Lust and Greed

Мягко ступая по каменным плитам, Тэхен неторопливо и уверенно с каждым шагом становился все ближе к своей цели. Губы его искривились в надменной улыбке, едва он вошел в небольшое здание с вычурной неоновой вывеской у входа. «Тореадор». Чонгук всегда испытывал нездоровую любовь к подобным кричащим жестам. Именно это его всегда и выдавало. Тэхен звонко цокнул языком в предвкушении встречи, которая, определенно, выйдет запоминающейся. С Чонгуком по-другому не бывало. Между тем с каждым следующим шагом все отчетливее в его голове возникал целый рой мыслей, которые заставляли улыбку гаснуть, а брови грузно хмуриться. Кажется, кто-то из людей в одном из полузаброшенных клубов, где он искал Чонгука, как-то сказал ему, что то, что он испытывает, называется обидой. Еще были варианты про боль и разочарование. Но Тэхен тогда лишь заливисто рассмеялся, прежде чем оставить в проницательном собеседнике пять едва заметных прорезей, из которых тонкой струйкой полилась теплая кровь. Он не знал, зачем это сделал, да и не особо пытался разобраться, что вдруг вспыхнуло в его голове яркой вспышкой перед тем, как он резко выбросил руку вперед. Ему не нужны причины, чтобы действовать. Он ведь не какой-то там человек. Остановившись перед плотно закрытой дверью, Тэхен помотал головой из стороны в сторону, возвращая хамоватую улыбку на законное место. Ему плевать на Чонгука. И сейчас он только рад, что наконец-то Отец поручил столь важное задание именно ему, а не этим своим вечным любимчикам Гневу и Энви. Тэхена передернуло. Дело досталось именно ему, и он сделает все, чтобы справиться блестяще. Тэхен на мгновение замер у самой двери, прислушиваясь, а затем тут же закатил глаза. До него донеслись приглушенные увесистым куском металла звуки, которые Тэхен безошибочно распознал сразу. Чонгук всегда играл «Грозу» Вивальди, когда предвкушал скорую победу. — А ты себе не изменяешь, — вальяжно протянул Тэ, изящно распахивая дверь и проходя в комнату гораздо меньших размеров, чем он ожидал. Повсюду стояли круглые столики с поставленными на них перевернутыми ножками вверх стульями. Лишь один в самом центре помещения был опущен. На нем, несмотря на общую довольно скромную обстановку, величественно восседал Чонгук со скрипкой в руках, которую он медленно опустил вниз, пристально воззрившись на незваного гостя. — Ласт! — удивился Чонгук, однако вида не подал совершенно. — Неужели Папочка наконец счел тебя достойным чего-то большего, чем соблазнение очередного чиновника во имя достижения его целей? — он поднял бровь, кривя губы в едкой усмешке, пытаясь не думать о крамольной мысли, стремительно пронесшейся в его голове. «Я рад его видеть». — Ты предпочел бы увидеть на моем месте Энви? — спросил Тэхен, прислоняясь к дверному косяку и скрещивая руки на груди. От Чонгука всегда стоит ждать подвоха. — Когда я в последний раз его видел, он представлял собой довольно жалкое зрелище, — Тэхен снисходительно фыркнул. — Все-таки братья Элрики доказали, что они гораздо сильнее, чем мы предполагали. — Так этому подонку с заниженной самооценкой и надо. Что до братьев Элриков, вам и правда не стоило их недооценивать, — подтвердил Чонгук, откладывая скрипку на стол. — Ну да, кому как не тебе это знать, — Тэ, прищурившись, посмотрел на Чонгука. Его пухлые губы вытянулись в тонкую полоску. — Это ведь ты с ними спелся, предав нашего Отца, — прошипел Тэхен, едва успев прикусить язык, чтобы не добавить «и меня». — Я тебя умоляю, Ласт, — Чонгук закатил глаза, удобнее разваливаясь на стуле. — Неужели тебя самого еще не тошнит от этой жалкой пародии на Бога? — Осторожнее, Грид, — предупредил Тэхен, продолжая прожигать Чонгука взглядом. — Не забывай, кто тебя создал. — Это никак не отменяет того факта, что он мудак. Разве нет? — Мне плевать, что ты о нем думаешь. Ты должен пойти со мной к нему, — настойчиво произнес Тэ. — Ты знаешь, с тобой я готов пойти куда угодно… — Да что ты? Ты поэтому бросил меня с ними одного? — вспыхнул Тэ, спустя секунду широко распахивая глаза. Он не должен был этого говорить. — Ты поэтому злишься на меня? — серьезно спросил Чонгук. — Не пори чушь. На мелочную злость способны только глупые людишки. — Ага, я так и подумал, когда ты за все время нашей беседы ни разу меня по имени не назвал, — хмыкнул Гук. — А ты меня назвал? — перевел стрелки Тэхен. — Хотя неважно. Ты пойдешь со мной сам, или мне придется применять силу? — Тэ оторвался от стены, становясь твердо на обе ноги и разминая