Её звали Гермиона

— Экспекто патронум! Гермиона, повторяй! Экспекто патронум ! — Экспекто … — пролепетала Гермиона, — экспекто … экспекто… Но толку от нее не было никакого. Кольцо смыкалось, дементоры были уже метрах в трех. — Экспекто патронум! — надрывался Гарри, силясь перекричать нарастающий вопль в ушах. — Экспекто патронум! Серебряная струйка вытекла из волшебной палочки и зависла в воздухе. Краем глаза Гарри увидел, что Гермиона упала. Он остался один... совершенно один... … Гарри оцепенел от ужаса — он был не в силах шелохнуться, вымолвить слово, Патронус было вспыхнул, но тут же угас. Все вокруг окутал туман. Но борьбы прекращать нельзя. — Экспекто патронум ... Нет даже тонкой струйки. Послышался знакомый плач. — Экспекто патронум ... Туман сгустился. Гарри стал на ощупь искать Сириуса, нашел его руку... Они не заберут его! Внезапно влажные, холодные пальцы обхватили шею Гарри. Он совсем близко почуял зловонное дыхание дементора... Значит, они решили сначала избавиться от него... Крик матери вновь зазвучал в ушах. Ее голос, наверное, последнее, что он слышит в жизни... И тут сквозь туман Гарри померещилось серебряное сияние. Оно разгоралось все ярче. Гарри ничком упал в траву… Чуть живой, дрожащий Гарри открыл глаза. Все кругом было залито слепящим светом. Крик в ушах смолк, холод заметно отступал. Что-то отогнало дементоров, защитило Гарри, Сириуса и Гермиону... Хриплые, всасывающие звуки затихали... воздух теплел... дементоры удалялись. … Гарри ничего не понимал. Он больше не мог думать, силы оставили его, он уронил голову на траву и лишился чувств. … Чудовищная слабость прижала голову к подушке. Казалось, будто слова прорываются к сознанию через толстый слой ваты, и поэтому трудно что-то понять. Руки и ноги тяжелые как камни Хогвартса, а веки не поднимаются, не смотря ни на какие усилия. — То, что я скажу тебе, необходимо внимательно выслушать, девочка моя, и я попросил бы не перебивать меня, потому что времени у нас чрезвычайно мало, — негромко прозвучал смутно знакомый голос. — То, что произошло с тобой удивительно и невероятно! По крайней мере, мне не приходилось даже слышать о чем-то подобном. Именно поэтому, произошедшее должно остаться в полной тайне от всех. Даже от Гарри! Я бы сказал, тем более от Гарри! Сквозь приоткрытые с огромным трудом веки, проступила тень неторопливо перемещающаяся по помещению, в котором она очнулась. Несколько секунд на то, чтобы разглядеть лиловую мантию со звездами и длиннейшую белоснежную бороду говорившего. Наконец, забрезжило узнавание – директор Дамблдор! — Ты же понимаешь, как будет воспринято твое появление?— директор замер посередине комнаты. — Лили? Ты слушаешь меня? «А точно! Меня зовут Лили! Лили Эванс… Нет не Эванс, Поттер! Картинки воспоминаний, яркие, и не очень, счастливые и неприятные замелькали перед глазами как калейдоскоп, все убыстряясь и убыстряясь. Но вот они, для начала, слегка притормозили, потом начали замедляться и наконец остановились на направленной на нее, Лили, палочке и зеленой вспышке, за которой последовала тьма… Гарри!» — Где Гарри? — выдавила из себя Лили, с трудом совладав со ставшим совершенно чужим и почему-то отказывающим голосом. — На соседней койке. — кивнул куда-то налево Дамблдор. — Вы в медкрыле Хогвартса. Поворот головы налево, и взгляд уперся в лохматую шевелюру черноволосого подростка, укрытого одеялом практически по самую макушку. — Кто это? — Это? Гарри. — директор еще раз прошелся по комнате и остановился. — Лили, с того несчастного вечера прошло 13 лет. Вы с Джеймсом погибли тогда. А Гарри выжил. — Погибли? Мы погибли? Директор, как такое возможно? — Магия, Лили, Магия! — Сверкнули очки половинки, и Дамблдор продолжил. — Вы с Джеймсом погибли в тот Хэллоуин 13 лет назад. Не перебивай меня, Лили, у нас чрезвычайно мало времени. От того, как ты поведешь себя сейчас, зависит жизнь твоего старого друга – Сириуса. А также жизнь твоего сына. Я должен успеть объяснить тебе все, до того, как станет слишком поздно! Ты готова выслушать меня? Ошарашенная происходящим Лили Поттер кивнула. Каким бы необычным и странным не казалось ей все происходящее вокруг, жизнь Гарри, по-прежнему была для нее важнее всего на свете. Кроме того, для маглорожденной девочки, со времен прибытия в Хогвартс, уже вошло в привычку не требовать объяснений происходящему. Магия! — После вашей с Джеймсом гибели, Волдеморт попытался убить Гарри. Не перебивай меня! — Дамблдор вновь заходил по палате. — Это ему не удалось, авада кедавра, отразившись от твоего сына, развоплотила самого лорда. Сириус прибывший на место первым, отдал Гарри Хагриду, и кинулся за Питером. К несчастью он догнал его. На улице было полно очевидцев, которые поклялись, что видели, как Сириус убил Петтигрю и еще 12 маглов. Все мы были уверены, что именно Сириус был хранителем тайны и выдал вас Волдеморту. Я сам свидетельствовал об этом перед министром. Как я ошибся! Но сделанного не воротишь назад. Когда Сириуса поймали, он подтвердил, что это он виноват в вашей гибели и был заключен в Азкабан, где провел последние 12 лет. — Директор, я точно знаю, что это не так! Хранителем был Питер! — Лили не выдержала и ахнула