За все те десятки раз, когда за ней гнались Пожиратели, егеря, сумасшедшие, она должна была уже привыкнуть к этому. К постоянной схватке и борьбе за собственную жизнь. Но, пожалуй, только сейчас палочка, так привычно лежащая в руке Гермионы, ощущалась настолько легко. Сердце стучало в висках, гоняя по венам кровь в ускоренном темпе, но сигнал будто не доходил до мозга, заморозил нервные окончания — совершенно не было страшно. Страх за ребенка стал настолько всеобъемлющим, что другие чувства и опасения просто перестали жить внутри, им не хватает места.
Защитное поле вокруг дома, о котором поведал Билиус, сотряслось под несколькими атаками и рухнуло даже слишком просто. Но с другой стороны, Гермиона задумалась, смогла ли бы сама сотворить что-то более мощное, способное противостоять атаке семи взрослых волшебников. То, что рядом с ней и Драко оказались Блейз, Гарри, Рон и Джинни, ничуть не удивило гриффиндорку — она не слишком сопротивлялась их помощи, хотя мысль о том, что хоть один из них может пострадать из-за ее глупости, была невыносима. Но те жуткие картины, которые рисовало воображение со Скорпи в главной роли, были еще более мучительными. Самым странным звеном этой цепи оказался Люциус, появление которого в рядах не прокомментировал никто. Возможно, все были слишком сосредоточены на предстоящей драке, а, возможно, просто решили, что сейчас не время для колких шуточек, даже Забини промолчал.
Дом был довольно большим и на удивление тихим, он совсем не выглядел как пристанище для Пожирателей. Скорее особняк, в котором пара-тройка соккер-мамочек скинулись, и каждая сняла комнатку. Дверь разлетелась в щепки от заклинания Забини, и, прислушавшись, они не услышали ни звука на первом этаже.
— Мы пойдем туда, — тихо сказал Драко, кивая вправо. — Разделитесь по парам и проверьте остальные комнаты.
Все интуитивно отступили, соглашаясь с тем, что это мудрое решение — не толпиться всем разом. Они с Драко продвинулись немного вперед, и Гермиона успела уже несколько раз предположить, что Билиус просто наврал им, воспользовавшись их безысходным положением. Следующее событие произошло всего за мгновение: резкий поворот, безмолвная вспышка зеленого света, и кто-то упал замертво у ног Малфоя.
Она сдержала вскрик сперва от неожиданности, а затем от ужаса, видя бездыханное тело на полу с палочкой в руках, когда трое мужчин вскочили на ноги, направив на пару палочки.
— Ну что же вы, стоит перечитать мировых классиков — негоже расслабляться, когда планируете какое-то паскудство, — произнес Драко.
Гермиона не видела выражения его лица, но знала, что оно точно балансирует на грани потрясающей расслабленности и умеренной сосредоточенности, что всегда выбивало ее из колеи в таких ситуациях. Скользнув глазами по полупустой комнате, она пришла к неутешительному выводу — здесь не было ни единого следа их сына.
— Малфой, — протянул мужчина, щурясь.
Гермиона не знала ни одного из них. У того, что стоял немного сзади всех остальных, были короткие рукава у рубашки, и она видела, что его левое предплечье не заклеймено.
В чем дело?
— Убив нас, ты не достанешь мальчишку, — сказал он, немного сгибаясь пополам, будто бы от смеха, но от этого зрелища становилось жутко.
Они все выглядели так, будто давно были чем-то больны.
— Значит, я на вас потренируюсь, — беспечно пожал плечами Драко. — Сектумсемпра!
— Черт возьми! — на этот раз Гермиона не смогла удержать возгласа, потому что она не была уверена, что он действительно это сделает.
Девушка думала, что нужно выведать у них, где сын, понять, что происходит, возможно, запугать, но видеть на холодном полу тело, издающее булькающие от судорог звуки, было слишком. Она почувствовала тошноту, ощутив, как запах старости и погнивших плинтусов смешался с запахом еще теплой крови и утекающей жизни.
Боже, где-то в этом здании находится Скорпиус.
— Мужик, тихо, успокойся! — Пожиратель отскочил от Драко так далеко, насколько позволяла стена, и возгласом озвучил мысли Гермионы.
Это было слишком жестоко. По ним было видно, что они не Пожиратели. Возможно, мечтающие ими стать, одурманенные сладкими речами, но все еще нет. И так же было очевидно, что они — просто пешки и их смерть совершенно ничего не будет значить ни для кого, Мерлин, эти парни выглядели так, будто давно разлагались и имели возможность стоять на ногах только благодаря проспиртованному организму. Гермиона видела, как дрожат палочки у них в руках, что говорило о том, что вряд ли они искусные бойцы, но несмотря на это, не расслаблялась, целясь им прямо в грудь.
— Скажите, где мой сын, или я убью каждого из вас, даю слово, — и здесь не нужно было многовековой повести о пресловутом «слове Малфоев», чтобы понимать — Драко не шутит.
— Он поместил его куда-то наверх, где-то на втором этаже! — заикаясь, выкрикнул тот, что, отбегая назад, споткнулся о свои же ноги и упал у стены, отползая от лужи крови. Да уж, раньше отбор в Пожиратели смерти был куда строже. — Мы больше ничего не знаем! К мальцу никого не пускают!
Драко скривился, смотря на жалкое зрелище двух запуганных, помотанных жизнью людей, а через секунду раздался взрыв. Кажется, остальные нашли других Пожирателей, и Гермиона могла поклясться, что слышала, как голос Забини выкрикнул заклинание. Обездвижив обоих парней в комнате, гриффиндорка выбежала оттуда с одной мыслью — добраться на этаж выше.
Она слышала, как размеренно и осторожно звучат шаги Малфоя сзади по сравнению с ее — частыми, торопящимися, даже в каждом движении чувствовалась истерика. Кто бы мог подумать, что башмаки умеют быть настолько эмоциональными.
Дом имел довольно внушительные размеры, но это ничто по сравнению с количеством поворотов в Малфой-Мэноре, поэтому Гермиона легко лавировала по узким коридорам. Они были застелены сырыми коврами, на которые в других обстоятельствах она бы даже побрезговала ступить. Девушка пыталась помнить о мерах безопасности, но звуки заклинаний где-то на другом этаже лишь подстегивали ее страх: если она не будет достаточно быстрой, Скорпи может пострадать. Если он
уже не пострадал.
Вдруг крепкий захват у ее предплечья отбросил Гермиону назад так резко, что, ударившись боком о стену за собой, девушка на секунду потеряла ориентацию в пространстве.
— Не так быстро, — сказал Малфой, оказавшийся перед ней, и она поняла, что именно слизеринец оттолкнул ее за свою спину.
— Потрясающе, Драко, потрясающе! — услышала Гермиона смутно знакомый голос. — Мы вас ждали куда позднее, но ты умеешь удивлять. Еще и друзей с собой прихватил, — Гермиона вновь крепко сжала палочку в руках, пытаясь не обращать внимание на то, что если бы не Малфой, ее бы уже схватили из-за собственной неосмотрительности. — Надеюсь, их не слишком много, потому что у нас совершенно нет времени прятать трупы.
Гриффиндорка сделала шаг вправо, и ком у нее в горле превратился в кислотную жижу под языком. Черт тебя дери.
