Недобитые

      Лилит знала, что Хелен Ан на дух не переносит только одного человека, чьего имени она никогда не называла. Но сама Лилит, даже в моменты полного безразличия умеющая вставить нужное замечание, должно быть, прямо сейчас бесила люманирийку ничуть не меньше. Ей очень нравилось думать об этом, ведь такие мысли были единственным, что могло удержать её от нервного срыва.       — Вот уж не думала, что после потери контроля над Рейнджером тебе поручат хоть что-нибудь, — пробормотала Хелен, следя за тем, как панель лифта отсчитывает секунды до открытия дверей.       — Мой контроль идеален, — парировала Лилит, даже не посмотрев на неё. — Выходит, проблема в ваших установках.       — Ты хочешь сказать, что Зеро недостаточно силён?       — Возможно, не сильнее Джуд Эзарон.       Хелен скрипнула зубами. Двери лифта раскрылись, выпуская их в довольно просторное помещение прямо над грузовым отсеком. Сюда, за прозрачные двери и под прицел камер, были переведены заложники, взятые Рептилиями и Хелен в частности.       Лилит, вообще-то, была не обязана здесь находиться. Но Зеро был выгоден союз с Кайманом, — по крайней мере, временный, — и потому Лилит была отправлена на встречу с Коброй, отвечавшей за захват наиболее ценной пленницы. Прямо сейчас эта девчонка, выглядевшая слишком юной, ничком лежала в камере и никак не реагировала на попытки смуглокожего мальчишки разбудить её. Из-за стука каблуков Хелен мальчишка едва не взвизгнул, но быстро справился с собой, приподнял Джуд Эзарон и попытался закрыть собой. Лилит мысленно восхитилась его смелостью. И пожалела, что их отделяет стена прозрачного материала — из-за этого она не могла воздействовать на него и убедить не сопротивляться.       Хелен положила ладонь на панель, открывая камеру, и внутрь сразу же ринулись двое охранников. Первый отцеплял истошно кричавшего мальчишку, второй закидывал Эзарон на плечо с такой небрежностью, словно она была тряпичной куклой. Лилит, слыша ругательства мальчишки и какой-то скрежет, повернулась к противоположной камере.       До этого она не знала, почему Хелен распределила пленников именно так, но теперь всё встало на свои места. Мальчишка в сравнении с киборгом, пытавшимся лбом пробить прозрачные двери, был ничтожным соперником. Мальчишку усмирил всего один мужчина, в то время как киборга пытались остановить сразу двое. Если Лилит не ошибалась, справа был Хейн Бланш из ныне уничтоженного «Керикиона», слева — Азриэль Ортегор из «Нова Астры». Крайне интересные экземпляры, которым Хелен придумала до ужаса невыполнимое задание — удержать киборга от попыток сломать двери изнутри.       Лилит прищурилась, всматриваясь в чёрные глаза, и проследила за его взглядом. Киборг смотрел не на мальчишку, оставшегося в камере в гордом одиночестве, а на Эзарон, висящую на плече одного из охранников Хелен. «Ещё одна манипуляция?» — запоздало подумала она, увидев, как киборг правой рукой врезал по прочной двери.       — Ты планируешь выяснить что-нибудь о Рейнджере? — поправляя собранные в низкий пучок рыжие волосы, уточнила Хелен. Она могла бы выглядеть всё так же безупречно, как и до захвата, если бы не складка на лбу и капли пота на висках, будто она всё ещё сражалась с эфиром Эзарон.       Вид Хелен, пытавшейся скрыть свою усталость, также удерживал Лилит от срыва.       — Он принадлежит нам, — пожала плечами она. — Я просто хочу узнать, что стало с моей вещью. Забирай Эзарон и уходи, пока Кобра занята.       — Брось, Лили, — Лилит поморщилась от сокращения, из уст Хелен звучащего как издевательство, — разве тебе не интересно, чем это может закончится? Смотри.       Она подошла к своему охраннику, выше неё на целых три головы, и легко потрепала Эзарон по зелёным волосам.       Лилит услышала, как киборг яростно пнул двери.       — Как верный пёсик, — рассмеялась Хелен, ведя пальцем по острому уху Эзарон.       — Я люблю котов, — отстранённо ответила Лилит.        — Даже не понимает, что с ним, — проигнорировала её Хелен и продолжила, лениво переводя взгляд от одного пленника к другому, — а всё равно рвётся защитить.       — Его ли это вина?       Хелен цокнула языком, недовольная тем, что Лилит опять всё испортила. Что ж, Лилит было плевать. Люманирийка может сколько угодно возмущаться и даже пытаться взять под контроль, вот только Лилит с её внушением будет намного быстрее и сильнее. Она успела заметить, что Хелен без препятствующих внушению линз, и знала, что глаза женщины настоящие.       — Я бы забрала и его, но мы хотим провести эксперимент.       — Разве быть под надзором Кобры не то же самое, что быть под вашим надзором?       То ли Хелен наконец поняла, что болтает слишком много, то ли просто решила проигнорировать вопрос. Впрочем, саму Лилит это ничуть не волновало. Она молилась звёздам, чтобы Хелен как можно скорее убралась на свой корабль, ждущий на оговоренном расстоянии, и отдала команду для «прыжка».       