Недобитые

      Новость о том, что Мэттью также отправляется в экспедицию, Иззи восприняла в штыки. Она была уверена, что для такого опасного дела у «Нова Астры» есть кто-то покруче, ну, программиста, но оказалось, что её отец и так был едва не самым крутым.       Что странно, Иззи до сих пор не получила ответа на вопрос, почему именно он отвечает за базу на «Наруками» и как может контролировать то огромное количество процессов, которые протекали здесь, с таким малым количеством подчинённых.       Деталей он не рассказывал. Ничего из того, что касалось бы его присоединения к корпусу, Иззи не знала. За попытку разузнать что-либо в архивах ей сделали выговор, после чего о взломе базы она даже думать не смела, хотя порой её так и подмывало попытаться проникнуть в системы. Иззи обещала себе, что будет терпеливой, дождётся, пока отец сам всё расскажет, но в последнее время всё шло совершенно не так, как ей хотелось, из-за чего раздражение росло в геометрической прогрессии.       Взять хотя бы саму экспедицию: уже завтра днём корвет должен был покинуть «Наруками», а о том, что на нём будет её отец, Иззи узнала двадцать минут назад. Он сказал, что это приказ свыше, которому он не может перечить, но Иззи была так зла, что едва слышала его объяснения. Правда потом он сказал, что вечером они будут ужинать в одном из лучших ресторанов станции, и Иззи совсем немного, но успокоилась.       В конце концов, те три недели, которые должны быть затрачены на экспедицию, у неё не совсем уж отняли. Как только Мэттью вернётся, он вновь будет рядом с Иззи. Они будут общаться, рассказывать друг другу о том, что произошло за эти годы, вместе программировать или придумывать совершенно безумные проекты. Но сегодня — тихий ужин, последняя возможность насладиться обществом друг друга перед недолгой разлукой. За всё время пребывания в «Нова Астре» они часто ужинали вместе, но почти всегда — на базе, в кабинете Мэттью или общей столовой.       Иззи решила, что сегодня у неё есть шанс вновь почувствовать себя нормальной. Побыть с отцом, как и десять лет назад, почувствовать себя ребёнком, которого отведут в какое-нибудь прекрасное место, где бумажная салфетка стоит больше всего её состояния. О ней позаботятся, как это было почти каждые выходные много лет назад, когда они всей семьёй выбирались на ужин в центр Оро и каждый раз сталкивались с кем-нибудь из высшего общества. Ей подарят впечатления, которых ей не хватало, и внимание отца. Может, завтра он вновь будет капитаном Донованом, каким и был всё это время, но сегодня вечером он — её отец, с которым она будет ужинать.       Иззи была в предвкушении.       — Перламутровое, — сказала Джуд.       Иззи моргнула, вынырнув из своих мыслей, и посмотрела на девушку, сидящую у неё на кровати.       — Думаешь? — уточнила Иззи, приподняв вешалку с перламутровым платьем. — Красный всегда шёл мне больше.       — Это правда, но все твои красные платья слишком откровенные. Такое нельзя надевать на ужин с отцом.       — Знаю, знаю… — заворчала Иззи, швырнув вешалку, на котором было красное платье с глубоким декольте, на кровать. Джуд возмущённо взвизгнула, схватила платье и принялась разглаживать складки. Иззи ещё раз приложила к себе другой наряд и, встав перед зеркалом в пол, сказала: — Чёрные туфли к нему не подойдут.       — У тебя есть белые?       — Дорогая, у меня есть всё.       — Тогда надевай белые.       — С каблуком или без?       — Звёзды, сколько их всего?       — Белых-то? Не знаю… Пар пять, наверное.       — Куда тебе столько? — спросила Джуд, наконец закончив разглаживать складки на платье, коих, по мнению Иззи, даже не было.       — А вдруг меня пригласят на свидание? Я должна выглядеть безупречно.       — Поэтому у тебя пять пар белых туфель? — нахмурившись, переспросила Джуд.       — Никогда не знаешь, какая модель подойдёт лучше всего.       По правде говоря, Иззи и сама не знала, куда ей так много туфель. Половина даже не подошли по размеру, и магазин, в котором они были заказаны, Иззи просто заблокировала. Тогда она была чертовски злая и хотела как-то выплеснуть негативные эмоции, но ни написание программы, ни стрельба бы не помогли — там нужны полная концентрация и ясная голова. Иззи остановилась на шоппинге, который тоже её разочаровал. Хотя, стоит признать, на прошлой неделе её разочаровывало вообще всё.       Ри поцеловал её первым, а потом сбежал и старательно игнорировал её существование всю неделю. Он не попадался ей на глаза, исчезал раньше, чем Иззи успевала заговорить с ним, и как-то совершенно мастерски прятался за спинами других, а выяснять отношения при посторонних Иззи вовсе не хотела.       Она вообще уже ничего не хотела выяснять. Какая разница, что Ри её поцеловал, а после сбежал, как трус? В семнадцать Иззи частенько так делала, но в основном из-за того, что была пьяная и просто не хотела, чтобы дело доходило до секса, когда она была не в адекватном состоянии. Но она хотя бы объясняла всё потом — если вообще встречала своих неудачливых партнёров, конечно же.       Если уж Иззи была такой непривлекательной, Ри мог просто об этом сказать. Она не дура, знала, что нельзя нравиться абсолютно всем. Но игнорирование и следующую за ним полную неопределённость простить не могла.       