руки. — К чему это все, Ласт? Мы оба знаем, что тебе никогда меня не одолеть, — Чонгук встал. — Я абсолютный щит! — Ты абсолютный придурок! Только и умеешь, что бахвалиться. А ведь, кажется, Гордыня у нас не ты, — выплюнул Тэхен. — Только бахвалиться? — Чонгук крепко сжал руки в кулаки. — Сколько бы твой Папаша не старался, совсем скоро он потерпит сокрушительное поражение, а после я завладею всем Аместрисом! Тогда ты и увидишь, на что я способен! — «После»… А что у тебя есть сейчас? — Тэхен уверенно двинулся на Чонгука, зло глядя на него. — Тебе всегда мало того, что у тебя есть. Ты всегда хочешь большего вместо того, чтобы научиться ценить то, что имеешь! — А разве у меня что-то было? — парировал Чонгук. — И если ты имеешь в виду себя, то не ты ли, как самая ненасытная шлюха, готов был прыгнуть в койку к первому встречному? Чонгук не успел увернуться, и на его щеке вспыхнули пять порезов, прежде чем тут же зарубцеваться. В тот же миг тело его инстинктивно покрылось черным углепластиком, оставляя незащищенной только голову, и Чонгук занял оборонительную позу. Довести его до точки кипения всегда было не так уж и сложно, и тем не менее пока этого было недостаточно, чтобы он бросился на Тэхена. — Заткнись! Ты понятия не имеешь, чем мне приходилось жертвовать ради тебя! — взревел Тэхен, сверкая глазами и готовый снова пустить в ход свои ногти-клинки. — Не уверен, что ты правильно понимаешь смысл слова «жертва», — Чонгук расхохотался. Держать под контролем язык было явно гораздо труднее, чем кулаки. — Ты только и делал, что заигрывал со всеми подряд у меня на глазах, подставлял свою очаровательную попку любому желающему. — Неужто тебя это хоть сколько-нибудь беспокоило? Кажется, ты дальше своих амбиций вообще ничего не видел! И меня ты трахал, только чтобы поставить очередную галочку в списке дел, обязательных к выполнению. — С чего ты это взял? — А разве нет? Как иначе объяснишь то, что ты сваливал каждый раз сразу, как только тебе надоедало со мной спать? — Я бы никуда не сваливал, если бы ты даже после того, что между нами было, не вел себя, как чертова подстилка! Тяжелый кулак смачно влетел Чонгуку в челюсть, заставив того пошатнуться. Он не ожидал в Тэхене столько силы: с ним Тэхен обычно был мягким и податливым. Чонгук резко выбросил руку с сжатыми пальцами вперед, попадая Тэхену прямо в солнечное сплетение и заставляя его согнуться пополам. Больше Чонгук не собирался терпеть. — Ты только использовал меня, когда это было тебе удобно, — прохрипел Тэ в тщетной попытке выпрямиться. — Власть всегда была для тебя куда привлекательнее меня. Хотя то, что ты выкинул сейчас… — он все-таки встал ровно, переводя дыхание. — Перешел на сторону людишек. Этих слабых и глупых существ! — Они гораздо сильнее, чем ты думаешь, — возразил Чонгук. — Ты презираешь их, но на самом деле тебе стоило бы поучиться у них. У людей много недостатков, но между тем они обладают одним прекрасным качеством. Верностью. Скажи, если не понял, что это означает. Тэхен снова занес кулак для удара: против брони Чонгука его клинки были абсолютно бесполезны, но Чонгук опередил его, схватив за плечи и отбросив к стене, о которую Тэ больно ударился спиной. — Ты жалок, если думаешь, что люди хоть в чем-то превосходят нас! И о какой верности ты говоришь? Ты никогда не довольствуешься тем, что есть, стремясь заполучить большее! — Такова моя сущность, — Чонгук уперся ладонями в стену по обе стороны от головы Тэхена. — Я жаден, как сама жадность. И мне всегда мало, — Чонгук остановился на мгновение и сглотнул, прежде чем продолжить. — Но тебя мне было бы достаточно, ведь ты и так самый лучший. Чего же больше я могу желать? Тэхен медленно выпрямился, неверяще глядя в помутневшие глаза напротив. Он узнавал этот взгляд. Чонгук всегда так смотрел на него, когда наконец забывал о своих идиотских захватнических планах и хотел лишь заполучить его в свое полное, безраздельное распоряжение. — Власти ты хотел больше, чем меня! — предпринял еще одну слабую попытку Тэхен, чувствуя, как колени начали слабеть. Как всегда, когда он был в шаге от того, чтобы безоговорочно сдаться Чонгуку на милость, наплевав на собственную гордость. — Нет, — глаза Чонгука стали угольно-черными. Он так и не научился контролировать себя рядом с Тэхеном. — Ты бы понял это, если бы хоть немного попытался, а не прятался за своей обидой. Ты бы понял, что больше всего на свете я всегда хотел тебя! Чонгук резко приблизился к Тэхену, почти не оставляя