Вам повторить?

Драко до одури хотелось выпить. Чего-то крепкого, вязкого, чтобы помутился рассудок, и алкоголь хотя бы помог сделать вид, что все просто. Малфой посмотрел в окно, где только-только взошло солнце, но день все равно не был похож на летний, он был серым и дождливым. Под стать настроению Драко. Письмо Кинглу было отправлено, и он знал, что ему придется объясниться за отмену тренировки, когда на носу матч, но сейчас парню было не до этого. Малфой перевел взгляд на лестницу, по которой недавно отнес Гермиону в ее спальню. Они отключились на диване, и он даже не помнил, когда уснул, пока она плакала, оставляя мокрое пятно на его футболке. Драко выдохнул и выпил ледяного апельсинового сока, приказывая своей голове оставаться чистой. Это было правильное решение. Точнее... оно было единственным. Вчера, пропуская мимо ушей концовку фильма, он понял это так четко, будто азы арифметики. Больше так не могло продолжаться. Звук ожившего камина привлек его внимание, и Драко посмотрел на часы: Астория опоздала на десять минут. Он слышал стук женских каблуков, пока ждал девушку в другой гостиной. Высокий хвост, приталенное платье, несколько колец и неброский макияж. Поразительно, что даже в такую рань она могла выглядеть с иголочки, словно девушка и вовсе никогда не засыпала, не желая быть пойманной врасплох. — Драко, что стряслось? — спросила Гринграсс с порога, пытаясь скрыть в голосе недовольство. — Салазар, я так рано не просыпалась еще со времен Хогвартса! — Нам нужно поговорить, — произнес парень. — Ладно, но сначала кофе, потому что я едва ли что-то соображаю, — кивнула Астория, присаживаясь. — Где эльфы? Фрэнк? Можно мне кофе? Она повысила голос, высматривая в проеме двери хоть кого-нибудь. — Не будет ни Фрэнка, ни домовых, — прервал ее Малфой. — Нам нужно поговорить наедине. — Что-то случилось? Что-то со свадьбой? — девушка заметно напряглась, тут же забыв о напитке. — Да, что-то со свадьбой, — подтвердил догадки Астории Драко. — Ее не будет. Тишина, последовавшая за этой фразой, была тяжелой и неестественной, будто кто-то вмиг отключил все звуки. Гринграсс сидела с таким выражением лица, словно только что проснулась, но уже через секунду взяла себя в руки, растянув губы в улыбке и начав хихикать. — Драко, забавно. Но ты же знаешь, насколько я не люблю подобные шуточки, — она игриво ткнула его пальцем в руку. — Хорошо, потому что это не шутка, — снова проговорил парень, никак не отреагировав на ребячество. — Астория, я хочу расторгнуть помолвку. Улыбка стерлась с лица слизеринки так же быстро, как и появилась. Впалые, слегка подрумяненные щеки вытянулись, выражая крайнюю степень шока. — Какого черта, Малфой? Ты с ума сошел?! — в голосе Астории слышался надрыв и возмущение, но руки все так же были крепко сцеплены на коленях, будто последний якорь. — Мы оба сошли с ума, когда решили заварить всю эту кашу, — вздохнул он, и желание выпить стало втрое больше. — Никто из нас не достоин того, чтобы связывать жизнь с человеком, которому на тебя плевать. Ни ты, ни я. — Что? Плевать? Это из-за нее, да?! — Гринграсс вскочила на ноги. — Это из-за этой чертовой Грейнджер? Думаешь, я не заметила, что она с самого начала это все решила... — Да при чем тут Грейнджер? — возмутился Малфой. — Астория, неужели ты не видишь, что все зашло слишком далеко? Посмотри на себя! Ты не должна так жить. Тебе следует встретить кого-то, кому будет не плевать на твою поддержку, на то, что ты ему говоришь, на твои чувства. Разве ты хочешь выйти за человека, который ничуть тебя не любит? Она стояла посреди комнаты и качала головой, не веря в то, что он говорил, а в зеленых глазах плясала злость. — Мы могли бы создать семью! Мы могли бы стать самой влиятельной ячейкой... — О господи, ты можешь на секунду заткнуться и перестать думать об этом? Астория, я не люблю тебя, ты слышишь? Не люблю. И ты тоже меня не любишь. Мы два чужих человека, которые планируют свадьбу и детей. Неужели до тебя не доходит абсурдность этой ситуации? Собственная речь вывела Малфоя из себя, и он тоже поднялся с дивана, пытаясь доказать девушке очевидное. — И кого же ты тогда любишь, м, Драко? — вздернула подбородок Астория. — Грязнокровку? Это она тебе засунула в голову все эти детские сопли? — А разве ты с этим не согласна? — спокойно спросил он. — Разве ты хочешь так жить? — Да что будет с этой хваленой любовью через пару лет?! — начала кричать девушка. — Это то, чему нас учат с детства: находить правильных людей. Только с такими можно построить светлое будущее. Те, кто руководствуются чувствами, посмотри на мать Забини — яркий тому пример! Она всю жизнь бежала за любовью, и что? Одинокая женщина, имя которой дышит на ладан и остается на плаву только благодаря состоянию и сыну! Всё! Драко оперся спиной о стол и склонил голову, смотря на Гринграсс. — Я не думал, что в тебе так много цинизма. — Я думаю о будущем, а не о детских сказочках! У нас могла бы быть вся волшебная Англия в руках, но ты рехнулся! — Не смей так со мной разговаривать, — тон Малфоя был спокойным, но от него веяло Антарктикой, что тут же осадило Асторию. — Твой отец заставит тебя. И он будет в ярости. Он... — понизила она голос. — Да ты просто марионетка в руках у Люциуса, очнись! На твоем месте могла бы быть любая чистокровная, на которую бы у меня встал, потому что старику нужна «полноценная семья»! — Драко сделал глоток воды. — Астория, это все... не должно быть так. Она сжала губы, обняв себя руками и рыща по комнате зрачками так, будто вазы могли помочь ей с аргументами. — Я просто не понимаю, какого черта не так. Что тебе не хватает? — вновь немного повысила голос девушка. — Я никогда не ограничивала