Недобитые

      Кайсака чувствовала себя загнанной в угол, и даже присутствие Кобры, всегда сдержанной и внимательной, которая довольно часто спасала от внимания старших, не помогало.       О причинах столь неожиданного собрания Кайсака старалась не думать, но в результате только это и делала. Пока Змей с Ящером издевались друг на другом в своей привычной манере, подкалывали остальных и обсуждали последние задания, а Тайпан просто пялился в экран планшета, притворяясь, будто не знает их, Кайсака едва не тряслась от страха. Уже несколько месяцев она была под командованием Кобры, которая отчитывалась обо всех своих делах непосредственно Кайману, и у Кайсаки никогда даже мысли не возникало, что тот потребует её присутствия. Здесь были только старшие: Змей, Ящер, Тайпан, Кобра, Гадюка, и даже Шипохвост, которого Кайсака не видела, должно быть, года три, не меньше. Он сидел на низком диване в углу комнаты так тихо, что все присутствующие быстро забыли о нём. Не вспоминали даже тогда, когда железные, итровые и кантроксовые шипы на его длинном хвосте касались пола, создавая противный скрежет. На него смотрела только Кайсака, и то тогда, когда он, казалось бы, этого не замечал. Только один раз он показал ей длинные кантроксовые клыки, а после вновь притворился, будто Кайсаки не существует — то есть делал то же, что все свои двадцать шесть лет.       Гадюка была единственной, кто обращал на Кайсаку внимание, и то из-за того, что старшей сестре не нравилась причёска младшей. Гадюка искренне считала, что у девушки должны быть длинные волосы, требующие десятиступенчатый уход, тогда как Кайсака стригла волосы до плеч и всегда собирала их в низкий хвост, потому что так намного удобнее. К тому же, за короткие волосы сложнее схватить, чем за длинные. Кайсака десятки раз видела, как Ящер хватал Гадюку за волосы во время тренировочных боёв.       — Тебе обязательно нужно пользоваться миндальным маслом, — как ни в чём не бывало сказала Гадюка, как если бы продолжала неожиданно прерванный разговор. Змей и Ящер, переставшие мериться силами, вдруг замерли и уставились на них. Гадюка, невозмутимо откинув с плеча чёрные локоны, облизнула длинные клыки и добавила: — Кончики у тебя совсем ломкие.       — О, милая, и мне посоветуй, — елейным голосом протянул Ящер, растянувшись на столе. — Обожаю эти косметические штучки!       — Отъебись, — бросила Гадюка. — Так вот, Кайсака, масло нужно использовать перед…       — Обожаю эти косметические штучки, — со вздохом повторил Змей, в точности копируя позу Ящера. Кайсаке иногда казалось, что они специально делают одно и то же, будто того, что они были близнецами и оба обладали скверным характером, было мало.       — Вы достали!       Гадюка выхватила из-за пояса кинжал и вонзила его между братьями, практически оцарапав их локти, почти прижатые друг к другу. Ящер и Змей громко рассмеялись. Тайпан издал мученический вздох, тогда как Шипохвост, кажется, даже улыбнулся. «Безумие какое-то», — подумала Кайсака.       — Задрали уже! — яростно добавила Гадюка, сверкнув светло-голубыми глазами. — Ещё одно слово и, клянусь, я отрежу ваши маленькие члены и запихну вам в глотки!       — Эй, не тупи! У меня нормальный член, — возразил Ящер, тогда как Змей с абсолютно серьёзным лицом сказал:       — У него маленький член. Такой, что что даже под микроскопом не рассмотреть.       — А ты рассматривал? — наконец подала голос Кобра.       Секунду стояла оглушительная тишина, даже Шипохвост перестал скрежетать хвостом по полу. А после он разразился громким, лающим смехом, затрясся всем телом так, что едва не свалился с дивана. Гадюка мгновенно подхватила смех и грохнулась обратно на стул. Засмеялся даже Тайпан, одна только Кайсака из последних сил сумела подавить улыбку.       — Как оригинально, — вдруг раздался голос Каймана. — Шутки про члены.       Кайсака мгновенно выпрямилась и справила плечи. Гадюка с Тайпаном притихли, только Шипохвост продолжал смеяться и медленно сползать с дивана. Даже когда Кайман, который, как оказалось, уже стоял в дверях, подошёл к нему, Шипохвост не успокоился.       — Хайме, — предупреждающе прошипела Кобра. Только она всегда обращалась к братьям и сёстрам по имени, и абсолютно все удивлялись этому даже спустя года, порой даже замирали на секунду, будто Кобра вдруг заговорила на другом языке. Шипохвост — не исключение, но сейчас он продолжал смеяться и, казалось, вот-вот мог просто умереть от этого.       Кайман возвёл глаза к потолку и, пройдя к месту во главе стола, упал на стул. Шипохвост всё ещё смеялся, пока, наконец, не рухнул на пол, после чего затих.       — Я просто обожаю, когда над ними издеваются, — с чувством произнёс Шипохвост. — Вы хоть представляете, как это сложно — ни с кем не обсуждать, насколько вы все отбитые?       Гадюка громко цокнула языком, но, заметив предупреждающий взгляд Каймана, быстро взяла себя в руки и притворилась, будто ничего не произошло.       — Посмеёшься над их отбитостью потом, — пробормотал Кайман.       — Опять какое-нибудь скучное дельце?       — Наоборот, весёлое. Зеро передал очень интересную информацию.       В помещении будто разом наступила оглушительная тишина. Кайсака настороженно оглядела остальных и поняла, что не только она вдруг ощутила напряжение и даже лёгкий страх. Все дела, которые они вели с «Элизиумом», контролировала Хелен Ан, правая рука Зеро — его самого никто, кроме Каймана, не видел. Некоторые Рептилии даже сомневались, что он существует, а потом случалось что-то такое, что доказывало, что Зеро вполне реален. Подрыв «Керикиона» или нападение на какого-то там доктора на Земле, имени которого Кайсака даже не помнила. Вербовка членов МКЦ и внедрение Хелен в Конфедерацию. В конце концов, захват Джуд Эзарон, которая, однако, всё равно сбежала.       Ходили слухи, что Зеро даже был причастен ко множеству экспериментов над людьми, которые пару лет назад проводились на Земле, был ответственен за попытку восстания на Кратваре и даже поспособствовал почти начавшемуся геноциду фраберцев.       Кайсака никогда не встречала Зеро, но от одних мыслей о нём начинала паниковать. Будто он стоял прямо за её спиной и сжимал шею, толкая к пропасти. Будто эфир, за которым он охотился, заставлял её шагать к бездне.       — Есть небольшая работёнка, — как ни в чём не бывало продолжил Кайман, казалось бы, насладившись тишиной и страхом, повисшем в воздухе. — Зеро хочет, чтобы через две недели мы были на «Наруками».       — Мы? — недоверчиво переспросил Ящер, продолжая лежать на столе.       — Мы. Вы со Змеем, Кобра, Гадюка, Шипохвост и Кайсака.       — А Ска? — поспешила уточнить Кобра.       — Остаётся на базе вместо меня. Не хочу, чтобы тут всё рухнуло, а вам, идиотам, нельзя оставлять управление.       Тайпан приподнял уголки губ в улыбке, складывая руки на груди, что, наверное, означало выражение самодовольства. Кайсака плохо понимала, как Тайпан проявляет эмоции, и не всегда угадывала его действия, но точно знала, что он любил, когда Кайман выделял его среди остальных. Тайпан был самым организованным и ответственным из всех Рептилий — наравне с Коброй, разумеется.       — И ты? — уточнил Змей, покосившись на Каймана.       — И я. Устроим семейную встречу и всё такое.       По спине Кайсаки побежали мурашки. Змей и Ящер вряд ли поняли больше неё, но заулыбались, показывая клыки и энергично качая мощными хвостами.       — На «Наруками» хранится нечто, что нужно Зеро, — будто не заметив неожиданно изменившегося настроения близнецов, продолжил Кайман. — Наша задача — найти и забрать. Всё просто.       — А семейная встреча-то тут каким боком? — спросил растянувшийся на полу Шипохвост.       — По информации Зеро, Ри скрывается на «Наруками». В «Нова Астре», если быть более точным. Почему бы нам не напомнить ему о нас?       Кайман обвёл их всех взглядом, сохраняя на лице ленивую улыбку, и остановился на Кайсаке. Она едва сдержала вздох удивления и надеялась, что её бешено стучащее сердце не оглушит всех.       «Он знает», — с ужасом подумала Кайсака, отведя глаза от Каймана.       Он знает, что она виделась с Ри в Артемиде. Может, даже предполагает, будто это Кайсака помогла ему сбежать с корвета Кобры, что, разумеется, было ложью. Ри сбежал сам, напав на Кобру и ранив её, о чём свидетельствовало пулевое в её бедре. Подробностей Кайсака не знала, но была уверена, что Ри и впрямь напал на Кобру — он хоть и был немного странным и даже нескладным, как считала Кайсака, отлично умел сражаться и никогда не стрелял в жизненно важные органы. Он оставлял людей страдать от боли от простреленных коленей или рук, но не убивал.       И Ри впрямь их ненавидел, так что вполне мог напасть на Кобру. Но почему он стрелял в бедро, а не в колени, Кайсака не понимала.       — А нужен нам этот задохлик? — проворчал Ящер, чей голос тут же выдернул Кайсаку из её мыслей.       — Не особо, — скучающе ответил Кайман, — но прошёл тут слушок, что у него есть стигма.       Гадюка рассмеялась.       — У него-то?       — Подробностей не знаю, Зеро ещё не подобрался так близко к нему. Но он уверен, что Ри предрасположен к заклинанию эфира. Что он и есть заклинатель эфира.       — Бред какой-то, — возразил Змей, нахмурившись.       — Если бы был бред, Зеро бы не заинтересовался им.       — Минуточку, а что вообще конкретно нам нужно от Ри? Долбануть его пару раз по голове, чтобы перестал дурью маяться? Забрать с собой? Хвост отрезать?       — О-о-о, — с чувством протянула Гадюка, прикрыв глаза, — меня всегда бесил его хвост…       — Всё сразу, — легко ответил Кайман. — Зеро уточнит, что ему нужно от Ри, но лично я хочу напомнить ему, кто он и где его место. Можете и долбануть пару раз ему по голове, если сильно хочется.       — Очень! — неожиданно громко выкрикнул Ящер. — Сукин сын нас всех подставил!       Кайсака не была с ним согласна: Ри всего лишь сделал то, что посчитал нужным, и вряд ли его можно было за это винить. Но Кайман, а вместе с ним и многие другие Рептилии всё же винили, считая, будто Ри действительно виноват в том, что сбежал, будто этим он лишил «Гоморру» основной силы. Это было далеко не так — Ри не был настолько силён, как Змей с Ящером или Кобра, но всё же считался лучшим стрелком организации. Кайман, однако, решил, что Ри всё же виноват. Просто за то, что был едва ли не первым, кто сумел пойти против него, нарушить тысячу приказов сразу и даже забрать важную пленницу. Он был единственным, кто сбежал из «Гоморры» и до сих пор не был найден.       Кайсака его не винила, лишь иногда ловила себя на мысли, что, возможно, немного завидует. Ри где-то там, среди звёзд, и делает то, что хочет — а они вынуждены подчиняться Кайману, делать всё, что он скажет, и рисковать своими жизнями, полностью игнорируя собственные желания. Кайсака, может, тоже хотела торчать на «Наруками» и делать что угодно, но только не проникать на закрытые базы и забирать одни только звёзды знают какую хрень.       — Детали мы ещё обсудим, — добавил Кайман с улыбкой, подперев подбородок кулаком. — Просто знайте, что…       — Джола! — вдруг выкрикнула Кобра, резко развернувшись к двери. — Немедленно выходи.       