от вызванной эмоциональным вскриком мучительной головной боли. — Вот оно что! — Дамблдор замер на месте. — Да! Недавно Сириус сбежал из Азкабана. Не спрашивай меня, почему именно сейчас и как он это сделал. Я не знаю! Министерство, да и все мы, решили, что он хочет завершить, начатое в ту ночь, и убить Гарри. Вокруг Хогвартса для безопасности учеников и прежде всего твоего сына, были выставлены патрули дементоров. Лили, стремительно побледнев, уставилась на директора. Сил на возмущение не было. — Гарри и его друзья, как-то выследили Сириуса и смогли с ним поговорить, кажется и Питера они видели живым. Что там произошло дальше, я точно не знаю, это именно ты сможешь мне потом рассказать. Но, в итоге, Питер сбежал. На Сириуса, Гарри и его подружку напали дементоры. Не меньше сотни. — Дамбдор внимательно всмотрелся в глаза Лили, и только убедившись, что его по-прежнему слушают, продолжил. — Каким-то образом, нападение удалось отбить, вот только девочку спасти не удалось. Я не знаю, что именно там произошло, никто не знает, но в ее теле теперь ты. В палате повисла попахивающая чем-то жутким тишина. — Если об этом хоть кто-нибудь узнает, ты никогда не покинешь лабораторий Отдела Тайн. И это теперь, когда Гарри, твоему Гарри нужна вся поддержка, какую только можно оказать! Лили, Волдеморт в ту ночь не погиб, его дух уже дважды пытался возрождиться и продолжает попытки вернуться к жизни. При этом он каждый раз нападает на Гарри. Ты же помнишь, то пророчество? Дамблдор отошел к окну и уставился куда-то вдаль. — Девочка, тело которой, ты так неожиданно заняла, лучший друг твоего сына и одна из лучших учениц Хогвартса за последнее столетие. Как ты, Лили, как ты... Мне трудно представить, что будет с Гарри, когда он узнает, что она погибла! Мне трудно представить, как он отреагирует на твое появление в ее теле. Мне трудно представить, как без нее он справится с испытаниями, которые ему уготовила его судьба в дальнейшем. Они были великолепной командой! И судя по тому, что я видел, в будущем они стали бы великолепной парой, как вы с Джеймсом! Да, собственно, что-то между ними уже проскакивало. Жаль, что все так сложилось… Очень жаль! Он развернулся от окна и посмотрел в глаза Лили. — Лили, ты должна занять ее место! Ты должна и сможешь помочь своему сыну выжить в этой схватке! — Директор! Как я смогу заменить ее, я даже не знаю, как ее зовут! —Дементор, Лили, выпивает только душу. Хотя ее стремления, желания, самосознание безвозвратно погибли, ее память должна быть на месте. Тебе нужно только как следует сосредоточиться. Сейчас я оставлю тебя с Гарри, и у тебя будет время вспомнить ее жизнь. Вот только… ты знаешь, что Волдеморт был очень талантливым легилементом? Да и твой старый друг Северус тоже. Для защиты от легилеменции, тебе необходимо принести непреложный обет. Ты готова? — Да, директор. — И да, ее звали Гермиона! … Гарри приподнял голову над подушкой. Справа от него на кровати, залитой лунным светом, лежала Гермиона, глаза открыты, вся точно окаменела. Но, заметив, что Гарри очнулся, она приложила палец к губам, махнув на дверь больничного отделения. Та была прикрыта неплотно, и из коридора долетали голоса Снейпа и КорнелиусаФаджа. … — Ну что же Северус, девочку конечно жаль, но я выполнил свою часть сделки, Лили жива, как мы и договаривались! — Дамблдор внимательно всмотрелся в лицо своего клеврета. — Теперь твоя очередь исполнить свою часть сделки! — Не сомневайтесь, Альбус! — Снейп ухмыльнулся. — Всего то, одна душа грязнокровки, скормленная дементору, не такая уж и большая цена за окончательную победу над Темным Лордом, не так ли? Дамблдор дернулся как ужаленный. — Что ты позволяешь себе? Северус? Возомнил себя моей совестью? — Ну что Вы, директор! Ваша совесть, теперь навсегда останется с Вами, а я надеюсь все же однажды избавить Вас от своего общества! Свою часть сделки я исполню. Лорд возродится через год. Поттер, получит необходимую поддержку и победит его. — Снейп резко развернулся, плеснув мантией в своем фирменном стиле, и стремительно покинул царство медиковедьмы. — Северус, Северус… Я уже давно старый человек, с давно разорванной душой, и точно знаю, что не бывает победы без жертвоприношения. Девчонку жаль. И Гарри жаль. И тебя Северус. И жаль, что ты не веришь, что она погибла без моего участия. Но! Всегда есть это «но». Теперь, мой план стал идеальным. Единственная пешка, которая могла его понять и сорвать устранена. Ты «получил» свою Лили, клан Уизли Гарри и "Гермиону". Все вы исполните свои роли до конца! Как и я, как и я… Тяжело вздохнув, А́льбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Кавалер ордена Мерлина первой степени, Величайший Волшебник нашего времени, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов, Директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс», профессор — неторопливо двинулся в том же направлении. Двадцать три года спустя Осень в этом году настала как-то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущенно ухали. Рыжеволосая девочка, чуть не плача, плелась позади братьев, крепко вцепившись в отцовскую руку… … Шрам Гарри не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо.