***
Этот этаж Мунго был таким просторным, что в центре мог бы поместиться целый цирковой шатер, и, несмотря на это, пациентов здесь не оказалось вообще. Точнее, они не попадались на глаза. Приведя Гермиону сюда, Драко объяснил, что это специальный отдел, который создан для обслуживания отдельных лиц: их сюда вписал тренер по квиддичу. Обычно Гермиона не была большим поклонником таких привилегий, которые заставляли ее не почувствовать себя выше других, а скорее, остальных ниже себя, и это было не самое приятное чувство. Но сегодня последнее, что ей нужно, — лишнее внимание. Когда доктор взяла у Грейнджер анализы и поколдовала над ее телом примерно двадцать минут, она удалилась, оставив их сидеть на креслах в ожидании. Вокруг сновали врачи, но Гермиона и Драко находились слишком далеко от них, чтобы что-то слышать, и слишком озабочены своими проблемами, чтобы вообще уделять людям в белых халатах хоть какое-то внимание. Никто даже не кинулся на Малфоя с просьбами о колдо, а это уже был показатель. — Ты справляешься с этим лучше, чем я предполагала, — сказала Гермиона, нервно потирая руки друг о друга, в попытке чем-то заполнить неловкость. — Я еще не пришел в себя, — покачал головой он, признаваясь, но потом отвел глаза от своих ботинок и посмотрел на нее. — Ты выглядишь уставшей, несмотря на сон. Мне это не нравится. — Скорпиус только что растворился в воздухе, и я... — девушка начала говорить, пытаясь объяснить, но правда была в том, что объяснять что-то вряд ли было нужно, и это не привело ни к чему, кроме как к скопившимся слезам в ее глазах. Гермиона буквально приказала себе перестать рыдать. Последние несколько дней она то и делала, что плакала. Сейчас был самый удачный момент, чтобы свалить все на гормоны, но ей не хотелось пускать свое моральное состояние на самотек. — Эй, тише, иди сюда, — несмотря на то, что слезы не пролились, Драко повернулся, чтобы прижать ее к себе, невзирая на широкий подлокотник кресла между ними. — Ты же знаешь, что если все так, то... То он вернулся в свое время. Там, где ты жива, где нет плохих воспоминаний и никогда не будет. Потому что он не переживет это теперь. Гермиона кивнула, шмыгнув носом. — Просто я уже чувствую, насколько скучаю по нему. — Я знаю, — Драко погладил девушку по спине, — но не пойми меня неправильно, несколько дико скучать по кому-то, кто прямо сейчас находится в твоем животе. Гермиона прыснула, не сумев сдержать смех от нелепости этого предложения. Понятно было, что Малфой пытался ее отвлечь, но в данной обстановке это вообще вряд ли представлялось возможным. — Но мы точно еще не... — попыталась сказать гриффиндорка, но ее прервал слишком звонкий голос врача. — Так-так-так, мисс Грейнджер, верно? — переспросила дама, явно лишь для того, чтобы оторвать Драко и Гермиону друг от друга, ведь вряд ли она успела забыть имя человека, над чьими анализами работала последние двадцать минут за неимением других пациентов. — Дорогая, о чем вы думали? Присядьте, — ткнула доктор пальцем на стул у своего стола. — Ваш молодой человек может остаться, если хочет. — Он... — неловко начала Гермиона, совершенно не зная, что сказать, но Драко лишил ее этих мучений, ответив доктору и даже не взглянув на Грейнджер. — Да, я послушаю. — Отлично. Как вы могли так безответственно отнестись к этому? Хотя бы кто-то из вас должен был быть благоразумным, дорогая, — доктор Фитц добавляла ласковые прозвища в конце, но явно лишь для того, чтобы вычитывания не были слишком жесткими. Хотя и этого оказалось достаточно. — Вы должны были прийти на первом месяце, а не на четвертом! — Четвертом? — конечно, вспомнив, когда именно приключился тот инцидент в баре, Гермиона примерно подсчитала сроки, но услышать это от доктора все равно было подобно грому среди ясного неба. — Да, а вы как думали? — глянула на нее врач, поправляя свои медовые короткие кудряшки совершенно без надобности. — Я п-просто не подозревала, что... — Не подозревали? — Фитц взяла в руки перо. — Что у вас с циклом? — Да, месячных не было, но дело в том, что в последние месяцы у меня в жизни было много стресса. Очень много. И я предположила, что дело в этом. Такое уже когда-то случалось. Гермиона говорила чистую правду, но ей все равно никак не удавалось вытравить из голоса виноватые нотки. Когда они охотились за крестражами, происходящее было настолько тяжелым, что эти признаки ее половой зрелости испарились из организма так же, как и спокойный сон. Но когда война закончилась, все нормализовалось. — Вы должны были обратиться к колдомедикам, это совершенно неправильно, — покачала головой женщина, делая записи. — Я вижу, что вы еще и аппарировали? Мерлин всемогущий, мисс Грейнджер, это же совершенно запрещено, начиная со второго месяца! — О Боже, я знаю, но... — она приложила ладонь ко лбу, думая о том, что аппарации были самым меньшим злом, случившимся с ней за все это время. — Доктор Фитц, я попросил бы, — прервал Малфой. — У нее достаточно стресса. — Я уж вижу! — потрясла доктор листком, на котором были результаты обследования. — И еще в крови был найден алкоголь. — Алкоголь? — округлила глаза Гермиона, но потом вспомнила. — Да, алкоголь. Я выпила сегодня пару глотков вина, — вздохнула девушка. Выражение лица медика вытянулось, и можно было подумать, что ее уже не удивило бы, даже если Грейнджер вдруг заявила, что вчера участвовала в боях без правил. Что ж, тот случай с безостановочно растущими зубами феерично провалил свое первое место в топе самых позорных вещей в жизни Гермионы и отдал первенство сегодняшнему дню. И если на четвертом курсе Малфой был причиной унизительного происшествия, то сейчас он все равно остался свидетелем. Это чертова карма. — Ладно, пройдемте, я кое-что еще проверю, и будете ждать результатов анализов. Должны быть в худшем случае через полчаса. Когда еще один осмотр закончился, Гермиона вернулась в просторный холл. — Скажи, что она тебя там не пытала, — усмехнулся Драко, пытаясь поднять ей настроение. — Она бы очень хотела, — язвительно ответила девушка, присаживаясь на кресло. — Фитц одна из лучших здесь в этом деле, — пожал плечами Малфой, будто объясняя, почему настоял на записи именно к ней. — Ты как? Не было больно? — Ты про мое чувство собственного достоинства? — подняла брови Грейнджер. — На самом деле, я очень переживаю. Действительно, всего было слишком. Что, если... — Нет, Гермиона, — прервал поток ее мыслей парень. — Мы видели Скорпи в восьмилетнем возрасте, он отлично себя чувствовал. К тому же ты ведь знаешь, что детям волшебников навредить намного сложнее. Да, это была известная информация. За счет магического ореола вокруг малышей-волшебников, они были более устойчивы к разнородным вмешательствам из внешнего мира, и данный факт немного успокоил гриффиндорку. Но мысль о том, что она должна быть более внимательной к себе, не давала ей покоя. — Я должен был заметить раньше, — сказал Малфой, удрученный теми же переживаниями. — Я на четвертом месяце не заметила, а ты должен был? — подняла брови Гермиона. — Перестань. — Нет, правда. Я видел тебя раздетой после этого. Ты поправилась, я должен был... — Еще одно слово, Малфой, — ткнула девушка пальцем в его плечо. — Я не это имел в виду, — рассмеялся он. — Ты просто стала более... округлой? Скажи, что я подобрал правильное слово. — Ты роешь себе могилу. Малфой был готов еще несколько десятков раз получить укол острым ногтем, если это так же заставит Гермиону улыбаться. За последние дни он слишком редко видел данное явление, чтобы упускать из вида. Фитц появилась немного раньше, тут же привлекая внимание к синей папке в ее руках. — К счастью, вам повезло. Плод развивается согласно срокам, видимо, у вас правда крепкий малыш, — сказала женщина, и гора свалилась с плеч гриффиндорки. — Но слишком много стресса. Вам нужно поменьше переживать. Больше приятных эмоций. Кстати, хотите знать пол? Они переглянулись между собой. — Кажется, мы уже знаем, — произнес Драко. — В моем роду первыми всегда рождаются мальчики. — Верно, у вас мальчик, — кивнула Фитц, улыбнувшись. — Сейчас я выпишу вам некоторые витамины. Ваш организм