между ними свободного пространства, чувствуя теплое, сбивчивое дыхание Тэ на своих губах. Он удерживал себя на краю бездны из последних сил и точно знал, что стоит одному из них хотя бы слегка шелохнуться, как он сорвется в нее и воспримет это падение как главное счастье в своей жизни. А Тэхен… Он хотел, очень хотел быть сильным. Хотел быть гордым, стойким. Хотел показать этому тщеславному ублюдку, что прекрасно справится и без него. Но… Дело вовсе не в том, что он совершенно не справляется. Просто он Ласт. И он больше не может терпеть. Тэхен немного наклонил голову и подался вперед, крепко зажмурившись. Он так давно не чувствовал этот пряный вкус, так скучал по нему, что был готов заурчать от удовольствия Чонгуку прямо в рот. Тэхен твердо сжал челюсть Гука, заставляя того разомкнуть губы как можно шире и проникая языком глубоко внутрь, вылизывая небо и верхний ряд красивых ровных зубов. Он чувствовал, как по всему телу разносилось сладостное покалывание, порой пробивающее судорогой, и крохами уцелевшего сознания думал, что будет снова и снова растаптывать свою гордость, если это будет нужно, чтобы снова испытать эти ощущения. Чонгук между тем тоже времени зря не терял. Он подошел к Тэ вплотную и теперь вжимал его в стену всем телом, создавая между ними легкое трение, накаляя обстановку до предела. Пытаясь перехватить инициативу, он то и дело сильно прикусывал пухлую нижнюю губу Тэхена, пытаясь успеть слизать сладкую, едва выступившую капельку крови до того, как снова проявится чертова регенерация. Это была очень полезная способность в бою, но не когда все его желания сходились в той точке, где Тэ стоял перед ним обнаженный, весь разукрашенный засосами и синяками, чтобы все видели, кому он на самом деле принадлежит! Чонгук немного отстранился, чтобы глотнуть воздуха, а затем буквально вгрызся в тонкую шею Тэхена, вырывая из него первый негромкий, но такой сладостный стон. То, что он не может оставить на Тэхене метку, не значит, что ему не нравится продолжать пытаться. — Грид, — Тэхен откинул голову назад, больно ударяясь затылком о стену. Колени перестали держать его окончательно, и теперь в вертикальном положении его удерживал только Чонгук, твердая грудь которого, все еще покрытая броней, вдавливала его все сильнее с каждой секундой в бетонную поверхность, прохладу которой он так явственно ощущал сквозь неплотную ткань своей рубашки. — Помнится, ты не так называл меня, когда в прошлый раз стонал подо мной, — Чонгук оторвался от шеи Тэхена и потянул его за подбородок, заставляя открыть глаза. — Назови мое имя! — Я не… — Тэхен было яростно затрепыхался под таким напором, но тут же сдался, как только Гук широко и мокро прошелся языком по его самому слабому месту: адамову яблоку. — Чонгук! — голос Тэхена сорвался на хрип. Чертов засранец успел изучить тело Тэхена вдоль и поперек и теперь совершенно беззастенчиво этим пользовался. — Умница! — Чонгук коротко чмокнул Тэ в распухшие губы и вновь вернулся к его изящной шее, пытаясь сделать вид, что он совершенно не придал никакого значения тому, как его абсолютный щит мигом разлетелся на кусочки, стоило только Тэхену произнести его имя. Чонгук вновь и вновь оставлял глубокие укусы на шее Тэхена, которые тут же зализывал, щедро покрывая нежную кожу своей слюной, доводя таким контрастом ощущений Тэ до исступления. При этом он не забывал продолжать развязно потираться о Тэхена, чувствуя, как стремительно твердело у того в паху. Чонгук ухмыльнулся. Возбудить Тэхена до каменного стояка никогда не было для него трудной задачей. И именно это он обожал в Тэ больше всего. То, каким чувствительным и податливым тот был, несмотря на всю свою внешнюю непробиваемую браваду. — Чонгук, — вымученно простонал Тэ, зарываясь дрожащими пальцами в волосы Гука и оттягивая за них его голову назад. — Чонгук, пожалуйста. Я больше не могу! — Я только поцеловал тебя пару раз, а ты уже не можешь? — усмехнулся Чонгук, нехотя выпуская из плена шею Тэ. — И после этого ты все еще против, чтобы я считал тебя шлюшкой? — Заткнись! — прошипел Тэ, слабо ударяя Чонгука в плечо. — Заткнись и дай мне то, чего я хочу. — А чего ты хочешь? — как можно более невинно спросил Чонгук, забираясь руками под рубашку Тэ, которую тот всегда носил навыпуск, считая, что так выглядит привлекательнее. Не то чтобы он был не прав. Чонгук неторопливо оглаживал мягкие бока Тэхена, изредка с силой щипая их, вырывая очередную порцию горячих стонов. — Сними с меня чертовы штаны, или