Ретроспектива
Около десяти лет назад Дельфи появилась в доме своей крестной, Нарциссы Малфой. За окном был не предвещающий ничего хорошего пасмурный вечер, когда на пороге неприступного поместья появилась старшая из сестёр Блэк, укутанная в длинный чёрный плащ. Дождь лил как из ведра, несмотря на то, что на дворе стоял уже декабрь. Беллатриса держала на руках ребёнка, так же закутанного в плащ, но, всё же, более подходящий по размеру. Нарцисса с недоумением оглядела родственницу, но быстро впустила в дом и отвела в прилегающую к входу гостиную. В камине полыхал огонь, способный согреть продрогшую женщину. Тем временем, Нарцисса обсушила одежду сестры заклинанием, а домовой эльф подал чай. Всё это происходило в угнетающей своей молчаливостью атмосфере, но ни одна не проронила не слова, даже маленькая девочка, покоящаяся на руках незваной гостьи, не издала ни звука. — Цисси, возможно, эта ночь станет для меня последней, но… — Что случилось? — взволнованно спросила хозяйка дома. — Я просто не верю, что нас не схватят. Повелителя больше нет, им нечего бояться. Мы идём к Лонгботтомам. — О, Мерлин, зачем? — Поступила информация, что эти двое причастны к исчезновению Лорда. Они должны поплатиться за своё преступление… Так же… Я жажду узнать, что же все-таки случилось в ту ночь… — она уже находилась на грани истерики, поэтому Нарцисса положила ей руки на плечи, чтобы не дать сестре дойти до нервного срыва. — Белла, остановись. Зачем такие сложности? — Сложности?! Да мы единственные, кто сохранил верность Лорду! Мы обязаны! Я уже все решила, — не изменяя своим привычкам, Беллатриса вела себя вызывающе, будто бы каждым произнесённым словом демонстрируя свою независимость. — Успокойся, милая, твои решения никто не оспаривает, и ты, конечно, пойдёшь не одна, я не сомневаюсь. Кто? Рудольфус? Барти? — Да, именно они. И ещё Рабастан, но я этого тебе не говорила, — таки сломалась Беллатриса. — Но ты-то тут при чем? У тебя же ребёнок на руках, одумайся! — Именно поэтому я и пришла сюда. Цисси, прошу, дорогая, позаботься о девочке. Вальбурга хотела ее принять, но она уже плоха, мы все понимаем, что ей недолго осталось. Возьми ребёнка на правах крестной матери, прошу. — Но ведь… Она не похожа на Малфоев, это же очевидно… Разве только… Можно провести ритуал… — неуверенно поговорила Нарцисса. — Прости, что так обременяю тебя, но у меня попросту не осталось выбора. — Подожди здесь, я найду Люциуса. Это стоит обсудить. Нарцисса спешно покинула комнату. У девочки и вправду больше никого не осталось. Её крестный отец, Регулус Блэк, погиб практически сразу после её рождения и немногим далее проведенного обряда магических крестин. Последний из Гонтов, приходящийся ей кровным родственником, сидел в Азкабане, а Нарцисса, как крестная, по законам магии обязана была её принять. Люциус должен понять. Спустя десять минут достаточно напряженного разговора между собой, супружеская пара спустилась к Беллатриссе и ее дочери. Малфои приняли решение и повели обеих в ритуальный зал поместья. Они шли увешанными портретами и пейзажами длинными коридорами, из которых выходили то двери, то другие коридоры. Они петляли и петляли, теряясь в лабиринте проходов, уже казалось, что они никогда оттуда не выберутся, когда, наконец, перед ними появились массивные двери, запечатанные гербом Малфоев. Люциус приложил руку к гербу, и двери начали открываться, позволяя увидеть просторный зал с алтарем в центре и находящимся на нем Камнем Рода. Всё место источало такое величие и силу, что под ее давлением невольно хотелось просто рухнуть на колени. Люциус что-то сказал жене, и та, коротко кивнув, обратилась к сестре: — Ритуал покровительства рода. Ты должна знать, он из раздела универсального применения, пусть и тёмный. Девочка окажется под надежной защитой, но полноценно в род мы ее принять не можем, сама понимаешь, возможно пересечение наследий, а Гонты, как и Блэки, славятся большим магическим потенциалом, нежели Малфои. Она будет жить на правах дочери, никто не догадается, пока она сама того не захочет. Но по исполнении совершеннолетия Дельфи