— Лестрейндж, — произнесла она, смотря на мужчину в упор.
— Грязнокровка, — он держал палочку довольно расслабленно, но все же ее кончик устремился в сторону гриффиндорки, но недооценивать его не стоило — Гермиона знала, что этот Пожиратель — отличный боец.
Она видела, что Малфой медленно перестраивается, чтобы в большой комнате, в которой они оказались, когда Драко одернул ее за руку, не было для него слепых углов. Другой рукой Гермиона нащупала сзади себя стену, но даже в этом случае не могла точно быть уверенной, что по ту сторону кирпича никто не целится ей в спину.
— Вы оценили наше маленькое представление? — усмехнулся Лестрейндж. — Мы давно так не веселились. Ведь кто ожидает увидеть метку самого Темного Лорда в это время?
Он хохотал, затем заходился кашлем, но ни на секунду не терял концентрации. Грейнджер заметила, что он едва стоит на ногах. Да уж, годы в Азкабане не прошли даром.
— Я даже поражен, что ты явилась, — обратился он к Гермионе. — Мне казалось, отобрать ребенка у
умнейшей ведьмы своего поколения будет сложнее.
Это уже второй раз, когда ее попрекали данным «титулом», и это было кошмарно, потому что оба раза она была полностью согласна с обвинителями.
— Я буду убивать тебя медленно только за то, что ты подумал о том, чтобы приблизиться к моему сыну, — проговорил Драко, и от его голоса температура в комнате, кажется, упала ниже нуля.
— Люди так любят бросаться громкими фразами, — закатил глаза мужчина, и у Гермионы пошли мурашки по спине от того, как он сказал «люди», будто совсем не относил себя к этому виду. — Вы ему никто. Темный Лорд всегда говорил о том, насколько человечность отупляет. Дайте вам любого гнома и убедите, что это ваш ребенок, и вы тут же полюбите его всем сердцем.
Ярость закипала в Гермионе с каждым его словом, но она не могла позволить себе сдвинуться с места. Драко выжидал, пытаясь понять, что Лестрейндж задумал, и она безмолвно согласилась с его решением, несмотря на то, что больше всего хотела развернуться и броситься на поиски Скорпиуса.
— Но я рад, что вы пришли вместе, — улыбнулся Пожиратель сгнившими зубами. — Это будет как замыкающийся круг, так символично. Я
снова убью грязнокровку.
Гермиона округлила глаза, и понимание ворвалось в ее голову.
— Протего! — крик Рона оглушил девушку, и она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, что щит, наколдованный ее другом, защитил Грейнджер от летящего заклинания.
Пожиратель, стреляющий в спину, отправил луч в Уизли, отбросив его назад. Пыль развеялась, и все стало на свои места. Двойник, буквально брат-близнец Родольфуса, стоял сзади, вновь приготовившись напасть. Чисто на автомате Гермиона вытянула руку, защищаясь, и полоснула его оглушающим, которое, впрочем, не возымело должного эффекта.
— Это же... это не Лестрейндж, точнее... — пыталась сказать Гермиона, но Драко обо всем догадался.
— Да, антипод — это он, — кивнул парень, поворачиваясь к ней спиной.
Это Лестрейндж убил ее в будущем. Поэтому это
он сейчас стоит здесь: отвратительный, озлобленный и... обессиленный.
Обессиленный. Вот поэтому они выглядели так болезненно. Плевать, что их двое. Никто не может черпать силы с одного источника на двоих так долго.
— Кто из них кто? — задала она последний вопрос перед боем.
— Плевать, я убью обоих, — решительно ответил Драко, и в следующий момент ее рука вспыхнула болью в районе кисти от количества оборонительных заклинаний.
Недостаток сил Лестрейндж с лихвой компенсировал напористостью. Гермиона не могла видеть, что происходило на другом этаже, не могла даже понять, что было в двух метрах от нее, потому что Драко дрался безмолвно. У нее не хватало времени даже нападать, все, что она могла — защищаться. Противники точно наложили на дом антиаппарационные чары, что конкретно сейчас было на руку — они заняли такую позицию, что если кто-то вздумает присоединиться к своим соратникам, Гермиона сразу увидит его в дверях.
Когда заклинание Лестрейнджа прорвалось сквозь ее броню, она сцепила зубы, простонав, хотя ей хотелось закричать от боли и ужаса. Девушка ощутила, как разошлась кожа на предплечье, а ноздри почуяли запах жженной плоти. Но она знала, что, если закричит, Драко отвлечется, и это будет стоить ему жизни.
— Остолбеней! Экспульсо! Инфлэтус! — Гермиона сыпала и сыпала в противника лучами, уклоняясь от его нападений, но только и чувствовала, как кололо кожу в местах, где она не успевала быть достаточно прыткой. И Грейнджер прекрасно знала, чем обернутся эти ранения, когда адреналин перестанет защищать ее от агонии.
— Секту...
— Протего! — вскрикнула она, ощутив, что еще не успел противник проговорить заклинание, как ее рука, в которой лежала палочка, дернулась так, что едва не вылетела из сустава.
В следующее мгновение Гермиона только осознала, что все это время понемногу отступала назад. Незаметно заведя руку за спину, она ощутила что-то тяжелое под рукой. Подставка? Горшок для цветов? Гермиона обогнула пальцами металлический предмет у подоконника, видя боковым зрением, как Драко на секунду согнулся пополам, но запретила себе смотреть. Одно мгновение рассредоточенности, и она труп. И тогда Скорпиусу не выжить.
— Остолбеней! — Гермиона знала, что он станет защищаться.
Это было простое заклинание, которое Лестрейндж отклонит с легкостью, но ему на это понадобится время. Пусть мгновение, но она им воспользуется. Два шага вперед, выброс руки, и предмет, покоившийся в ее пальцах, полетел, рассекая воздух, и ударился о висок Пожирателя. Искры вылетели из его палочки, когда колени мужчины подкосились. Он упал так резко, что Грейнджер отбежала, не понимая, жив ли он вообще. Мозг работал в ускоренном режиме, и, не осознавая происходящего, она взмахнула рукой, откинув заклинанием палочку Пожирателя куда-то в противоположную сторону, чтобы он не смог до нее дотянуться.
— ...ада ...ра!
Шум был такой, что она едва различила окончания смертоносного заклинания, и руки автоматически наколдовали щит, понимая, что защиты от этого оружия нет. Но спустя одно сокращение легких, она поняла, что авада предназначалась не ей.
— Драко! — истерически выкрикнула Гермиона, не видя ничего в пыли, и, кажется, ошметках побелки, которые свисали с ее волос.
Она заметила движение слева, но слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Ее кто-то дернул, и она упала, перекинувшись через тело. Тело Лестрейнджа. Но оно было абсолютно чистым, в отличие от того, которого оставила на полу лежать она — с зияющей дырой в голове.
Руки Малфоя были горячими, и Гермиона видела, что половина его лица залита кровью, хотя это могла быть просто рассеченная бровь. Просто небольшие раны. Она убеждала себя в этом, понимая, что сейчас нет возможности об этом переживать. На них наступали остальные. Она уже вытянула руку, чтобы защищаться, но слизеринец протолкнул ее к проему двери.
— Найди Скорпи, давай!
— Но... — Гермиона повернулась, увидев как минимум троих Пожирателей, лица которых она помнила с обложек Пророков, лежащих на столе в Большом Зале Хогвартса. Это были не шутки и точно уж не парочка алкоголиков, которых можно убить чертовым Остолбеней.