я сейчас взорвусь, — прохрипел Тэ. В такие моменты, когда Чонгук делал с ним абсолютно все, что приходило в его далеко не светлую голову, он напрочь забывал о чувстве собственного достоинства, стремясь лишь как можно скорее получить желаемое. — Ну не знаю… — протянул Чонгук, вытаскивая руки из-под рубашки и отходя от Тэ на несколько шагов, наблюдая как тот тут же рухнул на колени. — Думаю, тебе придется постараться, чтобы заслужить это после того, как ты столько времени меня изводил. Не в силах услышать и понять, что ему сверху только что проговорил Чонгук, Тэхен потянулся неслушающимися руками к пряжке ремня, решив, что если этот садист не хочет ему помочь, то он сделает все сам. Но он не успел коснуться застежки, как его левую щеку обожгла ослепляющая боль. Тэ едва успел выставить раскрытые ладони вперед, чтобы не распластаться на холодном полу. — Не смей! — раздался грозный голос Гука. Он присел на корточки, хватая Тэ за горевшую от удара щеку, сильно оттягивая кожу в сторону, заставляя того слегка отрезвиться. — Я сказал, ты должен заслужить. Давай, становись на колени. И Ласт… — Чонгук буравил взглядом Тэхена, который был не в состоянии отвести глаза, — хотя бы подумаешь о том, чтобы прикоснуться к себе, я вообще не дам тебе кончить. — Ублюдок! — выплюнул Тэ, возбуждаясь еще сильнее и наблюдая, как Чонгук выпрямился и одним резким движением стянул с себя широкие брюки вместе с бельем. Изо рта Тэхена потекла прозрачная ниточка слюны, которую он даже не думал слизывать. Наконец-то видеть член Чонгука так близко, что можно было ощутить исходивший от него жар… Это было слишком аппетитно. Тэхен кое-как подполз ближе и провел носом вдоль по всему стволу, вдыхая аромат Чонгука так глубоко, как только позволяли легкие. Этот запах почти что снился ему в особенно отчаянные дни. — Такой развратный, — прошептал Чонгук, глядя сверху вниз на это совершенно себя не контролирующее безобразие. — Давай, Тэ, сделай мне приятно, — Чонгук закатил глаза еще до того, как Тэхен сделал хоть что-то: вот и он назвал его по имени. Тэхен все же облизнулся, а затем припал губами к набухшей, тяжелой головке, слегка толкаясь языком в уретру, надеясь услышать стон благодарности, но ответом ему была тишина. Чонгук плотно сжал губы, не желая сдаваться так запросто. Тогда Тэ решил сменить тактику и, выпустив покрасневшую головку изо рта, наклонился чуть ниже, чтобы вобрать в рот одно из яичек. Чонгук широко распахнул глаза, не ожидая сразу такого, но сумел удержаться и не проронить ни звука. Тэ шумно всасывал поочередно яички Чонгука, иногда выпуская их, чтобы потереться о них носом или языком. Он обильно смачивал их слюной, несильно покусывал, слыша сверху сдавленное мычание, и оттягивал вниз, сжимая в плотный кулак. Он повторял свои манипуляции из раза в раз, абсолютно игнорируя член Чонгука, который то и дело беспомощно дергался, приближаясь к поджатому животу, когда Чонгук наконец не выдержал. — Тэ, твою мать, возьми уже в свой грязный рот мой член! — Как прямолинейно, — рассмеялся Тэхен, любовно чмокая яички Чонгука. И он бы совершенно точно продолжил издеваться над ним, если бы не чувствовал, как его собственный член был близок к тому, чтобы пробить дыру в его, между прочим, любимых кожаных брюках. Тэхен легонько подул на побагровевшую головку, доводя Чонгука до очередного спазма, прежде чем вобрал его член сразу до основания. К счастью, практики и опыта в подобных вещах у него было более чем достаточно. Чонгук издал стон облегчения, а потом сцепил руки в замок за шеей Тэ и принялся грубо и нетерпеливо насаживать его на свой ствол. Тэ вцепился в ягодицы Чонгука, оставляя на них красные следы, пытаясь хоть как-то удержаться на ногах, и с каждым новым толчком все сильнее врезался носом в жесткие лобковые волосы Чонгука. Тэхен пытался поначалу производить какие-то манипуляции языком, проводя им по взбухшим на члене венкам, чтобы доставить еще больше удовольствия, но, кажется, Чонгуку было вполне достаточно и того, что он с огромной скоростью засаживал Тэ в рот, растрахивая его горло к черту. Он лишь хотел скорее кончить. Впрочем, он делал так всегда. Быстро доводил себя до разрядки, а потом долго и и со вкусом издевался над Тэхеном, не давая тому кончить, растягивая миг блаженства на целую вечность. Когда крупные слезы градом покатились из глаз Тэхена, он почувствовал, как Чонгук засадил ему особенно крепко, а потом замер, спуская мощную струю ему в горло. Тэхен, который не мог вздохнуть ни