слаб, ему нужна поддержка. И да, мисс Грейнджер, никаких аппараций, зелий, кроме предписанных, и держитесь подальше от трансфигурирующей магии. И алкоголя! — Да, без проблем, — кивнула девушка, пропустив мимо ушей последнее замечание, потому что было совершенно не исключено, что сейчас она выглядела именно так, будто не упускает возможность пропустить рюмку-другую. Врач уже сделала несколько шагов назад, когда Драко спохватился и догнал ее. — Мисс Фитц, я знаю, что вы должны внести все в реестр и заполнить бланки посещаемости, но, скажите, может, мы сможем немного скорректировать эту процедуру? — его тон стал тише, и Гермиона четко увидела, как он положил в карман белого халата что-то, подозрительно похожее на галлеоны, которые оттянули ткань. — Ну, знаете, без вреда для процесса? Женщина поджала губы, смотря внутрь своего кармана. — Я подумаю, что можно сделать, мистер Малфой, — ответила она. — Но девушка должна прийти на следующий осмотр, безапелляционно. — Естественно, — он кивнул, и Грейнджер отвернулась в сторону, выдыхая. Вот зачем это все было. Ну конечно. Доктор Фитц воспринимала ее именно так, как все и обстояло. В волшебном мире незамужняя девушка, носящая под сердцем ребенка, все еще являлась поводом для разговоров. А особенно пришедшая в компании кого-то такого, как Малфой. Ему не нужно было, чтобы об этом кто-то знал. Ее рациональная сторона все прекрасно понимала, но какая-то другая сжалась от жалящего чувства, несмотря на все те аргументы, которые Гермиона пыталась привести самой себе, пока Драко шел обратно.***
Сегодня у Фрэнка был выходной, поэтому Грейнджер сама пошла наверх в желании забрать почту из южной башни. Когда Гермиона разбирала многочисленные письма с печатями из заграницы, в конвертах которых, скорее всего, были документы, касающиеся бизнеса Драко, гриффиндорка наткнулась на листы с министерскими гравировками. Девушку затошнило, как только она увидела парочку писем из ее отдела. И в этот раз ей стало плохо точно не от токсикоза. Господи, Илоиза меня убьет. Октябрьское небо затянулось тучами, предвещая дождь, и, чтобы не стоять среди ветров башни, Гермиона вернулась в любимую гостиную, мельком взглянула на раскрашенную стену, словно вкушая что-то хорошее перед возможным увольнением. Но когда ножичек беспощадно разорвал листы, и она развернула письмо, ее глаза удивленно округлились. Илоиза не отчитывала ее, а наоборот спрашивала о самочувствии. Она была осведомлена о том, что Гермиона являлась добровольцем от Министерства, тем, кто вызвался помочь в операции против Пожирателей. Это имело смысл. Девушке даже стало немного неловко, хотя формально ситуация не являлась ложью, но гриффиндорка оказалась там явно не из-за благотворительных начал. Открыв второе письмо, которое оказалось немного толще, она окинула взглядом шрифт и прочитала просьбу о проверке парочки документов, вложенных в конверт. Грейнджер знала, что Кингсли вновь выдал указ о небольшом отпуске для всех, кто участвовал в поимке, и в другой раз она бы не воспользовалась этим. Но сейчас ей нужно было проследить за своим организмом немного дольше, чтобы понять, насколько хорошо он справляется. Девушка взяла перо и тут же написала ответное письмо, в котором просила начальницу без всяких мучений совести отправлять Гермионе абсолютно всю работу по ее обязанностям домой — она справится. Когда домовой появился в воздухе с просьбой отнести письмо сове, Грейнджер согласилась. Новость о ее беременности разлетелась между домочадцами, как чума, поэтому эльфы сейчас только пылинки с нее не сдували, что иногда совершенно выходило за любые границы. Гермиона взглянула на часы. Драко все еще был на тренировке или собрании, она точно не могла припомнить, но в любом случае, это давало ей некоторое время. Вытащив чемодан, она вспомнила о своем положении и достала из кармана джинс палочку, чтобы заставить вещи складываться самостоятельно. Практически все, что девушка привезла с собой, было сосредоточено в этих четырех стенах, за исключением парочки мольбертов, холстов и красок. Они разбросаны по всему Мэнору из-за того, что Скорпиус ими играл или Гермиона рисовала в разных частях дома. Но их она заберет потом, это не так важно сейчас, как уйти, чтобы избежать неловкого прощания для него и ноющей боли для нее. Заказать новые принадлежности для рисования из привычного магазинчика было куда проще. То, что за ее спиной появилась именно Тинки, гриффиндорка поняла сразу. Видимо, между ними за все это время сформировалась какая-то связь, которая была укреплена любовью к Скорпиусу и никуда не пропала после его исчезновения. — Мисс Гермиона... — несмело произнесла она, теребя пальцы. — Вы куда-то собираетесь? — Да, Тинки, я собираюсь домой, — кивнула девушка. — Я благодарна вам за такое гостеприимство, всем вам. Я правда чувствовала себя как дома, даже лучше. Но сейчас нужно, наконец, перестать наглеть. Она рассмеялась в попытке пошутить, но домовую это не развеселило. Тинки сделала небольшой полукруг, обойдя чемодан, чтобы встать лицом к девушке. — Но... мне кажется, мистер Малфой не будет рад, — проговорила она еле слышно. — Понимаешь, — вздохнула Гермиона, — нам с мистером Малфоем нужно время. И дистанция. Я знаю, что ты заботишься о нем, но, уверяю тебя, он будет в порядке. Я не хочу, чтобы это прошло слишком сложно. — Но вам нужен особый уход, мисс, прошу, можно я буду приходить хотя бы иногда, чтобы проследить за вашим питанием, и еще ваши витамины, которые... — Тинки, — улыбнулась девушка, присев рядом с ней, — даже не думай спрашивать. Я всегда рада тебе в моем доме. И мне никогда не найти лучше няни для Скорпиуса, чем ты, так что так или иначе я все равно бы рассчитывала на твою помощь. — О, мисс... — видно было, что это тронуло эльфийку, поэтому Гермиона обняла ее, подкрепляя свои слова. — А теперь я была бы не против, если бы ты помогла мне с вещами, потому что у меня еще целая гора косметических средств в ванной. — Конечно! — домовая охотно согласилась, используя свою магию, и это существенно помогло, поэтому уже через пару десятков минут вещи аккуратно лежали в чемодане. Они спускались по ступенькам, и Тинки с помощью чар левитации держала поклажу Гермионы рядом. — Ты бы оказала мне большую услугу, если бы принесла мне письма от Илоизы. Мало ли, вдруг она ошибется и пришлет следующие задания по этому адресу. Я, конечно, написала ей новый, но начальница так занята, — попросила Гермиона. — С радостью, мисс, — кивнула Тинки. — И спасибо тебе еще раз за твою помощь, без тебя я бы... — девушка не договорила, проследив за большими глазами ее помощницы, которые были устремлены вглубь коридора, и Гермионе не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто там стоит. — А что происходит? — голос Драко звучал особенно странно сейчас, когда она настроилась попрощаться с ним без объяснений, облегчив расставание для них обоих. — Малфой, я... — начала Грейнджер, но тот, скользнув взглядом по чемодану, все понял за мгновение. — О, чудесно, теперь ты помогаешь ей собрать вещи? — спросил он, смотря на Тинки. — Мое мнение вообще никого не интересует в этом доме? Пустая бутылка воды полетела в мусорный бак, попав прямо в цель и создав шум. Гермиона заметила, что Малфой стоял в спортивной форме, а когда слизеринец был одет во что-то такое обтягивающее, как эта футболка, спорить с ним становилось еще сложнее. — Не смей кричать на нее! — возмутилась она. — Тинки, иди. — Да? А на кого мне кричать, Грейнджер?! — Малфой дернул головой, когда домовая испарилась. — Куда ты собралась? — Домой, — Гермиона закрыла глаза, приготовившись к тяжелому разговору. — Круто, видимо, твое письмо об этом идиотском решении затерялось среди корреспонденции, а сегодня у Фрэнка, как назло, выходной, — парень злобно хлопнул руками по ногам, прислоняясь к стене. Ох, черт, он был зол. — Драко... — Не называй меня так, когда пытаешься сбежать, — ткнул он пальцем в нее, и несмотря на то что их разделяло несколько метров, Гермиона будто почувствовала толчок в грудь. — Не ори на меня! — это было слишком. — Я здесь не пленница! Ты настаивал на