тебя, пыталась делать все так, чтобы ты был доволен! — В том и дело, Астория! Ты ведешь себя так, будто это единственное, что важно! — вдруг Драко выдохнул и просто отступил. — Слушай, я не хочу так. Мне это не нужно. Мне не нужно ничего из того, что ты можешь мне предложить. Если ты хочешь услышать аргументы, то он один — я просто не хочу этой свадьбы. Девушка стукнула каблуком по полу и взяла свою такую миниатюрную сумочку, что едва ли туда могла поместиться даже палочка. — Отлично, Малфой, — кивнула она. — Но вот только я не думаю, что народ сильно обрадуется, когда узнает мою историю, почему наша помолвка расторглась. Точнее, из-за кого. В этом была такая очевидная злая угроза, что он прищурился и сделал два шага вперед. — А вот этого я тебе очень не рекомендую делать, Астория, — произнес Драко почти по слогам. — Я уважаю тебя, но посмей что-то ляпнуть, и ты увидишь, что бывает с теми, кто угрожает моей семье. Не будь мне врагом, Астри, тот, кто враг мне, — закончит плохо. Гринграсс сглотнула и поджала губы, еще крепче вцепившись в ремешок болотно-зеленой сумки. Было явно видно, что она опасалась такой реакции Драко, но делала все, чтобы не упасть в грязь лицом. — Переживаешь за нее, да? — зло и как-то совсем не весело ухмыльнулась слизеринка. — Мы с тобой не были предназначены друг другу задолго до появления Грейнджер, — фыркнул Малфой. — Но тебя все устраивало. Тебя устраивало, как существует этот мир до ее появления! — Астория бросила ему укор в лицо. — Просто мне стало странно знать, что где-то там, в будущем, я оказался смелее, чем здесь. Был настолько безрассудным, чтобы жениться на ком-то, кто не подходит мне по неписанному статусу, — Драко наклонил голову, задумавшись. — Не хотелось бы разочаровывать будущего себя, делая то, что тебе на самом деле не нужно. Гринграсс стояла, сверля его зрачками, будто все еще надеясь, что это была шутка. Будто все еще надеясь, что ее будущее не сыпалось, как песочный замок под напором океанской волны. Но в итоге девушка все же ступила к камину. — Ты пожалеешь об этом, Малфой, — покачала она головой. — Но потом будет поздно, я уже не приму тебя назад! — Видимо, придется пережить, — вздохнул Драко и закрыл глаза, как только зеленый свет забрал с собой силуэт его бывшей девушки. Плюхнувшись обратно на диван, он понял, что, возможно, был слишком резок с Асторией. Но с другой стороны, Малфоя раздражало то, как она пыталась учить его жизни. Огромный валун упал с груди парня, несмотря на то, что он только что своими руками создал себе в жизни катастрофу, настоящий апокалипсис.

***

Малфой кивнул отступившему от входа охраннику в знак приветствия. Этот бар был их с Блейзом своеобразной традицией: раз в месяц они железно собирались здесь, что бы ни происходило. Малфою нравилось это место. Плата за вход была достаточно высокой, чтобы заведение оставалось в полупустом состоянии, и он мог спокойно расслабиться в компании друзей. Весь интерьер бара был выдержан в зелено-серебристых тонах, что давало повод слизеринцам распускать слухи о происхождении хозяина заведения, хотя Драко знал, что владелец — иммигрант из Японии, учился в Махотокоро и знал о Хогвартсе исключительно из книг. Подходя к барной стойке, Малфой узнал Забини не столько по спине, сколько по брюнетке, сидящей рядом. Драко закатил глаза и подошел ближе. — Привет, дружище, — хлопнул он его по плечу. — Я рад, наконец, видеть тебя в хорошем расположении духа. Как твоя гонорея? Ты сдал повторно анализы, как говорил доктор? Забини перевел убийственный взгляд на Драко, наблюдая, как девушка шокировано моргает глазами. — Слушай, Кэнди, не обращай внимания, он... — улыбнулся Блейз спутнице, но прилепив к ярко накрашенным губам фальшивую улыбку, она смущенно отвела глаза, соскальзывая с барного стула. — Да, я поняла, все в порядке. Приятно было познакомиться, — кивнула брюнетка. — Увидимся? Пусть последняя реплика и прозвучала как вопрос, но точно не требовала ответа. Нацепив красную сумочку на плечо, девушка упорхнула, все еще оборачиваясь. — Поздравляю, идиот, — повернулся Блейз к Драко, на лице которого светилась настоящая радость. — Когда-то одна из них наведет на тебя порчу, и у тебя отсохнет член, — хохотнул Малфой, присаживаясь. — Буду решать проблемы по мере их поступления, — фыркнул Забини, который, кажется, спустя пару минут уже забыл о недавнем знакомстве. — Виски, — велел Драко бармену и, повернувшись, уткнулся на удивленный взгляд друга. — Какой к черту виски? Не слушай его, у него с детства дефекты речи, — пренебрежительно махнул Блейз в сторону Малфоя. — Он будет безалкогольное пиво. Бармен уставился на них, понятия не имея, что ему делать. — Забини, — предупредительно протянул Драко, чувствуя, как злится. — Ты совсем спятил? У тебя игра через сколько? Полторы недели? — С каких пор тебя так сильно волнуют мои профессиональные достижения? — цокнул языком Драко, наблюдая, как бармен взмахом палочки все же отлевитировал им пиво. — С тех пор, как мне достаются бесплатные билеты в вип ложу, — объяснил очевидное Блейз. — Что с тобой такое? Позитивный настрой от разрушенного недосвидания Забини быстро улетучился, и все произошедшее сегодня вновь навалилось на Драко месивом из проблем. — Я разошелся с Асторией, — сообщил он, вертя прохладную банку в руках и наблюдая, как капли воды стекают вниз на стойку. Повисла настолько ощутимая и необычная для общества Блейза тишина, что она заставила Драко повернуться и увидеть шокированного мулата с замершим безалкогольным пивом на полпути ко рту, которое он заказал, видимо, чисто из солидарности к запрету тренера Малфою пить спиртное. — Я понял, — прокашлялся Блейз, не сделав