2
19 июня 2019 г. в 13:17
Погрузившись в собственные размышления, Брейк даже не заметил, как автомобиль плавно пробрался в центр Берлина. Как только юноша обратил на это внимание, в душе стало немного спокойнее — вряд ли с ним что-то будут делать в самом сердце Германии. А если и будут, то привлечь внимание прохожих точно не составит труда. Спустя пять минут, на лобовом стекле мелькнула вывеска "Клиника", через секунду переметнувшись на пассажирское окно. Машина затормозила, ища местечко для высадки пассажиров. Прекрасно. Кажется, его не похищают.
Попав в прохладное помещение, парадная которого была чище, чем кабинет медсестры в грёбанном детдоме, Уолсен осмотрелся по сторонам. Здесь почти пусто. На стойке администрации сидела приветливо улыбающаяся девушка, а за её спиной располагалась стена, заросшая сертификатами квалификаций и наградами. Напротив что-то безмолвно вещал телевизор, единственным фоном служила успокаивающая музыка.
— Как твоё имя? — вдруг тихо осведомился долговязый незнакомец, взглянув на юношу.
Альбинос спокойно произнёс своё имя и увязался следом за мужчиной, направившимся к администратору.
— Добрый вечер. Мы к Генриху. Это срочно. Пожалуйста, скажите ему, что приехал старый друг из Америки.
Как ни странно, уже через пять минут они действительно оказались в кабинете врача, оставляя парочку пациентов чахнуть в коридоре. Обмолвившись парой слов со спасителем, Генрих тут же взялся за дело, не задавая лишних вопросов. Всё время, пока Брейка латали, он исподтишка поглядывал на иностранца, севшего на койку в отдалении. Телефонный звонок заставил альбиноса испуганно вздрогнуть и отвести взгляд, взамен прислушиваясь. И хотя незнакомец не стал выходить из помещения или разговаривать шёпотом, выудить из его речи нечто интересное не удалось: он обмолвился со звонившим парой фраз и убрал смартфон обратно в карман.
Когда тумаки получили должный уровень обработки, врач стал осторожно ощупывать рёбра, почти сразу диагностируя трещину в них. Брейк несколько раз глухо охнул, когда его грудную клетку сдавил удерживающий бандаж, а поверх лёг эластичный бинт. Мужчина проинструктировал Уолсена касательно дальнейших действий с подобной травмой, а потом сказал, что он может быть свободен. С койки добавили, чтобы парнишка подождал за дверью. Кивнув, детдомовец тихо поблагодарил врача и вышел из его кабинета.
Вернувшись в коридор и встретившись с враждебными взглядами людей, ожидающих своего приёма, альбинос невинно похлопал ресницами и, будто бы никого не замечая, устремил взгляд в потолок. К счастью, его спаситель довольно быстро вернулся, и они покинули клинику, выбираясь на улицу.
— Ну что, Брейк. Как самочувствие?
— Гораздо лучше, спасибо. Только... Не уверен, что в этом было много смысла, — Уолсен пожал плечами, затем добавляя, — всё равно они снова меня достанут.
Решив, что это могут расценить как неблагодарность, Брейк поспешно добавил:
— Но спасибо большое, что помогли! И... Подлечили. Я могу узнать Ваше имя напоследок? Чтобы хоть знать, кто мне помог.
Мужчина некоторое время пристально разглядывал альбиноса. В то же время, на его лице отчётливо читалась работа мысли. Игнорируя последний вопрос, он задумчиво протянул:
— А что, если я скажу, что не достанут?
Детдомовец непонимающе моргнул, слегка сводя брови к переносице. Волнение снова подняло бурю в его душе. Сейчас, мать его, что-то будет... Что в голове у этого иностранца? Что он хочет предложить? Защиту? Усыновление? Он вообще не похож на того, кому интересна такая херня. С другой стороны, люди бывают разные, и даже самым отъявленным убийцам нужна семья... Что, если этот странный, таинственный, подозрительный мужчина предложит уйти вместе с ним? Он же не... Господи, пожалуйста, пусть он не любит детей в том самом смысле. В своей жизни однозначно пора что-то менять, но к ТАКИМ поворотам Брейк уж точно не был готов. Впрочем, даже если перед ним какой-нибудь серийный маньяк, он должен постоять за себя. Вселенная наконец подкинула шанс выбраться из той черноты, в которой Уолсен привык обитать, и пора хватать быка за рога!
