Недобитые

      Ри, как и предписывали правила, ограничился только двумя пистолетами и одним ножом. Ему не нравилось, что он находился в этой тесной комнате, где даже его тайников не было, но терпел. На этой базе они должны были пробыть всего день, завтра Ри уже вернётся в Содом и сможет хотя бы ненадолго, но почувствовать себя в безопасности. Даже собственная комната там никогда не казалась ему местом, где он может отдохнуть и отгородиться от всех, но она была лучше этого жалкого подобия, в котором он провёл целую ночь. Ри тешил себя мыслью, что Ящеру было так же плохо и неуютно.       Кайсака ждала за дверью, хотя Ри два раза и крайне настойчиво повторил, что справится сам. Он не боялся Джуд, и хотя её эфир заставлял обдумывать несколько стратегий одновременно, Ри был уверен в себе и своих силах. Джуд не глупая и не станет кидаться на кого попало. И она должна понимать, что, навредив хотя бы одному из Рептилий, другие тут же убьют её — и плевать им на договор, который очень выгоден лично Ри.       — Папа будет через два часа, — тихо сообщила Кайсака, когда Ри вышел из комнаты. Её голос всегда был тихим, когда они оставались наедине, но Ри хотя бы знал, что это не из-за её страха перед ним — на самом деле она просто плохо знала его и не понимала, как с ним общаться. Если бы Ри был младшим, он бы тоже этого не понимал. — Хелен отправила вместо себя кого-то другого.       Ри на секунду сбился с ритма, и вышло так, что Кайсака поравнялась с ним.       — Хелен должна была забрать их заказ, — напомнил Ри, покосившись на сестру. Из-за малого опыта её чаще всего использовали, как посыльную, заставляли передавать различные поручения и сопровождать кого-нибудь, но Кайсака будто прекрасно понимала, что это лучше грязной работы Ящера и других, и потому не возражала. Она также была отличным источником информации — но это лишь в том случае, если Ри знал, как к ней подступиться. Он тоже плохо понимал Кайсаку и не представлял, как вести себя с ней.       — Насколько я знаю, Хелен хочет провести эксперимент.       — Проверить потенциал? — предположил Ри.       Кайсака моргнула и удивлённо уставилась на него. Вполне себе человеческие глаза, почти как у Ри, и россыпь серых чешуек на светлой коже — пожалуй, из всех Рептилий Кайсака выглядела безобиднее всего. Она была невысокой, едва доставала Ри до плеч и никогда не поднимала ничего тяжелее самой простой его винтовки, но была быстрой и юркой, что сильно выделяло её среди крупных и угрожающе выглядевших Рептилий.       — Да, кажется, что-то такое я слышала, — пробормотала Кайсака, немного подумав. — Вместо Хелен заказ заберёт кто-то другой.       — Мы с ними не так договаривались, — нахмурился Ри, но Кайсака поспешно добавила:       — Хелен будет наблюдать за экспериментом. Она говорила Ящеру, что может случится что-то непредвиденное, но для нас опасности нет.       — Она должна была обговорить это со мной.       Какого чёрта творит Ящер? Он знает, что это дело Ри, и потому должен засунуть надменность и желание всё контролировать куда подальше. Ри никогда не лез в работу Ящера, не брал выполнение его обязанностей, только если это был не прямой приказ, и даже не думал об этом.       Кайсака остановилась возле дверей и стала вводить пароль. Ящеру следовало отправить её куда-нибудь или просто приказать не лезть, но он решил, что лучше напрягать бесполезных младших, чем самому выполнять работу или даже говорить об этом уже вернувшемуся Тайпану.       — Где Тайпан? — спросил Ри за секунду до того, как двери разъехались.       — Отдыхает.       — Ну конечно, — фыркнул Ри, закатив глаза. Он переступил порог, не обратив внимания на озадаченный взгляд Кайсаки, и подошёл к камере Джуд. — Ты готова?       