Недобитые

      У Иззи был ужасный план, но когда Имон сказал ей об этом, девушка вспыхнула и потребовала придумать получше. В голове киборга было пусто, и потому пришлось принять предложение Иззи. Не слишком точное и с моментами, когда всё могло пойти наперекосяк, но всё же единственное, которое они пока могли реализовать.       В понимании Иззи всё было очень просто: они вернутся в Оро, где, как она сказала, «ей позарез как нужно быть в субботу», она предоставит им место, где они смогут подождать её, закончит все свои дела и будет готова продолжать поиски. В это же время Момо и Анубис будут разбираться в предоставленных Ри архивах, выяснять, как именно связаны между собой Донован и Джориус, а последняя — с Имоном, если, конечно, намёки на эту связь будут в архивах. Джуд в это время «просто волшебно отдохнёт и соберётся с силами» (великолепная цитата, которую Имон запомнил и без всяких программ), а Хейн будет выяснять у Ри все детали относительно «Керикиона». Что будет делать Имон, он так и не понял, но Иззи обещала придумать ему хорошее занятие.       Оказалось, что под местом, где они будут ждать её, Иззи понимала загородный дом, принадлежащий её семье. Когда Хейн очень тонко отметил, что приводить в этот дом преступника из «Гоморры» и находящегося в розыске киборга не слишком разумно, Иззи стала убеждать его, что этот вариант — лучший.       — Никто и не узнает, что вы здесь, — легко отозвалась Иззи, когда опасения уже высказала Джуд. — Мама и Декстер слишком заняты благотворительным вечером — они даже не поймут, что я влезла в систему дома и скрыла ваше присутствие!       Джуд протянула восхищённое «вау», и было непонятно: она восхищена то ли идеей Иззи, то ли самим домом. Имону не было интересно ни его расположение относительно Оро, ни устройство, но сканирование и диагностика уже начались, заполнив взор многочисленными таблицами, которых киборг не понимал.       — Сидите тихо, как мышки, — предупредила их Иззи, толкая Хейна перед собой. Он, как и всегда, изучал пространство придирчиво, максимально внимательно, будто предполагал, что какая-то старинная ваза в длинном коридоре на первом этаже могла представлять для них угрозу.       — Как… кто?       Иззи остановилась, посмотрела на задавшего вопрос Ри, словно на умалишённого, и сокрушённо покачала головой.       — Момо я оставлю с вами — будет следить, чтобы ничего не произошло. Я также запру все самые важные комнаты или те, куда вам лучше не соваться, и периодически буду связываться с Момо, чтобы узнать, как вы тут. Советую не хозяйничать, — проигнорировав предостережение Хейна, Иззи надавила на его плечи и заставила сесть на диван в гостинной. — Ах да, — она с ярчайшей улыбкой повернулась к Джуд, уставившейся на небольшое деревце в углу, и проворковала: — Пойдём со мной, дорогая, я тебе кое-что покажу.       — Что? — испуганно спросила Джуд, резко оборачиваясь.       — О, ты не бойся! Я просто вспомнила, какая ужасная ванная в том мотеле… Бр-р, аж жуть берёт. В общем, я тебе покажу, где тут можно принять душ. Идём-идём!       Джуд растерянно похлопала глазами.       — Может… лучше ещё раз промыть рану Ри?..       — О, — саркастично выдал Ри, — неужели кто-то помнит, что в меня стреляли?       — Дважды, — закатив глаза, сказал Имон.       — Дважды, — повторил Ри. — Спасибо, я очень тронут вашей внимательностью.       — Ты же не жаловался в дороге, — фыркнула в ответ Иззи, уперев руки в бока.       Или же Иззи не сказала Момо следить за жизненными показателями пассажиров арендованной ими машины, хотя, конечно, следовало бы это сделать. Сканеры Имона не отключались ни на секунду, и он знал обо всём: учащённое дыхание Ри, бледность, нестабильное сердцебиение, лихорадочный взгляд, который он отчаянно прятал. Ему бы врачу показаться, а не полагаться на одно только регенео или эфир Джуд, — от которого он, естественно, каждый раз демонстративно отказывался, — но даже Хейн, уже признавший, что от Ри им так просто не отделаться, не смог его в этом убедить. Кажется, за весь путь от Медузы до Оро и этого дома в частности Ри сказал «я в порядке» даже больше, чем Имон за последние два месяца.       — Ты хочешь, чтобы я откинулся прямо здесь? — спросил Ри, вздёрнув бровь. — Впрочем, это имеет смысл. Архивы я уже расшифровал, так что конкретно тебе я больше не нужен.       — Не думай, будто я избавлюсь от тебя. Наверняка есть ещё что-то, что прячет твоя «Гоморра». Я обязательно узнаю, что это.       — Удачи, — Ри махнул рукой, до этого лежавшей на раненном боку, и слабо улыбнулся. — Может, хоть это сподвигнет их улучшить систему безопасности.       — Звёзды далёкие… — обречённо вздохнул Хейн.       — Прости, что мы такие идиоты, — с натянутой улыбкой обратился к нему Имон. Мужчина только вздохнул ещё громче и съехал вниз, положил голову на спинку дивана и уставился в потолок. — Ага, вот об этом я и говорю…       Кажется, взгляд Иззи немного смягчился. Имон не был уверен, что зрение его не обманывает — он мог просканировать любого, но на разгадывание элементарных проявлений человеческих эмоций теперь требовалось больше сил и времени. Вряд ли дело было в ненастоящих глазах, хотя очень хотелось свалить всю вину на них и думать, будто только это делает Имона менее человечным и не способным к сочувствию и всему прочему.       Он неосознанно повторил позу Хейна, но вздохнул с большим отчаянием. Всё ещё топчущийся в дверном проёме Ри сверлил Иззи взглядом, пока та с громким цоканьем не всплеснула руками и не сказала ему следовать за ней. Джуд постояла на месте ещё несколько секунд, напряжённо следя за ними, потом подбежала к рюкзаку Иззи, который она положила на столик в середине комнаты, извинилась около десяти раз перед самой Иззи и достала планшет. Буквально тут же комнату заполнил недовольный стон Анубиса, неудовлетворённого своим телом. Джуд прижала планшет к себе и выскочила из комнаты, проследовав за Ри и Иззи.       — Мы совершаем ошибку, — пробормотал Хейн, едва только шаги Джуд стихли.       — Насчёт Ри? — на всякий случай уточнил Имон.       — Насчёт всего.       Имон терпеливо ждал объяснений. Ему не нравилось, что его оставили наедине с Хейном — как будто провинившегося ребёнка вызвали на ковёр перед чрезвычайно строгим директором школы.       Хейн выглядел усталым и безразличным, под глазами залегли тени, хорошо проглядывавшиеся на светлой коже. Имону казалось, что он действовал как-то на автомате, почти не меняя взгляда даже когда вернул Ри лишь один пистолет, перед этим разобрав и тщательно проверив его. С той самой минуты, как они заключили с ним сделку, Хейн почти ничего не говорил. Либо соглашался с кем-то другим, либо хмыкал в своей излюбленной манере, либо вовсе молчал. План Иззи ему тоже не понравился, но возражений он высказал куда меньше, чем мог бы. Чем от него ожидал Имон, потому что он успел привыкнуть что Хейн, — всегда расчётливый, никогда не забывающий о том, что должно быть в приоритете, — обязательно найдёт, как улучшить план.       — Ещё не поздно связаться с «Ариадной», — тихо проговорил Хейн, смотря в потолок.       — И чем нам поможет база? Вряд ли они не пытались найти Донована, а с Джориус…       — Я говорю о вас с Джуд.       Имон нахмурился и выпрямился. Хейн сложил руки на груди и стал стучать пальцами правой по предплечью левой.       — С этого момента поподробнее.       — Вы гражданские, — спокойно ответил Хейн, будто не замечая натянутости в голосе Имона. — Простые гражданские. А я втянул вас в невесть что.       — Напомню, что я нахожусь в розыске. Я уже не простой гражданский.       — Прошу прощения, что вмешиваюсь, — голос Момо пронёсся по комнате, и Имон вздрогнул. Хейн, что неудивительно, даже не шелохнулся, только поднял бровь, будто Момо была достаточна чувствительна, чтобы распознать это действие. — Согласно последней проверке, Имон больше не числится среди разыскиваемых. Полиция Эсто исключила все его данные из базы.       Имон ждал какого-нибудь опровержения, но его не последовало. Где-то раздалось пару щелчков и характерных звуков заблокированных дверей — Момо уже ограничивала места, в которые Иззи запретила им попадать. Интересно, когда девушка вообще успела подключить Момо и когда Момо произвела проверку?       — Данные точные? — нахмурившись, спросил Хейн.       — Точные, мистер Бланш.       Губы Имона расплылись в глупой улыбке. Всё это до сих пор походило на шутку, но тут Момо включила экран, встроенный в стену напротив, и прокрутила какие-то списки. Имон сразу узнал открытый блок базы данных полиции: кто разыскивается и каково вознаграждение за поимку. Имя Имона ютилось где-то в середине, не слишком важное, но и не самое последнее, но сейчас его там не было. Два имени, раньше ограждавших его, сдвинулись друг к другу.       — Когда блок обновляли? — задал следующий вопрос Хейн.       — Четыре часа назад, в четырнадцать двадцать три по местному времени.       — Полиция сделала какое-то официальное заявление?       — Нет. В сообщении о прекращении розыска говорилось о недостаточном количестве улик, но оно не продержалось в блоке дольше трёх часов.       — Слишком мало, чтобы больше количество людей успело заметить его, — задумчиво пробормотал Хейн, уперев локоть в колено и положив подбородок на ладонь. — Этот список постоянно крутят на информационном табло и иногда пускают на рекламные билборды, но я не думаю, что прохожие постоянно всматриваются… К тому же, обычно сообщение о прекращении розыска держится минимум день. Этому есть какое-то объяснение, Момо?       — Не могу сказать, мистер Бланш. Иззи попросила меня следить за ситуацией с той самой минуты, как она заключила сделку с вами, и я ежеминутно проверяю весь Поток, но пока не могу найти этому объяснение.       — То есть его просто вычеркнули из списка?       — Так и есть.       Имон улыбнулся ещё шире. Потом он будет упрекать себя за лишнее проявление эмоций и тот факт, что он сдался так просто, но конкретно сейчас это не имело значения.       Имона больше не разыскивают.       Он с самого начала не был виновен, но чувство облегчения было просто фантастическим. Будто на Имона повесили преступление куда более ужасное, чем инцидент в «Аммон Ра», а потом признали невиновным, принесли тысячу извинений и даже наградили какими-то привилегиями.       Имон мог больше не прятать лицо и руку, когда сканеры засекали камеры или он видел где-то рядом полицейскую или военную форму. Здравый смысл шептал, что всё ещё есть кто-то или что-то, какая-то призрачная угроза, пытавшаяся обрушиться на него в доме дока, и не исключено, что она до сих пор идёт за ним по пятам, но теперь он хотя бы мог не прятаться от полиции. Он мог спокойно пройти в мотель через стойку регистрации, не пытаться взломать систему видеонаблюдения в том или ином месте или чувствовать холодок по всему телу, когда информационно табло вновь высвечивало список разыскиваемых.       Хотя всё ещё оставался шанс, что на самом деле он виноват в инциденте, произошедшем в «Аммон Ра». Что есть люди куда более опасные и влиятельные, чем полицейские, которые могут превратить его жизнь в ад, если найдут. Здравый смысл продолжал шептать и об этом, но Имон никак не мог отделаться от одной простой мысли: полиция Эсто его больше не разыскивает.       Это какая-то награда от звёзд за то, что он пережил за последние два месяца? Попытка компенсировать убитые нервы, бессонные ночи, которые Имон провёл в страхе перед всеми и вся, и сгладить редко накатывающие воспоминания, больше похожие на очень плохие и незапоминающиеся сны?       Невероятно.       Если бы у Имона не были ненастоящие глаза, он бы определённо почувствовал, как в их уголках начинают скапливаться слёзы. Сухое жжение ему не нравилось — совсем не походило на нормальное проявление эмоций, больше раздражало и заставляло чувствовать себя давшим сбой механизмом.       — На данный момент это единственная странность, которую я заметила. — Момо свернула блок полицейской базы и вывела на экран ленту новостей. — Не знаю, считается ли информация о вас, мистер Бланш, странной…       — Погоди, что?       Имон насторожился и повернулся к Хейну. Определённо, из всех них он меньше всего нарушил закон за последнюю неделю и, кажется, даже последний месяц. Что такого могла найти Момо?       — Дело касается «Керикиона». Городское управление запросило помощи у «Орла» и «Фаэтона», и их эксперты непрерывно изучают тела пострадавших и устанавливают их личности. На данный момент не удалось установить личности двухсот семидесяти пяти людей, однако ваше имя в список возможных пострадавших до сих пор не внесли.       Хейн озадаченно моргнул. Опять то же самое — будто взбесившиеся жизненные показатели под абсолютно непробиваемой бронёй. Перед глазами Имона мелькали сообщения, касающиеся организма Хейна, и среди них изредка проскальзывали последние статьи, касающиеся подрыва «Керикиона».       — Майор Фокс сообщил начальству о вашем исчезновении двадцать первого числа, на следующий день после того, как отправил вас к доктору Вальфбарду.       Теперь перед Имоном был календарь со всевозможными заметками. Двадцатое число — нападение химер. Двадцать первое — бесконечный полёт на манте, нападение на пепелище. Двадцать второе — мотель в Даттоне, сделка с Иззи и столкновение с Ри. Двадцать третье — проникновение в лабораторию и нападение Рептилий. Двадцать четвёртое и двадцать пятые числа слились в одно, наполненное полицейским участком, знакомством с Номером Семь и попытками вычислить местоположение Джуд. Также двадцать пятого числа случилось что-то, что сподвигло Ри сбежать от «Гоморры» и забрать с собой Джуд. Встретились они только на следующий день, двадцать шестого, а к утру двадцать седьмого числа, то есть сегодняшнего, вернулись в Оро.       О подрыве «Керикиона» в новостях говорили двадцать пятого, но согласно данным, которые Момо любезно обновила пару секунд назад, на самом деле «Керикион» был уничтожен двадцать четвёртого.       Разница всего в день, но Имон не верил, что информация о чём-то настолько масштабном могла задержаться. Что-то тут было не так.       — Но все устройства потеряли связь с базой двадцатого, — отрешённо заметил Хейн. — И с тех пор я ни разу не смог их настроить.       — Тем не менее сообщение о вашем исчезновении поступило только двадцать первого. Насколько я знаю, в вашей квартире был проведён обыск, завершившийся передачей выделенной вам жилой площади обратно во владение базы, также проверили несколько мест, где вы могли быть. Примерно в это же время полиция начала изучать дом, где на вас всех напали химеры. Но и там ваших следов пребывания не было найдено.       — Как это?       — Мы же видели снимки в новостях, да?       