— Сейчас же! — крикнул Драко, и девушка побежала.
Поворот, и ее глаза зацепились за ярко-рыжее пятно. Рон. Он лежал точно в том месте, куда его отбросил один из Лестрейнджей, и лицо друга выражало крайнюю степень боли. Инстинкты орали ей подбежать к нему, но голос Малфоя раздался в ушах так отчетливо, будто мерзавец поселился в ее голове: «Найди Скорпи». Она поможет Рону, поможет, только найдет сына, только найдет его. Проведя пальцами по шее друга, Гермиона поняла, что он жив, и ей этого хватило, чтобы дать себе обещание справиться как можно быстрее.
Побежав по ступенькам, девушка взрывала каждую дверь на своем пути, пропуская любые условности. Ей было плевать, что кто-то слышит, что она идет. Лестрейндж мертв. Оба. С остальными она справится. Обломки очередной двери больно ударили ее по лодыжке, и, заглянув в комнату, Гермиона едва ли успела уклониться от оранжевого луча, летевшего ей прямо в лицо. Черт возьми!
— Эверте Статум! — крикнула девушка, вбегая внутрь.
Жертву откинуло, и она ударилась об огромную клеть. Клеть? Скользнув взглядом вправо, Гермиона на миг прекратила дышать.
— Скорпи! — он сидел в центре живой и невредимый.
— Мам! — сын подскочил, обвив пальцами решетку.
— Назад, дамочка! — мужчина очухался и, встав, направил кончик палочки на мальчика. Он был пухлым и ростом не больше полутора метров, но маленькие глазки горели такой злобой, что восполняли ничтожный внешний вид. Гермиона прищурилась, взвешивая свои варианты. — Одно заклинание в мою сторону, и я убью его к чертовой матери!
Они застыли, словно в петле. Она боялась пошевелиться. Эта комната была действительно пустой, поэтому вариант что-то бросить для отвлечения внимания Пожирателя исключался.
— Отведи от него палочку, и я сохраню тебе жизнь, — произнесла Гермиона, прибегая к дипломатии.
Ее голос звучал ровно, и девушка смела надеяться, что угрожающе, как это бывало, когда такие фразы бросал Малфой, но на деле она не была уверена, что смогла бы в действительности вычертить убивающую руну. Пожиратель усмехнулся, переводя взгляд от сына к матери.
— Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия, — произнес он, наслаждаясь своей властью, понимая, что она не сдвинется с места, пока его палочка нацелена в грудь ее ребенка.
— Лестрейнджи мертвы. Большинство ваших приспешников тоже, — приврала Гермиона, надеясь, что стоя на охране здесь, он не знал, что происходило внизу. — Все кончено, не делай свою судьбу еще тяжелее.
Ее речь была похожа на речь переговорщика в экстренных ситуациях из второсортного фильма, но Грейнджер не видела никаких других вариантов.
— Когда Темный Лорд возродится...
— Он не возродится, — Грейнджер едва удержалась, чтобы не топнуть ногой.
Мерлин, у чертового Реддла потрясающе верный фан-клуб. — Он мертв.
— Он вернется! Всегда возвращался! — восторженно выкрикнул Пожиратель, потряхивая палочкой, нацеленной на ребенка. — И потом он узнает о том, что я сделал то, что не удалось Лестрейнджам!
Все произошло слишком быстро. Ее зрачки лишь успели зафиксировать движение сзади. Вторая палочка оказалась в руке у Пожирателя так скоро, что мозг Гермионы не успевал анализировать. Что станет со Скорпи, если она сейчас нападет? Бледный луч вылетел в ее направлении, и где-то на задворках сознания Гермиона услышала крик.
— Мама! — голос Скорпи заставил девушку дернуться в его сторону, но в следующий момент ее снесла волна удара.
Но, как ни странно, эта волна исходила отнюдь не от руки нападавшего. Подняв голову, чтобы встать, Гермиона отбросила растрепавшиеся волосы и увидела, как расплавилась часть клетки, которая стояла между ее сыном и мужчиной. Скорпиус в полнейшем шоке смотрел на свои протянутые руки, будто каждый из пальцев только что превратился в оружие, которым он понятия не имел, как пользоваться.
— Скорпи! — Гермиона подползла к нему на коленях, вытаскивая сына из клетки. — Ты в порядке? Ты цел?
— Мам, мам, я... — он обнимал ее, но потом отстранился, показывая пальцем на тело, лежавшее у окна. — Я не хотел, просто...
— Не бойся, котенок, он жив. Видишь? — Гермиона встала, чтобы отбросить несколько обломков какой-то мебели, на которую она упала, и найти палочку. — Остолбеней!
Красный луч устремился в Пожирателя, обездвижив его.
— Пойдем, давай, переступи это, — руководила Грейнджер скорее на автомате, держа сына позади себя. Им нужно было еще выбраться из этого ада.
Девушка была так напряжена, что одно движение справа, и она пульнула заклинанием, от которого, слава Мерлину, Забини увернулся.
— О Боже, Блейз! — воскликнула Гермиона, проверяя глазами, не задела ли его.
Он отмахнулся и заметил ребенка за ее спиной.
— Скорпиус, парень, ты в порядке? — Забини быстро обнял его и поднял на руки.
— Где папа? — спросил тот так, будто его ровным счетом ничего больше не волновало.
Блейз перевел взгляд на Грейнджер и уловил тревогу в карих зрачках.
— Что?! — потребовала девушка, не беря во внимание, что сын смотрит на ее реакцию — слишком много всего произошло за сегодня, чтобы она могла себя контролировать.
— Я не знаю, Гермиона, я вообще его не видел, — быстро заверил Забини. И пусть это не были хорошие новости, но отсутствие плохих в данной ситуации уже было хорошей информацией.
У гриффиндорки стоял в горле ком, и она ринулась в сторону, пробегая по коридору. Боковым зрением девушка заметила, что место, где раньше лежал Рон, пустует, и все внутреннее в ней смело надеяться, что ему предоставляют помощь.
Пожалуйста, пусть это будет так. Она повернула за угол и наткнулась на чью-то грудь, бросив в фигуру заклинанием прежде, чем противник сделает это первым. Но он отразил атаку, недовольно поджав губы.
— Где Драко? — ей сейчас было не до церемоний и извинений перед Люциусом, несмотря на то, что у него на лице алела рана.
— Гермиона! — Люциусу не дали ответить, потому что по ступенькам сбежал Драко, за спиной которого было человек семь в ярко-фиолетовых министерских мантиях. Девушка решила, что об этом спросит потом. — Где?.. Мерлин, Скорпиус, иди сюда!
Драко повернул голову, увидел макушку сына и тут же забрал его у крестного.
— С тобой все в порядке? — он перевел взгляд на девушку, а потом на всех окружающих, будто спрашивая у каждого.
— Нужно отсюда выбираться, мы и так сделали все, что могли. Министерские собаки должны быть хоть чем-нибудь полезны, — проговорил Малфой-старший, проходя к выходу, явно пытаясь выбраться из зоны антиаппараций.
— Где Рон? — оглянулась Гермиона, которой все еще не давало покоя место, что напоминало о раненом только парой кровавых отпечатков. Тошнота тут же подступила к горлу.