Джуд смотрела на него из-под нахмуренных бровей и совсем не выглядела готовой. Ри показалось, что её глаза блестят чуть ярче, чем пару часов назад, когда он оставил её, но он не помнил, чтобы пларозианцы могли менять цвет глаз. Возможно, Ри просто выбили из колеи и он не знал, как ему вновь собраться, вот и обращал внимания на всякие ненужные мелочи.       — Пожалуйста, не создавай нам проблем, — Ри опустил ладонь на панель и снял защитный барьер, после чего щёлкнул по кнопке, убирающей разделяющее их стекло. — Я вовсе не хочу вредить тебе.       — Я никуда не пойду, — упрямо заявила Джуд, отступив на шаг назад. Деваться ей всё равно было некуда, камера была небольшой, а Ри достаточно быстрым, чтобы поймать её, но он всё равно невольно восхитился её смелостью.       — Нас уже ждут, — послышался голос Кайсаки от дверей. Она, кажется, не боялась пленницы, но по запаху было ясно, что соваться дальше ей совсем не хочется.       — Джуд, — позвал Ри чуть требовательнее, — не заставляй меня применять силу.       — А ты попробуй! — с вызовом бросила она, сжав кулаки.       Мышцы Ри напряглись. Он не видел эфира и даже не был уверен, что Джуд применила его, но шестое чувство подсказало, что это так. По телу пробежала неприятная дрожь, уши дёрнулись, а хвост вытянулся кончиком вверх. Это не было похоже на транквилизатор или что-то другое, чувство было совершенно новым и с одной стороны неприятным, а с другой — очень желанным.       — Джуд, — повторил Ри, сделав шаг вперёд. Нога двинулась с огромным трудом, в районе голени вспыхнула боль. — Джуд!       Джуд вздрогнула и испуганно посмотрела на него. Тяжесть в теле отступила на пару секунд, но потом вернулась в ослабленном виде.       — Я никуда не пойду, — повторила Джуд, нервно сглотнув.       — Эй, — требовательнее произнесла Кайсака. Ри едва сдержал порыв рыкнуть на неё и заставить замолчать. Ему вовсе не нужно, чтобы младшая сестра указывала, что ему делать. Он и сам мог справится с одной-единственной девчонкой.       Даже если она продолжала использовать эфир и давить на него, словно считала, что может победить.       Ри хотел покончить с этим как можно скорее. База возле Менеса — одна из худших, потому что пустоши вокруг находятся под контролем Ястребов, а конкретно Ри они недолюбливали. Из-за чего — неясно, но на свою территорию они старались пускать его как можно реже. То же можно было сказать и о Ящере, хотя он с Ястребами выстроил отношения получше. База в Содоме, конечно, не была безопаснее и любимее, но там у Ри хотя бы было подобие власти. Здесь же — ничего, кроме упрямой пленницы, настойчиво увеличивающей расстояния и давящей на него эфиром.       Вселенная была полна разных существ, отличавшихся друг от друга, была полна таинственных мест, где все страхи выползали наружу, а мечты — рассыпались в пыль или падали так глубоко, что их уже нельзя было вытащить на поверхность. Будучи ребёнком, Ри часто покидал Землю вместе с отцом и старшими братьями и сёстрами, видел другие миры, испытывал на себе то, о чём даже не догадывался, и считал, что его ничем уже нельзя удивить. Ри стоял на самом краю известной на Корбле Бездны, наблюдал за поясом астероидов возле Ганнарра, с земель Кратвара видел то, что осталось от ближайшей планеты, из-за поручения отца вместе со Ска встречался с шаманами Асмандара и контролировал передачу купленного оружия. Ри был уверен, что его ничем нельзя удивить. Но эфир Джуд — это что-то совершенно иное.       Шаманы Асмандара были по большей части фанатиками, которые верили, что молитвы и медитации помогают им соприкоснуться с тайнами Вселенной, а та помогает им читать чужие сердца. Трое из них пытались по глазам Ри узнать его судьбу и в один голос твердили, что его ждут великие свершения, на что Ска громко фыркал. «Они все — шарлатаны, — говорил ему Ска. — Не воспринимай их слова всерьёз и просто следи, чтобы всё шло согласно плану». Ри не верил, но ощущал лёгкое беспокойство из-за того, что на него внимательно смотрело три пары глаз. С эфиром Джуд было куда сложнее. Создавалось впечатление, словно на Ри пялились со всех сторон, сдирали с него одежду одними только взглядами и изучали каждый миллиметр его тела, пытаясь отыскать изъян. Это было ужасное чувство.       