Имону показалось, что он влез во взрослый разговор. Хейн резко повернулся к нему, сдвинув брови, и одарил ледяным взглядом. По спине Имона поползли мурашки.       — Скажем прямо, местечко выглядело не лучше того, куда нас доставила манта, — Имон вцепился в шнурок толстовки и стал дёргать его, лишь бы хоть чем-то занять свои руки. — Неудивительно, что там почти ничего не нашли.       Хейн смотрел на него, не мигая, ещё несколько секунд. Потом вдруг кивнул и пробормотал:       — Да, ты прав.       И при этом выглядел совершенно потерянным. Словно даже не вспомнил об этих снимках и не подумал, что там было сложно отличить один след от другого.       Имон неловко кашлянул и обратился к Момо:       — И что дальше?       — К сожалению, большего о процессе поисков мистера Бланша мне узнать не удалось. Его имя внесли в список пропавших без вести, однако некоторые эксперты из «Орла» предположили, что вы могли быть одним из пострадавших при взрыве. Доказательств этому предположению нет, но и опровержений — тоже.       — Иными словами, в Эсто понятия не имеют, что со мной, — подытожил Хейн невесело усмехнувшись. — Или же они думают, что я могу быть причастен к нападению.       «Что ж, звёзды очень быстро восстановили какой-то там баланс Вселенной».       Это ведь был лишь вопрос времени, когда Хейна начнут подозревать в уничтожении «Керикиона». Исчезновение за несколько дней до этого, отсутствие возможности связаться с ним, наверняка игнорирование кучи протоколов на экстренные случаи, о которых Имон не знал. В базах Оплота не идиоты работают, чтобы хотя бы не предположить, что Хейн может быть с этим связан. Однако Имону всё-таки хотелось, чтобы работали именно идиоты.       — Я слежу за ситуацией, — уклончиво ответила Момо, — и сообщаю Иззи обо всех изменениях. На данный момент угрозы нет.       — Утешает.       Ничего утешительного Имон здесь не видел.       — Иззи зовёт, — коротко бросила Момо, после чего экран в стене потух.       Имон знал, что Момо, раз уж заговорила с ними, теперь была везде — совсем как Анубис в квартире Иззи. Слышала и видела абсолютно всё без исключения. Но всё равно сказал им, что собирается переключить своё внимание на Иззи, будто могла физически исчезнуть из этой комнаты после того, как сообщила им последние новости. Будто могла предоставить личное пространство и дать время спокойно обдумать услышанное.       — Теперь я ещё сильнее убеждён в том, что мы совершаем ошибку.       Имон затылком врезался в спинку дивана.       — Опять будешь говорить про «Аридану?»       — Опять?.. Нет. Нет, вообще-то, не буду. Ты знаешь… мне вдруг стало как-то всё равно.       Имону показалось, что он ослышался. Взгляд Хейна всё ещё был тяжёлым и усталым, направленным в пустоту, но уголки губ приподнимались в кривой улыбке. Ничего общего с тем самым человеком, который ещё в манте убеждал, что найдёт способ защитить их.       «Потому что я из «Керикиона», — вспомнил Имон его слова, чувствуя, как программы уже соотносят того Хейна с нынешним и ищут произошедшие изменения, — и мой долг — защищать гражданских».       — Э-эм, — неуверенно протянул Имон, положив руку на шею. Никакого нового ощущения из-за спрятанной татуировки он не почувствовал, но наивно решил, что прямо сейчас может произойти что-то, что избавит его от этого неловкого разговора.       Хейн выгнул бровь, будто спрашивая, но без всякого интереса на лице. Элементарная внимательность, которую, должно быть, ему вбили в «Керикионе».       — Я знаю, вопрос просто идиотский, — протараторил Имон, — но ты в порядке?       Проблеск удивления и негодования. Совсем лёгкая вспышка норадреналина, поставившая Имона в тупик. Опять отсутствующий взгляд.       — Нет, — наконец ответил Хейн, поджимая губы. — Я не в порядке.       Имон мысленно обругал себя за чрезмерное любопытство. Ну конечно же, Хейн не был в порядке. Он живой человек, а людям свойственно испытывать различные эмоции из-за потрясения и не знать, как себя вести. Глупая установка о хладнокровности и вечной собранности военных оставила мысли Имона в первый же день, когда он увидел, насколько сильно Хейн сходит с ума от их с Джуд взаимодействия, будто они и впрямь были проблемными детьми, способными всё подорвать. Но очень хотелось верить, что Хейн намного крепче.       — Ты не виноват в том, что случилось.       Имон не умел утешать. Не умел подбирать подходящие слова. Его никто не учил, с ним никто об этом не говорил. Последние два месяца Имону было чертовски плохо, но никто даже не поинтересовался, в порядке ли он. Казалось бы, чему удивляться — он всего лишь киборг без прошлого, но с приятными бонусами в виде руки и кучи программ внутри. Он полезен, и это самое главное. Имон убеждал себя, что лучше так, чем оказаться в руках полиции или кого похуже, но даже не представлял, что постепенно стал думать так же.       Хейн ведь был им полезен. Военный, умеющий сражаться, знающий куда больше чем они все и Имон со своим подключенным прямо к Потоку мозгом в частности. Хейн был умнее, тренированнее, опытнее. Старше. Будто только этот факт делал его максимально полезным и нужным.       Возможно, Имону просто хотелось, чтобы рядом был кто-то, кто будет чувствовать себя увереннее него.       Возможно, Имон не понимал, что поступает эгоистично.       Возможно, Имон чёртов идиот.       — Ты не виноват в том, что случилось, — жёстче повторил он. — Как насчёт винить только тех, кто действительно этого заслуживает?       — У тебя там открыт какой-то курс психологии или что? — неожиданно оскалился Хейн, дёрнув плечами. — Мне не нужны твои советы.       — Это не советы, это попытка удержать тебя от приступа самобичевания до того момента, как вернётся Джуд.       — А она-то здесь при чём?       — Шарахнет тебя своим эфиром и успокоит.       Хейн закатил глаза.       — Я спокоен. Я в порядке.       — Ты только что сказал, что не в порядке.       — Что ты прицепился ко мне? Вот сколько мы друг друга знаем? Дней шесть, кажется?       — Уже девять, — исправил Имон, скосив глаза на календарь с заметками.       — Девять дней, — повторил Хейн, выделив каждое из двух слов как-то особенно. — Девять дней, а ты уже решил, что можно доставать меня?       — Ты же достаёшь Ри.       — Я пытаюсь уследить, чтобы он не выкинул чего-нибудь опасного и противозаконного.       — Он уже сделал это.       — Что ж, видимо, я провалился.       Имон свернул не туда, но не знал, как всё исправить. С чего он вообще решил, что может хоть чем-то помочь?       Он ведь даже себе не может помочь.       Имон только открыл рот, надеясь хотя бы объяснить, что не хотел нападать так резко, но губы замерли. Мышцы неприятно натянулись, тело словно сковало.       На пороге стояла Джуд с поднятой ладонью. Тонкая сеть вен на её руке подсвечивалась зелёным, вокруг мерцал эфир, и Имон выругался про себя: пора бы уже запомнить это чувство и не удивляться каждый раз.       — Просто чтобы ты не сказал лишнего, — извиняющимся тоном пробормотала Джуд, опуская руку. — Прости.       Имон подавил раздражение. Он уже понял, как Джуд достала осколок пули из плеча Хейна, как усыпила его в мотеле, как удерживала связь между рукой Имона и его телом, не позволяя ей распасться окончательно. Но это… иное. Неприятное.       — Ри занимается своей раной, а Иззи что-то решает с Момо… — принялась бормотать Джуд, покачиваясь с ступнях. — А, ещё Анубис им помогает, и я… Я тут подумала кое-что. Вспомнила.       — Надеюсь, это что-то дельное, — смиренно пробормотал Хейн. Его лицо вновь стало спокойным, без единого намёка на раздражение или недовольство предыдущей темой разговора. Он словно мгновенно отбросил все свои мысли, наверняка терзавшие его, и без колебаний принял роль слушателя, готового отмечать любые мелочи.       — Мне кажется, что я… я могу попытаться поискать то, что доктор скрыл от нас. Узнать, что он сделал с нами в ту ночь и как спрятал татуировки.       Хейн держал маску безучастности целых семнадцать секунд. Затем его брови приподнялись, и Джуд, приняв это как призыв к действию, выпалила:       — Ваш эфир расскажет мне, что с вами произошло.