безопасности, и это было разумно, но сейчас больше нет угрозы! И я могу жить там, где хочу! — Ты носишь моего ребенка! — крикнул Драко, делая шаг вперед, используя эти слова, как манипуляцию, способ контроля. — Я знаю, Малфой, я помню об этом! — кажется, они поняли, насколько сильно были повышены их голоса, когда Гермиона сорвалась на очередной гласной. Она закрыла глаза, переводя дух, и продолжила, но совершенно тихо. — Драко, пожалуйста, отпусти меня. Это нужно. Нам нужно все закончить. Каждое слово вызывало в ее горле спазмы, и она с очередным слогом вспоминала, почему именно хотела уйти, не прощаясь. Поэтому. Ее слова как-то странно подействовали на Драко, потому что, открыв глаза, Гермиона увидела, что он отступил, сделал шаг назад. Глаза Малфоя вновь стали непробиваемой стеной, за которой не было видно ничего: лишь серость, дым и абсолютная пустота, которую парень всегда показывал. — Нам нужно это закончить, — наконец повторил Драко, кивнув. Она выдохнула, понимая, что не смогла бы выдержать еще одного раунда. — Только не наказывай Тинки, я прошу тебя, — попросила Гермиона, вновь заставив чемодан приподняться на пару сантиметров над землей. — Она мне помогала, потому что знала, что меня не отговорить. — Ладно, — согласился слизеринец, и даже по его голосу невозможно было ничего понять. Гермиона завернула за угол и, схватив в руку горсть летучего пороха, тут же бросила его себе под ноги, не оборачиваясь.***
Полить цветы, которых после всего этого времени не спасла бы даже живая вода — это первое, что сделала Гермиона, вернувшись домой. Вторым было... что ж, проплакать два дня. Она помнила все предписания врача по поводу позитивных эмоций, но в каком-то роде это они. Это было что-то нужное, словно полное очищение. Два дня прошли словно в кисельной жиже, потому что все, что Гермиона делала — оплакивала Скорпиуса. Невозможно было просто забыть о том, что человек, который за все эти месяцы успел стать твоей частью, растворился в воздухе и больше не появится утром, чтобы потребовать торт без завтрака. И если бы она смогла просто стереть его, это не являлось бы нормой. Несколько фильмов были просмотрены во время этих вечеров, но ни единый не оставил места в сознании. Гермиона даже ела на автомате. Но каким-то чудом, открыв глаза на третий день, она почувствовала, что ей помогло. У нее получилось отпустить. Конечно, любой бы сказал, что это не имеет смысла, но никто из них не был родителем внезапно исчезнувшего ребенка. Только после нескольких ванн пролитых слез до нее, кажется, наконец, дошло. Она беременна. У меня будет ребенок. До определенного момента Гермиона воспринимала эту мысль как что-то фоновое, будто пациент, для которого прием таблеток вошел в норму, но он уже помнить не помнил, от чего их принимает. И только сейчас она действительно почувствовала. У нее, наконец, хватило сил разложить вещи из чемодана, который все эти несколько дней просто валялся посреди комнаты в открытом состоянии, чтобы из него было удобно что-то брать. Шли дни, Гермиона с удовольствием отметила, что Илоиза не страдает чувством обостренной заботливости, и отреагировала на просьбу своей подопечной именно так, как она того просила, — завалила ее работой. После стольких дней стресса и страха гриффиндорка была только рада плюхнуться в дела с головой, с единственным отличием в том, что теперь на ее столе стоял чай вместо кофе. Она проведала родителей, огорошив их новостью о своей беременности. Перед этим Гермиона потратила не один вечер для построения истории о том, куда исчез девятилетний Скорпиус, чтобы нанести минимальный вред для психики магглов. Родители, конечно же, заметили, как мялась дочь, когда они спросили о Драко, но решили опустить эту тему до следующего визита. Еще одной частью ее личных спавших оков был Рон. Гермиона проведала его в Норе, рассказав новости, и даже небо стало на несколько тонов светлее, когда он отреагировал на это нормально. — Ты правда не ненавидишь меня? — спросила она, поворачивая чашку в своей руке по кругу. — Как бы я мог? — поднял брови Рон, приподнимаясь на кровати, так как Молли все еще запрещала ему прерывать постельный режим. — Ты моя лучшая подруга. Всегда ей будешь. Надеюсь только, что в этот раз все тоже пойдет по плану, и мальчик не вырастет таким же кретином, как папочка. Слова были обидными, но то, что он сказал это с улыбкой на лице, показывало: теперь Рон точно шутил. Они еще немного поболтали, и Уизли выдал, наверное, десятка два подколов по поводу того, что теперь домовым придется туго. Из-за того, что вряд ли они когда-либо покрывали жареный картофель шоколадной помадкой или добавляли в рыбу ванильную глазурь. По правде сказать, у Гермионы вообще не было никаких подобных наклонностей. Девушка полезла в интернет, чтобы почитать немного о беременности, и выяснилось, что странные вкусовые предпочтения — это вовсе необязательный пункт. Конечно, не стоило надеяться, что там имелись статьи, которые включали в себя волшебную статистику, но вряд ли процессы были слишком разными. Прошло почти две недели. И ни одного дня, чтобы Гермиона не старалась выбросить из головы Малфоя. Поэтому вскоре девушка забросила эти попытки. Наверное, странно, но почему-то жить без Драко, зная, что она носит его ребенка, было легче. Несмотря на то, что должно быть наоборот. Но для нее это было что-то вроде его части, нерушимой связи, которая никогда не оборвется. Тинки приходила каждый день, принося с собой первоклассную еду и даже делая уборку в доме. Гермионе хотелось сказать, что не стоит, но если сама она могла перекусить вчерашней пиццей, то ребенку явно нужно было что-то более здоровое. Девушка считала это верхом эгоистичности, но ко всему прочему отказаться от еды в Мэноре просто невозможно. Особенно, когда аппетит рос как на дрожжах. Честное слово, в какое-то утро Гермиона была уверена, что если бы кто-то вдруг принес ей запеченного слона в полный рост, она бы съела его без лишних рассуждений. Это казалось безумным. Тинки постоянно интересовалась самочувствием Гермионы и следила, чтобы все витамины, выписанные Фитц, были выпиты вовремя. К счастью, когда Грейнджер отвечала, что все отлично, врать не приходилось. Девушке безумно хотелось как-то отблагодарить эльфийку, она бы даже предложила ей зарплату, если бы не знала, что та оскорбится. Гермиона знала, что Малфой осведомлен обо всех моментах, которые касались ее здоровья, благодаря Тинки. Все равно его нехватка порой чувствовалась так остро, что как-то вечером, когда ей страшно захотелось мексиканской еды, она задремала и, услышав стук в дверь, была уверена, что это он. Какое же разочарование постигло гриффиндорку, когда там оказался всего лишь доставщик, которого Гермиона вызвала полтора часа назад. Да, местами она начала тормозить, что невероятно раздражало. Джинни несколько раз забегала на пару минут после тренировок, сама Грейнджер однажды выбралась к ним на ужин. И никто не заводил речь о Драко, за что она была благодарна. В общем и целом за все эти дни Гермиона привыкла к своему состоянию, и, даже несмотря на то, что у нее оставалось время отпуска, решила выйти на работу пораньше. Она скучала по Марку, по суете Министерства и уже точно перестала скучать по уединению. В один из вечеров, когда на экране ноутбука разворачивалась сцена фильма, аннотация которого привлекла Гермиону, девушка услышала стук в окно. Прекратив жевать яблоко, чтобы точно понять, не послышалось ли ей, она встала, одернув любимую «калифорнийскую» футболку, и пошла на кухню. Впустив в комнату октябрьский холод, Гермиона взяла в руки пергамент, и ее сердце запуталось в ребрах, когда девушка увидела фирменную гравировку Малфоев на листе. Она даже провела кончиком пальца по изображению, будто боясь, что оно может оказаться муляжом или иллюзией. Захлопнув окно и отпустив сову, которая была страшно невежливой, как и все совы из Мэнора, будто они проходили какой-то чертов кастинг на соответствие характеров с хозяином, Гермиона открыла письмо. Оно состояло всего из пары предложений, выведенных аккуратным почерком: Сходишь со мной на свидание? Ее