***
— Локи! Локи, догоняй! Ну чего ты такой медленный? Локи… И снова это падение в необъяснимую бездну, пугающую неизвестностью и полным опустошением. Мужчина почти уверен, что сравнил бы это с потрошением внутренностей из ещё живого тела, но сейчас все его мысли только о том, что делать дальше. В смятении и бессилии он оказывается снова выкинутым в очередное воспоминание. — Он мне не отец! — Локи кричит, тяжело дыша и едва держа себя в руках. — Как я тебе не мать? — голос матери мягок и печален как и всегда. — Да, — делая выдох, отвечает он. Фригга нежно улыбается, прежде чем заговорить с особенной заботой и беспокойством за сына в голосе. — Тебе открыты тайны любой души, кроме своей. Она делает шаг вперёд, будто стараясь коснуться его сердца не только метафорически, но и физически, протягивая руки к его грудной клетке, но стоит ему в сожалении вздохнуть и потянуться ей навстречу, как царица Асгарда вдруг тает на глазах и Локи в очередной раз остаётся наедине с собой. Он долго бродит по «золотой» клетке, то шагая из стороны в сторону, то ложась на единственную кушетку, стоящую тут. Мужчина пытается переварить её слова. Эта фраза до сих пор отдаётся в мыслях принца словно пульсирующая жилка на шее. Он снова и снова прокручивает её в голове, раз за разом вспоминает каждое слово из их разговора, но это ни к чему не приводит. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем он слышит звуки борьбы и оглушительный крик Тора прямо у него в ушах. Брюнет узнаёт о смерти матери лишь через час. Ему сообщает об этом обычный стражник, тут же удаляясь прочь. Локи хочется крушить всё и он борется с этим желанием всего каких-то пару секунд, прежде чем разбросать всё в своей маленькой тюрьме, вплоть до этих дурацких книг, принесённых Фриггой ещё утром. — Ты обещала! Обещала, что будешь сиять как солнце! Ты говорила, что никогда не оставишь нас… Он что, плачет? Было бы ложью сказать, что это не так. Ётун сидит на полу, не обращая внимания на окровавленные ступни ног, которые он порезал о разбитое им стекло чаш. По его щекам текут слёзы и он не знает как их остановить. Впрочем, наверное, и не хочет. Потому что сейчас, в этот самый момент, ему абсолютно наплевать на всё в этом мире. Он растерян и разбит, как эта чёртова ваза в фруктами, обновляемая слугами не реже раза в день. Тьма, зародившаяся где-то глубоко в его голове, вновь застигает его врасплох. Локи резко выдёргивают из дня, оставшегося далеко в прошлом, и отправляют к следующему пункту назначения.***
— Неужели ты думаешь, что я соглашусь на эту дикость, глупый мальчишка? Принцу Асгарда едва стукнуло 11, а он всё не устаёт выдумывать очередные приключения для себя и, иногда, друзей брата. Девушка смотрит на него с недоверием, скрестив тонкие, но уже достаточно сильные руки на груди. Она едва ли удивлена, что брюнет задумал что-то провернуть за спиной Тора, но всё же немного заинтересована. — Ну чего ты боишься? Брат не тронет тебя, а Одина в случае чего урезонит Фригга, ведь она любит тебя почти как родную дочь. Давай! Будет весело. Ты не пожалеешь. Юная воительница подходит ближе и пристально вглядывается в глаза ётуна. То, в чём она всегда была уверена — с ним никогда не бывает скучно. И почему бы и нет? — Ладно, наглец. Но ещё раз скажешь, что я могу чего-то бояться, и получишь по своей ухмыляющейся физиономии. Лафейсон торжествующе потирает руки, прежде чем схватить девушку за запястье и устремиться в сокровищницу Одина. Ловко обойдя охрану, дети прокрадываются в комнату, наполненную в основном не особо опасными, но магическими артефактами. Брат Тора хватает нужный им гребень и они возвращаются в коридор, оказываясь рядом с палатами наследного принца. Юноша располагает волшебную игрушку в волосах Сиф и та едва заметно дёргается, чувствуя прикосновение чужих рук. Затем Локи быстро открывает дверь, ведущую в покои блондина, впихивает туда девушку и захлопывает дверь прямо за её спиной. Тор сидит у окна, вертя в руках кусок дерева и острый ножик, которым он пытается сделать что-то эдакое из податливого материала. Когда брюнетка появляется в комнате, он поворачивается в её сторону и смотрит на неё с непониманием. Впрочем, через мгновение, принц Асгарда уже валяется у девичьих ног, находясь на коленях и наклонившись до самого пола. — О, моя Царица! Что может простой раб сделать для Вас? — восклицает он, поднимаясь и снова падая ниц. Локи входит в покои и едва сдерживается, чтобы не рассмеяться до диких слёз и колик в животе. — И зачем тебе это было нужно, поганец? — презрительно спрашивает Сиф, обращаясь к юному магу. — Ну, знаешь. Начнём с того, что это безумно весело. Ты погляди на него. Это какая-то апогея отсутствия гордыни, которой мой братец так известен. Воительница думает всего пару секунд, прежде чем слегка усмехнуться и спросить. — А почему это не работает на тебе? Это было бы намного забавнее, не правда ли? Лафейсон закатывает глаза, прежде чем ответить. Не зря их местная провидица ещё в детстве окрестила его будущим богом хитрости, обмана и магии. — Ты же не думаешь, что я бы не предусмотрел такое? Это простенький артефакт и мне не составило