— Его забрали Гарри с Джинни, я отправил их после прибытия Министерства, сам решил дождаться Драко.
Гермиона кивнула, и камень на ее сердце немного уменьшился в габаритах, хотя сказанное Забини совершенно ничего не означало. По всем законам жанра она должна была быть обессилена, абсолютно выбита из моральных и физических ресурсов, но в ней до сих пор кипела злость. Казалось, девушка ненавидела каждую стену в этом проклятом доме. У нее было стойкое ощущение того, что все это длилось не одно столетие — столько злобы в ней скопили эти минуты.
Когда Гермиона приземлилась на колени после аппарации, ей потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить желудок. Она ничего не ела уже второй день, и это заметно сказывалось на ее здоровье. Даже перед битвой, зная, что понадобятся силы, Тинки не смогла заставить Грейнджер проглотить даже ложку бульона.
Нужно поесть.
Гермиона подняла взгляд, поняв, что групповая аппарация перенесла их в Мэнор, и ей стало легче. Меньше всего сейчас она хотела оказаться где-то в другом месте. Почему-то Мэнор в данный момент был ей ближе всего по ощущениям к дому, несмотря на то, что она все еще находилась там, как гостья.
На заднем фоне Гермиона слышала причитания Тинки, которая обнимала Скорпи, и звуки хлопков, когда еще несколько эльфов показались на лужайке, чтобы оказать первую помощь.
— Эй, ты как? — Малфой провел кончиками пальцев по щеке девушки, заставляя ее приоткрыть глаза.
Ей показалось ужасным, что он спрашивает о самочувствии, когда она не ощущала страшной боли, а его лицо было наполовину выкрашено в кроваво-красный. Гермиона сделала над собой усилие и села, хотя, видит Мерлин, все, чего ей хотелось, — это остаться лежать на холодной траве. Достаточно было лишь слышать лепет Скорпи, который убеждал Тинки, что с ним все в порядке, а нянька разрывалась между слезами от утешения и чувством долга перед ранеными.
— Я просто... Где рана? — прервала Гермиона свою мысль, задержав руку у лица Драко, побоявшись дотронуться.
— Не знаю, заклинание одного из Лестрейнджей полоснуло, я буду в норме, — отмахнулся он. — Давай, пойдем в дом, тебе нужно отдохнуть.
Какая-то часть нее хотела захныкать от несогласия, но все же девушка сцепила зубы и поднялась, проходя внутрь особняка.
— ...да, это изначально была их выходка. Они устроили это побоище на матче специально, чтобы его украсть, — услышала Гермиона конец фразы Люциуса, когда он отвечал на чей-то вопрос, пока его обнимала бледная от переживаний жена.
Они зашли в гостиную. Драко усадил Грейнджер в кресло и наколдовал стакан воды.
— Нет, Кэрин, я позабочусь о нем, — покачала головой Нарцисса, забирая склянку из рук домового и склоняясь над мужем. — Помоги остальным.
У Гермионы в глазах все расплывалось, и она бросила остаточные силы лишь на то, чтобы просто оставаться в сознании.
— Мисс Гермиона, ради Всевышнего, вы должны что-то поесть, — чуть ли не умоляла Тинки, дотронувшись до руки девушки, пока другой домовик накладывал заклинания на ее раны. Малфой ушел, и она вновь чувствовала необходимость поднять веки, чтобы ощущать себя в безопасности. Мозг тормозил, а нервные окончания все еще были накачаны адреналином. — Пожалуйста, Тинки приготовила ваши любимые мясные тарталетки. Вы же любите тарталетки?
Эльфийка протянула к ней теплую тарелку, сопровождая это просящим взглядом. Грейнджер улыбнулась, кивая.
— Спасибо, Тинки, — у нее не было сил даже сосредоточиться на процессе поглощения пищи, но она все равно взяла блюдо, отставив его на подлокотник аквамаринового цвета. — Скорпи, котенок, иди ко мне.
К счастью, кажется, Скорпиус пострадал меньше всего. По крайней мере, физически. Мальчик явно еще не отошел от шока по поводу того, что он сотворил с клеткой, но Гермиона надеялась, что это пройдет, особенно учитывая, что Скорпиус уже суетился в привычной манере в желании помочь эльфам.
— Мамуля, ты плохо выглядишь, — нахмурился он, забравшись к ней на колени и смотря на бинты у нее на руке. Остальные следы сражений залечились заговорами.
— Все в порядке, правда, — улыбнулась Гермиона, обнимая ребенка. — Пожалуйста, прости меня, я не знаю, почему так сглупила, я не должна была...
— Мам, он выглядел в точности, как тетя Джинни! — возмущенно воскликнул мальчик. — Даже я бы не догадался!
Ее позабавило, что Скорпи ставит свои дедуктивные способности явно выше, чем материнские, но оставила это без комментария. Звук в камине привлек всеобщее внимание, и Люциус вопросительно поднял бровь, увидев Поттера.
— Я дал ему разрешение, — объяснил Драко на невысказанный вопрос.
— С Роном все в норме, он получил много травм, но я вовремя отвлек стервятника, так что ни у кого не было времени его добивать, — сразу начал Гарри без предисловий. — Он поправится. Джинни тоже больше переживает за всех вас.
Гермионе правда стало легче дышать.
Господи, спасибо. Она слышала, как Блейз оповестил его о том, что у них нет смертельных травм, пока раны Забини обрабатывал эльф.
— У тебя рука кровит, — указал Драко на рубашку Гарри.
— Пустяки, — махнул рукой он. — Я пойду к Джинни, обрадую ее новостями, что все в норме. Ну, относительно. Министерство уже завалили совами, но сегодня у меня нет сил с этим разбираться.
Гермиона вспомнила, что они привлекли Министерство к этому, но в данный момент у нее тоже не было сил об этом думать.
— Нет-нет, постойте, возьмите! — догнала эльфийка Поттера на полпути к камину. — Это мазь, она поможет от ран, Тинки сама делала!
Гриффиндорка вспомнила, как домовая весь день перед их наступлением морочилась с разномастными травами и зельями, только концентрируя нервозность, но сейчас это все оказалось как никогда кстати. Ей нужно было позже как-то поблагодарить Тинки за все, что она сделала для них. Для нее.
— Спасибо, — улыбнулся Гарри и через секунду исчез в пламени вместе с несколькими бутылочками.
Гермиона еще раз окинула взглядом всех: домовики носились из стороны в сторону, находя нужные зелья для раненых, все получали медицинскую помощь, и только главное лекарство Гермионы обнимало ее за шею, зевая. Она услышала, как Нарцисса настояла на том, чтобы все сегодня остались ночевать в Мэноре, и отправила патронус в дом Уизли с предложением завтра собраться и все обсудить, потому что, когда стихнет паника, им обязательно будет досаждать пресса. Девушка слишком поздно перевела взгляд, чтобы рассмотреть, каким животным был патронус у миссис Малфой: удалось увидеть лишь полупрозрачную дымку, а переспрашивать сейчас казалось глупым.
Она встала, подняв сына на руках, и выскользнула из гостиной, поднявшись на второй этаж. Ее комната была пропитана запахом лаванды и еще чем-то, пахнущим так, как пахнет только сладкий сон. Домовые явно сделали это недавно, так как прошлой ночью Гермиона спала в другой комнате. Скинув с себя и с ребенка грязную одежду, она упала на постель, отрубившись сразу же, как только теплая щека Скорпи устроилась на подушке рядом. И даже незакрытые шторы, позволяющие солнцу бросать блики на стены, не потревожили ее сон.
