Истинная Хроника о Мастере Времени

      Хмурый эльф со странным именем Ранамо исчез на следующий же день, 7639О даже не успел с ним попрощаться. Он только увидел, как за окном мелькнула зеленая вспышка, — лазерный телепорт, — вот и все прощание. А ангел уже подумал, что нашел себе наставника! Сказать по правде, так 39О всегда слишком много полагался на окружающих и слишком много себе об этих самых окружающих придумывал. Неудивительно, что его частенько постигало разочарование. — Так это была эльфова книжка? — спросил 7638О, заметив, что его друг сегодня пришел в библиотеку без своей обычной ноши. Килограмм чистых знаний с собой таскать — его отсутствие сложно не заметить! — Да, но я её вернул, — 39О сел между подушек, на свое привычное место. — Хотя она была очень интересная. — Не сомневаюсь, — встрял 7640О. Сейчас его расстраивал немного подавленный вид тридцать девятого, но он был рад, что книга, наконец, исчезла. Теперь их друг будет читать про приключение вместе с ними, как раньше!.. — А знаете что? — вдруг поднял голову 39О. — Вы думали, кем вы хотите стать в третьей жизни?       Друзья дернули плечами — вопрос застал их врасплох.       Мало кто из ангелов уже в первой жизни начинает мечтать о следующих. Все ждут, когда вторая жизнь закончиться и будут объявлены их баллы, потом ждут, когда станут теми, на кого они набрали, а дальше и видно будет. Ведь зачем это нужно? Зачем мечтать сейчас, если всю вторую жизнь ты не будешь помнить об этом, а третьей если и вспомнишь, то только если ты будешь счастливым святым? К сожалению, такое может случиться далеко не с каждым. — Мы вроде как не думали, — 38О неуверенно переглянулся с другом. — Ну да… — Но, может быть, я стану путешественником! — 7638О вдруг заулыбался. — Как в книжках! — Тогда и я! — тут же подхватил 40О. 7640О был вообще тем самым ангелочком, которым сам ничего придумать не мог, но когда ему давали идею, он выполнял её лучше всех. — А ты уже придумал? — обратился он к 39О.       Тот задумчиво помотал головой: — Мне нравится тот эльф… Он много знает! Хотел бы и я так же много знать, — 39О смущенно покраснел. — Может, попробую стать магом Времени, как и он? Или Магистром! Магистром Времени, представляете? Я смогу управлять Временем! Точнее, я смогу управлять пространством, а вместе с пространством — временем… — Разве это не две совершенно разные вещи? — удивился 7638О. — Я раньше тоже думал, что разные, — признался 39О, — но Ранамо сказал, что это одно и то же. — Ерунда какая-то, — 7640О фыркнул. 38О был с ним полностью согласен. — Не нравиться — не спрашивайте! Я и не заставляю, — обиделся тридцать девятый, достал первую попавшуюся книгу и углубился в неё.       Друзья грустно переглянулись и начали тихо перешептываться. Иногда 39О поднимал на них глаза из-за книги, но они этого не замечали, увлеченные своими шепотками. Он чувствовал себя грустным и одиноким. «Почему никто не понимает меня?» — думал он с тоской.       Ни разу не перелистнув страницу книги, 7639О просидел так почти полчаса, пока в библиотеку не зашла Энрименда. — Ребята, — позвала она их негромко, — вы где?       Все трое тут же выглянули из своего укрытия у буквы R. Их мордочки одновременно показались из-за шкафа, — пухлую учительницу это насмешило, и она заулыбалась, показав свои чудесные ямочки на щеках. — Идем, — проговорила она, светясь своими морщинками у глаз. — Сегодня у нас внеплановая экскурсия, пришли учителя одного известного ковена, и они хотят рассказать вам о нем.       Ангелы тут же подскочили и бросились к учительнице. Выпрыгнув раньше неё из библиотеки, они втроем наперегонки побежали в большой зал — тот самый, с огромными окнами во всю стену. Другие ангелы уже стояли там, окружая двух мыслящих. Все малыши были гостям по пояс, и это выглядело очень смешно и умилительно.       