станет той, кем была рождена. Необходимо твоё участие, подготовься к ритуалу, — леди Малфой указала на неприметную дверь в комнатку со всем необходимым. Белла, сверкнув глазами полными решимости, бережно передала девочку сестре и, развернувшись, стремительно направилась к двери. Выйдя в чёрном балахоне, с бечевкой, она заметила Нарциссу с мужем в том же одеянии уже около алтаря и незамедлительно присоединилась к ним. Действо начиналось. Слышались воззвания к Священным Покровителям, мертвый язык отражался от стен, наполняя энергией пространство. Все трое надрезали ладони и, повторяя слова ритуала, коснулись руками вязи рун, активируя их. Из Камня Рода показался величественный дух Змея. Огромная рептилия призрачным телом обвивала всех присутствующих, пробовала языком воздух. Змей взвился в воздух в причудливом танце, вырисовывая круги… Извернувшись и дернув кончиком хвоста, он стрелой бросился к, казалось, уже давно позабывшей всякий страх девочке, проходя сквозь хрупкое детское тело. В это время рисунок вспыхнул зелёным огнём. Хлопок. Невиданной силы выброс энергии. Такой, что сложно было держаться на ногах. Сквозь языки пламени можно было разглядеть, как черты лица девочки изменяются, темные от природы волосы светлеют. Когда всё прекратилось, на алтаре уже лежала маленькая наследница рода Малфой.Конец Ретроспективы
Всю правду о себе она узнала на свой десятый день рождения, вместе с некоторой информацией о прошлом Темного Лорда Волдеморта, Слизерине и Певереллах. Тогда же в её голову стали закрадываться мысли, что имя её ничуть ей не подходит и не нравится: оно не выражает ее природу, саму ее сущность. Но, увы, всей ее фантазии не хватало на хотя бы одно слово, которое должно было стать ее псевдонимом. Так продолжалось до тех пор, пока на пергаменте не появилась слегка неаккуратная запись: «Lord Voldemort — Voldemort—V–Vi— Viafilia» и дополнение уже размашистым почерком Драко: «Primo».Ретроспектива
Традиционно, утро Дельфи проводила в бескрайних просторах библиотеки, погружаясь в пучины знаний, подводные реки которых медленно, но верно наполняли её разум. Не устояв перед искушением наплевать на науку и познать прелести художественной литературы, она взяла первый попавшийся роман и, с мыслями «да простит меня совесть», которые появлялись столь редко, что временами можно было и вовсе позабыть об их существовании, но, в тот же час, умевшая терзать сердце не хуже острейшего ножа, начала чтение. Неизвестно, сколько прошло времени с того момента, но взгляд Дельфини вдруг замер и вновь ожил для того, чтобы вернуться на предыдущую строчку и снова замереть в предыдущем месте. Девочка плавно откинулась на спинку кресла и, запрокинув голову, прошептала, медленно, словно пробуя слова на вкус: — Страдал виафилией…. Страдал виафилией. Лорд Феллмот страдал виафилией, что навело на него некоторые подозрения. Она встала с кресла и стремительно пошла в сторону шкафа со словарями. Конечно, в большинстве своем использовались только несколько из них, большинство же содержали на своих страницах особо редкие случаи, не слишком нужные в повседневной жизни, но просто необходимые при чтении нестандартной литературы. Взяв с полки увесистую деревянную шкатулку с вычурными гравировками, она положила ее на близстоящий столик и, произнеся магические слова, открыла хранилище древней книги. «Magicae universae dictionary» гласило название. В книге не было написано ни строчки, однако в том и заключалась прелесть книги, ведь стоило положить ладонь на первую страницу и произнести нужное слово, как на бумаге проявятся определение слова, а также однокоренные ему с приведённым примерами использования. Этот словарь запечатлел в себе века, тысячелетия написанных и сказанных слов. Крайне полезная вещица. Правда, взамен она берет немного личной магии для поддержания своей уникальности, но даже это не омрачало ее востребованности, при том, что волшебник быстро восстанавливал взятую магию. Проделав нужные операции, Дельфи отчетливо проговорила «Виафилия», и на страницах начали проступать темно-коричневые чернила, красивым почерком