***
Это было сродни панической атаке: солнечные лучи на лице, скачок на кровати, пара касаний по мягким простыням, и сердце зашлось в сумасшедшей гонке. Ровно до того момента, покуда кончики пальцев не ощутили острый край куска пергамента, на котором неумелой рукой были выведены буквы синими чернилами: «Мама, я внизу с Тинки. Сладких снов!»
Гермиона выдохнула, проведя ладонью по лицу.
Черт, я схожу с ума. Зайдя в ванную, она сняла с себя белье, которое успело оставить неприятные красные следы на теле за время сна. Корзина для грязной одежды была пуста, ванна идеально чистая, а на зеркалах ни единой пылинки. Живя в Мэноре, можно случайно забыть, что безупречная чистота не существует в пространстве просто так. Иногда Гермионе хотелось взять пару уроков у домовых по бесшумности и абсолютной незаметности. За все время она могла наблюдать за процессом уборки в замке только в библиотеке, и то, наверное, потому что находилась там чаще всего, и территория была действительно внушительной, а на книгах никогда не было пыли.
— Ну привет, — произнесла Гермиона своему отекшему отражению в зеркале.
Девушка покачала головой, открыв кран с водой. События последних дней явно оставили на ней не самые приятные последствия: губы, которые никогда не были маленькими, увеличились чуть ли не вдвое, и все было бы ничего, если бы щеки не постигла та же участь. Холодная вода должна была немного ослабить этот эффект, и Гермиона, призвав палочку из комнаты, магией заставила ванну наполниться. Ей хотелось скорее спуститься вниз, чтобы обнять Скорпи, но она прекрасно понимала, что не позволит себе выбраться из этих четырех стен без принятия водных процедур. Гермиона открутила круглую деревянную крышку на одной из баночек в углу полки и вылила содержимое в ванну. Еще одним неоспоримым плюсом Мэнора было то, что эльфы то ли по неписанному указу, существующему тут с давних времен, то ли по собственной одержимости запахами, постоянно наполняли банки в ванной комнате всякими странными вещами. Они создавали в воде пену, окрашивали ее в разные цвета или просто придавали телу божественный аромат. Хотя это не могло сравниться с их помешательством на хрустале — любая люстра или ваза могла прожечь сетчатку в мало-мальски солнечный день.
Гермиона положила голову на изголовье ванной, сдувая с руки комок розовой пены. Она будет скучать по этому месту. И дело было не только в идеальной чистоте, великолепной стряпне или чем-то еще подобном. Теперь она, кажется, понимала, почему Малфои оставались могущественной семьей, несмотря на черные пятна на их репутации в прошлом. Они превратили свой особняк в отдельное государство, где всё работало, как отлаженный механизм, без участия посторонних лиц. Гермионе казалось, что даже если завтра вымрет девяносто процентов населения Земли, в Мэноре не изменится даже ежедневный график смены постельного белья. Наверное, проще держать голову в ясности, когда ты знаешь, что твой дом — это швейцарские часы в увеличенном экземпляре.
Все было кончено. Те, кто действительно могли вернуть Волдеморта к жизни, мертвы. Они сделали это. Гермиона вздохнула, закрывая глаза и на секунду ощущая это блаженное чувство, когда все позади. Ей больше нет смысла оставаться у Малфоев. Гермиона нахмурилась, вспомнив, какой сегодня день недели, и поняла, что если не ошиблась со сроками, до конца внесенной арендной платы у нее еще целых две недели, так что ее милая квартирка ждала свою хозяйку в неприметном маггловском районе. Хотя сложно будет вновь привыкнуть к надоедливым соседям.
Думать об этом было сложно, потому что за бытовыми радостями в мысли всегда настырно пробирались более весомые вещи, из-за которых у нее уже болело сердце. Что-то вроде молчаливого Фрэнка, оставляющего ей у тарелки утренний номер газеты, неизменно открытый на нужном девушке развороте. Суетливая, но заботливая Тинки, которую Гермиона полюбила всем сердцем за это время и... Драко. Он был самой сложной частью этого уравнения. Между ними что-то происходило, но оно было таким неуловимым, что Гермиона думала, не привиделось ли ей это.
Но теперь он не обручен. Маленький настырный голосок пробивал брешь в ее сознании, но она не хотела сейчас об этом думать.
Грейнджер умыла лицо водой, отгоняя от себя мысли. У них был общий ребенок, и это все еще главный приоритет. Они в любом случае будут общаться, нужно лишь найти компромисс. Возможно, Скорпиус захочет остаться жить в Мэноре, конечно, Гермионе хотелось бы, чтобы он был с ней, но она не стала бы противиться его желанию, ведь оно было вполне объяснимым.
Помыв волосы шампунем со стойким ароматом жвачки из «Сладкого королевства», Грейнджер осушила ванну и магией привела в порядок пряди. Достав из шкафа выглаженную одежду, она втиснулась в джинсы с топом, не желая больше ни на секунду оттягивать встречу со Скорпи. Спускаясь вниз, Гермиона нахмурилась из-за непривычной тишины в коридорах, но поворот в главную гостиную дал понять, что здесь собрались все. Глаза девушки округлились, потому что такой толпы она уж точно не ожидала увидеть. Хотя толпой это было сложно назвать, в Мэноре любое сборище должно было быть четко структурировано.
— Гермиона, ты проснулась! — улыбнулась Джинни, сидевшая за столом с остальными.
Ну хоть когда-то этот огромный стол пригодился.
— Мама! — выкрикнул сын и понесся к ней, обнял за колени, даже не выпуская вилку из рук.
— Привет, Скорпи, — она улыбнулась, подняв его на руки, хотя мальчик был уже слишком тяжелым для нее.
— Гермиона, мы решили позвать всех на обед, чтобы обсудить, что делать дальше, но не хотели вас будить после такого стресса, — объяснила Нарцисса, щелкнув пальцами, чтобы домовой тут же организовал еще одно место и столовые приборы.
— Да, спасибо, — неловко улыбнулась девушка, скользнув взглядом по часам над камином.
Уже был обед.
Ничего себе, я спала больше пятнадцати часов.
— Скорпиус, садись на место, — сказал Люциус.
— Все в порядке, пусть посидит здесь, он мне не мешает, — покачала головой Гермиона, усаживая мальчика к себе на колени.
— Но лучше, чтобы ребенок...
— Милый, я думаю, сегодня можно сделать небольшое исключение, — прервала мужа Нарцисса, улыбнувшись и положив руку ему на предплечье.
Это было странно — видеть за одним столом Поттера, представителя Уизли в лице Джинни и Малфоев. Также тут присутствовал Блейз, но он не так сильно выбивался из картины.
— Как Рон, Джинни? — спросила Гермиона, пока Скорпиус левитировал свою тарелку с другого конца стола под напряженным взглядом дедушки. — Я вчера слышала, что...
— Не беспокойся, — попросила ее девушка, — он правда будет в порядке, мама хорошо постаралась над его выздоровлением. Вчера пришел в сознание даже.
— Да, думаю, ты сможешь его проведать уже на днях, — улыбнулся Гарри.