брови взметнулись вверх, чуть ли не касаясь линии волос. А немного ниже было примечание: Отлично, я завтра зайду в семь. Рассмеявшись, Гермиона покачала головой, обмахивая себя пергаментом, потому что в четырех стенах стало реально жарче. Господи, он даже в письме был уверен в ответе собеседника. Или просто не принял бы другой. Это письмо словно сорвало пластырь, чтобы она почувствовала, насколько сильно соскучилась по нему. Несколькими минутами позже, стоя возле своего шкафа, Гермиона была уверена в двух вещах: зная Драко, он точно не поведет ее на пикник, так что ей нужно платье. А вторая крылась в том, что практически вся одежда была ей мала. Нет, никакого внушительного живота у нее еще не было, разве что совсем крошечный, который никто не заметил бы, если не получил возможность лицезреть ее голой, но в вещах уже становилось ощутимо дискомфортно. На следующий день Грейнджер отправилась в торговый центр и выглядела полнейшей идиоткой в первом же магазине, потому что совершенно забыла поменять галлеоны, так что пришлось потерять еще примерно час. Когда у нее в пакетах лежали новое белье, джинсы, свитера, офисные костюмы и все остальное по мелочи, она была слишком вымотана, и мысль о том, что ей придется добираться домой на маггловском транспорте была еще более мучительной. Но вспомнив предписания Фитц, Гермиона все же достала телефон из сумочки в поисках номера такси. Она заглянула во все пакеты по очереди, решив оставить их валяться, пока не нашла ту покупку, из-за которой, собственно, и совершила сегодняшнюю вылазку. Приняв быстрый душ, девушка вспомнила пару заклинаний, без которых не обходился ни один божий день Джинни, и сделала себе аккуратные локоны. Темно-синее платье было достаточно закрытым, но то, как оно облегало грудь, которая теперь казалась гриффиндорке просто огромной, и то, как открывало ноги, абсолютно оправдывало порядочную длину. Нанеся немного туши на глаза и блеск на губы, девушка посмотрела в окно и поняла, что сегодня точно не один из тех вечеров, когда лето все еще билось за последние деньки своего правления в Лондоне, поэтому пришлось достать плотные черные колготки. Посмотрев на себя в зеркало, она осталась вполне довольна результатом и даже немного смутилась, что после всего произошедшего так тщательно готовилась к свиданию с Малфоем. Потому что это был первый раз, когда он сам обозначил их встречу как свидание. Часы показывали почти семь, за окном уже потемнело, что было еще одной причиной недолюбливать осень для Гермионы — солнце пропадало с горизонта слишком быстро. Нервный тик, который внезапно ее захватил, вдруг пробудил чувство голода. Так всегда происходило последние несколько дней. Черт! Но мысли о йогурте в холодильнике были прерваны звуком открывающейся ручки двери. — Ты снова не закрылась, — недовольно проговорил Малфой, входя внутрь. — А ты снова зашел, не постучав, — парировала Гермиона. Да, конечно, к черту приветствия. Он осмотрел ее с головы до ног, склонив голову, и она сложила руки на груди, чтобы перестать чувствовать себя абсолютно голой. Интересно, этому когда-то придет конец? Весь парадокс заключался в том, что когда он на самом деле ее раздевал, она не стеснялась. — Знаешь, а ведь я даже не дала ответа, — произнесла Гермиона, пытаясь сместить его внимание к своему лицу от ее стройных ног. — Будто бы ты могла отказать, — фыркнул Драко. — Пойдем. Она накинула на себя пальто, перед этим обратив внимание, что он был в черных брюках и белоснежной водолазке, которая гармонировала с цветом его волос. В такие моменты Гермиона была уверена, что мужчина, стоящий перед ней, — лучшие гены, которые можно передать ребенку. Они шли по вечернему Лондону в окружении магглов, и Драко вел ее куда-то, держа за руку. Они держались за руки. Сумасшествие. Несмотря на холодный ветер, его ладонь была теплой, и ей даже не хотелось ничего говорить, потому что все, что происходило сейчас, казалось Гермионе идеальным. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Драко, проходя мимо ларька со сладостями. — Как беременная, — покачала головой Грейнджер. — Я постоянно голодная, это кошмар. Кажется, к концу месяца буду весить как бегемот. — Ты прекрасно выглядишь, — рассмеялся Малфой, покачав головой так, будто все, что она говорила, было полнейшим абсурдом. Гермиона задержала взгляд на чуррос, и он это заметил. — Ты сейчас вынуждаешь меня купить тебе эти странные штуки в первом встречном киоске на нашем свидании? — спросил Драко, и в его словах она слышала улыбку. — Могу сказать, что это самое странное свидание в твоей жизни, — ответила Грейнджер, когда он протянул пару купюр продавцу и не попросил сдачи, так и не разобравшись с маггловской валютой, судя по всему. Да, у продавца сегодня был счастливый день. — Думаю, это как-то связано с тем, что ты самая странная девушка, с которой мне доводилось иметь дело, — объяснил Малфой, и она нахмурилась, макая сладость в нутеллу и думая о том, что он имел в виду. Хотя это не звучало как подковырка, а просто как факт. Они болтали о мелочах и его тренировках, пока Гермиона пыталась не испачкать свои волосы в шоколадную пасту, но в данный момент утихомирившийся голод был куда более приоритетным. Они подошли к странному зданию, внутри которого точно не горел свет. Что ж, это не было похоже на ресторан или что-то подобное. Честно говоря, зная Малфоя, Гермиона уверенно полагала, что они идут в какое-то страшно пафосное место. Именно поэтому мысль о том, чтобы заставить его купить ей уличной еды по пути, так развеселила девушку. Словно полный разрыв шаблона. Но она ошиблась. Зайдя внутрь, Драко нащупал светильник, и после щелчка Гермиона осмотрелась. — О, черт... — произнесла она. — Это же... — Да, — подтвердил Малфой. Несколько мольбертов, большой стол, заваленный красками совершенно разных фирм: Гермиона точно была уверена, что видела не только маггловские, но и волшебные. Десятки холстов стояли у стены, будто солдаты, только и ожидая своего звездного часа. Зеркала, тумбы, на которых лежали кисти абсолютно разных размеров и форм. Немного поодаль был даже шкаф, наполненный книгами, и диван с красивым столиком на ножках, где можно было бы отдохнуть. Повернув голову вправо, она заметила главную деталь, которая не так бросалась в глаза из-за темного времени суток — гигантские окна, как завершающий штрих. Это была мастерская мечты. — Боже, здесь все так... красиво, — выдохнула Гермиона, проходя вперед и проводя руками по столу. — Все в белом цвете и... вау. — Тебе нравится? — спросил Драко. — Она просто идеальна, — покачала головой девушка, потому что он интересовался так, будто правда не понимал, насколько хороша мастерская. Наверное, любой художник убил бы за такую. — Она твоя. Слова, слетевшие с его губ так легко, достигли Гермионы точно пучок энергии, который ударил ее по плечу, развернув на сто восемьдесят градусов, чтобы посмотреть ему в глаза. — Она... что? — ей показалось, что эхо в комнате было слишком большим, или беременность как-то действует на ушные перепонки. Нужно почитать об этом. — Теперь мастерская твоя, — объяснил Драко немного медленнее, словно его посетила та же мысль о воздействии беременности, только не на уши, а на мозг. — Ты... нет, слушай, ты не мог, — покачала головой Грейнджер, пытаясь переварить информацию. Она продолжала качать головой, будто старалась убедить себя в том, что он не мог, но все остальное в ней, знавшее Драко достаточно, твердило: нет, мог. — Я купил тебе ее несколько месяцев назад, когда ты жаловалась на вдохновение. Конкретно эта мастерская стоила на порядок дороже остальных, так что я подумал, она может быть лучше или что-то вроде? Я не разбираюсь в этом, но маггл мне поведал о какой-то басне, что это здание стоит чуть ли не на святой земле, которая делает любые картины шедеврами, — Малфой рассказывал так, вроде бы это вообще ничего не значило. — Но я не хотел тебе дарить что-то, пока не было оформленных документов, а данная система выводила меня из равновесия, потому что простой акт передачи денег и подписи документов превратился в какой-то... — Ты купил это место для