глоток, а переведя дух, просто чтобы дать себе время переварить эту информацию. — Кто-то еще знает? — Ты, — ответил Драко, отпивая немного пива и думая о том, как сильно он терпеть не может алкогольные напитки, из которых выкачали градус. — Ладно, что произошло? — Я просто не хочу на ней жениться, — пожал плечами Малфой, смотря в зеркальное отражение позади бара. — Разве не с тобой мы сидели в этом же баре несколько месяцев назад и праздновали вашу удачную помолвку? — поднял брови итальянец. — Ты все говорил о плюсах этого союза и... — Да знаю я... — Драко закрыл на секунду глаза, уже в сотый раз за сегодня спрашивая себя какого черта. — Но многое изменилось с того времени. Я просто понял, что... Не знаю, не хочу так жить. Она мне никто. Блейз оглянулся, предприимчиво смотря, никто ли не вкинул уши в их разговор, но на горизонте было чисто. Большинство людей приходили сюда просто нормально отдохнуть. Чаще всего тут можно было увидеть певцов, игроков в квиддич или театральных актеров — всех тех, кто пытался укрыться от внимания, и поэтому им не было ровным счетом никакого дела до чужих секретов, они были слишком встревожены утаиванием своих собственных. — А кто тогда «кто-то»? — Я знаю, о чем ты думаешь, — выдохнул Малфой, понимая, как это выглядит. — Но дело не в Грейнджер. Точнее... не только в ней, — Драко решил попытаться остаться максимально честным. — Это просто... Почему ты не женишься? Почему ты не поступаешь согласно правилам? — Я не Малфой, Драко, — фыркнул Блейз. — Ваша семья, как эталон правил этого общества. После смерти отца никто не ожидал увидеть во мне пример подражания всего волшебного мира, и, как видишь, я их не разочаровал, — улыбнулся он, отпивая. — Да и мама никогда не пользовалась большой популярностью среди этих снобов, так что ей нечего терять. — Не хочу жить, оправдывая чьи-то надежды. В будущем я учу Скорпиуса совсем другим вещам, — повернулся Малфой. — И это так дико. Словно мы с ним, там, в будущем, совсем разные люди. — Вы и есть разные люди, — сказал Блейз. — Ты еще не пережил того, что пережил он. — Но я не смогу стать сыну достойным примером, если не буду жить так, как мне нужно. Пустые банки самостоятельно устранились, и Забини заказал еще, несмотря на то, что вкус ему не шибко нравился, но пить чай в такой ситуации казалось совсем уж идиотской затеей. — Подожди, как на это отреагировала Астория? — спохватился парень, понимая, что они начали разговор совершенно не с тех деталей. — Ты же знаешь, что она может сделать. Утопить Грейнджер в этом дерьме и тебя заодно, к тому же Гринграсс знает о Скорпи. — Она не посмеет, — покачал головой Драко, уверенный в своих словах. — Если Астория причинит вред кому-то своим языком, я способен разрушить ее карьеру и репутацию одним письмом. — Может, она думает, что ты не решишься, — хмыкнул друг. — Нет ничего в этом мире, на что бы я не решился ради семьи, — строго проговорил Малфой. — Но все равно скоро об этом станет известно прессе и тогда... придется с этим разбираться. Даже мысли о том, чтобы как-то комментировать собственную личную жизнь, набивали оскомину. Однако Малфой прекрасно понимал, что, посвяти он людей в детали их «романа», они захотят узнать детали разрыва, а если не узнают от него, то узнают от Скитер, ядовито-зеленое перо которой не погнушается добавить пару-тройку лживых фактов для пикантности истории. Хотя в этом эпизоде его жизни и так хватало специй. — Да, твой отец по сравнению со Скитер просто божий одуванчик, — проговорил Блейз, будто читая его мысли. — Все равно попробуй оттянуть обнародование этой новости как можно на более длинный срок. Тебе ни к чему это перед игрой. Возможно, будет дополнительный пиар для команды, но на тебя свалится еще большее давление, а никакой пиар не стоит такого ужаса. — Не получится, — Драко откинулся на спинку стула и бегло подумал о том, что при такой цене на вход можно было бы сделать мебель более комфортной. — У меня после игры, буквально через пару дней, интервью по поводу свадьбы. Максимум две недели. — Тогда через две недели у тебя должна быть на руках готовая история, которая отскакивала бы от зубов, — посоветовал Забини. — И лучше бы отослать письмецо своей бывшей невесте с детальной версией того, что произошло. Шумная компания, непривычная для этого места, прошла мимо, и Драко перевел на них взгляд. Он не знал никого: все парни были молодыми, улыбающимися и совершенно явно получающими кайф. Несколько из них держали за руки девушек, одна из которых и вовсе выглядела очень необычно: джинсовая куртка, колготки в разрезах и малиновая помада, которая казалась Малфою совершенно нелепой, но почему-то очень ей шла. Парень прижимал незнакомку к себе, что-то рассказывая на ухо, а она заливалась смехом, пока его друзья делали заказ, сидя за столиком. Они были одеты в дешевую одежду, ее выдавал крой, пожалуй, только кроме одного — очевидного заводилы компании, который только что расплатился парочкой галлеонов за заказ друзей, не прерывая своего рассказа. Девушка с малиновой помадой постоянно целовала своего спутника в щеку, а он притворно злился из-за надобности постоянно вытирать краску с кожи. Но они выглядели так счастливо. Как Драко давно себя не чувствовал. — Как думаешь, миссис Забини смогла бы заставить тебя жениться на ком-то? — спросил Малфой, отводя взгляд от компании. — Для поднятия репутации и все остальное. — Вряд ли. Даже если бы ее волновала репутация, — пожал плечами мулат. — Моя мать слишком верит в любовь. Еще с детства Драко запомнил эксцентричность этой женщины. Она была прямолинейной, где-то слишком ветреной, но у нее было доброе сердце, которое миссис Забини не пыталась скрыть, как