— Слава Мерлину, — еле слышно произнесла Гермиона, глотнув из бокала вина.
Она чувствовала на себе молчаливый взгляд Драко, но пока не решалась взглянуть на него в ответ. Будто очнувшись, Гермиона увидела еду на столе, и ей захотелось смести все — настолько голодной девушка была. Вчера она отправилась в кровать даже не выпив сок, так что ее организм был истощен из-за такого длительного голодания. На тарелке Грейнджер тут же оказалось мясо, несколько видов салата, картошка и пара тарталеток, которые еще вчера предлагала Тинки, но сегодня, без всяких сомнений, эти были свежие.
— Скорпи, прошу, осторожно, — предупредила Гермиона, когда тот призвал к себе пирожок с блюда, которое стояло от него на расстоянии вытянутой руки. Кажется, теперь он будет применять свои способности при каждом удобном случае.
— Мам, я снес злого Пожирателя этими руками, ты думаешь, я не справлюсь с пирожком? — самодовольно усмехнулся мальчик.
— Да, он уже всем здесь рассказал эту историю, — кивнул Гарри.
— Учти, что чем больше концентрация силы в тебе, тем тяжелее научиться ее контролировать, — сказал Драко, смотря на сына. — Так что пока ты можешь делать нечто такое, о чем рассказал нам ранее,
случайно, я советую прибегать к варианту «встань и возьми» чаще.
Скорпиус откусил пирожок, скорчив отцу гримасу, которая, впрочем, была забавной, а не злой.
— Что творится в Министерстве? — нахмурилась Нарцисса, что-то вспомнив.
— Сегодня тех, кто выжил, показательно посадили в Азкабан, заверив жителей, что это именно те люди, которые создали пожар на квиддичном матче, — ответил Гарри. — Кингсли еще сделает пару официальных выступлений, надеюсь, это вернет всех к жизни без стресса.
— Вот уж не знаю. Они оттуда уже сбегали, — буркнула Джинни, доливая себе вина в бокал, чем расстроила домового, стоящего рядом, так как он оказался не у дел.
— Сейчас там увеличат охрану, — ответил Гарри, повернувшись к своей девушке. — Да и к тому же, им помог тот, кто сам был заключенным. Не забывай о том, что таких больше не осталось. Как и маховиков времени.
— Никогда не думал, что скажу так, но даже отсутствие маховиков — это отлично, — выдохнул Блейз, и можно было поклясться, что все в этой комнате с ним согласились.
Гермиона, наконец, перевела взгляд в сторону Драко и заметила, что на том месте, где еще вчера у него на лице зияла рана, теперь лишь еле видный красноватый след. Береги господь снадобья Тинки.
— В любом случае, я рад, что мы смогли это сделать. У нас действительно получилось. Скорпиус в порядке, жив и невредим, — поднял голову Забини, обведя глазами присутствующих, — и мы сделали все от нас зависящее.
Он поднял бокал с улыбкой на лице, и все сидящие за столом последовали его примеру, кроме миссис Малфой.
—
Почти все, — уточнила она.
Гермиона не помнила об этом. События этих дней напрочь стерли из ее головы мысли о чем-то другом, кроме спасения сына. Но сейчас, подняв глаза и встретившись с светло-голубыми, она точно знала, о чем говорила Нарцисса.
***
Они аппарировали за милю до пункта назначения, что не обрадовало никого, учитывая то, что на этом конце страны бушевал холодный ветер, а в Лондоне светило солнце, согласно которому были одеты путешественники.
— Это какой-то край мира, не иначе, — сказал Гарри, переступая через огромную грязевую лужу.
— Должно быть совсем скоро... где-то там... — Нарцисса всматривалась в местность, внимательно следя за дорогой.
Драко подал Гермионе руку, чтобы она могла перепрыгнуть через застоявшуюся воду, и ей пришлось придержать второй рукой куртку, которую парень отдал ей, когда выяснилось, что погода не собирается быть сегодня благосклонной. Они шли уже примерно сорок минут, когда миссис Малфой увидела начало небольшой деревни.
— Дом должен быть третьим со стороны поворота после этого памятника, — ткнула она пальцем в статую какого-то мужчины, потому что они слишком быстро прошли дальше, чтобы успеть прочитать табличку. — Вот, должен быть этот.
Они уставились на вполне приличный домик с желтой изгородью и даже с небольшой клумбой у двери.
— Мам, ты уверена? — скептически спросил Драко, осматривая аккуратную постройку. — Выглядит слишком
нормально.
Применив отпирающее заклинание, они вошли на территорию, пока Гермиона проверяла, нет ли здесь какой-то ловушки. Сам поселок выглядел вполне нормально, но осторожности никогда не бывает слишком много. Драко постучал в дверь, отойдя на шаг, и гриффиндорка задумалась о том, что они будут делать, если им не откроют. Вломятся в дом? Смирно дождутся жителей? А что, если Нарцисса ошиблась, и это вовсе не то жилье? Но ее мысли развеялись, как рассеялось любое ощущение тепла и уюта после аппарации в эту местность, когда дверь, наконец, отворилась.
Глаза пухлой низенькой женщины со сложной прической на голове и слишком морщинистым лицом для ее возраста прищурились, глядя на миссис Малфой, а затем скользнули по Драко. Гермиону с Гарри даже не удостоили такой чести.
— Что вам нужно?
— Здравствуй, Юфимия, — спокойно произнесла миссис Малфой, не предавая свои манеры. — Мы пришли с миром, тебе нечего опасаться. Не позволишь ли ты нам зайти?
По мнению Гермионы, речь была слишком возвышенной и из-за этого чувствовалась еще более напряженно. Юфимия отошла в сторону, все еще не спуская с них глаз, будто они в любой момент могли напасть. Как вдруг ее рука остановила Гарри за плечо, всматриваясь в его лоб.
— Поттер? — изумленно спросила Юфимия.
Видно было, как он смутился, явно отвыкнув, что кто-то реагирует на его шрам вот так. После победы над Темным Лордом люди уже привыкли к Гарри, видя его лицо на первых разворотах газет несколько лет кряду.
— Это я, здравствуйте, — кивнул он, покосившись на Нарциссу с вопросительным выражением лица, но та лишь прошла мимо.
— Вот уж не думала, что удостоюсь подобной чести, — женщина сказала это с такой интонацией, что было совершенно непонятно, что она имела в виду.
Они зашли в небольшую по размерам гостиную, но девушка не спешила присаживаться, впрочем, как и все остальные. Юфимия Роули вряд ли была гостеприимной женщиной.
— Скажу сразу, если вам понадобилась девчонка — забирайте. Мне же легче, но я даже не подумаю отдавать часть золота. Клянусь Салазаром, если бы я знала, сколько это мороки, спросила бы в три раза больше!
— Мы пришли не отбирать у тебя золото, — покачал головой Драко так, будто ему была смешна сама мысль того, что кто-то мог подумать, будто его это интересовало. — Мы пришли дать тебе еще.
Ее брови подскочили, а лицо из настороженного тут же стало любопытным.
— Мы знаем, что тебе было поручено воспитывать дочь моей сестры. А также мы знаем, что она опасна. Пока нет, но станет, и тебе не нужна эта головная боль, — произнесла миссис Малфой. — Мы заплатим тебе половину уже полученного вознаграждения, если ты позволишь дать ей одно зелье и забрать ее.