Несколько секунд стояла лишь тишина, а после двери раскрылись, и на пороге показалась Джола с опущенной головой. Растрёпанные чёрные волосы, футболка с эмблемой недавно вышедшего дополнения «В Туманности Ориона», большие синие глаза и россыпь чешуек на тоненьких руках — она напоминала маленькую куклу, которой здесь не место.       — Джола, милая, ты что, подслушивала? — протянул Кайман.       Джола яростно помотала головой из стороны в сторону.       — Конечно же она, блять, подслушивала, — прошипел Шипохвост.       — Не ругайся в присутствии сестры, — процедил Кайман. Шипохвост мигом затих, тогда как Джола, будто получив сигнал, быстро подбежала к Кайману и запрыгнула ему на колени. — Милая, скажи мне честно, ты подслушивала?       Джоле было восемь лет: Кайсака в этом возрасте училась обращаться с ножами, а Джолу Кайман баловал всеми возможными способами, покупая ей видеоигры, дополнения для виртуальной реальности, игрушки и животных, от которых, однако, быстро избавлялся, потому что они начинали его бесить. Но даже несмотря на это Кайман, казалось бы, заботился о ней сильнее, чем обо всех своих дочерях вместе взятых, чем изрядно выводил Гадюку и Фельзуму из себя.       Хотя, может, дело было в матери Джолы: человеческой женщине, которая, в отличие от многих других, всё ещё не надоела Кайману.       — Я слышала, что вы встретитесь с Ри, — тихо пробормотала Джола.       — О, да, конечно! — энергично согласился Кайман с ярчайшей улыбкой, обнажившей острые клыки. Он принялся приглаживать волосы Джолы, расчёсывать их когтями, отчего девочка заулыбалась и, словно почувствовав прилив храбрости, спросила:       — А можно мне с вами? В последний раз Ри обещал, что почитает мне, но…       — Прости, милая, но это очень опасно. Останешься дома со Ска, он тебе почитает.       — Не хочу, — буркнула Джола под низкий смех Тайпана. — У него страшные сказки.       — Это какие?       — Не помню, что-то про хищных инопланетян, которые едят непослушных детей.       — Ну, это чистая правда, вообще-то. Вырастешь — поймёшь.       — Не хочу! Хочу, чтобы Ри почитал мне!       Джола взмахнула руками и кулаком врезала Кайману в челюсть. Кайсака затаила дыхание: Кайман терпеть не мог, когда кто-то касался его, и даже во время тренировок, которые проводил сам, наказывал любого, кто ударял его, даже если удар был хорошим и крайне точным. Но Джоле всё сходило с рук — Кайман даже не обратил внимания на этот удар и продолжил улыбаться, как ни в чём не бывало.       — Слышали? — обратился он к остальным, всё ещё поглаживая Джолу по волосам. — Нужно вернуть Ри, чтобы он почитал ей сказку.       — Правда? — скептически уточнил Змей. — Охренеть…       — Не ругайся в присутствии сестры.       — …а я-то думал, что мы просто надерём его тощую задницу и засунем в неё его хвост.       — Если так хочется — пожалуйста. Только постарайтесь, чтобы он ещё остался жив. Хочу поговорить с ним.       Джола, уставившись на Каймана, засияла.       — Так Ри правда вернётся?       — Конечно, милая. Верно? — угрожающе тихо и любезно уточнил Кайман, повернувшись к остальным.       — Так точно, — будто на автомате выпалила Кобра.       Кайсака едва не рассмеялась. Кайман мог делать вид, что просто заботится о Джоле, которая упёрлась и хотела, чтобы Ри почитал ей, но абсолютно все знали, что дело вовсе не в заботе. Кайман до сих пор выходил из себя, когда кто-то упоминал побег Ри, потому что этот побег — подрыв его авторитета и доказательство, что «Гоморра» вовсе не такая неуязвимая. Кайман лишь хотел, чтобы всё вновь было у него под контролем, не более. Ри — сломанная деталь идеально работающего механизма, и Кайман сделает всё, чтобы починить её и вернуть на место.       Кайман никогда не любил Ри, поэтому Кайсака не сомневалась, что показательным избиением по возвращении дело не ограничится.