***

      — Ты меня немного пугаешь.       Джуд смутилась, опустила уже высохшую прядь и исподлобья посмотрела на сидящего напротив Имона.       — Пахнет апельсином.       — Апельсином? — с нервной усмешкой переспросил Имон. — Вау. Я понятия не имею, как пахнут апельсины. Это, кажется, фрукт какой-то?..       — Ага, — тихо ответила Джуд.       — Что ж, прекрасно.       Ри с громким вздохом всплеснул руками:       — Если ваш эксперимент сводился к разговорам о том, чем пахнут шампуни Иззи, то я просто в ужасе.       Джуд нахмурилась. Она сама предложила провести эксперимент, и Имон, кажется, согласился первым, но отвлечься на что-то постороннее оказалось очень легко.       Перед тем, как уехать, Иззи всё-таки запихнула Джуд в ванную. Быстро объяснила, где что, для чего какая бутылочка с яркой этикеткой нужна, где найти полотенце, фен, мягкие тапочки и всё прочее. К счастью, ещё в предыдущем маленьком городке Анубис умудрился ограничить купленную для Джуд одежду, и выбирать ей пришлось всего лишь из двух пар штанов, двух кофт и одной толстовки. Однако для Джуд даже это было сложным.       Она не привыкла к такому обращению. Иззи объяснила свою доброжелательность очень просто: Джуд многое пережила и ей нужна элементарная поддержка другой девушки, но сама Джуд не понимала, где тут разница. Имон, кажется, тоже пытался её поддержать. Но ему Иззи принять душ и смыть с себя запах затхлого мотеля не предложила. Даже Ри, в рану которого могла попасть какая-то инфекция, не удостоился такой чести, только крохотного пространства возле мраморной раковины, за которую он, если запачкает её своей кровью, мог ответить жизнью — Иззи ему так и сказала. Слышавшая это Джуд, и так продолжавшая незаметно исследовать Ри эфиром, ускорять его естественную регенерацию и действие регенео, стала прикладывать больше усилий. А ещё решила, что Иззи следовало быть чуть более мягкой.       Джуд провозилась в ванной, болтая с Момо, уже подключенной к системам дома, всего десять минут. Она чувствовала себя максимально неловко, бесцеремонно перебив Имона ещё в гостиной и не позволив ему сказать что-то, что могло задеть Хейна, а потом просто сбежав в ванную, оставив их обдумывать её слова, но не нашла, что противопоставить настойчивости Иззи, подкравшейся со спины. И не придумала, как перестать восхищаться прекрасным запахом её шампуня. У Джуд такого никогда не было.       — Всё ещё в ужасе? — осторожно уточнила она, переведя глаза на Ри.       — В полном, — даже не отрывая глаз от своего планшета, ответил он. Хейну пришлось сидеть рядом и внимательно следить за его действиями, а также держать планшет Иззи, на экране которого то и дело мелькал скучающий Анубис.       — М-м, а как рана?       — Лучше. — Ри задумчиво закусил коготь на большом пальце, потом под томный вздох Анубиса ввёл что-то на экране и пробормотал чуть тише: — Спасибо.       Джуд просияла. Официально, вообще-то, Ри не соглашался, чтобы она использовала свой эфир для лечения его раны, но его состояние, мягко говоря, было не лучшим. Джуд всё ещё упрекала себя за невнимательность, из-за которой она не заметила его ранение в ангаре, когда в них стреляли. Страх за собственную жизнь был просто нереальным, но Джуд не считала это оправдание приемлемым, и потому пыталась всеми силами исправиться.       — Так и будете пялиться на меня? — не дав Джуд даже нарадоваться тому, что она может быть полезной, спросил Ри. — Сказал бы, что я польщён, но, кажется, сделки строятся на честности.       — Очень уж нам хочется на тебя пялиться, — раздражённо пробормотал Имон, упирая локоть в колено и кладя подбородок на левую ладонь.       — Да, я так и думал, — едва слышно и без всякой заинтересованности в продолжении разговора ответил Ри. — Лучше вернитесь к своему эксперименту.       Хейн, щёлкнув пальцами для привлечения внимания, добавил:       — Всё ещё жду, когда мне объяснят, в чём его суть.       — О, я тоже! — выкрикнул Анубис. — Эй, капитан, постав планшет так, чтобы я всё видел.       Хейн с недовольным бормотанием о том, что он никакой не капитан, поставил планшет на стол и подпёр его небольшой металлической коробочкой с сияющими краями. Кажется, это был какой-то модуль, значения которого Джуд никак не могла вспомнить.       — Ну так что? — продолжил Анубис, положив скрещенные руки на нижнюю границу экрана. — В чём суть эксперимента? Это опасно? Тебе будет плохо? Скажи, пожалуйста, что тебе не будет плохо. Я не могу позволить тебе…       — Всё нормально, — мягко перебила его Джуд, примирительно подняв ладони. — Я не думаю, что мне станет плохо.       — Не думаешь? — выразительно повторил Анубис. — Так, всё. На этом и закончим. Просчитав все риски на основе имеющихся у нас данных, я могу сказать…       — Анубис, всё будет нормально. Я думаю, что мы сможем узнать, что именно доктор сделал с нами и как это повлияло на нас.       — Несмотря на то, что Имон больше не в розыске, — неожиданно оживился Хейн, — стоит ли пытаться разбираться с этим и татуировками, которые док спрятал, сейчас? Вполне вероятно, что это привлечёт внимание.       — Док называл мою татуировку меткой, — влез Имон, переведя взгляд на Джуд. — Знаешь что-нибудь об этом?       Джуд отрицательно покачала головой.       Она хорошенько порылась в памяти, но не смогла отыскать ничего даже близко похожего. Символы напоминали смешение нескольких древних языков, но без полного учебника и переводчика Джуд не смогла бы разобраться в них. Её познание в языках было велико, но не настолько, хотя некоторые символы до ужаса походили на искривлённые пларозианские.       — Но если это метка, она для чего-то нужна, да? — продолжил Хейн. — Ри?       — Что? — он закатил глаза и оторвался от планшета. — Что, в чём дело? Я не понимаю.       — Тебе же ставили такую же татуировку, да?       — Да, но я не знаю, что она значит. Она нужна была мне только для того, чтобы втереться к вам в доверие.       — Просто напомню, — с улыбкой сказал Имон, — что я тебе всё ещё не доверяю.       — Приятно знать.       — Мне же не обязательно возвращать эту… то ли татуировку, то ли метку, — пробормотала Джуд, начав наматывать локон на палец. — Я даже не уверена, что смогу.       Анубис неудовлетворённо сдвинул брови:       — Тогда что конкретно ты хочешь сделать?       — Узнать, что произошло в ту ночь. Доктор мог повлиять на ваши сознания и спрятать там что-то… Если вы хотите узнать, кто на нас напал и с какой целью, эта информация может быть полезной.       — А это безопасно? — уточнил Хейн.       — Я очень аккуратно, — с волнением ответила Джуд.       — Ага, очень аккуратно, — саркастично заметил Ри, взглянув на неё поверх планшета. — На собственном опыте говорю, она просто волшебница.       — Закончил язвить? — спустя пять секунд тишины спросил Хейн.       — Закончил.       Джуд залилась краской. Сейчас она контролировала себя лучше, чем во время плена, но оправдание тоже было плохим. Ужасным, на самом-то деле. Джуд не должна была лезть в голову к Ри и видеть то, что в ней скрыто. Не должна была отпускать свой эфир, который так заинтересовался его эфиром.       Но именно благодаря этому случаю она и поняла, что может попытаться отыскать что-то в памяти остальных. У Ри Джуд видела только отрывочные воспоминания, смутные образы, порой невообразимо смешивающиеся, но если попытаться искать что-то конкретное, обозначив приблизительные временные рамки, она вполне сможет добиться хорошего результата. Очень не хотелось лезть к кому-то в голову, но, возможно, пока что это их единственный шанс что-то узнать и начать искать ответы на интересующие их вопросы.       — В любом случае, — вмешался Имон, — мне не привыкать быть подопытным кроликом. Как-нибудь справлюсь.       Джуд в ужасе уставилась на него. Имон улыбнулся, но как-то натянуто, будто сомневался в своих словах и хотел, чтобы Джуд мигом забыла о своей идее.       — Если ты не хочешь…       — Не хочу, — честно ответил Имон. — Но ты говорила, что видела ранние воспоминания Ри…       — Ты говорила что?! — мигом вспылил Ри.       — …может, ты увидишь мои?       Джуд не знала, куда ей смотреть: на Ри, уже показавшего клыки, или на Имона, глядящего на неё с надеждой. Буквально разрываясь, Джуд быстро повернулась к Ри с поднятыми руками:       — Я ничего ему не говорила, ни единого слова! Просто сказала, что сделала это, никаких деталей! — а после посмотрела на Имона и, едва не наклонившись ближе, ошеломлённо выдала: — Я хотела разглядеть события последних день и ту ночь в нашем доме. Я даже не думала о том, что могу увидеть твои более ранние воспоминания.       — Если они стёрты, — начал рассуждать Анубис, уже удобно устроившийся на состоящем из пикселей мягком кресле, — то ты, конечно, их не увидишь. Но если они кем-то или чем-то подавлены… Твой эфир может справиться.       — Док что-то говорил о программном сбое, — словно нехотя признался Имон, положив руку на шею: туда, где у него должна быть татуировка-метка. — Я не андроид, чтобы сдаваться перед программным сбоем, но, наверное, что-то такое есть и для киборгов?.. Мои программы могли быть уязвимы. Меня кто-то мог взломать.       — Без тщательной диагностики этого не понять, — с видом знатока заключил Анубис, подняв вверх указательный палец. — Эфир Джуд вряд ли проникал настолько глубоко в твоё тело, чтобы понять это… Ты ведь не делала этого? — спросил Анубис вдруг севшим голосом и с округлёнными, как блюдца, глазами посмотрев на Джуд.       — Нет! — вспыхнула Джуд, замахав руками. — Звёзды, нет! Я только помогала его правой руке работать, я бы никогда не…       Имон непонимающе перевёл взгляд с планшета, где было изображение Анубиса, на Джуд. Чувствуя, как кончики ушей начинают краснеть, Джуд уставилась на свои скрещенные лодыжки и опустила руки, не в силах побороть смущение.       То, о чём говорил Анубис, Джуд сотни раз проделывала с протезами доктора. Но она даже самого доктора не читала настолько глубоко: его мысли, желания, прошлое, о котором она почти не знала. Джуд могла угадывать настроение или знать, когда кому-то плохо, но проникнуть по-настоящему глубоко, даже глубже, чем это произошло с Ри… Это было похоже на вторжение в личное пространство, нечто до ужаса интимное и неправильное.       То, что могло помочь Джуд понять, что произошло с воспоминаниями Имона.       От одной мысли об этом Джуд покраснела ещё сильнее.       — То есть, — постучав пальцами правой, опять сбоившей руки, спросил Имон, — ты можешь узнать, были ли мои воспоминания стёрты или подавлены?       Вернувший себе самообладание Хейн в знак поддержки вопроса выгнул бровь. Джуд почувствовала, что её окружили со всех сторон.       — Да, наверное, — сдавленно отозвалась она, очень надеясь, что взбесившийся внутри неё эфир уже пытается вернуть её лицу привычную бледность. — Вот только…       — Что? — почти одновременно спросили Имон и Хейн.       — Вдруг я там увижу то, чего не должна видеть?       Имон сначала нахмурился, потом распахнул глаза и вцепился в собственные колени. Они сидели, почти повторяя позы друг друга, на полу, и Джуд вдруг остро захотела изменить это. Сбежать, спрятаться не только от чужих взглядов, но и от неприятного чувства в груди.       Имон был растерян и напуган, но отлично притворялся уверенным в себе и своих силах. Джуд эфиром чувствовала, что он хочет прекратить этот эксперимент, ещё даже не начавшийся, но в то же время в нём было элементарное любопытство, побороть которое не мог даже страх перед неизвестным.       — В принципе, это логично, — словно не почувствовав общего настроения, сказал Анубис. — Но что, если там есть что-то о Джориус? Имон не поверил, когда босс сказал ему, что он связан с Джориус.       — Не верю до сих пор, — будто на автомате поддакнул Имон.       — Это отличный способ узнать, что правда, а что — ложь. Эфир Джуд не солжёт ей, а твои сканеры смогут определить, врёт ли тебе сама Джуд.       — Но мне же… — пробормотала Джуд, прижимая кулак к губам. — Я же увижу его воспоминания.       — Если они у него есть, — исправил Анубис.       Для Джуд это было слабым утешением. С Ри всё вышло как-то хаотично: Джуд была в ужасе и искала любой способ, чтобы обезопасить себя или даже переманить Ри на свою сторону. Отпуская эфир и залечивая его рану, Джуд не пересекала черты. Только физическая оболочка, ткани, мышцы. Ничего лишнего.       Воспоминания — это оболочка ментальная. Джуд знала свой эфир, на что он способен и насколько силён, но разум — штука слишком сложная. Хаотичный эфир Ри защитил его, но с Имоном такое может не сработать. Что, если Джуд ему там что-то повредит?.. Это было намного страшнее, чем вероятность увидеть то, чего она видеть не должна.       — Я согласен, — сказал Имон, выпрямив спину.       Эфир внутри него не лгал, но Джуд всё равно не могла в это поверить. Вот так просто? Разрешить незнакомой девушке залезть к себе в голову? Использовать какую-то странную силу, о которой никто ничего не знает?       — Я хочу знать, что со мной произошло, — в наступившей тишине в голосе Имона отчётливо слышались неуверенные нотки, но Джуд, в отличие от Хейна, не могла делать вид, что она этого не заметила.       — Это может быть… неприятно, — замявшись на секунду, сказала Джуд. — Если в «Аммон Ра» на тобой проводили опыты…       — Я хочу знать об этом, — твёрдо повторил Имон.       Анубис пожал плечами, будто скидывая с себя ответственность за киборга, которой даже не было. Ри больше не отрывался от планшета, Момо молчала, потому что прямых обращений к ней с той самой минуты, как Анубис высказал недовольство своим положением, не было. Хейн, казалось, был готов что-то возразить, но передумал и только покачал головой.       — Просто на всякий случай спрошу ещё раз: ты уверен?       — Уверен.       — Хорошо, ладно, отлично… В смысле, не отлично, мы же ещё ничего не знаем… Ох, — Джуд прижала ладонь ко лбу и мысленно досчитала до пяти. — Ладно, я постараюсь. Я буду очень аккуратной, но если тебе что-то не понравится, говори сразу же.       — Например?       