Если брать во внимание недавний диалог с начальником, то именно он стал причиной плохого настроения Джису. Именно личная беседа, а не коллективное совещание, позволили тому моменту обрести напряжение, негодование и смущение. Ким зажато сидела на стуле перед разъярённым мужчиной, сложив ладони на коленях, слушала его вопли по поводу дезорганизации и, собственно, была козлом опущения. Поднимался вопрос полнейшего устранения Чимина снайперскими способностями, но без Дженни это не решаемо. Возможность шантажа так и не была рассмотрена без Чеён, а разведка даже не могла обсуждаться, когда нет на месте Лалисы. Все угрозы, а потом и слёзную мольбу взяла на себя Ким старшая. В её голове медленно играл Моцарт, Бах, Шопен, почему смогла она принять этот момент спокойно. Лишь когда пришлось уходить, Джису позволила себе нахамить начальнику, но тот, похоже, даже не заметил. Освободившись от оков здания, Ким, прикрывая голову от дождя, побежала в сторону дороги, тут же ловя такси. И вот, спустя примерно минуту, она уже сидела в салоне автомобиля и искала в спортивной сумке купюры. Пока утомительная дорога не могла ничем занять, Джису стала коротать время в социальных сетях. Пробыла у начальника гораздо дольше, чем обещала. И поэтому вдруг сверху показалось сообщение от контакта «Преподаватель Ким Сокджин». Ким по привычке нажала на него и прочитала его послание.
Преподаватель Ким Сокджин:
Ты ещё долго?
Студентка Ким Джису:
Нет. Еду.
Вздохнув, Джису заблокировала телефон и, положив локоть на пластмассовую отделку двери, закрыла ладонью лицо. Она влюблена в своего преподавателя. Один факт ужасно будоражит и заставляет покраснеть. Как можно, чёрт возьми, сохнуть по своему же учителю? Это противоречит всем законам морали, деловому этикету. Но это не отрицает желание Джису каждый раз приезжать в университет после пар и помогать ему с приготовлением конкурса талантов. Разработка сценариев, расклеивание распечатанных листовок. Они загорелись одним делом, поэтому до своих проблем ей нет забот. Тем более до того, что чёрно-розовые уже не такие уж и единые, поэтому стоило бы сконцентрироваться на работе. Но одни мысли о криминальной деятельности порождают новые, точно такие же, как и у Ким Дженни. Чтобы не стать жертвой накручивания, Джису тряхнула головой и, потянувшись к магнитоле, переключила радио на танцевальную волну. Вот, другое дело. Летняя мелодия так и спасает от ужасной мрачной городской суеты.
Расплатившись с водителем, Джису вылезла из машины и, снова прикрывая голову сумкой, побежала под крышу крыльца. Уже открывая дверь внутрь холла, девушка почувствовала ударяющее в лицо тепло. Мурашки забегали от такого перепада температур, но всё равно приятно. Перепрыгивая турникет под вопли охранника, Джису побежала внутрь здания, направляясь к помещению кафедры, где должен был сидеть уставший и измотанный Сокджин. Оглушая одним лишь своим топотом целый коридор, Ким в полумраке чуть не пробежала нужную ей дверь. Сначала постучавшись, а потом заглянув в щель, Джису прошла дальше. И, осмотрев всё небольшое помещение, она, увы, не заметила ни души. Лишь ветер из приоткрытого окна гонял пару одиноких листков по столу, а капли от дождя образовывали на подоконнике лужу. Вдруг на телефон пришло очередное сообщение, которое Джису тут же прочитала со скорейшем желанием узнать ответы на вопрос.
Преподаватель Ким Сокджин:
Я в актовом зале. Жду тебя.
Следом пришло ещё одно, собравшись только уйти прочь.
Преподаватель Ким Сокджин:
Возьми, пожалуйста, папку со сценарием со стола, если ещё на кафедре.