меня из-за моей жалобы на вдохновение? — когда Гермиона озвучила свои мысли, все показалось еще более безумным. И милым. И безумным. — У тебя хорошо получается рисовать, — пожал плечами Драко. — К тому же я не мог больше жертвовать стенами в доме. Это был просто порыв, но даже если бы она хотела, то не смогла бы его остановить. Наверное, когда кто-то с таким напором кидается ей на шею, то легкие девушки перестают функционировать на добрых пару минут, но Малфой едва пошевельнулся, обернув руки вокруг ее талии. — Я... я не знаю, что сказать, — всхлипнула она, разрушая свой макияж. — Спасибо, это лучшее, что я могла бы получить в подарок. Что-то невероятное. Он что-то сказал о своей невероятности, пока она пыталась успокоить чертовы гормоны, но вряд ли были шансы. И дело даже не в художественной мастерской. Нет, она была чудесной, конечно. Но факт того, что он подарил Гермионе что-то, что касалось именно ее интересов... Это непривычно. Драко ничего не знал о вещах, которые нужны художнику, но он потратил какое-то время, чтобы хотя бы попытаться узнать. И у него это получалось. Как, впрочем, получалось, кажется, все, за что он брался. — Есть еще кое-что, — наконец промолвил Малфой, когда она отстранилась, и это почти что лишило ее дара речи. — Еще что-то? Ты организовал мне свидание с Королевой? — Единственный, с кем у тебя может быть свидание — это я, — ответил Драко шутливо-обиженным тоном и, взяв девушку за руку, повел ее вперед. — Это одно здание, но два помещения. В эту часть еще ведут другие двери со стороны улицы, — сделал он полукруг рукой, показывая направление. — Эти сделаны просто для удобства. Малфой открыл еще одну дверь с позолоченной ручкой, которую Гермиона не заметила раньше, и ее рот открылся от удивления. Эта комната была большой, действительно большой. Если в предыдущей было много воздуха, высокие потолки, и окна расширяли помещение, то эта комната сама по себе объемная с несколькими широкими коридорами и развилками. Но эти детали не имели такого значения, потому что весь пол украшали свечи, свет которых танцевал на пустых стенах. — Это галерея. Она сравнительно небольшая, но я уверен, она тебе понадобится, — произнес Драко полушепотом, куда-то в ее волосы, стоя сзади. — Я подумал, будет удобно — иметь ее так близко. Своя собственная галерея. С ума сойти. Но не это первостепенно занимало мысли гриффиндорки. — Драко, но что... — начала она, когда он разжал руки вокруг талии и обошел ее, чтобы оказаться лицом к лицу. — Есть еще одна вещь, о которой я хотел бы у тебя спросить, — его голова немного наклонилась, и уголок губ приподнялся, как всегда, когда он планировал заставить сердце девушки сжаться. И честное слово, Гермиона была уверена, что после такого подарка сегодня ее ничего не может шокировать больше. Абсолютно нет. Но когда имеешь дело с Драко Малфоем, приходится вносить коррективы в собственный список того, в чем ты точно уверена. Он засунул руку в карман, и через мгновение Гермиона увидела, как его пальцы открывают небольшую коробочку. Неважно, какого цвета она была на самом деле, но в мерцании свечей выглядела черной. — Милостивый Годрик, — Гермиона закрыла руками губы, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Подняв на него глаза, она увидела, как Драко улыбался. И вновь взглянув на коробочку, девушка была готова к любой шутке от него. Что-то вроде пары сережек и вечных подколов по поводу ее реакции, но нет. Там было кольцо. Кольцо, которое она уже видела. Не единожды. — Драко, нет, — покачала Гермиона головой, отступая, потому что было такое чувство, что она вдруг оказалась в одном из тех маггловских шоу со скрытой камерой, которые девушка обожала в детстве. — Тише, тише, дыши, не нервничай, — спокойно проговорил он, дотянувшись до ее щеки и легко проведя пальцами по коже. Его голос звучал очень размеренно и действительно немного успокоил Гермиону. — Пожалуйста, скажи, что ты не планируешь... — Да, именно это я и планирую, — улыбнулся Драко еще шире, будто такой реакции и ждал. — Но мы с тобой почти не были вместе и... — Гермиона не хотела этого говорить, но чисто инстинктивно ее рука дотронулась до живота, и этот жест объяснил ситуацию без слов. — Нет, Грейнджер, все не так, — Малфой вдруг посерьезнел, — и я знаю, что ты думаешь, но это чушь. Я понял все еще тогда, в больнице, когда вернулся. Но я дал взятку той докторше не для того, чтобы скрыть тебя, а потому что это было слишком. Похищение, битва с Лестрейнджами, исчезновение Скорпиуса, новость о беременности. Я просто не мог бросить тебя на съедение пираньям, которые узнали бы об этом через пять минут после того, как мы вышли из больницы, если бы Фитц не спрятала твой формуляр. И я хотел тебе объяснить, когда ты отдохнешь, но я пришел, а ты собрала вещи. Он вздохнул, продолжив говорить, а Гермиона не перебивала. — И ты была права. Нам нужно было закончить. Потому что на этом было все. Но я не хотел ничего заканчивать между нами, и ты не хотела, что бы ты там ни говорила, я видел это, — Драко подошел ближе, проводя пальцем по нижней губе девушки. — И мне не хотелось это заканчивать еще до того, как мы узнали, что ты беременна. Если бы я мог что-то поменять, то не стал бы. Никогда не думал, что когда-то стану отцом в таком возрасте, но я бы ничего не изменил. Гермиона слушала, и с каждым словом ее обещание себе держать эмоции под контролем давали все большую трещину. — Но мы даже не встречались толком, — улыбнулась она от абсурдности происходящего. Боже, в последнее время ее жизнь была одним сплошным абсурдом. — Мы столько всего пережили, Грейнджер, — фыркнул Малфой. — И я уверен в том, что хочу это сделать. Ты родила мне ребенка. Я рискнул всем, чтобы вернуть тебя к жизни, — вернул он ей те же слова, которые когда-то она сказала ему. — У нас было все. Так давай повторим? Она сдавленно засмеялась, чувствуя, как бусинка слез все же скатилась по ее щеке. Это был какой-то сон. — Даже если ты сейчас не уверена по поводу женитьбы, стань моей невестой. И у тебя будет время, чтобы понять, сможешь ли ты мириться с моим отвратительным характером всю жизнь. — О, у меня было достаточно времени, чтобы понять, что с твоим отвратительным характером невозможно смириться, — Гермиона вытерла соленую жидкость со щеки, понимая, что ее старания перед зеркалом теперь полностью уничтожены. Малфой опустился на одно колено, не стирая улыбку с лица. — Гермиона Джин Грейнджер, ты станешь моей невестой? — спросил он, делая акцент на последнем слове, что, по всей видимости, должно было успокоить девушку. — Да, — кивнула она, смеясь, когда Драко надел кольцо на ее палец, которое за секунду подстроилось под нужный размер. Он прижал ее к стене в поцелуе так резко, что Гермиона заволновалась, не стояли ли сзади свечи, которые могли бы сжечь это прекрасное здание, если они перевернут одну из них. Поцелуй был явно не таким нежным, как предполагали данные события, но им пришлось провести слишком много времени друг без друга. — Я так скучал по тебе все это время, — прошептал Малфой, не отстраняясь, будто прочитав ее мысли. — Но мне нужно было дать тебе время. Это взрослое решение. И я ненавидел каждую часть этой взрослости. Она улыбнулась, проводя рукой по его лицу, и потерлась своим носом о его. — Я люблю тебя, — эти слова дались так легко, что Гермиона была почти шокирована, когда не забилась в припадке после того, как озвучила их. Это было просто. И это совершенно не нормально. Со стороны могло показаться, будто они оба совсем спятили или хуже — были теми самыми отчаявшимися, которые решили пожениться, увидев на тесте две полоски, но зная друг друга пару дней. Но правда заключалась в том, что все пережитое, через что им пришлось пройти, можно было сравнить с годами. Гермиону тянуло к нему с самого начала, с этим абсолютно ничего нельзя сделать, как бы она ни старалась. И вот сейчас они стоят посреди художественной мастерской, в окружении свечей, после того как Малфой надел кольцо на ее палец. Когда эти слова были бы более уместными, если не сейчас?.. — Давно? — Драко ухмыльнулся, словно довольный кот. Давно? Какой бы