Корвет Кобры не приближался к Луне и находился в нейтральной зоне, ожидая два шаттла, отправленных в Артемиду. На первом вернулись Хелен, благодаря связям своим и Зеро обеспечившая беспрепятственный вход и выход, и захваченные ею Джуд Эзарон, Хейн Бланш и мальчишка, имени которого Лилит не знала. На втором шаттле вернулись Кайсака с Амальгамой, которые привели беснующегося киборга и Азриэля Ортегора. Пока что Амальгама не пересёкся с Хелен, но Лилит знала, что катастрофа может случиться в любую секунду. Если Кайсака проболтается, нарушив приказ Кобры, или если Амальгама решит раньше времени явиться сюда, то он столкнётся с Хелен.       Лилит претила сама мысль об этом, но если Амальгама попытается напасть на Хелен, придётся её защищать. Зеро слишком ценил свою помощницу, но ещё больше ценил Эзарон, «невермором» и чужеродной силой погружённую в забытье.       — Жду отчёта, — бросила Хелен, на прощание махнув рукой.       Лилит закатила глаза, давя внутри раздражение и без конца повторяя: «Я не боюсь, я не боюсь, я не боюсь». Так учила Эбба, когда Лилит признавалась ей, что чего-то боится. Вроде пауков или замкнутых пространств, пьяных людей и безграничной тьмы самого космоса. Всё это Лилит поборола, вот только Эбба не успела узнать о новом страхе сестры — «Элизиуме», подчинившем всех Горгон. Эббу убили за непослушание прямо на глазах у Лилит, и ей пришлось сделать вид, будто она совсем не испугалась.       Нужно подождать всего пару минут, и шаттл Хелен оставит корвет Кобры, направится к её корвету и «прыгнет». Лилит вместе со своими Горгонами, прямо сейчас стоящими за спиной, исполнит задуманное, отправит результаты Зеро, если посчитает их приемлемыми, и вернётся на Землю. Лишь бы не оставаться в этой металлической коробке, застрявшей во тьме космоса.       Когда Хелен вызвала лифт, киборг вновь оживился. Бланш попытался перехватить его руку, но киборг вырвался и ударил правым кулаком по дверям. Лилит с замершим сердцем услышала, как скрипнул прозрачный кантрокс.       — Я убью тебя, — низко прорычал киборг, впиваясь в Хелен чёрными глазами. — Я убью тебя!       — Как мило, — с улыбкой отозвалась Хелен, пропуская охранника, нёсшего Эзарон, вперёд. — Для начала выясни, какой из потоков доминирует над тобой, пёсик.       Лилит подавила желание закрыть уши и зажмуриться. Киборг кричал, проклиная Хелен и обещая ей самую мучительную смерть из всех, что только видели звёзды, пока женщина издевательски улыбалась ему и на прощание махала ладонью. Секунды растянулись, но оборвались резко и без предупреждения в момент, когда двери лифта захлопнулись, а на панели высветилось, что он направляется в ангар, откуда Хелен попадёт к своему шаттлу.       Лилит ждала и думала, стоит ли оставлять с киборгом дополнительную охрану, когда он вдруг успокоился. Чёрные глаза стали голубыми, тёмные брови приподнялись в ответ на ошарашенный взгляд мальчишки из противоположной камеры, плечи дёрнулись, сбрасывая руки Бланша и Ортегора.       — Как интересно, — пробормотала Лилит и, подумав ещё немного, скомандовала: — Тащите мальчишку.       Тот закричал во второй раз, но теперь потому, что его схватили за руки и потащили на выход. Он брыкался, пинался и даже кусался, но охранники Лилит крепко держали его, поставили напротив и замерли, ожидая дальнейших указаний.       Лилит вдохнула, выдохнула. Допросы лучше вести в другом помещении, но она всегда, прежде чем начать, проверяла, пойдёт ли собеседник на контакт. С внушением это было чрезвычайно просто.       — Скажи, милый, — проворковала она, кладя ладонь на его щёку. — Ты поможешь мне?       Мальчишка буравил её серебристыми глазами целых пять секунд. Это было на пять секунд больше, чем требовалось Лилит, чтобы понять, выйдет ли у неё хоть что-нибудь.       — Катись в Бездну, — проворчал мальчишка далеко не так смело, как рассчитывал. Его голос был ровным, а взгляд — не загнанным, но он всё равно не желал идти на контакт и определённо боялся Лилит.       — Проверьте, есть ли у него линзы, — со вздохом скомандовала она.       — Не трогайте! — заорал мальчишка, когда один из охранников уже протянул руку к его лицу.       Лилит вскинула руку, и охранник остановился.       — Выходит, это протез… Нет. — Она положила руку ему на сердце и, отдалённо слыша, как другие пленники требуют оставить его в покое, разочарованно выдохнула. — Что же это такое… Тащите его обратно. Потом сдадим на перепрограммирование.       Истошные крики мальчишки она уже не слушала. Лилит повернулась к другим пленникам и сразу же отмела киборга: из-за глазных протезов она не могла воздействовать на него, а думать, что он поддастся исключительно потому, что она умеет говорить всякую чушь сладким голосом, было просто глупо. Ортегор — сильный противник, которого даже Хелен не сразу усмирила. За время, прошедшее с того момента, как их схватили, он уже мог восстановить если не часть, то как минимум четверть своих сил. Не годится. Лилит посмотрела на Бланша, и тот ответил ей не менее пристальным оценивающим взглядом.       