Может, она была недостаточно привлекательной или умной, но она никогда не позволяла использовать себя. Иззи знала себе цену, и потому, если парни её отвергали, не злилась.       Сейчас же почему-то злилась.       Строго говоря, Ри не отверг её. Он вообще ни черта не сделал, чтобы Иззи поняла хоть что-то. Сам поцеловал, а до этого ещё позволил коснуться хвоста. Иззи специально залезла в Поток — нашла кучу статьей, подтверждающих, что люманирийцы позволяли трогать свой хвост лишь тем, кому безгранично доверяли. После этого Иззи ещё четыре часа ломала голову, пытаясь понять, в каком момент Ри свихнулся окончательно, раз позволил ей коснуться хвоста.       Потом она, наконец, осознала, что занимается дурью, и попыталась отвлечься. И так — вплоть до сегодняшнего дня.       Угораздило же её, идиотку, каких Вселенная ещё не видела, влюбиться в Ри.       Иззи знала, что у него сложный характер и ещё более сложное отношение к людям, и старалась не спешить. Поначалу она и вовсе хотела только затащить его в постель, но с каждым днём всё лучше понимала, что Ри колкими фразами, брошенными сквозь зубы, и выпадами в отношении каждого завоёвывал её доверие. Иззи привыкла, что он говорит, что не будет никого из них спасать, а потом именно это и делает. Привыкла, что напоминает, что может легко прострелить кому-нибудь колени, но ещё ни разу Иззи не видела, чтобы он угрожал кому-либо из них. Тот случай в пустошах уже не в счёт — после побега от «Гоморры» Ри ни на одного из них не наводил пистолет. Даже когда Иззи случайно попадала ему в хвост тренировочными патронами.       «О, звёзды далёкие, ты такая идиотка», — подумала она, едва перебарывая желание удавиться длинным рукавом платья.       Хватит думать о Ри. Пусть делает, что хочет, хоть на звёзды свои любимые пялится. Иззи планировала отлично провести вечер вместе с отцом, и для этого она должна выглядеть безупречно.       — Я нашла! — вдруг крикнула Джуд.       Иззи едва не подскочила на месте и обернулась к ней. На ладони Джуд лежали три пары серёжек: белые и маленькие, точно капли, серебристые кольца и звёзды на цепочке, которые переливались всеми цветами радуги.       — Из всех, что у тебя есть, эти подойдут лучше всего, — заключила Джуд, поочередно указав на каждую из пар. — Выбери какие-нибудь.       — Милая, без тебя бы я просто умерла.       Из-за экспедиции Джуд постоянно была в делах. То тренировалась с Азриэлем, то предавалась воспоминаниям с Сириусом, то вообще ни с того ни с сего играла в видеоигры с Анубисом и Имоном. Иногда Иззи присоединялась к ним от скуки, а после вновь возвращалась к программам, которые писала, или кодам, которые ей доверяли отец и Цуга. В отличие от остальных, Джуд каждый раз поддерживала Иззи, когда та говорила, что хочет снова прогуляться по станции, желательно — несколько дней подряд. Чтобы ноги ныли уже в первый день, общения с людьми хватило на годы вперёд, как и впечатлений, а пройдено было меньше четверти всех магазинов. Из-за подготовки к экспедиции Джуд просто не могла сорваться вместе с ней, поэтому они договорились, что обязательно погуляют после, а пока наслаждались видеоиграми, обсуждением всего на свете и, конечно же, сплетнями.       Ладно, не так. Иззи наслаждалась сплетнями, а Джуд просто болтала обо всём на свете. Оказывается, Иззи безумно скучала по обществу другой девушки — во время поисков Джуд парни так надоели ей, что Иззи начинала огрызаться на любое их слово, а они едва не на цыпочках ходили вокруг неё. Даже сейчас с ними было трудно, а с Джуд — легко, будто та угадывала мысли Иззи ещё до того, как они были озвучены. Даже жалко, что они будут вынуждены расстаться на три недели. Кому ещё Иззи сможет рассказать, какой Ри кретин?       — У него эфир в раздрае, — сказала Джуд, когда Иззи только рассказала ей о недо-поцелуе в тот же вечер, когда он случился. — Ри не учится им управлять, блокирует внутренние потоки, даже не осознавая, и это вредит его телу и разуму.       — Но не до такой же степени, — проворчала тогда Иззи.       — Если не выпускать эфир, он начнёт копиться внутри и в конечном счёте будет причинять вред заклинателю. Это может выражаться в головных болях, недосыпе, агрессии и ещё куче симптомов.       В конце концов тот разговор превратился в лекцию об эфире, которую Иззи впервые внимательно слушала. Джуд могла объяснить многое, в том числе переменчивость в поведении Ри с точки зрения эфира, который он потенциально мог заклинать, но отказывался делать это.       Иззи его не понимала. Будь у неё эфир, она бы изучала его, чтобы делать уйму крутых штук. Она могла бы программировать, даже не беря в руки планшет, и искажать саму реальность, как когда-то говорил Сириус. Но её стигма принадлежала ко второму типу, который учёные «Нова Астры» классифицировали как стигму сосудов, однако кем были сосуды на самом деле — только предстояло узнать.       В конце концов, всё сводилось к дурацкой экспедиции.       — Прямую трансляцию, что ли, запустите, — не выдержала Иззи, посмотрев на Джуд. Та всё ещё держала руку поднятой, показывая серьги, которые подошли бы к перламутровому платью. — Я умру тут без дела.       — Тебе же дали работу. И выбери уже серьги.       — Переписывание андроидов — это не работа, а лёгкая разминочка на пять минут, — проворчала Иззи, закатив глаза.       — Значит, справишься быстро и сможешь заниматься чем хочешь. Анубис точно придумает что-нибудь.       — О, точно, спасибо, что напомнила: нам с Пайком надо будет проследить, чтобы Анубис не сжёг себе всю систему, ожидая вашего возвращения. Фокс дважды ловил его на прошлой неделе, когда из-за программного сбоя он бился головой об стену.       — Мы не можем взять его с собой, и он это знает, — опустив плечи, грустно напомнила Джуд. — Неизвестно, как эфир планеты повлияет на него. Выбери, наконец, серьги.       Джуд, вообще-то, могла защитить Анубиса так же, как и остальных, но Мэттью приказал не тратить ресурсы на андроидов. У них было с десяток, — особых моделей, безумно дорогих, но всё же недостаточно прочных, чтобы долго пробыть на поверхности Пларозии, — и использовать их было решено только в самом крайнем случае. Анубис, как бы ни старался доказать свою полезность, остался за бортом, из-за чего сильно переживал. Он не отходил от Джуд ни на шаг, лишь изредка помогал Пайку и Томасу в мастерской или Цуге. Должно быть, этим и занимался сейчас, иначе точно торчал бы рядом с Джуд и благодаря изучению Потока говорил, какие цвета в моде в этом сезоне.       Может, именно с ним Иззи и будет обсуждать все свои дела, пока остальные не вернутся. У Фокса всё ещё был ограниченный доступ к тренировочному залу, — требовалось разрешение и присутствие Ромеллы, ответственной за него, — про оружие и говорить не стоило. Он не мог учить её стрелять, Пайк — тем более. К Ри Иззи даже не подходила с этим вопросом. С Холландом и Томасом она особо не общалась, но, возможно, придётся. Нельзя же бросать дело на полпути.       — Нет, я серьёзно, — продолжила Иззи, повесив платье на спинку стула и наконец взяв первую пару серёжек, которые выбрала Джуд. — Прямая трансляция — отличная идея.       — Сигнал вряд ли пройдёт.       — Тогда хоть пиши.       — Ну-у… ладно. Наверное, Имон что-нибудь сможет отправить. Не знаю. У него, кажется, тоже будет ограниченный канал связи с внешним миром.       — Он тебе не говорил?       Джуд удивлённо вытаращилась на неё.       — Нет, конечно. Он всё обсуждал с мистером Донованом, меня там не было.       — Да ладно.       Иззи взяла ещё две пары серёжек, которые до сих пор держала Джуд, отложила их в сторону и, сев на кровать рядом, со всей серьёзностью и строгостью посмотрела на девушку.       — Давай, рассказывай.       — Что? — смущённо уточнила Джуд.       — Что там у тебя с Имоном? Вы за последнюю неделю так сблизились. Клянусь звёздами, если этот кретин до сих пор…       — Что? — перебила её Джуд.       Звёзды ярчайшие. Иззи никогда бы не подумала, что можно быть такой наивной и милой одновременно. Джуд — подарок Вселенной, не иначе.       — Брось. Все знают, что Имон в тебя втюрился.       Джуд нахмурилась и как-то вяло возразила:       — Неправда. Я бы, наверное, это поняла.       — Ты что, вообще ни разу ничего странного не замечала?       Джуд ещё сильнее нахмурилась, собрала руки на груди и уставилась в пространство перед собой. Её кожа слегка подсвечивалась изнутри, будто эфир рвался наружу.       — Ну… — неуверенно начала Джуд где-то через минуту раздумий, — помнишь тот приём в честь нгуенских послов?       — А как же, — фыркнула Иззи и добавила: — Надо было стрелять в колени.       — Что?       — Ничего. Что там было?       — Ну-у… — снова протянула Джуд. — Имон сказал, что у меня потрясающие уши.       Иззи хихикнула, решив, что это шутка, но наткнулась на убийственный взгляд Джуд и тут же стихла. Она помнила, как тогда Имон написал ей, сказал, чтобы помогала. Иззи требовала, чтобы он сказал Джуд, что она самая прекрасная девушка на том вечере, и была готова послать план куда подальше, найти и убить Имона. Как он мог не сказать Джуд, что она самая прекрасная девушка на вечере? Он же не слепой и далеко не идиот.       — И всё? — с надеждой спросила Иззи. В сообразительность Имона даже со всеми его программами она всё же хотела верить до самого последнего.       — Потом он сказал, что я очень красивая, — недоумённо ответила Джуд. Иззи едва не вскрикнула от счастья, но тут Джуд добавила: — Как и всегда.       Иззи всё-таки вскрикнула и даже замахала руками.       — Вот видишь! Он в тебя втрескался.       — Он тогда сильно волновался, — несмело возразила Джуд. — Эфир был не в порядке. Наверное, просто ляпнул, не подумав, а потом понял, что я могу обидеться, и сказал, что я всегда красивая.       Иззи разочарованно застонала. Нет, так дело не пойдёт: абсолютно все уже поняли, что Имон влюбился в Джуд. Фокс и вовсе спросил об этом напрямую, а Имон уставился на него, как на грёбаную химеру, которая собиралась откусить ему голову. Из-за подготовки к экспедиции, бесконечных собраний, обсуждений стратегий, обучению использований оружия и техникой они сильно сблизились. Иззи была готова поклясться, что видела, как широко улыбался Имон в присутствии Джуд, как они вместе смеялись над шутками, известными только им, и как он поддавался ей, когда они выбирали максимальную сложность в видеоиграх. Сириус от этого был не в восторге, но абсолютно всем было плевать, из-за чего тот раздражался на этот раз.       — Ладно, — выдохнула Иззи, падая на кровать и раскидывая руки в стороны. — Спишем всё на стресс.       — Что — всё? — непонимающе уточнила Джуд.       — Вообще всё. Но если в скором времени Имон не признается, что влюбился в мою прекрасную и драгоценную Джуд, я скину его с башни.