выписывая определение слова. А тем временем за спиной раздался голос: — И, что это мы тут делаем? Дельфи вздрогнула от неожиданности, но, узнав говорящего, медленно обернулась. — А тебе какое дело, дорогой братец? — не желая отвечать на предыдущий вопрос, она задала свой. — Собственно, никакого, но, к твоему сведению, завтрак через… — Драко кинул беглый взгляд на наручные часы, — пять минут, и я бы советовал поторопиться. К слову, кто такая Виафилия? Красивое имя, — вопрос был больше риторическим, так что он уже собирался уходить. — Это не имя. Хотя… — в голове ее вспыхнул маленький огонек вдохновения и, уже с ухмылкой, полной загадочного предвкушения, она продолжила, — все может быть. Три минуты. И я буду в столовой быстрее тебя. С этими словами она ринулась из библиотеки, оставив брата хлопать глазами, но последний тотчас сорвался с места и поспешил за Дельфини. А на страницах книги так и осталось значиться: «Виафилия — мания собирать предметы, символизирующие какие-либо события в жизни». Позже, больше путем звукописи, нежели каким-то другим, была изобретена псевдо-фамилия, созвучная с именем одного итальянского поэта. Ведь, пусть английскую колдунью с жаркой страной ничего и не связывало, к поэзии она была неравнодушна, в свободное время даже сама марала чернилами бумагу в поисках рифмы, поэтому название для фамилии сочла подходящим. А в объяснение неширокому кругу общественности была дана несложная цепочка игры с буквами. Теперь же полное имя звучало Виафилия Примо, короткое Ви или, как сразу стал ее звать брат, Вафля, за что тут же был удостоен укоризненного взгляда и прозвища «Кефирчик», которое, в отличие от её собственного, не прижилось. С этого момента, в кругу друзей, Дельфи, по её же просьбе, звали Ви. С новым именем в Дельфи поселилось и яростное желание не разочаровать тех, кто знает её истинную натуру, не стать хуже отца. А знало-то, на самом деле, неприлично много народу. Пожиратели Смерти были, на первый взгляд, не лучшей компанией, но элита общества с детства знала друг друга и была очень сплоченной. Не заметил Беллатрису в «положении», несмотря на скрывающие чары, только разве что слепой, а сопоставив факты о расчетном браке с Лестрейнджем и помешательстве отчаянной девушки на Лорде, было достаточно просто догадаться, от кого же на самом деле ребёнок. Ну, а тот, кто не догадался, сам был немедленно оповещён разлетающимися со скоростью, бьющей все мировые (и не только) рекорды, слухами. Лорду же, казалось, тогда было плевать как на бывшую любовницу, так и своего ребёнка, ведь тогда он был куда больше взволнован чужим, из-за чего и находился сейчас между жизнью и смертью. По поводу событий октябрьской ночи Дельфи задавала себе чересчур много вопросов, которыми если и задавался кто-либо другой, то все же помалкивал и оставлял собственные размышления при себе. К примеру, как заклятие могло не просто развеяться, но и отразиться, не потеряв силы? Ведь это противоречит не только законам магии, но и элементарной физике! И почему Лорд поверил Блэку, хранителю тайны Поттеров, если того никаким боком не было в рядах его сторонников? Почему он пошёл сам и один? Много тайн было связано с тем временем, особенно, касавшихся иных личностей, поспособствовавших данным событиям. Ответы находились редко, трудно и, в большинстве своём, ссылались на помутневший от чего-то рассудок Лорда, потайные закоулки магии и совпадения да случайности, что не слишком нравилось Ви. И единственное, что она могла делать, это распутывать давно слившиеся в единую загадку нити жизни Величайшего Темного волшебника современности. Про мать ей было известно, всё же, чуть больше. Нечеловечным существом та не являлась, в поисках поддержки и понимания обращалась к сестре, однако обе женщины не желали копаться друг у друга в черепных коробках и чтили конфиденциальность, так что то, о чем Беллатриса думала, испытывая фирменное заклятие на Лонгботтомах, ушло вместе с ней на пожизненное заключение в Азкабан. Но, благо, оба родителя были не мертвы, хотя от этого же всё равно ничуть не лучше. Больше всего ее тревожило, что