Джису цокнула и, улыбаясь крайней рассеянности, взяла нужное со стола, а потом всё-таки закрыла это бесячее окно. Девушка быстро выключила в комнате свет и, оставив кафедру, направилась к нужному месту, чуть ли не припрыгивая. Совсем скоро состоится долгожданное мероприятие. Когда до главного конкурса университета остаются считанные дни, кампусы и корпусы преображаются. Все без исключения играют на любимых инструментах, практикуют и борются с боязнью сцены; чуть ли не ходят на руках. Слева, будто у костра, поют музыканты, перебирая струны на акустике, справа оттачивают танцевальные номера. Однозначно, учиться в таком месте гораздо веселее и приятнее. Вот только Ким Сокджин вместе с Джису ужасно замотались с ежедневными переговорами с администрацией, приёмом заявок, построением сценария. Отбирали на конкурс, к слову, тоже они. И теперь предстоит показать через два дня целых двадцать пять лучших номеров. Все собранные деньги с билетов, а их в кассе университета было ещё неделю назад двести пятьдесят штук, пойдут, конечно же, на благотворительность. Когда ректорат разрешил профкому выделить для победителя пятьсот тысяч вон. Дверь в актовый зал распахнулась, на сцене стоял Ким Сокджин, а рядом уныло повесили головы трое высоких, но ужасно тощих парней. Один из них незаметно слушал через наушники музыку, чуть мотая в такт головой.
Джису прошла вперёд, обходя стороной ряды с красными мягкими креслами. Растянуться сейчас бы на одном из них, но она заключила сделку без особых условий. Просто так, ради укрепления отношений, почему жаловаться и лениться было бы ужасно подло и цинично. Ким, к слову, даже не заметил вошедшую в зал девушку, хотя ждал её. Парни с какой-то надеждой в глазах посмотрели на девушку и жалобно вздохнули: девушки старше выглядят куда круче и лучше, чем девушки с их потока — первого курса.
— Так, не можешь дотянуться — возьми стремянку, что как маленький? Это тебе не кольцо в спортивном зале, поэтому аккуратнее вешаем.
Ким без очков выглядел как их старший брат, поэтому парни даже не поднимали от стыда головы. Авторитет он такой.
— Но мы же выиграли, чего вы сразу ругаетесь, — тот, кого поругали за отсутствие извилин, взял стремянку и со скрипом подставил её к стене. Они в паре с ещё одним взяли плакат и начали его вешать. Третий с наушниками стоял в стороне и смирно раскладывал по полкам реквизит для номеров. — Мы же звание лучшего университета отстаивали.
Сокджин усмехнулся, пока будто дирижируя, направлял второго, стоящего внизу, куда вешать лозунг.
— Теперь пора бы отстоять свой зачёт по моему предмету. Я взаимосвязь спортивных достижений с философией не наблюдаю.
Джису, прикрыв глаза, спустилась в кресле чуть ниже. Она усмехнулась, вспоминая свои стычки с этим преподавателем. Казалось бы, философия — такой простой предмет, ведь подразумевает обычное умение мыслить. Как бы ты ни высказался, пытаясь рассудить даже на тему мирового значения ботвы от моркови, — попадёшь в точку. Точно так же рассуждал и китайский, австрийский философы, да что там, даже сам несуществующий мыслитель древней Атлантиды поддерживал твою теорию. Но, кажется, такой же вопрос стоит предъявить и Ким Джису. Угораздило же её стать единомышленницей этих двух спортсменов и одного заядлого прогульщика.
— Я вот как пожалуюсь, что вы эксплуатируете труд своих учеников, так вас сразу же накажут. — Конечно, в шутку проговорил тот, что стоял на стремянке.
— Меньше слов — больше дела. Отработаешь — отпущу хоть на Северный полюс и на всю жизнь с автоматом на все последующие пять лет. Иначе как потом мне закрывать ведомость о твоей посещаемости, когда из двенадцати лекций был только на половине третьей?
Парень беспомощно вздохнул, а Сокджин чуть улыбнулся. Конечно, он не хотел их заставлять, просто нервы действительно были уже не в порядке, да и Джису принуждать работать тоже не хотелось. Однако только он про неё вспомнил, как, обернувшись, застал её спящей на втором ряду левого ряда. Хотя, может, она не спала. Да, она бодрствовала. Поэтому Сокджин, повернувшись к ученикам, увидел готовность их работы и быстро махнул рукой. Ответив на вопрос: «Зачёт поставите?» согласием, отпустил. Не для лишних глаз эта встреча со студенткой. На хлопок двери актового зала Джису вскочила. Тут же заметила неотрывный взгляд преподавателя. Улыбка как-то сама поползла всё шире. Поддержав полную тишину ещё примерно с пару секунд, Ким Сокджин подал голос. Он говорил достаточно тихо, но даже так у него получалось донести всё сказанное до Джису. Эхо в этом помогло.
— Устала?