***

      — Да блять!       Ромелла во весь голос засмеялась, когда Азриэль, вылетевший за пределы тренировочного круга и врезавшийся в стойку с оружием, попытался подняться, ничего не сломав. Он уже отбил себе лопатки, — так часто Ромелла опрокидывала его, заставая врасплох, — заработал уйму синяков и сломанный нос. Кровь залила лицо, шею и грудь, пятнами расплывалась на футболке. С обычными соперниками Ромелла бы уже закончила. Отправила в лазарет, к Клэр, чтобы она занималась лечением и параллельно проклинала её. Но Азриэль попросил не сдерживаться, и Ромелла не сдерживалась. Выбила из брата всю дурь вместе с тонной эфира и показала наблюдавшими за ними Фоксу и Хейну, почему её не стоит злить. Оба смотрели на неё широко раскрытыми глазами, Фокс всё порывался что-то сказать, но Хейн его останавливал.       — Можете аплодировать, — великодушно разрешила Ромелла, повернувшись к ним. — Знаю, перед таким мастерством сложно устоять, но…       — Пригнись, — выпалил Хейн.       Ромелла среагировать не успела. Чёрная волна накрыла её резко, сбила с ног, вытолкнула за пределы круга.       — Ты обдолбалась?! — заорал Азриэль. — На хрена было ломать мне нос?!       — Ты сам подставился под удар! — проорала Ромелла в ответ, пытаясь удержать волну эфира, которая придавливала её к полу. — Убери хренов эфир!       — А вот сама разбирайся!       Ромелла считала, что это нечестно, но всё равно позволила своему эфиру выплеснуться и столкнуться с эфиром Азриэля.       Брат был сильнейшим заклинателем «Нова Астры», разве что Холланд со своим талантом, бесконечной жаждой знаний и потенциалом наступал ему на пятки. Ромелла же брала в основном физической силой. Нгуенцы были крепче и выносливее простых людей, кем и был Азриэль до последней капли крови, но он всегда старался не отставать от неё, особенно в рукопашном бою. И если уж затребовал именно его, должен был понимать, что использование эфира — мухлёж. За это Ромелла хотела ещё раз сломать нос брату.       Ей было неприятно это признавать, но её контроль над эфиром и потенциал к его заклинанию были самыми слабыми среди всех. Даже Аспид справлялся лучше, когда выползал из своей норы и снисходил до того, чтобы немного поучаствовать в тестах капитана, Цуги и Клэр. Ромеллу злило, что уже столько лет она топталась на месте, а теперь ввиду своих довольно скромных успехов была вынуждена нянчиться с двумя недоумками с Земли. Пусть даже один из них был в прошлом майором, а второй несколько месяцев удерживал едва управляемый экипаж «Бетельгейзе» под контролем. Для Ромеллы они были недоумками, которые, однако, в последнее время всё реже отправлялись в медпункт после тренировок с ней.       Наверное, поэтому Азриэль так и давил — просто хотел напомнить, что не одна Ромелла умеет калечить других. Его эфир был в раздрае, мысли — тоже, и ситуация не становилось лучше. После того сна, от которого он проснулся с ранами и кровью на шее, Азриэль вёл себя странно. Был осторожным, молчаливым, тихим, подолгу пытался разобраться с произошедшим с капитаном и Холландом, даже обращался с вопросами к Джуд и Сириусу. Какого-то конкретного ответа, почему эфир показывал Азриэлю какие-то образы, не было. Возможно, что-то и найдётся на Пларозии. Хотя бы небольшая подсказка.       Но если Азриэль не перестанет так давить, на корвет он поднимется распиханным по ящикам, а не целым и невредимым.       — Аз! — рявкнула Ромелла.       — Давай, я в тебя верю! — с издёвкой крикнул Азриэль, поднимаясь на ноги.       Ромелла нехило приложила его, раз он только сейчас сумел сделать это. Аз остановил кровь, но не сумел вправить себе нос — тут уже либо к Клэр обращаться, либо к Джуд, которая была готова залечивать все травмы сутки напролёт. Тем не менее Азриэль поднялся, тряхнул головой и сфокусировал взгляд на Ромелле. Чёрные потоки эфира струились вокруг него, тянулись в её сторону, нападали, вдавливая в пол. Азриэль знал, что единственный способ победить её — обездвижить.       Хотя он проиграл в ту самую секунду, как Ромелла вышвырнула его за пределы круга. Правила были едиными для всех, и она не собиралась менять их в угоду великому и прекрасному Азриэлю.       — Если не справишься, то заплатишь за токс!       — Ублюдыш, — прошипела Ромелла.       Она упиралась ладонями в потоки эфира, плотные, как стена, и холодные, как лёд. Если в первые секунды Ромелла ещё могла сопротивляться давлению, стоя на коленах, то теперь едва не распласталась на полу. Чёрные искры и тонкие нити впрыгивали из общего потока, жалили её, поглощали фиолетовый свет. Азриэль был настолько в раздрае из-за того странного сна, что практически не контролировал себя.       Просто великолепно. Это Ромелла, вообще-то, планировала проучить засранца, который заявил, что победит её.       Стиснув зубы, Ромелла быстро стрельнула глазами в сторону. Выставив перед собой левое предплечье, на которое сразу же навалился эфир Азриэля, Ромелла вытянула правую руку в сторону и коснулась пальцами гладкого светлого пола. Фиолетовые струи побежали по нему, проникли внутрь и раскололи. Кровь потекла из носа Ромеллы, наполнила рот, но она не остановилась. Вонзила пальцы в появившиеся в полу трещины и напрягла руку, раскалывая материал.       Он просто превратился в пыль — исчез, будто разом испепелили. Ромелла обратила в эфир почти два метра пола, наплевав на труды андроидов, которые обустраивали тренировочную. Вцепившись в край образовавшейся ямы, Ромелла подтянула себя и выкатилась из-под волны эфира, которая тут же рухнула на место, где нгуенка была. Подскочив на ноги, она бросилась на Азриэля, с размаху врезала ему по лицу и повалила на пол, придавив шею коленом. Азриэль поднял ладони, сдаваясь.       