Adversa fortuna

Похоже, в этот день солнце решило не щадить никого. На улочках поселения, которое можно было назвать настоящим городом, пусть и небольшим, не было почти никого — все прятались в зданиях. Работа из-за жары не остановилась, конечно. Дети, изнывая от духоты и скуки, терпеливо отсиживали последние минуты в школе. Некоторые подростки помогали родителям, некоторые занимались с личными преподавателями, а кое-кто бесстыдно отлынивал. Вода, прогретая светилом, переливалась то сине-зеленым, то ясно-голубым, отражая безоблачное небо. Сверчки стрекотали в высокой сочной траве, а листья деревьев мягко шелестели на теплом ветру. Если бы рай существовал, то именно так бы он выглядел. — Наруто! — раздалось громко, и Узумаки от испуга хлебнул воды, возвращаясь мыслями от эфемерных представлений о рае в реальный мир. Кашляя и отплевываясь, он развернулся на шум и подплыл к берегу. — Сакура-чан? — он широко улыбнулся и пригладил мокрые волосы назад. — Тебя ищут, — укоризненно сказала она, уперев руки в бока и совершенно не поддаваясь очаровательной улыбке на загоревшем лице. — Ирука-сенсей? — Наруто состроил мученический вид и медленно ушел обратно под воду, уже представляя, какой нагоняй получит за прогул. — Нет. Минато-сама. Вернее... Там были все, — теперь она звучала немного обеспокоенно. — Что-то серьезное, Наруто. Вынырнув обратно, он удивленно моргнул и тряхнул волосами. — Серьезное? — этого было достаточно, чтобы Наруто вылез на берег и стал торопливо натягивать одежду на мокрое тело. — Я не знаю, в чем дело, но выглядели они странно. Возможно, надумываю, и ничего страшного не произошло. Но там было письмо, — Сакура направилась за ним, еле поспевая за широким шагом. Письмо, очевидно, ничего хорошего не сулило. Главное здание их поселения было сделано из камня и возвышалось над всеми остальными, словно голова. Всегда холодная и трезвая, непоколебимая. Здесь принимались все важные решения: от строительства до военных стратегий. О чем на сей раз пойдет речь, сложно было даже предугадать. Тяжело сглотнув и получив ободряющий кивок от Сакуры, Наруто шагнул внутрь и прошел по коридору к самому большому помещению, где и заседал Совет. Получать взбучку от них было не впервой, но Наруто нутром чуял, что на этот раз дело совсем не в том, что он где-то провинился. Наказать его мог и отец — для этого не требовалось никого созывать. Хирузен курил трубку и покусывал кончик, что делал крайне редко, а значит, дело было сложным. Цунаде хмурилась так, будто готова была наслать чуму на стол перед собой. Кушина была болезненно бледной, и стоило ей взглянуть на сына, как ее лицо приобрело совершенно несчастный вид. Такого от своей вспыльчивой и никогда не опускающей нос матери Наруто точно не ожидал и сам начал нервничать, будто его вот-вот должны были казнить. Даже всегда улыбчивый Минато нервно мял в руках полоску бумаги, которую принес черный ворон, сейчас восседавший на подоконнике и дожидавшийся, пока кто-нибудь прицепит к его лапе ответ. Не было лишь Джирайи, но он отправился "по делам" еще неделю назад. Сакура подтолкнула Наруто вперед и села рядом с Цунаде, стараясь игнорировать давящую атмосферу. — Что бы это ни было, я не виноват, — Наруто широко улыбнулся, попытавшись хоть как-то разрядить обстановку. — Присядь, — Хирузен вытащил трубку изо рта и указал на свободный стул. Узумаки сразу послушался и прикусил щеку изнутри. Прием не только не удался, но, кажется, еще больше нагнал темных красок на собравшихся. — Боги, Минато, не тяни! — прикрикнула Цунаде и хлопнула по столу, отчего Наруто испуганно вздрогнул. Намиказе медленно выдохнул, собираясь с мыслями, и посмотрел в глаза сыну. — Наша деревня находится в очень