Недобитые

      — И-и-и… Готово!       — Ты как ребёнок, — проворчал Томас, утирая с лица кровь врагов. В отличие от напарницы, он всегда держал при себе салфетки и был готов в любой момент привести себя в порядок, потому что знал: разозлившаяся Ромелла — чересчур сильная и не замечающая никого и ничего Ромелла.       Даже с кровью, покрывающей его лицо и руки, он не вызывал тех же эмоций, что и она. Томас — обычный человек, не впечатляющий ни светлыми волосами, ни зелёными глазами, а уж про то ли веснушки, то ли угри на лице, — Ромелла сама не знала, что это, а спрашивать просто опасно, — и говорить не стоило.       Совсем другое дело — она сама. Кровь была и в её фиолетовых волосах, и на розоватой коже, а крохотные кусочки чужой плоти, не выдержавшей давления силы изнутри, зацепились за пурпурные наросты на руках. Жёлтые склеры и фиолетовые глаза — не совсем уж уникальная черта, но Ромелла была уверена, что в них читалось только одно: желание выпотрошить своих врагов. Картина, должно быть, просто жуткая. Нгуенцы народ довольно закрытый, так что на их представителей косились и спустя триста лет после официального вступления цивилизации в Конфедерацию.       — Сам как ребёнок! — фыркнула в ответ Ромелла, сводя брови к переносице.       — Мы вполне могли разрешить всё мирно, — Томас отбросил пропитавшуюся кровью салфетку и достал новую. Его невозмутимости можно было только позавидовать. — Вовсе не обязательно сразу лезть в драку.       — Сколько раз я им сказала, чтобы они прекратили стрельбу?       — Точнее, угрожала.       — Томас, — строго произнесла Ромелла, метнув на него злобный взгляд, — хватит подрывать мой авторитет.       Томас закатил глаза и проглотил ответ, уже готовый сорваться с губ. Ромелла ценила в нём всё, от прекрасного гибкого ума до умения заговорить зубы кому угодно, но порой это распространялось и на неё. Особенно в моменты, когда она хотела только одного — хорошенько кому-нибудь врезать.       — О, смотри, — радостно сказала Ромелла, — этот, кажется, ещё живой!       — Ты что, убила их всех?! — в ужасе заорал Томас.       — Нет, что ты… — отмахнулась Ромелла. Руки чесались всё-таки убить этот второсортных тварей, вставших у неё на пути, но приказ есть приказ. Она остановила их, помешав выйти на связь с «Элизиумом», и предотвратила настоящую катастрофу. За это её будет ждать как минимум хорошее вознаграждение, но, что самое главное, она в очередной раз обошла Азриэля в соревновании.       — Если хоть один из них умрёт… — проворчал Томас, присаживаясь возле первого человека, попавшегося на пути, и прикладывая пальцы к его запястью. Томаса словно не волновало, что кое-кто из её противников уже лишился руки или ноги — смерть он считал куда более ужасным исходом, недопустимым при выполнении работы.       Ромелла тихо передразнила его и огляделась, пытаясь вычислить, кто ещё из двенадцати присутствующих, исключая её и Томаса, готов продолжить бой. «Минхир» оказался куда сообразительнее и на встречу своего представителя и представителя «Элизиума» привёл больше людей, чем Ромелла думала изначально, но с ними она разобралась ещё на подходе, их постепенно подтягивающиеся силы оставив на попечение своих подчинённых. Дальше с ней пошёл только Томас, единственный, кто был способен усмирить Ромеллу до того, как она всё испортит.       Клуб «Бездна», принадлежащий «Минхиру», на Луне пользовался большой популярностью, но сегодня Ромелла закрыла его пораньше. Хотя вломиться через главный вход и сразу же потребовать себе главу — это не совсем то же самое, что закрыть клуб пораньше, но Ромелла старалась мыслить позитивно. Она, как и обещала, не навредила ни одному гражданскому, а также фиолетовым пламенем, захватившим внутреннее убранство, сымитировала пожар. Старенько, избито, зато вполне действенно. Вот только это давало ей максимум час времени: совсем скоро покров силы спадёт, и кто-нибудь обязательно вызовет полицию или ещё кого похуже. У Ромеллы был ордер на обыск и все соответствующие разрешения, что только существуют, но ей не хотелось задерживаться и заниматься скучными делами.       — Итак, — Ромелла остановилась возле мужчины, которого она уложила на лопатки одним из первых. На вид — способен переломить её, как тростинку, а на деле — неповоротливый и медленный бугай, что сдался от трёх атак и только-только начал просыпаться. — Мистер Хар, я хочу, чтобы вы кое-что уяснили.       Ромелла присела возле него и улыбнулась, обнажая испачканные кровью зубы. Обычно она не переносила косых взглядов, что преследовали нгуенцев, но сейчас в глазах мистера Хара видела вовсе не странную заинтересованность, а настоящий животный страх. И ей это нравилось.       — Вижу, теперь вы меня боитесь, — удовлетворённо сказала она. — Отлично. Я очень рада, что вы наконец поняли, с кем имеете дело.       Хар пошевелился, но Ромелла щёлкнула пальцами и пригвоздила его к полу.       — Не нужно лишних движений. Я устала и не хочу тратить силы на таких отбросов, как вы, так что давайте мы договоримся. Я арестовываю вас и переправляю на нашу базу, а вы ведёте себя хорошо и не мешаете. Как вам?       Хар нахмурился и зарычал. Ромелла усилила давление. Ей вовсе не хотелось слушать его угрозы, оправдания или предложения, выгодные только для него. Она уже давно всё решила и просто ставила его перед фактом.       — Прекрасно, — с широкой улыбкой заключила она, выпрямляясь во весь рост. — Томас, как обстановка?       — Отряд Азриэля будет здесь через две минуты, — отрапортовал Томас, ногой тыкая бок одного из подчинённых Хара. — М-да, выглядят как мёртвые…       — Не мёртвые они, — огрызнулась Ромелла, — Просто без сознания.       — Ты могла вырубить их с самого начала.       — Чтобы Аз понял, что я пошла раньше него? Ну уж нет. Сам виноват, что взял на себя слишком много, вот пусть и страдает теперь. Я и сама всё могу сделать.       Томас громко вздохнул и прошёл вглубь комнаты, огибая перевёрнутые столы и стулья. Пусть Ромелла разошлась не на шутку, но и эти засранцы тоже хороши, сразу же начали стрелять. Она не виновата, что её защитная стена не такая плотная, как у Азриэля, и что ей приходится использовать различные подручные материалы. К тому же, дизайн в этой комнате просто отвратительный: всё чёрное, красное, глянцевое… Кошмар. Здесь срочно требовался ремонт, и Ромелла великодушно помогла начать его.       Хар опять зашевелился, и девушка усилила давление, но тут внутри неё что-то оборвалось.       «Чёрт возьми!»       Похоже, ей следовало сразу вырубить всех этих людей и не тратить силы на устрашение. Это-то Ромелла и ненавидела больше, чем взгляды, что порой цеплялись за неё. Она была слабее Азриэля.       Первая капля её собственной тёмно-фиолетовой крови окрасила левую щёку, скатившись из уголка глаза.       — А вот это уже нехорошо, — пробормотала она, утирая кровь. Ромелла была уверена, что больше размазала всё по лицу, чем убрала, но такие мелочи её не волновали. — Томас!       — Я ищу! — крикнул он в ответ.       — Ты же был уверен, что они держат её там!       — И я уверен до сих пор! — повысил голос Томас. — Просто дай мне немного времени!       Ромелла чертыхнулась и приняла решение, о котором, возможно, потом пожалеет. Впрочем, проблемы такого масштаба лягут на плечи Азриэля.       Отсчитав до пяти, Ромелла отпустила силу. Всё, что было до этого, все её манипуляции — ничтожное проявление её мощи, которой, однако, не удавалось сравниться с мощью Азриэля. Ромелла ещё не окрепла после провальной экспедиции, отнявшей у неё слишком много сил, и не могла проворачивать такие фокусы направо и налево, хотя себе постоянно старалась доказать обратное.       — Нашёл, — объявил Томас, поднимаясь из-за перевёрнутого стола в углу комнаты. В руках, осторожно прижатых к груди, он держал чёрный кейс.       — Почему так долго? — проворчала Ромелла.       — Уж извини, но не все могут взламывать сейфы так быстро, — раздражённо ответил Томас.       — Я не наезжаю! — прикрикнула Ромелла. — Но мог бы хоть немного постараться, раз уж…       — Сколько раз мне тебе повторять? — тут же ощетинился Томас. — Если бы ты не лезла на рожон, то смогла бы и сама взломать его! Но нет, ты, конечно, решила, что остановить тот корабль голыми руками — отличная идея, и неважно, что у нас есть Зара…       — Звёзды далёкие, — устало вздохнул Азриэль, — вы опять ссоритесь?       Ромелла зашипела и обернулась. Ещё одно доказательство её слабости: она не почувствовала приближения Азриэля. Он стоял в дверях лифта, пропустив вперёд всех своих подчинённых, пришедших с ним, и с укором смотрел на Ромеллу.       — А у тебя пыль в волосах, — быстро проговорила Ромелла.       Азриэль провёл рукой по тёмным волосам, но, не обнаружив пыли, нахмурился сильнее. В тёмно-карих, почти чёрных глазах, мелькнуло недовольство.       — Ха, повёлся, — усмехнулась Ромелла. — Ну и лох же ты, Аз.       Азриэль скривил губы и покачал головой. Власти у него было не больше, чем у Ромеллы, — организация наградила их равными званиями и равным количеством подчинённых, — но Азриэль всегда считал себя чуть главнее. Ромелла знала, что дело не в разнице их силы, особенно после провальной экспедиции, а в том, что Азриэль был старше. Всего на несколько месяцев.       Это бесило вдвойне, потому что у нгуенцев и людей взросление протекало одинаково, и сейчас им обоим было под двадцать четыре года.       — Почему ты не позвала меня? — пробормотал Азриэль, подходя ближе. Пыль всё-таки была на плечах его чёрной кожаной куртки, но Ромелла решила не говорить об этом. — Вместе мы бы справились гораздо быстрее.       — Хотела проверить свои силы, — непринуждённо отозвалась Ромелла.       — Ты ещё не восстановилась.       — О чём я ей постоянно напоминаю, — влез между ними Томас. — Сержант, вам следует быть более аккуратной, иначе мы помрём все.       — Помирать он собрался! — цокнула языком Ромелла. — Уже отработал своё? В таком случае передай реликвию команде Азриэля, немедленно собери всех наших и выпиши ордер на арест. Затем подготовь корабль для транспортировки, принеси мне стриольских колечек с кисло-сладким соусом и две дозы регенео, а потом прими душ, от тебя несёт кровью.       — Ты сама вся в крови, — сказал Томас, возведя глаза к потолку. — Даже я чувствую этот ужасный запах. А ты, Аз?       — Не, ничего такого, — покачал головой Азриэль. — Ро всегда жутко пахнет.       Ромелла вскинула руку и ударила Азриэля по плечу.       — Кто бы говорил… Уже закончил, раз решил поиздеваться надо мной?       — А, тут такое дело… Ну, Цуга меня опередила. Они нашли информационный блок, что мы спрятали в том доме. А я-то планировал пригласить их на вечеринку в клубе…       Томас и Ромелла застыли, поражённо уставившись на Азриэля. Тот почесал в затылке, с придурковато-весёлым выражением лица оглядывая устроенный девушкой погром.       — Вот в этот самый, — добавил Азриэль. — Но раз уж ты его разнесла и узнала, что за «Бездной» стоит «Минхир»…       Его перебил писк, раздавшийся с планшета Томаса.       — Прекрасно, — заключил он, вчитываясь в длинный отчёт, состоящий из одних дежурных фраз и сухих фактов. — Цуга оставила им приглашения на приём у Освальдов и отправила точно такой же Азриэлю. Места для встречи лучше не найти.       — Не хочу я идти на этот приём, — ворчливо отозвался Азриэль, взмахнув руками. — Мне опять придётся покупать костюм, а я ненавижу костюмы! Пусть Ро идёт!       — У меня деловая встреча с представителями «Тауруса», кретин! И потом, ты сам вызвался взять Артемиду под свою временную ответственность.       — Но у меня же ни минуты свободного времени…       — Выкручивайся, — отстранённо предложила Ромелла.       — Эй, может, приплетём Холланда? — с надеждой предложил Азриэль, повернувшись к Томасу. — Или Аспида — ещё лучше! Ему уже нужно выходить в свет!       — Ни за что! — отрезал Томас, взмахнув планшетом. — Ты идёшь на этот приём, и точка, сержант. Если капитан узнает, что ты отлыниваешь…       — Я не отлыниваю, — протянул Азриэль с тоской, — я просто не хочу идти на приём. Это не то же самое, ясно? И вообще, как я там смогу переговорить с ними? Раз Цуга надавила на Освальдов и те включили меня в список гостей, значит, я буду занят! Сильно занят!       — Всё будет идеально.       — Всё было бы идеально, если бы Цуга не перехватила их! — продолжал возмущаться Азриэль. — Как она вообще поймёт, кто из них заклинатель? Она же программа!       — Не разводи драму, — фыркнула Ромелла, тряхнув головой. — Просто делай, что должен, и, возможно, — но только возможно, — сможешь быть полезным.       Азриэль едва не швырнул в неё планшетом Томаса, но тот удержал его в своих руках, а после отошёл на пару шагов, на безопасное расстояние.

***

      Имон проснулся из-за настойчивого писка, разносившегося по всей каюте. Никто не просил Анубиса будить его, однако Имон был уверен, что ИИ уже заготовил тысячу и один способ пробуждения, лишь сотая доля из которых могла быть приятна для самого киборга.       Имон не хотел вставать, но и спать — тоже. Ему больше не снились странные сны, но и приятные не приходили. Имон засыпал с тревогой, отчётливо ощущая, что не достаёт одной конечности, и просыпался абсолютно пустым, лишённым всех сил.       Сегодня было десятое число шестого месяца — прошло четыре дня с тех пор, как в информационном блоке, который Пайк и Джуд смогли запустить повторно, появились официальные приглашения от неких Освальдов. Всего их было четыре, и адрес, с которого они были отправлены, совершенно точно принадлежал Освальдам. Подтвердили и Анубис, и Иззи, но ясности в ситуацию это не вносило. Ровно так же, как персональное приглашение, через Поток отправленное непосредственно Изабелле Донован.       Иззи с самого начала объяснила всем, что когда-то давно, когда она ещё даже по клавиатуре не умела попадать, её родители были впервые приглашены на один из приёмов Освальдов. Сама же Иззи побывала у них в семилетнем возрасте, во время нового визита в Артемиду, но почти не запомнила деталей. Всё это не помогло Имону понять, почему Освальды прислали приглашение для Иззи, однако Хейн напомнил, что она была из богатейшей и одной из самых влиятельных семей Оро. Вероятнее всего, пригласили и Ргаранов, но Иззи совсем не переживала по этому поводу. Единственное, что её занимало, — это платье, которое она наденет. И, конечно, возможность выжать из этого приёма как можно больше информации. Но только во вторую очередь. Сначала — платье.       За неимением по-настоящему стоящего дела Имон всегда оказывался где-то между Джуд и Иззи и слушал, как Донован в красках описывает Джуд всю прелесть платьев из органзы. Он также не оказывал значимое влияние на разработку общего плана, предоставив эту возможность Хейну, Иззи и Анубису, но был вынужден включить голову на полную, когда узнал, что одно из приглашений — для него.       Хейн не мог явиться в самое сердце Артемиды, на приём к Освальдам. Для Потока он был мёртв, а новости о «Керикионе» до сих пор не утихали. У Анубиса не было подходящего тела, а Пайк едва не заплакал, когда его спросили, как он переносит скопления людей. Про Фокса, всё ещё сидевшего в импровизированный тюрьме, и говорить не стоило. Надежда была только на Имона, Джуд, Ри и Иззи, даже несмотря на то, что последняя получила персональное приглашение.       Имон не уследил, когда они успели решить, что явятся на этот приём. Но быстро понял, что это был единственный шанс встретиться с Ортегором, у которого могли быть ответы. Стигмы, эфир, древнепларозианский — вопросов было слишком много. Даже больше, чем возмущений Ри.       Ему не нравилось всё: от плохо проработанного плана, тем более что тот был только на первых стадиях, до необходимости составлять компанию Иззи. Хейн, выслушивавший его недовольство с чашкой крепкого кофе и тенями под глазами, объяснил своё решение быстро и просто:       — Я капитан.       Даже когда Ри зашёл с другого угла, Хейн не сдался.       Ри умел сражаться и мог постоять за себя, а Иззи — нет. Ри замечал больше, видел детали, которые никто больше не видел, обладал острым нюхом и поразительным зрением. Иззи же имела мозги, с которыми никто на «Бетельгейзе», за исключением Анубиса, сравниться не может. Что-то похожее и в то же время кардинально противоположное было у Имона и Джуд. Хейн объяснил, что эфир Джуд — уникальное оружие и средство наблюдения, способное распознать любую опасность и ложь. Благодаря эфиру Джуд могла защитить их, пока Имон держит связь с Иззи и Хейном с Анубисом и изучает всех на приёме.       На самом деле им было вовсе не обязательно разделяться, но Иззи сказала, что на большую компанию, сформировавшуюся ещё до начала, могут косо смотреть. Так же, как и на Ри с его слишком выделяющейся внешностью, но Пайк быстро предложил самое разумное решение проблемы. Вплоть до этого дня он работал над улучшением мимикрирующих модулей, которые должны были скрыть чешую Ри и хотя бы временно превратить его в настоящего люманирийца. Но Имон знал, что сегодня Пайк будет заниматься другим делом.       