нормальный человек спросил это. Но всегда нужно помнить, с кем именно имеешь дело. — Уже какое-то время, — Гермиона шутливо толкнула Драко в грудь, но он словил ее руку, любуясь украшением. — Это кольцо подарил мой дедушка Женевьеве, когда они обручились, — серьезно произнес он, и, обратив внимание на свой палец, Гермиона поняла, что украшение выполнено в том же дизайне, в котором сделаны все драгоценности семьи Малфой. Даже крохотная «М» имелась, девушка читала об этом. — Она не снимала его всю жизнь. Я хочу, чтоб с тобой было так же. Гермиона ответила ему поцелуем, крепко сжав в объятиях, будто правда боялась, что он исчезнет. — Возвращайся домой, — попросил Драко, обнимая ее в ответ. — Именно поэтому ты сделал мне предложение? Чтобы заманить обратно в Мэнор? — усмехнулась Грейнджер. — Да, поэтому, — кивнул Малфой. — Ну, и еще немножко боялся, что ты дашь свою фамилию Скорпиусу. Твой отец — отличный человек, но, Грейнджер... нет, это уже слишком. Он фальшиво вздрогнул, чем вызвал ее смех. — Какой ты придурок, — Гермиона посмотрела вокруг и заметила, что в этой части здания стены были грязно-серого красивого цвета. Свечи догорали, дрожа, и она захотела навсегда вытатуировать этот момент в своей памяти. — Мы правда поженимся? Мы правда это сделаем? Возможно, задавать этот вопрос было глупым, когда на ее руке уже красовалось кольцо, но девушке все еще казалось, что это просто плод ее воображения. Завтра она проснется в своей кровати и с разозленной Тинки, которая повторит трижды, что Гермиона на пятнадцать минут проспала свой прием витаминов. — Да, Гермиона, мы правда поженимся, — ответил Малфой, и в его тоне не было и капли сомнений.***
Она клятвенно пообещала себе, наконец, собраться, потому что если бы не ежедневная удаленная работа от Илоизы, Гермиона давно бы почувствовала себя той самой изнеженной барышней, которая сразу приходит на ум, когда представляешь девушку, живущую в таком особняке. Грейнджер поднялась с кровати и с облегчением отметила, что, несмотря на забытый будильник, проснулась вовремя. Душ, офисная одежда, минимум макияжа, и она спустилась вниз из хозяйской спальни. Для Драко этот день начался несколькими часами ранее. Гермиона почувствовала, когда он встал, поцеловав ее перед уходом. Девушка внутренне восхищалась человеком, способным подняться в пять часов утра. — Мисс Грейнджер, ваш завтрак и витамины, — указал Фрэнк на стол, где уже все было приготовлено. — Прости, Фрэнк, но сегодня как раз такой день, когда мне кажется, что если в моем рту побывает хотя бы частичка бекона, нам всем несдобровать, — она уже научилась шутить над своим состоянием и, по правде говоря, не чувствовала себя так ужасно, как бывало в некоторые дни, когда утро становилось просто какой-то выжимкой испытаний ее желудка, но есть все равно не было желания. — Уверены, что не хотите, чтобы я дал знать доктору? — нахмурился дворецкий. Непонятно было, дал ли такие указания Малфой или это была инициатива именно Фрэнка, Гермиона ощущала, что мужчине заплатили бы целое состояние только за один звонок к врачу. Вот с такой периодичностью он задавал этот вопрос при любом намеке на плохое самочувствие. — Нет, слушайте, я беременна, но не при смерти. Это вполне нормально, — отмахнулась Грейнджер. — К тому же у меня и так запланирован визит в больницу через три дня. Но сок я все-таки выпью. Дворецкий кивнул и удалился. Гермиона встала, чтобы открыть окно, потому что ее палочка лежала где-то в прихожей. Ей на глаза попалась газета, выпущенная несколько дней назад. Она сжала губы, скомкав и выбросив ее в урну. Пресса настолько быстро пронюхала про их помолвку, что девушка даже заподозрила, что они используют какие-то маггловские прослушивающие устройства. Об этом написали во всех газетах, и Гермиона лишь поблагодарила Мерлина, что успела сама рассказать все друзьям, которых после объявления о ее беременности вряд ли могло что-то удивить больше. Их фотографии были даже в «Пророке», а Фрэнк разгребал такое количество писем по поводу сумм, которые предлагали разные издания за интервью, что если бы не магия, им хватило бы этих пергаментов для растопки камина до семнадцатилетия Скорпи. Гермиона не знала, каких богов благодарить за то, что никто не пронюхал о беременности, но была уверена, что и это ненадолго, потому что еще чуть-чуть, и свободные блузки уже будут не в состоянии что-либо скрыть. Сегодня был первый день, когда она решила пойти в Министерство. Так или иначе, Гермиона не могла вечно работать удаленно, ссылаясь на то, что о ней говорит весь мир. Однако она до сих пор не представляла, как под таким прессом не ломается Драко, который должен был сталкиваться с этим каждый день. Он не согласился ни на одно интервью, давая Гермионе время передохнуть, хотя девушка раздумывала, как лучше поступить. Возможно, услышав пару слов от первоисточника, народ бы успокоился. Впрочем, Драко не был единственным, кому предложили интервью. В скомканной несколькими минутами ранее газете имелся целый жирный разворот с интервью Астории. Оно было куплено. И куплено Малфоем. Или он ей угрожал. Гермионе не хотелось думать о втором варианте, но опять же, нужно всегда помнить, с кем имеешь дело. Гринграсс говорила о том, что брак был больше по расчету, и она никогда не хотела замуж за Малфоя на самом деле, а расстались они за несколько месяцев до того, как об этом было объявлено миру. Полная чушь. Но Драко знал, что рано или поздно люди узнают о беременности Гермионы, и это был единственный шанс уберечь ее от гнева людей, которые ждали свадьбу Малфоев и Гринграссов — пресечь любые разговоры о том, что разлучница именно Грейнджер. Потому что никто не был идиотом, и подсчитать сроки не составило труда. Но с другой стороны, Астория получила свое от этого интервью. Поговаривали, что теперь у нее контрактов стало в разы больше. Все же статус невесты Малфоя, хоть и недолгий, принес свои плоды, а после такого взрывного объявления тем более. К тому же Гринграсс уж точно не хотела выглядеть той, которую променяли на другую женщину. Так что она охотно поддерживала версию о том, что они расстались, потом играли на публику, и им всем ужасно стыдно. Сейчас стошнит. Смотря на Асторию, Грейнджер все еще одолевала волна жгучей ревности, но она делала над собой титаническое усилие, чтобы подавить ее. Особенно помогли слова Драко о том, что кольцо на пальце у Гринграсс было ювелирным украшением, а не семейной реликвией. Он обещал отцу, что наденет ей бабушкино кольцо на палец у алтаря, но подсознательно оттягивал этот момент. Выпив стакан сока, девушка отогнала от себя мысли. Ей сегодня нужно сохранять хладнокровие. Взглянув в зеркало, Гермиона взбила волосы рукой и, проверив свой внешний вид, попросила эльфов приготовить для нее экипаж, который теперь был ее постоянным средством передвижения в магическом мире. Это будет действительно длинный день. Стуча каблуками по начищенному покрытию Министерства, она поняла, что существенно недооценила масштабы бедствия. Возможно, воображение играло с ней, когда ожидаешь внимания и тебе кажется, что на тебя все смотрят. Но дело было в том, что любого занимали лишь ее руки и только потом лицо. Именно в таком порядке. Зайдя в лифт, Гермиона надеялась, что пара мужчин за шестьдесят вряд ли увлекаются светской жизнью и выписыванием журнальчиков для ведьм, но их реакция ясно дала понять, что они все же увлекаются квиддичем. Черт. Когда Грейнджер проскользнула в свой отдел, ей стало немного легче, потому что теперь количество глаз, устремленных на нее, было хотя бы ограничено. — Здравствуйте, — кивнула она всем. — Мисс Селвин у себя? Марка не было на рабочем месте, и это было еще одной неприятной неожиданностью. — Да, она в кабинете, — проговорила девушка, опустив свой взгляд на руку гриффиндорки, которая обхватывала толстую папку с гербом Министерства. — Отлично. Открыв дверь, она просунула голову в проем. — Мисс Селвин, доброе утро, — поздоровалась Гермиона. Начальница подняла глаза от бесчисленного количества документов на своем столе и даже приспустила очки. — Мерлин, мисс Грейнджер! Проходи! — женщина