На какой-то момент Ри позволил мысли, что эфир Джуд — пларозианские фокусы, укорениться в голове. Было намного легче думать, что он вновь столкнулся с очередной тайной Вселенной, которую ему вовсе не обязательно разгадывать, достаточно принять сам факт её существования. Но эфир вырубил шестерых людей Ящера, посланных для выманивания, постоянно давил на Ри, показывал ему образы, которых он не хотел видеть сейчас, и читал его, как открытую книгу. Это точно не были какие-то пларозианские фокусы, и Ри впервые ощутил острую неприязнь к Хелен. Она и её босс должны были сказать ему, что эфир способен на такое.       Казалось, что время замерло на месте. Ри понимал, что это невозможно, но никакой другой ассоциации просто не возникало. Джуд уже упёрлась спиной в дальнюю стену, Кайсака во второй раз повторила, что их ждут, но Ри не мог больше сделать ни шагу. Он застыл в метре от Джуд, поднявшей растопыренные пальцы, и боролся с головокружением, смешивающимся со стремительно проносящимися перед глазами воспоминаниями.       — Хватит, — прохрипел Ри, прижимая ладонь к виску. — Прекрати показывать мне это!       Джуд поёжилась от его тона, но хватку не ослабила. Если в плане Ри Иззи была неожиданным препятствием, при устранении которого он мог допустить ошибки и не обругать себя, то ошибки с эфиром были непростительны. Он не знал точно, сколько Джуд владеет эфиром, в каком возрасте он проявился у неё и как именно она училась контролировать его, но Хелен утверждала, что Ри справится. И он поверил, верил до сих пор, вплоть до этого момента, когда эфир будто обрёл свою волю и стал действовать самостоятельно, ведомый лишь одной целью — не подпустить Ри к Джуд.       — Прекрати! — давление внутри черепа было слишком сильным, и Ри сорвался на крик. По запаху стало ясно, что Кайсака в растерянности, но решила пока не вмешиваться, а Джуд едва не плачет, но Ри было всё равно. Он хотел только одного — чтобы эфир оставил его в покое.       Чего Джуд пыталась этим добиться? Она хотела показать ему, с какими ужасными людьми он связан, что он нарушает все мыслимые и немыслимые законы общества и морали? Ри и так это прекрасно знал.       «Гоморра» — это не общественная организация, готовая помогать всем и вся, а семья Рептилий — не просто семья, а настоящий мафиозный клан. Ри родился в этом семье, в самом её сердце, и у него просто не было возможности вырасти где-то ещё или хотя бы иметь достойные примеры для подражания. Единственной, пожалуй, была Нут, почти заменившая ему мать. Но даже в её глазах Ри иногда видел осуждение.       Она хотела, чтобы он ушёл от Рептилий. Понимала, что это невозможно, потому что Ри — сын главы клана, но всё равно хотела, чтобы он сделал это. Ему нужно было скрыться, спрятаться ото всех, оставив её, и попытаться начать всё заново, что она твердила ему каждый раз, когда они виделись. Но Ри не отступал, терпел всё, что вытворяли другие Рептилии, терпел отца, братьев и сестёр, терпел работу, которую ему выдавали, потому что только так можно было освободить Нут.       Ри прекрасно осознавал, что он не из категории хороших и добрых парней. Он добрее и справедливее многих в «Гоморре», но не лучше. Ри было всё равно, что о нём думают, потому что пытаться выжить — это не преступление. Но эфир давил так сильно, словно хотел заставить его совесть проснуться, хотя она не покидала Ри ни на минуту.       — Хватит, — прорычал Ри, когтями впившись в кожу головы. Боль вспыхнула слабо, но резко, и этого оказалось достаточным, чтобы прогнать туман перед глазами.       