Сегодня, десятого числа шестого месяца, Пайк будет устанавливать Имону новый протез. До приёма, где они могли встретиться с Ортегором и получить ответы, оставалось всего семнадцать дней. Этого времени было достаточно, чтобы привыкнуть к протезу и научиться жить с ним, но Хейн не хотел рисковать и считал, что лучше оставить время про запас. Имон был согласен с ним лишь отчасти.       Он устал жить только с одной рукой, но новый протез не внушал ему доверия. Ни верхний слой белой косметической оболочки из вольфрама, ни нижний — из титана, ни кости-стержни из иридия и кантрокса, ни провода, укреплённые сплавом осмия и иридия. Имон знал, что смесь материалов вышла мощная, что его рука — и впрямь произведение искусства, и это тревожило сильнее всего.       Для чего ему такая рука?       Противный звук повторился, и Имон, давя раздражение, принял вертикальное положение. Ему до сих пор не верилось, что он на космическом корабле, что за его стенами — настоящий космический порт. Он ещё не выходил в город, потому что боялся. Не полиции, которая больше не искала, и не того, что на него могут косо смотреть из-за отсутствия руки. Имон боялся самой Артемиды.       Противный звук повторился в третий раз, и Имон, не выдержав, прикрикнул на пустые стены:       — Я уже проснулся!       Где-то в глубине коридора послышался смех, отскакиваемый от стен. Не очень приятно, когда весь корабль — это одна личность, пусть и искусственно созданная. Из-за этого Имон постоянно чувствовал, что за ним пристально наблюдают. И мысль, что сегодня в течение нескольких часов за ним будут наблюдать аж три пары глаз, делала только хуже.       Пайк был готов приступить к установке протеза в любое время, однако Джуд сказала ему, что из-за нестабильности в эфире Имона могут возникнуть сложности. Она предложила помочь и следить за его эфиром во время установки, что означало, что она будет постоянно рядом. Имону это не нравилось. Чем меньше глаз видят его беспомощным, тем лучше. Хотя общество Джуд, стоит признать, было приятнее общества Пайка, даже если она так мало говорила с ним за все эти дни.       Имон не знал, в чём дело — в нём самом, появлении Цуги или древнепларозианском, что неожиданно всплыл во время их разговора. Или, что вероятнее всего, дело было в майоре Фоксе, который был живым доказательством небезгрешности доктора Вальфбарда. Программы Имона запомнили каждую деталь из рассказа Анубиса, но сам Имон чисто по-человечески не мог уложить в голове факт того, что док был свидетелем смерти и воскрешения мальчишка, пережившего чёрный энфермад. Что какой-то чёрный дым, заполнивший собой лабораторию, Фоксу напоминал яркий и чистый эфир Джуд.       Всё это было так запутано, что голова Имона болела едва не каждый день, а тревога только возрастала.       Он наконец встал с кровати и оделся, трижды прокляв крепление, зацепившееся за футболку. Имон всё равно должен был снять её, когда придёт время ложиться под инструменты Пайка, но это не означало, что крепление могло предпринимать попытки по уничтожению его вещей. Их и так было очень мало.       Стоя в каюте, за иллюминаторами которой кипела портовая жизнь, Имон считал секунды. Установка протеза — это не так страшно, если хорошенько подумать. Всего несколько часов под пристальным взглядом Пайка, эфиром Джуд, камерами, через которые следил Анубис, и с удушающим страхом за собственную жалкую жизнь.       Имон вдохнул, выдохнул и вышел из комнаты, направляясь в мастерскую Пайка.       Два месяца, проведённых на улице, не были полны тщательных осмотров у механиков. Только собственные попытки наладить контакт, не дать пальцам потерять чувствительность и прочее в том же духе. Имон в первый же день, когда пальцы застыли в одном положении, а он сам потратил четыре часа, возвращая их в норму, понял: механика — это не его. Если его настоящая правая рука была такой же кривой и неуклюжей, как и левая, то неудивительно, что ее заменили протезом. По крайней мере, эта версия казалась Имону чуть более приятной. Особенно после странного сна-воспоминания, в котором он очнулся во время операции по ампутации правой руки.       Наконец признав, что с одной рукой жить трудно, Имон мог рассчитывать на более профессиональную помощь. Но что-то тормозило его, пока он шёл по коридорам, и видел Анубиса, скачущего между экранами и наблюдающего, что киборг идёт точно туда, куда нужно. Что-то остановило Имона, когда он оказался на пороге просторной мастерской Пайка и увидел, как тот воодушевлённо подготавливает инструменты. Его фиолетово-розовые глаза блестели в предвкушении.       Имон так и сказал: «Да, протез нужно заменить», даже своими силами доковылял до мастерской, но всё его естество противилось и не хотело переступать порог. Пайк его ещё не заметил, а Анубис не сообщил о приходе.       Имону не нравились металлические стены серого и кобальтового оттенков. Весь корабль состоял из этих пластов, но в мастерской они почему-то казались просто омерзительными. Настоящего операционного стола не было — вместо него лишь подобие, натужно скрипнувшее, когда Пайк выволок его из какого-то дальнего отсека. На другом столе, во всю длину от одной противоположной стены к другой, были контейнеры с содержимым, которое Имон просканировал сразу же. Инструменты, иглы, аптечные принадлежности, трубы, жидкости для внутренних блоков, детали на смену, если в процессе они будут повреждены, ещё не распакованные модули, назначение которых Имон понял только благодаря Потоку. Пайк точно знал, что делать, и потому сейчас наверняка просто наводил порядок там, где он не нужен, дожидаясь, пока Имон наберётся храбрости.       Но Имон не мог. Этот стол, куда ему предстояло лечь, даже не напоминал операционный, но всё равно пугал. По коже Имона бежали мурашки, а во рту совсем пересохло.       