непростом положении, — начал он, даже не представляя как подвести мысль к тому вопросу, по которому они здесь собрались. — Кланы Узумаки и Сенджу потеряли много людей, наша боевая сила сократилась в несколько раз. Война закончилась совсем недавно, но нам поступила информация, что Страна Земли снова собирает войска. — Вы собираетесь отправить меня на новую войну? — перебил его Наруто, чувствуя, как холодеют ступни и руки. Он уже участвовал в нескольких сражениях, защищая деревню, но это были мелкие нападения разбойников или группировок, война же — совсем другое. — Война — очень разорительное дело для всех сторон. Не говоря уже о людских жертвах. Ближайший путь к хоть какому-то миру — показать, что мы сильнее, не с помощью крови, а с помощью статуса, — Хирузен выпустил струю дыма и закрыл глаза, хмуря седые брови. — Вы собираетесь женить Наруто? — встряла Сакура, облегченно выдохнув и заулыбавшись. Она перевела взгляд на Кушину, которая в ответ на ее вопрос поджала губы и опустила голову. — Отчасти, — Минато смял полоску бумаги в руке. — Клан Учиха изъявил желание присоединиться к нашей деревне. — Учиха? — Узумаки не сдержал улыбку. Этот клан славился тем, что никогда не проигрывал, хоть и не был кровожадным. Их боялись не только из-за опытных и искусных бойцов, но и из-за проклятия. Сам Наруто в подобные сказки не верил, так что его не пугала такая перспектива. Разве что жениться на девушке… нелюбимой девушке… С этим можно было смириться. Наверное. — Так почему вы расстроены? Это же хорошо, нет? Если этот брак поможет уберечь страну от войны, я готов. — Они выдвинули условие, — Кушина сжала кулаки, а ее голос звучал напряженно. — Они присоединятся, но их наследник должен жениться на наследнице клана Узумаки. Наруто сразу же начал перебирать в голове всех своих ближайших кузин. Которых в итоге не оказалось. Единственная наследница их клана, оставшаяся после последней кровопролитной войны, сейчас присутствовала на этом собрании и была замужем за его отцом. — Но… — он с недоумением обвел взглядом совет. — А я тут при чем? — Нам очень нужен этот союз, — Минато стыдливо опустил голову. — Почему просто не взять любую девушку и не выдать ее за Узумаки? — Сакура повернулась к Цунаде, хмурясь. — Никто не захочет отдавать дочь за наследника проклятого клана. Еще на ней не будет метки лиса, — Кушина качнула головой. — К тому же строить союз на лжи… Если это раскроется, они могут напасть на нас, тогда деревне конец. — А то, что вы собираетесь выдать Наруто за женщину, это не ложь?! — воскликнула она. — За женщину? Что? — он резко повернулся к отцу, округлив глаза. — Ложь, — согласился Минато. — Но на Наруто хотя бы есть метка. Он действительно наследник клана, пусть и не того пола. — Стойте! Да подождите! Я ничего не понимаю, — он подскочил на ноги, а стул со скрипом отъехал и упал спиной на пол. — Мы собираемся переодеть тебя в женскую одежду и выдать замуж за Учиху, — в своей жесткой манере произнесла Цунаде. В зале повисла тишина, и Наруто снова почувствовал, что находится на собственной казни. Он перевел взгляд с матери на отца, но возражений от них не услышал. — Вы шутите? Это заранее обречено на провал. Даже если… Даже если я соглашусь, и церемония состоится, что я скажу, когда… После церемонии? — его уши заалели, и он спрятал лицо в ладонях. — Мы все продумали. Твое дело — согласиться, — настаивала Цунаде. — Вы все тут сошли с ума, — он покачал головой. — Я не собираюсь притворяться женщиной! Они все поймут сразу же! — Мы не просим тебя торопиться с этим решением, — Хирузен кашлянул. — Но подумай. Ты можешь остановить войну. И ты не будешь один. Все в деревне будут тебе помогать, потому что мир нужен всем нам. — Да, он