Как вы уже догадались, наверное, эти двое — это уже знакомые нам Евнем и Нефилий из уже ставшего популярным ковена «Мавор». Дух священного дерева стал старше, лицо его покрылось морщинками, а светлые длинные волосы, которые раньше были короткими и торчали ежиком, были собраны в изящный пучок на затылке. Евнем, как и его ученик, был одет в традиционной национальной одежде Японии — кимоно, а в руках держал длинный посох с огромным зеленым листом на конце — он выглядел как настоящий, но на самом деле был вырезан из дерева, и так искусно, что и не отличишь. Дух почти и не изменился с нашей последней встречи, которая была много-много тысяч лет назад, только лишь мудрость, которую подарило ему время, наложило отпечаток на его лицо. Раньше оно было подвижным, дерзким, и каждая его эмоция была яркой и красочной, а сейчас Евнем стал мягче, спокойнее, и улыбался с такой же нежностью, как и Эндрименда. Не растерял он и свой талант увлекать детей — неудивительно, что сейчас они ему прохода не давали, засыпая вопросами.       А вот ученик Евнема, Нефилий, изменился кардинально. От былого маленького одинокого мальчика, расстроено сидевшего у своей заросшей дороги и больше походившего на брошенного щенка, и следа не осталось. Теперь Нефилий стал рослым пареньком, которому на вид было лет семнадцать, а то и чуть больше, с чудесной шевелюрой, собранной в милый хвостик на макушке. Дух Горных Дорог смотрел на окружающих с гордостью, даже с гордыней, и насмешливо улыбался, будто знал что-то такое, о чем другие не знают, и совершенно не собирался рассказывать. — А тот, который поменьше, симпатичный, — сообщил 38О, разглядывая гостей.       Троица стояла дальше всех, так как они пришли последними, но им было хорошо все видно. Пришедшие болтали с ребятами первых рядом и отвечали на их вопросы, которые не переставали литься на них рекой. — А мне не нравится, — 39О поморщился, — нахальный слишком. — Кто бы говорил! — зашипели на него друзья.       Ангел закатил глаза к потолку. Ему больше понравился тот гость, что был постарше — он казался куда умнее, а у кого ум — у того и сила. А красота — это тоже сила. То есть, у кого ум — у того и красота. Без сомнения, интересная логика. — Итак, — заговорил Евнем громко, — хватит, пожалуй, вопросов, ребята! Сначала послушайте нас с Нефилием, а потом уже расспрашивайте, хорошо?       Все ангелочки хором согласились, столпившись вокруг духов в кучу. — А «Нефилий», — вдруг сказал 38О, — это что за имя? — Наверное, оно образовано от нефилима, — ответил 40О, — библейские рассказы, помнишь? — Как-то он не очень похож на мыслящего, который родился во времена библейских героев, — 39О скривился. — Могу поспорить, ему уже много лет, и он родился чуть ли не в Железный век. — В Каменный, — поправил 38О. — Тем более. — Интересно, из какого века они на самом деле пришли к нам, — протянул 40О задумчиво. — Можно будет спросить после экскурсии, — предложил 39О. — Эй, ребята, вы слушаете? — Эндрименда легонько толкнула их в спины. — Слушаем! — хором сказали все трое и навострили уши. Все-таки, ковен «Мавор» — один из тех ковенов, про который уж точно стоит послушать. — В нашем ковене, — рассказывал Евнем, — приветствуется особая форма обучения. Дети редко когда сидят за книгами, если они самого этого не хотят. Наши уроки — это путешествия, мы перемещаемся по планетам с помощью эльфийского телепорта, и во время наших приключений дети изучают мир. К нам в ковен приходят будущее путешественники, искатели, приходят будущие великие ученые, — Евнем видел, какими восторженными глазами дети смотрят на него, и его сердце наполнялось радостью и гордостью за свой многолетний труд. — Мы с Нефилием, — он указал на своего ученика, — обучаем каждого по его личной программе. Надеемся, что, когда вы пройдете вторую жизнь, многие из вас будут помнить об этом моменте и придут к нам в ковен, чтобы стать теми, о ком вы мечтаете.       Нефилий стоял рядом с Евнемом на протяжении всей его речи и рассматривал детей. Его они смешили: такие маленькие, неопытные, еще ничего не видевшие, и знающие о мире лишь в теории. Даже смысла у них ни у кого нет. Когда взгляд его упал на 39О, он хмыкнул: ангел выглядел настолько недовольным, что сильно выделялся на фоне счастливых детей, грезивших о великих путешествиях.       Когда экскурсия закончилось, никто не ушел. Все остались, окружив Евнема, — Нефилия при этом нагло вытолкнули из круга, — и начали заваливать вопросами.       