Он не хотел с этим сталкиваться. Только не снова. Уж лучше ходить с одной рукой, чем опять быть скованным и лишенным возможности сделать что-либо.       Имон задыхался. Он попытался втянуть побольше воздуха, но тот как назло пах стерильно, будто Пайк успел обработать каждый чёртов сантиметр в этой мастерской. Запах машинного масла, всегда окружавший кратварца, почти не ощущался.       Стерильно пахнет в лабораториях. Где столы, залитые кровью, полотнища, скрывающие неудавшиеся эксперименты, и односторонние толстые стёкла. Где камеры со всех сторон записывают каждый шаг подопытного.       Имон чувствовал себя пойманным в клетку. «Аммон Ра» отстроили куда быстрее, чем обещали власти Эсто. Он окружал Имона со всех сторон и давил, давил так сильно, что ему не хватало воздуха.       Имон сделал шаг назад. Отступать — это не позорно, потому что так он мог сохранить себе жизнь. Кто-то тоже пытался сохранить ему жизнь, раз установил протез, возможно, даже Джориус, но Имон не верил ей. Он даже самому себе не верил.       Он вообще не знал, кому можно верить.       Имон оступился, запнулся о собственную ногу. Он был каким-то нескладным, будто ноги и руки всего за одну ночь стали значительно длиннее.       Киборг восстановил равновесие и моргнул. Правая рука — на месте, и она вновь была человеческой.       — Тебе плохо? — послышался обеспокоенный голос над ним.       Имон поднял голову и увидел мальчишку-люманирийца. Светлые волосы, прижатые к голове уши, потухшие глаза красно-янтарного оттенка. Мальчишка мял длинные рукава рубашки и смотрел на Имона с лёгким испугом.       — Аспид, — вспомнил он его имя. Губы двигались как-то сами по себе.       Аспид вздрогнул, вжал голову в плечи.       — Ты вдруг остановился и стал смотреть в одну точку, уже думал медсестру звать… Что с тобой?       — А? — Имон глупо моргнул, уставившись на Аспида, и в его глазах с трудом разглядел себя. Та же светлая одежда, что и на люманирийце, белые волосы, настоящая правая рука. И Имон был выше почти на целую голову.       Ему казалось, что-то не так.       — Пойдем, — тихо сказал Аспид, беря рукав его рубашки. — У нас мало времени. Хочу попробовать пройти четвёртый уровень.       — Четвёртый? — непонимающе переспросил Имон.       — Симуляции, — медленно пояснил Аспид, не слишком смело утягивая Имона за собой. — Они ещё не привезли новых книг, помнишь? Пока развлекаем себя симуляциями.       Имон не помнил, чтобы когда-либо развлекал себя симуляциями. Его глаза позволяли рассмотреть любую, даже самую хитро созданную и хорошо защищённую, но намеренно в виртуальный мир он почти не лез.       Да и разве его глаза сейчас в состоянии на что-то подобное? Они болели от яркого света в белоснежном коридоре. Дальше десяти метров линии уже теряли свою чёткость. Имон не мог рассмотреть жёлтые пятнышки в тициановых глазах Аспида, которые видел раньше.       Хотя когда это — раньше?       «До этого, — неуверенно предположил он, послушно ступая за Аспидом. — Это ведь не первый его день здесь, да? Да, точно, не первый… Мы каждый день видимся. Точно. Разумеется».       Имон не был уверен в своих выводах, но мозг отказывался работать.       — Почему ты не можешь пройти четвёртый уровень? — спросил он, отчего-то даже не пытаясь высмотреть своё лицо в зеркальных поверхностях, мимо которых они проходили.       — Всё не хватает времени на подбор наилучшего решения… Колония ХО-3 была вынуждена подчиниться колонии YS-1. Разве устранять колонию ХО-3 правильно?       — Согласно условиям задачи, они сами приняли это решение, — возразил Имон, не понимая, откуда он вообще уверен в том, что говорит. — Они могли бороться против YS-1, ведь их техническое вооружение на четыре целых и восемь десятых процента лучше.       — Верно, но ты постоянно забываешь, что они должны любой ценой сохранить Холмы Богини. Если бы они пошли против YS-1, то те бы уничтожили планету, и тогда бы священные знания безвозвратно исчезли!       — Если эти знания так священны, то почему колония ХО-3 не позаботилась о том, чтобы перенести их в более надёжное место?       — Как? YS-1 полностью контролируют все планетные и межпланетные перемещения в пределах второго квадранта!       — Люди колонии ХО-3 знают несколько обходных путей, чтобы обмануть YS-1. Если они не смогли сделать этого, значит, это и не нужно. Или вдруг священные знания нельзя было спасти ни при каких обстоятельствах?       — И тогда они вместе с YS-1 пошли против остальных? Бессмысленно! — Аспид взъерошил волосы и раздражённо выдохнул.       Имона вдруг осенило:       — А если это было условием YS-1? Они помогают им, а те обещают не трогать Холмы Богини и сохранить священные знания.       Аспид моргнул, а затем почему-то пристыженно опустил уши и спросил тихо:       — Ты так прошел этот уровень?       — Честно? Не помню. Я уже на тринадцатом, и тем задача с возможным геноцидом крайне агрессивной расы, много лет беспрепятственно наращивающей свою военную мощь…       — На тринадцатом! — восхищённо воскликнул Аспид. — Ты же только вчера был на восьмом… Как ты вообще смог разобраться с незаконной торговлей людьми и при этом не устроил политический конфликт?       — Там нет никакой политики, Асп. Когда дойдёшь до этой задачи — поймёшь.       Вот только сам Имон не понимал, о чём он говорит. Он больше не видел стен серого и кобальтового оттенков, не ощущал лёгкого запаха машинного масла и сильного — стерильного. Всё вокруг было каким-то ненастоящим, вязким. Даже Аспид, остановившийся вслед за ним, уже не казался таким реальным, как несколько секунд назад.       — Имон? — обеспокоенно позвал Аспид, осторожно шагнув к нему.       