носом, ни ртом, непроизвольно сглотнул прямо с членом Чонгука в глотке, зажимая головку между стенками, отчего Чонгук как-то совсем разбито всхлипнул, а потом наконец вытащил член. — Умница, — прохрипел Чонгук, как будто это его только что выебали в рот. А Тэхен обессиленно опустился на пол, преданно смотря на него снизу вверх. — Теперь я заслужил? — спросил он едва слышно, пока Чонгук стаскивал с себя рубашку, отбрасывая ее в сторону. Горло ужасно саднило, а язык напрочь отказывался слушаться хозяина. — Почти, — Чонгук коротко кивнул. Молниеносным движением руки он сбросил стулья с одного из стоявших рядом с ним столиков и, дернув ослабевшего Тэ за ворот рубахи, которую тут же и стащил с него, повалил его животом на столешницу. Он подошел к нему, тесно вжимаясь членом в шов между ягодицами, обтянутыми кожаной плотной тканью, и простонал. Чувствительность была на каком-то запредельном уровне. Слишком остро, слишком будоражаще. Чонгук потянулся руками к молнии на брюках Тэ и, расстегнув ее, потянул за штанины вниз. Тэхен издал болезненный стон. За время, что он провел с Чонгуком, с него успело сойти сто потов, и теперь черная кожа, прилипшая намертво к ногам, никак не хотела выпускать их из своего захвата, и вместе с тем туго сжимала его член в своих силках, вызывая в голове Тэ огненные всполохи от нестерпимой боли. Чонгук нехотя оторвался от Тэ и, присев на корточки, стал осторожно стаскивать вниз по одной брючине, периодически проводя горячими раскрытыми ладонями по бедрам Тэхена, оглаживая и несильно сминая их, возбуждая того еще сильнее. — Бесстыжая шлюха! — воскликнул Чонгук, смачно шлепнув Тэ по округлой половинке, когда тот всхлипнул, ощутив, что его член наконец высвобожден. — Читал мне какие-то нотации, а сам пришел без белья! — Чонгук… Изводить Тэхена до болезненного стояка было одной из самых любимых вещей Чонгука, и все же он не был настолько садистом. Поэтому наконец сжалившись, он развел в стороны подтянутые ягодицы Тэ и сплюнул прямо в ложбинку. Продолжая сильно сжимать одной рукой мягкую округлость, Чонгук вошел в Тэхена указательным пальцем, вырывая из того странную смесь всхлипов и вздохов, и замер. — Тэхен? — настороженно позвал Чонгук. — Тэ, ты почему такой узкий? — А ты чего ждал? — сипло отозвался Тэхен, слегка поворачивая голову в сторону, чтобы видеть Чонгука. — Думал, я говорил несерьезно про жертвы? Могу потом рассказать, чего мне это стоило. — Тэ… — Я — Ласт. Но я пошел против собственной природы ради тебя. Все ради тебя. — Тэ… — только и смог выдавить из себя пораженный Чонгук, а затем он наклонился вперед, прижимаясь грудью к спине Тэхена, зарываясь носом в его волосы и обхватывая руками под животом. — Я рад, что мой нерастраханный зад впечатлил тебя, чего не удалось до этого сделать моим словам, но сейчас я был бы совсем не против, если бы ты взял себя в руки и трахнул меня как следует. Не будь таким эгоистом! Потом понежничаешь. Чонгук закатил глаза и нежно припал губами к основанию шеи Тэхена, а затем резко дернулся назад и снова с силой прошелся ладонью по его ягодице, заставляя его вскринуть. — Ну, раз уж ты просишь. Чонгук еще раз сплюнул Тэ между ягодиц и принялся вводить сразу два пальца. Если Тэхен хочет, чтобы было жестко, так и будет. Тем более что сам Чонгук совсем не против такого исхода, даже несмотря на внезапно накативший прилив нежности. Пальцы входили туго, но все же с каждым толчком проникали все глубже благодаря потрясающей способности Тэ от сильного возбуждения вырабатывать смазку. Чонгук облизнулся, вспоминая, как же кайфово было смешивать его естественную смазку с искусственным лубрикантом. Это было так грязно и так очищающе одновременно. И скольжение было просто невероятным. Но пришедший без белья Тэхен как-то совершенно не позаботился об этом нюансе, и теперь приходилось работать с тем, что было. Чонгук не без усилий протолкнул в Тэ третий палец, а затем начал сгибать все три, оглаживая чувствительные стенки, пытаясь отыскать простату. Он иногда вытаскивал пальцы, наблюдая, как судорожно сжимается дырочка, чтобы затем снова резко войти внутрь, чувствуя, как собственный член каждый раз дергался от таких манипуляций, вновь жаждущий внимания. Тэхена безбожно размазывало по столу от яркой смеси удовольствия и боли. Он заставлял себя вцепляться руками в края округлой поверхности до побелевших костяшек, чтобы не поддаться искушению коснуться себя. Член давно потек, и крупные капли смазки теперь то и дело падали на