она была, как ни суди, бастардом, и не представляла никакого интереса отцу до тех пор, пока не проявит себя. Поэтому свободное от обязательных занятий вроде рукоделия, фехтования и балета время она проводила в библиотеке, познавая новые и новые грани себя и магии. Летом того же года чета Малфоев отправилась покорять новые страны, а именно загородный коттедж в Греции, проездом побывав и в столице Болгарии — Софии. Нет смысла описывать столь чудесный город, но можно сказать однозначно, что там стоит побывать. Но, все-таки, за свою жизнь повидав многие места, дети не восприняли поездку как нечто сверхъестественное, пока многоразовым порталом в каком-то закоулке они не перенеслись в магическую часть города. «Это было потрясающе!» — всё, что могли сказать потом оба. Даже учитывая частые прогулки по Косому переулку, не поразиться этой картине было невозможно. Здесь была целая площадь с фонтаном, а в каждом здании располагалось по несколько десятков магазинов с ассортиментом от обычных котлов и книг до волшебных ламп и ковров. Возможно, если бы им дали полную свободу действий и перемещений, то заняла небольшая прогулка как минимум неделю. Старших Малфоев же интересовал один единственный магазин под названием «Baculum magicum nec divinos Gregorovitch»** куда вся семья и отправилась. Тем временем, торжественным голосом, глава семьи, Люциус Малфой, вещал: — Несмотря на решения министерства обучать юных волшебников в Хогвартсе с одиннадцати лет, с давних времен магия познавалась детьми с более раннего возраста, и Малфои, как и любой прочий благородный род, придерживаются древних устоев. Я считаю вас обоих достаточно взрослыми для изучения столь тонкого искусства, а потому настал момент: сегодня вы получите свои первые волшебные палочки. Избегая последующих вопросов, скажу, что палочками, купленными сейчас, вы будете пользоваться вне школы и исключительно в крайних ситуациях. Разумеется, говоря об этом, я не имею ввиду домашнее обучение — здесь они просто необходимы. Дабы не накликать на себя лишние подозрения, по достижении одиннадцати лет вы посетите магазин Гаррика Олливандера, где приобретёте новые палочки, коими и будете колдовать в стенах школы. Мои слова вам понятны, не так ли? — Люциус говорил нарочито медленно, будто объяснял основы основ и был ничуть не заинтересован в происходящем. Однако навеянное им впечатление было абсолютной ложью, ибо данное событие не подчинялось обыденности и, хоть и не было чем-то из ряда вон выходящим, имело значительный вес в жизни всей семьи. — Несомненно! — в один голос ответили кузены, которых тогда точно можно было без сомнения назвать братом и сестрой. Их глаза горели от предвкушения покупки, ведь они, наконец, смогут перейти к практике! Конечно, кто-нибудь да помянет незабвенную беспалочковую магию, мол: «а как же так?». Однако, увы, в книге «Руководство по беспалочковой магии. От дилетанта до профессионала» было жирным шрифтом прописано, что, не зная азов колдовства и использования посторонних артефактов, можно и не пытаться освоить даже самое простое заклинание. Поэтому покупку волшебных палочек они вдвоём ждали больше любого праздника. И вот, осталось несколько минут до знаменательного события… Не особо и скрывая волнение, они осторожно шагнули в помещение. Магазин был довольно чистым, но не очень просторным, хоть и был оформлен с явным чувством стиля. Массивные лакированные дубовые шкафы и прилавок создавали атмосферу антикварной лавки, наполненной самыми разнообразными вещицами, а дополняли ее несколько стульев с сине-золотой обивкой подушек в винтажном стиле. Дизайнеры, если таковые были, постарались на славу, так что в помещении было приятно находиться. Из-за прилавка показался человек, по-видимому, и являвшийся тем самым мастером Грегоровичем. Только сейчас Ви и Драко заметили, что родители остались снаружи, но ни один из них и не подумал возвращаться, оба шли вперед. Мастер же молча доставал образцы дерева и внутренних материалов для палочек. Когда дети подошли к прилавку, он, кинув на них оценивающий взгляд, заговорил на английском, что нисколько