Бланш — из «Керикиона», откуда люди Зеро забрали майора, над которым она работала. Если Рейнджер не избавился от её внушений и не сбежал, чтобы вновь начать выполнять порученное задание, он вполне мог остаться вместе с Бланшем. Идеально.       — Того, что справа, — сказала Лилит. — Если другие дёрнутся — стрелять.       Что приятно удивило Лилит, так это спокойствие самого Бланша, с которым он без лишних возражений позволил вывести себя из камеры. Он не среагировал даже на трёхэтажный мат Ортегора и угрозы в адрес Лилит. Просто смотрел на неё, наверняка зная, что сейчас будет, и внутренне готовился. По крайней мере, она на это надеялась.       — Скажи, — она растянула губы в улыбке, смотря в карие глаза Бланша, и произнесла тихо и умоляюще: — Ты поможешь мне?       Похожий на амёбу майор сопротивлялся не так, как его подчинённый. Бланш кривил губы, хмурился, пытался отвести взгляд, даже начал дёргать плечами, но охранники крепко держали его. Лилит смотрела своими ядовито-зелёными глазами в его карие и в каждое слово, произнесённое нежным тоном, вкладывала как можно больше внушения:       — Я буду очень рада, если ты поможешь мне.       Лилит ненавидела, когда приходилось работать в таких ужасных условиях, но порой у неё не оставалось выбора. Она научилась не обращать внимания на посторонние звуки, не замечать чьей-либо красоты и не поддаваться ей. Лилит в совершенстве владела внушением ламмертцев и знала, что у неё это было оружием более мощным и отточенным, чем у Эббы.       — Ну же, — Лилит поманила Бланша ладонью, и один из охранников наклонил его голову, чтобы компенсировать разницу в росте. — Ради меня ты сделаешь что угодно.       — Я…       Он запнулся, услышав обещание киборга хорошенько врезать ему, если тот сейчас согласится. Бланш даже скосил глаза в сторону, но Лилит схватила его за подбородок и заставила смотреть на себя.       — Ради тебя я сделаю что угодно, — наконец произнёс он, расслабляясь.       Лилит его возросшее доверие ничуть не трогало, но она улыбнулась: пусть видит и верит, что она с ним честна. Внушение работает лучше, если сама Лилит идеально играет свою роль.

***

      Ри сидел, закинув ноги на стол, в просторной каюте, где явно не хватало мебели. Здесь был лишь длинный стол, оба конца которых были заняты. Плывший за огромными иллюминаторами космос казался мёртвым.       Поза Кобры отражала его позу, вот только спокойствия и уверенности в старшей сестре было намного больше, даже несмотря на свежую повязку на правом плече. Она вообще не отличалась буйным нравом и даже в самой критической ситуации сохраняла голову на плечах, что прямо сейчас бесило Ри до невозможности.       Он понятия не имел, сколько ещё сможет вести эту идиотскую игру и как ему вытащить всех остальных.       Голос в голове, всегда боровшийся только за него и за Нут, шептал: «Брось их. Плевать, что с ними будет. Пусть делают, что хотят. Тебя это не касается». И Ри бы согласился с ним, но инстинкты сработали намного быстрее. Он, только поняв, что в конференц-зале опасно, пихнул Иззи обратно в коридор, швырнул ей украденный у охраны второй пистолет, — Ри был только рад обвести тех идиотов вокруг пальца и скрыться с их оружием так быстро, что они даже этого не поняли, — и хлопнул по панели внутри, закрывая двери. А после, взглядом выцепив каждого из людей Кобры, пошёл навстречу Кайсаке.       У него остался только один пистолет и ножи, а в голове было до звона пусто. Ри не представлял, что ему делать, как выкручиваться и что придумать для вызволения других. Он даже не представлял, где они сейчас и что с ними. Ответы могла дать только Кобра, но она сидела, смотря на него, и ждала, пока он сам заговорит. Так было всегда.       По мнению Ри, Метара была самой адекватной из старших. Не такая безумная, как Хезу и Хеби, и не наслаждалась страданиями других, как Дериз. Ри никогда не работал с ней, но предполагал, что в общении она так же приятна, как Тайпан. Говорит только по делу и никогда не поддерживает разговоры на отвлечённые темы.       Это означало, что у Ри не было права на ошибку. Даже если Кобра была на четверть человеком, она была самой настоящей Рептилией. Мощный хвост и когти, клыки на лице, напоминавшем человеческое, кажутся особенно острыми; россыпь ониксовой чешуи по всему телу, чёрные короткие волосы, зачёсанные назад, и уверенный взгляд синих глаз — Кобра настоящая копия Каймана, их отца. Она была значительно мягче и справедливее него, но не любила непослушания или когда кто-то тянул с предоставлением информации. Ри был ходячим непослушанием и очень сильно затянул с информацией, которой располагал.       Если Кайсака не солгала, у старших был приказ брать его живым. Кобра не могла ослушаться приказа, что, в свою очередь, означало, что очень скоро Ри окажется в руках Каймана — только если не придумает, как ему спастись и вытащить всех остальных. Или же корвет Кобры «прыгнет» прямо к одной из баз Рептилий. Для Ри были неприемлемы оба варианта.       