Dear Agony

14.01.2014. Темнота. Ей кажется, что темнота поглотила все вокруг. Ее чувства, ее страхи, ее желания растворились в этой черной бесконечной бездне. Еще чуть-чуть и она сама в ней исчезнет. Глаза, волосы, руки, все медленно тонет, погружаясь в мягкую, тягучую темноту. Не знает, сколько она уже в ней, но достаточно долго. Последнее, что помнит - прикосновения жестких холодных пальцев. Потом темнота и кошмары, что возникают в ней. Иногда голоса. Какие-то мудреные слова о состоянии здоровья и это отвратительное пищание приборов. Больница. Она в больнице. Несколько раз пыталась открыть глаза. Мутные очертания врачей и опять темнота, которая уже стала спасением. Боль начинает подступать. Медленно, но очень точно тянет свои щупальца по венам. Словно растягивает каторгу. Именно боль приводит ее в чувство. Снова голос врача. Сейчас все чувства обостряются. Каждый свой вдох она чувствует всем телом. Мягкий вкрадчивый голос. Он не может быть тут. Никак. Да и его бы не пустили. Он сидит рядом с ее постелью. Она тут уже третий день, сегодня утром ему позвонили. Было бы странно, если бы он не приехал. Она ведь нужна ему здоровой. Нет, ему не стыдно. Она ведь знала, еще тогда, с самого начала, что подписала договор с дьяволом. А сейчас она такая маленькая, беззащитная с десятками иголок под почти прозрачной кожей, что продлевают ее жизнь. Медсестра рассказала, как какая-то девушка буквально принесла ее на себе в больницу. Странно. Он думал, она очнется. Хотя, это не важно. Та же медсестра сказала, что через день-два ее выпишут. Слишком серьезных травм у нее нет. - Скажите, когда она придет в себя? - Я не знаю, она уже несколько раз приходила в себя, но мы колем ей снотворное, так что она почти сразу засыпает. Тело не так уж и повреждено. Но я не знаю, насколько сильна психологическая травма. Вам уже сказали, что ее изнасиловали? - он шумно выдыхает. Почти ничего не помнит с той ночи. Хотя кому он врет? Просто в очередной раз пытается убедить себя. Конечно, он помнит все, каждое мгновение, каждый ее крик и вздох. - Да, я знаю. Только чудовище могло сотворить с ней такое. - он хороший актер и он это знает. - Я оставлю вас наедине. Если что, сразу зовите. - доктор скрывается за дверью палаты. А ведь как непредсказуема жизнь. Совсем недавно все было наоборот, и это она сидела возле его постели. Но он не собирается ухаживать за ней или еще что-то подобное. Она просто подстилка. Сейчас такая хрупкая. Перед ним словно ребёнок. Замечает, она похожа на него самого. Темные, немного кучерявые волосы, острые скулы. Хотя остальные ее черты лица не похожи совсем. Полные, сухие и потресканые, губы. Абсолютно черные глаза, что сейчас скрыты от него тонкими веками, с голубыми сосудиками, и пышными ресницами, которые слегка подрагивают. В нем как будто просыпаются отцовские чувства, такие дикие, чужие. Мимолетный порыв, который он через секунду уничтожит. Она чувствует легкое, почти невесомое прикосновение губ ко лбу. Больше не может сдерживаться, распахивает глаза. Уже жалеет, что сделала это. Первое, что она видит - его глаза. Они холодны, две замерзшие льдинки, что заставляют стыть в жилах кровь и сковывают сердце. Он быстро отстраняется, уже тысячный раз, коря себя, за этот идиотский, непонятный ему, порыв. Зачем он это сделал? Почему? Она не должна ничего подумать. Он ненавидит ее за то, что она здесь, за то, что она дышит, за то, что она открыла глаза. Он сделает ей больно, так сильно, как только сможет. Сжимает ее руку. Ох, как же он хочет ее сломать. Наклоняется к ней и буквально шипит на ухо "Поправляйся быстрее, ты понадобишься мне и моим друзьям". Разворачивается и быстрым шагом выходит из палаты. Она не боится того, что он сказал. Да и не хочет думать о том, что он сделал до этого. Боль просачивается в тело и ей нужно лекарство. В больнице ей не помогут. Нужно бежать. Обезболивающие не спасут, ее боль лишь в голове, тело она не затрагивает. Вещи рядом с ней на стуле, хоть это радует. Вынимает из своего тела все эти иголки, что вводят какие-то препараты. Встает, вроде нормально, от ломки обезболивающие не спасают, но вот от последствий той ночи они ее оберегают. Одеться не так то и просто, тело не слушается. Только минут через пять она наконец-то полностью одета. Накидывает на голову капюшон. Хватает с тумбочки шприцы и