Джуд прижала руки к груди и во все глаза уставилась на него.       — Не лезь ко мне в голову, — продолжил Ри, перебарывая слабость в несколько секунд, подходя ближе и хватая её за плечо. — Не лезь ни к кому в голову, ясно?       На этот раз Джуд не сопротивлялась. Ри был зол и тащил её за собой, перед этим застегнув на её запястьях наручники, не стесняясь, взяв темп, из-за которого девушка буквально бежала за ним, и не обращал внимания на беспокойство Кайсаки. В ушах всё ещё шумела кровь, она же гнала по его венам злость вперемешку с растерянностью. Ри не помнил, когда в последний раз был настолько взбешён.       — Ри, — тихо позвала Джуд, когда они преодолели три коридора, до того спутанных, что Ри хотел шикнуть на девушку, чтобы она не мешала ему следить за опознавательными знаками. — Ри, твой эфир необычный.       Хелен говорила, что эфир — это как жизненная энергия или просто энергия, если речь идёт о чём-то неодушевлённом. Но не нужно быть шаманом Асмандара или кем-либо ещё, чтобы понять, что Ри необычный. Наполовину люманириец, наполовину томакхэнец, а если одним словом — мутант. Даже если Ри плохо представлял, что такое эфир и как он работает, он знал, что внутри него что-то необычное.       — Ри! — пискнула Джуд, когда он дёрнул её за плечо, пытаясь заставить замолчать. — Ри, у тебя нераскрытый потенциал!       Он замедлил шаг и посмотрел на неё через плечо, показав клыки, но Джуд, нервно сглотнув, тихо затараторила:       — Я такого эфира, как у тебя, ещё не встречала. Он хаотичный и будто вовсе не твой. Ри, я думаю, что ты и твой эфир существуют против законов природы.       Они очень вовремя добрались до комнаты, где их ждали. Кайсака послушно открыла дверь и пропустила вперёд Ри и неожиданно запищавшую Джуд, начавшую упираться ногами в пол. Попытки были до того бессмысленными, что Ящер, удобно развалившийся на стуле возле стола у противоположной стены, громко и насмешливо фыркнул. Или же ему просто понравилась реакция Ри, застывшего на месте и почувствовавшего, как горло вдруг сильно сжалось.       — Познакомься с подчинённой Хелен, — любезно произнёс Ящер, вскидывая хвост и кончиком указывая на женщину, стоящую рядом. — Её зовут Анна, и сегодня она проверит… что ты там проверишь? — чуть тише уточнился он, посмотрев на Анну.       — Потенциал, — вежливо ответила Анна.       — Потенциал, — повторил Ящер с улыбкой. — И Анна привела зрительницу! Думаю, это для мотивации, да?       — Именно, — подтвердила Анна, после чего сильнее сжала плечо Нут.       Ри не верил своим глазам.       Нут должна была быть в Содоме. Она никогда не покидала города. Ей запрещалось.       — Что она здесь делает?..       Ри допустил ошибку, отпустив наручники Джуд, но он мгновенно забыл о ней. Забыл об её эфире, о том, как она его разозлила, и даже о том, что из-за этого Ящер может даже избить его — просто потому что решит, что это достойное наказание за ошибку.       Ри не мог отвести глаз от Нут. Анна была женщиной крупной и выглядела грозно, словно прошла через тысячу битв, и Нут рядом с ней смотрелась совсем крохотной и невинной. Она прижала уши к голове, сцепила ладони и смотрела в пол, лишь на доли секунды останавливая синие глаза на Ри. Её простая серая форма, какую носили работавшие на «Гоморру» программисты и хакеры, казалась чистой и даже новой, но Ри просто не верил, что Нут не навредили. Её чёрный хвост нервно дёргался и едва не касался Анны, из-за чего та с каждым разом хмурилась всё сильнее и сильнее.       — Что она здесь делает? — повторил свой вопрос Ри, сжимая кулаки. Когти неприятно впились в кожу. Возможно, даже до крови. — Хезу, она должна быть в Содоме.       — Если честно, я сам не понимаю, в чём тут дело, — спрыгнув со стула, ответил Ящер, — но, наверное, это приказ папы? Да ладно, не бойся, — он махнул рукой, будто отгоняя беспокойство Ри, которое, вообще-то, было вполне оправданным, — я уверен, что её никто не обидит.       — Это не входит в наш договор, — напомнил Ри, поворачивая голову к брату. — Нут должна оставаться в Содоме.       — Ри… — попыталась обратиться к нему Нут, но он, ещё резче повернувшись к ней, перебил:       — Я отправлю тебя обратно. Сейчас же. Тебе здесь делать нечего.       — Боюсь, что это невозможно, — спокойно произнесла Анна, и Ри показалось, что её пальцы ещё сильнее впились в плечо Нут — от такой стальной хватки точно синяки останутся. — Мы не просто так попросили её прилететь сюда, чтобы сразу же отправлять обратно.       — Вы не просили её прилетать сюда, — возразил Ри, — вы просто забрали её. Я же знаю, что это так.       — Мисс Тейт любезно согласилась поучаствовать в нашем эксперименте…       — Вы её заставили! — зарычал Ри, делая шаг вперёд. — Меня не волнует, если это был приказ папы — я забираю Нут.       — Остынь, чувак, — подняв ладони, словно сдаваясь, пробормотал Ящер. — Мы можем решить это без криков и угроз. Ты же знаешь, что я никому не позволю навредить твоей милой Нут, потому что ради неё ты приносишь нам хорошие деньги, но подумай-ка головой. Если папа сказал, что она должна быть здесь, наверное, так и есть? Лучше не спорь с папой.       Но Ри постоянно делал это, если дело касалось Нут. Никому в «Гоморре», кроме него, до неё дела не было. Всего лишь люманирийка, которую когда-то поймали и заставили работать на организацию. Она была умной и верной, а ещё она была отличным средством давления на Ри. Вряд ли во Вселенной найдётся вторая женщина с таким же лицом, как у его матери, которую он даже не знал.       — Мисс Тейт ничего не угрожает, — терпеливо повторила Анна. Ри не верил ни единому её слову, ни взгляду её хищных тёмных глаз, ни явному напряжению и запаху, говорившему о настороженности.       — Эй!       У Ри из головы вылетело, что он привёл Джуд. Обернувшись, он увидел, что рядом с ней стоит Кайсака, одной рукой держащая наручники, а другой — пистолет. Вот она точно не совершила ошибку, мгновенно позаботившись о пленнице.       — Эй! — повторила Джуд таким тоненьким голосом, что Ри был уверен — она сейчас расплачется. Когда ни Анна, ни Ящер не отреагировали на неё, — только Нут быстро оглядела с ног до головы, — Джуд с неожиданной сталью в голосе повторила: — Эй, ты, переросшая ящерица!       У Ри внутри всё похолодело. Будучи ребёнком, он мог сколько угодно огрызаться на слова Хезу и давать ему обидные прозвища, потому что смелости в нём было, как звёзд на небе. Но с каждым годом жестокость брата становилась всё больше, и на любое слово он мог ответить так, что Ри потом несколько часов сидел в медблоке. Спустя пару-тройку таких посещений он научился строить предложения так, чтобы Ящер ограничивался только словами, по крайней мере — в первые минуты.       Но Джуд храбрости было не занимать. Стояла на наверняка дрожащих ногах, будто не замечала пистолет, который Кайсака мгновенно приставила к её боку, и смотрела на Ящера со злостью и испугом одновременно.       Ящер языком провёл по острым клыкам и губам и уже сделал несколько шагов, когда Анна подала голос:       — Оставьте её, пожалуйста, в покое. Иначе эксперимент может провалиться.       Ящер громко фыркнул.       — Она назвала меня переросшей ящерицей.       — Вы из томакхэнцев, а прозвище — Ящер. Она не угадала?       — Если бы ты не находилась под защитой Хелен, я бы убил тебя.       — Приму к сведению. Итак, мисс Эзарон, — Ри увидел, как Джуд вздрогнула, — я хочу, чтобы вы продемонстрировали нам свои способности и показали, какой из двух потенциалов можете раскрыть.       — Сначала отпустите эту леди! — пискнула Джуд, кивнув в сторону Нут. — Отпустите, иначе я вас всех…       Нут застонала. Пальцы Анны соскользнули с её плеча к шее, и Ри ощутил, как его пробирает озноб.       По шее Нут медленно поползли тёмные змейки.       — Мисс Эзарон, — как ни в чём не бывало сказала Анна, — мы бы хотели проверить, что вы может сделать: обратить процесс деструкции тела мисс Тейт с помощью энергии, что есть в ней, или же заставить сделать это мистера Лайза. Мисс Лайз, не могли бы убрать пистолет и отпустить мисс Эзарон?       Тёмные змейки быстро дошли до щёк и глаз Нут. Ри инстинктивно рванул вперёд, спустя долю секунды услышал удар босых ног о металлический пол — видимо, Кайсака всё же убрала пистолет, когда Ящер кивнул в подтверждение слов Анны, и Джуд так же бросилась вперёд.       Пальцы Анны легли на макушку Нут и надавили. Ри вскрикнул, моля её остановиться, и краем глаза заметил, как Ящер озадаченно поджал губы и сделал шаг в сторону.       — Потенциал, мисс Эзарон, — повторила Анна, после чего убрала ладонь, и Нут стала падать вперёд. — Пробудите чей-нибудь потенциал.       Ри поймал сотрясавшуюся в судорогах Нут и прижал к себе. Джуд приземлилась совсем рядом, громко врезавшись коленками в пол. Склеры Нут стремительно наливались чернотой, кожа становилась липкой, вены на тонких запястьях очерчивались всё сильнее и лопались, выпуская кровь. Ладонью Ри мягко поддержал голову женщины и тут же ощутил, как вспотевшей коже прилипли выпавшие пряди. Хвост Нут хаотично дёргался, хлестая то Ри, то Джуд, в панике пытавшейся проделать какие-то манипуляции в воздухе. С побледневших растрескавшихся губ срывались хрипы, от которых тело Ри тряслось, а кости тёрлись друг о друга и крошились, грозясь и вовсе сломаться, а затем сломать и его самого.       — Ч-что ты с не-ей сделала?.. — в панике спросила Джуд, начав заикаться.       — Заразила штаммом, имитирующим чёрный энфермад, — с готовностью ответила отошедшая в сторону Анна. — Нам бы очень хотелось посмотреть на то, чей именно потенциал раскроется в процессе лечения — мистера Лайза или ваш, мисс Эзарон. Вы не могли бы вернуться к делу?       «Чёрный энфермад, — осознание пришло так быстро, что Ри даже ужаснулся этому. — Чума».       Нут заразили чумой.       — О звёзды, — протянул он, убирая прилипшие к её лицу чёрные пряди и максимально быстро, но всё же с аккуратностью оттягивая нижнее веко Нут и вглядываясь в её метавшиеся глаза. — Звёзды…       Чернота заполнила склеры, не оставив белому цвету ни шанса. Там, где лопнула кожа, расцветали тёмные пятна. Чумные пятна.       «Её заразили чёрным энфермадом, — повторила часть Ри, всегда отвечавшая за спокойствие, собранность и хладнокровность. — Они заразили и тебя. Вы оба умрёте».       Почему это вообще произошло? О каком чёртовом потенциале шла речь и почему для его проверки было необходимо заражать кого-то чёрным энфермадом? Почему именно Нут?       Ри очень рано научился скрывать свой страх, но привязанность к кому-то или чему-то он прятать не умел. У него не было хобби или близких друзей, но была Нут, из-за строгости отца не заменившая ему родную мать, но всё же ставшая той самой доброй тётей, которую Ри обожал всем своим сердцем. Он всегда верил, что Нут — единственный светлый лучик в «Гоморре», великолепная звезда, которую нужно вытащить из этой тьмы, чтобы она прекратила тускнеть.       Нут была единственной, удерживающей его в «Гоморре», единственная, ради кого он идеально выполнял всю свою работу и усердно трудился, лишь бы его место среди приближённых босса никто не занял. Она была идеальным рычагом давления, и Ри, зная это, упорно копил деньги, чтобы выкупить её свободу и отправить куда-нибудь подальше, где организация до неё не доберётся.       