Возможно, если бы он не сглупил и не отдал Иззи пистолет… Нет, ей он явно был нужнее. Она и так была напугана и нуждалась в чём-то, что поможет защитить себя. Ри очень надеялся, что Иззи догадалась не лезть на рожон и успешно покинула здание. И, разумеется, надеялся, что она не решит непременно помочь. Он отдал ей пистолет вовсе не для самоубийственной попытки выйти против Рептилии.       Впрочем, Иззи наверняка поступит по-своему. Если она выбралась из посольства, то вполне могла придумать, как восстановить связь с Анубисом и Имоном или же написать Момо, что всё, как и обычно, полетело в Корблскую Бездну. Ни один из вариантов не утешал: Анубис и Имон были на этом корабле, в камерах, а Момо не могла оказать значимой помощи. Разве что поднимет «Бетельгейзе» и пойдёт им на таран. Впрочем, такая безумная идея была против закона, который Момо, насколько Ри знал, старалась соблюдать. Значит, поднять «Бетельгейзе» может и Иззи, если доберётся до корабля и посадит за штурвал кого-нибудь, кто умеет пилотировать. Вот только кого? Пайк не годился, а Фокс был заперт в каюте. Вряд ли Иззи решится выпустить того, кто вполне может наброситься на неё. Ей наверняка хватило Клода Освальда.       Почему-то от одной мысли об этом Ри хотелось попросить Кобру отложить переговоры, вернуться в Артемиду и раздробить Освальду-младшему колени.       — Мне очень жаль.       Ри вздрогнул, не ожидая, что Кобра заговорит первой, да ещё и таким странным тоном и с лицом, полным скорби.       — Судя по тому, как действовали твои подчинённые, это не так.       — Мне жаль, что всё так случилось с Нут.       Ри боялся пошевелиться. Если раньше о его привязанности к Нут знали только те Рептилии, с которыми он работал, да ещё несколько из отдела, где работала Нут, то теперь об этом наверняка болтала вся «Гоморра». Глупый сын Каймана совсем расклеился из-за смерти своей тёти, единственной, что любила его.       — Ты хотела переговоров, — через силу произнёс Ри, складывая руки на груди. Пальцы нащупали рукоятку пистолета, лежащего на бедре, и ему стало немного спокойнее. Разумеется, он был бы куда более собранным, если бы не эта идиотская одежда, которую ему пришлось надеть заместо своей неизменно чёрной формы из кожи и итро.       — Переговоры — лишь предлог, чтобы встретиться с тобой.       Кобра остановила на нём взгляд, расчётливый, холодный, и, к ужасу Ри, он стал более тёплым.       — Мне действительно жаль, что так случилось. Если бы я могла помочь Нут…       — Не произноси её имя, — прошипел Ри, взметнув хвост.       — … я бы помогла, клянусь. Но выйти против отца — безумство.       Ри и был безумен, потому что впервые с тех самых пор, как понял, кем является его отец на самом деле, так открыто противостоял ему. Он и раньше терпел побои, но знал, что отец не попытается его убить. После смерти Нут было иначе — это доказало, что Ри по-настоящему безумен. Он пошёл против Каймана, забрал пленницу, которую он обязался передать своему деловому партнёру, и подорвал его авторитет. Если он попадёт к отцу, наказание будет показательным и растянется на долгие дни, если не месяцы.       — По крайней мере, сейчас, — уверенно добавила Кобра.       Ри сощурился, смотря на сестру, но промолчал. Он привык к нравоучениям и уже давно не реагировал на них. Кобра — лишь очередное препятствие на его пути, но пусть будет таковым, пока он не придумает, что ему делать. Если бы только у него был ещё один пистолет…       «Иззи сумела выбраться?..»       Ему нужно как можно скорее придумать план и вытащить всех, чтобы узнать, сумела ли Иззи выбраться.       — Я не представлял, что ты любишь шумное появление, — проговорил Ри, неопределённо махнув ладонью. — Слышал, что такое не в твоём стиле.       — Нгуенские послы помогли.       Ри моргнул, уверенный, что неправильно её понял, но в ответ на немой вопрос Кобра кивнула.       — До меня доходили слухи, — продолжила она, — что среди нгуенцев назревает гражданская война. Кратварцы поддерживают одну из сторон, но я не знаю, какую именно.       — Меня не волнуют гражданские войны. Я хочу знать, зачем я тебе.       — Если бы я хотела сдать тебя, мы бы уже «прыгнули» к «Таасу», а в дверь ломились Хезу и Хеби, желающие посмотреть на тебя с поджатым хвостом.       Ри демонстративно выпрямил свой хвост и качнул им. Его хвост был тоньше хвоста Кобры, но длиннее, и он точно мог дотянуться до её шеи, столкнись они в рукопашном бою. Пожалуй, только это и компенсировало отсутствие второго пистолета.       — Ивет уверена, что сейчас я пытаю тебя, — Кобра качнула своим хвостом и провела ладонью по волосам, приглаживая и без того идеально лежащие пряди. — А я просто тяну время, потому что иначе вас убьют.       — Не понимаю, о чём ты.       — Я отпущу тебя и всех, с кем ты водился всё это время, но при одном условии.       Ри насторожился. Сделки Кобры славились честностью и справедливостью, а также жестокими наказаниями в случае невыполнения оговорённых условий. Ри не горел желанием влезать в ещё одну сомнительную сделку, тогда как за его спиной уже было как минимум две: с Иззи и Хейном. Если считать проявившуюся стигму, то сделки было целых три, но конкретно третью Ри не признавал до сих пор.       — Я хочу, чтобы ты был на моей стороне.       Ри фыркнул, вспоминая, сколько раз Кобра пыталась завербовать его. Кайман не отдавал приказа, а без него руки Кобры были связаны.       — Не понимаю, зачем я тебе. Кайман убьёт меня, как только увидит.       — Не убьёт, потому что я стану новым Кайманом.       Ри слышал гул двигателей и оглушительную тишину у себя в голове. Кобра смотрела на него с настороженностью, которая крайне редко наблюдалась за ней, и словно боялась, что Ри высмеет её. Он был готов сделать это, но едва появляющиеся мысли путались, он терялся в собственных рассуждениях и слышал только слова старшей сестры.       — Что? — наконец произнёс он, убирая ноги со стола.       — Я стану новым Кайманом, — повторила Кобра. — Не сегодня и не через неделю, но я сделаю это. А пока я буду скрывать твоё местоположение так долго, как только могу.       — Бред, — усмехнулся Ри, показывая клыки. — Ты никогда не пойдёшь против Каймана.       — Прямо сейчас Эбба пытается увести одного из пленников на допрос. Я послала Ивет предупредить её, что они стали собственностью Каймана, и без его разрешения допросы будут считаться предательством. Вряд ли Эбба захочет рисковать своими Горгонами.       — Это ничего не объясняет.       — Твои люди не пострадают.       — Во-первых, они не мои люди, — огрызнулся Ри, стараясь сохранять спокойствие. — Во-вторых, без доказательств твои слова — пустой звук.       — А ты веришь, что сможешь спасти их сам?       — Кто сказал, что я буду их спасать?       Ри прислонился к спинке стула и сложил руки на груди. Хотелось стучать когтем по рукоятке пистолета, выбивая привычный ритм, но Кобра его точно услышит и поймёт, что он нервничает.       — Я никогда не лез в твои дела, — продолжил он, пожав плечами, — а ты не лезла в мои. Зачем что-то менять?       — Ты силён, Ри.       Он поморщился, получив очередное подтверждение: к братьям и сёстрам Кобра всегда обращается только по именам. Спасибо звёздам, она хоть не догадалась произнести его полное имя. Ему хватило издевательств от Иззи, пытавшейся правильно выговорить его.       «Иззи сумела выбраться?..»       Сегодня Ри был рядом слишком долго — на ней точно отпечатался его запах. Если кто-нибудь из Рептилий Кобры поймает Иззи и решит не докладывать об этом… Ему нужен второй пистолет и какой-нибудь идиот, на котором можно отыграться. Срочно.       — Не сильнее Ящера со Змеем, полагаю.       — Хезу был в бешенстве, когда ты сбежал с Эзарон, а Хеби хотел порвать тебя на части. Они сильны, но неуравновешенны.       — Забываешь про Гадюку, — услужливо напомнил Ри.       — Забываешь, что она совсем не умеет сдерживаться. Мне нужны сильные, умные и расчётливые.       — Джола сильная, — со смешком выдавил Ри.       — Издеваешься? Ей всего восемь.       — Но она плевать хотела на запреты Каймана и лезла ко мне при любой возможности. По-моему, это говорит о её силе. Или глупости. Выбирай, что нравится.       Ри бы точно назвал это глупостью, потому что Джола умудрялась ещё и выпрашивать у него какие-нибудь истории. Или просила, чтобы он прочитал ей сказку перед сном. В восемь лет Ри под строгим контролем Каймана учился стрелять, а Джоле разрешали засыпать под сказки. Его это бесило даже сильнее, чем настойчивость младшей сестры и игнорирование ею общего правила: не обращать внимания на Ри.       — Как насчёт Винса? — не отступал он, отчётливо видя, как Кобра начинает раздражаться его глупыми предложениями. — Ему уже девять.       — Сейчас он вместе со Ска, а тот наверняка наговорил ему всякой чуши про тебя.       — Вряд ли уж чуши.       Ска всегда его недолюбливал, зато как командир был хорош и точен. Ри бы мог порадоваться за Винса, что тот сейчас именно со Ска, а не с кем-либо другим, если бы не знал, что дела Ска никогда не ограничивались простым сбором информации. Возможно, сейчас он вновь заключает сделки с поставщиками оружия или же проверяет подпольные рынки, от которых Кайман получает долю за предоставление хороших людей, пойманных в разных уголках космоса.       Ри помнил ужасный запах лекарств, немытых тел и крови, жёсткий взгляд Ска, контролировавшего, что ни один из пойманных рабов не попытается сбежать, и тяжесть пистолета на бедре. Ему было всего одиннадцать, но Ска заставил стоять рядом и запоминать, как всё проходит.       Впечатлительный Винс, наверное, может вырасти точной копией Ска, если срочно не перейдёт под надзор Кобры.       — Создаётся впечатление, — стуча кончиками пальцев по столу, сказала она, — что ты тебе совсем не интересно моё предложение.       — Помочь тебе занять место Каймана — это не предложение, а самоубийство. Моя жизнь не сахар, но она мне ещё нужна.       — Теф была бы рада это услышать.       