может остановить войну с Ивагакуре и начать новую, но уже с кланом Учиха, — Сакура сложила руки на груди. — Они хотят этот брак не меньше нас, — возразил Сарутоби. — Союз с кланом Узумаки снимет с них ярлык проклятых. — Они захотят наследников, — Наруто уперся взглядом в стол. — Скажем, что ты не можешь иметь детей. Всегда можно усыновить сироту, — Цунаде сложила пальцы в замок. — Это бред. Это самый настоящий бред, — схватившись за голову, Узумаки зажмурился. — Сумасшествие! Больше оставаться в этом цирке он не пожелал и, развернувшись, малодушно сбежал, будто чем дальше он будет от зала, тем дальше будет перспектива быть переодетым в женщину ради брака с другим мужчиной. Ради справедливости стоит сказать, что против мужчин Наруто ничего не имел, как и против женщин, в общем-то. В этой ситуации его больше всего беспокоило то, что нужно будет скрывать свой истинный облик. Возможно, Хирузен схитрит и отправит его потом куда-нибудь, чтобы обратно вернулся Наруто уже в мужском обличье и с новостью о том, что молодая жена Учихи погибла в огне или типа того. Главное, чтоб без останков. Однако этот план, ко всему прочему, шел вразрез с характером Узумаки — ложь никогда не была его коньком, да и врать он в принципе не любил и не хотел, даже если на кону было благополучие Конохи. Ноги знакомой дорогой принесли его к небольшому озеру, в котором он беззаботно плескался до того, как его ошарашили безумными новостями. Отражение на водной глади показывало сухого жилистого мальчишку. Если постараться, его можно было бы выдать за очень плоскую и несуразную девушку. Наруто покачал головой и усмехнулся. Страшненькая жена достанется Учихе, если Узумаки все же согласится. А что, если и сам этот Учиха будет не красавцем? Если у наследника еще не было жены, значит, он наверняка не вышел лицом. Воображение сразу нарисовало изуродованную глубокими шрамами кожу, пустую глазницу, ничем не прикрываемую, чтобы запугивать врагов, выбитые в битвах зубы — следы многочисленных битв, в которых Учихи всегда выходили победителями. Наруто передернул плечами и уселся в траву, все еще глядя на свое отражение. Что ж, не ему было говорить о шрамах на лице. Пусть его назывались меткой лиса, были тонкими и ровными, все равно их сложно было назвать украшением. А что, если этот Учиха похож на свинью? Маленькие глазки, странный нос, и смеется так, будто повизгивает. Наруто иногда охотился на кабанов в лесу, но с таким даже он побоялся бы драться. Желудок призывно заурчал, напоминая, что в нем ничего не было с самого утра, и Наруто рассудил, что тяжелые мысли лучше всего заесть, как обычно, приличной миской рамена. Со свининой. — О, Ирука-сенсей! — Наруто с широкой улыбкой уселся рядом и не успел уклониться, когда ему прилетел подзатыльник. — За что?! — За то, что опять прогуливал занятия, — Умино сурово посмотрел на нерадивого ученика, но его лицо тут же смягчилось. В силу своего характера он совершенно не умел злиться, чем Наруто иногда бесстыдно пользовался. Узумаки обиженно выпятил нижнюю губу, но вину отрицать не стал. К тому же все это мигом забылось, когда Теучи поставил перед ним глубокую миску, прекрасно зная вкусы своего постоянного посетителя. Кроме их двоих, посетителей не было, и старик решил развлечь себя разговором — последние новости он всегда узнавал только так. — Говорят, Ивагакуре собирает войска. Что-то грядет. — Да. Последние донесения не обнадеживают, — тяжело вздохнул Ирука. — Если дело дойдет до войны, не знаю, как мы справимся. От кланов Сенджу и Узумаки почти ничего не осталось. Остальные благородные кланы не столь многочисленны, но побороться могут. Боюсь... Боюсь, что скоро начнут тренировать детей. Наруто даже не успел