пол, грозясь образовать довольно внушительную лужицу. Тэхен стонал и метался от ощущения пальцев Чонгука в себе, думая, что он точно кончится до того, как успеет кончить. И когда Чонгук наконец толкнулся в его простату, Тэхен обезумевши закричал, переходя постепенно на хриплый кашель. Чонгук немилосердно продолжал врезаться пальцами в простату, будто пытаясь пробуравить ее, и Тэхена мучительно колотило от каждого толчка, подбрасывая вверх над столом. Но как только Чонгук чувствовал, что Тэ был слишком близок к разрядке, он вытаскивал пальцы и отходил назад на несколько шагов, а затем все повторялось по новой. — Чонгук… Гукки, пожалуйста, — Тэхен был буквально в миллиметре от того, чтобы постыдно разреветься, но уже не мог взять себя в руки. — Пожалуйста, пожалуйста… Дай мне кончить, позволь прикоснуться к себе хотя бы раз. Чонгука от этого очаровательного «Гукки» накрыло похлеще, чем во время первого оргазма. Тэхен называл его так, только когда находился совсем на грани отчаяния. И все же он не мог уступить так легко. — Боюсь, тебе придется потерпеть еще немного, мой сладкий, — прошептал Чонгук. — Сделаешь кое-что для меня? Сделаешь то, что мне нравится так сильно? — Гукки… — и вот тогда Тэхен не выдержал, и из его глаз покатились обжигающие слезы. — Я не смогу… Пожалуйста, просто закончи все сам. Пожалуйста… — Ты сможешь, ты же мой умница. Давай, Тэхен-и. Постарайся для меня, — промурлыкал Чонгук и отошел от Тэхена, чтобы ни упустить ни одной детали. Громко всхлипнув, Тэхен оторвал от стола дрожащую руку, а в следующий миг его пальцы несколько удлинились, превращаясь в тонкие, острые клинки. Чонгук тяжело сглотнул, глядя, как Тэ завел руку за спину и приставил пальцы к своему входу. Они делали такое всего пару раз, потому что чаще Тэхен не соглашался, и Чонгук старался запечатлеть в своей памяти каждую секунду этого сумасшедшего действа. Смотреть на то, как Тэхен растягивает себя сам, прогибаясь в спине и скуля от возбуждения, было слишком… Чонгук не мог подобрать подходящего слова. Это просто было слишком для него. Он завороженно смотрел на разворачивающуюся перед ним картину, в очередной раз убеждаясь, что пошлет к черту все свои амбиции, лишь бы Тэ всегда был рядом с ним и творил все эти невообразимые вещи. Тэхен несдержанно вошел в себя четырьмя пальцами и, не долго думая, стал проталкивать их в себя, задевая нежные стенки, царапая их и тут же заживляя. Голова его шла кругом от такой ядерной смеси разнообразных ощущений, а ноги, которые вновь стали для него опорой, когда он сильно выгнулся от точного попадания в простату и оторвался от стола, разъезжались в стороны. Тэ вкручивал в себя пальцы, попадая в простату с каждым новым толчком, и член его лихорадочно дергался, готовый вот-вот излиться. Тэ был так близок, у самого края, когда сквозь плотный шум в ушах едва различил голос Чонгука: — Довольно! — Хватит! — скомандовал Чонгук снова, когда Тэ никак не отреагировал на его первый призыв. Тэхен, поскуливая, вытащил из себя пальцы, возвращая им обычный вид и рухнул обратно на столешницу. Он ведь почти кончил. — Господи, пожалуйста! — захныкал Тэ, нетерпеливо виляя задницей с конвульсивно сжимающейся дырочкой. — Господи? — Чонгук ухмыльнулся. — Думаю, за такое богохульство Отец точно выкинет тебя из вашей команды. Но я всегда рад видеть тебя в своей. — Чонгук, заткнись уже и выеби меня наконец! — Как скажешь, детка, — Чонгук улыбнулся и провел рукой по своему члену, прикрывая глаза. Несмотря на то, что он кончил не так давно, от вида растянутого Тэ, от его откровенных стонов и всхлипов член Чонгука уже почти начал болезненно ныть. Хотелось наконец войти в него, ощутить потрясающий жар и мокрую тесноту, сжать его бока до синяков, которые тут же сойдут с песочного цвета кожи, и гортанно зарычать выпуская наружу все скопившееся напряжение. Хотелось показать всем и прежде всего самому Тэхену, кому он принадлежит на самом деле. Поиздеваться над измученным Тэхеном, однако, тоже хотелось. Облизнувшись от предвкушения, Чонгук подошел к Тэ и, направив член рукой, вошел внутрь одной только головкой. Тэхен в изнеможении заскулил, непроизвольно сжимаясь, а потом почувствовал, как Чонгук, посмеиваясь, вышел из него. Он было открыл рот, чтобы накричать на Гука, который, по всей видимости, одновременно иметь и его, Тэхена, и совесть не мог, но тут его дырочку снова растянула горячая головка, и Тэхен подавился шумным вздохом. На этот раз Чонгук вошел немного глубже. И этого было