и свои эмоции. Что было частым поводом для насмешек и непонимания со стороны многих волшебных семей. — А ты веришь в любовь? — повернулся Малфой к другу. — Я ничего об этом не знаю, — хмыкнул тот. — Но смотря на свою мать... Она сменила много мужей, некоторые из них были знамениты, некоторые очень состоятельны, а некоторые и вовсе были никем, как тот Генри. — До сих пор не знаю, что она в нем нашла, — вспомнил Малфой низкорослого старика из Израиля, с которым миссис Забини познакомилась на уикенде. — Но ее никогда не волновало мнение других, и кажется, со всеми она была счастлива. Возможно, в этом секрет, — пожал плечами Блейз. — Она как-то мне сказала, что чувства — потрясающая вещь. Они могут убить, вылечить, окрылить, причинить адскую боль. Быть лучшим лекарством и самым опасным оружием. — В чем тогда суть? Это не имеет смысла, — возмутился Драко. — Тогда наше общество абсолютно право: браки на чувствах не живут долго, потому что чувства — не самый надежный фундамент для построения семьи. Итальянец засмотрелся на бутылку рома позади бармена, ведя с собой внутренний диалог, и пожал плечом. — Не знаю, но теряя своих мужей, расставаясь с ними, она всегда говорила, что никогда бы не вычеркнула из жизни эти моменты, никогда ничего бы не изменила, — ответил он. — Ты прав, в любви нет ничего безопасного: то, в чем нуждается наше общество — ничего стабильного. Это больше о том, чтобы прыгнуть со скалы и надеяться, что тебя подхватят. Но с другой стороны, как много поистине счастливых людей ты знаешь, выросших на этих законах? Вопрос друга утонул во взрыве хохота той самой компании, и Драко повернулся как раз вовремя, чтоб увидеть, как парень переплетает свои пальцы с пальцами той девушки, краснеющей от смеха, и уже совсем не переживает об очертаниях розовой помады на своих щеках.

***

— Это потрясно! — папка приземлилась на рабочий стол Гермионы с громким шлепком, и она подняла глаза на улыбающееся лицо коллеги. — Нет, правда, я не думал, что ты за такое короткое время управишься с этим делом, но и поделом мне, что не верил. — Правда? — расплылась в улыбке она, вновь просматривая материалы, кажется, в сотый раз. — Абсолютно. Будешь кофе? — спросил Марк, смотря на часы. — Давай, ты заслужила, я угощаю. Марк был главным помощником Илоизы Селвин и, как ни странно, прекрасным человеком. Это один из тех людей, которые мгновенно становятся твоими друзьями, все дело в энергетике и внутреннем состоянии, которыми сама Гермиона не обладала. Они не так уж много и общались, но при отсутствии Селвин именно он давал ей поручения, так что это уже не первая похвала, которую она получала от своеобразного парня. — Я рада, что у меня получается, — произнесла Гермиона, присаживаясь за небольшой столик Министерской кофейни на улице. — Я не слишком себя уверенно чувствую, еще даже не будучи знакомой со своей непосредственной начальницей, а со мной это редкость. — Илоиза должна сегодня приехать, зуб даю, она заскочит в Министерство. Познакомишься. Ты не против? — спросил Марк, доставая сигарету. — Знаю, кошмарная привычка, но меня подсадил парень. Он клялся мне, что бросит, и я уверен, это был его тактический ход, чтобы я больше не имел права ему что-то предъявлять. Марк фыркнул, поджигая сигарету невербальным заклинанием. Он много тараторил, так что Грейнджер приходилось часто вылавливать смысл его слов в нескончаемом потоке речи. Она обычно вела себя похоже, когда нервничала, но в Марке что-то напоминало ей Драко, кажется, парень не нервничал никогда, а эта черта в ее глазах была достойна восхищения. И если у Малфоя она проявлялась слишком показным спокойствием и холодной отстраненностью, то Марк же, напротив, был очень теплым и дружелюбным, поэтому, наверное, создавалось впечатление, что он всегда в своей тарелке. — Парень? — переспросила Гермиона и тут же запнулась, думая, не прозвучала ли она нетактично. — Я имею в виду... курение, оно не слишком распространено у волшебников? Мои родители магглы и врачи, работают с зубами, так что я знаю, что в немагическом мире это куда большая проблема. — Точно, — кивнул Марк, отхлебывая свой американо со сливками. — Мой парень — маггл. Родители немного в шоке, но да ладно, уверен, их в этой жизни мало что может удивить. Гермиону поражала та легкость, с которой он рассказывал все истории, особенно те, которые в ее устах могли бы стать самыми неловкими в жизни. Она уже обожала этого человека. — Представляю, — хохотнула Грейнджер. — По поводу Илоизы не переживай. Она классная, к тому же от тебя будет в восторге, — подмигнул Марк. — Честное слово, если бы я не стоял на ступень выше твоего, меня бы раздавила жаба размером с Африку, когда я увидел, как быстро ты все схватываешь. — Ты мне льстишь, серьезно, — махнула рукой Гермиона, вспоминая, сколько материала проштудировала в свободное время и сколько продолжает изучать после перевода в другой отдел. — Но, думаю, тебе повезло. Я попал сюда, дай подумать... — парень загнул несколько пальцев, считая в уме года. — Через шесть лет после начала работы в Министерстве. У тебя есть все шансы добиться очень многого. Он звучал добродушно и искренне, отчего сердце гриффиндорки наполнилось теплом. И это было, наверное, единственное тепло в ее жизни на данный момент. Прошло несколько дней с момента, когда она уснула на диване, выплакав всю возможную боль на груди у Малфоя. И поразительно: боли не стало ни на каплю меньше. Словно она не должна была остаться соленым размытым пятном на футболке у парня. Отрицание собственных чувств привело Гермиону к тому, что сейчас бумажный стаканчик норовит лопнуть в любую секунду, пролив на хозяйку кофе из-за металлических тисков, в