Чёрт, он снова это сделал. Снова начал беспокоиться о ней, сам не понимая своего рвения узнать о её самочувствии. Минута гляделок заставила Ким встать с места и отправиться на сцену, прямо к преподавателю.
— Нет. Я пришла помочь организовать конкурс, поэтому… — Джису преодолела ступеньки. — Что ещё стоит сделать?
Их отделяли теперь лишь жалкие полтора метра, поэтому Сокджин едва мог сдерживать своё выпрыгивающие сердце и не выдавать громкой одышки. Он смотрел в её глаза и заметил, как ему нравится, когда в них вовсе нет ненависти, злобы и обиды. Джису смотрела так же удивлённо, воодушевлённо, наверняка радуясь, что в таком просторном помещении они совершенно одни. Вдруг Ким как будто вынырнул, он пошатнулся, посмотрев в сторону кулис — там работы непочатый край. Досадно вздохнув, он поманил Джису за собой. Девушка послушно направилась за ним, засучивая рукава своего белого лонгслива. Вот же… На ней юбка, так что ползать по полу и мыть полы она точно не сможет.
— Нужно разобрать реквизит участников, — Сокджин потёр правый глаз кулаком и взял с полки планшет с прикреплённой к нему парой распечатанных таблиц. Пробежавшись взглядом по каждой, он посчитал галочки и понял, сколько боксов ещё стоит разложить по местам на полках. Тут…
Он вдруг оторвал взгляд и захотел взглянуть на Джису, потому что та была слишком тихой, но, только подняв голову, вдруг встретился с её заинтересованным взглядом, устремлённым в таблицы. Она стояла рядом. Слишком близко. Так, что дыхание преподавателя приподнимало ей верхние пряди уложенных волос. Когда девушка вдруг стала поднимать голову, чувствуя наблюдение, Сокджин вдруг отвернулся и, прочистив горло, продолжил:
— В списке нужно найти номер коробки и потом, отыскав в общей пирамиде, расставить её содержимое на нужной полке. — Ким прошёл дальше, оставляя Джису позади. Его рука коснулась деревянной конструкции, пока взгляд был устремлён в список. — Здесь уже подписаны те же обозначения. — Посмотрев на Джису, которая послушно кивнула, Сокджин тяжело вздохнул и, посмотрев на циферблат наручных часов, сказал: — Ну что же, приступим?..
Время шло неумолимо. Коробки одна за другими оказывались пустыми и выкинутыми в сторону. Все украшения, инструменты — одним словом реквизит — уже расставлялись по полкам. Джин постепенно зачёркивал всё больше окон, и, признаться честно, без Джису делал бы это куда дольше. Девушка вовсе не жаловалась на вес некоторых коробок, потому что регулярно поднимает вес чуть больше себя. Что только не приходилось им находить на дне картонных коробок, но всё попадало в точно нужное место. Когда неразобранными оставались несчастные три таких бокса, Джису закончила очередной и взяла верхний из этой тройки. Посмотрев номер на картоне, девушка стала искать глазами то же, но только на полке. И как назло он оказался на самом верху — на макушке двухметрового стеллажа. Пройдя к месту, где между каждым таким «сервантом» был промежуток, Джису встала на носок на небольшой отступ и, пытаясь забросить наверх благо обычный мешок чего-то тяжелого, оступилась.
Реквизит остался там, а вот нога, на которую она опиралась, больно и с грохотом съехала, карябая кожу выше стопы. Рука в попытке ухватиться за что-то тоже почувствовала твёрдость дерева в самом сгибе кисти. Сокджин тут же взволнованно поднял взгляд, когда услышал грохот упавшей коробки и резкий вздох. Тут же парень подлетел к девушке, которая от испуга сама прислонилась хотя бы к прочной бетонной стене, прижимая ладони к грудной клетке. Джин тут же схватил её за плечи и посмотрел в глаза. Джису была смущена такой реакции и своей никчемности. Да, всё-таки её гордыня не позволила такой нелепости, почему в скором времени начала съедать.
— Не поранилась?