достаточно для того, чтобы заставить нервы искриться, словно оголенные провода, но все еще совершенно недостаточно для самого Тэхена. Когда Чонгук снова вытащил член, Тэхен вновь почувствовал, как по его щекам потекли слезы. — Гукки, — надломленно прошептал Тэ. На большее у него не осталось сил. — Гукки, пожалуйста. Я больше не могу. Я сейчас умру. — Мы с тобой бессмертные, помнишь? Ну, почти. — Гук… аах, — голос Тэхена сорвался, когда Чонгук резко вошел в него на всю длину. Тэхен чуть не кончил, когда Чонгук растягивал его своими нереальными пальцами, чуть не кончил, когда растягивал себя сам, но с ощущением твердого, горячего, немного пульсирующего члена внутри не могло сравниться ничто. Чонгук крепко засаживал ему, старательно избегая простаты, и придерживал его обеими руками за внутреннюю сторону бедер. Поза для него была не самой удобной, но ломкие, дикие вскрики Тэхена, который возбуждался еще сильнее, от того, что чувствовал чужие руки так близко к своему исстрадавшемуся, ни разу не тронутому члену, были более чем достойным вознаграждением. Чонгук завороженно наблюдал за тем, как его член каждый раз стремительно скрывался в растраханной дырочке и сходил с ума. То, как Тэ принимал его в себя, как отдавался целиком, без остатка, как выполнял все просьбы и приказы, делало его невероятно сентиментальным даже при таких обстоятельствах. Чонгук жадно натягивал хрипящего Тэ на член, чувствуя, как его снова начало накрывать волной необъяснимой нежности. Тэхен был прав. Как бы Гук не относился к людям, как бы не уважал их в некоторой степени, сам он человеком не был. Он был Гридом. И он должен был постоянно желать лишь удовлетворения своих бесконечно растущих амбиций. Но прямо сейчас он был готов остановиться. Если услышит правильный ответ… — Тэ… — от невозможного возбуждения голос Чонгука опустился на октаву. — Что? — еле слышно пробормотал Тэхен. — Кому ты принадлежишь? — Что? — повторил вопрос Тэ более осознанно, когда Чонгук замер в нем и шум в ушах от бешенно колотящегося сердца немного поутих. — Скажи мне, кому ты принадлежишь. — Опять твои глупые вопросы, — обреченно вздохнул Тэхен. — Лучше бы перестал уже меня мучить и толкнулся в простату. Я же знаю, что ты давно нашел нужный угол. Вместо того, чтобы выполнить просьбу Тэхена, Чонгук вдруг вышел из него, заставив разочарованно простонать, а потом, дернув его за предплечье, перевернул на спину и, закинув ноги себе на плечи, снова вошел, сразу попадая по простате. В комнате осел звонкий крик Тэхена. — Так чей ты? — повторил вопрос Гук, сверля Тэхена горящим взглядом. — Твой, — выдохнул Тэ. — Вот именно! Только мой! И Чонгук принялся со звериным рычанием вдалбливаться в Тэхена, плотно проезжаясь по простате каждый раз. Он видел, как от его действий Тэхена окончательно размазало. Чонгук продолжал сильно трахать его, придерживая за икры на своих плечах и громко шлепая яйцами по его мягкой заднице, глядя, как Тэ нечитаемым взглядом уставился в потолок. Из его рта то и дело вылетали нечленораздельные звуки. Член Тэхена, беспомощно дергаясь, обильно выталкивал ему на живот прозрачную смазку. От такой картины, Чонгук, изначально намеревавшийся продержаться как можно дольше, почувствовал, как внизу его живота начал развязываться тугой узел. Он замер и порывисто вздрогнул, когда горячая струя прошлась жгучим пламенем от основания к головке и выплеснулась глубоко в Тэхена. Наклонившись вперед, он прикусил стоявший от возбуждения сосок Тэ, вызывая новую порцию криков, а затем сжал его член у основания, не давая кончить. — Сука! — выплюнул Тэхен, когда Чонгук вышел из него, пристально наблюдая за вытекающей из дырочки спермой. — Дай мне кончить, сука! — Как скажешь, — согласился Чонгук, улыбаясь и закидывая ноги Тэ ему за голову. — Кончи от моего языка, детка. Чонгук, пошатнувшись, опустился на колени и облизнулся. Все еще слишком сладкий вид. Он приблизился и, разведя ягодицы руками, провел языком по щели, пробуя собственный вкус. Сверху раздался умоляющий стон. Решив, что он достаточно поиздевался над Тэхеном сегодня, Чонгук вошел в него язычком, оглаживая судорожо сжимающиеся, чувствительные стенки. Он старательно вылизывал Тэхена, крепко сжимая его половинки, проталкивая сперму вглубь него. Тэхена мелко затрясло, и он неосознанно потянулся рукой к своему члену. Чонгук тут же вышел из него. — Убери ее! — скомандовал Чонгук не терпящим возражения тоном. — Убери свою руку. Ты кончишь от моего языка. Рука Тэхена безвольно