Сказочник

Деор вернулся домой незаметно. Через два дня, вечером, когда Эохельм собирал свою шайку, он хотел было сказаться больным, но отвертеться не вышло. Эохельм раскусил его притворство и поднял с постели чуть ли не за шкирку, поставил на ноги, хорошенько тряхнул. - Трусишь, отсидеться думаешь? – в широкой улыбке вожака блеснули белые, как у волка, зубы. – Привыкай. В нашем деле без крови нельзя. Деор нехотя поплелся за ним. Он бы с большим удовольствием отстал и затерялся в переулках, но то один, то другой разбойник поглядывали на него, и он был вынужден идти с ними в ногу. Ночь выдалась особенно морозная, как часто бывало во второй половине зимы. Снега, правда, не было, зато дул пронизывающий восточный ветер. На улице не было никого – все попрятались по домам, надеясь на горящий камин и шерстяное одеяло. Если у кого было то или другое – Деор не раз слышал, как бедняки, истратившие последнее полено, замерзали прямо у себя в домах. Окна мастерской Эотана были темны. «Ушли, наверное», - с облегчением подумал Деор. – «Вот и хорошо. Крови не будет». Хродда пару раз стукнул в дверь огромным кулаком. Никто не отозвался, да разбойники и не особо ждали ответа. Эохельм, ухмыльнувшись, подал знак, и Хродда вместе с другим дюжим парнем принялись ломать дверь. В воздухе вдруг послышался свист. Разбойник, который стоял неподалеку от двери, вдруг вскрикнул и неистово замахал правой рукой. В плече у него торчала стрела. Тут же закричали еще несколько человек. В них тоже попали стрелы, а на Хродду и его товарища сверху посыпались камни, полилась вода – и по их диким крикам Деор понял, что это был кипяток… Он вскинул голову вверх и увидел над дверью три небольших окошка, в которых мелькали какие-то тени. Под ложечкой у Деора засосало. «Эх, что сейчас будет…» - тоскливо подумал он. Эохельм не стал ждать, пока его людей забросают камнями и стрелами и свистом подал сигнал отойти. Он явно не ожидал такого отпора и выглядел хмурым и озадаченным. Но совсем отступать Эохельм не собирался. По его приказу разбойники принялись ломать двери в соседних домах. Деор сначала удивился – неужели Эохельм решил разгромить соседей вместо Эотана, но разбойники не стали врываться в лишенные дверей дома. Вместо этого трое из них подняли две двери над головой, а еще двое, выломав тяжелый столб из ближайшего забора, встали под эти двери. Эохельм крикнул – и они побежали к дверям Эотана и с размаху всадили в них тяжелый столб. Дверь затрещала, но выдержала. Сверху продолжали кидать камни, но выломанные двери-щиты тоже сразу не сдавались. Разбойники ударили еще раз. И еще. Дверь мастерской треснула, в ней появилась изрядная дыра, но теперь разбойничий таран уперся в новую преграду – дверь была завалена чем-то тяжелым. В это мгновение одна из дверей, под которыми укрывались штурмующие, тоже не выдержала града камней и разломилась. Тут же засвистели стрелы, и раненые с воплями побежали назад. Остальные уже давно благоразумно убрались за пределы досягаемости луков и злобно орали, подбадривая своих и выкрикивая оскорбления защитникам. Эохельм молчал, следя за штурмом двери, и помрачнел, когда высадить ее с налета не удалось. - Эдак всю ночь тут провозимся, - бросил он стоявшему рядом Ульфриду. – Поджечь бы их, что ли… Он снова стал командовать, и Деор услышал, как пятерым молодым и проворным разбойникам было приказано подойти к задней стене дома, где окон не было, и поджечь дом сзади. Остальные собрались вокруг Эохельма. Вскоре поджигатели вернулись с вестью об успехе. И тогда у сломанной двери послышался грохот – защитники разбирали собственный завал… Но если Эохельм думал, что спокойно перебьет спасающихся поодиночке, то он крупно ошибся. В проеме появились люди, но они не были испуганы, только разозлены донельзя. Гневно взревев, могучие кожемяки ринулись на разбойников. У людей Эохельма луков не было, поэтому им пришлось сразу же сойтись с противниками врукопашную. Взлетели в воздух дубинки и кулаки, а кое-где засверкала тщательно спрятанная до поры до времени сталь. В темноте и сутолоке