— Что вы имеете в виду?, — стараясь не выказывать логичного беспокойства насчёт педофилов и серийных убийц, уточнил альбинос.
Мужчина тяжело вздохнул, продолжая идти рядом.
— Слушай, я знаю, как странно это выглядит. Как ты понимаешь, я совсем не отсюда родом. Я не хочу похитить тебя, убить или изнасиловать. Мне просто... Нужны надёжные люди в мою организацию. Почему именно ты? — иностранец нарочно встретился взглядом с собеседником, — можешь считать меня фаталистом, но я спас тебя не просто так. Обычно я никому не помогаю. А это... Словно знак. Просто поверь мне. И да. Меня зовут Лайсерг, и я предлагаю тебе забыть про свой детдом.
Что ж... Он действительно предлагает сбежать. Не то, чтобы речь мужчины сильно успокоила парня: так в свой омут могли заманивать какие-нибудь сектанты или маньяки, однако... Стоило только допустить одну мысль о том, что возвращаться в "дом" больше не придётся, как на радостях сразу спёрло дыхание. Забыть про эту дыру, улететь в другую страну, начать новую жизнь... Но какую? Брейк не мог знать наверняка. Если допускать то, что сказанное мужчиной — правда, то чем тогда он занимается? Частный детектив? Наёмный убийца? Наркодилер? Вербовщик ЦРУ? Почему-то всё это перечисление и представление своего будущего в случае согласия не вызвали такого обилия страха и уныния, в сравнении с тем, какая жизнь ждала бы Уолсена после выхода из детдома.
— Я могу подумать? — Брейк поднял взволнованный взгляд на Лайсерга, замечая, что он подозрительно оглядывается по сторонам, так что, вариант с его принадлежностью к властям отпал сам собой.
— Разве что совсем немного. Имей в виду: я не смогу вернуться за тобой сюда. И чем быстрее я отсюда уеду, тем лучше.
Итак. Лайсерг связан с преступным миром или с чем похуже. Сбежав, Уолсен получит жизнь, насыщенную приключениями и опасностями. Вполне возможно, что придётся грабить, обманывать и убивать людей. Либо ты, либо тебя... Каковы минусы? Либо ты, либо тебя. Брейк вспомнил, что мужчина окрестил их встречу знаком, и вдруг понял, что и сам уже долгое время клянчил такое знамение. Так вот же оно, подано на блюдечке с серебряной каёмочкой. Что вообще удерживает его здесь? Зона комфорта? Инстинкт самосохранения? Страх смерти?
А может, привязанность? Смешно. Единственные люди, которые хоть что-то значили для альбиноса, давно исчезли. Его мать умерла прямо на месте автокатастрофы, отец — спустя пару дней после этого. А Брайан, старший брат... Сбежал, как только узнал, что их с Брейком направят в детдом. Надеяться на возвращение брата было до ужаса наивно и глупо. Детский дом лишь тяготил, изо дня в день напоминая, что юноша остался совсем один. Никому не нужный. Так может, теперь он сможет стать кому-то нужным и полезным. Надо рискнуть.
— Я согласен, — заявил Брейк, останавливаясь и как-то даже странно улыбаясь.
Лайсерг поднял уголки губ в ответ, произнося:
— Что ж, тогда ты летишь со мной в Майами. Надеюсь, у тебя всё хорошо с английским, потому что никто из моих коллег не говорит по-немецки. Я расскажу тебе подробней обо всём в самолёте, хорошо?
Уолсен согласно закивал. В нём зародилась надежда. Светлое чувство, такое, какого он не испытывал уже очень давно — его прежние надежды и мечты отдавали толикой тоски и отчаяния. Сейчас его жизнь круто изменилась, возможно, разделяясь на "до" и "после".
С лица спасителя парнишки стёрлись все эмоции. Лайсерг занялся поимкой такси: заметив невдалеке машину со знакомыми шашечками, мужчина приглашающе махнул рукой. Шофёр среагировал незамедлительно, и через пару мгновений парни уже мчались по дороге в аэропорт.