Отец, конечно, всё это знал. И честно следил за соблюдением их договора, исправно вычитал сумму, которую Ри заработал, позволял ему видеться с тётей, когда он того хотел, позволял приносить ей разные вещи, которые она хотела или которые могли сгодиться как подарок к какому-нибудь празднику.       Но почему он согласился с Хелен и разрешил им заразить Нут чёрным энфермадом?       — Вылечи её! — хрипло заорал Ри, раздирая горло и прижимая голову Нут к своей груди. — Вылечи её!       — Речь идёт о штамме, мистер Лайз, а не о первоначальном вирусе, — голос Анны, до убийственного спокойный, после крика Ри казался не громче шёпота. — Но, боюсь, лекарства хватит только с раскрытием потенциала. Это не так трудно, как вам двоим кажется.       — Какой к чёрту потенциал?! Вылечи её! Вылечи её сейчас же!       В «Гоморре» слабость и привязанности, только если это не привязанность к работе, не любят. В «Гоморре» вообще мало что любят, но Ри бессовестно нарушал это правило, потому что любил Нут и хотел, чтобы её жизнь стала лучше. Он разве что не убивал ради неё, но был готов начать прямо сейчас, если это будет значить, что её вылечат.       Но Ри понятия не имел, о каком штамме идёт речь и не блефует ли Анна, говоря о лекарстве. Если бы речь шла конкретно о чёрном энфермаде, у Нут не было бы ни шанса.       Вакцины не существует. Вспышки были очень редкими и уносили мало жизней, особенно в сравнении с эпидемией триста девяносто пятого года, когда вирус был зафиксирован во всех Двенадцати городах. Несмотря на то, что процент выживания после заражения чёрным энфермадом был равен нулю, добровольцев почти не было. Никто, даже прекрасно осознавая, что ему не выжить, не хотел, чтобы на нём ставили опыты. Не хотели этого и родственники, когда им сообщали о смерти дорого им человека. Никто не хотел, и потому вакцины просто не существовала. Но если это искусственно выведенный штамм…       Даже если так, Ри уже должен был заразиться. Столь тесный контакт с чумой не должен был пройти бесследно, но белая кожа была чистой, кроме мест, где рассыпались синие чешуйки, вены не чернели, кровь не капала изо рта и носа, руки не тряслись, а взгляд всё ещё оставался ясным. Настолько, насколько это возможно из-за слёз.       Ри никогда не плакал. «Гоморра» слезы не любит, но Ри нарушил и это правило. Ему всё равно, если тут есть камеры, если потом Ящер перескажет всё их отцу, а Кайсака случайно проболтается. Какой-то частью своего сознания Ри понимал, что его слёзы ничего не изменят, но никак не мог остановить их, не мог оторвать глаз от часто дышавшей Нут, закатившей глаза, не мог прекратить думать о том, что она умирает у него на руках.       — Пожалуйста, — едва не подавившись собственных всхлипом, протянул Ри, — вылечите её. Умоляю. Я сделаю всё, что угодно, только вылечите её!       — Лекарство ограничено, — жёстко повторила Анна, подойдя ближе. Ри не волновало, почему она не боится заразиться, зато волновало своё дикое желание расцарапать ей лицо и перегрызть глотку. — Раскройте потенциал и попробуйте спасти её.       «Попробуйте». Звучит как насмешка. Вся Вселенная знает, что от чёрного энфермада пока нет спасения. Может, когда-нибудь вакцина и будет, — возможно, даже в этом десятилетии, — но Нут попросту не доживёт до этого момента.       — Пожалуйста, — его тело уже тряслось, лёгким не хватало воздуха, а щёки горели от слёз, но Ри никак не мог взять себя в руки и придумать что-нибудь более полезное, чем бессмысленные молитвы. — Она же ни в чём не виновата…       Анна презрительно хмыкнула. Ярость Ри вспыхнула так сильно, что он уже вскинул одну руку и выпустил когти, но тут в районе плеча что-то ухнуло и будто бы прошило током. Слабеньким, почти не ощутимым, но Ри тут же опустил руку и остановил взгляд на Нут. Она прижимала вздувшиеся и покрытые кровью пальцы к его плечу и впивалась в ткань его одежды когтями.       