7639О сел на диванчик, дожидаться своих друзей, которые все же решили узнать из какого века Евнем. Нефилий присел рядом — кресла для него были слишком малы, а стоять он не привык, тем более что ждать его учителя явно нужно было долго.       Вдвоем они сидели, молчали и наблюдали за тем, как на счастливого Евнема накатывают волны из радостным детей, которым жуть как хотелось побольше узнать про ковен «Мавор» и про приключения доброго духа. — Могу поспорить, — проговорил Нефилий медленно, — что из всей этой толпы придут максимум двое. — Половина недотянет баллами, а вторая половина уже не захочет путешествовать, — согласился 39О. — Ага. А ты чего не там? Путешествовать не любишь? — поинтересовался дух. Не то чтобы ему было очень это интересно, но и сидеть молчать ему не нравилось. — Не хочу быть путешественником, — ответил 39О, — я хочу стать магом Времени. Вот мои друзья — они да, мечтают о путешествиях. Даже книжки всегда только про это читают. — Магом Времени стать очень сложно, — сообщил Нефилий, — я как-то знал одного мальчика, он тоже хотел им стать. Один год только обучился да и ушел, сказал, что очень сложно все это, и непонятно. — Нужно было остаться и понять непонятное, — 39О тяжко вздохнул. Как будто бы он и без этого духа не знает о том, что это сложно! Ранамо только одну-единственную историю рассказал, а в ней уже столько всего непонятного, что хоть на стенку лезь, а тут обучение… — А сколько длиться учеба у магов Времени не знаете? — Лет десять, вроде, не могу сказать точно. Сам не уверен, — дух, не отрываясь, смотрел на Евнема. Он даже не видел точно, с кем разговаривает, хотя смысл? Все дети одинаковые, по лицам и не отличишь. — А почему вы не пользуетесь книгами в обучении? — поинтересовался ангел, разглядывая Нефилия. Он все еще не считал его симпатичным, но заметил, что нахальное выражение лица у него не просто так. Дух и вправду много чего знал, только если Евнем хотел про это рассказать другим, то Нефилий наоборот — хотел оставить себе и спрятать, чтобы знал только он. — Мы не то чтобы прямо вообще не пользуемся книгами, просто это не обязательно, — ответил дух. — Зачем вообще читать? Ты просто пялишься на пропечатанные куски дерева, испытывая галлюцинации. — Вы не любите читать? — поразился 7639О. Таких мыслящей он еще не встречал. Все взрослые, да и дети любили читать — даже ребята с соседних этажей, с которыми иногда встречались ангелы поколения О. — Нет, не люблю, — Нефилий развел руками, — Евнем очень любит, у нас целая библиотека, а я нет. — Ладно, — 39О поднялся, — я пойду. Спасибо за беседу, — он поклонился. — Тебе спасибо. Ты вроде ничего, — Нефилий, наконец, оторвался от рассматривания своего учителя и посмотрел на ангела, — маги Времени тоже путешествуют. Думаю, тебе будет полезно как-нибудь в третьей жизни появиться в «Маворе». Евнем может многому тебя научить. — Посмотрим, — протянул 7639О, — до свидания. — До свидания, — проговорил Нефилий, прищурившись. Теперь ему ангел стал даже интересен, но, увы, тридцать девятый уже ушел, шлепая босыми ногами по полу. Возможно, останься он сейчас, в будущем они бы не подрались, а Нефилий бы не оказался в торте. А если бы они не подрались тогда, то, возможно, дух Горных Дорог навсегда остался бы со своими волосами темно-коричневого цвета, а это уже неинтересно.       7639О еще долго жил в Высшей школе ангелов после этой экскурсии, учил языки, болтал с друзьями о том, о сем, искал книги о Времени во всех библиотеках на разных этажах. Их было не так уж и много, и он все их прочитал, и готов был читать еще и еще, но вот однажды Эндрименда попросила своих учеников остаться после урока. Такого, чтобы оставляли сразу весь класс, еще никогда не было. — Ребята, — проговорила она с грустной улыбкой, — прошло уже много лет с вашего первого появления здесь, а вы вовсе не изменились лицами. Но ваши мысли стали индивидуальными, вы все стали личностями, и каждый из вас уже может отправляться на землю, чтобы начать свою вторую жизнь и стать теми, кем вы хотите, — Эндрименда шмыгнула носом. Маленькие ангелы еще ни разу не видели, как их учительница плачет. — Каждый раз так тяжело прощаться с детьми, — она вытерла слезы, — простите.       