быстро выходит за дверь. Главное не привлекать внимания. Она в той же больнице, в которой и он раньше лежал. Первый этаж. Боится, что ее узнают и вернут в палату. Ей это не нужно. Последние шаги и такая долгожданная свобода. Когда она находилась в той спасительной темноте, когда ей постоянно давали снотворное, она не чувствовала ломки. Погружалась в забвение и отключала мозг. Сейчас же, она возвращается, с еще большей силой сдавливая ее хрупкое тело в своих лапах. Она не замечает, как проходит квартал за кварталом. Пытается вспомнить, может, хоть где-то осталась спрятанная и такая необходимая ей сейчас заначка. Барыгу сейчас искать абсолютно бесполезно, да и денег у нее нет. Заходит в свой дом. Слишком темный подъезд. Эта темнота пугает, неизвестность, что кроется в ней, таит опасность. Быстро поднимается на второй этаж. Ее дверь не заперта, ну, она и не сомневалась. В квартире даже холоднее чем в подъезде, окно все так же открыто. Она сразу кидается к шкафу. Выкидывает оттуда все вещи, сейчас важнее получить свободу. Грудную клетку словно разрывают на части. Чувство, будто ее подвесили на тысячи маленьких, ржавых крючков, что медленно рвут кожу. В шкафу ничего нет, она подбегает к комоду. На нем не так уж и много вещей, искать намного легче. Пальцы не слушаются, их то и дело скручивает, словно судороги. Она уже отчаялась. Слишком много удачи для этого дня. Ей просто не могло повезти еще раз. Закрывает глаза, каждой клеточкой ощущая, впитывая эту боль, что наполняет тело. Хочется кричать, да только это не поможет. Пальцы нащупывают маленький мешочек. Галлюцинации? Скорее всего. Медленно достает. Коричневый порошок, что может спасти ее от мучений. Двадцать минут и она уже перетягивает руку жгутом. Точное движение, в кровь поступает такое необходимое чувство свободы. Откидывает голову на холодную стену. Тело пробивает мелкая дрожь. Странно, сегодня ей кажется, что стены сдавливают ее тело. Не дают вдохнуть, а воздух, такой холодный, пробирается внутрь и ощупывает каждый миллиметр ее легких. Давит, гладит, трогает, слишком реальная иллюзия. Нужно избавиться. Поднимается и идет к двери. Движения замедленны, каждый шаг тянется, словно желе. Ей на мгновение кажется, что она идет в расплавленной карамели, которая прилипает к ногам и тянется, тянется, тянется... Не замечает, как вышла на улицу. Здесь лучше. Легкий ветерок ласкает волосы. Она не смотрит, куда идет. Просто, бездумно ходит по темным улицам, представляет, как хорошо было бы жить в шоколадном царстве. Во рту появляется привкус шоколада, ей, почему-то, его очень захотелось именно сейчас. Такого приторно-сладкого, тягучего и вкусного. Не раздумывая, заходит в первый попавшийся магазин. Найти полку с шоколадом не так то и легко. Они что его где-то прячут? Краем глаза замечает яркие обертки. Ах, вот он. Берется за первую попавшуюся и открывает. Такой долгожданный вкус. Как давно она уже не ест? Точно не ответит. Шоколад действует не хуже наркотика, он наполняет ее радостью и каким-то спокойствием. Будто она сейчас сидит дома, у камина, и ест шоколад не думая ни о прошлом, ни о будущем. Наслаждается моментом. Выпускает из пальцев обертку от шоколадки и идет к выходу. - Эй, ты собираешься платить? - низенький и толстый продавец смотрит из подо лба своими маленькими свинячими глазками. Она удивленно округляет глаза со зрачками размером не больше булавочной головки. Что? Платить? Прости, парень, сегодня она где угодно, даже на самом Юпитере, но только не на Земле, не в этом жалком захудалом магазинчике, стоит с остатками шоколада на губах. Разворачивается и выходит из магазина, даже не слушая, что еще говорит тот парень. На улице начинает темнеть. Людей все меньше, машин все больше. Если кто-то и идет на встречу, то, скорее всего обычный подросток, что сбежал из дома ради свидания или клуба. Она доходит до парка. Останавливается у самого входа и вдыхает полной грудью. Как давно она тут не была? С того самого вечера. Ну уж нет, сейчас она не даст волю воспоминаниям. Медленно проходит и садится на ближайшую скамейку. Прикрывает глаза, сейчас она чувствует себя свободной. Не важно, что завтра ей позвонит Джаред, не важно, что в этот раз он обещал быть с друзьями. Нужно ведь жить моментом, и сейчас он определенно хороший, свободный, чистый, хоть и обременен тяжестью