Имон отмахнулся, хотя совсем не хотел делать этого. Тело не слушалось. Оно не принадлежало ему, как и мысли, в хаосе вращающиеся в голове. Имон видел стратегии, которые применил для прохождения тринадцати уровней симуляции, сюжетные развилки, бывшие в книгах, и огромное количество цифр, наверняка бывших результатом каких-либо тестов.       Имону было больно. В голове словно шумели тысячи молоточков. В коридоре, где стояли он и Аспид, было очень холодно.       Имон выдохнул облачко пара, обхватывая себя за плечи. Он больше не чувствовал своего тела и не мог им управлять, оно двигалось само по себе, следуя каким-то иным правилам. Ледяной воздух неприятно шевелил волосы на макушке. Даже имея полностью человеческое тело, которое ему не подчинялось, Имон чувствовал чьё-то присутствие за своей спиной. Аспид стоял спереди и с тревогой смотрел на него, дёргая хвостом.       Имон обернулся, но за спиной никого не было.       — Имон? — вновь позвал Аспид, и киборг повернулся к нему. Тогда же чьё-то ледяное дыхание с хорошо распознаваемой издёвкой выдохнуло ему в ухо:       — Ты всё испортил, Имон. Как и всегда.       — Имон!       Имон вздрогнул от звонкого голоса Джуд, прорезавшего коридор. Она стояла перед ним и то поднимала, то опускала ладони, словно не знала, что ей делать. Стены вновь были серых и кобальтовых оттенков. Аспида не было, а тело Имона вновь было тем, которое он помнил. Правая рука отсутствовала.       Джуд выглядела до того несчастной, словно Имон прямо на её глазах свернул шею невинному котёнку, к которому она уже успела привязаться.       Он не знал, что ему делать. Джуд стояла, перебирая пальцами воздух, и во все глаза смотрела на него. Она сама выглядела как невинный котёнок, и от этого Имону было максимально неуютно.       — Дай мне руку, — вдруг сказала Джуд, протянув к нему ладони. — Я помогу.       — С чем? — недоверчиво спросил Имон.       — С твоим эфиром.       — А что с ним не так?       Джуд кивнула на свои ладони, и Имон, поколебавшись, всё же протянул левую руку. Джуд быстро перевернула её внутренней стороной ладони вверх и положила два пальца на запястье. Имон напрягся.       — Твой эфир нестабилен, — слегка надавив пальцами, сказала Джуд, — и я боюсь, что сам он вернуться в норму так и не сможет. Я знаю, что у Ри хаос в эфире с самого рождения, и причина в смешанной крови, но у тебя что-то другое. Никак не могу понять, что именно, но…       — Это опасно?       Джуд провела короткую линию ближе к локтю, и Имон напрягся ещё сильнее. Пальцы Джуд были слишком тёплыми. Эфир искрился вокруг, осыпаясь на его руку.       — Возможно, — неуверенно ответила Джуд.       — Ты можешь что-то сделать с этим?       Джуд резко убрала руки, и эфир мгновенно потух. Сейчас на лице девушки отражалось совершенная иная растерянность, словно Имон и ей предложил свернуть шею другому котёнку.       — А ты не боишься?       Чего он мог бояться в Джуд? Да, поначалу она казалось плаксивой и изнеженной, никогда не покидавшей родного дома, и крайне бесила своей молчаливостью относительно эфира, но Имон сам был не лучше. Из-за того, что было в его воспоминаниях, Джуд тряслась от страха и рыдала. Ей было по-настоящему плохо, и Имон, даже не представлявший, что такого ужасного было в его голове, чувствовал себя паршиво.       — Лучше забудь, — махнул рукой он, нервно улыбаясь. — Ты и так постоянно помогаешь, так что…       — Но я могу попробовать! — громко заявила Джуд, едва не подпрыгнув на месте. Один из ближайших экранов вдруг вспыхнул, но девушка, не глядя, махнула рукой и отключила его. — Это не так сложно, нужно просто приложить немного усилий и…       Вспыхнул другой экран на противоположной стороне. Джуд вновь махнула рукой и прикрикнула:       — Я знаю, что делаю!       Имон исступлённо смотрел на потухший экран. Джуд же смотрела на него сияющими глазами, сложив пальцы шпилем, и ждала ответа.       «Ты всё испортил, Имон. Как и всегда».       — Э-э… А это никак на тебе не скажется? — осторожно спросил Имон, вспомнив, как Джуд потеряла сознание в заброшенной лаборатории.       — Всё будет хорошо! В конце концов, я использую свой эфир только для того, чтобы задать твоему эфиру нужное направление, а когда ток восстановится, мне останется только следить за ним и изредка корректировать!       Звучало сложно, но в то же время логично. Имон ничего об эфире, сколько бы ни искал, не нашёл, но знал, что Джуд ему не врёт. Она вообще ни разу, с тех пор как открыла свой эфир, не врала.       «Ты всё испортил, Имон. Как и всегда».       — Я бы не хотел, чтобы из-за моего эфира пострадала твой. Или даже ты. Анубис тогда загрузит мне вирус, который сожжёт все мои программы. А ведь я даже не знаю, не сожжёт ли это и мой мозг.       — О, не бойся, я попрошу его не делать этого, — с широкой улыбкой заверила Джуд. — Он просто боится, что я могу довести себя до истощения, но я не думаю, что это возможно. Чем больше эфира я использую, тем лучше себя чувствую.       — Правда? — с наигранным энтузиазмом отозвался Пайк, выглядывая из-за дверей мастерской. — Может быть, ты тогда используешь эфир, чтобы помочь мне? Время, вообще-то, не резиновое.       Джуд вдруг опустила плечи и, прикрыв рот руками, тихо прошептала:       — Ты всё слышал?       — Большую часть, — пожав плечами, ответил Пайк. — Идём, пора уже установить этот протез, мне ещё над модулями для Ри работать.       Джуд опустила плечи ещё ниже и спрятала лицо в ладонях.       — Я сейчас подойду, — пропищала она, отступая на шаг.       Имон увидел порозовевшие кончики её ушей и уловил, как уровень эндорфинов и окситоцина в её организме повысился.       — Я жду! — крикнул Пайк из глубины мастерской.       Имон, немного помедлив, направился в мастерскую, озадаченно косясь на Джуд.