Джуд собрала руки на груди и задумалась. Имон подсел чуть ближе, неотрывно следя за стремительно меняющимися эмоциями на её лице. Кажется, Анубис очень громко приказал Хейну переставить планшет поближе. Джуд не была в этом уверена: кровь шумела в ушах, заглушая все звуки.       Она отлично справлялась целых девять дней — столько, если верить Имону, они уже знакомы. Давила страх перед незнакомцами, пыталась доверять настолько, насколько позволяла ситуация, удерживала чрезмерное любопытство. Но хотелось охватить всё и сразу. Спросить о том, чего не понимала, узнать, правда ли реальная жизнь отличается от того, что показывают в сериалах и даже документальных фильмах.       Но что-то сломалось. Резко, грубо, так, что осколки будто впились во все внутренние органы разом. Джуд вновь ощутила пустоту.       — Если тебе станет плохо, — принялась объяснять Джуд, разглядывая свои тонкие пальцы. — Если будет кружиться голова, мышцы — болеть, программы будут слать какие-то предупреждения… Говори сразу же. О любой мелочи.       — Э-э… ладно? — неуверенно протянул Имон, почему-то покосившись в сторону Хейна и Ри. — Я не думал, что всё так сложно.       — Не сложно, просто… сложно, — всё-таки согласилась Джуд, опустив плечи. — Сложно для вас, потому что вы не управляете эфиром.       — О, вот оно как. Что ж, ты меня успокоила.       — Правда?       — Нет. Начнём?       Джуд судорожно выдохнула, протянула Имону ладони и кивнула на них. Пробормотав что-то себе под нос, он накрыл её ладони своими. Пальцы правой были очень холодными.       Джуд закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на других ощущениях. Лёгкое, едва приносимое эфиром гудение протеза. Запущенные программы. Дыхание Имона, поначалу слегка прерывистое, а после — более спокойное. Волнение то ли её, то ли его. И его собственный эфир — слишком спокойный, слишком податливый. Будто он был не в состоянии естественно воспротивиться попыткам Джуд прочитать его. Совсем не так, как это было с Ри. Вышло очень просто.       Поначалу Джуд видела лишь обрывки, как и у Ри. Буквально последние часы: разговор с Хейном, путь до Оро, попытка заключить сделку с Ри. И саму себя, сидящую возле него на коленях, пытающуюся эфиром помочь ему. Джуд смотрела на себя чужими глазами всего несколько секунд, но успела ужаснуться: она выглядела жалко и напугано.       Образы наслаивались друг на друга с головокружительной скоростью. Джуд видела Хейна, почему-то смотрящего сверху вниз со злостью, тело Анубиса с разорванной кожей на шее, обнажавшей металл и провода. Заброшенную лабораторию, столы и пол в крови, только приехавшую на место встречи Иззи, мотель. Чем дальше — тем быстрее проносились образы, невообразимо смешиваясь, не позволяли ухватиться за что-то одно. Джуд с трудом распознала момент, когда в воспоминаниях стал появляться доктор. Живой, с холодной кривой усмешкой на губах, смотрящий на Имона так, будто он всего лишь был частью его эксперимента.       «Он и был», — с упавшим сердцем подумала Джуд, рефлекторно сжимая пальцы Имона сильнее. Он ведь говорил ей, что пробыл в лаборатории доктора, куда Джуд запрещалось заходить, два дня. А она даже не почувствовала его присутствия.       Холод подобрался к стенкам лёгких и сжал их. Что-то хрустнуло, но Джуд не поняла, был ли этот звук лишь частью воспоминаний Имона или же доносился откуда-то со стороны.       Перед глазами пронеслось что-то очень яркое. Должно быть, огонь. В «Аммон Ра» был пожар, благодаря которому Имон смог сбежать. Он просто не мог пройти мимо огня и не видеть его.       А потом всё замерло. Джуд не слышала даже собственного дыхания. Не ощущала пальцев Имона, присутствия Хейна и Ри.       Абсолютная пустота.       Джуд внутренне сжалась. И что это значит? Что эфир пытается ей этим сказать? Если бы у Имона действительно не было воспоминаний до «Аммон Ра», эфир бы сообщил об этом, толкнув Джуд обратно к недавним воспоминаниям или даже в собственный разум. Но эфир молчал, показывая лишь пустоту.       Она попыталась представить хоть что-то: Имона, но с другим протезом или вовсе без него, с другими глазами, настоящими, она даже перебрала все цвета, какие знала, затем принялась выдумывать, каким он мог быть, будучи подростком или ребёнком, но эфир продолжал молчать, никак не меняя пустоты и не позволяя вернуться к началу. Образов в сознании Имона не было, но распознать, стёрты они или подавлены, так просто не выходило.       Джуд замерла. Всего на секунду, но она почувствовала, что в ответ Имон сжал её пальцы.       Затем чьё-то ледяное дыхание опалило ей затылок.       Холод навалился на Джуд волной, погружая пустоту в непроглядную тьму, и она закричала от испуга. Ледяное дыхание шевелило волосы на её затылке, что-то тонкое и совсем не тёплое касалось кончиков её вытянутых ушей, ласкало щёки, будто изучало её лицо. Эфир взбесился с запозданием, погнал по венам кровь намного быстрее, чем это было нужно, но телу Джуд не хватало тепла. Она словно осталась на морозе, хотя даже никогда не чувствовала его, в лёгкой одежде и без единой возможности согреться хоть где-то. Пальцы на ногах уже не ощущались, стенки лёгких с каждым вдохом и выдохом обжигало всё сильнее, а зубы со стуком врезались друг в друга, иногда зажимая между собой язык. Рот наполнился привкусом крови.       Крови было очень много.       Джуд чувствовала, как она, холодная и горячая одновременно, липнет к её коже, стекает за шиворот, путает волосы, попадает под ногти с такой резкой болью, словно туда иглы вгоняют. Кровь собиралась под ногами и стекала по стенам, хотя Джуд никак не могла определить, где в этой тьме стены, пол и потолок — знание о крови просто было внутри неё таким же ясным, как холодившее затылок дыхание, ни на секунду не прекращавшееся.       Джуд понятия не имела, что происходит, но страх душил её. Это было даже страшнее, чем когда Ри приставил пистолет к её виску, или когда в них стреляли в ангаре. Там Джуд могла использовать свой эфир и защитить их, но здесь… Ничего. Ни эфира, ни посторонней силы. Джуд будто осталась одна на один с беспроглядной тьмой космоса, давящей на неё, и с истекающими кровью звёздами, гаснущими слишком быстро.       Она ощущала себя крохотной, как песчинка, незначительной и почему-то заслужившей всю эту боль. Она была глупой, слабой, наивной, неспособной сделать хоть что-то. Всего лишь девушка из народа, который почти вымер. Ничего не знающая, ничего не умеющая. Никому не нужная.       Она ведь не могла появиться из ниоткуда. У неё были родители, как и у любого другого живого существа, но они решили, что Джуд им не нужна. Она и доктору, если так подумать, не нужна была. Он официально оформил опекунство, но между ними никогда не было тех отношений, о которых она только могла мечтать. Она не называла его отцом, он её — дочерью. Всегда «доктор», всегда просто «Джуд». Будто ещё один эксперимент.       Джуд всхлипнула. Время невообразимо растягивалось, и мышцы уже давно превратились в вату, пальцы, ощупывающие пустоту и слипающиеся из-за крови, дрожали. Джуд ничего, кроме режущей внутри боли и дыхания позади себя, не чувствовала. Тьма давила, не желая отступать, загоняя её эфир даже глубже, чем когда она сама ограничивала его.       Это не может продолжаться вечно. Ещё немного, и тьма запрёт эфир слишком глубоко — настолько, что Джуд не сможет до него добраться. Доктор говорил, что её эфир невозможно ограничить чем-то, но он обманул её во многом. Возможно, обманул и здесь.       