Ри попытался сглотнуть вставший в горле ком, но вместо этого только поперхнулся. Кобра выгнула бровь, смотря на него и одним взглядом спрашивая, что с ним. Мысли настолько спутались, что Ри не мог даже понять, о чём именно они сейчас говорили. В голове без конца крутилось имя Теф, его матери, о которой если и говорили, то только с осуждением или с целью задеть Ри.       — Она говорила, что Кайман безумен, — продолжила Кобра, так и не дождавшись от него ответа. — И пыталась помешать ему. Жаль, что не вышло.       — Замолчи, — через силу выдавил Ри, сверля её взглядом.       — Почему? Тебе не нравится, когда кто-то говорит о Теф?       — Замолчи!       Ри хвостом опрокинул стул, поднимаясь, и когтями впился в край стола. Металл неприятно скрипнул, по телу пробежали мурашки, а челюсть заныла оттого, как сильно он заскрежетал зубами. Ему было плевать, что у него всего один пистолет и что хвост Кобры мощнее — он убьёт её, если она скажет ещё хоть одно слово.       Кобра медленно и грациозно выпрямилась, сложила руки за спиной и посмотрела на него.       — Почему?       Ри понятия не имел, почему, но все слова вылетели из головы. Он смотрел на Кобру, никогда не терявшую своей величественности, и неуверенно выпалил, чувствуя, как страх сжимает всё сильнее:       — Ты не имеешь права говорить о ней.       — А ты? Ты знал Теф?       Его хвост обвился вокруг ножки стула и швырнул его в сторону. Кобра даже бровью не повела, когда стул с грохотом влетел в стену. Ри осознал это лишь спустя мгновение, когда хвост вновь замер.       — Не скажу, что мы часто разговаривали, — продолжила Кобра, не двигаясь с места, — однако это были интересные разговоры. Твоя мать была очень приятной женщиной, Ри. Мне жаль, что я была слишком слаба, чтобы хоть как-то помочь ей.       Кобра была старше на десять лет и, когда Ри только родился, ей было всего девять. Он сильно сомневался, что тогда она была слабой, потому что Кобра всегда, с самого детства, умела держаться стойко и вести разговоры даже с самыми проблемными собеседниками. Ри не нравилось, что и его она считала проблемным. Он, разумеется, таковым и был, однако легче от этого не становилось.       Ри ненавидел, когда кто-то говорил о Теф, и ненавидел, когда при этом говорили только правду. Он действительно не знал Теф, он даже никогда её не видел, а ассоциировать лицо Нут с ней, даже помня, что они близнецы, было очень сложно. Но то, каким тоном Кобра говорила о его матери… Слишком тяжело. Почему с ним опять что-то не так?       Ни одно мысленное убеждение не помогало. Джуд бы наверняка в очередной раз сказала, что его эфир клокочет, ничем не упорядоченный и какой-то неправильный, но Ри казалось, что он чувствует это, хотя никогда не мог представить, на что похожи подобные ощущения. Горло сжималось, руки и ноги были ватными, а запах Кобры — слишком отчётливый, напоминающий запах Каймана. Чешуя, кожа одежды, металл оружия, кровь из разбитых костяшек, шлейф то ли токсинов, которые его организм уже не воспринимал как серьёзную угрозу, то ли лёгких наркотиков исключительно для развлечения. Иногда и женские духи. Не одной из старших или средних дочерей, — хотя, может, и Гадюки или Фельзумы, — а очередной несчастной любовницы, которая решила, что намного проще смириться с желаниями Каймана, чем пытаться противостоять им. Всё то, что Ри ненавидел в своём отце, проскальзывало в запахе Кобры, хотя сама Кобра была не такая.       Ри закусил коготь на большом пальце, смотря на сестру, и молился звёздам, чтобы всё ещё работающие мимикрирующие модули скрывали чересчур бледное даже для него лицо и испарину на лбу. Ком в горле мешал огрызнуться на нейтральный взгляд Кобры, которым она награждала собеседников в период затяжного молчания.       Почему она всегда такая собранная, почему всегда знает, что делать и говорить, когда молчать? Как она сумела выработать стратегию выживания в «Гоморре» и как заставила Рептилий прислушиваться к ней даже в детском возрасте? Почему Ри, делавший для обеспечения собственной безопасности и безопасности Нут что угодно, в сравнении со старшей сестрой был на одном уровне с девятилетним Винсом?       Он стучал подошвой по полу, пытаясь поймать хоть какой-то ровный ритм, успокаивающий, но только чувствовал, что тело с каждой секундой становится всё меньше и меньше. Беспорядочно мечущиеся мысли не смогли распознать момент, когда Ри, рухнув на другой стул, обхватил себя за плечи и уткнулся лбом в стол. Это было непростительным проявлением слабости, за которое даже Кобра могла наказать, но Ри ничего не мог с собой поделать. Он ненавидел себя и всех вокруг, хотел, чтобы поблизости неожиданно оказалась ранее не замеченная чёрная дыра, которая поглотит этот корвет и ничего после себя не оставит. И в то же время он хотел, чтобы это ужасное состояние, затруднённое дыхание и гул в голове прекратились. Ри сомневался, что привычные методы помогут, и потому хотел только одного: взять в руки своё оружие. Не тот жалкий пистолет, который был у него, а что-то более мощное. Жаль, что Габриэллу пришлось оставить на базе в Содоме — Ри отчаянно нуждался в своей винтовке и какой-нибудь цели, которая не успеет и звука издать.       