***

      Фокс был уверен, что Вселенная его ненавидит — иначе почему почти двадцать минут кто-то настойчиво стучался к нему? На двери, Бездна всё поглоти, висит панель, через которую можно сообщить о своём приходе. Зачем стучать?..       — Клянусь, я тебя убью, — прохрипел Фокс, понятия не имея, к кому обращается.       Он кое-как оторвал лицо от подушки, быстро нашёл повязку на тумбочке слева, надел её и, убедившись, что выглядит вполне прилично, — то есть в штанах, — наконец добрёл до двери и уставился на панель.       — Звёзды ярчайшие.       Фокс провёл ладонями по лицу, надеясь избавиться от остатков сна, и ещё раз уставился на панель.       Какого чёрта Ри стоит у него за дверью?..       Фокс щёлкнул по панели, открывая двери, и недоверчиво уставился на него. Ри был выше всего на полголовы, но из-за опущенных ушей и вжатой в плечи головы казался намного ниже.       — Если ты опять будешь обвинять меня в том, что сделала Хелен…       — Надо поговорить, — перебил Ри.       Фокс с шумом выдохнул и повторил:       — Если ты опять будешь обвинять меня…       — Не о Хелен, — процедил сквозь зубы Ри.       — А вот это уже прогресс.       Ри с ним практически не разговаривал, но, к счастью, уже не пытался убить. То ли Хейн вдолбил ему в голову, что к делам Хелен Фокс не имеет никакого отношения, то ли Ри сам до этого додумался, в чём лично Фокс сильно сомневался. Умом он не блистал, раз до сих пор отрицал некоторые вполне очевидные факты.       — Ты ведь в курсе, что сейчас… — Фокс скосил взгляд на панель возле двери. — Ага, семь утра. Нормальные люди ещё спят.       — Мы люманирийцы, — исправил Ри.       — Не придирайся к словам, иначе вылетишь отсюда.       Ри поджал губы и медленно оглядел Фокса: взъерошенные светлые волосы, стоящие торчком уши, шрамы и ожоги на плечах, груди и торсе. Ещё пару месяцев назад Фокс бы вдруг ощутил стыд, если бы на него так пялились, но сейчас ему было плевать.       — Я не в твоём вкусе, — на всякий случай напомнил Фокс.       Ри вздрогнул и удивлённо уставился на него.       — О, угадал.       — Ни хрена ты не угадал, — прошипел Ри.       — Ладно, может, не угадал. Ты пришёл ко мне в семь утра только для этого? Отлично, здорово. Пока.       — Нужно поговорить.       — Обычно после этого люди говорят, о чём именно. И клянусь, если ты сейчас снова скажешь «мы люманирийцы», я оторву тебе хвост.       Честно говоря, Фокс уже был готов сделать это. Может, на «Нова Астре» у него был не такой уж и большой авторитет, но, по крайней мере, он заслужил хороший отдых и нормальный сон примерно до десяти утра. Обычно в это время Цуга будила его, без предупреждения включая сирену в его комнате, и говорила, где сегодня потребуется помощь.       Фокс тренировался с Ромеллой, помогал Пайку и Томасу, но в основном, конечно, просто делал то, что ему поручала Цуга. Он не жаловался — всяко лучше, чем бездумно шляться по базе, как это делал Ри. Может, Фоксу и было немного некомфортно в роли подчинённого, но он отлично скрывал свои чувства и подстраивался под ситуацию.       Хотя, может, ему и не нужно было этого делать — может, нужно было вернуться на Землю и сообщить Оплоту, что он жив. Вероятнее всего, он бы был отправлен на реабилитацию, тысячи и тысячи обследований, тестов и допросов, и, возможно, получил бы какую-нибудь должность. Вот только Фокса это больше совсем не привлекало.       — Классно поговорили, — произнёс он спустя всего полминуты тишины. — Всегда знал, что ты отличный собеседник.       — Я понятия не имею, с чего начать, — будто бы нехотя ответил Ри, зажевав половину ответа.       — Я-то уж тем более. Что такого случилось, что это нельзя обсудить с Хейном? Донован всё ещё запрещает носить оружие? Джуд пытается уговорить присоединиться к ним на тренировке? С Иззи, наконец, переспал?       По тому, как Ри неестественно замер, будто разом превратился в статую, Фокс понял, что угадал.       — Звёзды ярчайшие, — ошарашенно прошептал он. — Ты реально переспал с Иззи?       — Нет, — глухо возразил Ри.       — Нет?! Тогда чем вы там, блять, занимаетесь, если до сих пор не переспали?!       — А всё всегда должно сводиться только к сексу?!       — Секс — это хорошо, — с видом знатока возразил Фокс.       