которые сжималась ее ладонь при мыслях о слизеринце. Ей нужно съехать, и Грейнджер на сто процентов приняла это решение. Квартира, которую Гермиона снимала в маггловском районе, все еще принадлежала гриффиндорке, так как она позаботилась о предоплате, так что у нее в планах было попросить у Кингсли в ближайшие дни еще раз проверить защитные заклинания вокруг дома. Пусть там действительно не было так безопасно, как в Мэноре, но в особняке у Малфоя была явная опасность для ее душевного здоровья. Эта опасность пила мятный кофе, возвращалась с тренировок с потрепанными волосами и разбивала ей сердце своими ухмылками. От этого нужно было избавиться, больше она просто не выдержит жить с ним под одной крышей. Гермиона пообещала себе сказать ему лично, когда увидит. Если увидит. Потому что после того, как она чудесным образом проснулась в своей кровати тогда, они ни разу не пересекались. Даже мельком или случайно. Плевать. В крайнем случае, она оставит ему громовещатель. — Здесь намного больше возможностей как-то повлиять на мир, — Гермиона пыталась не потерять нить разговора, бродя в своих мыслях. — С самого начала этот отдел был моей целью. — У многих так. Уверен, тебя сейчас ненавидит как минимум четверть Министерства, — засмеялся Марк, потушив бычок. — Перестань, разве что Мокридж, — Грейнджер покачала головой. — Хотя от него мне достались хорошие рекомендации. Возможно, именно работа у него как-то повлияла на мой перевод. — Сомневаюсь, честно говоря, — повел плечом парень. — Я работаю с ней уже четыре года и могу сказать, что ей абсолютно плевать на чьи-то рекомендации. Возможно, она наблюдала за тобой. — Звучит пугающе, — рассмеялась Гермиона, расплескав кофе, и тут же схватилась за салфетку, которую протянул Марк. — Но не так пугающе, как завидующие люди, — поддержал он ее настроение. — Ты ведь работала с Мэри, верно? Мерлин милосердный, клянусь, о тебе наверняка ходит десяток-второй сплетен с ее легкой руки. Гермиона знала о любви Мэри посудачить за спинами людей, но никогда не ловила сотрудницу за тем, чтобы она перемывала кости конкретно ей. — На самом деле, поражаюсь, как ты смогла проработать с ней столько времени, — закончил Марк свою речь. — Наверное, все дело в моей патологической скучности, — пожала плечами Грейнджер. — Обо мне не слишком приятно сплетничать — в моей жизни нет ничего особенного. Проговаривая последнее предложение, Гермиона немного осеклась, понимая, что стоило говорить в прошедшем времени, потому что сейчас ее жизнь едва ли не тянула на мексиканский сериал. Сериал с плохим концом. — Поверь, — фыркнул Марк, — я учился с ней на одном потоке в Хогвартсе и знаю, о чем говорю. — Правда? Вы одногодки? — подняла брови Грейнджер. — Мне льстит твое удивление, это значит, что я не выгляжу с Мэри на один возраст, — засмеялся Марк. — Да, Когтевран. Она была на Хаффлпафф. Проговорив еще какое-то время, они восполнили желудок несколькими сэндвичами с курицей, которые могли быть гораздо вкуснее за те деньги, за которые их продавали. Хотя иногда Гермионе казалось, что после стряпни в Мэноре она с ума сойдет от насилования ее вкусовых рецепторов хоть чем-то иным, что не было приготовлено в стенах особняка. Вернувшись к работе, гриффиндорка еще раз отметила, как ей нравится спокойная рабочая атмосфера. Четкие задания, четкий график. Вычеркивая очередную выполненную задачу из листа, она услышала, как открылась дверь, и в следующий момент в комнату зашла женщина, высокие сапоги которой так бросились в глаза, что даже отвлекли внимание от лица. — Марк, ты скучал? — Гермиона очнулась, услышав голос. — Илоиза, кажется, вы с каждой неделей выглядите все моложе. Это нечестно! — фальшиво возмутился помощник, и они прислонились щеками в приветствии. — Ты льстец! — она повернулась и, уткнувшись взглядом в Гермиону, сняла черные очки, которые заслоняли пол-лица. — А это же... мисс Грейнджер. Начальница протянула ее имя так, будто бы в нем скрывалось какое-то тайное значение. Скользнув взглядом по лицу Гермионы, женщина закусила позолоченный заушник. — Здравствуйте, я очень рада с вами познакомиться, — девушка встала, немного улыбаясь и пытаясь понять ее реакцию. — Это взаимно, Гермиона, — Илоиза подошла, чтобы пожать руку. — Мне Марк пару раз говорил о вас, но я ждала момента, чтобы познакомиться лично. Хорошо, детки, кто из вас делал отчет по последним форс-мажорам на юге? В чем там дело? — она повернулась, поправляя блондинистые волосы. — Гермиона вчера закончила его, — ответил Марк, щелкнув в ее сторону пальцами. — Чудно, тогда я буду рада, если вы подойдете ко мне через часа полтора, я ознакомлюсь, — улыбнулась Илоиза, повернувшись к Гермионе. — Конечно, — кивнула та. Забрав сумочку со стола своего помощника, Селвин поприветствовала еще нескольких работников, с которыми пересеклась по пути, и скрылась в своем кабинете. Переведя впечатленный взгляд на Марка, Гермиона получила дружеское подбадривание жестом и принялась за просматривание своего собственного отчета еще раз, чтобы не ударить лицом в грязь. — Что ж, я впечатлена, — кивнула Илоиза, сидя в своем кресле спустя пару часов. — Вы действительно очень хорошо справляетесь. Я посмотрела весь перечень заданий, порученных вам во время моего отсутствия, и должна сказать, что у меня нет претензий. — Спасибо, — огромный валун упал с сердца Грейнджер, когда она услышала эти слова. — Обычно я не смотрю на таких юных девушек. Считаю, что у них еще нет опыта, чтоб обладать хваткой. — Вы были не намного старше моего, когда возглавили отдел, — произнесла гриффиндорка и тут же сомкнула губы, думая, не прозвучало ли это грубо. Илоиза оторвалась от просмотра бумаг и, подняв