упала ему на живот. Тогда Чонгук снова ворвался в него, яростно толкаясь языком внутрь, будто пытался пробуравить его насквозь. Он уже вошел во вкус, не слыша ничего вокруг, наслаждаясь тем, что может доставлять кому-то такое удовольствие, когда Тэ вдруг особенно сильно сжался, а потом издал такой звук, будто несуществующая у него душа покинула тело. Тэхену казалось, что его член буквально взорвался. Сперма тугими толчками выплескивалась ему на живот и грудь, долетая до шеи и смешиваясь со стекающими по ней слезами, пока Тэхена трясло, словно обезумевшего. И если бы Чонгук, который каким-то невероятным образом так быстро оказался у него за головой, не придерживал его за плечи, он бы точно давно упал на пол. В голове не осталось ни одной мысли, и Тэ казалось, что он в принципе никогда больше не сможет связать вместе и двух слов. Кончать без рук было чем-то немыслимым. И каждый раз, когда это случалось, а до такого его довести мог только Чонгук, Тэхен клялся себе, что больше никогда не позволит подобного, потому что, несмотря на горы поглощенного философского камня, он был уверен, что точно сможет умереть от такого. Но когда все доходило до дела и после долгих мучений Тэхен наконец доходил до разрядки совершенно нетронутым, он думал, что ничего более прекрасного и разбивающего в его жизни точно не было и никогда не будет. — Ты в порядке, детка? — обеспокоенно спросил Чонгук, когда спустя несколько минут Тэхен все еще продолжал метаться по столу, выгибаясь в спине и поскуливая. Тэхен помотал головой, а потом крохами возрождавшегося сознания уловил, что Чонгук подхватил его на руки и бережно опустил в ворох разбросанной ими одежды, укладываясь рядом. Тэхен, практически не контролируя себя, перевернулся на бок, тесно вжимаясь в Гука, который притянул его к себе еще ближе, обхватив за плечи. Они пролежали так еще какое-то время, прежде чем Чонгук наконец выдохнул: — Ты же понимаешь, что ни к какому Отцу я тебя не отпущу? — Он найдет нас и убъет обоих, — по голосу Тэхена было очевидно, что говорить нормально он не сможет в ближайшие несколько дней. — Он ничего тебе не сделает. Я не позволю! Тэхен на это ничего не ответил, лишь печально вздохнув. Чонгук может сколько угодно храбриться. Того факта, что Отец намного сильнее его, это все равно не изменит. — Гукки… — позвал Тэ. Он раньше и думать об этом не хотел, всячески отгоняя от себя подобные мысли, но сейчас не мог не спросить. — Гукки, всем известно, что у гомункулов нет души. Почему мне тогда так больно? Чонгук, расстерявшись от неожиданного вопроса, серьезно посмотрел на Тэхена, который прикрыл глаза и теперь носом утыкался ему в грудь. — Я не знаю, Тэхен-а, — честно признался Чонгук. — Что тебя беспокоит? — это было так странно для него, но он и сам чувствовал то, что должно было быть совсем несвойственно ему. Желание заботиться о Тэхене. Он все еще был амбициознее всех живущих на свете существ, все еще хотел власти, денег, полного контроля над всем миром. Он чувствовал жар горевших в нем стремлений. Но теперь отчего-то важными стали не только его собственные желания, но и то, чего жаждал Тэхен. И Чонгук был готов идти на жертвы ради него, был готов подчинить свои интересы ради его комфорта. — Ты только не злись, ладно? Я просто хорошо знаю себя. Я знаю, что если увижу кого-то, кто покажется мне привлекательным, то обязательно захочу затащить его в постель. Я не знаю, как это работает, но я перестаю осознавать свои действия и иду напролом к цели, чего бы мне это ни стоило, — Тэхен замолчал и устало потерся носом о Чонгука. — Но когда ты ушел, я просто не мог быть с кем-то еще. Раньше у меня не было с этим проблем, но сейчас… Я буквально умирал изнутри от ужасного жжения. Все тело постоянно зудело. Но как только кто-то меня касался, становилось так мерзко. И я просто не мог ничего с этим поделать. Но это же вообще не я! Мне должно быть все равно! — Я понимаю, — Чонгук зарылся лицом Тэхену в макушку и успокаивающе начал гладить его по спине. — Я понимаю, о чем ты. И я не представляю, что с этим делать. Но я видел такое у людей. То, как они приносят себя в жертву ради своих близких. Раньше мне казалось это странным, но теперь… Я знаю, ты презираешь их, но, может быть, в сущности мы не так уж сильно от них отличаемся? — Может быть, — Тэхен пожал плечом. Его не особенно устраивало такое объяснение, но лучше он подумает об этом завтра, а сейчас проведет в уютной тишине с Чонгуком немного времени, пока оно у них еще есть.