Все поколение О вскочило со стульчиков и бросились успокаивать свою любимую учительницу. Она ведь их всегда успокаивала — когда у них что-то не получалось или они опускали руки, встретив какое-либо препятствие на своем пути к знаниям. Все ангелочки любили Эндрименду как свою маму, и сами не хотели с ней расставаться. Но правила — правила нужны, и их нельзя нарушать. А после второй жизни каждый сможет прийти в Высшую школу проведать учительницу. Если, конечно, будут помнить о ней.       У малышей было совсем немного времени, всего пара денечков — и все. Им нужно было улетать. За это время нужно было успеть со всеми попрощаться — это было несложно. Единственно, тридцать девятый не знал, как ему проститься с тем эльфом, который открыл для него магию Времени — он ведь был так далеко, за тысячи и тысячи световых лет. «Если баллов не хватит, я больше никогда-никогда о нем не вспомню» — думал ангел, рассматривая Высшие сферы в большое окно в зале. — Тридцать девятый! — позвал друга 38О. — Идем! Ребята хотят погадать на эпоху! — Он убежал, а следом за ним и сороковой ангел. 7639О грустно посмотрел на темнеющее небо и последовал за друзьями.       Гадание на эпохи всегда было частью последнего дня маленьких ангелочков. Они брали большой лист бумаги, рисовали на нем длинную крученую линию, а потом делили её на эпохи, — на двадцать три неравные части. Длина каждой части зависела от того, насколько длинной была эпоха. Каждый ангел кидал кубик на это поле, и все смотрели, куда он попадет. Кидали, конечно, с закрытыми глазами, чтобы уж точно не прогадать.       7638О и 7640О уже сидели у поля и готовились к броску, когда в класс зашел 39О. — Давай, тридцать восемь! — кричали ребята весело, когда ангелочку завязывали глаза и крутили его.       Тот взволнованно вздохнул, потер между ладонями кубик и кинул. Секунду было молчаливое ожидание, а потом класс взорвался криком «Космическая эра!!!»       39О ревниво цокнул: он же в ней хотел быть. — Вставай! — позвали тридцать девятого ангелы. — Мы же по порядку кидаем!       7638О радостно танцевал вокруг своего друга, когда 39О встал у края листа и ему завязали глаза, пихнув в руку кубик. Ангел молча молился неизвестно кому тоже попасть в космическую эру, или хотя бы в ненавистное Новейшее время — лучше уж в него, чем куда-либо еще.       Другие ангелы раза три крутанули 39О на месте, придерживая, чтобы не уронить, а потом тут же громко гаркнули в уши «Кидай!» и весело загоготали. Даже не пытаясь прицелиться и кинуть хоть куда-то, тридцать девятый просто бросил наобум подальше, только бы в дальний край, ближе к космической.       Молчаливое ожидание показалось ангелу вечностью, — и почему у тридцать восьмого кубик летел всего секунду?! — Средневековье, — объявил чей-то одинокий голос. 7639О тяжело вздохнул, стянул повязку с глаз, передал её сороковому и незаметно для всех скрылся из виду, убежав в спальню. «Это все глупости» — повторял он про себя. — «Глупости».       В эту ночь никто не ложился спать. Все хотели провести подольше времени ангелами, поболтать напоследок с друзьями и помечтать о будущем. Все поколение О сидело в классе Эндрименды и каждый рассказывал, как бы он хотел провести свою вторую жизнь. И снова только тридцать девятый ангел был один: он сидел на своей кровати, свесив ноги, и тихонько плакал. Всем было известно, что в Средневековье очень сложно получить много баллов и дотянуть их до тех народов, проживающих на Земле, которые помнят свою первую жизнь! — Видимо, не стать мне магом Времени, — проговорил ангел едва слышно, лег на подушку и закрыл глаза. Он был расстроен, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы этот миг с дурацким кубиком изменился во времени, и кубик упал совсем в другое пространство, на дальний край листа.       Но, увы, тридцать девятый ангел поколения О не умел управлять ни временем, ни его двойником, и теперь оставалось лишь молиться, чтобы завтра воларен не забросил душу 7639О в это чертово Средневековье! Хотя, позвольте, разве может так думать ангел?       