улыбнулась, и это приободрило гриффиндорку, так как она понятия не имела, что та думала по поводу ее работы, ведь никаких комментариев не приходило со следующими заданиями. — Или же теперь мне следует называть тебя миссис Малфой? — она подмигнула, заклинанием подвигая кресло. — Думаю, для этого рановато, — смутилась девушка, присаживаясь напротив. — Я принесла все выполненные задания, решила отдать вам лично. — Это чудесно, давай их сюда! — Илоиза открыла папку, бегло просматривая листы, и кивала. — Да, да... Прости, я ничего не говорила о проделанной работе, ты здорово нас выручила, несмотря на свой отпуск, дел было просто невпроворот. Люди реально сошли с ума после всего. — Но сейчас все нормализовалось? — искренне поинтересовалась Гермиона. — Сравнительно, — Илоиза сделала неопределенный жест рукой. — Хочешь кофе? Господи, Марк никак не научится варить что-то сносное, клянусь, в следующем месяце отправлю его на курсы в мою любимую кофейню... Так, ты мне скажи, когда мне тебя ждать в офисе? — Да, я как раз об этом хотела поговорить, — Грейнджер посмотрела на длинные острые ногти начальницы, которыми она придерживала ложечку, размешивая в чашке остывший кофе. — Я с удовольствием приступлю с сегодняшнего дня. — С сегодняшнего нет, — покачала головой женщина. — Через полчаса мы с Марком уезжаем, я не успела подготовить задания, но завтра буду счастлива твоему возвращению. Гермиона чувствовала неподдельное тепло, исходившее от Илоизы. Ей правда нравилось работать на нее гораздо больше, чем на Мокриджа, и именно поэтому сейчас у девушки в горле встал ком. — Мисс Селвин, есть еще кое-что, — женщина вновь подняла глаза в причудливых очках, услышав тон, которым Гермиона произнесла эту фразу. — В чем дело? — она тут же нахмурилась. — Знаю, что, наверное, я — худший работник года, потому что с того времени, как меня к вам перевели, в моей жизни вечно что-то случается. И мне хотелось бы, чтоб вы знали, — она набрала воздух в легкие, — я беременна. Лицо Илоизы вытянулось, выражая огромное удивление. — Да, я знаю, что это обычно не приветствуется на новом рабочем месте, но обещаю, что смогу делать всю работу, если вы будете мне ее... — Черт возьми, Гермиона! — воскликнула начальница, вставая. — Это же такое счастье! Я поздравляю тебя! Когда девушку обняли, она опешила от неожиданности. Грейнджер неловко похлопала Илоизу по плечу, удивленная такой реакцией. — Девочка моя, как это чудесно! Подожди-ка... Драко станет папой! Поверить не могу! — она улыбалась так, будто это честно была лучшая новость за сегодня. — Да, он... станет, — кивнула Гермиона, изогнув губы в улыбке. — Никогда бы не подумала, что Драко решится на это в таком возрасте. Между нами говоря, я всегда считала, что они с Блейзом закончат пятидесятилетними холостыми ворчунами, — женщина махнула рукой. — Я не понимаю, к чему извинения. Ты проделала великолепную работу. Не буду врать, рассчитываю на твою помощь в декрете, но нет никаких проблем. Ты одна из тех, чью работу я могу не проверять, поверь, это большая редкость. — Спасибо вам большое, мисс Селвин. Только я бы не хотела, чтобы эта новость выходила за пределы кабинета. Пока что. — Без проблем, не волнуйся, я могила, — подмигнула ей Илоиза. Они немного перевели дух и обсудили будущие сделки, на которых Гермионе лучше было бы присутствовать, чтобы подстраховать Марка из-за объемов работы, но в целом встреча прошла намного лучше, чем девушка ожидала, что очень подняло ее боевой дух. Так что через полчаса она выходила из кабинета с улыбкой, которая стала еще шире, когда Грейнджер увидела Марка. — Глазам своим не верю! Пропажа! — воскликнул парень, тут же сжимая ее в объятиях. Ох, она скучала по нему. — Привет, — произнесла Гермиона, отстранившись после нескольких секунд. — Не представляешь, как я рада тебя видеть. — Представляю, потому что мне уже начало казаться, что у тебя какая-то драконья оспа или вши — так долго пустует твой стол. Она рассмеялась, понимая, что Марк прав — ее действительно долго не было. — Нет, я знаю о той операции с сумасшедшими. Вы, ребята, настоящие герои. Но тебе не привыкать, — он толкнул ее кулаком в плечо, вызывая очередную улыбку. — Да, я только то и делаю, что спасаю мир. Это моя подработка, — кивнула Гермиона, иронично закатив глаза. — Попробуй устроиться официанткой в кофейне вместо геройства, — прыснул Марк, — но это не единственное, о чем я знаю! Его тон звучал заговорщически, и она была уверена, что сидящие неподалеку сотрудники целиком и полностью вникали в их разговор. — Ты и еще полмира, — фыркнула Грейнджер, косясь на девушку, которая чуть ли не привстала на своем стуле, чтобы оказаться ближе к рабочему месту Марка. — Я поздравляю тебя, детка. Ты выглядишь счастливой. Ну, я бы тоже выглядел, если бы на моем пальце была такая штука. Тебе не тяжело? — несмотря на подтрунивания друга, она не сомневалась в искренности его слов. Ну хоть кто-то был действительно на ее стороне. — Кстати, вы уже определились с датой? — Мы еще думаем, — уклончиво ответила Гермиона. — Но будь уверен, что ты и твой молодой человек получите приглашение в числе первых. — С ума сойти, теперь я, наконец, вольюсь в высокое общество, побывав на свадьбе у Малфоев! Не зря же мы тогда сходили выпить кофе! Она обожала этого человека за то, что его никогда не смущала обстановка. Даже сейчас, кажется, на них смотрели все, надеясь, что Гермиона прямо здесь поведает другу все грязные секреты этой помолвки, но ему было абсолютно плевать. Слабая улыбка все еще оставалась на ее лице после очередной шутки парня, когда открылась дверь, и в офис зашла Мэри с парой листов в руках. — Марк, ты мне обещал прислать... — глаза девушки наткнулись на бывшую коллегу, и на секунду она будто зависла. — Грейнджер. — Привет, Мэри, — кивнула Гермиона. Они не виделись, кажется, вечность. И не то, чтобы она скучала. — Не ожидала тебя здесь увидеть, думала, ты больше озабочена списками гостей, — произнесла Мэри, и ее голос не звучал по-доброму. — Ты же знаешь, какой я исполнительный человек, — пожала плечами Гермиона, пытаясь сгладить углы. — И лживый, — усмехнулась девушка, ошарашив Грейнджер. Мэри была кем угодно, но гриффиндорка ни разу не помнила, чтобы та показывала такую явную агрессию. — Что, прости? — Просто я не думала, что ты способна на то, чтобы увести мужчину из семьи, но на самом деле все оказалось иначе, — Гермиона была уверена, что после этой фразы в огромном пространстве не было слышно даже скрежета пера по пергаменту. — Это все абсолютные враки, и никого я не уводила из семьи, — сузила глаза Грейнджер. — А еще ты говорила, что вас с ним не связывают никакие отношения, и даже адреса мне его не дала, потому как «не знала», — почти пропела девушка, но в ее тоне отчетливо была слышна гниль. — Слушай, Мэри, что-то мне подсказывает, что это было не единственным препятствием между тобой и Малфоем, — высмеял ее Марк, устав наблюдать за этой сценой. — Давай сюда свои бумажки, жди, когда я отправлю тебе ответ, и уходи из моего рабочего пространства. В другой ситуации Гермиона точно решила бы, что это было слишком грубо, но не тогда, когда Мэри как обычно засунула свой нос в чужие дела, да еще и на глазах у всех. Просто поразительно, что внутри у людей может скапливаться столько дерьма. Мэри хмыкнула и вышла за дверь, хлопнув ею гораздо сильнее, чем требовалось. — Мерлин, — прошептала Гермиона, прислонив ладонь ко лбу. — Не обращай внимания, я говорил тебе, что она тварь, — Марк сжал плечо девушки в попытке поддержать. Да, но так думает подавляющее большинство. Гермиона не проговорила этого вслух, но каждый, у кого была хотя бы пара извилин в мозгу, понял бы, что именно об этом она и размышляла. Что ж, это был уже не первый раз в жизни, когда все косились на нее, подозревая в каких-то вещах, к которым гриффиндорка не имела ни малейшего отношения. Но, нужно признаться, возвращаться к такому было чертовски трудно.***
