Дьявол в голове

      Снежинки с необычайным изяществом скользили по воздуху: медленно, спокойно, бесшумно. Поля и дворы засыпало мелкой пургой, которая блестела под белым небом, затянутым непроглядным полотном. Ветра не было, отчего субботнее утро будто застыло во времени.       После событий минувшего лета Алетта уже думала, что никогда не полюбит зиму и морозы. Особенно ее коробила мысль о землях Сорбеца, вновь охваченных снежным хладом – до сих пор ее терзали пугающие воспоминания. На пороге ее дома умер Агасфер, Эдель и десятки мужчин, защищающих свои семьи и земли от Дикой Охоты.       Сейчас, выглядывая из окна заново отстроенного поместья, девушка испытывала спокойствие, а не тревогу. Несмотря на разруху в стране, ей удалось отстроить Сорбец: свое поместье, хранилища, мэрию, дома крестьян, загоны для скота и, конечно же, любимую таверну. Удивительно, но не пострадали разве что бордель, да церковь.       -М-м? Который час? Уже вставать?       Отпустив тюль, Алетта обернулась к заспанной Магнолии, которая принялась ворочаться из стороны в сторону.       – Тише ты, а то разбудишь их, – прошептала княгиня, усаживаясь на край кровати.       Сестра долгий миг смотрела на двух младенцев, мирно спящих в новенькой кроватке, от которой все еще пахло свежей древесиной. Она будто сомневалась, что дети действительно молчат, но стоящая тишина позволила ей вздохнуть с облегчением и откинуться на подушки.       – Почему ты не отдашь их сиделкам на ночь?       – В Гелиболе – да, придется, но здесь… не могу я так вот взять и отдать их хоть на минуту, они же такие…       – Демоны?       Магнолия задумалась на мгновение, с укоризной глянув на младшую сестру, но была вынуждена согласиться:       – И еще какие… но, хочу заметить, твой демоненок плачет куда чаще моего. Чую, что радости с ним будет… ой-ой-ой.       Алетта заулыбалась шире. Подойдя к кроватке, в которой мирно дремали, как две капли похожие, младенцы, она дотронулась до крохотной ручки своего сына.       – Уверена, что хочешь этого? – Нерешительно спросила Магнолия.       Первое время девушку терзали сомнения, даже когда срок подходил к концу, она сомневалась. Но после родов, которые длились мучительно долго, когда вслед за своим криком она услышала плач малютки, когда повитуха дала ей на руки ее ребенка – маленького, липкого, страшненького, но очаровательного, – Алетта поняла, что не хочет. Не хочет расставаться с ним, отпускать от себя хоть на мгновение. Возможно, она рискнула бы наделить дитя именем своего рода, если бы родилась девочка. Но бог даровал ей мальчика, наследника.       – А ты? – Подавив тяжкую печаль глубоким вздохом, решила перевести разговор девушка. – Теперь у тебя будет вдвое больше хлопот. И…       – Если бы я не была уверена, то не согласилась бы помочь, не поехала бы в Сорбец, чтобы родить здесь. И я хочу сказать, что никто не отнимает у тебя сына, Алетта, он всегда будет твоим, я буду знать это, ты будешь знать.       – Но не он, – указала она на ребенка. – Ни в коем случае. И никто другой. Учитывая политическую обстановку в Редании, новость о единственном наследнике Радовида взорвет умы аристократии, и каждый попытается заполучить его. Или убить. Я, конечно, избавилась от Филиппы, но не только она желала зла Радовиду. Многие знали, что я была любовницей короля. А так у малютки есть шанс на нормальную жизнь.       – И у него будет нормальная жизнь, – в пылу сообщила Магнолия, поднявшись с кровати и подойдя к сестре. – Пусть он и мой племянник, но я буду любить его как сына, и он будет называть меня мамой… как бы это тяжело не было.       – Повезло, что наши роды разделяло всего несколько месяцев, и слухи могут пустить разве что местные люди, да прислуга.       – Они пустят слух, что твое дитя не выжило. Из-за стресса, всякого… да кто станет спрашивать? Ведь мы заранее позаботились, чтобы все говорили, будто у меня родилась двойня.       Тяжело, слишком тяжело расставаться с истиной, с правдой, и полагаться на выдуманную историю, которая в теории должна обезопасить их род. Но с другой стороны, Алетта могла не бояться за свое наследие. Раньше она затрагивала мысль, что ей придется выйти замуж, чтобы обзавестись наследником, а затем биться с мужем за власть в семье и за земли. Однако Радовид не только подарил ей шанс продолжить правление на востоке, он подарил ей наследника.       – Будем надеяться, что когда эти мальчуганы подрастут, то будут похожи на нас, а не своих отцов. А то как-то неловко получится.       – Боишься, что Артур станет самым завидным женихом? – Засмеялась Магнолия, приобняв сестру за плечи.       – Боюсь, как бы второй не начал строить планы по завоеванию мира. Надеюсь, Бимон-младший будет душкой.       – Кстати, о планах. Ты куда-то собралась?       Алетта сразу после завтрака облачилась в костюм для верховой езды, но перед выходом не устояла перед мыслью еще раз увидеться с сыном.       – Да, нужно съездить в Гелибол на пару дней. Как бы хорошо не было в родном краю, но постоянно оправдываться предлогом восстановления города не получится. Я должна присматривать за всем востоком, но предполагаю, что милейшие советники уже успели навести «порядок», который предстоит разгребать. Так что, возможно, парой дней не ограничусь.       – Ты точно хочешь поехать одна? Может, и мне стоит тогда вернуться в Гелибол?       – Если по дороге начнется метель, то детям лучше не станет. Придется тебе потерпеть до прихода весны, когда морозы ослабнут. Может, обратно предложу Карлу составить мне компанию. Не ручаюсь, конечно, что не переубиваем друг друга по дороге.       – Думаю, он будет рад вновь навестить сына… сыновей, – улыбнулась Магнолия, хотя у Алетты до сих пор оставались подозрения насчет Бевентота. Но вряд ли он рискнет кому-то проболтаться – тогда и его ребенок будет в опасности. – Значит, не ждать тебя ближайшую неделю?       – Да, меня ожидает много работы.       – Не заскучаешь?       – Нет, не думаю, – задумчиво отозвалась Алетта и хитро улыбнулась. – Недавно мне написал старый знакомый и напомнил, что я задолжала угостить его элем. Так что скучать не придется.       – Я лишь надеюсь, что ты не ввяжешься в очередные неприятности.       – Не ввяжусь, сестра, – уверенно заявила Алетта, переведя взгляд на своего мирно спящего сына. – Теперь у меня нет права на ошибку.