Ри прожигал его взглядом меньше десяти секунд, что Фокс посчитал просто смехотворным, потому что сразу после этого Ри опустил голову, покраснев едва не до кончиков ушей.       — О, звёзды, я сломал психику бедному ребёнку… Он же никогда не слышал слова, где есть буквы «с», «е», «к», «с»…       — Я не ребёнок.       — Котик мой, я старше тебя на долбанных пятнадцать лет, конечно же, ты ребёнок… Погоди, — с ужасом прошептал Фокс, закрыв рот ладонью. — Я только что почувствовал себя старым! Как в тридцать четыре года можно чувствовать себя старым, ты, паршивец?!       «Или в тридцать три? — с сомнением подумал Фокс. — Или в тридцать пять?.. Грёбаная Горгона…»       Он действительно порой забывай свой точный возраст и вспоминал его только после того, как проверял информацию в Потоке. Ему не нравилась строчка «дата смерти», которую он видел каждый чёртов раз, но нравилось, что благодаря точным датам в Потоке Фокс всегда мог проверить, сколько ему лет на самом деле. Иногда об этом напоминали и Хейн с Иззи, но, к счастью, нечасто, благодаря чему Фокс не чувствовал себя слишком уж взрослым в их обществе. Может, именно из-за этого Ри и пришёл к нему?..       «Хрень какая-то», — тут же возразил себе Фокс. Может, он и был старше остальных, но уж точно не самым умным. Иззи была намного умнее.       — А почему, собственно, ты пришёл ко мне? — всё-таки спросил Фокс.       Ри уже открыл рот, но тут же закрыл его и сжал губы. Нервно качнул хвостом, дёрнул ушами и медленно опустил их, прижав к голове. Фокс слишком хорошо знал, что это означает, потому что раньше постоянно делал так же.       — Если ты ничего не скажешь, то я уйду досыпать свои законные часы.       — Хейн сказал, что у тебя больше опыта.       Фокс едва не ударился головой об дверной косяк.       — В чём? — устало спросил он.       — В общении с девушками.       Фокс мгновенно проснулся.       — Что правда, то правда. Хейн, конечно, славный парень, но я вообще не помню, чтобы он хоть с кем-нибудь встречался. Как думаешь, может, это из-за…       — Да мне плевать, — перебил Ри раздражённо.       — А мне — нет. Может, у Хейна какие-то проблемы, я, как настоящий друг, просто обязан помочь…       — Я поцеловал Изабеллу.       Теперь Фокс окончательно проснулся. Не говоря ни слова, он, наконец, отошёл в сторону и протянул руку, показывая, чтобы Ри заходил.       Комнаты в жилом блоке были небольшими: всего лишь кровать, стол со шкафом и крохотная ванная комната. Фокс знал, что у Иззи и Джуд, например, комнаты намного больше, как у Ортегоров, Холланда и Аспида, но не жаловался, чувствуя несправедливость. Однако теперь Фокс был готов жаловаться: вдвоём тут и впрямь было тесновато. Ри запрыгнул на край стола, будто думал, что так освободит место, но на деле Фокс едва не налетел на его ноги и хвост, пока пробирался к шкафу.       — Ладно, ладно, этому должно быть логическое объяснение… — бормотал Фокс, натягивая первую попавшуюся футболку. — Ты бы никогда не поцеловал Иззи просто так…       — Почему это — никогда?       Фокс резко обернулся к нему с широчайшей улыбкой и надеждой во взгляде.       — То есть поцеловал бы?       — Не знаю.       Фокс разочарованно застонал.       Если ему что и нравилось в ситуации, в которой он оказался, так это возможность наблюдать за другими и их отношениями. По правде говоря, Фокс обожал сплетни, даже всегда узнавал у Регнера, что тот натворил, если до Фокса доходил слух, что его молодая жена чем-то недовольна. Теперь же Фокс следил, когда Ри, наконец, прозреет, а Джуд с Имоном перестанут ходить вокруг да около. Это было весело — будто он был частью некоего интерактивного фильма, в котором мог принимать участие, периодически давая подсказки или выбирая тот или иной вариант ответа, чтобы подтолкнуть одного из мелких идиотов к правильному решению.       — Давай-ка кое-что уточним. — Фокс сел на кровать, едва не сползая вниз, и затылком прислонился к стене. — Ты поцеловал Иззи, так?       Ри не ответил, лишь с протяжным вздохом ущипнул себя за переносицу. «Мучается, засранец, — решил Фокс. — Отлично, пусть мучается».       — Итак, ты её поцеловал. Отлично. Дальше?       — Ничего, — ответил Ри так тихо, что Фоксу показалось, будто он ослышался.       — Повтори-ка.       — Ничего, — немного громче повторил Ри.       — Как это — ничего? Слушай, я не могу быть настолько старым, чтобы не понимать, что обычно «ничего» дальше не бывает. Давай, признавайся, что…       — Ничего, — ещё громче повторил Ри, уперев локти в колени и вцепившись в волосы. — Я всё испортил.       А вот это уже было самым настоящим прогрессом, а не тот факт, что Ри не кинулся на него с когтями при первой же возможности. Фокс бы сказал, что гордится им, если бы не понимал, что после этого Ри точно полезет в драку.       — Слушай, мне льстит, что ты тут душу изливаешь и всё такое, но давай поконкретнее. Что именно ты испортил? Что сделал? Так уж и быть, сегодня прекрасный Фокс работает бесплатно.       Ри рыкнул, ещё ниже опустив голову, и затих. Фокс подавил желание поднять ногу и пнуть его по колену, чтобы расшевелить. Они не были настолько близки, чтобы Фокс позволял себе подобное, да и лишиться какого-никакого авторитета и доверия он не хотел. Если Ри пришёл к нему, значит, всё действительно очень плохо.       С другой стороны, к кому ещё он мог прийти? Девушек, с которыми Хейн спал, Фокс мог пересчитать по пальцам одной руки, Джуд и Имон — не вариант, как и Сириус с Ортегорами или Холландом. Пайк и Анубис даже не рассматривались. Пусть даже вариантов было катастрофически мало, Фокс чувствовал себя особенным.       — Понятия не имею, зачем я это сделал, — процедил Ри.       — Потому что она тебе нравится? — с надеждой предположил Фокс. — Ты влюблён? Хочешь с ней встречаться? Умоляю, скажи, что да, иначе моё сердце просто не выдержит. Тридцать четыре года — это не шутки, Ри. Мне для хорошего здоровья необходима ваша любовь, понимаешь?       Ри медленно поднял голову, вперившись в него озадаченным взглядом.       — Звёзды, Ри, ты не настолько тупой, — начав терять надежду, сказал Фокс. — Ты же должен понимать, что Иззи флиртует с тобой примерно двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.       Ри, казалось, был искренне удивлён.       — Она флиртует со мной?       — Ты всё-таки тупой… — разочарованно констатировал Фокс, закрыв лицо руками. — Как можно было этого не заметить?       — Как можно было это заметить?       — Ри, пожалуйста, просто выйди отсюда и никогда больше не попадайся мне на глаза. Звёзды и Бездна свидетели, я отрекаюсь от тебя.       Фокс на это не подписывался: как, чёрт возьми, Ри, который воспитывался в «Гоморре», может быть таким идиотом? Даже Пайк уже всё давно понял: Фокс, помогая ему время от времени в мастерской, болтал обо всём на свете, а Пайк обычно многозначительно мычал или просто кивал головой. Точно понимал, а вот Ри — нет.       — Ладно, я отрекаюсь от своего отречения, — добавил Фокс, когда Ри, пялившийся на него не меньше пяти минут, так ничего и не сказал. — Меня убьют, если я не помогу.       — Кто?       — Да хотя бы ты. Потом Хейн, потом Иззи, ещё Джуд наверняка попробует… А, нет, Джуд не станет, она наше солнышко… Но вот Донован точно убьёт, если помогу. С другой стороны, на него мне, честно говоря, плевать примерно девяносто девять процентов своего времени.       — Он не говорил, что может засадить тебя в тюрьму?       Фокс удивлённо вытаращился на него и едва не подскочил на месте.       — В тюрьму?       Ри опустил плечи и весь будто бы сжался.       — Он сказал, что сдаст меня МКЦ, если я приближусь к Изабелле или продолжу её тренировать.       — А ты её поцеловал, — напомнил Фокс.       Ри сдавленно кивнул и совсем тихо добавил:       — Случайно.       — Это как? Споткнулся о хвост, упал на Иззи и поцеловал, что ли?       — Нет, но…       — Никаких «но», кретин. Ты либо целуешь девушку, потому что она тебе нравится, либо забираешься на самую высокую башню «Наруками» и прыгаешь вниз, ясно? Я не потерплю на моём корабле наплевательского отношения к чужим чувствам.       — Мы не на твоём корабле. У тебя вообще нет корабля.       — Зато у меня есть власть над ситуацией. Слушай сюда, мелкий засранец: если я узнаю, что потом ты сделал в точности наоборот, а тебя задушу, понял? А теперь запоминай: если тебе нравится Иззи, то ты пойдёшь и скажешь об этом, а ещё извинишься за этот тупой поцелуй и поцелуешь её по-нормальному. Не заставляй меня угрожать тебе Хейном. А если тебе не нравится Иззи, ты извинишься за то, что сделал, и больше никогда к ней не подойдёшь. Всё запомнил?       