Потемневшие глаза Нут с трудом нашли его лицо, обвели низко опущенные уши, прокусанную клыками нижнюю губу и попавшую на подбородок струйку крови.       Ри был уверен, что Нут проклянет его. Он заслужил всё, что слышал в свой адрес, все слова, которыми его когда-либо характеризовали. Он был уродом, мутантом и выродком. Он был предателем, обманувшим сотни людей. Он был предателем, потому что упрямо не слушался Нут и говорил ей, что вытащит её из «Гоморры», пока она пыталась убедить его уйти в одиночку.       Сердцем он хотел, чтобы Нут ни на секунду не отворачивалась от него, а мозгом — чтобы возненавидела. Он это заслужил. Он разрушил жизнь своей матери, а теперь и забрал жизнь её сестры. Ри заслужил всю боль и всю ненависть всех планет, но точно не заслужил слабой улыбки Нут.       Она не должна была улыбаться. Не должна была смотреть так, будто извинялась. Ри переполняла ненависть и отвращение к самому себе, но уши будто сами собой навострились, когда Нут приоткрыла губы. Целую долю секунды она только хрипела, разбрызгивая кровь, а после, закрыв глаза, за мгновение до того, как слух Ри уловил, что её сердце остановилась, выдавила:       — Беги.       Вслед за грохнувшим выстрелом Анна рухнула на пол. Из-под её простреленной головы текла кровь, глаза застыли в удивлении.       Ри смотрел на Нут, на её обезображенное чумой лицо и никак не мог осознать, что она умерла, когда Ящер заговорил, пуская мурашки по всему его телу:       — У меня, блять, палец соскользнул. Эта стерва не говорила, что всё зайдёт так далеко.       Ящер никогда не любил Ри, и потому просто не мог сочувствовать ему из-за смерти Нут. Мама Ящера умерла давно, его связь с Хеби, Ска и другими Рептилиями была иного рода, а любовниц он менял по дням недели. Он не мог сочувствовать Ри, но смотрел на него так, словно действительно сожалел.       Ри не верил, что Ящер не знал о том, как всё может обернуться. Не должен был верить, но его терзали так долго, что в итоге разорвали на тысячи кусочков окончательно, без единого шанса на восстановление. Ри ощущал только пустоту, хотя видел ужас в глазах Джуд, находящейся рядом, слышал бешено колотящееся сердце Кайсаки и понимал, что взгляд Ящер очень напоминает малость растерянный.       — Кайсака, — хотя он обращался к ней, смотрел Ящер по-прежнему на Ри, — уведи пленницу.       Кайсака пулей метнулась к Джуд и схватила её за плечи. Эфир вспыхнул ярче звезды, на секунду лишив Ри зрения, но потом Джуд словно сдалась и позволила Кайсаке потащить её к дверям.       — Эй, — сказал Ящер, стоило только дверям закрыться, — слушай меня, Ри.       Он редко называл его по имени. Либо Амальгама, либо его излюбленное — ошибка с хвостиком или дворовый кот в чешуе. Ри должен был насторожиться, но вместо этого ещё сильнее прижал к себе ещё тёплую Нут, когда Ящер присел возле них на корточки.       — Она мне не нравилась, — честно произнёс Ящер, скосив глаза на Нут, — но отец принял её к нам. Она люманирийка, но больше двадцати лет прожила как настоящая Рептилия. А ты знаешь, что за таких мы всегда мстим.       «Тебе должно быть всё равно», — сердце сжалось от одной только мысли, безумно правильной и уместной, которую, однако, Ри не смог озвучить.       — И мне не нравишься ты, — продолжил Ящер, — но ты тоже Рептилия, пусть и не самая настоящая. Я украл твой шанс прикончить Анну, но уверен, отец придумает, как тебе добраться до Хелен.       Ри никогда никому не желал смерти: он научил себя думать, что убийство — недопустимая мера, черта, через которую он никогда не должен переступать. Но впервые за всё время ощутил такое жгучее желание достать пистолет и всадить в кого-нибудь с десяток пуль, что даже кровь закипела.       Хелен отправила Анну, чтобы та проверила какой-то там потенциал. Отец согласился с этим. Ящер наблюдал. Кайсака — тоже.       Ри хотел прикончить каждого.