— Инсендио, — тихо произнесла Гермиона, и поленья тут же приятно захрустели в объятиях пламени. Октябрь все больше вступал в силу, и без теплого камина было просто не обойтись. Взяв со стула потрясающе мягкий плед, она накинула его себе на плечи, чтобы не идти наверх за более теплой одеждой, чем шорты и майка. — Миссис Малфой? Не желаете чаю? — показалась Тинки, протягивая ей книгу, которую Гермиона читала вчера перед сном и оставила у кровати. — Тинки, и ты туда же? — вздохнула она. — Все же знают, что мне не по себе от этого сочетания слов. Другие домовые натурально сошли с ума после новости о том, что палец Гермионы теперь украшала семейная реликвия, и для них, видимо, этот факт имел куда большую ценность, чем какие-то там бумажки в виде свидетельства о браке. И кажется, она могла издать указ о том, что если ее кто-то еще раз так назовет до свадьбы, то будет казнен, но это все равно бы не отговорило эльфов величать девушку теперь исключительно как миссис Малфой. Но на поддержку Тинки гриффиндорка рассчитывала до последнего. — Привыкай, — услышала она голос Драко где-то сзади. Она повернулась, чтобы увидеть, как он с улыбкой снял куртку. — Ты дома, — тихо проговорила Гермиона, когда парень склонился над ней для быстрого поцелуя. — И идет дождь. — Да, погода дрянь, — согласился Драко, проводя рукой по влажным волосам, и Грейнджер вспомнила, что их сын будет делать так же. — Тинки, принеси нам чаю. — И печенья! Боже, я уже съела за сегодня тонну печенья, но это какое-то проклятие, которому невозможно противиться, — вздохнула Гермиона, и Малфой рассмеялся, садясь рядом. — Нужно сказать эльфам, чтоб приготовили тот его любимый шоколадный торт, он будет в восторге, — сказал Драко, скользнув взглядом по ее животу, который проглядывался за тонкой одеждой. — И ты правда должна привыкнуть к моей фамилии. — Мы даже не знаем точно, когда именно поженимся, — заметила Грейнджер, попутно благодаря эльфийку за горячий чай с лимоном. — Тебе бы пошло обтягивающее платье, — посмотрел на нее Малфой, явно представляя в голове какой-то образ. — Обтягивающее? — Гермиона подняла бровь вверх, надкусывая печенье. — Ты шутишь. — Нет, правда, они всегда красиво смотрятся на беременных, — пожал плечами Драко и, потянувшись, откусил кусочек от лакомства девушки, чуть не задев ее палец. — Какое бы платье я ни выбрала, уверена, твои родители будут в похоронных одеяниях, — вздохнула Грейнджер. Последнее, что ее сейчас волновало — это выбор одежды. Просто взять и выбросить из головы мысли, что родители ее жениха быстрее бы дали себя растерзать инквизиции, чем представили бы на месте супруги своего сына такую, как она, было сложно. — Они привыкнут, — спокойно произнес Драко, будто для него все было легко. — Я говорил с ними. Ты же знаешь, что мама хорошо к тебе относится. — Да, но я уверена, это все равно не предел ее мечтаний, — закатила глаза девушка. — И что ты сказал Люциусу? Только не ври мне. — Сказал, что я сдержал обещание, и у меня появится ребенок в ближайший год, — расплылся Малфой в триумфальной улыбке, заставив свою невесту рассмеяться. — Представляю, в каком бешенстве он был. — Мне хотелось бы записать этот момент на пленку и прокручивать снова и снова, — поддержал парень задорный хохот, еще раз вспоминая, как вытянулось лицо отца при такой наглости. — Ты должна была поговорить с Илоизой. Тебе нужен отпуск. — Не нужен, Драко, я в порядке и точно сойду с ума, если буду сидеть дома, — Гермиона отрицательно покачала головой. — Все проходит вполне сносно, учитывая рассказы мамы, которую тошнило чуть ли не со дня зачатия и до дня родов. Так что я буду работать, пока смогу. Было ясно, что Малфою не слишком нравится эта новость, но он не стал спорить, понимая, что эту особу вряд ли можно переубедить, если она что-то вбила себе в голову. — Как твои тренировки? Ты выглядишь измотанным, — девушка провела рукой, которая не была занята печеньем, по его лицу, и парень закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением. — После победы все тренеры рехнулись и решили выжимать из нас такой же результат на каждой тренировке. Не знаю, это больше выглядит как наказание, а не поощрение, — поднял он уголок губы. — Сегодня вратарь на полном серьезе спросил, знает ли тренер значение слова «победа» или он не доучил английский. И мы остались еще на два круга. — Это кошмар, — улыбнулась Гермиона, но не чувствовала жалости на самом деле. Драко был одним из тех счастливых людей, которые занимались поистине любимым делом. И она так безумно гордилась им. — Ты пьешь свои витамины? — спросил Малфой, встав, чтобы взять в руку бутылочку, которую предписала Фитц. — Если бы я не пила, Тинки точно где-то бы раздобыла ствол, чтобы мне угрожать, — Грейнджер подняла голову, чтобы оценить, какие красивые блики бросал на стены хрусталь, отражая в своих гранях огонь. — И я толстею с каждым днем, клянусь, через пару недель буду похожа на медведя. Голос девушки превратился в ноющий и детский без ее ведома, но это только позабавило Драко, который оставил витамины в покое и вернулся к Гермионе на диван, целуя. — И ты все равно останешься красивой. — Ну конечно, я видела в «Спелле» тех, с кем ты встречался. Они напечатали топ рейтинг! — воскликнула Грейнджер. — Не знал, что ты читаешь журнальчики для умственно неполноценных, — подколол ее Драко, разворачивая так, чтобы она легла спиной между его ног. Гермиона положила голову на плечо парня, почувствовав, что он залез под ее майку и начал выводить чудаковатые узоры у нее на ключицах. Это было что-то абсолютно новое, неизведанное — вот так лежать у него в руках и знать, что у них есть завтра. Она дотянулась до его руки и переплела его пальцы со своими. — Когда он начнет толкаться? — вдруг озадачено спросил Драко, сместив руку ниже. — Я не знаю, — честно ответила Гермиона. — Нужно будет спросить у Фитц. Кстати, сегодня Фрэнк разбирал письма, и из больницы пришло кое-что интересное. Предполагаемая дата, когда он должен родиться. Малфой сощурился, считая в уме, и через пару секунд вспышка понимания отразилась на его лице. — Двадцать первого февраля, — сказал он утвердительно. — Верно, — улыбнулась девушка. — Это так странно. Знаешь, будто бы... так все и должно быть. Они молчали, каждый думая об одном и том же. Это все было действительно удивительным. — Что ты думаешь насчет того, как мы... ну, сошлись в той реальности? — почему-то Гермионе все еще было неловко задавать этот вопрос, потому что у нее не было ни единой идеи, как они могли бы узнать друг друга лучше где-то в мире, где их не свел собственный ребенок. — Ну что ж, я думаю, ты выписывала очередной номер «Спеллы», однажды посмотрела на мой постер с голым торсом и поняла, что потеряла голову, — вздохнул Драко, словно веря в свои слова. — А потом бегала на мои матчи, как обезумевшая фанатка. Сначала я, конечно, тебя не замечал, но потом... — Какой идиот! — рассмеялась Грейнджер, ударив его подушкой, до которой смогла дотянуться. — Совершенно очевидно, что нам всё равно не удалось сбежать от любви друг к другу, — все еще паясничал Малфой, щекоча ее. — Знаешь, в честь того, что ты завтра выходишь на работу, мы можем посмотреть какой-нибудь из твоих любимых фильмов. Гермиона подскочила на диване, тыкая в него пальцем. — Я говорила, что тебе понравится! Признай, признай это! Давай, Малфой, говори, что тебе понравилось маггловское развлечение! — хохотала она, не в силах серьезно смотреть на измученное выражение его лица. — Возможно, это не так уж и плохо, — наконец выдал он, явно сдерживая эмоции. — Врунишка, — улыбнулась Гермиона, садясь на него сверху и целуя в шею. Он обхватил ее талию руками, в одно движение перевернув девушку и нависнув над ней. — Хотя, знаешь, — проговорил Драко, очерчивая рукой бедро девушки и любуясь искорками в карих глазах, которые появлялись там после его прикосновений, — я думаю, что фильм может подождать. И уже в следующую секунду его губы опустились где-то в районе ее скулы, пока руки поднимались выше по бедрам, а все перестало иметь значение. Как переставало иметь значение каждый раз, когда он осматривал ее наряд или улыбался уголком губ. Словно миллион маленьких пузырьков шампанского прямо в ее крови. И ей хотелось, чтобы это повторялось снова и снова. До бесконечности.