Хвост Ри, медленно качавшийся из стороны в сторону, плавно лёг ему на колени и застыл.       — Вопросы? — уточнил Фокс практически сразу же, не дав ему даже минуты на раздумья.       — Почему я должен тебя слушать? — раздражённо проворчал Ри.       — Не должен. Вообще не должен. Но зачем-то же пришёл ко мне в семь утра, верно?       — Хейн отправил.       — Хейн мог тебя и на хер послать, но послал ко мне, потому что я — что?       Фокс выжидающе уставился на Ри, но тот, подняв брови, продолжил молча пялиться в ответ.       — Я умный, — вздохнув, сказал Фокс. — Очень умный. И то, что я говорю — истина, к которой ты должен прислушаться.       Ри смотрел на него ещё не меньше двух минут, будто пытался одним взглядом содрать кожу. В какой-то момент Фоксу стало настолько неуютно, что он захотел просто выгнать Ри, однако тот поднялся сам и направился к двери.       — Только зря время потерял, — бросил он, после чего вышел.       — Всегда рад помочь! — крикнул Фокс ему вслед. — Неблагодарный кретин…

***

      Эфир вновь выстраивал образы, которых Азриэль не понимал.       Это были огромные башни из белого и чёрного, сверкавшие в свете тысячи звёзд, которые бликовали на миллиардах стеклянных окон и дверей. Огромные, по-настоящему исполинские космопорты, где приземлялись корветы и шаттлы, модели и чертежи которых были давно утеряны. Голограммы и проекции то вспыхивали, то гасли всеми возможными цветами, лицами и пейзажами. Тысячи языков, на которых говорили на тысячи разных планет, лились со всех сторон одновременно, резонировали друг с другом, набатом звучали в голове, раскалывая череп. Среди них не было межзвёздного, не было ни одного языка, который Азриэль бы знал.       Была только чернота — и далёкая-далёкая точка, мерцающая фиолетовым.       Все образы, выстроенные меньше, чем за мгновение, рухнули, как если бы были витражом, который пошёл трещинами. Чернота разлилась вокруг, коснулась Азриэля ледяными руками, забралась под кожу и добралась до его эфира.       Мир вспыхнул, раздробился на миллиард тончайших светящихся нитей и вновь собрался воедино. Там, где мерцала фиолетовая точка, будто из ниоткуда поднялось солнце, медленно окрашивающее мир в розовые и оранжевые оттенки. Вокруг царила пустота, недвижимая, мёртвая, лишь на горизонте что-то подёрнулось слабой рябью. Там, где должно было быть небо, сверкали звёзды, отражающиеся от поверхности снизу. И там же, среди множества ярких точек, складывающихся в созвездия, Азриэль видел ещё несколько, которых не узнавал.       Созвездия были так близко, повёрнуты то под одним углом, то под другим, что сильно напоминали женскую фигуру с облаком пышных волос. Фиолетовые глаза мерцали, вперившись в Азриэля, и будто бы были живыми.       — Всё ещё недостоин, — прошипел кто-то ему на ухо.       Азриэль резко обернулся, но не успел среагировать. Абсолютно чёрная рука, отделившаяся от колеблющейся тени, схватила его за шею, сдавила так сильно, что из-под острых когтей брызнула кровь.       Секундой позже хрустнули кости.       Азриэль с криком подскочил на кровати, ударился головой об полку, которую зачем-то привинтил сверху, и скатился на пол. Тело била крупная дрожь, по щекам текли слёзы.       «Это просто сон», — лихорадочно повторял он, утирая лицо и заставляя себя делать глубокие вдохи и выдохи.       Азриэль никогда не видел снов. Лишь за месяц до знакомства с экипажем «Бетельгейзе» эфир начал приносить ему образы и подкидывать сны. Те были рваными, беспокойными, полными чёрного смолянистого эфира, который не отзывался на каждое желание Азриэля, а душил его, топил, рвал на части и в то же время заново сшивал, а после — брал под контроль. Там звучал голос, которого он раньше никогда не слышал и не узнавал, но который услышал вновь. И впервые Азриэль не забыл, как тот звучал.       На негнущихся ногах, будто налитых свинцом, Ортегор добрался до ванной комнаты и уставился в квадратное зеркало.       Стигма была на месте, точно по центру шеи, под подбородком. А вокруг неё — кровавые пятна и мелкие раны.       Будто кто-то и впрямь пытался сломать ему шею, пока он спал.