героина, что давит на веки и успокаивает дыхание. - Простите, девушка, с вами все в порядке? - невольно открывает глаза. И почему в последнее время все интересуются ее порядком, или беспорядком? Перед ней стоит мужчина лет тридцати, хорошая фигура, темные волосы и добрые светлые глаза. Темно-синяя полицейская форма. Она начинает хаотически собирать мысли в одно целое. Не хочет провести ближайшие дни в камере из-за употребления наркотиков. Виновато улыбается и опускает глаза. Слишком много времени прошло, он все еще ждет ответ. - Со мной все нормально, я просто немного задремала. Скоро я пойду домой. - осторожно поднимает глаза. Мужчина с любопытством рассматривает ее. Она немного наклоняется голову, скрываясь от него за пеленой волос. - Может вас проводить? - девушка слегка улыбается. Полицейский присаживается рядом с ней на корточки: - Знаешь, а покажи-ка мне свои глаза. - она немного отодвигается от него. Она знает, что он понял. Еще шире улыбается. - Я сказал, покажи мне глаза. - говорит это не как приказ, а скорее просто повторяет. - Как тебя зовут? - Анна. - Знаешь что, Анна, пойдем со мной. - он берет ее под руку и поднимает с скамейки. Ей уже все равно, куда он ее поведет. Она просто крепко прижимается к нему, даже не смотрит на дорогу. Через десять минут он заводит ее в какое-то уж очень светлое здание. Она поднимает голову. Так и знала, полицейский участок. Сейчас в ней словно закипает ненависть, она чувствует, как та течет по артериям, открывая в ней силы. Высвобождается свою руку и со всей силой, что только есть, бьет его по лицу. Нет, на этом она не собирается останавливаться. Острой коленкой бьет его прямо в пах, от чего он чуть ли не пополам сгибается. Сейчас уже бороться поздно, все равно она в полицейском участке, но попытаться стоит. Подбегает какой-то полицейский и прижимает ее к стене, заламывая руки за спину. Когда она чувствует на запястьях холодный метал, ей даже становится смешно. - Что, дяденька, пожестче любим? - ей становится так хорошо. Поворачивает голову и улыбается, глядя прямо ему в глаза. Тот ничего не отвечает, грубо берет ее за руки и ведет по какому-то коридору. Ну да, камеры, конечно. Подводит к одной из них и открывает дверь. - Может хоть тут одумаешься, наркоманка чертова. - толкает ее внутрь и закрывает дверь. Еще пару мгновений смотрит и уходит. Она не жалеет о том, что сделала. В любом случае посадили бы, так хоть какое-то удовольствие, ведь тогда в парке было слишком поздно бежать. Забирается с ногами на койку, старается, как можно меньше прижиматься к холодной стене. Сама не знает, почему, но она ужасно хочет спать. Веки все тяжелеют и она, наконец, закрывает глаза, опять погружаясь в темноту. Солнце светит слишком ярко через маленькое окошко. Какой-то мерзкий звук, то ли стук, то ли скрежет. Она медленно открывает глаза. Руки затекли. К ее камере подходит один из полицейских и открывает ее. - Выходи. - девушка непонимающе смотрит на него, но потом таки встает и выходит из камеры. - Пойдем со мной. - ведет ее по каким-то коридорам. Она догадывается, зачем ее позвали. Он останавливается перед одной из дверей и открывает ее. Обычный кабинет. Рабочий стол, за которым сидит пожилой мужчина, шкафы с книгами и разными папками. Она осторожно заходит внутрь и за ней закрывается дверь. - Садись. - абсолютно бесцветный и сухой голос. Она осторожно опускается на стул. - Я знаю, что от того, будешь ты сидеть здесь еще десять суток или нет, не изменится твоя зависимость, и ты не перестанешь вкалывать себе эту дрянь снова и снова. Я просто не вижу смысла тебя тут держать. Хоть 18 лет есть? - она сдержанно кивает, - Хорошо. Сейчас я отпускаю тебя, но в следующий раз просто старайся не попадаться на глаза полицейским, когда ты под кайфом, а лучше вообще из дома не выходи. Я не собираюсь тут устраивать карцер для наркоманов или пытаться кого-то излечить от зависимости. Это личный выбор каждого человека. - он одаряет ее безразличным взглядом. Она отводит глаза. Пока еще не может поверить в свою удачу. - Знаю, тебя зовут Анна, какая фамилия? - Уолсен. - Хорошо, ты свободна. - она быстро встает и чуть ли не выбегает из его кабинета. Хочет как можно быстрее покинуть полицейский участок. Не понимает, за что ей так везет, но сейчас она просто счастлива, что не осталась там еще хоть на одну ночь.