не удивило ни Драко, ни Дельфи, словно так и должно было быть. — Добро пожаловать. Приехали прямо из-за границы, — возникла довольно-таки неловкая пауза… Но затянуться ей, конечно же, не дали — мастер, улыбнувшись одними глазами, всё же соизволил пояснить свои выводы, — на ваших лицах прямо написан вопрос… Вы нисколечко не похожи на местных, а раз отлично меня понимаете, то, стало быть, американцы, англичане или австралийцы. Что ж, это будет куда интереснее, хоть какое-то разнообразие… — Начнем с вас, миледи, — он совершенно бесцеремонно ухватил за руку Ви и повел ее в центр комнаты, — Вы, кажется, абсолютно не та, за кого себя выдаете, но я не буду лезть в тонкости вашего происхождения, отмечу лишь, что маскироваться Вы умеете. Однако, мое дело окажется сложнее. Хм, амбициозная, честолюбивая, любопытная, что же, вариант «А» не столь редкий, но необычный, люблю такое. Проведите рукой, — глаза мастера все еще бегали по лицу и фигуре Дельфи, цепляясь за ему одному видимые черты, и девочка не успела моргнуть, как сам он уже протягивал ей аккуратно прикрепленные к гравированной доске с надписью «spinam»*** образцы дерева. Как только её рука оказывалась над одним из образцов, он загорался каким-либо цветом, некоторые светились ярче, некоторые оставались прежними, несколько даже мерцали, при этом цвета редко повторялись. После же Дельфи дали точно так же опробовать сердцевины. Стандартные перо феникса, сердечная жила дракона и волос единорога были в единственном экземпляре, больше всего было разных размеров и цветов чешуек. Имелась также пара каких-то перьев неизвестных птиц и сушёных частей всё также трудноопознаваемых животных. Латынь в совершенстве она не знала, учить не пыталась, так что на вопросительный взгляд, мастер пояснил, — Вы змееуст. Если не подойдет, попробуете другое. Но лучше я Вам, скорее всего, уже не подберу… — процедура повторилась, однако сердцевины подсвечивались только белым и рука тянулась к длинному чёрно-изумрудному перу, — давно такого не было. Возможно, такого сочетания может и не найдётся. Не волнуйтесь, миледи, артефакт для Вас будет и, может, даже не один, ведь вполне возможно, что понадобится покупать новую палочку после утраты старой — только материалы придётся искать заново, — он начал бегло просматривать надписи на коробках, лишь через пару минут найдя несколько, судя по всему, вполне подходящих Дельфи экземпляров. Он достал палочки и по очереди вставил их в круглые отверстия в полу, сперва незаметные, шепча какие-то формулы. Вдруг снопы искр сорвались с кончика каждой палочки. Искры свивались в один купол, вещи в комнате начали слегка шататься, но мастеру, казалось, было абсолютно наплевать на это, в то время, как тот же Драко смотрел на происходящее завороженным взглядом. Вдруг, одна из палочек вылетела из отверстия, и только чудеса ловкости и реакции позволили Дельфи вовремя схватиться за полированное древко. Искры стали понемногу усмиряться и слегка наливаться радужными цветами, а потом, внезапно, всё прекратилось. — Ну что ж, миледи, гордитесь — Вы лишили меня моей любимой ритуальной палочки, однако, я рад, что Вам она подошла. Что-ж, продолжим с вашим другом. Бросив на кузена почти невесомый заговорщицкий взгляд, Ви последовала к прилавку, а Драко двинулся на то место, где она недавно стояла. Тем временем Дельфини разглядывала свою первую волшебную палочку. Белого цвета, с серым отливом, — она состояла из двух переплетённых крест-накрест между собой веточек, в петли которых были вставлены некрупные драгоценные камни, не столько для красоты, сколько для лучшей концентрации магии из окружающего мира в артефакте. На ручке была выгравирована неаккуратным шрифтом надпись: «nigrum locusta, calamum avgureya»****. Пока кузина рассматривала своё новое приобретение, Драко повторил все действия сестры, однако его палочка не взвилась в воздух с полу. Несколько футляров, тех, что стояли рядом на стеллаже, слетели на пол, прокатившись к самому рунному кругу. Выбор Драко пал на не особо аккуратно вырезанную палочку из чёрного дерева с синим отливом, сердцевиной которой, как оказалось впоследствии, был волос вейлы. — С вас 34 галеона и 2 кната, — отчеканил мастер. В тот же момент в павильоне появились миссис и мистер Малфой и, оплатив покупки детей, отправились вместе с оными восвояси, провожаемые хитрым взглядом Грегоровича, — а это будет тот ещё финт, правда, Элвис? — тихо обратился он к попугаю, с первого взгляда похожему на чучело, неподвижно сидевшему на спинке кресла в углу. Птица взлетела и, описав круг над комнатой, села на плечо хозяина, что-то каркнув на попугайском, возбужденно качаясь. И только они вдвоём знали, что палочки, столь разные, годами не находившие себе место среди волшебников, созданные в одно время, как эксперимент в стиле «инь-янь» и, вроде бы, самые обычные, но имевшие сердцевины друг друга, несли довольно дурацкое предназначение: нахождение связей у волшебников. Однако, впоследствии, палочки выкупались одним и тем же человеком, а потому их просто перестали выпускать. Это же была лишь вторая пара, проданная двум разным людям.***
Улицы города были полны народом. Кто-то шёл за покупками, кто-то наслаждался тёплым летним днём с друзьями, кто-то осматривал достопримечательности. Но были два маленьких человечка, которые не принимали участие ни в торговле, ни в чем-либо ещё, а обсуждали недавние интересные события. Оба сразу почувствовали, как будто с них сняли что-то вроде Конфундуса, даже попросили родителей их проверить, однако магическому влиянию ни один не был подвержен, поэтому дети списали всё на человеческую психологию. Уж они-то знали про неё с пелёнок — любой уважаемый человек должен уметь склонять людей на свою сторону, а без хотя бы базовых знаний пусть и маггловской, но всё же науки, ни о каком легиллементическом вмешательстве и речи быть не может. Так что ребята решили прямо сейчас всё и обдумать, пока вокруг шумела толпа весёлых болгар. — Подожди, Драко, а какие качества он назвал? Я имею в виду твои, я плохо расслышала, что он сказал, — конечно, речь изготовителя волшебных палочек была больше похожа на бурчание, но разобрать ее было можно. Девочка просто не хотела признаваться, что даже и не пыталась что-либо уловить из разговора. — Ну… Что я благородный, честный, мудрый… — закончить ему не дал неприятный тычок в бок. — Ой, ну да ладно, уже и приукрасить нельзя, больно же. Вообще, мне характерна эмоциональность, но в то же время рассудительность и, как бы тебе это не претило — благородство, — реакцией на его слова послужили фирменно возведённые к небу глаза и вздох. К такому Драко уже давно привык за долгие годы жизни с кузиной, так что только ответил ехидной ухмылочкой. — А тебя не смутило то, что он узнал про мой дар змееуста, да и слова о сокрытии личности… Ладно с характером, может, эмпат он, или артефакт какой. Но змееязычие! — немного погодя, всё же подметила неладное Дельфини. — Да тут все просто, сестрёнка, — Драко было приятно ткнуть пальцем в пробел в знаниях Дельфи, так как обычно она была мозговым центром их дуэта, — ты, всего лишь немного присмотревшись, поймёшь, где змееуст, а где нет. Этот дар несёт в себе магический отпечаток на физическом строении волшебника. Змееуст не может говорить без лёгкого акцента ни на одном языке, да и сам он волей-неволей будет ужасно напоминать телосложением и повадками чешуйчатых родичей. — И откуда ты это узнал, дорогой братец? — Думаешь, я не хочу тоже быть особенным? — резко вспылил Драко, — да, я тебе завидую, причём неслабо! Я вычитывал всю информацию про змееязычество, я хотел попытаться стать хотя бы немного похожим на тебя! — Тише, тише, — Ви приобняла кузена за плечи. Его слова задели за живое — все же, она была немного эгоистична. Можно даже сказать, жутким эгоистом. Ей нравилось чувствовать себя лучше других, а лучше Драко в частности, поэтому она попыталась придумать, чем утешить того, — ты ничуть не хуже меня. Может, ты и не змееуст, но ты гораздо спортивнее, да и твоя память намного превосходит мою. Я уверена, что мы просто ещё не знаем всех твоих талантов, — Дельфини убрала руки с плеч брата и продолжила идти как ни в чем ни бывало. На этом разговор зашёл