Внезапно Сокджин спустился вниз и, осмотрев ступню, не заметил даже признаков царапин. Вдруг, подняв голову, парень хотел посмотреть в глаза Джису, но задержался на её ногах. Они, чёрт возьми, были голыми, юбка едва закрывала бёдра. Парень томно вздохнул и, проглотив слюну, быстро пару раз моргнул, поборов возбуждение. Нет, так нельзя. Она же поранилась, а он тут уже нашёл повод для распутных мыслей. Поднявшись, Сокджин смущённо отвёл взгляд и, вновь посмотрев на молчаливую Джису, взял нежно её запястье и осмотрел его. Теперь спокойно это не получилось сделать. Блядская интимная обстановка, эта короткая юбка, волнение и её взволнованные и томные вздохи. Не смотри. Не смотри в его глаза, нет, он из последних сил сдерживается. Не…
Вдруг Сокджин наклонился вперёд и завлёк Джису в поцелуй. Такой долгожданный, прямо как в самых отважных мыслях. Он уже давно хотел поцеловать свою студентку, но ничего кроме учёбы их не должно и не может связывать. Руки Сокджина растерянно опирались о стену, почему девушка, точно желая его, сама переместила мужские ладони себе на спину. Парень так нежно и трепетно целовал, будто не хотел отпугнуть, но смелости ему добавляла именно Ким. Девушка уже блуждала руками по его широкой спине и перемещалась, целуя теперь сначала его мочку уха, а потом спускаясь к рубашке. Воротник уже давно расстёгивали шустрые пальцы Джису, пока ладони парня сжимали её талию. Совершенно плевать, где они и чем собираются заняться.
Джису, вся изнывая от напряжения внизу живота, свела колени и, уже вырисовывая языком контуры ключиц парня, чувствовала, как его руки залезли под кофту. Такие холодные длинные пальцы и такое горячее возбуждённое тело Ким. Снова сплетая языки, ладони Сокджина ползли всё выше, и вот, добравшись до лифчика, сжали грудь. Джису простонала прямо в поцелуй и почувствовала, как парень уже прижал её к стенке, поставив колено между ног. Девушка пустила одну свою ладонь в его шевелюру, когда преподаватель вдруг стал одновременно кусать кожу её шеи, сжимая и массируя грудь, а пальцы терзали возбуждённые соски. Поняв, что такими влажными поцелуями ему становится лишь хуже, Сокджин запустил свою руку под женскую юбку. Тут пальцы спустили трусики и прошлись вдоль промежности, чувствуя сырость. Джису уже давно готова тебе отдаться и едва выдерживает. Пальцы проникли внутрь и определили темп. Ким стонала в поцелуи, закрывая глаза, и, смотря на это, Сокджин больше не мог сдерживать терпение. Резко вытащив пальцы, Ким этой же рукой резко сорвал нижнее бельё, пропитанная возбуждением ткань уже была на ровне с подошвой её кроссовок. Джису быстро переступила их и отодвинула в сторону. В тот момент, тёплым дыханием опаляя шею, Джин справлялся со своим ремнём.
Брюки упали на пол. Девушка, улыбаясь, заключила парня в поцелуй, пока тот снимал с себя боксёры. Распространив природную смазку до самого основания, Сокджин вдруг приподнял девушку и, нисколько больше не сопротивляясь своему желанию, резко вошёл в Джису во всю длину. Стон Ким заглушил поцелуй. Девушка крепко держалась за спину парня и сжимала в кулаках его рубашку, изрядно её сминая. Скрепив ноги на его талии, Джису позволила Сокджину опереться одной рукой о стену, а второй продолжать сжимать её бедро. Его толчки были грубыми, потому что пылал он страстью уже продолжительное время. Входя до предела, Ким издавал томный стон, который терялся на фоне громких выкриков чувствительной девушки. Джису буквально отрывала мочку его уха, а потом поднимала голову вверх. Приятное ощущение разлилось по её венам, почему казалось, будто это то, чего она ждала очень долго.
Внезапно и очень не кстати для пары, дверь в актовый зал открылась. Громкий хлопок двери заставил Сокджина остановиться. Джису испуганно повернула голову в сторону входа и заметила плотную штору. Кулиса загораживала вид на них. Преподаватель тяжело дышал, пытаясь сдержать стоны и одышку. Девушка, сжав губы, прикрыла рукой рот парня, а вторую положила на свой. Стук каблуков отчётливо распространялся по всему помещению, почему оба напряжённо ждали, когда их рассекретят. Они ужасно боялись. Вся страсть их соития вместе с такой тревогой развеялась, поэтому холод пробежал по их полуголым телам.
— Кто-нибудь здесь есть? — Женский голос раздался предательски близко. Сокджин узнал его — это секретарь ректора. — Ау?
