Надежда на лучшее

Дом, милый дом. Я вернулась!  Захожу на свою любимую кухню и замираю. Поставив локти на стол и уперевшись лбом в сцепленные в замок пальцы, там сидел Итачи. Молодой мужчина так увяз в своих мыслях, что, похоже, даже не заметил моего появления. Подхожу к нему и, обняв со спины, кладу свою голову ему на плечо. -Что случилось? – спрашиваю у вздрогнувшего Учихи.  -Вернулась, - не вопрос, а утверждение. -Угу. Так что случилось? -Ты сказала правду, - глухо ответил обладатель шарингана. – Я проверил, он действительно попал в одну команду к Харуно Сакуре и Узумаки Наруто, а их сенсей - Хатаки Какаши. А это значит, что и то остальное, о чем ты умолчала, тоже сбудется.  -Я сожалею, - на короткий миг, сжав объятья чуть сильней, прикасаюсь губами к чужому виску, оставляя невесомый поцелуй, и отпускаю мужчину, а после отхожу к плите. Нужно заварить чай. Успокаивающий. Итачи он сейчас необходим.  -Скажи мне, что с ним будет? – неожиданно требовательно просит Учиха. Оборачиваюсь и внимательно смотрю на него. Опять сверкает своими красными глазками. -Прекрати без толку использовать шаринган, - нахмурившись, бросаю я, и мы начинаем играть в гляделки. Фигушки я тебе отвечу, пока не выключишь свои фонарики! Видимо брюнет понимает меня, потому что глаза из алых, вновь становятся темными.  -Во время экзамена на чуунина, Белый Змей поставит ему проклятую метку. Ее запечатают, но запретный плод сладок. После третьего тура, Саске уйдет из деревни и его объявят нукенином, - тихо произношу я, ставя перед Итачи чашку с зеленым чаем и данго.- А позже, намного позже, он узнает всю правду, что ты скрыл от него и захочет мстить. Но уже Конохе. И есть вероятность, что погибнет. Я умолчала о том, что смерть Саске не планируется, но Итачи не следует об этом знать. Пусть это эгоистично, но я хочу, чтобы они поговорили намного раньше, чем в каноне. Надо отдать должное нукенину, он лишь на миг сгорбился, позволяя себе побыть слабым, а затем вновь становится собранным и невозмутимым. Только… меня-то обманывать не надо. -Итачи, - садясь напротив Учихи, мягко зову.  -Да? -Хочешь поговорить с ним? Объясниться? -Хочу, но не буду, - с какой-то горечью откликается парень. – Он еще слаб для встречи со мной. -Ты все так же хочешь умереть от его руки и тем самым получить искупление? – холодно интересуюсь.  -Да. -Итачи! Какого?.. – вскочив и хлопнув ладонью по столу, нависаю над собеседником. – Какого Биджу ты зациклен на смерти?! Что в ней такого привлекательного? Умерев, ты не получишь прощения. Ни у живых, ни, уж тем более, мертвых! Ты просто бежишь, как трус!  -Шаринган, - задумчиво и спокойно произносит Учиха, чуть склоняя голову на бок, делая глоток зеленого чая. Моргнув от неожиданного ответа, сажусь обратно.  -О чем ты? -Твои глаза, - поясняет парень. – В них горит наследие моей семьи.  -Что? – достав кунай, использую его вместо зеркала. Глаза действительно приобрели немного иной оттенок, да еще и тремя томое обзавелись. Не поняла юмора. Почему сразу три запятые и когда это я умудрилась пробудить наследие Учих? -Вот не было печали, да боги прокачали.  -Откуда у тебя шаринган, Тсукико? -От отца, - на полном автомате откликнулась, при этом пытаясь понять, когда мне так свезло. Хм… Это что получается, первая запятая в день «смерти», вторая Аварэми и третье от кошмаров? По крайней мере, только эти моменты вызывали у меня достаточно сильные эмоции для пробуждения красных глазок.  -И? -Мой отец Учиха, а мать Узумаки. Я полукровка двух кланов.  -Почему ты с матерью не жила в Конохе? -Родные отца не хотели, не знаю почему. Он чаще бывал у нас, чем в родной деревне.  И зачем это счастье, а? Я уже говорила ответ Джашину. Эти проклятые глаза мне нафиг не нужны. Так смотри ж, вышел сюрприз. Не приятный, надо сказать. Йороши-сама будет счастлив. -Почему ты мне не мстишь? – неожиданно интересуется Итачи. -За что? За клан? – дождавшись кивка, убираю кунай. -Понимаешь, я не знала родню отца, поэтому мне плевать на то, что клан погиб от твоей руки. Но поговорим обо мне позже, сейчас я хочу знать, почему ты так стремишься к смерти? – утаскиваю с тарелки Итачи одну из вкусняшек. Надо же стресс закушать.  -Почему ты считаешь, что сможешь «смыть» свой грех руками брата?  Итачи молча допивает свой чай и встает, явно собираясь уйти от ответа.  -Ты поговоришь с Саске, - бросаю Учихе вслед. – Хочешь этого или нет. Даже если для этого мне придется обездвижить вас обоих, ты поговоришь с братом. И расскажешь ему правду, Итачи. Он имеет право знать. Если не сделаешь этого сам, это сделаю я.  Нукенин ничего не сказал на мои слова, лишь кивнул, а потом исчез в шуншине. Вздыхаю. Как же все запутанно и тяжело.  -Значит, ты – Учиха? – задумчиво тянет голос за спиной. Обернувшись, смотрю на Обито, что прислонился спиной к каменной стене, скрестив руки на груди.  -Значит, Учиха, - подтверждающее киваю и, встав, убираю со стола чужую чашку. -И почему ты никому не говорила? -Хидан знает, - спокойно пожимаю плечами. – Да и Какузу тоже. Они спросили меня о семье.  -Так просто? Спросили и ты ответила? – уточняет Обито. Оттолкнувшись от стены, масочник подошел ко мне. -Да, - делаю шаг к нему и обнимаю, чувствуя, как смыкаются на моей талии чужие руки.  Прислонившись к чужой груди, слушаю глухие удары сердца. Тук-тук… Путь в неизвестность… Тук-тук… Куда приведет меня мой выбор? Тук-тук… Правильно ли я веду себя? Тук-тук… Что увидел во мне Йороши-сама? Тук-тук… зачем мне становиться Бездной? Для чего? Тук-тук… -Я не хочу видеть рядом с тобой Итачи, - ворчание и чуть усилившаяся хватка на талии. -Для меня он практически брат, - еле заметно улыбаюсь.  Тук-тук… Ты успокаиваешь меня, Обито. Ты знаешь об этом?