— Еще половину? За то, чтоб избавиться от нее? — складывалось чувство, что Роули не могла поверить своему счастью, и факт того, что ту даже не заинтересовал пункт с зельем, вызвал у Гермионы отвращение.
— Верно, — кивнула Нарцисса и выжидающе посмотрела.
Роули удалилась и уже через минуту внесла в комнату на руках сонного ребенка. Девочке было не больше трех лет от роду, и с трудом верилось, что она могла бы стать исчадием ада через какой-то десяток лет. Малышку усадили на детский стул, и Нарцисса улыбнулась пытливому личику.
— Драко, — позвала она сына.
Парень подошел к ребенку, вытащив из кармана небольшую склянку с насыщенно-синей жидкостью. Роули всмотрелась в емкость и хмыкнула.
— Накачать ее решили?
— Это зелье свяжет ее силы, — объяснила миссис Малфой. — Навсегда лишит способностей к колдовству.
— Насколько я помню, чтобы получить разрешение на этот вид отвара, нужно умереть под стопкой бумаг и инстанций, которые позволили бы его покупку, — заметила Юфимия.
— Ты забыла, какая у нас фамилия? — огрызнулся Драко, и было видно, что он не испытывает даже толики уважения к женщине. — Принесите что-то, что она бы выпила. Молоко там или...
Пока Роули ушла, поджав губы, явно решив не спорить с человеком, который ей обещал пол мешка золота, Гарри повернулся к Малфою.
— Разве это не несет за собой последствий? Просто лишить магии того, кто был рожден волшебником?
— Это зелье крайне безопасно, хотя можно пересчитать по пальцам одной руки тех, кто в состоянии его сварить, — ответила за него Нарцисса.
— И где же вы его достали? — нахмурилась Гермиона, вспомнив, что почему-то упустила этот момент.
— Мой давний друг, — улыбнулась миссис Малфой, — с которым вы, кстати, хорошо знакомы.
Потребовалась секунда, чтобы Грейнджер догадалась, и шок на ее лице был слишком читаем.
— Но как?..
— Северус оставил эту склянку, сварив зелье примерно за три месяца до своей смерти. Он знал, что оно, возможно, сгодится, — вздохнула Нарцисса. — Я знаю, что кто-то может посчитать это негуманным, но Дельфи проживет счастливую жизнь без магии, не представляя ни для кого опасности. Так лучше, чем надеяться на чудо.
Приемная мать девочки вернулась со склянкой сока, в которую Драко вылил содержимое пузырька. Видимо, напиток был подобран правильно, потому что ребенок тут же проглотил жидкость, совершенно не озабоченный тем, что туда подмешали.
— Это должно занять время? — спросила Грейнджер, наклоняясь.
— Нет, доставай, — велел Драко.
Гермиона расстегнула его куртку и залезла в карман своего кардигана, чтобы достать пергамент, который заколдовала несколькими часами ранее, и передала девочке. Она схватила цепкими ручками лист и, не обнаружив там ничего интересного для себя, начала вытирать им маленькую столешницу, но этого хватило, чтобы все вздохнули с облечением.
— Я наложила на пергамент заклинание, которое может определить, течет ли в человеке волшебство. Если да, он бы светился под ее пальцами, — объяснила Гермиона в пустоту, хотя никто не спрашивал, — но он не светится.
Нарцисса радостно засмеялась, протягивая к девочке руки.
— Иди ко мне, Дельфи. Пойдем, мы кое-что тебе покажем, — приговаривала она.
— Так, подождите, то есть на этом все? Я больше ее никогда не увижу? И я больше ничего никому не должна? — уточнила Юфимия.
— Нет. Вот твоя плата, — Драко достал из кармана какой-то маленький предмет и трансфигурировал его в звенящий мешок, хотя Гермионе казалось, что Роули и без всякой награды согласилась бы избавиться от воспитанницы. — И ты все еще ни о чем не знаешь.
— Естественно, — расплылась она в ухмылочке, заглядывая внутрь.
Дельфи начала хныкать, видя, что ее забирают чужие люди, но гриффиндорка была уверена, что ей будет лучше везде, чем с человеком, вырастившим убежденных Пожирателей и готовым отдать ее первым встречным за пару звенящих монет.
Они аппарировали, и Гермиона склонилась к Драко на плечо, пока он придерживал ее за талию.
— Не очень людное местечко, — сказал Гарри, оборачиваясь, хотя здесь было уже теплее.
— Спрячьте палочки, это место достаточно отдалено от человеческих глаз, но все еще является территорией магглов, — предупредила Нарцисса.
Те, кого они ждали, прибыли буквально сразу, но они передвигались на своих двух из-за холма. Мужчина и женщина приблизились к ним, здороваясь.
Магглы.
— Оливия, Джон, — кивнула миссис Малфой.
— Здравствуй, Цисси, — поприветствовала ее Оливия в ответ, и тут же перевела взгляд на хнычущую девчушку на руках. — Это она?
— Ты можешь ее взять.
Незнакомка забрала ребенка, заботливо прижимая к себе.
— Это все? — спросил Джон, смотря, как его жена пытается укачать малышку.
— Да, пожалуй, это все, — кивнула миссис Малфой. — Вырастите ее хорошим человеком. Она вам будет благодарна.
Это была самая странная встреча, за которой Гермионе когда-либо приходилось наблюдать. Но Нарцисса поделилась с ней своей идеей. Они были подругами с Оливией в детстве и, наверное, являлись бы ими до сих пор, если бы не выяснилось, что в одной могущественной чистокровной семье родился сквиб. Ее изгнали, прикрыв за фальшивой смертью имя и стараясь не вспоминать то, что такая девушка когда-либо существовала. Оливия обосновалась в мире магглов и даже вышла замуж за человека, которому смогла доверить свою тайну. Вопреки всем правилам, они со старой подругой иногда обменивались письмами. В одном из таких Нарцисса и узнала, что Оливия не способна иметь детей. Миссис Малфой помнила, что еще тогда подумала, сколько несчастий может стерпеть на своей судьбе один человек. Но теперь, когда у них на руках сидела маленькая девочка, она была уверена, что все же смогла подарить этим людям частичку счастья.
— Они добрые, это видно, — произнесла Гермиона, когда все решили немного пройтись перед отправкой домой.
— Да, я думаю, Джон и Оливия смогут отдать ей нерастраченную любовь, — кивнула женщина, придерживая платье при ходьбе.
— Не знал, что ты с магглами на короткой ноге. Что нам еще о тебе неизвестно, мама? — спросил Драко, явно подтрунивая над матерью.
— Я таю в себе множество секретов, — подмигнула она, но Грейнджер совершенно не сомневалась в ее словах.
***
Когда они вернулись, Джинни встретила их на кухне за разговором с Фрэнком и Блейзом, а Люциус спустился из библиотеки с внуком на руках, осведомленный одним из домовых.
— Как прошло? — нетерпеливо поинтересовалась Уизли, пока Люциус обнимал жену.
— Прекрасно, — выдохнула Нарцисса. — Нам больше ничего не грозит.
— Ура! — закричал Скорпиус, не совсем понимая, чему радуется, но в последнее время в его жизни было так много негативных эмоций, что ребенку просто необходим повод для радости.
— За это нужно выпить! — произнес Забини, и Гермиона могла поклясться, что впервые видела, как Люциус улыбался.