Они смотрели друг на друга не меньше половины минуты, пока не рассмеялись так громко, что смех гулким эхом отскочил от стен. Смеялись, плюясь кровью, и шутливо били друг друга, как делали в детстве, когда дрались изо всякой мелочи. Это было их особым уровнем отдыха и даже медитации, которую капитан считал крайне странной. Но, быстро поняв, что от таких тренировок Ортегорам становится легче, он перестал возмущаться.       Азриэль и Ромелла могли подраться друг с другом до крови, сломанных носов и пальцев, так, что медики были в ужасе и клялись звёздами, что не пустят их к себе. Но они никогда не останавливались, не выбирали что-то другое. Оба были немного сумасшедшими и получали от этого удовольствие, которое не приносило даже использование эфира.       — Бездна, — поражённо выдохнул Фокс. — Вы просто психи.       — Учись, котик, — сказала Ромелла, поднимаясь на ноги и протягивая Азриэлю руку, за которую он ухватился. — Я вас ещё жалею, но скоро перестану. Учись, иначе так же будешь летать по всему залу.       — Не такой уж я слабак.       — Кто позавчера разнылся из-за сломанного хвоста?       — Ты хоть представляешь, какие они у люманирийцев чувствительные?! — заорал Фокс, трепетно обняв свой хвост. Он даже начал поглаживать его кончик, нежно перебирая короткие рыжие прядки. — А если бы я твои наросты начал ломать?       Ромелла, не ожидав от себя подобно, вздрогнула. Неприятные воспоминания накатили волной: свет лабораторных ламп, медный запах, теплота от крови на руках там, где учёные срезали наросты, не заботясь о правильном уходе. Эволюция подшутила над нгуенцами, подкинув странные, совершенно не нужные наросты, отдалённо напоминающие кусочки кораллов на дне земных океанов. Наросты росли быстро — в детском и подростковом возрасте нгуенцы аккуратно срезали их и обрабатывали специальными лекарствами, которые постепенно останавливали рост. Ромелле не повезло. Учёные «Сосуда» отрезали от неё по кусочку, изучали, ведь из-за эфира те росли быстро, но покрывали меньше сантиметров предплечий. Не сразу, но Ромелла сумела эфиром подавить их рост, из-за чего у неё даже остались шрамы на руках.       Она не носила одежды с длинными и обтягивающими рукавами, а если и надевала куртки, то всегда на пару размеров больше, чтобы руки с наростами на предплечьях точно протиснулись. Практически всегда Ромелла ходила в безрукавках и топах, шрамы видели все, и она их никогда не боялась. Но отчего-то замечание Фокса врезалось в неё даже сильнее, чем Азриэль пару минут назад.       Те операции — единственное, что помнила Ромелла из детства. Помнила и пыталась забыть.       Азриэль это тоже знал, поэтому, метнув на Фокса предупреждающий взгляд, притворно весело спросил:       — Вы сегодня с нами?       — Куда? — обречённо уточнил Хейн, будто уже заранее смирился, что отвертеться ему не удастся.       — Мы пьём перед экспедициями. Всегда. Техотдел уже давно не зовём, они задолбали капать на мозги из-за испорченной аппаратуры. Знаете, когда они напьются, такое начнут нести…       — Просто пьём, — подытожила Ромелла. — Потом-то работать придётся. Не до веселья.       — Я всегда за, — согласился Фокс. Ромелла в ответ выдавила кислую улыбку, но мысленно радовалась, что люманирийец больше не спрашивал про наросты. Может, спросит потом, но хотя бы не сейчас.       — К слову, первый сдавшийся платит за всё, — уточнил Азриэль. — Капитан смирился, что мы дикие, так что просто позволяет нам заказать пару ящиков сюда. Но первый сдавшийся всё равно потом платит.       — Да плевать, лишь бы выпить, — протараторил Фокс и с заговорщической улыбкой повернулся к Хейну. — Ты как?       — Мне с этими сумасшедшими на одном корвете аж до Пларозии тащиться, — ответил Хейн, кивнув на Ромеллу и Азриэля. — Разумеется, я буду пить.       Ромелла удивлённо подняла брови: не ожидала, что Хейн не только продержится рядом с Фоксом в спокойном состоянии дольше десяти минут, но и согласится выпить с остальными. Азриэль сразу сказал, что он пригласит абсолютно всех, — кроме идиотов из техотдела, и так терпеть их по пути на Пларозию и обратно, — но Ромелла сомневалась, что хоть кто-нибудь согласится.       — И загляните сначала в медпункт, — посоветовал Хейн, направляясь к выходу, — иначе страдать завтра будете не только от похмелья.

***

      Донован совершенно не хотел вовлекать Анубиса в экспедицию, и тому не оставалось ничего другого, кроме как ходить за всеми с щенячьими глазами и просить как-то помочь уговорить капитана. Никто не смог, даже Иззи и Джуд, к которой Донован в последнее время был благосклонен. Анубис оставался на базе вместе с Иззи, Пайком, Фоксом и Ри, а также Аспидом, Томасом и Холландом. Последний вместе с Цугой временно перенимал на себя управление всеми процессами, которые протекали в «Нова Астре», но большую часть всё-таки на себя взяла Цуга.       Анубис в подробности не вдавался. Просто старался урвать как можно больше времени, пока не предстояло расстаться с Джуд. Он всё ещё не отпустил ситуацию, произошедшую на Луне, когда «Элизиум» сумел забрать Джуд. Теперь, конечно, она будет не только в обществе Имона, который и помочь-то толком не мог, но Анубис всё равно переживал.       Он переживал и сейчас, потому что Джуд радостно подхватила настрой Иззи, Ромеллы и Азриэля и собиралась пить.       — Просто пить скучно, — говорила Иззи, пока Азриэль старательно наполнял множество стопок токсом. — Давайте, мне нужны страсти! Как насчёт «Я никогда не»?       — Что это за хрень? — непонимающе спросила Ромелла.       — Старая земная игра. Правила простые: говоришь, что угодно, например, «я никогда не была на другой планете». Если была — пьёшь, не была — сидишь смирно.       Ромелла скептически выгнула бровь, уставившись на Иззи. Азриэль кивнул, и нгуенка немного успокоилась.       Даже всеми своими вычислительными процессами Анубис не понимал, в чём тут веселье. Пить, когда утверждение было правдивым, казалось странным. Ещё более странным было то, что так много народа участвовало: не было только Аспида, который сидел у себя в комнате, и Холланда, который весь вечер бегал за Донованом и готовился взять на себя временное командование.       