трудно было понять, что к чему, но по звону стали Деор понял, что клинки были не только у разбойников… У самого Деора захватило дух от возбуждения и страха. Ему совсем не хотелось вступать в схватку, и он заозирался, пытаясь найти путь к бегству. Это пока было не так трудно сделать, он находился в задних рядах штурмующих, и сам Эохельм, ринувшийся в гущу схватки, да и остальные совсем за ним не следили. Он стал медленно, с осторожностью и проворством опытного воришки, двигаться назад и вбок. Вдруг, когда Деор уже примеривался к славной, непроницаемо-черной тени у забора, плотный комок жаркой схватки вдруг распался, и под торжествующий рев победителей, разгромленная и потерявшая всякую смелость шайка Эохельма ринулась бежать. Буйная река бегущих подхватила с собой Деора и он побежал вместе со всеми, напрягая все силы, чтобы не упасть и не быть затоптанным… *** Шайка Эохельма потеряла пятерых – троим проломили головы и двоих проткнули мечами. Многие были ранены. Самого Эохельма ранили в бедро и стукнули по голове, и он едва не остался на месте схватки, да Хродда с Ульфридом помогли вожаку уйти. Эохельм дня два не показывался из своей комнаты, говорили, что ему трудно подняться. Но потом он все же встал: здоровья он был могучего, не так просто было его свалить. На этот раз Эохельм был тих, не ругался, не обещал громогласно отомстить и стереть Эотана и его товарищей с лица земли. Но лицо у него было таким, что многие старались не попадаться вожаку на глаза. В дом зачастили необычные гости. Иногда это были рохиррим, часто – дунлендинги, а один раз пришел такой странный человек, что на него бы сбежалась посмотреть половина дома, если бы он не был так отвратителен, что мало кто решался бросить на него второй взгляд. Вроде бы ничего необычного на первый взгляд – человек как человек, но лицо было застывшим, как у мертвеца, даже глаза не двигались, а шел он как будто марионетка, которую дергают за ниточки. И его руки и ноги выгибались в разные стороны, совсем не так, как у живого человека… Но Эохельм закрылся с ним в своей комнате на целый час. Деор чувствовал себя препаршиво. Да, конечно, даже если бы он не предупредил мастера Эотана, то все равно кого-нибудь бы убили, ведь Эотан и его товарищи настроились куда как серьезно. Но все равно от мыслей о предательстве юноша отделаться никак не мог. А уж если Эохельм узнает! Ох… Когда Эохельм позвал его к себе, Деор трусился, как заячий хвост. В животе противно заныло, ноги слегка подгибались. Хорошо еще, что почти все в шайке ходили как пришибленные, потому на унылый вид Деора никто внимания не обратил. Сам Эохельм выглядел не лучшим образом. Он был бледен, иногда кривился, будто от внезапной боли, а глаза у него были похожи на два кусочка льда. Стылого, грязного весеннего льда… Эохельм не поздоровался, не улыбнулся, а посмотрел на юношу зло и задумчиво, будто оценивая. - Так, - сказал он, оглядывая Деора с головы до ног, - через два дня на новое дело идем. Дело опасное, небывалое… Но и награда будет… небывалой. Он замолчал, ожидая ответа. Деор не нашел ничего лучше, как сказать: - Да. - Что «да»? – рассердился Эохельм. – Что «да», ты же еще ничего не слышал… - он осекся, оглянулся по сторонам: - Да тебя туда взять нужно… Мы должны выкрасть одну вещь. Выкрасть! Деор немного успокоился, значит, Эохельм решил снова грабить купцов! Это куда лучше, чем то, чем они занимались уже месяц. - Выкрасть одну вещь… - повторил Эохельм, - это трудное дело… - он снова замолчал. Это было странно, обычно вожак за словом в карман не лез. Да что за вещь такая, что выкрасть трудно и Эохельм сказать никак не может? Кольцо с пупка любимой жены главы Гильдии Купцов Харада? Эохельм все-таки заговорил: - Мы должны забраться в дом Азрагила и выкрасть оттуда черную шкатулку. Так, вот и все, подумал Деор. Кажется, вожак от неудачи и удара по голове умом двинулся. Забраться в дом Азрагила! В дом Черного, морадана! Да не просто морадана, а одного из их чародеев, о которых рассказывали страшные сказки. Деор сглотнул и посмотрел на Эохельма со