донести до рта лапшу, а аппетит пропал совершенно. — Минато-сан в последние дни выглядит совсем измученным. А тут еще Котецу говорил, что слухи ходят и вокруг Страны Молний, — посетовал Теучи. — Нехорошо-нехорошо. — Что вы о плохом, — натянуто рассмеялся Ирука. — Уверен, что наш Совет что-нибудь придумает. Какой-нибудь удачный альянс или еще что-то. — Наруто, а ты чего не ешь? — удивленно прикрикнул Теучи. — Заслушался вас, — он посмотрел на такой желанный несколькими минутами ранее рамен и почувствовал подступившую к горлу тошноту, но стал давиться, лишь бы не обидеть старика. К вечеру летнее солнце наконец сжалилось над изнывающими от жары людьми. На улицах появилось больше народа, потихоньку стали зажигаться огни в окнах, смех и шум наполнили Коноху. Наруто сидел на крыше одного из домов и смотрел на людей. Его людей. Пусть они и казались беззаботными, во взгляде каждого проступала тревога — все знали, что происходит, что скоро нагрянет новая война, если никто ее не предотвратит. Коридор главного здания был все таким же прохладным и длинным, все так же вел к большому залу. Только за столом сидели двое, а не весь Совет. Хирузен повернулся к вошедшему первым и облегченно откинулся на спинку стула, будто уже знал, что собирается сказать Наруто. Минато поднял голову и затаил дыхание, разглядывая решительное лицо сына. — Я согласен. Черный ворон сидел на своем столбике с перекладиной и, слегка склонив голову, наблюдал за тремя людьми, собравшимися в шатре. Он взмахнул крыльями и слетел на плечо одному из них, в руках которого была полоска бумаги. Двое других находились перед ним на коленях, и пусть их позы выглядели расслабленными, их дыхание выдавало волнение. — Мы получили согласие, — объявил Фугаку и обвел напряженным взглядом сыновей. — Итачи. Один из сидящих перед ним расправил плечи и приподнял подбородок. — Ты старший, значит, именно на тебя возложена эта обязанность. На кону судьба всего клана. — Отец! — встрял второй. — Саске, молчи, — тихо произнес Итачи и закрыл глаза, прекрасно зная, что брата его слова не остановят. Фугаку кивнул, позволяя продолжить. — Отец, Итачи, безусловно, является гордостью нашего клана, но он слишком добр. И эта доброта погубит его и всех нас. Клан Узумаки известен жестокими женщинами. При всем уважении, она будет помыкать им, а значит, всем нашим кланом. — Я вижу, ты очень веришь в силы своего брата, — насмешливо произнес Фугаку, но его лицо почти сразу вновь стало серьезным. Он нахмурился и потер подбородок. Да, старший сын славился своей дипломатичностью и добрым сердцем. В то время как Саске иногда мог быть вспыльчивым и резким, но дочь самой Кушины Узумаки уж наверняка справится с его сложным характером, при этом не подомнет под себя. — Я вижу резон в твоих словах, но будет странно, если я женю младшего сына прежде, чем старшего. — Отец, я… — начал Итачи, но замолчал и опустил взгляд на пальцы, стиснувшие его запястье. — Что, если мы сами предоставим ей выбор? — Саске стрельнул взглядом в сторону брата, и тот лишь устало качнул головой. — Предложим ей выбрать одного из нас. При этом я буду оказывать ей всевозможные знаки внимания, а Итачи нет. — Думаю, мы можем так поступить. Это даже расценят, как жест доброй воли, — кивнул Фугаку. Он прекрасно знал, почему Саске так старательно выгораживает старшего брата, однако это и было причиной, по которой он скорее хотел женить Итачи. В их клане мужеложство не было чем-то позорным. Однако один клан не был целым миром, а Учихам давно пора перестать держаться особняком. — Итачи, ты возражаешь? — Нет, отец, — он почтительно склонил голову, и Саске наконец отпустил его руку. — Хорошо. Можете идти. Завтра мы выдвигаемся в Коноху. Юноши