Джису зажмурилась, сжимая губы, когда Сокджин растеряно держал девушку на себе. Его член всё ещё был в ней. Но, видимо, не суждено в этот раз им оказаться участниками позора. Дверь повторно открылась и женщина, которая почти преодолела кулису, обернулась. В дверях стояла лаборантка. Она сжимала книги у груди и скромно, почти глухо проговорила:
— Ректор нашёлся, он у себя!
Джису открыла глаза и широко улыбнулась, пока Сокджин позволил себе громко проглотить слюну. Какая-то штора спасла им жизнь, не позволила микроинфаркту случиться и быть уволенными из университета. Женщина вдруг задумчиво согласилась и, удивившись, развернулась и пошла в сторону выхода. Как только она переступила через порог, Сокджин вновь сорвался на быстрый темп и Джису успела только заскулить. Вновь стоны наполнили целый, казалось бы, необъятный зал. Преподаватель и студентка. Так запретно, но так сладко…
***
Так Ким Дженни не волновалась даже перед вступительным экзаменом в университет. Девушка вот уже пятнадцать минут стояла перед дверью своего
друга, не решаясь постучать наконец уже в дверь. Она всё смотрела куда-то в сторону, теребила смущенно пальцы и чувствовала вибрацию телефона в кармане — это Юнги. Парень уже третье сообщение с примерно одним и тем же содержанием: «Ты где?», высылал ровно каждые три минуты. А она в нескольких метрах от тебя. Прямо за дверью, и когда уже решиться открыть её, ты будешь благополучно сопеть в своей кровати.
Но Ким всё же решилась. Громко вздохнув, она тут же выдохнула и, прикусив губу, несмело постучала в дверь. Что за черт? Почему теперь их отношения заметно натянулись, причём предрассудки Дженни тому виной. Юнги всё тот же, а девушка в два раза испуганнее. Дверь через несколько секунд открылась. Ким, сжав в потной ладони ручку от небольшой сумки, посмотрела на парня. Она улыбнулась, как ни в чём ни бывало, и прошла внутрь. Юнги тут же завёл разговор про то, что пицца ехала слишком долго, поэтому уже остыла. А Дженни в тот момент улыбалась, ибо такой непосредственной искренностью она и дорожила. Никакого пафоса, только добродушие и открытость. Как жаль, что такой прекрасный человек имеет отношение к самому паршивому злу. Когда Юнги ушёл в комнату, чтобы найти для девушки другие тапочки, Дженни резко обернулась к зеркалу. Заметив свою нервозность, она тут же хлопнула себя по лицу и попыталась настроиться на хороший вечер, которому точно ничего не должно было помешать. Просто приятное времяпровождение, ни к чему не обязывающие. Да, хоть Ким Дженни и не была из робкого десятка, с Юнги превратилась в подобие скромности. Но это же всё из-за чувств…
Юнги продолжал травить девушке свои шутки, умиляя скорее своим смешным лицом: глаза превратились в две щёлочки, а улыбка всегда притягивала взгляд. Они вовсе не смотрели фильм, они смотрели друг на друга, и как раз в этот момент Дженни вовсе забыла о своих загонах. Девушка почувствовала облегчение, когда парень включил комедию, которая раскрепостила. Поэтому даже сам Юнги смог выдохнуть — изначально ощущал напряжение Ким. Затем очередная интересная сцена отвлекла их от разговора. Пицца уже была наполовину съедена, стоящие рядом жестяные банки с колой опустошены. Обоим казалось, будто они вернулись в подростковую пору, когда криминал не занимал место в их жизни. И это было прекрасно.
Больше половины фильма уже было просмотрено. Вдруг Юнги внезапно перевёл взгляд с телевизора. Сначала парень посмотрел на Дженни, она заинтересованно смотрела комедию, иногда ухмыляясь, а иногда и вовсе ловя приступ смеха. Но теперь Мина больше не трогала её улыбка, его лицо было серьёзным. Пододвинувшись чуть ближе, парень медленно положил руку на ногу девушки, отчего та как-то с удивлением повернулась к нему. На что Юнги лишь томно вздохнул, не отрывая от неё взгляда. Больше никакого веселья, только серьёзные вещи. Дженни постепенно стала ощущать то самое чувство, тревожащее до этого, и ужасно волновалась. Она знала, почему Мин тянется к ней, почему сжимает пальцы на ноге, почему его вторая рука уже была на её шее. Через секунду Дженни окончательно поняла, какой мотив у Юнги и встала между двух огней. Он впервые поцеловал её, облизывая губы и сплетая языки, прикусывая и оттягивая к себе. А затем, отстранившись и посмотрев ей прямо в глаза, заметил отчётливое сомнение, больше похожее на страх.