страхом. - Мне сказали, как выглядит эта шкатулка, - Эохельм смотрел куда-то в сторону, голос его, обычно уверенный и громкий, стал тихим и как будто даже дрожал. – Наше дело – пойти и взять. И тогда… о, тогда мы будем вознаграждены! И не только золотом. У нас появятся друзья – могучие друзья, что раздавят наших врагов в лепешку, сотрут в порошок! Эохельм заговорил снова громко, решительно, как прежний вожак. На мгновение Деор заразился его решительностью, ему показалось, что эта затея не настолько сумасшедшая, как он подумал сначала. Но очень быстро юноша остыл. Нет. Это невозможно. Эохельм задумал нечто небывалое, такое, что в порошок сотрут всех их, всех славных разбойников дома Эохельма… *** Почти всю ночь Деор лежал без сна на своем тощем тюфячке. Ему было страшно, так страшно, что все внутри сжималось в тугой комок. В голове билась трусливая мыслишка: бросить все, уйти, убежать… Но нет, он уже предал один раз, нельзя предавать снова. На дело собрались всего вчетвером: Эохельм, его верный Хродда, Деор и Вульф. Похоже, вожак не рассчитывал на силу, а ставил на хитрость и ловкость своих товарищей. Храбрости Деору это не очень прибавило, вообще, он впал в уныние и уже готовился прощаться со всем белым светом. Лезть в дом Черного Колдуна – это надо же! И в страшном сне не приснится. Остальные, кажется, чувствовали себя лучше. Хродда был слишком туп, чтобы бояться, а Вульф бесконечно доверял вожаку. Сам же Эохельм уже, похоже, взял себя в руки – надежда обрести «могучих друзей» пересилила страх перед колдунами. Шли они быстро, но осторожно, и на притихших ночных холодных улицах почти никого не встретили. Дом колдуна стоял немного в отдалении от других домов, на небольшом холме. Сложен он был из красновато-серых гранитных глыб и выглядел не то чтобы очень жизнерадостно, но и не слишком зловеще. Окна были довольно большими и без решеток. Забор был невысокий, скорее уж, декоративная ограда, а во дворе не было ни стражников, ни собак. Деор даже удивился – колдун никак себя не охраняет? Считает, что ему защитой только страх? Или?.. О других причинах такого видимого легкомыслия не хотелось даже думать. Эохельм, кажется, не верил в особую беззащитность Азаргила. Когда они преодолели ограду, он приказал всем внимательно смотреть в оба и усилить осторожность. Сам он несколько раз крадучись обошел весь дом, но никакой опасности не приметил. Но не так-то все было просто. Кроме большого парадного входа и окон высоко над землей, кажется, никаких иных входов не имелось. Или они были хорошо замаскированы. Эохельм выругался вполголоса. Обретение «небывалой награды» и «могучих друзей», кажется, не было таким уж легким. В конце концов, он остановил свой выбор на окне, немного пониже, чем другие. - Подсоби-ка, - сказал он Хродде. Могучий громила покорно подставил Эохельму плечи. Теперь Эохельм мог зацепиться за нижний край окна. Немного выше плечей Хродды располагался узкий карниз. Эохельм встал на него, подтянулся и сумел взобраться на узенький подоконник. Он слегка подергал окно, просунул проволочку внутрь и откинул запор. Вожак долго вглядывался в темноту, затем тихо позвал: - Идите сюда! Вульф, хоть и был пожилым, смог вскарабкаться наверх не хуже Эохельма. Затем они вдвоем сбросили вниз веревку – Деор еще был не таким высоким, чтобы взобраться самостоятельно, а Хродде некому было подставить плечи. Деор заглянул внутрь со страхом, но ничего ужасного в комнате, на первый взгляд, не было. В свете небольшого потайного фонаря Эохельма проявилась внутренность не то кладовой, не то мастерской. Несколько деревянных стульев. Скамья. Сундук у стены. На стенной полке свалены молотки, пилы разных размеров, клещи. И еще там был деревянный стол. На нем стояла черная шкатулка. - То, что надо! – зашептал Эохельм обрадовано. – Все так просто… Вульф, возьми-ка ее… Деор стоял ближе всего к окну. Он завопил так, что можно было перебудить полгорода, спрыгнул вниз, оставив на остром угле оконной рамы кусок штанов, и помчался прочь, что было сил… Остановился он только через три квартала.