взгляд, загадочно улыбнулась. — Понятно, — проговорила она, хмыкнув. — Так или иначе, я благодарна тебе за работу. Драко говорил, что я не пожалею, что рискнула, взяв тебя к себе, и пока что я не жалею. Гермиона отступила на шаг назад, немного шокированная. Что? — Драко? — переспросила она. — Вы знакомы с Малфоем? — Еще с детства, — объяснила Илоиза, явно не замечая ничего особенного в данной беседе. — Нужно чаще к нему прислушиваться, если он везде так попадает в точку, как с тобой. Гермиона открыла рот в изумлении. Этот разговор оставил ужасный осадок. Быть того не может. Но потом она вспомнила, о ком именно они говорили, и все стало очевидно. Может. Невысказанную речь Грейнджер прервал Марк, вошедший с несколькими письмами, и она отправилась на свое рабочее место, все еще до конца не сумев переварить произошедшее. Гермиону взяли на работу, потому что ее на это место всунул Малфой. Не потому что она была молодцом все эти годы, а из-за него. Это настолько разрушило ее самооценку, что девушка удивилась, как такое возможно. Остаток рабочего дня прошел в тумане, хорошо, что незаконченных дел осталось еще порядочно, Гермиона смогла загрузить свой мозг от постоянного самопоедания. Она так гордилась собой все эти недели, а сейчас чувствовала себя полнейшей идиоткой, вспоминая, как рассказывала Драко о своем повышении так, будто это была ее заслуга. Это унизительно. Девушка заканчивала проверять последние документы, когда офис опустел, и Гермиона осталась единственной сидящей в кабинете, хотя все эти дела не были неотложными и спокойно могли быть исполнены завтра. Илоиза закрыла заклинанием двери в свой кабинет и натянула на плечи белоснежное пальто, сомнительно смотря на погоду за окном, которая к вечеру умудрилась испортиться, хотя весь день было тепло. — Не засиживайтесь допоздна, Гермиона, моим сотрудникам нужен здоровый сон, — сказала начальница, проходя мимо. Это сидело в ней весь день, и вот, когда предоставилась возможность, она решила реабилитировать свое имя хотя бы немного. — Мисс Селвин, я хотела сказать... — замялась Грейнджер, поднявшись со стула. — Я обещаю, что вы не пожалеете, что взяли меня на работу. И по поводу Драко... не знаю, что он вам сказал и зачем, но я не хочу, чтобы вы думали, что я одна из его девиц, которые пробиваются куда-то за счет имени Малфоя. Илоиза улыбнулась, приоткрыв дверь. — Не переживайте, Гермиона, я знаю, что вы не одна из них. Хотя бы потому, что Драко Малфой никогда в жизни не попросил бы, как вы выразились, за одну из его девиц.

***

Переведя дух после аппарации, Гермиона кинула взгляд на спортивную сумку, лежащую на полу и ждущую, когда о ней позаботятся эльфы. Он дома. Нежелание пересекаться с Драко и создавать еще более неловкие ситуации испарилось, сменяясь злостью. Она подталкивала ее в спину, как подстрекатель, пытаясь убедиться, что ее марионетка сможет найти ей выход. — Серьезно?! — крикнула Гермиона, увидев его в гостиной, читающим какие-то письма. — Серьезно, Малфой?! Она толкнула его в грудь, но он едва ли пошатнулся. Ей хотелось избить его за то, что Малфой постоянно так делал — думал, что вправе так с ней поступать, даже ничего не спросив. — Ты рехнулась, Грейнджер? — удивленно спросил он, отложив письма на прозрачный столик, и девушка нехотя задумалась о том, что с ней было бы, сделай Гермиона так еще каких-то пару месяцев назад. — Зачем ты сказал Селвин, чтобы она взяла меня на работу?! — даже проговаривая это предложение, она закипала все больше, хотя казалось бы — куда еще. — Ты серьезно думал, что я об этом не узнаю или что? — На пятом десятке Илоизе нужно научиться держать язык за зубами, — покачал головой Драко, ничуть не смущенный. — И это все?! — выкрикнула Гермиона. — Просто не могу поверить! Думаешь, я сама не в состоянии добиться чего-то? Без твоих подачек? — Без моих «подачек» ты бы очутилась там только через несколько лет, — ответил Малфой. — И это все равно было бы лучше, чем слушать о том, что меня взяли только из-за тебя! — Послушай, Грейнджер, меня достало, что ты устраиваешь истерики на ровном месте. Я сделал, как считал нужным, и мне плевать на твое мнение, — она видела, что злость будто передавалась воздушно-капельным. — Это моя жизнь, Малфой! — возмущенно закричала Гермиона, тыкая в его сторону пальцем. — Все вокруг и так считают, что я всего добиваюсь только из-за Гарри, из-за войны! А теперь... — Ой, ради всего святого! — перебил он ее, раздражаясь с каждым словом этой ссоры. — Какая разница, что подумают другие? Ты слишком печешься об этом дерьме. — Да? Сказал тот, который буквально положил свою жизнь, чтоб вся чистокровная знать от него не отвернулась! Ссора достигла такого пика, когда первоначальная ее причина начинала теряться в криках и обиде, заставляя говорить не то, что ты на самом деле думаешь, пытаясь ударить оппонента побольнее. — Возможно, если бы ты уделяла нашему ребенку больше внимания, а не бегала за этим ублюдком Мокриджем, я бы не решил этот вопрос сам, — глаза Драко были такими холодными, что Грейнджер отступила на шаг. Гермиона уже давно не видела его таким враждебным. И давно не чувствовала таких моральных пощечин. Слезы обиды собрались в уголках глаз, но звук ожившего камина не дал им пролиться, отвлекая внимание девушки. Люциус и Нарцисса зашли внутрь, даже не заботясь о том, чтобы отряхнуться от золы, а это значило, что дело серьезное. Несмотря на то, что особняк являлся домом их сына, Гермионе почему-то видеть их здесь казалось слишком необычным. — Что вы здесь делаете? — спросил Драко, не заботясь о любезности. — Ты совсем потерял любое чувство ответственности, — его отец проговаривал каждое слово по слогам, сузив