Утро было тем самым, ярким и солнечным, про которое пишут в книгах как «в такое утро начинался самый прекрасный день в моей жизни». Однако интуиция — а она ангела еще не подводила (хотя он ею и не пользовался), — подсказывала сонному тридцать девятому, что для него это утро будет отнюдь не самым прекрасным.       Ангел, качаясь из стороны в сторону, вышел из пустой спальни и направился в класс. Там все еще сидели, но молчаливо, даже не шептались. Радостное ожидание переросло в мандраж, и даже Эндрименда сидела за своим столом, беспокойно разглядывая своих учеников. Левая рука у неё чуть дрожала.       Никто даже не взглянул в сторону 7639О, когда он вошел. Медленно шагая, словно ему мешало загустевшее в воздухе напряжение, ангел прошел к своему месту и сел, оглянувшись на друзей. Они сидели, даже не смотря друг на друга, словно и вовсе перестали быть знакомы друг с другом, и смотрели каждый на свою деревянную столешницу.       На шкафу у двери тикал будильник. Его тиканье раздавалось по комнате эхом, и всех напрягало только больше. — Ребята, — выдавила из себя Эндрименда, прокашлялась и продолжила, — все будет хорошо. Я верю, что вы все попадете в хорошие семьи, и все у вас сложится замечательно… — она замолчала. Класс прекрасно знал, что, скорее всего, половина из них даже не доживут до двадцати. Мир людей давно погряз в войнах, голоде и междоусобице, чтобы все в этом классе прожили счастливую вторую жизнь.       «Зато первую прожили неплохо» — подумал 7639О, положив голову на стол.       А будильник все тикал, тикал и тикал, пока Эндрименда не поднялась, не отряхнула свое платье и не попросила всех учеников идти за ней.       Ангелы мысленно прощались со всем, что им здесь стало дорогим. Каждый надеялся, что еще когда-нибудь он зайдет сюда поздороваться с учителями и увидит еще разок этот большой зал с удобными креслами у окон и милые сердцу уголочки.       Они спускались по лестнице, прошли вниз четыре этажа. Эндрименда открыла дверь — раньше она всегда была закрыта, никто из ангелов тут не был, — и поколение О оказалось в большом зале, посередине которого стояло устройство, напоминающее огромную железную арку. — Что ж, дети, — срывающимся голосом сказала Эндрименда, — это — «воларен». Когда вы войдете в арку, он выберет для вас эпоху и, — она запнулась, — уничтожит ваше настоящее тело. Начнем по порядку.       Быстро выстроилась очередь. Каждый ангел смотрел себе под ноги или на спину соседа, и просил кого-то, — они даже не знали кого! — чтобы на экране над аркой высветилось та самая эпоха, которая им нравится больше всего.       Очередь двигалась быстро. У арки стоял Гоули и записывал эпоху каждого. Мир каждого ангелочка, вошедшего в эту арку, которая изнутри светилась ярко-оранжевым светом, переворачивался с ног на голову. Все менялось.       И вот пришла очередь 7638О. 39О и 40О едва слышно шепнули ему «Удачи!», и бедняга, едва двигая ватными ногами, подошел к арке. Гоули нажал на зеленую кнопку, — она подсвечивалась в темноте, — на дисплее замелькало множество значков, и спустя мгновение они выстроились в слова «Классическая космическая эра». 39О досадно заныл, — дважды подряд такой шанс не выпадает, — но его никто не услышал. Тридцать восьмой ангел вздохнул, перешагнул красную линию на полу, вошел в арку и исчез.       Сердце 39О быстро-быстро забилось, он едва мог дышать. Кое-как совладав с собой, ангел подошел к учителю, чувствуя, что уже весь вспотел — то ли потому что арка нагрелась, то ли потому что ему было невообразимо страшно. Гоули нажал на кнопку. Значки замигали, перемешались, и высветилось то, от чего у 7639О сердце рухнуло в пятки от тоски, он даже покачнулся и чуть отступил, не веря. «Раннее Средневековье» — гласили красные пиксельные цифры.       Со слезами на глазах ангел молча подошел к арке, и на мгновение повернулся. Эндрименда смотрела на него с тревогой, сороковой — с ужасом, а все остальные с опаской и интересом. «Ну и черт со всем этим!» — подумал он и с разбегу вбежал в арку. Вспышка — и вот его уже нет.