***

      Хелен Ан на дух не переносила только одного человека: Элайджу Ана. Но с недавних пор в её жизни всё чаще появлялась иная личность, способная вызвать у неё нервный тик.       — Это так необходимо? — спросила Хелен, сохраняя бесстрастное выражение лица. Она умела контролировать эмоции и никогда не демонстрировала, что чувствовала на самом деле, но когда рядом вилась эта девчонка, выскочившая чёрт знает откуда, сдерживаться становилось всё труднее.       — Это проверка, Хелен, — отозвался Зеро. Хелен не видела его, слышала только голос, но ей было нетрудно представить, будто прямо сейчас он был перед ней. — Морин нам нужна.       — Она не внушает мне доверия.       — О, доверие… — со смешком повторил Зеро, растягивая окончание. Наверняка сейчас он был в каком-нибудь укромном уголке, там, где его никто не найдёт, откуда он может спокойно связаться с Хелен и обсудить все их дела, но его голос был слишком радостным для человека, пытавшегося дёргать за ниточки сразу нескольких марионеток. — Спроси у Морин про доверие. Это очень интересная история.       Всё это время Морин, о которой шёл разговор, шагала вдоль панорамных окон и смотрела на простирающуюся за ними долину. Кандаран — планета не такая красочная, как Кратвар или Сидмон, да и экономический кризис сильно сказался на её внешнем виде. Не сильнее, чем договор Зеро с властями о постройке научно-исследовательского центра «Элизиума», разумеется.       Серые просторы, брошенные дома, глухие леса. Кандаран — не очень хороший вариант для длительной остановки, но уж лучше Хелен задержится здесь, чем отправится куда-либо с Морин. Даже если это по приказу Зеро.       — Морин, — позвала она девушку, осознав, что Зеро не будет продолжать разговор, пока его приказ не исполнят. — Расскажи мне о доверии.       Морин остановилась и повернулась к ней. Она была невысокой человеческой девушкой, едва достававшей Хелен до плеч, с рыжими волосами, как и у неё, и глазами без зрачков, что совсем не пугало Ан, но всё же немного волновало. Она не чувствовала хирургических вмешательств в организм девушки, не распознавала мимикрирующих или видоизменяющих модулей.       — Они тоже не доверяли Морин, — отрешённо проговорила девушка, почему-то улыбаясь. — Они постоянно скрывали от неё всё, что узнавали, хотя были друзьями с самого детства. Их забрали, сделали лучше, они были «псами», но они… Они не доверяли Морин, — горько повторила она, опустив плечи.       — Я не понимаю, о чём она, — резко произнесла Хелен, обращаясь к Зеро.       — Морин была несовершенна — но они сделали её совершенной, — восхищённо объяснил Зеро. Хелен даже услышала, как он судорожно выдохнул — ещё одно доказательство, что речь зашла о том, что волновало его сильнее всего. — Они превратили её в высшее существо, понимаешь?       — Они? — недоверчиво повторила Хелен, поставив уши торчмя.       Она слышала о них, но даже не представляла, что когда-либо сможет столкнуться с живым воплощением их истинной силы. Технологии — это одно. Они совершенны, но неразумны. Ими легко управлять, и оттого они идеальны. Человек — что-то иное.       — Лики, — с придыханием сказал Зеро. — Они сделали это с Морин. Благодаря ней мы сможем коснуться границы Галапсикона.       Хелен ошеломлённо обернулась на девушку, водившую пальцем по оконному стеклу.       — Для этого нам нужна Джуд Эзарон, — напомнила Хелен, справившись с потрясением. Она пригладила волосы, и до этого лежавшие идеально, и подавила желание дёрнуть рыжим хвостом.       — Разумеется, нам нужна Джуд Эзарон, — огрызнулся Зеро в ответ, наверняка даже глаза закатил, демонстрируя злость пустому пространству вокруг себя. — Не нужно напоминать мне об этом каждый раз, Хелен, иначе я отрежу тебе язык.       — Но связь с Рейнджером потеряна, — бесстрашно сказала Хелен.       Все в «Элизиуме» если не боялись Зеро, то хотя бы понимали, что не стоит злить его лишний раз. С Хелен всё было иначе. Она была слабее Зеро, но сильнее любого другого человека, что находился у него в подчинении, и точно знала, что ей дозволено. Хелен была умна, изворотлива и жестока. Хелен была готова пойти на всё ради достижения их целей. Хелен была совершенна.       — Ты совсем не веришь в Лилит? — с притворным разочарованием спросил Зеро.       — Я не верю, что вы готовы отказаться от Эзарон только потому, что нашли ей замену.       — Замену? — голос Зеро дрогнул, и Морин, занимавшаяся оставлением разводов на стекле, вдруг замерла и обернулась к Хелен. Голос Зеро доносился со всех сторон, с каждого уголка, где был расположен динамик, но Морин смотрела только на женщину, будто Зеро стоят перед ней и шипел ей в самое лицо: — Не говори глупостей, Хелен. Я ни за что не откажусь от Эзарон.       — Сначала Амальгама, теперь Рейнджер… Может быть, вы недооценили её?       Морин закрыла рот руками. Хелен растянула губы в улыбке — её босс, оторванный от своего мира и не способный раздавать приказы напрямую, вполне мог потерять хватку. К тому же то место, где он оказался, плохо на нём сказывалось.       — Не смеши меня, милая.       Морин спрятала лицо в ладонях. Хелен ощутила её страх: перед Зеро, его силой, влиянием, умением всего несколькими словами загнать собеседника в угол. Это-то Ан и ценила в нём прежде всего, да и нравилась ей, как девчонка семнадцати лет на вид, стоящая перед ней, осознавала, насколько бесстрашной Хелен может быть.       — Даже если я по каким-либо причинам недооценил Эзарон, даже если она выучила что-то новое и стала сильнее, я просто поднимусь выше, разве нет? Я найду, чем остановить её и как сломать. Это просто — она же такая наивная и глупая, верит всему, что ей говорят… Сломать её будет даже интересно.       — Не сломайте её раньше времени, иначе всё будет напрасно, — торопливо проговорила Хелен.       — Я буду ломать её медленно и осторожно. До меня дошли слухи, что вокруг неё много интересных людей, к которым она уже привязалась. Киборг, те два военных, Амальгама и… да, та девчонка из богатой семьи… а ещё тот парень с Кратвара… Чёрт, я возбуждён. Хочу как можно скорее найти её и…       — Киборг? — переспросила Хелен, но секундой позже в её голове щёлкнуло и она вспомнила: — Ах да, киборг. Вот уж не думала, что он сможет её заинтересовать. Разве он не пуст?       — В том-то и дело, что…       — Мисс Ан!       Хелен махнула рукой, заглушая динамики, и быстро повернулась к разъехавшимся дверям. Если неожиданно ворвавшийся Марсель Регул и заметил её натянутую улыбку, то вопросов задавать не стал.       — Бруно написал, что вы хотели меня видеть, — смущённо закончил он, заметив стоящую возле окон Морин.       Девушка оторвала одну руку от лица и приветственно помахала ему, а Марсель ответил тем же действием будто инстинктивно.       — Да, конечно, — торопливо согласилась Хелен, опуская уже навострившиеся уши. — Планы немного изменились, я бы хотела обсудить их с тобой.       Хелен скосила глаза на главный компьютер, но тот уже почернел: Зеро отключился, так и не закончив своё объяснение. Из-за этого Хелен хотелось взвыть, потому что после, при следующем разговоре, он может и не поднять эту тему, сосредоточившись на какой-нибудь другой.       — Через две недели я улетаю, — Хелен сложила ладони и посмотрела на Марселя, подошедшего ближе, максимально дружелюбным и расслабленным взглядом. Ему незачем знать, что она лжёт, и незачем пытаться проверить её. — К этому времени ты должен в совершенстве овладеть тем, чему я буду тебя учить, и отточить своего мастерство до того, как я вернусь. Я хочу, чтобы ты выполнил одну очень важную задачу.       Марсель зажевал ответ, но Хелен и не требовались его красноречие и клятвы в вечной верности. Она всегда могла надавить, даже если это давление болью растекалось по телу.       Когда первая нить янтарного света появилась на её щеке, Марсель задержал на ней взгляд лишь на мгновение. Затем он стал рассредоточенным, а дыхание замедлилось — Марсель был до того неподготовлен, что уже во второй раз сдавался после первого удара.       — К нам прибудет одна гостья. Я хочу, чтобы ты наладил с ней контакт. Разговори её, узнай о ней всё, что только можно. Но я предупреждаю тебя: она может быть опасна. Она глупа, слепа и непредсказуема. В ней огромный потенциал, и она могла бы помочь нам, если бы мы показали ей верный путь. — Хелен мягко коснулась щеки Марселя тыльной стороной ладони, и тот мигом покраснел, во все глаза смотря на неё. — Ты ведь сделаешь это ради меня?       Хелен всегда легко обводила мужчин вокруг пальца, и хотя Марселю было всего восемнадцать, он сдался под её натиском чуть медленнее, чем ей бы того хотелось. Подобное было только один раз, с ненавистным ей Элайджей Аном.       — Марсель, мне нужен ответ, — с улыбкой добавила Хелен.       — К-конечно, — запнувшись, ответил Марсель. — Сделаю всё, что в моих силах.       — Я очень рада, что мы друг друга поняли, Марсель. А теперь пойдём, настало время обеда. Мы должны поприветствовать Морин.       Девушка встрепенулась и будто завороженная подошла к ней. Хелен ненавидела, когда приходилось нянчиться с сопляками, на самом деле ничего не стоящими, но это был прямой приказ Зеро. Чем чаще будет она воздействовать на Марселя до своего отбытия, тем меньше шансов, что он взбунтуется.