глаза, и гриффиндорка поняла, что она здесь не единственная, кто полыхал от ярости. — Мисс Грейнджер, даже вы здесь. Я почему-то не удивлен. — Я вообще-то... — ей хотелось сказать, что она как раз думает о том, чтобы убраться отсюда и больше никогда не видеть их дражайшего сыночка, но была прервана. — Хватит устраивать цирк, — предупредил Драко Люциуса. — Грейнджер, ты свободна. — Почему же, я уверен, мисс Грейнджер сыграла не последнюю роль в твоем якобы «решении», — мистер Малфой говорил таким елейным голосом, что от него шли мурашки. — Скажите, это была ваша цель изначально? — Какая цель? — фыркнула Гермиона, сомневаясь в адекватности Люциуса и видя, как Нарцисса пыталась одернуть его за руку, но ничего не помогало. — Расторгнуть свадьбу, рассорить их с Асторией, что дальше в списке? — Малфой-старший сделал шаг вперед. — Ты расторг свадьбу? — гриффиндорка повернулась к Драко. Новость была настолько шокирующей, что Гермиона на секунду даже забыла о злости. — Я сказал, свободна, Грейнджер, — Малфой был на грани. — Почему же, пусть останется, я хочу... — начал Люциус. — Пожалуйста, милый, давайте попытаемся успокоиться, — впервые за весь разговор подала голос Нарцисса, но гриффиндорка не успела перевести на нее взгляд, потому что Драко приблизился и, грубо схватив ее за локоть, потянул в сторону. — Мне больно! — заверещала девушка, хотя было не столько больно, сколько унизительно. Он постоянно ее унижал. Своими подачками, поведением, тем, как себя вел, будто она, как и все люди вокруг, были лишь его инструментами, куколками в личном театре, которых можно снять с пьесы, переставить в другие локации или и вовсе сжечь после антракта. — Сегодня ты ночуешь у друзей, — сказал Драко и, силой впихнув ее в камин, произнес название жилища Поттера и бросил летучий порох ей под ноги. Ярость клокотала в нем, как костер, в который окружающие щедро подливали масла. Драко развернулся со стойким желанием придушить собственного отца. — Что ты себе позволяешь в моем доме? — спросил он его, приближаясь. — Ты забываешь, с кем разговариваешь! — прервал сына отец. — Поверить не могу, что после всего произошедшего ты все еще не вырос! Завтра же ты отправишься к Астории и попросишь у нее прощение за свое поведение, и вернешься к свадьбе. — Я в этом не заинтересован, — ответил Драко. — Ты в этом не что?.. — кажется, Люциусу не хватало воздуха, чтобы передать все свое возмущение. — Тихо, пожалуйста, нужно все цивилизованно обсудить, — призывала Нарцисса к рациональности, но, кажется, ее никто не слышал. — Я не заинтересован в том, чтобы мириться с Асторией, собственно говоря, я с ней и не ссорился. Мне просто не нужна эта свадьба, — произнес Драко спокойным голосом, все же пытаясь прислушаться к матери. — Я не хочу на ней жениться. — Я столько сделал, чтобы с твоим именем считались, а ты все хочешь перечеркнуть из-за своего «не хочу»? Было поразительно, как для некоторых людей «не хочу» не было весомым аргументом, хотя желание — по сути, самый главный аргумент, чего бы это ни касалось. — Да ты всю мою жизнь только и делаешь, что пытаешься исправить ошибки! Но не мои, а свои! Ты был Пожирателем, ты подписался на это все, не я! — все-таки нить терпения Малфоя-младшего порвалась. — Мне не нужно жениться на ком-то, делать что-то конкретное, чтоб меня люди уважали. Я этого добился благодаря тому, что делаю, а не благодаря каким-то слияниям. Это твоя головная боль, не моя! — Да ты просто... — начал отец. — Я еще не закончил, — прервал его Драко. — Тебя никогда не интересовали мои желания. Всегда был только ты. Твой стыд за прошлое, который ты изо всех сил пытаешься компенсировать мной, да только так это не работает. Я сам создаю свою репутацию, и мне не нужна особенная жена, чтобы ее поддерживать. Люди не перестали бы меня уважать, если бы я просыпался с кем-то другим. Когда же ты уже уяснишь, что все это функционирует не так? Парень покачал головой, не надеясь, что до отца тут же дойдет его посыл. — Тебе всегда были приоритетны только свои собственные цели. И Грейнджер здесь ни при чем. Я не люблю Асторию и не любил никогда, но тебе так виртуозно удалось убедить меня в том, что я тебе должен, что я даже сам не брал это во внимание, просто немыслимо! — воскликнул он. — А теперь ты появляешься здесь и требуешь от меня положить свою жизнь на алтарь твоих угод? Лишь бы все было так, как ты задумал? Черта с два, отец, серьезно, черта с два. Хочешь обелить свое имя? Так делай это собственными руками, я и так для этого сделал достаточно. В гостиной повисла тишина, прерываемая только звуками ветра за окном, где начал лить дождь. Впервые Драко было так легко. Он не думал ни о ком другом, только о себе. Не было других обязанностей, чести семьи или еще чего-то. Был только он и его мнение. И это оказалось очень... правильным. Ощущалось так, будто Драко вынес мусор изнутри. — Люциус, прошу, давай пойдем домой и все обдумаем. Вам нужно время, — настаивала Нарцисса, смотря на сына и взглядом прося его не подбрасывать дровишек в костер. — Астория была прекрасной невестой, способной поставить тебя в обществе совершенно на другой уровень. И когда-нибудь ты вырастешь и пожалеешь о своих решениях. — Хочется верить, но верится с трудом, — пожал плечами Драко. Нарцисса подтолкнула Люциуса к выходу и, задержавшись немного, сжала плечо сына в жесте поддержки. — Прошу, будь благоразумным, — шепнула она ему и, поравнявшись с мужем, вышла из поместья, аппарировав. Малфой упал на диван и закрыл глаза. Ему хотелось раскрошить всю комнату и расхохотаться во все горло. Драко чувствовал себя сумасшедшим, только что прыгнувшим в пропасть и, долетев до дна, он почему-то не разбился.