в тупик, и оба решили до поры до времени оставить свои вопросы и мнение при себе. А прогулка продолжалась. После посещения ещё нескольких магазинов и тщательного осмотра местных достопримечательностей, чета Малфоев покинула Софию. Основную часть зарубежных каникул семья провела в домике у моря на побережье Греции, нежась в лучах солнца и купаясь в теплом море. Они остались под хорошим впечатлением от местной кухни, традиций и обычаев, так что отдых, по праву, считался удавшимся. По возвращении в Британию Драко и Дельфи активно принялись осваивать практические части изучаемых ими магических наук. Как и прежде, все предметы они делили между собой, только некоторые изучали вместе, углублённо. К примеру, Ви досконально ознакомлялась с трансфигурацией, в то время как Драко — с гербологией. До травоведения тот докатился под слезные уговоры сестры, которая на дух не переносила любые растения, тем более магические, которые, к тому же, в любой момент могут тебя если не убить, то покалечить. А с обычными цветами Ви не возилась из-за панической боязни насекомых, взявшейся, фактически, из ниоткуда. Не любила и все. А вот чары и зелья изучали оба, так как в жизнь магического мира без знания этих предметов можно и не соваться.Конец Ретроспективы
Дельфини с уверенностью считала себя хорошо подготовленной к получению магического образования уже в школе. И, с ничуть не меньшим напором, старалась убедить тётю отправить ее в Дурмстранг — магическую школу в восточной Европе. Люциус был знаком с директором, Каркаровым, однако ни уговоры, ни видимые преимущества Дурмстранга перед Хогвартсом, ни любые другие аргументы не изменили ответ. Нет. Нарцисса неустанно твердила, что школа слишком далеко и на такой риск она пойти не готова. Люциус же поддерживал мнение жены и приводил контраргумент, что любую магическую науку они смогут познать и здесь, в Британии, а если понадобится, им будут предоставлены частные уроки. Но Ви не отчаивалась до самого последнего момента, а таковой, увы, наступил. После рассылки писем состав учащихся не подлежит изменению. Дельфи чуть ли не выла от разочарования. Конечно, как наследник Основателя, она точно попадёт на Слизерин, да и в распределении брата туда же она была уверена, в самом деле, не на Гриффиндор же ему, хитрюге, идти. Там они будут под протекцией декана Северуса Снейпа — крестного Драко и, в принципе, хорошего друга семьи. Иногда у них получалось напроситься на персональный урок от зельевара, что ещё больше распаляло их интерес к этой науке. Хоть они и договорились с Драко не обсуждать их планы на Хогвартс до окончательного решения, Ви тщательно ознакомилась с предлагаемыми к изучению предметами за все семь лет. Увы, она пришла к печальным выводам — из библиотеки она не вылезет, если хочет чему-либо серьезно научиться. Надежда оставалась на школьную библиотеку, так как даже магическим путём тащить из дома книги не очень хотелось. Дельфи нехотя встала с удобного кресла и, наспех приведя себя в порядок, пошла к брату. Письма приходили одновременно по всему графству, так что, очевидно, Драко уже ознакомился с письмом и сделал какие-либо выводы. Похоже, мыслили эти двое одинаково, потому что Ви столкнулась с кузеном в коридоре. Покои того были ближе, так что Драко взял Дельфи под локоть и чуть ли не затащил в свою комнату. Уже там, сев в удобные кресла перед камином, Драко спросил: — Ну, сестрёнка, и что же мы будем делать? По негласным правилам дуэта все, мало-мальски значимые действия и решения подлежали обсуждению. И сейчас им требовался чётко согласованный план действий. Поэтому Ви ответила: — Предлагаю нацепить самые надменно-разочарованные лица и пойти рассказать родителям. — Согласен. Насколько я знаю, на сегодня никаких мероприятий не запланировано. Так что самое позднее — после обеда мы пойдём в Косой переулок. А в публичных местах сложно что-либо предугадать, там всё хаотично и спонтанно. Действуем по ситуации? — Сорвал с языка. Да. Вперёд, нечего терять времени. Они взяли свои письма и пошли в столовую: завтрак уже начался, и Люциус с Нарциссой наверняка были там.