поднялись с колен и, поклонившись, вышли из шатра. Однако стоило им отойти на несколько шагов, как Итачи вцепился в плечо Саске и развернул его к себе. Его лицо было спокойным, но в глазах читалось осуждение. — Зачем ты это сделал? Ты не понимаешь, что это брак по расчету? Ты не понимаешь, что твоя судьба поставлена на кон? Она не просто наследница клана Узумаки, она еще и дочь главы Конохи. Вся твоя жизнь будет на виду, ты не сможешь завести себе никого на стороне. Всю жизнь проживешь с женщиной, которую не любишь, — запальчиво шептал Итачи. — Я вижу, ты себе нарисовал безрадостную картину. Скажи спасибо, что я спас тебя от нее, — прошипел в ответ Саске, дернув плечом. — Ты и Шисуи должны быть благодарны мне. К тому же кто сказал, что я ее не полюблю? — Саске, — взгляд старшего сменился на сочувственный. Итачи слабо улыбнулся и провел ладонью по щеке брата. — Себя не обманешь. — Даже если я не смогу полюбить ее, я смогу полюбить наших детей, — он закрыл глаза, говоря уже не так уверенно. — Для этого тебе придется… — Темнота сделает свое дело. Я не собираюсь делить с ней ложе при свете, — решительно кивнул Саске. — Хватит спорить. Я готов взять это бремя на себя. С момента, как я буду с ней обручен, ты будешь обязан прожить счастливую жизнь за нас обоих, понял? — Глупый маленький брат, — с родительской нежностью произнес Итачи и легко ткнул двумя пальцами в лоб брата. — Хорошие новости. Клан Хьюга выразил желание присоединиться к нам, но только если объединение с Учихами пройдет гладко. Все в Конохе будут информированы о том, что к тебе теперь следует обращаться как к девушке, — Цунаде поставила на стол коробку и сняла с нее крышку. — Разве это не унизительно? — Сакура положила руки на плечи Наруто и почувствовала, насколько напряжены мышцы под ее ладонями. — Нет ничего унизительного в том, чтобы спасти множество жизней мирным путем, — Кушина взяла сына за подбородок и ободряюще улыбнулась. Ее еще день назад доходившие до щиколоток волосы были подстрижены до плеч, и теперь ее лицо казалось моложе на несколько лет. — Обманом, — тихо посетовал Наруто и поморщился, когда на него надели сшитый из волос матери парик. Цунаде и Сакура взялись за щетки, и через несколько долгих и мучительных минут на его голове красовалась замысловатая прическа. — Воины с такой не ходят, — качнула головой Кушина. — Это церемониальная прическа, с ней Наруто… Наруко лишь встретит наших гостей, после можно будет просто распустить или завязать в хвост, — Цунаде усмехнулась и протянула юноше зеркало. — Я сейчас желаю, чтобы лис мне выцарапал глаза, как предку этих самых Учих, — уныло произнес он, за что получил болезненный щелбан от матери. — Не смей даже говорить о таком, — Кушина нахмурилась. — Проклятие Учих — худшее, что может случиться с человеком. — Не лезли бы к Великому Лису, не получили бы, — фыркнула Цунаде и аккуратно добавила к прическе узорчатую заколку, украшенную золотом и сердоликом. Заколка изображала лиса с девятью хвостами, напоминая, что клан Узумаки был благословлен, в отличие от тех, с кем они должны были теперь породниться. — Все эти истории — древние сказки, — закатил глаза Наруто. — Наверняка все дело было в территории и власти, а все эти демоны и проклятья — чушь. — Разве? — Кушина усмехнулась и потянула сына за щеку, на которой было три аккуратных шрама. — Даже хорошо, что ты в это не веришь, — улыбнулась Сакура и осторожно сняла с юноши парик, чтобы не повредить прическу. — Потому что говорят, из-за проклятия Учихи не умеют любить. Наруто с удовольствием почесал голову и растрепал свои светлые волосы, а потом задумчиво посмотрел на подругу. — Будет очень нехорошо, если это окажется неправдой и он меня полюбит.