Ри пытался считать секунды, в точности вспоминая, как он в последний раз улучшал свою винтовку, но неизменно сбивался с мысли. Кобра следила за ним со сдержанным интересом, будто знала, что ему нужно время, чтобы прийти в себя. Ри не представлял, сколько ещё Кобра готова выделить и сколько драгоценных минут он потерял, бросая все оставшиеся силы на обуздание страха. Почему с ним всегда что-то не так?       Нужно взять себя в руки. Пострадать можно и потом, в полном одиночестве, вот только Ри сильно сомневался, что его оставят в покое. Он не давал клятвенных обещаний по защите и помощи, и всё равно с него могли затребовать ответов. Всё-таки Ри ногой прижал голову Имона к полу, потому что нужно было идеально сыграть Амальгаму: Рептилии, бывшие с Кайсакой, должны были поверить, что он ещё находится под контролем босса и просто выполняет свою работу. Имон такое вряд ли простит и наверняка напомнит, что с самого начала ему не доверял.       Ну и к чёрту. Ри не нужно ничьё доверие, даже тех, кто был объективно сильнее и умнее него. Наблюдая за работой Иззи и даже помогая, когда она настойчиво требовала этого, он кое-чему научился. До уровня Иззи или Нут ему было далеко, но Ри старательно убеждал себя, что приобретённые знания всё-таки чего-то стоят. К тому же, у него были деньги. Куда меньше, чем у Иззи или Джуд, но явно больше, чем у того же Хейна. Ри справится. Всегда справлялся, даже если с ним было что-то не так.       — Ты будешь вечно злиться на весь мир?       Ри вскинул голову, смотря на Кобру из-под спутанных тёмных прядей, упавших на лоб. Он бы ни за что не позволил причесать их кому-то другому, даже ради того, чтобы хотя бы стать чуть более аккуратным внешне, и жалел, что Иззи его уговорила. Вечер в честь нгуенских послов, связавшихся с Рептилиями, не стоил того, чтобы Ри так старался.       — А что, если так? — выделяя каждое слово, наконец произнёс он. — Почему я не могу злиться на мир, если из-за него мои мать и тётя страдали?       — Они одни?       — Мы говорим именно про них, верно? Почему я должен волноваться о других?       — Например, потому что мои люди следят, чтобы Изабелла Донован безопасно добралась до корабля?       Ри подавил дрожь, охватившую пальцы, и упёрся ими в край стола. Цветочные духи Иззи, всегда щекотавшие нос, впечатались в него чересчур сильно. «Успокойся», — твердил он себе, дыша через рот. Цветочные духи — это не самое страшное, что случалось с ним. Справится.       — Или потому что у меня есть координаты точки, к которой «прыгнул» корвет с Джуд Эзарон на нём?       Ри очень тихо чертыхнулся. «Идиот».       Он — полный идиот, который почему-то решил, что справится со всеми проблемами, что обрушились на их головы по вине Кобры. Разумеется, он нужен ей куда меньше, чем Джуд — настоящая легенда, ради которой к делу были привлечены Тайпан, Амальгама, Кобра и Ящер. Даже как-то подозрительно, что сам Кайман не поучаствовал лично.       Что в ней такого особенного? Дело было в одном эфире или ещё в том, что она из пларозианцев? Если бы к Ри прислушивались чуть чаще, чем никогда, он бы, возможно, попытался убедить Кобру, что Джуд не такая уж и уникальная. Энергичности и любознательности в ней больше, чем в Джоле, а веры в людей и всё самое лучшее во Вселенной — ровно столько же, сколько космических объектов вместе взятых во всех уголках, изученных и неизученных.       Хотя Ри с огромным нежеланием признавал, что эфир Джуд — орудие крайне привлекательное. Он уже сбился со счёта, сколько раз девушка помогала не только ему, но и всем остальным, используя эфир. Она вытащила Имона из лихорадочного состояния, наступившего после того, как Джейл накачал его какой-то дрянью, позволила «Бетельгейзе» улететь от Аке как можно дальше в кратчайшие сроки. Джуд умудрялась дотягиваться эфиром туда, куда даже Анубис с Иззи попадали не сразу, и это лишний раз подтверждало, что она — чересчур странная, загадочная и до того уникальная, что интерес «Гоморры» к ней уже не казался таким безосновательным.       Но, наверное, ему всё-таки следует хотя бы попытаться убедить Кобру, что они совершают ошибку.       — У меня есть кое-что для тебя, — быстро добавила Кобра, не дав ему даже рта открыть. — Надеюсь, это покажет, что мои намерения искренние.       Ри впился когтями в ладони, когда двери слева открылись и зашёл один из подчинённых Кобры. До того вымуштрованный, что умудрился дойти до стола, смотря перед собой абсолютно пустым взглядом, и без единого звука поставить чёрный кейс, игнорируя дрожь Ри. Он насторожился, узнавая знакомые очертания и панель, явно взломанную. После подобного намерения Кобры казались какими угодно, но только не искренними. Но когда она, постучав пальцами по кейсу, дождалась, пока выйдет её подчинённый, аккуратно открыла его, Ри невольно сосредоточил всё своё внимание на пальцах сестры. Она действовал так, будто точно знала, насколько содержимое кейса важно для Ри.       — Вот, — произнесла Кобра, поворачивая кейс к нему. — Пришлось повозиться, чтобы открыть, но, надеюсь, ты простишь мне.       