— Я хочу торт! Тинки! — позвал мальчик, спускаясь на ноги с рук дедушки и ступая несколько шагов по коридору в поисках няни.
— Фрэнк, достань нам из погребов самое... Скорпиус? Скорпиус?! — мистер Малфой стоял с краю, поэтому тут же отпустил руку жены и бросился к внуку.
Дыхание ребенка участилось и стало таким тяжелым, что спустя секунду все услышали, что что-то не так. Он схватился за грудную клетку в желании что-то сказать.
— Скорпи?! Что?.. — пыталась понять Гермиона, осматривая мальчика, но на нем не было никаких повреждений.
— Ты что-то пил? Что-то?.. Что-то, пока был там? — Драко склонился к нему, пытаясь понять, что происходит, но мальчик отрицательно покачал головой, указывая на дверь.
— Воздух, ему нужен воздух! — крикнула Грейнджер, но Блейз уже поднял на руки крестника, вынося в сад.
Она достала палочку, истерично вспоминая лечебные заклинания, но спустя миг ее рука замерла в ужасе. Потому что... Скорпиус
растворялся. Его тело исчезало прямо на глазах. Гермиона вскрикнула, отбросив древко, и пыталась удержать руками ребенка, который что-то кричал, но его голос становился все тише с каждым мгновением.
— Скорпиус! — Драко пытался сделать то же самое, силясь использовать какие-то заклинания, но они пролетали сквозь Малфоя-младшего так, будто его сын был всего лишь привидением, постепенно теряя даже эту призрачную иллюзорность.
Гермиона кричала, это было похоже на страшный сон, худший кошмар. Разбудите ее кто-нибудь! Через пару секунд в ее руках остался лишь воздух, а Скорпиус исчез, будто его никогда не существовало. Это было невозможно. Шок всех остальных читался так отчетливо, что никто не проронил ни слова, пытаясь понять, в какой момент что-то пошло не так, и все законы магии, которые они изучали в школе, перестали иметь место.
Гриффиндорка ощутила утешающие объятия Нарциссы, пока Драко был просто в ступоре. Он смотрел в одну точку. Туда, где только что исчез его ребенок. Который пять минут назад был абсолютно здоров и ощутим.
— Мерлин всемогущий... — произнесла Джинни, закрыв рукой рот, потому что у нее не было объяснений произошедшему.
Их провели? Это был не Скорпиус? А фантом? Кого-то подсунули вместо него? А где тогда настоящий Скорпиус? Но эти мысли тут же развеялись, потому что они стояли на территории Малфой-Мэнора, а сюда могли проникнуть те, кому разрешен доступ или носители крови древнего рода.
— Это невозможно, невозможно, невозможно... — рыдала Гермиона, пока миссис Малфой гладила ее по плечам, кажется, в этом жесте пытаясь успокоиться сама и не впасть в ужас. — Это...
— Когда Билиус должен уехать?! — Драко подбежал к отцу. — Папа!
Он шлепнул его по щеке, чтобы привести в себя Малфоя-старшего, который стоял в полном оцепенении, как и все остальные, без возможности произнести хоть слово.
— Ч-через минут пятнадцать с вокзала, там... — голос Люциуса был таким тихим и непохожим на собственный, что его никто бы не расслышал, если не звенящая тишина, прерываемая только рыданиями Гермионы.
Она сразу поняла, что он задумал. Поднявшись на ноги, девушка побежала за ним, понимая, что это их последний шанс. Она заставит старика сотворить маховик, изменить законы магии, да все что угодно, черт возьми! Только бы вернуть Скорпиуса, что бы с ним ни случилось.
Холодный воздух обмораживал горло, прекращая рыдания. Она бежала за Драко и слышала, что остальные кинулись за ними. Возможно, это был просто стадный инстинкт или они все же смогли что-то сообразить, но это было сомнительно, ведь только что они увидели нечто сравнимое с тем, если бы маггл в подворотне встретился с Почти-Безголовым Ником.
Гермиона ненавидела бегать, но сейчас ужас произошедшего хлыстом бил по пяткам, поэтому, увидев экипаж с запряженными фестралами, которых, она уверена, видели здесь все, побежала еще быстрее.
— Скорпи! Где он? Где?.. — она остановилась прямо перед стариком, курящим сигарету у кареты и смотрящего на нее с уставшим выражением лица.
Дыхание слишком сбилось, чтобы сразу ясно выразиться, так что ей пришлось прерваться, чтобы вернуть воздух в легкие.
— Как же мне надоела ваша семейка, — вздохнул Билиус, потушив сигарету.
— С моим сыном что-то произошло, он просто... черт возьми, просто растворился, это безумие. Что это? — пытался добиться от него ответа Драко, слыша, как откашливаются все остальные немного позади.
— Его похитили? Или нам подсунули?.. — попытался высказать свое предположение Блейз, которого, видимо, посетила та же идея, что и Джинни.
— Нет, нет. Его не похитили. Его просто... — старик развел руками, будучи в невероятно спокойном настроении. — Нет. Его просто нет.
Гермионе потребовалась секунда, чтобы выдернуть палочку из кармана.
— В смысле «его нет»?! Это какие-то ваши фокусы?! — ее нервы были на таком пределе, что всем казалось, она не ровен час упадет без сознания от перенапряжения. — Вы говорили, что...
— Нам нужно отправляться через минуту, — сказал кучер, подойдя сбоку и опешив от увиденного, хотя самого Билиуса вовсе не волновало оружие, устремленное ему в лицо.
— Тебе стоит успокоиться, — покачал головой он, опустив ее палочку.
— Сделай маховик. Чтобы мы вернулись всего на час и придумали... — начал Драко, но собеседник закатил глаза, поправляя на груди голубой шарф, который делал его глаза еще более выразительными.
— Да не нужен вам никакой маховик! Я много чего говорил, и все из этого правда: возможности маховиков и энергии, которую они транслируют, не бесконечны, — старик сделал паузу, сосредоточив внимание. — И это одно из тех самых правил баланса вселенной, которые после смерти тех двух, сосущих энергию с одного источника, наконец, восстановились. Человек не может жить в одном временном пространстве, если в нем уже существует его копия. Подумайте над этим.
— Мы не можем отступать от графика! — снова дал знать кучер, взбираясь на животных.
— Трогай, — кивнул Билиус. — Этим людям моя помощь не нужна.
Гермиона словно в тумане смотрела, как старик забирается в карету, и за ним закрывается дверь. Краем взгляда Грейнджер успела заметить улыбку девочки, которая приходилась Билиусу внучкой. Она казалась ей милой. Как ее звали? Мелинда? Мойра? Мелоди? К черту.
Фестралы взмыли в воздух, и Гермиона повернулась ко всем, пытаясь сложить что-то, что у нее выскальзывало из рук. Это была какая-то пытка, потому что она старалась изо всех сил, но мысль, словно слово, вертевшееся на кончике языка, все дразнила ее, но не давалась в руки.
— О Боже! — воскликнула Джинни, схватившись ладонями за щеки, которые стали красными то ли от бега, то ли от улыбки. — Вы что, ничего не поняли?! Гермиона беременна!
Ее возглас отскочил от ушных перепонок Грейнджер, покатившись вниз по горлу и падая прямо в солнечное сплетение, как попрыгунчик.
Что?
