Адреналин, эйфория... Моё сердце покорилось этим движениям. Я схватывала все буквально на лету, во всех смыслах. Ну, что сказать мне очень понравилось, как будто я была рождена для этого.       Делая все эти движения, у меня отключались мысли, отключался разум и мне было глубоко наплевать уже: в чём я, кто на меня смотрит; даже если бы я была полностью раздетая – меня бы это не волновало.       До начала первой моей ночи, пусть даже в качестве текильщицы, оставалось всего минут сорок. Анья помогла мне нанести яркий макияж, я еще раз переоделась и мы всем коллективом дернули по пятьдесят грамм текилы. — Ни пуха, ни пера... — проговорила моя уже подруга Нельсон. — К черту! — крикнули все, в том числе и я, и вот после этого настало время проходить свое первое боевое крещение.       В принципе, мне нравилось все. И работа текильщицы была не так утомительна, к слову, поболтать я любила. Но в данный момент, мне приходилось и слушать посетителей. По сути, роль «Tequila Girls», такая же как и у бармена. Напоить, выслушать, иногда и выпить вместе. Так, что под утро, под закрытие – я была и пьяна, и сильно уставшей. Что больше – не знаю.       Но с каждым днем, мне все больше хотелось быть там... на сцене или парить в облаках. Да, были и ежедневные репетиции, но это всё не то. Мне хотелось это всё делать при том освещении, которое ночью, при тех зрителях, которые пришли сюда именно для стрипа.       Кстати, так быстро и пролетели мои две недели. Про универ, я конечно уже не забывала (не просыпала) и исправно спала на первых двух парах. Но всце равно было трудно и тяжело. Хотя, моя жизнь всё равно не превратилась в рутинное существование: работа-сон-университет-сон-работа. Наоборот, ночью я как будто бы оживала, у меня открывалось второе дыхание и мир казался иным, в разноцветных красках чего-то нового и неизведанного. Трудно описать, как я наслаждалась этим временем суток.       В данной профессии, как и во всех существуют свои тонкости... Посвещать в которые меня начали постепенно, а точнее в эти две прошедшие недели. Наличие дополнительного меню, содержащего перечень щепетильных услуг.

Меню.

1. Приват-танец (в уединённом месте, полный стрип). 2. Тейбл-дэнс (танец в зале на столе, топлес). 3. Текила-шоу (выпить шот текилы и слизать соль с груди девушки, из пупка скушать лайм). 4. Лесбос-оргия (все девушки топлес танцуют на сцене). 5. Лесбос двух девушек (сцена или приват, топлес). 6. Принять эротический душ с танцовщицей, или несколькими. 7. «Уволить» девушку на несколько часов, либо ночь. 8. Танец гостя на сцене (вместе с танцовщицами).       Эти откровенные выступления и многое другое, но, никакой обязаловки, хочешь заработать – работай, нет – гуляй. Благо что интим (секс) для клуба – табу.       Секс за деньги совсем не для меня, какими бы крупными суммами они не были. На такое я не готова.       Но по сути, это меню и было основным источником заработка, не считая чаевых. Общаться с гостями можно на любые темы, пить, веселиться, создавать праздник. Про себя, конечно никто не забывал, не забывал зачем в этом месте находится, потому, зацепившись языками, и пропустив пару горячительных, девушки уходили в приват, к слову, у которых неустанно была охрана – «нужно беречь курочек, несущих золотые яйца».       За эти две недели, я полностью осознала, что готова даже к такому меню, по мимо самого стрипа. У меня было много времени обдумать все.       И вот этот день, точнее ночь. Сегодня я впервые выйду на сцену и покажу себя, покажу чему научилась, чему научили. Не знаю чему я радовалось, но я была счастлива, кажется, я нашла себя... Хоть и многим покажется эта профессия не уместна, не по-божески, отвратна и прочее.       Я уже так привыкла к тому, что Нельсон каждый вечер делала мне макияж, что самой было уже лень и отдавала это право подруге-шатенке. Ну, а после вышла на сцену.       Сегодня все было без «пилотирования», обычный стрип-танец.       С самого начала, я дала себе установку, что на сцене «Я главная», поэтому мне некуда было торопиться, бежать, все мои движения были плавными, соблазнительными, сексуальными. Я держала все под контролем, мне было комфортно и я даже получала удовольствие от заинтересованных, похотливых взглядов мужчин. Они были моим вдохновением, я сразу поняла, что все делаю правильно и верно.        Я прикрыла глаза и практически ушла в транс. Точнее меня унесло от реальности (где я нахожусь, с кем, зачем), ощущение полета, без самолета и других летательных аппаратов.       Открыв глаза, эти ощущения не исчезли, и я продолжала ласкать себя: бедра, шею, живот, грудь...        Я растворялась в музыке, а она во мне. В танце внешний мир перестает существовать, я максимально расслаблена, проблемы уходят, ощущение безмятежности, эйфории... Черт... Это мой личный сорт героина и за него я отдам всё...