Юнги, сощурившись, отстранился ещё дальше. Пока в голове Дженни смешались её внутренний голос и слова подруги.
— Что с тобой? — Мин всё изучал поведение девушки, а Ким в тот момент всеми силами пыталась скрыть свои эмоции.
— Я… Просто… Ты слишком неожиданно так… — Дженни нервно усмехнулась, поворачиваясь в сторону Юнги, — поцеловал.
— Но ты же ответила? — Мин пододвинулся ближе. Он всё ещё не мог понять переменчивости её настроения.
— Ну не отталкивать же тебя.
В тот момент девушка захотела шлёпнуть себя по лбу от стыда. Нужно контролировать свой язык, иначе никакой дружбы и подавно между ними не останется. Юнги поднял бровь в вопросе и резко выключил телевизор. Он начал понемногу закипать.
— Что?
— Я имела ввиду… Мы же друзья?
Дженни прикусила губу, потупив взгляд, пока Юнги сверлил её макушку. Что? Какие, блять, друзья? Мин ещё раз осознал, что девушки — очень сложные существа. Но, решительно пододвинувшись к Дженни, он вдруг поднял её голову за подбородок и, посмотрев прямо в глаза, которые почему-то были полны печали, резко притянул к себе. От неожиданности Ким почти вскочила, но руки Мина вновь притянули её. Этот поцелуй был настойчивее, требовательнее, заставляющий подчиниться, иначе никак нельзя объяснить его стремление. Когда дыхание окончательно сбилось, Юнги первый отстранился и, посмотрев Дженни в глаза, сказал:
— Друзья?
Ким опешила. Она непонимающе смотрела на Юнги, а потом задумчиво перевела взгляд куда-то ему за спину. Сопротивляясь самой же себе, за несколько секунд переменилась в лице двадцать раз. А потом, сдавшись, решила не препятствовать, и, улыбаясь, отрицательно замотала головой. Затем, после продолжительного взгляда в упор, подалась вперед. Обхватив его шею руками, Дженни вновь вовлекла парня в поцелуй, повалив на диван. Она наконец решилась, осознала и приняла. К чёрту всё, нужно жить здесь и сейчас…
***
Тем временем, несмотря на то что день уже подходил к концу, свет в штаб-квартире горел лишь в одном кабинете. Компьютер начальника работал, и именно этот огонёк был виден издалека. Палец напряженно нажимал на левую кнопку мыши, на мониторе менялись фотографии, сделанные совершенно секретно. Следит он за ними с самого момента приёма в свой штаб, но до сих пор никто из квартета не догадался об этом. Уже давно босс начал подозревать неладное, уже давно его девочки прекратили быть послушными, как это было несколько лет назад. А ведь когда-то в их жилах кипела кровь вместе с ошеломляющим желанием быть отличными бойцами, шпионами, сотрудниками: начальник видел в них своих лучших агентов. А сейчас, с особой брезгливостью осматривая фотографии, сделанные в процессе слежки, босс стал стремительно терять доверие. Злость так и бушевала в нём, убивая все признаки гуманности. Невозможно, нет, не верится. Его преданные собачки не могли так поступить, не могли так расслабиться и убежать от хозяина. Он воспитывал их как самый искусный кинолог, знающий толк в породах. Но что перед ним сейчас?
Фотография Лалисы с каким-то не внушающим доверия парнем. Она пропустила совещание ради него. Она променяла работу на любовь. Это первый признак испорченности и непригодности.
Фотографии Ким Дженни. Умная девушка, отвечающая за сохранность информации. Отличный стратег, самая послушная пешка. Но она тоже гуляла с каким-то блондином, причём улыбалась так искренне, что совсем наверное забыла о своих обязанностях. Начальник сильнее сжал мышку в руке, его напрягали эти отношения. Никто не должен знать об их работе, тем более о личности их начальника. Если случится такое, что информация утечёт, то мужчина будет вынужден усыпить своих пусть и любимых, но таких же сотрудников. Только Ким Джису и Пак Чеён вызывали у него доверие, только к ним он не имел претензий, и через них он тоже попытался повлиять на всю структуру «чёрно-розовых».
Поводок нужно укоротить. Срочно…