***

Гермиона сидела, смотря на переливы солнечных зайчиков, которые бросала хрустальная люстра. В этой гостиной было много хрусталя, наверное, поэтому она была ее любимой, несмотря на некоторую мрачность. К тому же отсюда можно было наблюдать необычайной красоты закаты, попивая чай на террасе. Ночь в Норе немного успокоила ее пыл и принесла взамен только грусть. Вчера она была уверена, что вернется и, тут же собрав вещи, переедет обратно. Еще немного раньше все, чего Гермиона желала — это открутить голову Малфою. А сейчас, сидя в кресле, подтянув колени к подбородку, она хотела лишь избавиться от этого странного чувства, которое скреблось изжогой внутри. Ее злил Малфой. То, как он себя вел. Наверное, потому что она вечно чувствовала себя пешкой на огромной шахматной доске Малфоя, и вот парень в который раз доказал, что ему под силу просто взять и передвинуть ее куда ему угодно, даже ничего не спросив. Но даже так Гермиона понимала, что перегнула. Ссоры с Драко были обычным делом и, чего греха таить, нисколько ее не заботили. Пара фраз, брошенных в пылу, пара едких слов, пара колкостей, и все в порядке. Но вчера было правда обидно. И Гермиона не ошиблась, если бы предположила, что это чувствовала не одна она. Девушка макала кисть в синюю краску и бездумно водила ей по холсту. Ничего не получалось. Никаких четких форм или линий, никаких конкретных образов. У нее не было вдохновения на это все, и нужен был перерыв. Она хотела перестать думать о Драко, о том, правда ли он больше не женится, хотела съесть гору шоколада и прорыдаться. Это была поистине дерьмовая неделя. Гермиона почувствовала его присутствие до того, как услышала шаги. Почему-то было совершенно очевидно, что это не Фрэнк, пытающийся предложить ей чай, ни один из домовых, которые пришли убраться, даже не Скорпиус, который спустился вниз, чтобы скушать сладкого после своих занятий. Она ляпала на холст, понимая, что Драко смотрит, и через секунду уже выбросила кисть, забрызгав стол, но почему-то вообще не переживала по поводу этого. С нее было довольно. Прислонив ладони к щекам, девушка выдохнула. — Мне тяжело, — вдруг призналась она, не открывая глаз. — Знаю, — спокойно ответил Драко, и Гермиона не видела, просто знала, что он прислонился к косяку двери и дает ей время, чтобы передохнуть. — Я не хотела... — она запнулась. — Не хотела звучать так, как звучала вчера. Меня обидело то, как ты поступил. Что ты не соизволил спросить меня, хочу ли я этого. — Но ты хотела, это было очевидно. Было так странно разговаривать, не видя друг друга. — Да, но... — Гермиона вздохнула и все же повернулась к нему. — Ты должен понять, что я тоже человек. Мне было неприятно думать о том, что я получила это место, потому что моя начальница тебя нянчила. — Ты должна понять, что Илоиза в жизни не оставила бы тебя у себя, если бы не твой мозг, будь я ей хоть крестным сыном, — фыркнул Драко. — Я просто свел вас. — Но несмотря на все, мне нравится эта работа и... спасибо тебе за нее, — наконец проговорила девушка. — Но дело не в самой услуге, а в том, что ты словно не понимаешь, что вокруг тебя живут люди со своим виденьем и со своими желаниями, отличными от твоих. — Может, — пожал плечами Малфой, и Грейнджер поняла, что ждать от него раскаяния — это уж слишком. — Я сделал это, не потому что ты плохо заботилась о Скорпиусе, это был бред, я так не думаю. Ей вмиг стало легче. Она могла выдержать нападки о своем неудавшемся материнстве от кого угодно, но только не от него. Гермиона прекрасно понимала, что едва ли была идеалом матери. Она ничего не знала, и ей приходилось учиться уже непосредственно на поле боя, но мысль о том, что Скорп что-то не получает из-за нее, жалила так сильно, что Гермиона ощущала физическую боль. — Зачем ты тогда это сделал? — если Малфой ответит «потому что могу», она просто встанет и даст ему по лицу. — Я уже сказал. Потому что ты этого хотела, — Драко вновь склонил голову вправо, наблюдая за ее реакцией, и Грейнджер ненавидела этот жест. Потому что он ей нравился слишком сильно. Она улыбнулась, покачав головой. Ей стало легче. Действительно отпустило. — Ты ужасный человек, Драко Малфой, — сказала Гермиона, имея в виду совершенно противоположное. Он промолчал, заглядывая с расстояния ей за плечо. — Нет вдохновения? Грейнджер оглянулась на свое «творение» в виде пары синих клякс на белой бумаге, которые уже успели потечь. — Кажется, за последнее время я и вовсе разучилась рисовать. Слизеринец молчал и потом перевел взгляд на пустующую стену, к которой у нее вечно были претензии, словно они с этой стеной были давними соперницами. — Думаю, тебе просто надоел холст. Можешь попробовать на этом полотне, — кивнул он влево. — Помнится, ты давно хотела внести разнообразие в Мэнор. Брови девушки подскочили, думая, правильно ли она поняла. Черт, если бы это не был Малфой, Гермиона бы всерьез задумалась о том, что у него присутствует чувство вины. — Ты же говорил, что это твоя любимая комната, — улыбнулась она, не собираясь отказываться от этой возможности. — Посмотрим, вдруг ты сможешь сделать ее лучше. В любом случае, я всегда смогу купить себе еще один замок и съехать отсюда, — пожал плечами Драко и, в последний раз бросив взгляд на улыбку на ее лице, закрыл дверь, оставляя Гермиону в одиночестве.