Ри настороженно прищурился, вглядываясь во внутреннюю обшивку, отделение с патронами и бережно выцарапанные засечки на крышке изнутри. Габриэлла, которую он лично пересобирал не меньше десяти раз, блестела под ярким светом ламп, выделявшем каждую из царапин, что остались на длинном матовом столе. Бьянка же, всегда идеально ложившаяся в ладонь, даже не успела покрыться пылью, будто Кобра лично забрала пистолет с пересборки и привела в порядок.       — Издеваешься, — сдавленно пробормотал он, ненавидя себя за то, как отчаянно руки тянулись к оружию.       — Не издеваюсь, — возразила Кобра. — Кайман хотел конфисковать их, но я забрала себе. Решила, что будет неплохо вернуть законному владельцу при случае.       Ри провёл когтем по прикладу винтовки, чувствуя лёгкую дрожь от предвкушения. Другая дрожь, неприятная, сковавшая всё тело, медленно отступала. Ри знал что, так быть не должно, что это неправильно, когда ты чувствуешь себя цельным только при оружии, но ему нравилось это.       Габриэлла осталась в Содоме, когда ему поручили найти и забрать Джуд, потому что постоянно таскать с собой винтовку априори означало привлекать лишнее внимание. Ту, что он использовал, чтобы подстрелить Хейна, пришлось одолжить у Ящера. Ри не смог взять даже Бьянку, которую отправил на повторную сборку из-за вышедших из строя деталей, ставших таковыми в результате очень агрессивной стычки с нгуенскими пиратами в третьем квадранте. Он уже похоронил надежду вернуть любимое оружие, Нут названное какими-то глупыми именами, и искал себе достойную замену. То, что осталось на «Бетельгейзе», было у него с собой или у Иззи, ни в коем случае нельзя было называть достойной заменой. Ри понял это, стоило только когтю переместиться на спусковую скобу.       Ощущение от соприкосновения с металлом, который никогда его не подводил, успокаивало и согревало изнутри. Вот только засечки на внутренней стороне крышки портили абсолютно всё.       Сто миллионов, из которых Ри не хватало всего пятнадцать. Он мог бы собрать их за одно-два дела, если бы Кайман и Хелен не дали добро на убийство Нут. Теперь все деньги, что успел накопить Ри и держал на другом счету, созданным и защищённым лично Нут, не имели никакого смысла.       Ри быстро положил руки на крышку и хлопнул ею, закрывая кейс. Взгляд Кобры не изменился, но даже сквозь привычную аскетичность он сумел разглядеть намёк на самодовольство.       — Ты сильно рисковала, забирая его, — произнёс он, сумев сохранить ровный тон. Прогресс был просто колоссальным, потому что когда Кобра хотела что-то сказать, Ри прервал её, ни разу не сбившись: — Дело не в том, что я не убью тебя. Но я вполне могу сделать так, что тебе будет очень больно.       Кобра вдруг жёстко улыбнулась и грациозно села, смотря на Ри снизу вверх.       — Говоришь как настоящая Рептилия.       — Я люманириец, — произнёс он, стуча когтями по крышке, — а не Рептилия.       — Быть Рептилией — это не так уж и плохо. Особенно если вести могут Рептилии, которые действительно стараются и хотят лучшего для нашей семьи.       Ри фыркнул, но глаза не закатил. Страх всё ещё был где-то очень близко и не позволял окончательно расслабиться.       Семья в понимании Каймана — это инструмент достижения целей. Каждый из детей, даже самых младших, был частью огромного механизма, существовавшего не один десяток лет. Но в том, что при нынешнем Каймане механизм дал сбой, был виноват вовсе не Ри.       — Я уже понял, что ты хочешь занять место Каймана, — подытожил Ри. — С первого раза.       — Но мне нужна сила, которая не будет находиться под его полным контролем.       — Есть младшие.       — На то они и младшие, — возразила Кобра.       — Тогда средние. Что, у нас случайно не появилось ещё пару братьев и сестёр? Нет? Тогда связывайся с Фельзумой, Кандойей, Вараном и Шипохвостом. Есть шанс, что они помогут.       — Кажется, теперь издеваешься ты. Фельзума везде таскается за Гадюкой, Кандойя не покидает «Содома», а Варан слишком далеко. Что насчёт Шипохвоста… — она задумчиво пожевала нижнюю губу, но спустя всего несколько секунд сокрушённо качнула головой. — Когда ты сам в последний раз хотя бы видел его?       Ри решил не отвечать. Шипохвост так любил пропадать на неопределённое количество времени и редко выходил на связь даже с Кайманом, но всегда действовал на благо Рептилий. Все они, кроме Ри, действовали на благо Рептилий.       Он тихо выдохнул, поборов желание закинуть кейс на спину. Он хотел вновь, как раньше, убрать руку назад, коснуться металла и почувствовать, как тот мгновенно перестраивается и складывается в винтовку, как она идеально ложится в его руки и ждёт, чтобы он выстрелил. Это было прекрасное, пьянящее чувство, которое Ри ни за что не смог бы променять.       Кобра либо просчиталась, вручив ему лучшее оружие, либо была уверена, что он согласится на сделку.       Ри выхватил пистолет, который он украл у охраны на вечере в честь нгуенских послов, и направил его на Кобру.