Запястье пронзило лёгкой болью, отчего-то хорошо различимой на фоне другой. Джуд вскрикнула и попыталась отгородиться от неведомой опасности, с трудом шевеля ослабшими конечностями, но тут её второе запястье оказалось сильно сжато. Джуд всхлипнула ещё громче, чувствуя не только выступившую новую рану, пополнившую коллекцию многих, но и слёзы на щеках. Очень громко кричал Анубис.       Стоп.       Тьма ничего не пропускала.       Загнанно дыша, Джуд попыталась осторожно приоткрыть глаза. Тьма медленно рассеивалась, но новых образов не появлялось. Были только чужие когти, касавшиеся царапины на её запястье.       Джуд узнала покрытые синей чешуёй пальцы и, поразившись самой себе, истошно заверещала. Затылок вновь опалило дыханием, на этот раз тёплым, судорожным, но вид острых когтей и выступивших капель крови на её коже с удвоенной силой погнали страх по её телу.       — Спокойно! — Ри поднял руки, словно сдаваясь, и во все глаза смотрел на неё. — Спокойно, Джуд. Я не сделаю тебе больно.       Но на его пальцах виднелась её кровь. Джуд не могла даже слова вымолвить, но очень надеялась, что её перепуганное лицо донесло основную мысль.       — Он попытался привести тебя в чувство, — чьё-то дыхание шевелило волосы у неё на макушке, и Джуд в ужасе застыла, боясь, что тьма вернулась, хотя пару секунд назад отчётливо ощутила, что дыхание было тёплым. — В Потоке было сказано, что небольшая физическая боль может помочь как отвлекающий фактор. Кажется, получилось.       Зрение постепенно прояснялось. Ри уже вытирал пальцы о собственные штаны, неодобрительно косясь на Джуд. Но тут, загораживая его, появился Хейн. Он присел рядом с ней на корточки и пристально вгляделся в её глаза, заставляя Джуд чувствовать себя максимально неуютно.       Все фантомные раны, вся кровь, стены и тьма отступили, но Джуд всё ещё не верила, что это так. Она испуганно смотрела на Хейна, едва дыша, боясь пошевелиться, потому что позади неё точно кто-то был.       — Как ты себя чувствуешь? — наконец спросил Хейн, взглядом осторожно проведя линию от её лица к чему-то, что было выше её головы.       — Пусть она сначала хотя бы выдохнет! — нетерпеливо предложил Имон. Волосы на макушке Джуд вновь зашевелились.       Джуд медленно опустила глаза и увидела руки Имона, прижимавшие её тело к себе. Даже правая казалась вполне рабочей. И на ней, блестя в свете ярких ламп гостиной, виднелись крохотные прозрачные капли. До ужаса напоминавшие кровь на её запястье — что после того, как Ри когтями оставил царапину на её коже, что во время нахождения во тьме.       Джуд всхлипнула и, перебарывая ужас, обхватила руки Имона своими и прижалась к ним. Её эфир пробуждался медленно, зато его эфир был хоть и напуганным и мечущимся из стороны в сторону, но обещавшим спокойствие и утешение. И это было именно то, в чём нуждалась Джуд после холода, тьмы и крови.        — Джуд, — терпеливо произнёс Хейн, наклоняя голову так, чтобы взглянуть ей в глаза. — Эй, Джуд. Ты в безопасности. Всё хорошо. Пожалуйста, посмотри на меня.       Джуд осторожно подняла глаза. Хейн ласково улыбался, демонстрируя ямочки на щеках, которых девушка никогда не видела, и умиротворение во взгляде.       — Всё хорошо, — увереннее повторил Хейн. — Вдохни, выдохни, а потом ещё раз вдохни и выдохни. И расскажи, что произошло.       Джуд сделала, как он сказал, но легче не стало. Сердце ещё билось в районе горла, а кожа горела, но, переступая через себя и свой страх, Джуд хрипло спросила:       — Что случилось?..       Она не могла вспомнить, из-за чего Имон прижал её к себе, не могла понять, для чего Ри проткнул кожу её запястья… Но очень быстро осознала, что небольшой контейнер возле него — чёрт знает откуда добытая аптечка.       — О, ничего нового, — нервно усмехнувшись, сказал Имон. — Ты всего лишь пару часов сидела, ничего не делая, а потом вдруг стала биться в истерике.       Джуд изумлённо распахнула глаза.       — Я… что? Сколько?..       — Два часа и сорок девять минут, — послышался откуда-то голос Анубиса. Джуд хотела повернуться, отыскать его, но голова была тяжёлой и никак не хотела отрываться от рук Имона, за которые она всё ещё цеплялась, как за спасательный круг. — А потом ты ещё семнадцать минут рыдала и кричала, пока мы тебя не успокоили.       — Мы? — переспросил Ри.       — Ну, вы, — раздражённо выдохнул Анубис. — Ты и твои когти, если так хочется уточнения.       — Но я… — Джуд глубоко вдохнула, подавив очередной всхлип, и прикрыла глаза. — Я ничего не понимаю…       Имон на секунду сжал её, а потом вдруг отпустил, давая пространство. Джуд едва не повалилась вперёд, но вовремя выставила дрожащие руки и упёрлась ладонями в пол. На этот раз холод был незначительным, лёгким, почти не ощутимым, но она всё равно поёжилась, позволив крамольной мысли о том, что тепло человеческого тела приятнее, затесаться среди сотни других.       Джуд опустила голову, рассеянным взглядом осматривая свои руки. С правого запястья стекали красные капли. Левое ещё хранило следы чьей-то крепкой хватки. Должно быть, Хейн или Имон схватили её раньше, чем Ри успел использовать когти во второй раз. Если они говорили правду, Джуд билась в истерике и вполне могла навредить себе или кому-то другому, но использовать когти…       На периферии сознания вспыхнул эфир, предупреждая её. Джуд посмотрела на своё правое запястье — на метку, словно ставшую ярче.       — Звёзды ярчайшие…       Джуд резко развернулась, чувствуя головокружение, и вцепилась в плечи Имона. Он едва не отодвинулся, но Джуд быстро наклонила его голову так, чтобы рассмотреть шею с правой стороны. Теперь Джуд ясно видела то ли татуировку, то ли метку, о которой говорил Имон.       Джуд выдохнула, упёршись руками в пол, и смотрела перед собой так долго, что всё уже начало расплываться. Послышались шаги поднявшегося на ноги Ри, легонько пнувшего контейнер с аптечкой поближе к Хейну.       — Э-эй! — звонко протянул Анубис, пытаясь привлечь к себе внимание. — А мне кто-нибудь объяснит, что происходит? Момо не отвечает не мои запросы, и я, если вы не знали, деградирую, если не получаю новой информации каждую минуту!       — Я вернула метки, — сдавленно пробормотала Джуд, поднимая глаза к потолку. Она знала, что Анубис не подключен к системам дома, а планшет не настолько чувствителен, чтобы из своего положения зафиксировать её действия, но Джуд нуждалась только в одном: смотреть куда угодно, но только не на эти вездесущие линии и символы, смысл которых до сих пор оставался для неё загадкой.       Она ничего не понимала. Сначала отрывочные воспоминания, потом холод и тьма… И чьё-то ледяное дыхание на затылке. Точно не Имона, потому что сначала он держал свои ладони в её ладонях, а потом каким-то образом развернул и прижал спиной к своей груди, пытаясь успокоить, но уже тогда Джуд чувствовала, что тьма отступает. Недостаточно быстро, чтобы навязчивые мысли ушли вместе с ней, но всё же.       — Ты вернула… прости, что?       Ри взял планшет и опустил его на пол, словно хотел, чтобы Джуд увидела ошарашенное лицо Анубиса.       — Метки, — повторила Джуд, даже не пытаясь скрыть новый всхлип. Фантомно болело всё тело, помня об ужасе, творившемся во тьме, и до безумия не хватало тепла, но эфир уже старался, разгоняя то, что было у неё, по телу. — Татуировки… Я не знаю, что и как, но я сделала это! Я…       Она задохнулась от накрывшей её лавины чувств: беспомощность, ужас, вина. Джуд думала, что в плену у Рептилий было страшно, но сейчас поняла, что ошибалась.       Хейн подозрительно сощурился, но потом выпрямился, поднял края рубашки и стянул один рукав, громко выругался. Джуд всё ещё смотрела в потолок, но и без лишней проверки поняла, что татуировка-метка Хейна вернулась на место.       Джуд в очередной раз всхлипнула:       — Что я наделала?..       Едва собравшийся с мыслями Имона хотел что-то сказать, но тут комнату заполнил голос Момо, непривычно напряжённый и взволнованный:       — Я потеряла связь с Иззи и её квартирой.       Хейн отдёрнул рукав, в который только успел всунуть руку, и упёр руки в бока.       — Чуть подробнее, Момо.       — Иззи направлялась в свою квартиру, у меня сохранены последние координаты её местонахождения. Но связь разорвана, мистер Бланш. Я больше не могу узнать, что происходит с Иззи и что она планирует делать дальше.       Джуд напряглась, стала переводить перепуганный взгляд от Хейна к Ри и обратно, потому что на их лицах практически одновременно отразилась глубокая задумчивость. Узел внутри всё ещё скручивался, но мысли стали чуть яснее: что бы с Джуд не произошло, это закончилось. Ужас — призрачный, кровь и раны — ненастоящие, холод — игра её воспалённого разума.       Сейчас она в безопасности, хоть и продолжает трястись, но можно ли сказать то же об Иззи?       — Ты можешь подключиться к городской системе видеонаблюдения? — спросил Хейн, немного подумав. — К чему-нибудь, что поможет узнать, что с Иззи и где она?       — Отсюда — нет. Я ограничена системами этого дома, мистер Бланш, а Иззи не настроила каналы между домом и городской сетью. Через Поток подключиться тоже не выйдет.       — Я могу! — практически выкрикнул Анубис. — Просто найдите в городе подходящий узел, и я всё узнаю.       Хейн склонил голову влево и стал пристально разглядывать Джуд. Она, не привыкшая к вниманию, вздрогнула, натянула рукава кофты и вжала голову в плечи. Хотелось исчезнуть, даже несмотря на то, что взгляд Хейна был больше анализирующим, чем заинтересованно-изучающим.       Затем он резко выдохнул и, будто проклиная самого себя, ворчливо сказал:       — Может показаться, что я чёрствый, но не поднимаем ли мы панику раньше времени? Иззи уже доказала, что может справиться с любой программой и установить связь с кем угодно и когда угодно. Что, если она сама разорвала её?       — Она бы не стала отключать меня от своей квартиры, — возразила Момо. — Это сделала какая-то угроза извне, а Иззи об этом может не знать.       — Значит, нам нужно убедиться, что Иззи в порядке? — скептически хмыкнув, подытожил Ри.       Джуд всё ещё сидела на полу, рядом с Имоном, словно язык проглотившем, и со своего места Ри казался ей слишком высоким и устрашающим. Когда он слабо улыбнулся и показался кончик одного из его клыков, Джуд слабо вздрогнула. Хотелось убедить себя, что она всё ещё в ужасе от тьмы, поджидавшей её в воспоминаниях Имона, но очень быстро Джуд поняла, что это не так. Теперь одно наслаивалось на другое, беспощадно умножая её страх.       — Если ты не заметил, — скрипнул зубами Хейн, — у нас небольшая чрезвычайная ситуация.       — Я сделал всё, что от меня требовалось, — Ри поднял ладони, демонстрируя почти белую кожу. — К тому же, одному мне будет легче.       Анубис почти задохнулся от возмущения. Джуд поборола желание подобрать планшет и прижать его к себе — от этого физически ощутить, что Анубис рядом, не выйдет. «Вот бы у него было тело».       — Джуд, — обратился к ней Хейн, перестав прожигать Ри взглядом, — ты не ответила на мой вопрос. Как ты себя чувствуешь?       «Разбитой. Опустошённой. Покалеченной. Мне очень страшно. Я не понимаю, что я видела».       Но сказать этого Джуд, разумеется, не могла. Краем глаза она видела, что Имон обеспокоенно следил за ней. Ждал ответа и, как говорил эфир, боялся — то ли её, то ли того, что она могла увидеть в его голове.       Она очень надеялась, что он боялся не её.       — Я справлюсь, — уклончиво ответила Джуд, медленно выдавливая из себя каждое слово. Она почти ухватила себя за плечи, лишь бы ещё ненадолго почувствовать человеческое тепло и понять, что она в безопасности, но одёрнула себя в последний момент. — Момо, с Иззи никак не получается связаться?       — Нет. Я отрезана от неё, и мне это не нравится.       Молиться звёздам, чтобы они защитили Иззи, Джуд могла и не подставляя других. Она хотела верить, что Момо раньше времени подняла панику, что Иззи вот-вот ответит ей, скажет, что всё просто замечательно, и все забудут об этом, как о досадном недоразумении, которое таковым даже не стало. Но после холода и тьмы чувства Джуд будто обострились: казалось, что опасность поджидает в любом направлении.       — Нужно убедиться, что Иззи в порядке, — пробормотала Джуд.       — Нужно убедиться, что ты в порядке, — безапелляционно заявил Имон.       — Пока я здесь, я в порядке. Здесь же безопасно, да, Момо?..       — Да, мисс Эзарон.       — Вот видишь, — Джуд попыталась повторить уверенную улыбку Имона, но вместо этого вернула ему лишь её жалкое подобие. Иззи сделала для неё слишком многое, чтобы Джуд, сдаваясь под напором тревоги, не попыталась хотя бы косвенно помочь ей. — Я могу остаться тут и…       — Имон тоже остаётся, — резким, командным голосом произнёс Хейн. Имон уже поднял брови и выставил вперёд руку, указывая на мужчину, будто предполагал, что так до него лучше дойдёт смысл его слов, но Хейн не дал киборгу даже рта открыть: — Останься здесь вместе с Джуд и убедись, что ей лучше. Джуд, — он серьёзно посмотрел на неё, а Джуд ощутила, что хочет вытянуться в струнку и извиниться за всё, в чём когда-либо ошиблась, — пообещай мне, что не будешь пытаться провести этот эксперимент ещё раз. Не знаю, является ли то, как ты кричала и рыдала, нормальным для тех, кто использует эфир, но мне это не понравилось.       — Есть, капитан, — сдавленно выдала Джуд, понуро опустив голову.       — Джуд, — ещё более серьёзным тоном сказал он, и девушка, приподняв голову, столкнулась со сталью в его карих глазах. — Мне нужно твоё обещание.       Хейн всегда казался надёжным, способным решить любую проблему и помочь с чем угодно. И Джуд, всегда делавшая меньше всех, только мешавшая и своим существованием рисовавшая на чужих спинах мишени, не могла и дальше подставлять его. Если он хочет, чтобы она пообещала не продолжать эксперимент, она сделает это.       — Хорошо, — пробормотала Джуд, начав от волнения заламывать пальцы. — Я обещаю.       — Прекрасно. Ри, мы выясним, что с Иззи и почему Момо не может с ней связаться.       — Я бы предпочёл пойти один, — с лёгким раздражением отозвался Ри. — С тобой на хвосте вероятность того, что нас заметят, выше.       — Идём вместе, — суровее повторил Хейн. И Ри, что удивило Джуд, не стал больше спорить. — Момо, ты можешь настроить канал связи с Анубисом?       — Да, капитан.       — Отлично, я хочу быть уверенным, что мы сможем в случае чего связаться с тобой, Имоном и Джуд. И ради звёзд, хватит называть меня капитаном! Я разрешаю это только Джуд, и то временно.       Словно в издёвку Имон, Ри и Джуд ответили одновременно, хотя девушка пыталась звучать максимально искренне:       — Есть, капитан.