Здесь, в комнате отдыха, за круглым столом, на котором высились бутылки и стопки с токсом, а также закуски, которые предусмотрительно притащил Томас, были даже Пайк и Ри. Оба собирались пить простой сок, что Ромелла посчитала издевательством.       — Я торчу здесь только из-за того, что иначе мне бы пришлось быть запертым в комнате, — пояснил Ри, когда нгуенка в очередной озвучила своё возмущение вслух.       — Чем ты так не угодил капитану? — спросила Ромелла, уже стащившая одну стопку прямо из руки Азриэля.       — Существованием.       Больше он ничего не сказал, только мрачно пялился перед собой, закинув ноги на край стола. Тогда Ромелла повернулась к Пайку, который тут же весь будто бы сжался.       — А с тобой что не так?       — Да всё так, — смущённо ответил Пайк.       — Ни хрена, — вмешался Томас, подскочивший с дивана, где он лежал последние минут десять. — Парень себя совсем загнал, скоро переработает всех механиков и техников, и капитан их уволит.       — И? Поэтому решил споить ребёнка?       — Я не собираюсь пить, — возразил Пайк с возмущением. — Просто…       — Подышит другим воздухом да на людей посмотрит, — закончил за него Томас.       — Ты вообще что ли из мастерской не вылезаешь? — строго спросил Хейн.       Вместо ответа Пайк, не отводя взгляда от Хейна, молча взял свой стакан и залпом выпил сок, после чего сразу же налил себе ещё.       — Это он, типа, уже играть начал? — озадаченно уточнил Азриэль.       — Задолбали, — вдруг сказал Ри. Он поднял свой стакан, чокнулся с оторопевшим Пайком и сделал мелкий глоток.       Ри сказал, что «не собирается пить рядом с такими дебилами», но, честно говоря, Анубис лучше представлял его вдрызг пьяным, чем пьющим простой сок. Это был тот самый, который Джуд выпрашивала у Томаса, из фаторских фруктов. Странно, что Джуд даже не возразила, когда Иззи с издёвкой предложила его Ри и Пайку, сказав, что «дети сегодня пьют только сок».       — Как вы все вообще дожили до своих лет? — тихо спросил Сириус. Он сидел слева от Джуд, закинув руку на спинку её стула, и выглядел скучающим, будто его насильно притащили сюда.       — Просто с тобой не сталкивались, — проворчал Имон, в очередной раз поймав его оценивающий взгляд.       — На Пларозии я столкну тебя в первую попавшуюся расщелину.       Фокс, на пару с Иззи уже выпивший пару стопок, вдруг рассмеялся и сказал:       — Звучит как отличное начало игры.       — Людям серьёзно нравится эта ерунда?       — Согласно статистике — да, — ответил Сириусу Анубис, сверяясь с информацией из Потока. — Люди часто играют в это, когда пьют. Если верить Потоку, игра способствует сближению с друзьями, а также…       — Да какая разница? — перебил его Азриэль. — Давайте уже, я просто хочу напиться.       — Но разве потом тебе не будет плохо? — взволнованно спросила Джуд.       — Ты меня подлечишь, милая Джуд, иначе на кой чёрт мы берём тебя с собой?       Сириус скрипнул зубами, и стопка, которую Азриэль взял в руки, под действием эфира выпала из его рук, забрызгав толстовку. Ромелла, тихо присоединившаяся к пьющим Фоксу и Иззи, рассмеялась вместе с ними.       — Очень по-взрослому, — Азриэль с осуждением покачал головой, расстёгивая толстовку и кидая её на диван, где недавно лежал Томас. — Следи теперь, чтобы я тебя не столкнул в расщелину какую-нибудь.       — А вот это точно очень по-взрослому…       — Так! — объявила Ромелла, хлопнув ладонью по столу. — Хватит сюсюкаться. Не заставляйте меня жалеть, что мы не согласились пить с техотделом.       — Они, кстати, были даже рады, — сказал Томас.       — Пошёл на хер, Томас, и спасибо за подсказку. Итак: я никогда не становилась пациентом, которому ставили кибернетический протез.       Томас сощурился, процедил какое-то ругательство. Ромелла победно улыбалась: очевидно, они с Иззи и Фоксом успели выпить больше, чем уследил Анубис, и уже не совсем понимала, что говорила. А может, как раз-таки понимала, но всё равно решила уколоть Томаса.       — Просто для справки: я не пьянею, — уточнил Имон, правой рукой взяв стопку с токсом. В небольшой, буквально в семьдесят миллилитров стопке, был розоватый, немного вязкий алкоголь, от которого шёл едва заметный пар. В Потоке было указано, что от токса, который производили на Асмандаре, люди быстро пьянели, а асмандарские шаманы при употреблении токса с ещё какой-то бурдой будто бы могли говорить с Многоликим, что Анубис считал выдумкой.       Но Имон был прав: из-за искусственно синтезированных органов и множества веществ, циркулирующих в его теле, он не пьянел.       — А я пьянею, — сказал Томас, протянулся через весь стол к нему и чокнулся с ним, — поэтому Ромелла и заговорила про протезы.       Под удивлённые взгляды остальных он быстро выпил. Анубис замер на месте, по правую руку от Джуд, и с опаской покосился на Томаса, который сидел рядом.       — Ну давай, Томас, — подначивала его Ромелла. — Пора бы.       Томас закатил глаза, но после нескольких секунд раздумий поднял ладони, которые тут же преобразились. Кожа медленно исчезала, будто отслаивалась по кусочкам, и под ней появлялись белые пластины, тонкие чёрные провода и модули, слабо светящиеся голубым. Анубис немного съехал вниз, когда Джуд попыталась перевалиться через него и рассмотреть ладони Томаса поближе. Анубис-то уже знал, что Томас давно пострадал, в результате чего ему обрубило руки точно по запястьям, но его попросили не распространяться об этом, и он молчал.       — Охренеть, — выдавил Фокс. — И давно ты киборг?       — С восемнадцати лет, — пожал плечами Томас.       — Тебе вообще сколько? — поинтересовалась Иззи.       — Двадцать пять.       — А как…       — Нет. Ни за что. Я ещё не настолько пьян, чтобы рассказывать трогательные истории из жизни. Катитесь в Бездну.       — Кстати, о Бездне, — подхватил Азриэль, пока мимикрирующий модуль вновь покрывал ладони Томаса, пряча протезы под слоями кожи. — Я никогда не был хотя бы на расстоянии десяти световых лет от Бездны.       Поначалу было тихо, только Ри едва слышно стучал кончиком хвоста по полу, пока Пайк вдруг не выпалил:       — Ну это издевательство какое-то… Кратвар же рядом!       — Знаю, мелкий. За Бездну!       Вместе с ними выпил Сириус, а также Ри, который после этого как ни в чём не бывало продолжил стучать хвостом по полу и пялиться в потолок. Пайк потянулся к мармеладу, который также выпросила Джуд у Томаса, и загрёб к себе целую гору.       — Давай, удиви нас, — сказал Азриэль, ожидании уставившись на Томаса.       — Знаешь, начну с чего-нибудь попроще. — Он выдержал небольшую паузу, обвёл всех задумчивым взглядом и, остановившись на Азриэле, чётко произнёс: — Я никогда не занимался сексом втроём.       Ромелла засмеялась, как ненормальная. Томас, не выдержав, присоединился к ней.       — Ублюдок, — ударившись лбом об стол, прошипел Азриэль. — Скотина!       Он оторвал лицо от стола лишь секундой позже, когда Ромелла, всё ещё смеясь, чокнулась с Томасом. Иззи тоже подняла стопку, а Фокс мгновенно присоединился к ней.       — Всегда знал, что мы были посланы друг другу самими звёздами, — с чувством произнёс он после того, как они одновременно выпили.       — Никогда в этом не сомневалась.       Ромелла расхохоталась ещё громче, когда заметила, как покрасневшая Джуд съехала со стула. Анубис уже пожалел, что не сумел убедить её не участвовать в этой игре, но ничего не успел сказать. Азриэль, вновь ударившись лбом об стол, сокрушённо выпалил:       — Серьёзно? Могли и не издеваться!       — Скажу больше… — начала Иззи с важным видом, посмотрев на него.       — Не надо, — в ужасе вставил Ри.       — …это были близнецы.       Ромелла уже едва не выла от смеха. Фокс, из последних сил сдерживаясь, медленно съезжал под стол.       — Это были очень горячие близнецы, — посчитала важным уточнить Иззи. — А ещё знаете, какой у них был знак зодиака?       — Не надо, — всё с тем же ужасом повторил Ри.       — Близнецы, — гордо заявила Иззи. — Это были близнецы в квадрате.       Фокс и Джуд громко рассмеялись. Анубис закрыл лицо руками. Хотя чего ещё он ожидал? Иззи, Фокс и Ромелла уже наклюкались к тому моменту, как Азриэль решил начать игру. Если ближе к полуночи они вообще будут в состоянии выдавить хоть слово, Анубис им поаплодирует.       — Супер, — кисло отозвался Азриэль. — Близнецы. Идите на хер все, у кого был секс. Вы задрали. Джуд, ты следующая.       — Почему это тебя… — не успела Иззи даже договорить, как Джуд неуверенно выпалила:       — Я никогда не училась в общеобразовательной школе.       — М-да, — фыркнула Ромелла. — Скучно, милая, очень скучно. Джуд нахмурилась, кинув на Ромеллу обиженный взгляд, но мигом переключила внимание на Хейна, который выпил первым. Следом за ним — Иззи и Томас.       — С Пайком всё ясно, — начал рассуждать Азриэль, пока кратварец, ни на кого не обращая внимания, уплетал уже вторую гору мармелада. — С мной и Ро — тоже, мы мало что помним. У Имона то же самое. А с вами двумя-то что не так? — спросил он, указательными пальцами показав на Ри и Фокса, между которыми сидели Хейн и Имон.       — У моей семьи просто не было денег, — легко ответил Фокс с улыбкой.       — Ладно, принимается. А ты?       — Воспитывался в «Гоморре», — будто нехотя произнёс Ри.       Ответ был достаточно исчерпывающим, поэтому больше Азриэль к нему не приставал. Он уставился на Сириуса, который не меньше минуты просто стучал пальцами по столу, пока не соизволил сказать:       — Никогда не был на «Наруками».       Хейн громко цокнул языком.       — Очень оригинально, — сказал Имон, выпив.       — Знаю, — согласился Сириус и, быстро опустошив свою стопку, посмотрел на Джуд, которая гипнотизировала алкоголь перед собой. — Будешь пробовать или как?       Пока остальные пили, — Ромелла с Азриэлем будто бы исключительно ради шутки выпили сразу несколько стопок, — Джуд осторожно взяла свою и быстро, словно не давая себе секунды на раздумья, выпила. Анубис лишь через секунду понял, для чего Сириус ляпнул такую глупость: просто чтобы Джуд, наконец, попробовала токс.       — Вкусно, — сказала она, облизнув нижнюю губу. — Очень сладко.       — Теперь довольна?       — Да.       — Отлично. Пей дальше.       Перед Анубисом появилась статья из потока. Он, покопавшись ещё немного, пока Пайк выбирал, что ему сказать, нашёл информацию, которую искал. О пларозианцах было мало, о том, как они переносят алкоголь — и того меньше, но Анубису удалось найти пару древних статей, в которых говорилось, что для опьянения пларозианцам нужно что-то покрепче токса. По итогу он пропустил, что сказал Пайк и из-за чего выпили Хейн, Фокс и Томас, но услышал, как Ри вяло произнёс:       — Отвалите, я не собираюсь ничего говорить. Сами что-нибудь выдумайте.       — Я тебе сейчас хвост откушу, — пригрозила Иззи, наклонившись вперёд и едва не вытянувшись на столе, лишь бы посмотреть Ри в глаза. — Давай, говори. Что угодно.       Ри сжал губы, подумал с минуту и выдавил через силу:       — Я никогда не пробовал алкоголь. Довольна?       — Более чем, — с улыбкой отозвалась Иззи, чокнувшись с Ромеллой, Фоксом, Азриэлем и Томасом — в общем, со всеми, до кого смогла дотянуться. И секундой позже, когда настала очередь Хейна, она снова навалилась на стол.       — Я никогда не садился за штурвал, — с издевательской улыбкой сказал Хейн и тут же выпил.       — Что за издевательство? — тихо забурчал Пайк. — Вы как будто нарочно говорите то, что точно делали, лишь бы напиться…       — Напоминаю, что мне терпеть всех этих сумасшедших на корвете до Пларозии и обратно. Так что да, я хочу напиться. Желательно вусмерть.       — А мне вас всех, что ли, потом тащить? — в ужасе прошептал Имон.       — Именно. Давай, придумай что-нибудь, чтобы я снова выпил.       Имон закатил глаза, но, нахмурившись, и впрямь начал думать. Анубис уже хотел подсказать ему, что тот никогда не думал головой, но Имон вдруг сказал:       — Никогда не думал, что вообще оставлю Землю.       — Богиня… — застонал Сириус. — Решил убить нас своими тупыми сантиментами?       Джуд пихнула его под рёбра, и хотя Сириус никогда не жил на Земле, он выпил вместе со своей аттаэрин будто бы из вежливости. Хотя, может, она наступила ему на ногу и потребовала его поддержать. Анубис понятия не имел. Лишь проследил, как выпили Ри, Хейн, Фокс и Иззи.       — Ладно, перерыв окончен! — выпалила Иззи, как только опустошила, должно быть, тридцатую стопку. — Я никогда не проигрывала желание кому-либо.       На этот раз выпили только Хейн и Азриэль. Последний метнул на Ромеллу убийственный взгляд, и Анубис сразу догадался, что они точно спорили на какую-нибудь ерунду. А вот с Хейном обстояло куда интереснее: Фокс вдруг расплылся в улыбке, а Иззи, сразу же заметив это, спросила:       — Ты что-то проиграл Фоксу?       — Он выторговал у меня дурацкий спор, согласно которому, если бы я выполнил всю бумажную работу до следующего рабочего дня, он бы дал мне отпуск на три недели. Засранец специально оставил меня на ночное дежурство второй день подряд.       — Кто же знал, что так получится, — невинно улыбаясь, проговорил Фокс. — Просто фантастика какая-то…       Пока Иззи хихикала, привалившись к Фоксу, Ромелла уже продолжила, сказав что-то о космических кораблях. Анубис уже не слушал.       Он не мог пить, только смотреть за остальными, надеясь, что никто не убьётся в процессе игры или не доведёт уже пьяную Ромеллу до состояния, когда она была готова драться с кем угодно. Простые, немного странные радости, которые были популярны у людей, Анубису были недоступны. Но если в самом начале он думал, что легко справится с этим, то теперь впервые за всё своё существование ощутил нечто, отдалённо напоминающее зависть.       Он хотел бы попробовать не столько токс, сколько вкус еды, в которой андроиды не нуждались. Хотел бы ощутить запахи — по-настоящему, а не через специальные индикаторы, встроенные в его тело на экстренный случай. Анубис знал, что учёные МКЦ пытались разработать андроидов, во всём похожих на людей, но не преуспели. Невозможно было создать абсолютно новую жизнь и заполнить её искусственным сознанием, чтобы в результате получился настоящий человек. Так просто не бывает.       И хотя это сильно удручало Анубиса, напоминало, сколь ограничен он в теле андроида, постепенно лёгкая зависть начала утихать. Он смотрел, как Джуд перешёптывается с Сириусом, решая, что сказать, когда очередь дойдёт до неё, и не мог подавить улыбку.       Может, он и был ограничен в чём-то, но, по крайней мере, он всё ещё был рядом с Джуд.       Анубис какое-то время пропускал всё, что говорили другие, мимо ушей, сосредоточившись на том, как Джуд стучала пальцами по столу и очерчивала круги вокруг стопки, которую Сириус редко наполнял вновь. Он, казалось бы, полностью расслабился, но Анубис знал, что это не так, видел, как тот изучает остальных присутствующих, будто они представляли угрозу для Джуд, и Сириус думал, как бы избавиться от них, не выдав себя раньше времени. Но когда слово вновь взял Томас, — довольно трезвый, в отличие от Азриэля, над которым явно решили поиздеваться, — сдержанность Сириуса дала трещину.       — Я никогда не влюблялся, — будто бы скучающе произнёс Томас.       Азриэль с обречённым видом выпил и вновь ударился лбом об стол. Анубис предположил, что Ортегору совершенно не везло в любви, но забыл об этом мгновенно, стоило Иззи взять стопку и, заметив, что Имон сделал то же самое, чокнуться с ним, чем она тут же приковала всеобщее внимание к ним, выпить и сказать:       — Я жду подробностей.       — Не будет тебе подробностей, — пробормотал Имон, поставив опустошённую стопку на стол.       — А я всё-таки подожду.       — Не будет…       — Как понять, что ты влюблён? — перебила их Джуд.       Она была воплощением невинности, окружённым светом только рождённых звёзд — эфир искрами запрыгал вокруг и стал напоминать маленькие светила. Иззи уставилась на неё, выпятив нижнюю губу и жалостливо приподняв брови, будто увидела миленького котёнка, которого хотела обнять. Азриэль всё ещё лежал лицом на столе и ни на кого не реагировал, Фокс косился на Имона, как и Сириус, буквально прожигавший киборга взглядом. Анубис делал то же самое.       — Я тебе сейчас объясню, — с чувством начала Иззи, но Анубис, не ожидав от себя подобного, перебил её, выпалив:       — Капитан Тон.       Джуд покраснела едва не до корней волос, резко схватила свою стопку и опустошила её, а потом шлёпнула Анубиса по макушке, закрыла лицо руками и частично сползла со стула. Это выглядело так, будто Анубис напугал её, из-за чего она случайно схватилась за токс, и он считал, что это намного лучше, чем если бы Иззи и дальше требовала подробностей от Имона или начала объяснять, что такое влюблённость.       — Капитан Тон, — невнятно проворчала Ромелла, нахмурившись. — Это который из сериала, что ли?       Джуд покраснела ещё сильнее, а Иззи неожиданно воодушевлённо ответила:       — Обожаю капитана Тона. Он, между прочим, эталон идеального мужчины, крайне харизматичный персонаж и герой всех приличных девушек. Если вы не фанатели по капитану Тону в подростковом возрасте, то, считайте, и не жили вовсе.       Тишина длилась всего несколько секунд.       — Кто такой капитан Тон? — спросил Ри.       Фокс, не выдержав, громко засмеялся, и Иззи с Томасом присоединились к ним. Сириус, потрепав Джуд по плечу, что-то забормотал ей на ухо, пока Анубис внимательно следил Имоном.       К его лицу прилила кровь, кулак был прижат к губам, а взгляд направлен на Джуд. Она этого не видела, зато видел Анубис, и ему это совершенно не понравилось.