труда заколдовать его так, чтобы он не смог воздействовать на меня. Но может не будем занудствовать, а развлечёмся? Попроси его что-нибудь сделать. Потанцевать или взбесить охрану. Что хочешь. Девушка задумчиво хмурит лоб, но затем улыбается очень опасно. С теми самыми искрами в глазах, которые иногда пугали даже Локи. — Тор, будь хорошим мальчиком и вытряси из своего братца всю дурь. Повинуясь временной хозяйке, блондин покорно встаёт и набрасывается на другого принца. У него крепкие руки и хорошая сноровка в бою, так что брюнету приходится изрядно потрудиться, чтобы хотя бы изредка избегать ударов. Но старший не уступает ему в ловкости и не отступает от цели. Он бьёт отчаянно, резче двигается и в конце концов пришпиливает беднягу ётуна к полу, молча садясь на него. — Послушай, братец, мы оба знаем, что ты меня любишь. Будь добр, очнись, пожалуйста, — Локи почти умоляет, хотя надежда едва ли теплится в нём, ведь он знает о том, что хотя это и не такой уж и сильный артефакт, переломить его волю ребёнку, даже богу, достаточно сложно. — Ладно, хватит. Тор, можешь хорошенько обнять своего хитрого родственника. Ему так мешают его острые рёбра, что кажется сердце забывает о том, что оно у него есть. Одинсон встаёт и поднимает брата за грудки, со всей силы вжимая его в себя. У брюнета тихо потрескивает кости, а от напряжения он не знает куда деться. — Хорошо, хорошо, Сиф! Я всё понял и усвоил урок. Пусть он меня отпустит. Воительница убирает из волос волшебный гребень и Тор практически в то же мгновение приходит в себя, недоумённо глядя на младшего принца. — Что происходит, Локи? — спрашивает он, выпуская Лафейсона из объятий. — Ничего особенного, Тор. Просто твоего брата обыграли в его собственной игре, — с усмешкой отвечает ему подруга. Ётун потирает ушибленные места на теле, и вдруг снова куда-то падает, будучи затянутым очередной чёрной дырой. Падение в бездну уже меньше пугает его, но он всё ещё насторожен и пытается понять почему кто-то или что-то делает это с ним. И зачем этому существу, чем бы оно ни было, показывать Локи эти, и именно эти воспоминания. Или дело не в них, а в чём-то совсем другом?***
Принц Асгарда обессиленно падает на землю. Он готов к очередному приключению, готов вспоминать самые болезненные и самые странные моменты из своей жизни, но то, что происходит затем, совершенно лишает его дара речи. Он видит себя, совсем маленького, лежащего на руках у матери. Ему сейчас около пяти, может даже меньше. В комнате темно и тихо, а за окном то и дело сверкают молнии и грохочет гром. Принц тогда очень боялся гроз, хотя и не понимал почему. — Мама! Мама, мне страшно! — детский голос дрожит, а испуганные глаза смотрят с невероятной верой в то, что эта женщина может защитить его от чего угодно. Фригга нежно гладит его по голове, стараясь успокоить. Она шепчет ему одну и ту же фразу по несколько раз, словно желая тем самым убедить в этом не только своё дитя, но и себя саму. — Всё хорошо, сынок. Всё хорошо. Дыши. Тебе просто нужно дышать. Тьма не навредит тебе. Всё хорошо… Мальчик почти плачет, уткнувшись маленькой головой в мамин живот. Она аккуратно обхватывает его руками и начинает тихонько качать, при этом напевая колыбельную, которую никогда не пела и не споёт его старшему брату. — О мой малыш, не бойся ничего! Пусть гром гремит и молния сверкает, И вспышки освещают пусть твоё лицо… Я здесь, с тобой. И буду ночью рядом. Когда-нибудь узнаешь обо всём, Что дождь — это всего лишь часть природы. Сейчас тебя вблизи меня он держит И проливается на реки, землю, лес И на песок, и на весь мир, который Увидишь утром ты, поняв, что он прекрасен. Вскоре Локи засыпает и женщина укладывает его на кровать, заботливо накрывая одеялом. Она садится рядом, наклоняясь над своим ребёнком и говорит вполголоса, закрыв глаза и чертя странные, смутно знакомые линии на его лбу. — Соулу отила лагус наутис ингус эйвас вуньо наутис отила вуньо вуньо отила соулу соулу исса цена эйвас тейвас наутис ансуз туризас наутис ансуз маннас исса. С каждым словом и движением её пальца по бледной коже лба ребёнка, линии становятся всё ярче и обретают весьма ясный рисунок, светящийся тёплым, мягким сиянием. Взрослый Локи, со стороны наблюдающий за происходящим, выглядит обескураженным и абсолютно потрясённым. Он касается своего лба длинными пальцами и тяжело сглатывает, вздыхая. Но вдруг брюнет слышит голос, и голос шокирует его окончательно. — Я знаю, Локи, ты слышишь меня. Глубоко внутри ты понимаешь что происходит с тобой. Но не бойся. Страх — это абсолютно нормально. Всё будет хорошо, сынок. Только следуй за светом… Принц Асгарда впервые в жизни слышит, чтобы Фригга обращалась к нему так. Она никогда не называла его «сынок», столь мягко говоря с ним. Лафейсон смотрит на мать, а она смотрит на своё уснувшее дитя. И пусть он не родной ей, однако её сердце наполнено любовью к нему. Большой, всепоглощающей любовью. — Спи спокойно, Локи. Я буду рядом. Я всегда буду рядом, — произносит она совсем едва слышно, за секунду до того, как брюнет проваливается сквозь время и пространство обратно на свой путь. Путь, который проходит сквозь тьму.